Царь Израиля
Сау́л разозлился на Ионафа́на и сказал ему:
– Сын непокорной женщины, думаешь, я не знаю, что ты заодно с сыном Иессе́я? Ты позоришь себя и свою мать. Пока жив сын Иессе́я, не устоишь ни ты, ни твоя царская власть. Сейчас же пошли за ним и пусть его приведут ко мне. Он должен умереть.
На это Ионафа́н сказал Сау́лу:
– За что его убивать? Что он сделал?
Но Сау́л метнул копьё в Ионафа́на, чтобы убить его, и тот понял, что отец решил убить Давида. Ионафа́н вышел из–за стола в сильном гневе и ничего не ел в тот день, потому что очень переживал за Давида и потому что отец унизил его.
Утром Ионафа́н вышел в поле, чтобы встретиться с Давидом, и с ним был юный слуга. Ионафа́н сказал слуге:
– Беги, ищи стрелы, которые я пускаю, и тот побежал.
Ионафа́н выстрелил так, чтобы стрела упала впереди слуги. Когда слуга добежал до того места, куда упала стрела, Ионафа́н крикнул ему:
– Стрела впереди тебя!
Он добавил:
– Беги быстрее! Не медли!
Слуга Ионафа́на собрал стрелы и вернулся к своему господину. Он ни о чём не догадывался, только Ионафа́н и Давид знали, в чём дело. Потом Ионафа́н отдал лук и стрелы слуге и сказал ему:
– Отнеси это в город.
Когда слуга ушёл, Давид вышел из укрытия, которое находилось поблизости, с южной стороны. Он упал на колени и три раза поклонился до земли. Они поцеловали друг друга и оба заплакали, но Давид плакал сильнее.
Ионафа́н сказал Давиду:
– Иди с миром, ведь мы оба поклялись именем Господа, сказав: „Пусть Господь всегда будет свидетелем соглашения между мной и тобой и между моими потомками и твоими потомками“.
Давид ушёл, а Ионафа́н вернулся в город.
Двенадцатая глава Адуллам
Он вышел из Гивы, идя по гористой дороге Вениамина. Давид внимательно наблюдал за дорогой, поскольку знал, что Саул может послать погоню. Как только он замечал поднимающуюся вдали на дороге пыль, он прятался за скалу и ждал, пока прохожие не пройдут. И действительно, часто это были израильские патрули.
В очередной раз, лежа на животе за скалой, он заметил на дороге шестерых путников, пригляделся к ним и узнал воинов из тысячи Ионафана: двух лучников, и четырех копейщиков. Должны ли они догнать его? Он услышал, как один из них сказал:
– Ионафан нам сказал, что мы его найдем у Нова.
Ионафан не мог его предать. Потом он узнал Эзера среди воинов и сказал себе, что из всех людей после Ионафана Эзер самый достойный. Он был военачальником из племени Гада и считался лучшим среди людей Ионафана. Он встал и позвал их. Они остолбенели, потом бросились к нему с радостными восклицаниями:
– Это Ионафан послал нас. Он встревожился, когда узнал, что ты один на дороге. Он прислал нас к тебе! – после долгих объятий бессвязно объясняли воины.
– Давид, Саул совсем обезумел от ненависти к тебе. Ионафан, ах, Давид, если бы ты знал…
– Если бы я знал что?
– Его отец только и говорил о том, как тебя убить.
Они привезли с собой немного провизии, что позволило им не слишком страдать от голода, – хлеб, сыр, сушеный инжир… Они надеялись получить пропитание в Нове. Давид оставил всех за городом, а сам пошел к дому Ахимелеха. Городишко был маленьким: в Нове не дадут ужин в честь их приезда. Сколько было жителей в этом местечке? Не было и трех сотен: священники, земледельцы, вынужденные постоянно поливать землю, чтобы хоть что–то вырастить, мелкие ремесленники. Давид помнил место где его принимали и постучал в дверь. Им открыл седой, сгорбленный мужчина лет пятидесяти.
– Я ищу Ахимелеха, – сказал Давид.
Искра удивления а затем страха мелькнула во взгляде старика. Он бросил осторожный взгляд за спину Давида.
– Почему ты один? Почему с тобой никого нет?
Давид ответил ему:
– Царь дал мне поручение и предупредил: „Никто не должен знать, куда и зачем я тебя посылаю“. Я договорился со своими людьми встретиться в условленном месте. Дай мне, что у тебя есть, лепёшек пять или что найдётся.
Когда они вошли, он опустил щеколду. Перед ним стоял знаменитый Ахимелех, священник, который четыре года назад чувствовал его как победителя Голиафа.
Священник сказал Давиду:
– Обычного хлеба у меня нет, есть только священный. Я дам его, если твои люди воздерживались от близости с женщинами.
Давид ответил священнику:
– У нас не было женщин, так же как и раньше, когда я ходил в военные походы. Если мои люди чисты, когда поручение обычное, тем более они чисты сегодня.
Тогда Ахимеле́х дал ему священный хлеб. У него не было другого хлеба, кроме хлеба, который лежал перед Господом и который в тот день заменили свежим.
В Нове не осталось таких молодых людей, как Давид, – все ушли. Нов был чем–то вроде дома священников. Одним из немногих молодых людей, которых Давид там увидел, был Авиафар – угловатый юноша с пылким лицом.
Давид, осматривая двор, натолкнулся на холодный и колючий взгляд знакомого человека. Он вспомнил его, это был эдомитя́нин по имени Доэ́г, старший над пастухами Сау́ла. Что он делал здесь, Давид не стал спрашивать, было ясно, что Доэг донесет Саулу, а значит, необходимо было уходить.
Давид спросил Ахимеле́ха:
– Нет ли у тебя копья или меча? Я не взял с собой ни меча, ни другого оружия, потому что поручение царя было срочным.
Священник ответил:
– Есть меч филисти́млянина Голиа́фа, которого ты убил в долине Э́ла. Он там, за эфо́дом, завёрнут в полотно. Хочешь взять его – бери, другого нет.
Давид сказал:
– Нет, подобного ему. Дай мне его.
Спустя некоторое время Давид узнал о последствиях своего посещения Нова. Он пришел в пустыню Иудеи, когда Авиафар догнал их на дороге. Одежда в лохмотьях, заплаканный, исхудалый.
– Мой отец, моя мать… остальные, все остальные… – начал он и зарыдал. Его рассказ, когда он смог говорить, был ужасным. Доэг донес своему господину, что Давид нашел пристанище в Нове, и Саул послал военный отряд арестовать Ахимелеха, других священников и их семьи и привести их в Гиву. Он сказал Ахимелеху:
– Почему вы сговорились против меня, ты и сын Иессе́я? Ты дал ему хлеба и меч и спрашивал о нём Бога, а он восстал против меня, и теперь подстерегает меня в засаде.
Ахимелех пытался защищаться, оправдываясь тем, что сам Саул сделал Давида своим зятем и дал место в своем доме, но Саул не хотел и слушать его. Он отдал приказ убить людей Нова. Приговор исполнил Доэг Эдомитянин. Потом он с отрядом солдат убил всех жителей и сжег деревню. Авиафар, увидев, что Доэг Эдомитянин приехал без отца, догадался о предательстве и убежал.
Давид сказал Авиафа́ру:
– Я знал, что эдомитя́нин Доэ́г обязательно всё расскажет Сау́лу, потому что в тот день он был там. Это я в ответе за смерть всей семьи твоего отца. Оставайся со мной, не бойся. Кто хочет убить тебя, хочет убить и меня. Я буду тебя защищать.
Итак, восемь человек. Ни огня, ни места для ночлега. Ничего.
Давид решил что идти вместе это накликать беду на всех. Поэтому он передал меч, попросив отдать его Элиаву, и послал к своим родным.
Давид ушел на запад и на пограничье был обнаружен филистимскими воинами. Ни бежать, ни сражаться не было возможно, на это требовались силы. Филистимляне окружили его, они не были агрессивны, но насмешливы и довольно грозны.
– Посмотрите, кто там идет – еврей перебежчик, который сбежал от своего царя! – расхохотались они.
– Как тебя зовут?
– Давид.
– Тебя зовут Давид и ты пастух или воин? Снова идиотский взгляд с подходящей улыбкой.
– Да.
– Не ты ли случайно тот Давид, который убил Голиафа?
– Это я, это я! – крикнул Давид таким тонким голосом, что его спутники смутились. Но он тайком подмигнул им. Сотник крикнул воинам:
– Эй, этот говорит, что он убил Голиафа!
Они снова захохотали и стали щупать Давида, корча презрительные гримасы. Он позволял это делать, как будто сам забавлялся.
– Вы воины, какого царя?
– Ахиша, царя Гата.
– Он сильный, ваш царь? Сотник захохотал.
– Это царь, мальчишка.
Все опять засмеялись. Они подумали, что этот Давид – сомнительный воин.
– Надо отвести его к царю, – сказал один молодой воин. – Он будет рад познакомиться с грозным Давидом!
Это был прибрежный город, а они направились в противоположном направлении.
– Мы идем биться с самим царем Саулом!
Давид замахал руками и сделал вид, что тщетно пытается найти камень.
– Я могу пойти? Я его не люблю! – вскричал он.
Но сотник и окружавшие их воины были скептически настроены в отношении воинских способностей этих бродяг.
– Тебя отправят в Гат, – ответил сотник. Он отправил отряд в двадцать человек сопровождать Давида. Так как воины Ахиша имели более чем достаточно пищи, дорога заняла всего день.
В Гате, как и везде, Давид был, конечно, известен.
Когда эскорт прибыл во дворец и Давида ввели в зал, он догадался, что угрюмый человек, сидящий в глубине, был царь Ахиш. Давид вошел, прыгая на одной ноге, лицо сохраняло идиотское выражение.
Царь вытаращил глаза на эти выходки. Окружавшие его придворные и военные были ошеломлены.
– Ты Давид, сын Иессея?
– К твоим услугам, славный царь.
Он раскачивался с одной ноги на другую, увлеченный этим детским упражнением.
Слуги Ахи́ша сказали ему:
– Не Давид ли это, царь той земли? Разве не его встречали с танцами и разве не ему пели:
– Сау́л убил тысячи,
А Давид – десятки тысяч?
Давид услышал и сильно испугался.
– Это ты убил Голиафа?
– Это я убил Голиафа! – воскликнул он, поднимая руки и теряя равновесие. Он издал крик орлана. Царь вытянул голову и шею, чтобы ближе разглядеть хвастуна. Притворившись безумным, он рисовал какие–то знаки на воротах и пускал по бороде слюну.
– Как ты его убил?
– Булыжником. Пум. И он упал!
Он повторил движение, и царь инстинктивно сделал едва уловимый защитный жест.
– Пить, – сказал Давид.
– Вы же видите, что он сумасшедший! Зачем вы привели его ко мне? Мне что, своих сумасшедших мало? Зачем вы привели ещё и этого безумствовать передо мной? Разве можно пускать такого в мой дом?
Те же воины что схватили Давида и толкнули его к двери; там они протянули ему кувшин с вином, а потом прогнали из города победителя Голиафа.
Сотник встретил его на границе земель и проводил Давида до Иудеи. Уже провожая его взглядом, сотник выстрелил из лука и в мгновение Давид ушел с пути полета стрелы.
– Я сразу понял, что ты тот самый Давид, – произнес сотник, – Ты правильно сделал, что прикинулся безумным. Но царь Саул тебя будет искать. Возвращайся к нам только с большим отрядом. Тогда царь примет тебя. Когда станешь царем, я приду к тебе.
Давид долго смотрел в искрение глаза сотника и спросил:
– Как тебя зовут?
– Иттай.
– Я приму тебя Иттай.
Он повернул обратно: побережье было в руках филистимлян, и если он угодят им в лапы, то не выберется так легко, как в прошлый раз. Он не взял с собой меч Голиафа и порадовался этому. При наличии меча Голиафа все бы опознали в нем Давида и так легко бы он не ушел.
Давид шел по дороге опасливо ожидая погони. Однако уже на подходе к Азеку он увидел группу филистимлян. Старший вышел вперед и Давид вспомнил того кто сопровождал его в Гат. Молодой воин сказал:
– Ты смело вел себя, но я тебя видел на стенах Лахиша. Меня зовут Хуший и мы с товарищами решили присоединиться к будущему царю.
Давид от такого предложения опешил.
– У меня нет места даже приклонить голову. Что я могу вам дать такого смелые воины.
– Ты избранный царь Израиля и мы уверены, что скоро у тебя скоро будет многое. А мы будем рядом.
Они прошли Азек и Сохо и вступили в нагорный район Иудеи. Здесь он знал каждую тропу и, задумавшись куда идти, вспомнил город Адуллам. Адуллам господствовал над внутренними районами Иудеи, защищая их от вторжения. Но самое важное в горах было много пещер, где можно было укрыться.
Давид вновь почувствовал голод и дошел до небольшого пруда. Увидев водоплавающих птиц, люди Давида достали луки. Стрелы полетели вверх и три птицы упали в воду. Забрав дичь, они поднялись в горы и вскоре увидели проем пещеры.
Остывшие угли, остатки пищи и подстилки – все говорило о том, что в пещере люди часто жили. Трое начали щипать птицу и закончив подвесили их вниз головой давая крови стечь. Другие поискав ветки и развели костер.
Пещеру заволокло дымом, под ногами валялся птичий пух, но Давид занялся поисками и быстро нашел медный котелок для приготовления пищи. Молодой человек по имени Шева приготовил дичь, сожалея об отсутствии лепешек и вина.
Они не сразу заметили двух человек, что вошли в пещеру. Они с интересом смотрели на Давида и его людей, когда люди потянулись к оружию, вошедшие подняли руки.
– Во имя Господа! Добро пожаловать в нашу пещеру!
– Почему она ваша? – спросил Давид.
– Это наш дом, здесь мы живем, – сказал один из мужчин, достаточно крепкий, с рыжей гривой. Другой, смуглый, с обветренной кожей, казался еще более диким. Это не были ни воины, ни землепашцы, ни пастухи. У них были кинжалы на бедрах.
– Может, поговорим, но только без оружия, – сказал Давид.
Давид ожидал нападения, но они подчинились и положили на землю сумки, которые выглядели полными, и бурдюк с вином.
– Как получилось, что вы живете в пещере, если это место находится вблизи от Адуллама?
– У меня такой же вопрос, – сказал один из мужчин, усмехаясь. – Может быть, у нас общее ремесло?
– Какое?
– Мы – воры.
Он, усмехаясь, смотрел на Давида, ничуть не стыдясь своего промысла.
– Послушай, – продолжил мужчина, – если бы я был царем и разорял соседний город, говорили бы, что я сделал хорошее дело. Но я не царь, но делаю то, что могу.
Давид расхохотался.
– Что толкнуло вас на такой опасный путь?
– Потому что наш царь лишил нас части добычи, – ответил рыжий. – Я понял, что вы не воры?
– А в этих мехах украденное вино, – спросил Давид.
– Все верно и я понимаю, что ты хочешь пить.
Он развязал кожаные веревки и мех пошел по кругу.
– И все же! – закричал Давид. – Я все еще опасаюсь, что вы нападете на нас, предлагая нам вино?
Смуглый начал смеяться.
– Неужели ты думаешь, что мы так глупы. Что мы можем украсть у вас? Я не вижу ничего ценного, и столь скудный ужин лишь подтверждает мою догадку.
Он пустил вино по кругу.
– Это вино Галилеи, – заметил Давид.
– Точно. Мы его украли у торговцев из Галилеи. И не только вино.
Разложив покрывало на земле, он выложил из сумки сыры, вяленую рыбу, хлеб с кунжутом, сушеный инжир, финики, кувшин масла… Это было достаточно убедительным приглашением к мирному разговору.
– Как тебя зовут? – спросил Давид.
– Меня зовут Шамма, а моего приятеля Элика. Мы родом из Харода. А тебя?
– Давид.
– Так это тебя, Давид, разыскивают люди царя Гивы? Давид качнул головой.
– Тогда это ты убил Голиафа, – добавил Шамма. – И почему же такой герой, как ты, ловит птиц, чтобы прокормиться?
– Длинная история, – ответил Давид.
Шамма пустил по кругу лепешки, потом круглый твердый сыр.
– Давид ты сбежал от царя, и теперь беглый слуга. Ты можешь со своими людьми присоединиться к нам, если не хочете ложиться спать с пустыми животами.
– Это вы должны присоединиться к нам, – ответил Давид.
– В чем же сила твоя чтобы мы стали твоими людьми и что мы будем делать? – спросил Элика.
– Люди дадут нам провизию, потому что мы их будем защищать.
– От кого?
– От воров, – улыбнулся Давид.
Шамма и Элика расхохотались.
– А когда я стану царем, я возьму вас к себе на службу.
– Ты хочешь стать царем? – иронично спросил Шамма.
– Великий судья иудеев помазал меня царем вместо Саула, – пояснил Давид.
– Так вот почему ты здесь, – задумчиво пробормотал Элика.
Утром двое воров привели еще шестерых и отряд Давида начал увеличиваться.
Жители горных городов их принимали, предлагая ночлег и пропитание в обмен на некоторые услуги: в основном охрана пастбищ от грабителей, что развелось немало после последних войн с филистимлянами. Никто их не знал или делал вид, что не знает.
Затем пришли его люди, которых он отправил в Вифлеем. Они принесли ему меч Голиафа и все с восхищением смотрели на это изделие. Пришли и его братья, отец и мать а также близкие родичи. Элиав был очень возмущен и высказал все Давиду.
– Ты Давид всегда был проблемой, и теперь мы вынуждены скрываться. Когда мы услышали что ты в бегах, мы уехали с семьями в горные наши дома. Саул рано или поздно начнет и нас искать. И во всем этом виноват ты Давид и твоя гордыня. Неужели непонятно было что никаким царем тебе не стать, а старый пророк просто использовал тебя в своих целях. И что нам теперь делать?
Давид не знал что ответить. Ему на помощь пришел незнакомец, пришедший с родителями. Звали его Гад и взором он напоминал Самуила.
– Ты не прав Элиав, Самуил помазал Давида по велению Господа, и он поставит его царем. Саул своими преступлениями сам обрек своих потомков на немилость Господа и никогда им не стать наследниками Саула.
Давид же добавил:
– Я отправлю родителей в Моав.
Оттуда Давид пошёл в город Ми́цпе, что в Моа́ве, и попросил моавитского царя:
– Прошу тебя, пусть мои отец и мать поживут у вас, пока я не узнаю, что сделает для меня Бог.
Давид оставил их у моавитского царя, и они жили там всё время, пока он скрывался в убежище.
Когда отряд Давида увеличился до четырех сотен человек Гад сказал ему:
– Не оставайся в этом убежище, иди в Иудею. Людей у тебя много и скоро они вновь начнут грабить. К тому в пещерах тебя быстрее возьмут иди в боле удобные места.
Поэтому Давид ушёл оттуда в лес Хере́т.
Тринадцатая глава Кеила
Звезды одна за другой загорались в небесах, но луна еще не взошла, когда Давид вышел
из дому взглянуть на догоравший закат. Давид любил смотреть на небосвод и губы сами собой начали напевать рифму:
– Господь, наш Бог, как величественно твоё имя на всей земле!
Ты вознёс свою славу выше небес!
Хвалой из уст детей и младенцев
Ты показал противникам свою силу,
Чтобы заставить врагов и мстителей умолкнуть.
Когда я смотрю на небо, творение твоих рук,
На луну и звёзды, которые ты создал,
То думаю: что такое смертный человек, что ты помнишь его,
И сын человеческий, что ты заботишься о нём?
Ты поставил его немного ниже ангелов,
Увенчал его славой и величием.
Ты дал ему власть над творениями твоих рук,
Всё положил к его ногам:
Весь скот, мелкий и крупный,
Диких животных,
Небесных птиц и морских рыб,
Всех, кто обитает в морях.
Господь, наш Бог, как величественно твоё имя на всей земле!
Давид смотрел с холма на окрестности поросшие лесом. Они находились в низине чуть юго–западнее Кеилы. В местности Херет люди занимались выпасом овец, и разведением пчел добывая мед. Местный владетель принял их, дал жилье за защиту от грабителей.
Давид вздохнул полной грудью и огляделся. На востоке находилось Иудейское нагорье. Горы выглядели обманчиво близкими, и казалось именно там нужно укрываться от Саула…
– Давид на горизонте люди? – подал голос
Авишай. – Не похожи они на нашего гостеприимного хозяина. Что–то их многовато!
Давид лениво повернулся, разминая руки. Авишай был его племянником и привел с собой двух своих братьев Иоава и Асаила.
– Может пастухи или торговцы с Хеврона, с юга, – ответил он
Авишаю. – Помнишь, гостили здесь и еще собирались идти под нашей охраной в Гат? Что ж, как раз и пора… – однако потом он вгляделся из–под руки и встревожено поправился: –
Нет, Авишай, знаешь, ты был прав, их и в самом деле многовато… Поднимай–ка, Авишай, тревогу!
Отряд приблизился и в сумерках казался очень большим. Лучники ждали на крыше другие затаились за частоколом… но тут вперед вышел видимо предводитель, громко окликая:
– Эй, в доме! Мы пришли в гости к Давиду сыну Иессея? Того кого Самуил помазал в цари Израиля?
– Я Давид и если вы пришли с добрыми намерениями, то добро пожаловать.
– Меня зовут Иоше́в–Башшеве́т, а это мои товарищи Элеаза́р, сын До́до и Ша́мма, сын хараритя́нина А́ге. А также две сотни человек пришедших к тебе Давид.
– Я помню вас троих. Вы были среди гарнизона в Лахише. Очень жаль, что ваш князь вывел вас на поле под колесницы филистимлян.
– Только не говори мне про него! Редкий был негодный человек. Сложил свою буйную голову он на том поле и пусть Господь примет его душу.
Давид нынче был за хозяина, поскольку владетель имения,
Хул, уехал на несколько дней по делам. Зажглись масляные лампы, слуги принялись накрывать в доме длинный стол.
– А теперь, предводитель Давид, расскажи–ка нам, как это ты с горсткой людей сводишь с ума Саула, что он ни спать, ни есть не может, – потребовал Иошев.
– Мне интересно, – сказал Давид, – как это ты выведал, о чем думает царь Саул?
– Ну, с этим–то просто, – усмехнулся Иошев. – Дело в том, что об говорят все кто видит лицо Саула. Он ищет тебя, рассылая своих слуг. А в Хевроне встретили мы Авиафара сына Первосвященника Ахитофела. Рассказал он нам, что Саул перебил восемьдесят восемь священников в Нове руками Доэга. Мы решили, что с таким царем нам не по пути.
Пока шло обсуждение последних событий, Давид горел от нетерпения, хотелось крикнуть: Иошев!.. Ты ведь
был в Гиве – где Мелхола?!..
Он уставился в свою кружку и сказал только:
– Мне нечем особенно хвастаться, господа… Наш уважаемый Гад, заранее узнал об опасности и мы ушли из Адуллама.
Гад впервые поднял голову:
– Господа мои, только не верьте на слово нашему юному предводителю, чья скромность сравнима разве что с его воинскими делами. Что же до меня, я – всего лишь говорю слово Господа. А что, неужто даже в Гиве об этом прослышали?
– Как раз перед началом сбора зерновых, – ответил Иошев. – Вскоре после того, как Саул отдал свою дочь Мелхолу в жены Па́лтию, сыну Лаи́ша, из Галли́ма. Поэтому Давид тебя больше ничто не связывает с царской семьей.
Все это время Давид сжимал руками край стола с такой отчаянной силой, что пальцы, казалось, готовы были вдавиться в твердое дерево. Ему не хватало воздуху. Наконец он
сумел кое–как выговорить:
– Где она… теперь?..
Он смотрел на Иошева, и тот ответил:
– Мелхола? Я точно не знаю, но скорее всего в Галлиме у своего мужа.
Давид резко встал и, попрощавшись, вышел. Он едва сдерживался, чтобы не пуститься бегом. Слезы душили его… Вот все и кончилось, мир рухнул. Добравшись к себе,
он упал на кровать и разрыдался. Он знал, что это не по–мужски, но ничего поделать не мог…
Потом на его плечо легла чья–то рука. Он приподнял голову и увидел Гада, и в глазах пророка ему померещилось сочувствие.
– Не излечит ли Господь мое сердце?
– Сердца не разбиваются, – отвечал Гад. – А если даже и разбиваются, то быстро срастаются вновь, согретые теплом новых весен. Между прочим, девушка, что чистит тебе одежду, очень
ласково поглядывала на тебя.
Давид беспомощно произнес:
– Если бы я тогда забрал ее с собой…
– И ты погубил бы ее. Либо филистимляне отобрали бы ее либо сам царь перевернул бы всю землю в поисках дочери. А так есть у тебя возможность вернуть ее, когда станешь царем.
Давиду безумно захотелось ударить Гада… Его лицо жалко исказилось, он выкрикнул:
– Ты не знаешь! Ты не… Нет! Я поеду за ней, она ждет меня…
Пророк присел рядом с ним на кровать.
– Что ж, как хочешь. Может, тебе даже удастся добраться до какого–нибудь города… а потом тебя схватят и убьют. Когда–нибудь, я надеюсь, поймешь, что в этом мире за кого–то цепляться – значит отнимать шанс у обоих.
Потом пророк сказал:
– Доброй ночи, молодой вождь. Завтра – новый день! Нас ждут горные дороги и великие битвы!
Окончательно он пришел в себя, лежа в постели. Черноволосая Ахиноамь сидела подле него, держа на коленях чашку бульона. Увидев, что Давид зашевелился, она поднесла к его губам деревянную ложку. Давид с жадностью выпил горячий бульон, душистое варево… Потом, поблагодарив девушку, попросил ее сходить за пророком.
– Он ушел вопросить Господа, – Ахиноамь опустила глаза и некоторое время молчала. – Ничего… я хочу сказать, он мне рассказал причину твоих недугов. Любовь это как болезнь, но я не испытывала ее?
– Болен? Я?.. Да нет! Но она спасла меня а я бросил ее там и теперь Мелхолу отдали другому.
– Я завидую твоей женщине, что ты так ее любишь. Мне, возможно, такое никогда не испытать.
– Откуда ты Ахиноамь и как оказалась среди нас.
– Я из Изрееля попала в плен к филистимлянам. Потом смогла бежать и попала в господство в имение возле Кеилы. Услышав о тебе, решила бежать и оказалась среди вас.
