Невед Третьего царства

Алекс перешел на шаг и вышел на главную площадь, посреди которой стоял столб с дворцом. Тут собралось с дюжину молодых богатырей и богатырь-девиц. Среди них Алекс признал двух поляниц – богатырш, охраняющих Тридесятое. Алекс был хорошо знаком с их предводительницей Беляной, редко встречал ее младшего брата Булата, а их младшая сестра Настя, когда он бывал в Тридесятом, просила его помочь с тренировкой.

Увидев Алекса, защитницы Тридесятого низко поклонились. Остальные замолчали, только присутствующие здесь три порчельницы зашептались.

– Эм, – приблизилась к Алексу на два шага подруга Дарьи Сахаровой – Велина Камнева, – у нас тут посвящение. Некиту меч-кладенец дался.

– И для этого вы в чужом царстве железную палицу бросаете? – Алекс удивленно приподнял бровь. – Через три в четвертое? Ну, кто пойдет следом за ней в… – он поднял взгляд на подземное небо и демонстративно загнул три пальца, – Железное?

Он снова посмотрел на богатырей, но те словно окаменели.

Алекс прекрасно знал, не могли богатыри перекинуть пятитонную палицу отсюда в Железное, зато ох и напугал же он их!

У Алекса за спиной в обличии медведя затормозил Козлов. С его спины с рюкзаком Алекса в руках соскользнул Льнов. Козлов встал на задние лапы.

– Я тебя умоляю, – сказала ему порчельница Лизка Болтова, младшая сестра погодки Верки.

Голову ее венчал ободок с ярко-красным искусственным пионом, закрывающим половину Лизкиной головы.

Алекс повернулся к ней.

– Все ваши в Васильках. А вы что здесь забыли?

– Седунов отправил нас за богатырями.

– И потому вы выложили фотки с держащим столб Некитом на «Крыльцо»? А вы, богатыри, – он посмотрел на застывшего Некита, – только что выложили видео, как палицу пятитонную кидаете. Сами себя сдали.

– Змеи сами заснули. Вот где стояли, там и рухнули. Я пытался исправить, когда ты пришел.

– Ты сначала назад столб крутил?

Некит кивнул.

– Сколько раз?

– Двадцать семь минут, – посмотрела в телефон Лизка. Пион на ее голове качнулся. – А потом он застрял. Не Некит, а столб.

«Я без понятия, сколько раз Некит мог повернуть дворец за двадцать семь минут. Сам дворец вертится, как вздумается, но если его крутить принудительно, в царстве меняется время. Сейчас Некит установил в царстве зимнюю пору, вот змеи и заснули. А змеи не обращали внимания на богатырей, потому что обычно те покрутят столб и уйдут. Установить зиму далеко не каждый богатырь может».

Алекс подошел к столбу и быстро зашептал. С последним звуком его голоса столб дернулся и снова замер. Алекс рукой начертил в воздухе символы, и на столбе вспыхнула надпись: «Девятнадцатое января». И это с учетом того, что богатырь уже крутил назад. Вот докуда исправил Некит.

– Чуть-чуть в прошлый год не ушел, – одобрил несведущий Колян Смеянов.

Порчельницы стояли, как громом поражённые. Чаровники специализируются на создании шепотков, приговоров, одним словом, заговоров. Но Алекс наложил такой заговор, такое ведовство, на которое не факт, что Причудина способна. Дата будет меняться по мере движения столба, как вечный календарь, а когда совпадет с сегодняшним днем, идущим часом, минутой, секундой, светящиеся цифры исчезнут.

– Быстро крути столб в нужную сторону, – приказал Алекс.

Некит был на две головы выше Алекса и в два раза шире его в плечах. Но богатыри всегда получали помощь от Явских послов. Если царь или царица загадывали задачу, богатырь встречал путника, товарища, того, кого теперь называют послом Яви, который указывал ему путь, даже становился попутчиком и помогал преодолевать препятствия. А тот, кто указывает путь, может и на мощеную дорогу указать и через дебри послать.

– Но…

– Велин, серьезно, из-за вас в который раз всё население Медного царства с ритма сбилось? Сегодня что, Воздвижение? Змеи не совершили свои обряды перед спячкой. Так что крутите столб. Да перестаньте вы бояться, что я вас с третьего шага отправлю в Пекло!

До этого богатыри сделали кто один, кто два шага и застыли, а кто и с места не сдвинулся, теперь они оправдательно забубнили и потянулись к столбу.

Через пять минут ускоренного кручения столба в три пары богатырских рук, больше за раз не поместилось, «настал» апрель, май и, наконец, цифры на столбе исчезли.

– Отпускай.

Столб пошел своим ходом в несколько раз быстрее того, как его крутили богатыри, словно дразнил их.

В это время вернулась Велина. Алекс отправил ее в три шага сходить за палицей в четвертое отсюда царство и разрешил в три шага вернуться к Вертящемуся дворцу.

Тот змей, что спал, растянувшись у стены особняка Скарапеевых, поднялся, резко дернул змеиным телом, таким образом он отряхнул пурпурный кафтан от пыли и подполз к Алексу.

– Простите мою фамильярность, – четко, без всякого шипения произнёс он, поднявшись на хвосте вровень роста Алекса, и вежливо склонил голову. – У государыни Тридесятого к нашему повелителю дело?

Голос у него юношеский, так это же самый молодой советник, ровесник Алекса. Они с Георгом всегда с этим змеем запросто разговаривали.

За спиной советника просыпалась улица: змеи поднимались на дыбы, некоторые надевали человеческие обличия. Для них и змеиная кожа, и человеческий облик родные. В этом они схожи с берендеями.

Несколько змеев уже скользили ко дворцу. Поравнявшись с Алексом и его собеседником, они приподнялись на хвостах, поклонились и поспешили дальше. У самого столба они взлетели. Жители Медного летают не хуже родственников летучих змеев. И тем и другим, чтобы летать, не нужны крылья.

– Нет, я просто проезжал мимо, – Алекс поклонился в пояс.

Ведь проезжал мимо бункера на электричке.

Об этой выходке двор Змиулана будет опять говорить с начальником Заставы. Нет-нет, а найдется богатырь, желающий забраться в Медное и покрутить столб со дворцом.

– Хоть пару раз в месяц богатыри переполох устраивают, – поделился советник. – Но так, чтобы в сон нас погрузить, давно не бывало. Эх, совсем чувства меры не ведают. У нас группа туристов-чаровников из Триседьмого во дворце. Сейчас спускать их будем. Их величество сейчас в отъезде, иначе не дал бы нам заснуть. Полагаю, спасением мы обязаны вашей светлости.

И змей поклонился до земли, чуть не касаясь головой медных булыжников. Для этого он изогнул тело дугой.

А спустя неделю Алексу в Тридесятое будут присланы подарки из Медного царства: знаменитый пояс, сделанный из первой сброшенной шкуры Змиулана Пятьдесят Седьмого и кафтан из тридцать третьей кожи Змиулана Шестидесятого. Таковы в Медном традиции: пояса и одежда из сброшенной змеиной кожи – почетный дар. А из кожи змеиных царей-королей – могучий чудесный предмет, который защитит, согреет, сокроет. Змиулан Шестидесятый сбросил кожу, значит, достиг нового уровня ведовской силы. Это как у ведунов пройти инициацию. Только инициация обычно один раз в жизни. Хотя бывают и исключения.

Раскланявшись с советником Змиулана, Алекс приказал всем шагать за город. Там он пропустил богатырей и порчельниц пройти между рябинками.

К Алексу подошли поляницы.

– Ваша светлость, что нам передать государыне?

– Передайте привет. Сможете?

– Попросим сестрицу Беляну.

– Лады. Шагните между рябинами и окажетесь в Серебряном.

– Владыка, вы нам здорово помогли, – обрадовались девушки.

Из Серебряного царства легко перейти в Тридесятое. Через них мост хрустальный перекинут. Выйдешь в Тридесятом на берег морской. Висит, поблескивает на свету ледяной мост над волнами, а где-то на середине становится бледным-бледным и вовсе исчезает в снежной дымке. И вот по нему-то Алекс не так давно бежал-скользил за арысь-поле Лёлькой.

Следом за Льновым и Козловым Алекс сам прошел между рябинками и очутился на краю круга в тускло освещенном помещении с бетонными стенами. Он сразу же мысленно «закрыл» врата и размазал ботинком на полу один знак.

Мимо по коридору знахари вместе с присоединившимися богатырями и порчельницами таскали мешки с лекарственными растениями. Тюков с травами в апреле получилось много. Врата в лабораторию Истидара были открыты с той стороны Георгом.

– Так идите, помогите носить.

Льнов и Козлов протопали мимо, а Алекс окончательно стер координаты Медного царства, и написал на круге знаки, которые создадут переход в Заветное государство, тоже подземное, только круглую точку в конце не поставил. Раз уж он здесь, Алекс прошел-проверил остальные врата. Трое врат закрыты, недоначертаны. От открытых врат к Морскому царю на вершину башни остались одни разводы.

Ну сколько раз говорить?

В Морское царство одни из двух врат всегда открыты. Ну не могут Георг с Алексом такие врата закрытыми держать. Дежурные в бункере с победы Велесового потомка над Явским существом через эти врата купаться на море бегают: в официальные врата за Дворцом культуры на Третьей Дачной и на Славянской площади всегда очередь, ждать неохота. А шпиль самой высокой башни в Морском царстве как раз у поверхности воды, а рядом островок с белым песочком.

Алекс принялся заново чертить врата в Морское царство.

К нему заглянула Зинка Юлова:

– Это морской конек его высочества царевича Елисея. Когда его хозяин от царя морского шел, за ним сюда скаканул, ну и как плеснет, а сам назад брякнулся. Елисей домой в Океан-Море через врата в Заветное потопал. Представляешь?

Только трёхметровых морских коньков здесь не хватало. И чего только морские царевичи ходят в Третье царство через врата в бункерах? Ясно, Елисей хотел произвести впечатление на Причудину.

Ха, так главная чаровница с прошлой недели за городом шашлык ест, грядки сажает и заговоры оттачивает.

– И что Елисею тут было нужно? – спросил Алекс.

– Купил в ближайшем магазине сухарики со вкусом семги с сыром.

– И только?

Алекс с Юловой согнулись пополам от смеха. Ну, точно, царевич Елисей караулил Причудину. Ближайший магазин отсюда ой как далеко. А уничтожив символы на вратах, вернуться через них он не смог. Пришлось морскому царевичу идти через Заветное.

Оставшиеся врата были в том состоянии, в котором Алекс их оставил.

Мешки с травами переправились в подсобные помещения летней лаборатории. Сам Истидар перешел в бункер и вместе с Алексом, Льновым и Козловым отправился на железнодорожную станцию.

– Я буду спать, – предупредил Алекс Истидара, пока они ждали электричку, и переставил будильник на майфоне.

– Вопрос анчуток? – поинтересовался главный знахарь. – Георг просил прислать знахарей. Я тоже иду.

– Ну да, если анчутки опять передерутся, леший им не спустит. А его гнев всех заденет.

Будильник не понадобился. За две остановки Алекса с Истидаром разбудил рёв Козлова в медвежьем обличии. Это Льнов со своими спешащими часами запаниковал, что будильник не сработал, и надоумил Козлова разбудить их. На самом деле Алексу с Истом оставалось спать еще три минуты.

***

Алекс и в следующий раз не взял с собой помощников.

В тот день он писал статью для одного англоязычного сайта про индрик-зверя, когда за окном появился бесенок и прокричал в форточку, что на окраине города появился проход. Нерукотворная щель или брешь. В него водяница Гуська Вторая чуть не упала, еле выкарабкалась.

Георг на неделю отправился в Тридесятое царство – ведовать на семейном капище. У Алекса появилась прекрасная возможность показать, как он справляется с обязанностями Явского посла.

Итак, проход.

Алекс задумался: «На дорогах сейчас пробки, он на автобусе три часа добираться будет. С одной стороны, он решил почаще ходить в три шага, с другой… Хм. Тогда и назад придется. Ну да ладно. Георг невероятно отважно шагает через Небытие».

И Алекс шагнул.

Первый шаг, и мир расплылся, второй – звуки резко оборвались, но он успел. Длинные белые пальцы запоздало сжали воздух там, где секунду назад была его шея. Алекс же очутился на шине от КамАЗа, застрявшей на мелководье посреди узкой речки.

Солнечный свет проникал сквозь кроны деревьев и расцвечивал жёлтыми пятнами быстрый поток.

На правом берегу, довольно крутом склоне, к воде спускалась семейка кленов. Левый берег пологий, зарос кустарником, за которым виднелись деревянные столбики, обтянутые металлической сеткой, – забор.

До левого берега с шины шага четыре, а на правый можно одним прыжком перебраться. Выше по течению возле громадной ивы светлел деревянный мост без перил.

Словно избегая моста, речка поднималась вертикально и бежала по правому крутому берегу. Бешеные огурцы безвольно качались на поверхности воды. Прозрачный поток тащил с собой землю и возвращался в русло коричневым. Много веточек и зеленых листиков застряло на мелководье перед шиной.

А на правом берегу толпились духи огородов и прибрежной растительности. На вид крепкие мужики и домовитые бабы, и несколько стариков. Одеты, не запомнить, и в глаза не бросается, что у всех до одного волосы зеленые стебли. Необычайно высокие девушки в белых развевающихся одеждах прилетели с полей, а несколько кудрявых мальчишек лет десяти по человеческим меркам, наверняка босые, за кустами не видно, должно быть, способствующие урожаю духи спор.

Балансируя на шине, Алекс поклонился:

– Приветствую хозяев местности.

– Здоровья, владыка границ, – духи поклонились в ответ.

– Вот пока тута стоим, Гуська Вторая нас не затопит, – поведала огородная баба.

– Тяжко мне крюк по верху делать, – поднимаясь из потока полупрозрачной девушкой, печально прожурчала водяница.

– Я вижу, – серьезно сказал Алекс.

Конечно, никакого разлома в земле не было. Но над влажным илистым руслом в воздухе темнел рваный провал. Ровно под мостом. Кто по нему пойдет, не заметит, через брешь перейдет. То же самое и вода в речке.

Врата, калиточки – переходы рукотворные, а бреши, провалы, трещины, щели, сказать бы, природные, но они и для природы противоестественны. В таких случаях Явские послы говорят: «Прохудилось Небытие». И ладно, если трещина ведет в степь Тривосьмого или в Подводное государство, а то эта в Глубинную Навь дальше Пекла. В нее даже речка свои воды направлять не хочет.

– Речка-речка, стань моим проводником, – вздохнул Алекс.

– Хорошо, – согласилась водяница и превратилась в поток.

Алекс присел на корточки, опустил руки в воду и почувствовал, как их кто-то аккуратно сжал: водяница взяла его за руки. Небольшой поток замешкался и длинными локонами водяницы побежал назад наворачивать круги вокруг провала.

Алекс завершил заговор. Они с водяницей расцепили руки. Слова Алекса скрепили материю пространства, будто она и не рвалась. Вода со склона обрушилась в русло, прихватив напоследок полоску земли. Передав волю Алекса, поток устремился назад.

Алекс поднялся с корточек, но тут же упал в середину шины: шина сошла с мели, и ее завертела бурлящая вода.

По приказу владыки можно переместиться, спрыгнув с бордюра или поднявшись на ступеньку. Подскоки шины на волнах тоже сойдут. Только Алекс это подумал, шину подбросило так, что он еле удержался, а шина бухнулась прямо на колтун из бешеных огурцов на правом берегу. Алекс приподнялся и упал назад. Не так далеко его и унесло, он по-прежнему видел мост без перил.

– Прошу прощения, – прожурчала водяница.

– Ничего, в такую жару приятно окунуться.

Алекс поднялся и на трясущихся ногах поклонился водянице и духам, стоявшим на том берегу. Духи поклонились в ответ и исчезли. Водяница скрылась в речке.

Что ж…

Алекс судорожно вздохнул: опять три шага.

Несмотря на преимущество в скорости, переход в три шага опасен. Потому что второй шаг приходится на Небытие. Прослойка между ветвями Великого Древа имеет разум, но не как у человека или там индрик-зверя, а как у хтонических сущностей или божеств.

Может, Небытие – ипостась какого-то бога?

И вот еще что странно, Георг сказал, что верит Алексу, но сам он не чувствует в Небытии присутствие колоссальных размеров сознания, которое люди ощущают рядом с божествами, баснословными зверями и хтоническими существами.

Как бы то ни было, Небытие нападает на проходящих через нее ведунов. Но таких ведунов немного. Явские послы прячутся, единицы имеют их разрешение преодолевать путь в три шага. «Терем» не может вычислить шагающих людей.

А опасность шага через Небытие, неужели это плата за преимущество, которое дают три шага?

Просто, если зайти в Небытие через врата или калиточку, никто не нападает и не крадется за тобой, чтобы столкнуть в топь. Прошлым летом Георга на втором шаге здорово царапнула по спине какая-то тварь. Жаль, не прицепилась к нему, иначе бы попала к лешему под раздачу. Алекс с Георгом тогда из дома в лес на горе шагнули. Алекс разрешил бы твари пройти. Сделал бы исключение.

Но без перехода в три шага Алексу с Георгом не успеть везде, где нужно.

Что, если во время инициации Явскому послу придется так ходить?

А Георг дошагался до того, что в прошлом месяце Небытие перестало его атаковать. Раз так, опасность второго шага – не разовая плата, а проверка. Алексу нужно чаще шагать через Небытие, тогда оно и его признает.

Алекс поджал губы, расправил плечи и двинулся к бешеным огурцам, но до них не добрался. Его, даром что с ног до головы мокрый, облепили прохлада и туман. Справа будто кто трёхногий хлюпал по размокшей грязи. Алекс шагнул еще раз, и очутился в своей комнате.

Алекс выдохнул: он дома.

Домовой за такие возращения в квартиру в три шага ругал Алекса. Но домашний дух никогда не придирался, если Алекс переходил с Георгом или Финистой.

– Я бы в школу опоздал, – оправдался Алекс.

– Не опоздай, – погрозил домовой и исчез.

Это можно считать откровенным издевательством. Не будь бреши, Алекс вышел бы в школу десять минут назад. Он бросился в ванную.

Никаких трёх шагов или вихрей, в школу только на своих двоих. Он невед, невед, невед, ведать не желающий.

На школьном крыльце помешанная на поп-культуре Лемурии Динка осаждала своими музыкальными кумирами Наташку Тетереву. Алекс выдохнул, он успел.

Нужно после уроков пойти к Гоше в Библиотеку, может, будут еще дела.

***

Но следующее ведовское дело досталось Алексу через несколько дней.

В субботу, незадолго до полудня, Алекс подарил домовому шоколадные пряники и шагнул из прихожей. Второй шаг пришелся на топь, и после третьего над ним распростерлось прозрачное небо. Позади отгороженное лесополосами шоссе, справа и слева дрожали в жарком мареве поля. Впереди на плавно поднимающемся склоне зеленело поле, на его вершине, словно корона, темнела дубрава.

Встречал посла Яви дедушка росточком Алексу ниже пояса. Появился он в окружении духов спор – кудрявых мальчишек.

– Ссорятся наши, бока друг другу мнут, – объяснял полевик, пока они шли по утоптанной дороге между нивами. – Территории-то трактористы перепахали, а мои соседи чёй-то вспомнили, как три столетия назад было. Тогда и оврага Пантелейкиного возле Пшеныча еще не было.

Они вышли на перекресток, где встречались три поля. Мальчишки-спорыши весело засмеялись и исчезли: разошлись по своим нивам.

– Я-то вон оттуда, – полевик указал на увенчанный дубравой склон. – А спорщики вот.

По меже, умудряясь не задевать рожь, каталось трое крепких ребят.

– Мой участок по шиповник!

– Нет, мой!

– Мой дуб, а ты на него заехал!

– Прекратите, – пристыдил их седой полевик. – Владыка границ здесь.

– Человек! – обрадовался один из драчунов и получил по уху.

Теперь вся троица вытаращила глаза на Алекса, а они у них, как у быка, и навыкате. А еще у каждого на голове маленькие рожки. Эти полевики в пыльных комбинезонах, когда встали, оказались двухметровыми.

– Есть только один способ разрешить ваш спор, – заметил Алекс.

– И нам он не под силу, – агакнули ребята.

Алекс кивнул им, отошел в сторону и поклонился Матушке-Земле. Затем он достал лопатку, такими знахари откапывают коренья. Ею он вырезал из землицы треугольник, осторожно взял его обеими руками и положил себе на голову.

– Земля-Матушка, не дай ошибиться, укажи границу, что ровно три столетия назад была.

Не успел Алекс договорить, его шатнуло в сторону, так что он вышел на межу, прошел по ней, и его занесло в рожь. Раздался радостный возглас: прибавилось к ниве. Но Алекс перешел на поле веселящегося полевика и обошел рябину. У него за спиной межа чудом через нее перескочила. Стоило ему попросить Мать Сыру-Землю о помощи, как кто-то ласково обнял его за плечи и повел. Граница между полями двигалась вместе с Алексом, а полоски посевов плавно меняли положение на земле.

В небе за дележкой наблюдали воздушные бесы и черти. Солнце палит, а от землицы на голове прохлада. Дуб остался за тем полевиком, который на него претендовал.

Алекс снял с головы кусок земли и почтительно отнес его на место, откуда взял. Так положил, что и следа не осталось.

– Благодарю, Земля-Матушка.

Всё, устал…

Тяжело толику Земли-Матушки на себе нести. Вернее, пока несешь, легко. Стоит только положить землю, чувствуешь себя досуха выжатым. На грани сил человеческих такая ноша. Вот он и устал. Но для неисчислима, пусть даже полевого хозяина, дело и вовсе невозможное. Всё дело в нематериальной природе неисчислимов. Только смертное разумное существо, обладающее нитью судьбы, может стать проводником воли Мать Сырой-Земли.

– Благодарствуем, владыка.

– Хе-хе. Дубок-то мой.

– Владыка?

– Подождите, я сейчас…

Ноги гудели, и перед глазами плыли чёрные круги.

Алекс опустился на траву на краю лесополосы и отер лоб.

– Эй, рогатые! – позвал старший полевик.

К ним немедленно приблизилась компания чертей.

– Подвезите владыку.

Путешествовать можно в порывах ветра, которые создают неисчислимы или ведуны-погодники. Не путать такие вихри с тем, когда ветра носят неисчислимов.

«Хватит на сегодня трёх шагов. Ну, замерзну и замерзну. Не январские морозы всё-таки», – решил Алекс.

– Отвезите к парадному подъезду крайнего справа дома ЖСК «Облака»! – крикнул он и подумал: «У Гоши должны быть и другие дела для Явского посла, а для чертей квас».

Только он одно сказал, а второе подумал, и его подхватил теплый вихрь. Окаянные – это вам не горе-помощничек Льнов.

Глава 5. Тренировочный зал

Ветряных духов усмиряем, что ли?

Далекие лесополосы и возвышающийся над ними склон казались синим миражом.

– До вечера дождь не начнется.

Алекс кивнул. Раз Георг так говорит – значит ведает.

Старший спрятал руки в карманы и сосредоточенно всматривался туда, где из-за почерневшей от непогоды лесополосы выплывали серые тучи. Ветер трепал его волосы, а высокий воротник серого плаща оставался непоколебим.

Алекса же разошедшийся ветер норовил впечатать в забор дендрария. Алекс терпел, стискивал зубы, отворачивался и морщился, пока, наконец, не спрятался за Георга.

После сильной жары резко похолодало. Теперь день и ночь на город обрушивались ливни. Георг успокоил, что они запланированы Грозовой канцелярией. А уж это Георг ведает наверняка.

Чтобы пойти с ним, Алекс вчера написал две статьи для сайтов, переделал все возможные уроки на пару дней вперед, а заданные сегодня строчил на переменах со скоростью беса-помощника, пересчитывающего ёлочные иголки в тайге.

Закончив с прогнозом погоды, Георг повел Алекса по дороге между дендрарием и полем. Они обогнули громадную лужу и свернули на тропу, бегущую мимо лесополосы. Оставили позади метеостанцию: белая вертушка быстро крутилась на фоне свинцового неба. Теперь ветер дул им в спины. За невспаханным полем шумели машины. Впереди над полями светлели стеклами окон дома ЖСК «Облака». Алекс и Георг пересекли лесополосу, перешли по мостику и зашагали по утоптанной дорожке.

Справа от тропы за ивами глухо ворчала речка Гусёлка, слева ветер гнал серебристо-зеленые волны травы, и чернел огороженный хвойной лесополосой узкий прямоугольник вспаханной земли.

Алекс слушал бурчание речки. Он ожидал, что в полях будет через каждый шаг раскланиваться с полевиками и межевиками. Но, похоже, привычные выходить в полдень духи решили, что раз вслед за серым утром начался сплошной вечер, нечего и показываться. Алекс их понимал. День был сущие сумерки. Всю ночь и утро лил дождь. С нависавшей над тропинкой травы на ботинки лились струи воды.

Где-то недалеко живет тётя богатырь-девицы Дарьи Сахаровой. Алекс у нее никогда не был. А Георг в ее доме на правах регента владыки границ давно открыл воротца. Через них верные Алексу и Георгу ведуны переправляли из Кромки нужные для ведовства вещи. Но, как водится, постоянно открытые воротца с обеих сторон притягивают к себе неисчислимов.

У Дарьиной тёти воротца находились в пристройке, буквально в доме. Потому от незваных гостей их стерёг домовой. А охранные барьеры, если что, сдерживали сильных существ из Кромки и Небытия, которые иногда ломились в Третье. Но неделю назад дух-хозяин дома исчез, и в дом с этой стороны полезла всякая слабая неисчислимость.