Царь Израиля

Колесницы проделали сильные бреши, но израильтяне не сдавались. Хрип, скрежет и лязг металла. Вот подоспели копейщики, и израильтяне бросились к городу. Филистимляне прорвались через ворота и вскоре город горел. Началось избиение горожан и поджигание построек. Город заволокло дымом и филистимляне, хорошо награбив, уходили прочь.

Десятая глава Бегство

Земля начала подсыхать и Ахиш опасаясь столкновения с израильским войском, разослал свои людей. Когда пришло известие, что в Хеврон прибыло войско царевича Ионафана, Ахиш развернул свои войска и ушел в Гат.

В Гат прибыл гонец от царя Бела. Царь сообщал, что собирается идти через Гезер и Бет–Хорон на Гиву и взять ее штурмом. Поэтому Гат должен быть готов выступить в поход. Ахиш окончательно уверился, что после этого похода Саул потеряет многие свои города.

В Гиве также шли совещания в Совете старейшин и затем среди военачальников. Давид, ставший зятем царя, занял важное место возле царя. Именно он предложил разослать гонцов по всем опасным направлениям.

– Мое предложение разослать людей и велеть каждому городу сообщать о передвижении войск филистимлян. Таким образом, мы будем знать, где наступает противник, и подготовиться нанести удар.

Давида многие недолюбливали за его воинские подвиги и потому начались возражения. Однако Ионафан и Иш–Бошет приняли сторону Давида и затем уже многие военные начальники согласились с его доводами. Саул был мрачен и не хотел поддерживать Давида, но после разорения от филистимлян больше всего он опасался нового поражения.

– Я принимаю предложение Давида, – сказал Саул и, это прекратило все споры.

Не все предложения Давид озвучивал. Хорошо понимая, что это вызовет много споров, он не выносил все свои мысли на обсуждение. Он вспомнил Лахиш и не мог понять, как военачальник посланный Саулом допустил оплошность и вышел в чистое поле против колесниц.

Свою тысячу он держал при себе, и часто уходил в горы, проводя тренировки боев. Разделив сотни, он давал им по очереди отдых, держа при себе всего одну сотню воинов. Он ждал нового вторжения и готовил своих людей к схватке.

Разосланные разъезды помогли узнать о начале вторжения, и срочно начался сбор войск. Первой прибыла тысяча Давида, что опять не добавило ему друзей при царском дворе.

Лето было в самом разгаре. Мимо золотых пшеничных полей шли воины, растянувшись по дороге. Церуия вместе с младшими сыновьями была в окрестности Вифлеема. О новом вторжении они ничего не знали. Увидев шедшее, казалось бесконечное войско, она с удивлением встала возле дома.

Солнце еще не встало, но небо уже осветилось. Утренний холод сопровождался непрерывным топотом. Передовые ряды уже скрылись, а вдали все вставали и вставали новые и новые ощетиненные копьем ряды.

На вопрос что случилось, услышала.

– Филистимляне!

Она смотрела им, вслед вспоминая погибшего мужа и своего сводного брата Давида, услышала, как кто–то сказал:

– На Гиву рвется поганцы!

– Остановите этих врагов?! – крикнула им вслед.

Иоав и Асаил выбежали из дома, и, увидев воинов, младший Асаил спросил:

– Неужели опять война?!

– Филистимляне! – ответила она, и Асаил умолк. Иоав ушел в дом. Вышел он уже в походной одежде и копьем в руке.

– Я поеду на муле к брату Авишаю! – выговорил и, когда Церуия в ужасе бросилась к сыну, отвел ее руки, сказал, твердо глядя в глаза матери:

– Отец погиб! Не остановим филистимлян, они придут сюда.

И она отступила.

– Погоди, постой! – Кинулась собирать дорожную сумку.

Асаил смотрел вслед брату и с тоской произнес:

– Я тоже хочу на войну.

– Мал ты еще на войну ходить, – строго произнесла мать.

– Я бегаю быстрее всех, – обижено произнес Асаил.

Иоав дошел на лагеря, где собралось большое войско. Хотел найти Авишая но не знал где искать. Увидев богато одетых военачальников, пошел, робея к ним.

На него оглянулись с недоумением в глазах?

– Мир вам! Я ищу брата своего Авишая что племянник тысяченачальника Давида – совсем смешавшись и заливаясь алым

румянцем, пролепетал Иоав.

– Церуии… Давидовой сестры… сын… – растерянно

вымолвил Иоав и, вспыхивая, закончил: – Я уже ходил в поход на Экрон!

Тысяченачальники расхохотались.

– А не врешь? – последовал вопрос.

– Клянусь Господом! – Иоав от обиды весь побледнел.

Тысяченачальник показал рукой в сторону:

– Авишая сотня там!

Иоав быстро нашел своего брата и был приставлен к передовым разъездам. От Иерусалима войско израильтян пошло через Гаваон на Бет–Хорон. Близ Шаалвима натолкнулись на передовую сотню филистимлян.

Филистимляне были на маленьких лошадях и осыпали стрелами передовой разъезд евреев. Иоав был далеко, но протрубил в трубу и вскоре появились передовые части израильтян. Увидев со всех сторон израильтян, филистимляне бросились бежать.

Но сыпались стрелы, и филистимляне падали, не многие ушли живыми. Иоав так и не принял боя и был этому рад.

Филистимляне стояли возле Шаалвима. Израильтяне заняли позицию на Шефеле. Наступать филистимлянам пришлось бы по горам, против тысячи стрелков и потому приказ атаковать не отдали. Филистимляне наблюдали, как подходят тысячи Израильтян, и желание воевать уже ни у кого не возникало.

На следующий день стрелки показывали свою меткость, но никто не стремился сблизиться. Попытки прорвать с другой стороны также провалились. Царь Бел всегда брал внезапностью, а здесь он ее потерял. Реу пытался убедить обойти позицию, но царь опасался разгрома. Он смотрел на гористую Шефелу и представил, сколько людей он потеряет в бесплодных атаках. А обойти другой дорогой это потеря времени, нужно много припасов. Так можно застрять здесь до дождей, что на руку сирийцам.

Он ждал, что подойдет Экрон и ударит по израильтянам, но они не пришли. Через неделю противостояния Бел позвал Реу к себе в шатер.

– Мы уходим я не могу погубить свое войско ради Гата. Все наши попытки обойти позиции провалились. Идти другой дорогой можно, но где припасы для войска.

Реу выбирая выражения, спросил:

– Неужели мы уйдем с позором.

– Мы уйдем не с позором, а заключив мир. Если Ахиш не может удержать эти города, то он слаб.

– Мой царь не хочет больше помогать Гату?

– Он взял много городов, не сможет их удержать, значит, он слаб.

На следующий день начались переговоры. После заключения договора филистимляне ушли, а царь Ахиш ушел, вперед опасаясь, что израильтяне вторгнуться в его земли.

Иоав возвращался домой гордый собой. Он вновь побывал в походе и возвращался живым. Еще издали он увидел свою мать и, соскочив с мула, бросился к ней.

Давид вновь придумал хитроумный план по возвращению городов отнятых Ахишем. Он посылал вестников в города с требованием решить с кем они и затем посылал войско. Первым перешел на сторону Саула Азека, за ним все остальные. К концу лета все города, отнятые Ахишем, перешли под руку Саула.

Ахиш вынужден был посылать послов с просьбой и мире. И уже к началу холодных дождей первые послы прибыли в Гад. По договору Ахиш выводил полностью своих людей из Израиля и отпускал вех пленных.

Был устроен праздничный ужин, но царь не вышел из своих покоев. Ионафан попросил вновь развеять тоску Саула пением. Давид был очень удивлен такой просьбой.

– Твой отец, кажется, не слишком желает меня видеть, – сказал он.

– Твои успехи слишком высоки и затмили славу царя Саула, – ответил Ионафан, – но он умный человек и одолел свое чувство. Совсем недавно он прямо сказал что хочет твоей смерти. Помнишь как я тебе сказал «Мой отец Сау́л хочет тебя убить. Прошу тебя, будь осторожен завтра утром, иди и спрячься в укромном месте. А я пойду с отцом на то поле, где ты спрячешься, и поговорю с ним о тебе. Если что–нибудь узнаю, расскажу тебе». Я сказал царю Саулу: «Пусть царь не делает зла своему слуге Давиду, ведь он не делал тебе зла. Он действовал тебе на благо. Рискуя жизнью, он убил филисти́млянина, и Господь дал Израилю великую победу. Ты видел это и радовался. Так зачем же тебе грешить, проливая невинную кровь, и без всякой причины убивать Давида?» Сау́л послушался меня и поклялся: «Клянусь Господом, живым Богом, он не умрёт».

Ионафан шагал взад вперед, испытывая смешанные чувства.

– Сейчас хороший случай, чтобы примириться, а также показать свою верность, – прибавил Ионафан.

– Почему он закрылся в своем дворце?

– Я думаю, из–за Самуила. Великий пророк отвернулся от Саула и многие видят это.

Давид задумался над тем, знает ли Ионафан, что от Саула отвернулись многие знатные люди и Самуил готовит преемника Саулу? Он замер, когда Ионафан продолжил:

– Слышал я, что именно тебя Самуил видит преемником Саула.

Давид пытался понять знает ли Ионафан о помазании Давида среди его братьев? Если только дошли слухи? Ионафан смотрел вопросительно на Давида.

– Разве ты не слышал про это? Скажи мне! – воскликнул Ионафан. – Но в этом нет смысла, поскольку у нашего отца мы три сына наследники. Отец тоже слышал об этом, но обижаться на выжившего из ума старика глупо, а мой отец очень разумный человек.

От боли Давид лишился речи. Он ненавидел власть, что сживала его сердце крепкой рукой. Давид любил пасти стада и петь, славя Господа, оказался запертым в клетке с царем и из этой схватки победителем выйдет только один.

Ионафан видя, что Давид не возражает, продолжил.

– Я знал, что ты разумный человек и не станешь возражать, – сказал он. – Я поговорю с царем.

Давид в течение дня был напряжен, он чувствовал, что близится беда похуже филистимлян. Он поговорил об этом с Мелхолой но она успокоила его словами:

– Если Ионафан сказал тебе это, то он точно уже поговорил с отцом, – сказала она. – А если мой отец согласится с доводами Ионафана то он призовет тебя.

Вечером, взяв свою лиру, Давид медленно направился к дому Саула. Среди слуг был также и Ахия.

– Царю будет полезно послушать тебя, – сказал он вполголоса. – Все утверждают, что ты хорошо играешь и поешь. Я буду рядом, в случае если царь опять придет в негодование.

И он сам открыл дверь.

– Саул, твой слуга Давид пришел служить тебе, – провозгласил он.

– Пусть войдет, – послышался голос царя.

Комната была очень темной, и лишь масляные светильники отбрасывали причудливые тени на терафимов. Окна были занавешены толстыми коврами.

– Входи, – сказал Саул, и Давид заметил его, лежащего высоко на скамье, покрытой коврами. Бронзовый щит доспехи и боевое копье стояли у скамьи царя.

– У тебя много талантов Давид, – насмешливо произнес Саул, – Ты побеждаешь наших врагов, водишь войска, играешь на Лире и поешь.

– Благодарю тебя, царь, мой отец, – ответил Давид, прикидываясь, что не заметил иронии.

– Располагайся, – сказал Саул, указывая на табурет у стены.

Давид повиновался, несколько секунд спустя он извлек несколько нежных нот из своей лиры. Саул не двигался. Он посмотрел на Саула и почувствовал, что тот его не видит, взгляд был устремлен на него, но веки не шевелились. Саул молчал.

Он начал играть и постепенно мелодия становилась все громче и громче. Словно молния, ожила неподвижная фигура царя. Он выпрямился, схватил своей рукой копье и бросил его в Давида ловким и быстрым движением. Давид, заметивший движение Саула, бросился на пол, а копье с силой пронзило стену, в том месте, где он недавно сидел.

– Лжец! Ты насмехаешься надо мною, своей невинной музыкой! Мерзкий интриган! Никакой Бог не спасет тебя от моей руки, – ревел Саул.

– Теперь я понимаю Самуила, – прошептал Давид, дрожа.

Саул испустил крик ярости и бросился на него. Однако внезапно открылась дверь и появился Ахия, бледный, с глазами, вылезшими из орбит. Давид оттолкнул его и воспользовался всеобщим замешательством, чтобы убежать.

– Поймайте его! – кричал Саул.

Но Давид был уже далеко. Он долго бежал в ночи до леса, который окутывал Гиву. Когда он пришел к себе в дом, Мелхола бросилась к нему. Она плакала.

– Это все козни Самуила! – бормотала она. – Как ты мог сделать подобную вещь!

Но Давид не смог ей ответить.

– Я не могу с ним! – кричит, срываясь, Саул. – Дядя мой близкий человек как отец! А Давид раздражает всех моих верных тысяченачальников!

– В чем же его вина? – спрашивает Ахия.

– Он угроза моим наследникам!

– Кем же ты заменишь на войне Давида?

– Незаменимых нет. А Давид в сговоре с Самуилом и потому будет, судим как предатель. Таково мое слово.

Давид заметил слежку за своим домом и не знал, что ему делать. Мелхо́ла, сказала ему:

– Если этой ночью ты не убежишь, завтра тебя убьют. За домом следят, поэтом уходи через заднее окно. У нас есть веревка по ней и спустишься.

Давид решил послушаться ее. Перед окном он ее обнял и сказал:

ؘ– Чтобы не произошло, помни ты для меня самое драгоценное. Я вернусь за тобой, как только гнев царя утихнет.

Мелхола ничего не сказала, лишь обняла его и затем начала торопить его. Давид скрылся в темноте. Вытащив веревку, она взяла терафи́ма, положила его на постель, в изголовье положила сетчатую ткань из козьей шерсти и накрыла всё одеждой.

На заре посланники Саула постучали в дверь дома. Рабы пошли им открывать; с ними была Мелхола.

– Царь желает видеть своего слугу Давида, – сказали они.

– Он сильно болен и не сможет идти с вами? – спросила она.

– Мы должны увидеть Давида иначе гнев царя обрушится на нас.

– Постарайтесь не будить его, он не спал всю ночь.

Она отвела их в едва освещенную комнату. Они заметили укрытого человека на ложе. Всклоченные, слипшиеся волосы говорили о том, что у него действительно жар.

Они вернулись во дворец, объясняя, что не могли вытащить больного из постели.

– Принесите его на постели, и я убью его! – гремел Саул.

Они вернулись к Мелхоле, невзирая на ее протесты, вошли в комнату Давида, подняли постель и принесли во дворец. Когда они положили ее к ногам Саула, хитрость была раскрыта. Одеяло было сложено втрое, а то, что они приняли за шевелюру, было козлиной шкурой. Саул едва не задохнулся от гнева.

– Приведите мне Мелхолу!

Они привели ее во дворец, почти таща за руки.

– Почему ты меня обманула и позволила моему врагу убежать? – хрипел он. Он еще держал меч в руке.

Она подумала, что он обезглавит ее. Может быть, он и сделал бы это, но здесь присутствовали также три брата Мелхолы. Саул чувствовал их присутствие, хоть и не замечал их в своем гневе. Он понял, что в своей ярости он рискует собственной жизнью. Мелхола подняла на него холодный взгляд, полный презрения.

– Он сказал: „Отпусти меня, или я тебя убью, – ответила тихо. В ее голосе звучала ненависть, но это было так неуловимо, что свидетели не могли ее услышать.

Однако эта ненависть оказалась заразительна. Она обошла весь город. Каждый знал – Саул стал безумным. Великий ясновидящий это предсказал. Разум Господа покинул царя. Саул стал диким зверем, которого следовало избегать.

Одиннадцатая глава Пророки

Давид провел ночь в казарме среди своих воинов. Он был уверен, что Саул не посмеет, тронут его именно здесь. Так и случилось. Когда Саул узнал что Давид в крепости, то не решился трогать его и решил подождать, когда он вернется к Мелхоле. Давид возможно бы так и сделал, но опасался за свою жизнь.

Утром он вместе со своими воинами вышел из городских ворот и затем, взяв сотню Наарая, направился в Раму. Он мог бы уйти один но в этом случае его догнали бы быстро. Пока он был с верными воинами, его не трогали.

Дом Самуила он нашел быстро. Постучав в дверь и объяснив, кто он такой Давид прошел во внутренний двор. Прислужник ушел искать Мириам, жену Самуила. Мириам приветливо встретила Давида и спросила:

– Добро пожаловать, мой господин. А где же твои люди господин Давид?

– Они заночуют в крепости и вернуться обратно. Я им дал поручение вернуться за мной через неделю к возвращению Ионафана.

Мириал почувствовала, что Давид пришел не просто так, и решила отдать дело в руки Самуила.

– Давид! – произнес старческий голос.

Давид подбежал к старику, и тот обнял его своими костлявыми, но еще сильными руками. Юноша не мог сдержать слез.

– Я вижу, твой приход связан, с какими–то событиями, – сказал старец сразу.

– Ты не знаешь?

– Господь не все мне сообщает, но догадаться не сложно. Дух Божий покинул его.

– Он два раза пытался убить меня.

– То, что ты здесь, доказывает, что Господь с тобой, а не с Саулом. Саул отвергнут Богом и детям его не наследовать Царство Израильское.

– Что же мне делать?

– Скоро придет его время, поэтому постарайся выжить. Все племена видят, что ты избранный Богом.

– Храни тебя Господь! – сказал Давид.

Самуил поднял свой костлявый палец.

– Пройдет несколько лет и от Саула ничего не останется!

Он помолчал минуту.

– Будь стойким давид и Господь поможет тебе выжить! Ты слышишь? Он поставит тебя царем над своим народом и ты соберешь его и сделаешь сильным!

Давид заворожено слушал Самуила, поражаясь его силе.

– Потом, – снова начал Самуил, – даже став царем тебе без помощи Бога не обойтись, поэтому помни Создателя своего и не отступай от его заповедей.

– Куда мне идти? – спросил Давид. – Какой народ или город примет меня?

– К тебе придут люди, но помни, что предать может даже близкий. – Старик присел на ложе. – Когда Саул присоединится к своим предкам он ничего не оставит и народ разбежится. Тебе придется начинать сначала и собрать все воедино.

– Что я буду делать без тебя? – еще раз спросил Давид.

– Я служил Господу всю жизнь, помни его и он направит тебя.

Саул ехал на колеснице в сопровождении двух сотен воинов, он направлялся в Найот и был очень раздражён. Узнав, что Давид укрылся в Найоте, царь Саул посылал туда трижды своих пятидесятиначальников но никто не вернулся назад и говорили что все сидят у ног Самуила и пророчествуют.

Сила Самуила была просто огромна, и больше всего он хотел убить его. Когда–то Самуил избрал его царём, очень хотел, чтобы Саул выполнял его повеления. Однако, став царём Саул столкнулся со многими проблемами. Ему приходилось лавировать между старейшинами народа и жаждущими добычей воинами. Он подчас не мог истреблять полностью всё заклятое Богом, потому что приходилось кормить своих воинов.

Самуил пообещал, что поставит другого царя и все эти годы строил интриги и наконец, смутил сердце юного Давида и сделал его своим послушным орудием. Давид должен был умереть ради того чтобы дом Саула смог жить дальше в мире и спокойствии.

Саул направлялся в Найот для того чтобы взять Самуила и Давида заковать их в кандалы обоих и убить. Найот находился на холме недалеко от Рамы и уже на подходе к городу он увидел красиво одетых женщин в венках, которые вышли с бубнами приветствовать своего царя.

Он увидел своих воинов, которые сидели неподалёку и ждали его, а затем и его люди остановились. Военный начальник сказал:

– Мы не можем идти дальше, там святой человек живёт, и с оружием в руках мы туда не пройдём, гнев божий обрушится на нас.

Саул закричал в яростном гневе:

– Почему же я могу идти, значит, только на меня не действует Дух Бога.

Саул сошел с колесницы и пошёл в Найот. Уже на подходе к городу его лицо стало одухотворенным и он начал говорить:

– Я иду к божьему человеку. Я иду к избранному богом новому царю Израиля.

Он спокойно вошёл в город в открытые ворота и на площади увидел множество учеников Самуила и старших пророков, а также некоторых из своих военных начальников сидевших у ног Самуила рядом с Давидом.

Он пытался сказать обвинительные слова, пытался приказать арестовать, пытался достать свой меч но вместо этого Он убрал оружие на землю, разделся и сел у ног Самуила. И внезапно на него нашло озарение, Его глаза прояснились, ушла злоба и прослезившись он произнес:

– Давид сын Иессия, ты избранный Божий, ты станешь царём Израиля, ты соберёшь всех овечек Господа и расширишь пределы царства Израильского. Не погуби мой дом сын Иессия…

Военные начальники сидевшего у ног Самуила тихо произнесли:

– Неужели и Саул в пророках.

Он лежал раздетый весь день и всю ночь. Наутро он встал, умылся и, забрав своих людей, ушел. Вскоре прибыл Наарай и сообщил, что Ионафан возвращается из Гата. Давид простился с Самуилом и поехал на колеснице. Он оглянулся и увидел Самуила стоящего на холме и двух старших пророков. Он бросил прощальный взгляд и, отвернувшись, остался с твердым убеждением, что Самуила он больше не увидит.

Самуил посмотрел на своих старших пророков. Гад был старше Нафана и потому он обратился к нему.

– Мои дни на излете и да будет вам известно, что по повелению Господа я помазал Давида в цари Израиля. Подержите его и не дайте свернуть с пути истинного. Я чувствую, что скоро Давид окажется в бегах и потому ты Гад пойдешь к нему и будешь направлять его.

Давид вернулся в Гиву но к себе в дом не пошёл, опасаясь быть схваченным, он остался в крепости со своими воинами. Ионафан вернувшись в Гиву, узнал, что Давид посещал Самуила и что Саул тоже пророчествовал. Ионафан был очень заинтригован этими новостями и особенно тем, что Давид не возвращается к своей жене. Он хотел сам навестить Давида, но вечером Давид пришёл к Ионафану.

Давид обнял Ионафана и поведал обо всем что произошло.

Давид спросил его:

– Что я сделал? В чём моя вина и какое зло я сделал твоему отцу, что он хочет убить меня?

Ионафа́н ответил ему:

– Не может быть! Ты не умрёшь. Мой отец всегда говорит мне, что хочет сделать, важное это или нет. Разве он скрыл бы от меня такое? Этого не будет.

Но Давид сказал:

– Твой отец прекрасно знает, что я твой друг, и думает: „Ионафа́н не должен знать об этом, иначе он сильно огорчится“. Клянусь Господом, живым Богом, и твоей жизнью, я на волосок от смерти!

Ионафа́н сказал Давиду:

– Я сделаю для тебя всё, что ты скажешь.

Давид ответил Ионафа́ну:

– Завтра новолуние, и я должен сидеть за столом у царя. Отпусти меня, и я спрячусь в поле до послезавтра, до вечера. Если твой отец заметит, что меня нет, скажи ему: „Давид попросил у меня разрешения сходить в свой город, в Вифлеем, чтобы вместе с семьёй принести ежегодную жертву“. Если он ответит: „Хорошо!“ – значит, твоему слуге ничего не грозит. Но если разозлится, знай: он решил причинить мне зло. Будь верен мне, ведь ты заключил со своим слугой соглашение перед Господом. А если я в чём–то виноват, убей меня сам, но не выдавай своему отцу.

 Ионафа́н сказал:

– Как ты мог такое подумать? Если я узнаю, что отец решил причинить тебе зло, неужели я тебе не скажу?

Давид спросил Ионафа́на:

– Кто сообщит мне, если твой отец разозлится и ответит тебе резко?

Ионафа́н предложил Давиду:

– Давай выйдем в поле.

И они пошли в поле. Ионафа́н сказал Давиду:

– Пусть Господь, Бог Израиля, будет свидетелем, что завтра или послезавтра я поговорю с отцом. Если он хорошо к тебе относится, я обязательно сообщу тебе об этом. Пусть Господь меня сурово накажет, если станет ясно, что отец хочет причинить тебе зло, а я не предупрежу тебя и не дам тебе спастись. Пусть Господь будет с тобой, как он был с моим отцом. Но и ты проявляй ко мне преданную любовь, какую проявляет наш Бог, – как при моей жизни, так и после моей смерти. Не лишай своей доброты и моих домашних даже после того, как Господь истребит с лица земли всех твоих врагов.

Так Ионафа́н заключил соглашение с родом Давида, сказав:

– Господь призовёт к ответу врагов Давида.

Ионафа́н попросил Давида снова поклясться своей дружбой, ведь он любил его всей душой.

Затем Ионафа́н сказал:

– Завтра новолуние, и твоё отсутствие заметят, ведь тебя не будет за столом. А послезавтра о тебе наверняка спросят. Иди туда, где ты скрывался на днях, и оставайся возле того камня. Я выпущу три стрелы в его сторону, как будто стреляю в цель. Затем я прикажу слуге отыскать стрелы. Если я скажу ему: „Стрелы рядом с тобой, возьми их“, тогда выходи. Клянусь Господом, живым Богом, ты можешь быть спокоен и тебе ничего не грозит. Но если я скажу слуге: „Стрелы впереди тебя“, то уходи, Господь отпускает тебя. И пусть Господь всегда будет свидетелем соглашения, которое мы заключили.

Давид спрятался в поле. Когда настало новолуние, царь сел за стол. Он, как обычно, сидел на своём месте у стены. Ионафа́н сидел напротив, Авне́р – возле Сау́ла, а место Давида было свободным. Сау́л подумал: «Случилось что–то, из–за чего он нечист. Да, наверное, он нечист» – и ничего не сказал в тот день. На следующий день место Давида опять пустовало. Тогда Сау́л спросил своего сына Ионафа́на:

– Почему сын Иессе́я не пришёл к столу ни вчера, ни сегодня?

Ионафа́н ответил Сау́лу:

– Давид попросил у меня разрешения сходить в Вифлеем. Он сказал: „Прошу, отпусти меня. Наша семья приносит в городе жертву, и мой брат позвал меня. Позволь мне пойти повидаться с братьями“. Поэтому его нет за царским столом.