В заложниках тишины

– Хватит, – прервал её я.

Она замолчала, прикусила губу, но не ушла. Я смотрел прямо ей в глаза – холодно, спокойно.

– Ксю, я не хочу слушать это. И, честно, не понимаю, чего ты сейчас добиваешься. Ты что-то хотела?

Ксюша, на мгновение замерев, судорожно скосила глаза в сторону, будто подбирая новую маску. И через секунду выдала уже другим тоном – ровным, деловым:

– У меня к тебе профессиональный вопрос.

Я медленно выдохнул. Вот оно.

– Хочу открыть салон красоты. Ну, ты знаешь… вложиться с умом, не просто ноготочки на коленке. А чтобы отец выделил деньги – ему нужен бизнес-план, расчёты, сметы и всякая бумажная ерунда. В общем… я нашла здание, но оно в таком состоянии, что нужна реконструкция. Ты же в этом шаришь. Посмотришь? Скажешь, подойдёт или нет?

– Прямо сейчас? – спросил я, в упор глядя на неё.

– Нет, конечно, – легко сказала Ксюша, будто ничего не было. – После пар. Оно здесь недалеко, заедем, глянешь. Техпаспорта, фото у меня есть, всё как надо.

Я молча кивнул, глядя на неё чуть дольше, чем стоило бы. Она сразу почувствовала: я не забыл, что было минуту назад – и не собираюсь.

– Хорошо.

– Тогда увидимся, – сказала девушка и ушла.

Я перевёл взгляд на Макса. Тот уже давился смехом, прикрываясь рукой.

– Чего? – бросил я.

– Ничего, – протянул он, расплываясь в довольной улыбке. – Просто интересно, сколько квадратов романтики помещается в одном салоне красоты.

Я покачал головой.

Макс, словно решив, что сегодня он неотъемлемая часть женского коллектива, уверенно прошёл в кафетерий, первым делом наметив взглядом Ларису. Она уже сидела за столиком с Лилей, Наташей и Настей. При его появлении лицо Ларисы засветилось почти нелепо счастливо. Смотрела на него так, как Лиля, кажется, вообще ни на кого никогда не смотрела.

Киря ушёл за сигаретами, Паша снова подсел к Алине и её подругам, изображая из себя стендапера на гастролях.

Мы с Максом подошли и, особо не спрашивая, сели рядом. Лиля, как и ожидалось, включила режим полного игнора – сидела, пила чай, глядя куда-то сквозь стол, будто нас не существует.

Но Макса этим не испугаешь.

– Ну здравствуй, снежная королева, – протянул он с ухмылкой, скользнув взглядом по Лиле. – Уже придумала, как сегодня унизить кого-нибудь без мата?

Лара едва заметно закусила губу, чтобы не выдать улыбку. Лиля медленно повернулась к нему – с выражением: ты серьёзно думаешь, что это остроумно?

– Какой интересный способ самоубийства, Орлов, – отозвалась она холодно. – У тебя страховой полис хотя бы есть?

– Только на душевные травмы, – не отставал Макс. – Хотя, глядя на тебя, я понимаю, что сегодня ты на диете – травишь только взглядом.

Я не удержался от усмешки и добавил:

– Видимо, с утра забыла наточить сарказм. Или решила пощадить тебя, Макс.

Вот тогда Лиля впервые за всё утро повернулась ко мне. Прямо. В глаза.

– Ты когда успел стать его адвокатом? Или у вас теперь общий абонемент на взаимную защиту? – скользнула она по мне взглядом.

– Тима, не стоит тебе сюда лезть, а то и ты получишь по полной, – хмыкнул Макс.

Я пожал плечами, не отводя взгляда от Лили:

– Просто интересно, когда ты начнёшь говорить честно, а не через иронию. Любопытно же – какая ты на самом деле.

Повисла густая пауза.

Лара скосила глаза на Лилю. Наташа вдруг стала чересчур сосредоточена на своей чашке. А Лиля смотрела на меня. Долго. Слишком долго, чтобы это можно было списать на случайность.

В её взгляде было нечто большее, чем раздражение. Больше, чем обычная колкость. Что-то невыносимо личное. И, возможно, даже ей самой до конца непонятное.

Потом она отвернулась – будто ничего не было.

– Я прям чувствую, как ты нас всех ненавидишь, – фыркнул Макс.

Лиля чуть приподняла бровь, не оборачиваясь:

– Не переоценивайтесь, Орлов. Чтобы вас ненавидеть, вас нужно хотя бы воспринимать всерьёз.

Она аккуратно поставила чашку на стол, встала и направилась к выходу.

Когда за ней захлопнулась дверь, Макс вскинул брови:

– Она сбежала? Это что, я победил?

– Не от тебя, – спокойно сказала Лариса, кивнув на меня. – От него.

Макс хмыкнул, пододвинул к себе Лилину пустую чашку и прокрутил её в ладонях:

– Ну ты и герой, Тим. Даже снежная королева сбегает.

Я не ответил. Просто смотрел на дверь, за которой она исчезла. Хотелось сказать, что это не было бегством… но, наверное, именно этим это и было.

– Ты что, правда думал, она сразу кинется тебе на шею? – не унимался Макс. – Лиля – та ещё заноза. Или тебе такие и нравятся?

– Я думал, что она хотя бы останется, – сказал я.

– Не переживай, – усмехнулся он. – Может, ты просто недостаточно её бесишь.

– Она не злится на него, – тихо сказала Лара. – Она злится на себя.

Мы оба посмотрели на неё.

– Большего я не скажу. Я её подруга, не ваша.

– Ты и так много болтаешь, – буркнула Наташа, не поднимая глаз.

– Женская солидарность, – развела руками Лара. – Ну, сорри.

Макс кивнул, задержав взгляд на мне чуть дольше, чем нужно:

– Ну, удачи тебе, брат. Я бы не стал. Но ты у нас упёртый.

Я ничего не ответил. Только допил остывший чай – горький, как осадок.

После пар Ксюша уже ждала меня на улице – о чём-то оживлённо беседовала с Пашей. Я подошёл, не снижая шага.

– Ну что, поехали? – коротко спросил я. Времени и так было впритык – не хотелось тратить его на лишние разговоры.

– На твоей или на моей? – уточнила она.

– Ты на своей, я на своей. У меня потом дела, времени в обрез, – отрезал я.

Она лишь кивнула и направилась к машине. Без лишних вопросов – это устраивало.

Через десять минут мы уже парковались возле небольшого здания салона. Табличка «Парикмахерская» на входе выглядела устаревшей, но внутри всё ещё кипела жизнь. Я быстро прошёлся по залу, осмотрел потолок – хозяева не знали, из чего он сделан, – проверил стены, на глаз определил, какие из них несущие, сделал пометки в телефоне. Ксюша тем временем рассказывала, что именно хочет тут организовать.

– Я сам этим не занимаюсь, – сказал я, закрывая заметки, – но всё записал. Передам отделу. Через пару дней будет расчёт.

– Спасибо, ты меня выручаешь. Надеюсь, в этот раз папочка одобрит… – она на секунду запнулась. – Я уже не в первый раз пытаюсь. Он считает, что я несерьёзная.

– Уже подавала идеи?

– И не раз. Но каждый раз – мимо. Надеюсь, теперь получится.

Она попыталась сказать это легко, но в голосе всё же проскользнула тень раздражения – на себя, на отца, на ситуацию.

Мы немного помолчали.

– Ну что? Может, кофе где-нибудь? – предложила она мягко, почти непринуждённо, но я уловил, как внимательно она смотрит на меня.

– Спасибо, но нет. Нужно ехать. Дел много, – отозвался я спокойно.

– Хорошо, – она чуть улыбнулась, но взгляд стал тусклее. – Всё равно спасибо, Тим.

Я кивнул и вышел. В голове уже крутилось, как лучше всё оформить – не хотелось затягивать.

Доехав до офиса, переслал Венере все пометки по зданию Ксюши и дал поручение – передать в расчётный отдел. Она справится, как всегда. В голове засела одна деталь: точно такой же документ её отец подписал всего неделю назад – на ресторан, в другом районе. Мне показалось, он планирует подарить его дочери – может, на день рождения или после выпуска. Поэтому и отшивает её идеи под предлогом несерьёзности. Тянет время. Только Ксюше лучше об этом не знать. Ещё подумает, что может использовать освободившееся время, чтобы досаждать мне своим кофе и разговорами.

После работы заехал к ребятам – планировали покидать мяч. Ненадолго, просто размяться. Поиграл немного, а потом остался один в машине. Было темно, но не хотелось ехать домой.

Я достал телефон. Открыл мессенджер. Мы с Лилей никогда не переписывались – она даже не знала, что у меня есть её номер. Я и сам долго не решался. Что ей написать? Привет? Слишком просто. Или как-то с иронией? Подумал и всё-таки набрал:

«Уже наточила сарказм?»

Так она точно поймёт, кто это. Нажал отправить.

Галочка загорелась почти сразу – прочитала.

Минута. Две. Пять.

Тишина.

Я уставился в экран, как будто это могло ускорить ответ. А потом просто положил телефон на сиденье и уставился в тёмное ветровое стекло. Экран моргнул.

«Зачем? Ты и так получаешь удовольствие, когда я молчу»

Я усмехнулся. Это был её стиль.

Но если бы всё действительно сводилось к молчанию, я бы не сидел здесь, не стучал пальцами по рулю и не искал, что сказать.

«Хочу тебя увидеть. Помолчи со мной вместе?»

Задержка. Молчание. Почти минута.

«Не сегодня.»

На этом всё. Больше ни слова. Ни точки. Ни смайла.

Только два коротких слова, которые звучали тише, чем «нет» – но резче.

Я не стал писать дальше. Иногда молчание – это тоже ответ. И, может, самый честный из всех.

Глава 12 – СОСТОЯНИЕ – ДОЖДЬ

Лилия

Приехав в университет, мы с Ларкой увидели, что Наташа с Настей уже стояли в очереди возле кофеавтомата.

– Возьмите мне капучино! – на весь этаж закричала Ларка.

– У тебя есть деньги на капучино? – поинтересовалась я.

– Я заслужила. У меня были хорошие чаевые.

– Миша приходил?

– Угу, – промычала подруга.

– Тогда с тебя банановый раф. Только не…

– И банановый раф! – ещё громче крикнула она.

– …кричи, – закончила я с усталостью.

Мы сдавали вещи в гардеробе, когда позади раздался знакомый писклявый голос. Литвинова. Стояла со своими подружками и нарочно громко говорила – так, чтобы слышали все вокруг.

– И в общем, мы с Тимофеем поехали туда, он всё посмотрел. Сказал, что во мне есть предпринимательская жилка. А потом мы пили кофе в кафе и болтали, наверное, часа три. Он очень милый.

Я не хотела этого слушать. Но она будто специально старалась, чтобы я услышала. Гадина.

– Хочешь, я ей врежу? – спросила Лара. – Мне не сложно.

Я только ускорила шаг, сделала вид, что Литвиновой не существует.

– Не слушай её. Я уверена, что она врёт и не краснеет, и весь этот спектакль – только чтобы позлить тебя. Не более того, – сказала Лара.

– Это неважно. Между мной и Тимофеем ничего нет.

– Тебе нужно прекращать врать хотя бы себе.

– А что, по-твоему, между нами? – спросила я.

– Что-то определённо есть.

– Если бы твой чудо-парень не торчал возле нашего стола постоянно на перерыве, мы бы с Тимофеем даже не пересекались.

– Да-да!

Когда мы подошли, подруги что-то обсуждали:

– Я больше не буду тебе делать этот оттенок, – возмутилась Наташа, глядя на ногти Насти. – Он смотрится, как будто ты макнула пальцы в крем для обуви.

– Это ты мне его сама и выбрала! – запротестовала Настя.

– Я тебя не заставляла! У меня вообще-то записи на две недели вперёд. Будешь дерзить – попадёшь в конец списка.

– И всё равно не возьмёшь денег, – фыркнула Лара, оборачиваясь. – Наташа у нас личный мастер по маникюру, не имеющий права на отпуск.

Мы стояли у кофеавтомата: раф мне, капучино Ларе. Девчонки свои стаканы уже держали, только обдували, чтобы не обжечься. Пока Лара витала в облаках, я нажала на кнопку – жужжание машины и мой раф в процессе.

– Кстати, Настя, ты опять обгрызла один ноготь, – заметила Наташа с упрёком.

– Это нервное, – проворчала та. – Я вчера пересмотрела сторис Литвиновой. Теперь мне снятся сумки Dior и ад в пастельных тонах.

– Ну у тебя и психика, – хмыкнула Лара, подходя со своим стаканом. – Лучше бы уже влюбилась, а не мучалась.

В этот момент к автомату подошли Макс, Паша и Кирилл. Мы ещё не успели среагировать, как они встали плотной стенкой рядом.

– Девушки, уступите технику – по-мужски просим, – сказал Кирилл, подмигивая.

Я огляделась по сторонам, Тимофея с ними не было.

– Мы стояли, между прочим, – с недоверием сказала Настя.

– А мы шли мимо, – пожал плечами Макс, уже нажимая кнопку. – И захотели кофе. Что поделаешь, сила момента.

– Вас бы к военкому отправить с такой настойчивостью, – пробурчала Наташа, делая шаг назад.

Макс первым получил свой кофе и тут же, не отходя от автомата, наклонился к Ларе.

– А тебе со сливками? Или ты и так достаточно сладкая? – спросил он, глядя на неё так, что Наташа с Настя синхронно закатили глаза.

– Ты сам сегодня как сироп, – хихикнула Лара, касаясь его руки. – Не прилипни.

– Всё, – протянула Наташа, – мне сейчас станет плохо.

– Я всё понимаю, – подхватила Настя, – любовь, бабочки в животе, сахарные шорты… Но вы можете это делать не при нас?

– А что? Хоть кому-то приятно смотреть, – фыркнула Лара, не отрывая взгляда от Макса.

– Только не нам, – буркнула я и сделала шаг в сторону.

– Побежали, пока нас не облили сиропом, – тихо сказала Настя.

Мы втроём синхронно развернулись и пошли прочь от кофеавтомата, оставив четвёрку в густом аромате эспрессо, флирта и утреннего прилипания.

Дождь пошёл примерно после третьей пары, и я всё надеялась, что он закончится к моменту, когда нам нужно будет уходить. Я стояла возле окна, одетая, и смотрела на непрекращающийся дождь. Он лил так, что с трудом можно было разглядеть что-то дальше двадцати метров.

Повернувшись, посмотрела на Наташу и Настю, которые натягивали на себя ярко-жёлтый пакет с капюшоном. Смотрела и думала о том, понимают ли они, насколько по-идиотски выглядят. Это была идея Наташи.

– Хочешь? – предложила Таська, – у меня ещё один есть.

– Клево, да? – спросила Настя. – Наташа вчера смотрела прогноз погоды.

– Нет, спасибо, – сказала я. – Ларка бы вас сейчас просто обсмеяла.

– Ну её тут нет.

– Это точно.

Лариса сегодня сбежала с Максимом после третьей пары.

– Лучше бы вы утром написали, чтобы я взяла зонтик, – сказала я.

– Так это круче!

– Нет, это не круто, – сказала я.

– Зато практично! – заметила Наташа, – а мне только это и нужно. Болеть я не собираюсь.

Они засобирались и попрощались, а я вернулась к окну.

Прямо перед лестницей стояла знакомая машина Тимофея. Я не видела его сегодня. В кафетерий с подругами не ходила, была в библиотеке. Телефон зазвонил, пришло смс от Тимофея.

«Ты очень красивая в этом окне. Я, конечно, могу ещё постоять, но ты опоздаешь на работу».

Интересно. Он ждал меня. Я могла бы отшить его, вызвать такси, оплатить двойной тариф и спокойно добраться до работы. Но, если быть честной, я почему-то этого не хотела. Так же, как не хотела признавать, что, кажется, я всё-таки попалась на его внешность, харизму и внимание. Не торопясь, постояла ещё минуты две и вышла. Ветер и дождь окатили холодом. Я быстро села в машину.

В салоне пахло теплом, чаем и чем-то, что сразу напомнило про него. Он даже не повернул головы.

– Привет, – сказала я, поправляя волосы.

– Привет.

Он тронулся с места. Внутри машины было тихо. За пределами – серая стена дождя и света.

Я посмотрела в окно, стараясь удержаться. Но внутри уже начинало давить что-то – неловкое, тёплое, назойливое.

– Ждал, чтобы подвезти? – спросила я.

– До работы ещё есть немного времени, – просто сказал он.

Я кивнула, больше себе. Всё было ровно. Тихо. Даже слишком. Но я не выдержала.

– А как Ксюша Литвинова вписывается… во все эти наши короткие свиданки?

Он бросил взгляд вбок.

– Свиданки?

– Ну а как это ещё назвать? – пожала я плечами. – Ты пишешь мне. Сидишь со мной в кафетерии. Подвозишь. Наблюдаешь за мной.

– А что с Ксюшей? – спросил он спокойно. Не защитно – просто уточняюще.

Я вздохнула и отвернулась.

– Не заставляй меня это объяснять, Тимофей. Ты же прекрасно понял, о чём я говорю.

Пауза. Он не спорил. Дождь стучал по стеклу ровно, размеренно.

– Мы вместе учились. Родители дружат. Иногда общаемся как знакомые, не более.

Он на несколько секунд замолчал, но потом продолжил:

– Я не знаю, чего она хочет. Может, хочет чего-то большего. Но я – нет.

Я слушала, будто не слушала. Но слова впитывались под кожу, прятались где-то между рёбрами.

– Я не просила объяснений, – буркнула я.

– Но ты спросила.

– Просто между делом.

– Ну а я – просто между делом ответил.

Я смотрела вперёд, делая вид, что всё это – ни о чём. Но внутри было ощущение, будто меня только что кто-то очень аккуратно… разрезал пополам. Мягко, без боли. Но точно.

Он припарковался у здания, не глядя.

– Спасибо, – сказала я.

– Всегда пожалуйста, – ответил он. И снова улыбнулся – на этот раз чуть грустнее.

Я вышла из машины. Ветер сразу сбил дыхание, дождь лупил по щекам. Подняв воротник, я ускорила шаг к стеклянной двери. Мимо прошли два студента с ноутбуками под куртками.

В холле было тепло и сухо. Запах бумаги, старого дерева и тишины.

Но внутри всё сжималось. Стыд – колючий, цепкий, неотпускающий.

Не потому что он меня как-то унизил. А потому что я вообще выдала это вслух. «Как Литвинова вписывается… пишешь мне. Подвозишь. Наблюдаешь за мной» – откуда это вырвалось?

Я же всегда держу себя в руках. Всегда. А тут – сорвалась.

Он мог отмахнуться, посмеяться, съехать. Но не сделал этого. Он ответил. По-настоящему. И теперь – я знаю.

А если знаешь – уже не отвертишься. Не скажешь себе: ничего не было.

Глава 13 – ХРУПКОЕ МЕСТО

Тимофей

В университете я снова увидел её случайно. Хотя в моей жизни всё в последнее время будто «случайно».

Лиля стояла возле кофеавтомата в холле. Белая рубашка, волосы убраны, серьёзное лицо. Глаза усталые. Но она даже усталость носила как щит – будто не устаёт, а презирает. Пальцы сжимали крышку пластикового стакана чуть сильнее, чем нужно. Её трясло. Незаметно, почти невидимо. Но я увидел.

Я долго думал о нашем последнем разговоре. Я не ожидал, что она спросит о Литвиновой, но, возможно, меня тоже это заинтересовало бы, учитывая, как часто Ксю подходит ко мне под каким-нибудь предлогом. Но потрясло не это, а то, что скрывалось под этим разговором. Я решил рискнуть и надавить на Лилю.

Подошёл ближе. Не спеша. Просто – чтобы встать рядом.

– Какой кофе? – спросил я.

Она вздрогнула. Её глаза метнулись вбок. Узнала. Не улыбнулась. Конечно.

– Горький, – ответила.

– Подходит, – сказал я, встав рядом и заказав тот же.

– Следишь за мной? – голос нейтральный. Без эмоций. Но в глазах – вспышка.

– Нет. Просто совпало.

– Случайно?

– Да. Хотя… – я посмотрел на неё. – В последнее время ты слишком часто «случайно» попадаешь в моё поле зрения.

– Тогда, может, стоит отойти? – её голос был как ледяная вода.

Я не двинулся.

– А если наоборот – подойти ближе?

Она молчала. Смотрела. Не отводила глаз. Мы стояли почти вплотную, и в этой тишине между нами не было ничего, кроме того самого «что-то».

Потом она сказала:

– У тебя слишком лёгкие слова. Как будто тебе нечего терять.

– А у тебя – как будто ты боишься даже попробовать.

Кофе выпал из автомата с глухим щелчком. Она взяла свой стакан, но не ушла.

– Я не боюсь, – сказала она. – Может, мне это просто не нужно?

– То есть, если я скажу, что больше не подойду – это упростит тебе жизнь?

– Возможно. Ты хочешь это сказать? – прищурилась она.

– А ты хочешь это услышать?

Тишина. Только гул коридора. Студенты проходили мимо, никто не замечал, что в этом углу мира замирает что-то важное.

Она усмехнулась. Впервые. Совсем чуть-чуть. Но это было как солнечный луч в октябре – нежданный и ценный.

– Почему я, Тимофей? – спросила она. – Вокруг полно девушек. Красивых. Удобных. Послушных. Что ты пристал ко мне?

– А мне удобные не нужны.

– А какие нужны?

Я смотрел на неё. Долго. Спокойно.

– Такие, как ты. Только те, кто не прячутся.

– Я не прячусь, – автоматически выдала она, но голос дрогнул.

– Лиля, – сказал я тише. – Я не дурак. Я чувствую. Между нами что-то есть. С самого начала. С того взгляда у входа. С того вечера, где ты бросалась словами, как ножами.

– Ты ошибаешься.

– Тогда скажи это прямо. Ответь. Что это – если не то, о чём я думаю?

Она снова замолчала.

– Не хочешь – не отвечай, – добавил я. – Но тогда знай: я больше не подойду. Не потому что обиделся. А потому что дальше – твой ход.

Она не ответила. Только едва кивнула. Словно не решилась ни да, ни нет – просто оставила дверь приоткрытой.

Я ушёл, не оборачиваясь. Не потому что не хотелось – а потому что, если обернёшься, значит, ждёшь. А я не ждал.

Я верил: если в ней действительно что-то дрогнуло – она вернётся сама.

Глава 14 – СЛИШКОМ ПРОСТО

Лилия

Он ушёл. Не громко. Не эффектно. Просто – развернулся и ушёл, как будто действительно больше не собирается подходить. И меня это должно было… что?

Облегчить?

Успокоить?

Освободить?

На деле – выбесило.

Я стояла с этим дурацким стаканом в руках и смотрела на автомат, будто он виноват. В чём? Не знаю. Но у него хотя бы были кнопки, а у Тимофея – одни только взгляды, паузы и слова, от которых внутри что-то сжималось.

«Теперь твой ход».

Господи, да кто ты такой, чтобы говорить со мной, как с участницей турнира по шахматам?

Что за ультиматумы? Что за драматические ходы в духе «я ухожу, но ты знаешь, где меня найти»?

Я – не из тех, кто бегает за мальчиками. И не из тех, кто ломается после пары пафосных фраз. Думаешь, я упаду тебе в ноги? Думаешь, расплавлюсь от того, что ты «чувствуешь»?

Разозлил.

Дома я начала яростно мыть полы. Потом стирать. Потом разбирать мамин ящик с медикаментами – хотя он уже был разобран десять раз. Всё что угодно, лишь бы не сидеть. Не думать. Не проигрывать в голове этот диалог.

– «Скажи, что ничего не чувствуешь», – передразнила я его вслух.

Какой подлый приём.

Конечно, не скажу. Потому что это было бы враньём. Но это не значит, что я должна соглашаться.

Лара вернулась ближе к девяти. Громкая, весёлая, с пакетом чипсов и новым планом мести Максу, который якобы посмотрел на другую.

– Лиль, ты чего такая? У тебя будто аллергия на хорошее настроение.

– Всё нормально, – буркнула я. – Просто день не задался.

– А-а, он опять что-то сказал? – Лара присвистнула. – Тимофей. У него же это фишка – в двух фразах перевернуть тебя наизнанку.

Я ничего не ответила.

Потому что было бы честно сказать: да. Он меня разозлил. Потому что попал.

А я не люблю, когда в меня попадают.

Тем более – точно.

Позже, когда Лара уснула под какой-то тупой сериал, я лежала в темноте. Телефон светился в руке. Открытый диалог – пустой. Последнее сообщение – от меня: «Не сегодня».

Я могла бы написать. Хоть строчку. Хоть «и что теперь?». Хоть «ты правда так легко сдаёшься?».

Но не написала.

Потому что если я напишу – это значит, что он прав.

А я пока не готова проиграть. Даже если уже проиграла. На следующий день утром моё настроение не улучшилось, а, кажется, наоборот. Когда я вышла из комнаты, Лара заметила, что я какая-то злая, особенно злая. Смешно, я отметила, что у подруги были разные вариации моих злобных состояний. Приехав в универ, Тимофей был в коридоре, когда я шла на первую пару. У стены, с кем-то говорил, держал в руках планшет. Я шла мимо. И он… даже не посмотрел.

Даже не посмотрел. Не мельком. Не украдкой. Никак. Как будто меня там не было.

И я – нет, я не хотела, чтобы он подошёл. Не хотела разговора. Не хотела снова этого «ты чувствуешь – скажи». Но… чёрт. Это что теперь, вот так? На обеде он не появился. Просто не пришёл. И на следующий день тоже.

Сидели я, Лара, Настя. Что-то обсуждали. Я грызла хлеб и смотрела на вход. Потом на часы. Потом на стакан.

– Ты чего такая мрачная? – спросила Лара. – Тебе сегодня кофе недосыпали?

– Ага. И мозгов окружающим тоже.

– Ну всё, пошла военная Лиля, – фыркнула Настя. – Кто тебя разозлил?

– Никто, – резко ответила я. – Именно в этом и проблема.

После пар договорились встретиться у входа. Наш обычный угол – чуть в стороне от ступеней, где не дует и можно курить.

Я вышла первой. Немного заранее. Просто… не хотела сидеть в аудитории. Тимофей сразу бросился мне в глаза, стоял возле машины.

Шла быстро, злилась на что угодно: на холод, на волосы, которые выбились из заколки, на сумку, которая неудобно бьёт по бедру. И в двери столкнулась с Литвиновой. Стильно одетая, как всегда. Бежевое пальто, ярко-красная помада, сумка, как из витрины. Всё с неё – как по каталогу.

– Ты ослепла?! – резко бросила она. Голос – громкий, злой, с нажимом.

– А ты куда прёшь? – отозвалась я, не замедляя шаг. – И не ори, не на базаре.

– Это ты не ори, шизанутая! – Ксюша резко остановилась и обернулась. – Думаешь, я не вижу, как ты вешаешься на Тимофея, – она встала передо мной, прижав руки к груди. – Не делай вид, что тебе он не нравится. Я видела, как ты на него смотришь. Не подходи к нему! Он со мной!