В заложниках тишины

– Значит, виноват. Учту.А во мне будто щёлкнуло. Тихо, почти незаметно. Я замолчала. Повернула голову к окну. Снаружи текла тихая, почти воскресная жизнь. Люди, кофе навынос, кто-то с собакой, кто-то с ребёнком. И мы – на паузе. – А ты? – вдруг спросил он. Я обернулась. Он смотрел в меню, но явно не читал. – Ты часто так – кидаешься на тех, кто тебе неинтересен? – Не кидаюсь, – буркнула я. – Это ты подставился. Он усмехнулся уголком губ, всё ещё не глядя.

– Тогда не торопись. Я не спешу.Молчание. Я уставилась в чашку с облепиховым чаем, в ложечку, в ягоды. Почему-то они казались особенно яркими. – Знаешь, – сказала я медленно, – ты не такой, каким кажешься. Он поднял на меня глаза. – Это хорошо или плохо? – Пока не решила.

Мы снова замолчали, но теперь – по-другому. Без напряжения. Просто пили чай. Он попробовал тирамису, и я заметила, как моргнул чуть чаще, чем обычно – десерт оказался слишком сладким. Улыбка краем губ. Мелочь, но почему-то запомнилась.

– Хочется прийти ещё раз. Не чтобы вернуть телефон. А просто.Когда мы вышли из кафе, улица уже чуть посвежела. Было ощущение, будто день ещё не начался по-настоящему. Хотя был уже почти вечер. – Хочешь, я провожу? – спросил он, когда мы свернули в знакомый двор. Я чуть пожала плечами. – Уже почти пришли. Справлюсь. – Всё равно дойду, – сказал он, и в его голосе не было навязчивости. Просто спокойное, упрямое «так надо». Мы шли медленно. Он не говорил лишнего. Я тоже молчала. Просто дышала этим моментом. Неожиданно он остановился у подъезда. – Ну, – сказала я, – теперь ты знаешь дорогу. – Да. И знаешь, что самое интересное? – Что?

– До встречи, – ответила я тихо.Я смотрела на него, не отвечая. Он не ждал. Просто кивнул – будто между нами и так всё ясно. Это был не тот Тимофей, которого я себе представляла. – До встречи, Лиля.

А в голове крутился один вопрос: и что мне с этим теперь делать?Я вошла в подъезд и, не оборачиваясь, поднялась наверх. Только захлопнув за собой дверь, я прислонилась к ней спиной и выдохнула. Долго. Медленно.

Глава 9 – КОГДА ВОЗДУХ СТАНОВИТСЯ ТИШЕ

Тимофей

Дверь за ней закрылась. Без взгляда назад, без намёка. Только этот короткий, тихий «до встречи», будто брошенный на ветер. Я остался стоять у подъезда, как идиот, с руками в карманах. Вздохнул. Развернулся. Прошёл пару шагов, но не пошёл дальше – сел на ближайшую скамейку. Не потому что устал. Просто не хотелось уезжать. Не хотелось отпускать то, что только начало двигаться.

Я не собирался говорить ей, что она мне интересна. Не в этом виде, не в этой сцене. Но когда она спросила – я понял, что не хочу уходить в уклончивость. Лиля – не та, с кем работают полутона. Она бы их разрезала своим языком пополам и ещё сверху приправила сарказмом.

А сейчас… она молчала. Но в этом молчании было больше, чем в любых играх.

Интересна.

Слово, которое я редко применял к девушкам. Обычно – нравятся, цепляют, заходят. А тут – интересна. Потому что непонятна. Потому что в ней одновременно мягкость и острые углы, как в стекле, что только что вышло из огня.

Вчера она целовала меня как вызов. Сегодня – говорила почти спокойно. Почти. И вот эта «почти» – то, что щекочет изнутри.

Я посмотрел на её окна. Одно – с тюлем, другое – с приоткрытой форточкой. Где-то там, за кирпичной стеной, она сейчас стоит, прислонясь к двери, такая же растерянная, как и я? Или уже пошла дальше, скинула куртку, включила музыку, забыла?

Может быть. А может – нет. Я достал телефон. Макс ещё не писал. Наверняка завис с Ларой, как всегда. Черт с ним. Я мог бы вернуться и без него. Мог бы уехать прямо сейчас. Но не спешил.

Просто сидел. Просто думал.

Впервые за долгое время мне не хотелось ничего усложнять. Ни превращать это в игру. Ни навешивать ярлыки. Всё было просто – вот она. Вот я. И между нами – момент, который мог бы стать ничем, а может стать чем-то.

Главное – не спугнуть.

Я поднялся со скамейки. Холод уже начинал пробираться сквозь куртку, а мозг – сквозь остатки этого странного, почти хрупкого покоя. Сделал пару шагов в сторону, когда телефон вибрировал в кармане.

Аня.

«Привет, Тим. Я подумала, может, заеду к тебе сегодня? Сделаю пасту, которую ты любишь. Вино захвачу. Нужна перезагрузка после этой недели. Скучаю»

На несколько секунд я застыл. Как будто это сообщение пришло из другой жизни. Или, правильнее сказать, из другой версии меня.

Тот, прошлый – принимал её, не думая. Удобная, красивая, умела не лезть с вопросами. Мы не обсуждали, кто мы друг другу. Было просто – раз в неделю, без обязательств. Без драм.

Но сейчас я смотрел на экран и чувствовал, как внутри что-то не совпадает.

Я не злился. Не раздражался. Я просто понял, что уже не хочу её видеть.

Не потому что появилась Лиля.

А потому что рядом с ней… захотелось быть другим. Без многоточий. Без «давай потом». Без девушек, которые приходят по привычке, а уходят не потому, что что-то не так, а потому что всем и так всё ясно.

Я не сразу ответил. Просто смотрел на экран, чувствуя, как мысль о встрече с Аней входит в резонанс с утренней прогулкой с Лилей. Как два разных мира, которые вдруг стыкуются в одной точке – и мешают дышать.

«Окей. Давай встретимся. Только не у меня. Лучше где-нибудь в центре. В спокойном месте. Без ужина. Просто поговорим.»

«Ладно… Чувствую, что ты не просто устал. Но окей. Скажешь, где и когда?»Отправил. И почти сразу получил:

«Сегодня. В 19:30. Кафе “Парк”, помнишь?»

«Помню.»

Сообщение исчезло с экрана, и вместе с ним ушло ощущение, что я могу отложить этот разговор. Нет. Нельзя. Это должна быть точка, а не скобка.

Я включил музыку, натянул капюшон и пошел вперед, просто прогуляться проветрить голову. В голове – не Аня, не её улыбка, не вечер с вином. А совсем другое.

Плечо Лили, к которому я почти прикоснулся. Её взгляд. Простой, прямой. Как будто она не боится видеть во мне то, что не вижу даже я сам.

Чёрт. Что-то точно сдвинулось.

Кафе “Парк” было почти пустым. В углу – пара студентов с ноутбуками, за стойкой – бариста что-то настраивал в колонках. Я пришёл раньше. Заказал американо. Горький, как вечер.

Аня вошла с опозданием минут на десять. Узкая тёмная куртка, волосы распущены, на губах – та самая карамельная помада. Она улыбнулась – привычно, будто ничего не произошло.

– Привет, – села напротив, положила сумку. – Ты какой-то… неулыбчивый.

– Потому что пришёл не за этим, – ответил я спокойно.

Она кивнула. Сделала вид, что всё нормально. Заказала чай. Мы помолчали.

– Я чувствую, – наконец сказала она, – я тебе больше не интересна? Правда?

Я посмотрел на неё прямо. Без упрёка. Без жалости.

– Правда!

– Кто-то появился? – спросила она резко.

Я выдержал паузу.

– Возможно. Но дело не в этом. Даже если бы никого не было – это всё равно закончилось бы.

Она прикусила губу, отвела взгляд. На несколько секунд.

– Знаешь, я почему-то надеялась, что наши встречи смогут перерасти во что-то большее. Но я уже давно заметила, что сама навязываю себя тебе.

– Аня, ты хорошая. Просто… это не «настоящее». Мы оба это знаем. Мы встречались по инерции. Было удобно, легко. Но не глубоко. Не по-настоящему.

– Я знаю, ты мне ничего не обещал. Поэтому ничего не должен, – девушка была спокойна. Немного расстроена, но спокойна.

Она молчала. Потом встала, взяла сумку.

– Ладно. Спасибо, что хотя бы не по телефону. – Улыбнулась натянуто. – Было… неплохо. Пока длилось.

– Прости.

– Не надо. Удачи, Тим.

Она ушла. Без слёз, без истерик. Просто… ушла. И я остался за столом. С опустевшей чашкой и странной лёгкостью внутри.

Не эйфорией. А тишиной. Освобождением. Пространством для чего-то нового.

За окном уже стемнело. Где-то рядом включили уличные фонари – жёлтые, тусклые. Осень. Воздух пах листвой, сырым асфальтом и чем-то знакомым – будто детством, будто началом чего-то.

Я никогда не любил сентябрь. В нём было слишком много переходного: между летом и холодом, между легкостью и обязательствами. Слишком много начала – и слишком мало определённости.

Но этот сентябрь, чёрт бы его побрал, перекроил мою жизнь. Перевернул. И я даже не заметил, в какой момент всё изменилось.

Сначала – просто перевод в новый универ. Потом – знакомые лица. Взгляд Лили. Её резкие фразы. Её тишина. И теперь я сижу тут, отпуская старое. И думаю, не о том, кто ушёл, а о той, кто осталась в голове.

Сентябрь заканчивается. А я будто только начинаю.

Глава 10 – ХВАТИТ КСЮ

Впервые я мысленно произнесла его имя – до того, как начала отговаривать себя. Ни «он мне не нравится», ни «это было случайно», ни «ничего не значило». Просто: если увижу его.Лилия.

Отражение в зеркале совсем не радует. Сколько раз говорила себе – не ложись спать с мокрой головой! Увы, поздно. Мокрое прошлое превращается в пушистое настоящее.

– У тебя сегодня рабочий день? – спросила Лара, выходя из зала, зевая на ходу. – Да, – отозвалась я, не отрываясь от своей катастрофы на голове. – У меня выходной. Тогда после пар заберу Мышку, поедем смотреть варианты квартир. Осталось две недели, Ляль. Нужно съезжать. – Я знаю, – сказала я. – Мало знать, – Лара подошла к двери в мамину комнату. Облокотилась о косяк, не открывая.

Слова не нужны. Смысл – в позе, во взгляде, в тяжёлом вздохе.

– Заодно заглянем в магазины, найду коробки. Может, вечером займёмся? Надо начать готовиться. Мебель, вещи, разбор – ты сама понимаешь. – Посмотрим, – буркнула я, бросая расчёску, признав её бессильной.

– Лиль, я оттягивала этот момент столько, сколько могла. Но его не избежать. Ты ведь понимаешь? – Я знаю, – сказала я резко. Слишком резко.

Подруга поняла, что продолжать не стоит, и молча вернулась в зал. Лучше бы я дальше думала о том, как не столкнуться с Тимофеем, чем об этом.

Я заколола волосы заколкой – хоть какая-то дисциплина. Натянула куртку и вышла на улицу. Холодный воздух тут же стёр остатки раздражения. Минут через десять вышла Лара – и мы вместе отправились к остановке. Было слишком прохладно, чтобы делать вид, что хочется гулять пешком. Всю дорогу мы практически не говорили, но, когда сели в автобус, Лара дала один из своих наушников. Это было как прощение за мою грубость. Я знала, что она любила меня любой, поэтому никогда не ждала извинений.

Наташа уже стояла на привычном месте возле университета, уткнувшись в телефон. В руке – электронка. На лице – стандартное «не подходи».

– Привет, – сказала Лара, подходя к ней. – А где Мышка? – Сказала, что не собирается морозить жопу ради моего рака лёгких, – отозвалась Наташа, не поднимая глаз. – Разумно, – согласилась Лара. – Холодно сегодня, – добавила Наташа, наконец убрав телефон и стряхнув зябкий дым.

Когда Наташа докурила, мы молча вошли в университет. Поток студентов рассеивался по этажам, и мы, как всегда, разбрелись в разные стороны. Наташа пошла с Ларой – у них была пара, а я свернула в другое крыло. Настя заняла для меня место, у неё с учёбой не было проблем. Она будто училась там, где и должна была быть. Спокойно, уверенно. А я… я выживала. Схемами, списываниями, редкими вспышками вдохновения. Иногда – её шпаргалками.

Перерыв наступил, как всегда, в то же время. Мы, не договариваясь, спустились вниз в кафетерий. Всё как обычно. Сегодня стоять в очереди была очередь Насти и Наташи. Я сделала заказ, а Настя тем временем отправилась в очередь. Пока ждала, зашла в телефон в нашу общую группу с девчонками, где Мышка спрашивала, кому что купить. Наташа ответила, что задержится, но написала про своё моккачино, а Лара подозрительно молчала.

Мои подозрения были оправданы, потому что где-то за моей спиной раздался шум и знакомый голос Орлова, который ни с чем не перепутать.

Тима, Макс и Кирилл вместе с Ларисой подошли к нашему столику. Максим с Кириллом быстро пододвинули соседний столик впритык к нашему, а Тимофей сел напротив. Я подняла на него глаза.

Он приветственно улыбнулся – так, будто между нами ничего не произошло. Я ответила полуулыбкой. Настолько лёгкой, что увидеть её мог только он. И только если хотел.

Макс и Кирилл уже что-то обсуждали, переговариваясь через весь стол. Лара и Настя вернулись с подносами, чай, еда – всё как всегда. Тимофей поднялся и пошёл к автомату – взял себе бутылку воды. Почему-то не удивительно. Сегодня он, похоже, не хотел кофе. Настя уселась рядом с Кириллом, а когда подошла Наташа, она со скептической миной оглядела стол.

– Они что, теперь и обедать с нами будут? – вслух спросила она, не особенно заботясь, кто услышит. – Ага, ты не против? – невинно поинтересовалась Лара, делая глоток чая. – Ну раз уж все свои, – ответила Наташа и с демонстративным равнодушием схватила булочку с общего подноса.

Я пила чай. Еды не хотела – да и голода не чувствовала. Тимофей, вернувшись, молча присоединился к разговору. Говорил спокойно, участвовал – но взгляд его всё равно чаще возвращался ко мне.

А потом появилась она.

Без комментариев. Без раздражения. Так, будто наблюдала спектакль. Или эксперимент. Я знала, что он это видит. Этого я и хотела – чтобы он видел. Настя продолжала свою сцену. А я – сидела. Спокойно.Ксения Литвинова. Как всегда – эффектная, уверенная в себе. – Всем привет, – сказала девушка, скользнув взглядом по лицам и устроившись в единственное оставшееся место – между Тимофеем и Кириллом. – Лариса, ты ведь на юрфаке учишься? – спросила она. – Да, – отозвалась подруга. – Можешь дать номер вашего старосты? – спросила девушка. – Да, не вопрос. – Лариса полезла за своим телефоном. – Ксю, зачем тебе номер старосты юрфака? – спросил Макс. – Понравился, что ли? – Это девушка, Макс, ну ты чего? – с улыбкой сказала она. – Записывай, – сказала Лара и продиктовала номер телефона. Затем Ксюша, не говоря даже спасибо, повернулась к Тиме. – Кстати, я слышала, в центре новое заведение открылось. Говорят, интерьер – бомба, – проговорила она и как бы невзначай коснулась его руки. Плавно. Медленно. Поднялась пальцами до локтя, не торопясь. Вот теперь я посмотрела на них. Поначалу даже растерялась, не зная, как реагировать. После чего поймала себя на мысли: а какого чёрта я должна как-то реагировать вообще? Но меня определённо бесила Литвинова, а Тимофей, который при этом ничего не делал, а недавно рассказывал мне о том, как я интересна ему. Ага, конечно. Я откинулась на спинку стула, сложив руки на груди. И с самым живым интересом просто смотрела на них.

Она на секунду застыла, а потом улыбнулась через силу, словно ничего не случилось. Только вот глаза уже не светились кокетством – скорее раздражением. И взгляд её метнулся… ко мне. Я всё ещё сидела, откинувшись на спинку стула, со скрещёнными руками. Не пряталась. Не отворачивалась. Просто смотрела. Тимофей чуть скользнул по мне взглядом, потом снова отвернулся, делая глоток воды.Я понимала что лучшей моей реакцией будет игнор. Но не могла сдержаться, чтобы посмотреть как он этим не пользуется и что он будет с этим делать. Я ждала, чем закончится этот дурацкий фарс. Или кто первый не выдержит. Тимофей чуть отклонился назад, выпрямился и аккуратно – вежливо, но твёрдо – убрал руку со стола, избегая прикосновения. – Не уверен, что мне это интересно, – сказал он спокойно, с нейтральным выражением лица. – У меня голова другим занята. Он сказал это без раздражения. Почти буднично. Но я видела – Ксюша напряглась.

У тебя, что, своей жизни нет? Решила поглазеть за моей?– Что? – вдруг резко девушка обернулась ко мне. – Чего ты уставилась?

Разговоры за столом затихли. Макс перестал жевать. Кирилл замер с вилкой. Лариса, только что открывшая рот, чтобы что-то сказать, вовремя остановилась.

Я не отреагировала сразу. Сделала глоток чая. Поставила чашку. И только потом, очень спокойно посмотрела на неё:

– Если ты не заметила ты за общим столом, – сказала я, – и я не виновата, что твои старания никак себя оправдывают.

Похоже что Ксения не ожидала что я в ответ что-то скажу.

– Что? – Ксюша подалась вперёд, прищурилась. – Это ты сейчас мне?

Но у тебя, похоже, с флиртом сегодня не складывается.– А кому же ещё? – усмехнулась я. – Ты же стараешься. Так усердно.

Наташа фыркнула. Лариса прикрыла рот рукой. Ксюша покраснела – не от стыда, от злости.

– Слушай, ты…

– Ксю, – перебил Тимофей, спокойно, но твёрдо. – Хватит.

Тишина за столом продлилась ещё пару секунд. А потом все сделали вид, что ничего не произошло. Ксюша долго молчала. Напряжение висело в воздухе, как натянутая струна. Потом она резко встала, отодвигая стул с едва слышным скрипом.Он не посмотрел ни на неё, ни на меня. Просто откинулся назад и снова взялся за бутылку воды.

– Ну и с кем я вообще сижу… – бросила она, больше себе, чем нам. – Отличный выбор, Тимофей.

Она даже не посмотрела на меня. Просто развернулась и пошла прочь, её шаги были быстрыми, почти обиженно-театральными. Её парфюм ещё немного задержался в воздухе. А потом – исчез. Мы все молчали. Макс отвёл глаза, Лара вроде бы ковырялась в булочке, Кирилл делал вид, что ищет что-то в телефоне.

Я взяла кружку и медленно отпила чай. Потом, не глядя ни на кого, сказала:

– Если что, я сейчас выставлю счёт за спектакль. Билеты в первый ряд, между прочим.

Кирилл прыснул со своим «ахаха, ну да», Макс рассмеялся вслух – громко, с облегчением, будто именно этого ждал.

– И, кстати, если кто-то хочет заняться моей личной жизнью – в очередь, – добавила я. – Бланки заявлений у Ларисы.

– Я их уже распечатала, – поддержала подруга.

Разрядка получилась громкой. И нужной. А Тимофей… Он посмотрел на меня. Тепло. Долго. И ничего не сказал. Но будто бы понял.

После обеда мы снова разделились по нашим учебным парам. Я все еще была слегка озадачена тем, что произошло в кафе. Казалось какая-то мелочь всего лишь Литвинова, а с другой стороны, вроде бы меня почему-то все это беспокоило больше, чем я думала.

Я тяжело вздохнула, снова сделав попытку сосредоточиться на импорте товаров из Европы, но даже слово Европа снова возвращало меня к Тиме.

– Кто? – спросила я.Он тебе нравится, да? – прошептала мышка подсаживаясь ближе.

– Тимофей кто еще, мне показалось что он тебе нравится. – Настя была мягкой, не такой как Лара или Наташа. И с ней нужен был особый, мягкий подход чтобы не сломать ее. Что для меня к сожалению было очень трудно, но я старалась.

Я не думаю, что он мне нравится. Просто его стало слишком много в моей жизни, спасибо Ларе. – Сказала я.

Мне он понравился, – призналась девушка, – но он смотрит только на тебя. И я заметила что в клубе с момента как ты пришла он ни на кого больше не смотрел. И в универе если мы идем по коридору и где-то он видит тебя он смотрит только на тебя.

После пар спустились вниз Наташа уже уехала, у нее была запись на маникюр, а Лара ждала нас.Не говори глупостей мышка. Лучше занимайся, у кого мне потом списывать? – попыталась сменить тему.

– Сама ты труженица, – буркнула я, накидывая капюшон.– Мы поехали, – сказала Лариса, подмигнув. – А ты иди работай, труженица.

– Лиля, если мы найдём шикарный пентхаус, ты даже не спорь. Будешь спать на кухне, но с видом на город.Настя поправила ремешок сумки и добавила:

– Договорились, – засмеялась Лара. – Всё, мы пошли искать наше будущее. Ты пока зарабатывай на залог!– Если там будет ванная с тёплым полом – я согласна, – улыбнулась я.

Они ушли, болтая и смеясь, а я свернула в сторону работы.

Спустя полчаса у меня в телефоне начался фестиваль жизни.

Настя (видео): она снимает крошечную комнату с жуткими обоями и шепчет за кадром: «Это логово зла. Тут точно жил маньяк».Настя: «Ну это вообще! Смотри, тут потолок треснул, как будто здесь дрался Халк». Лариса: «А здесь кухня из 90-х. Лиль, тебе понравится, ты ведь у нас ностальгирующая».

Я прокручивала видео с полуулыбкой. Они такие разные, но именно вместе способны превратить даже самый унылый день в цирк на колёсах.

Лара: «Не скучай. И если Тима придёт – бей веником».

Мысль о Тимофее снова начала крутиться в голове. Не просилась – просто была. Как фон. Как лёгкая ноющая музыка, которая играет где-то на заднем плане, и ты не можешь понять – раздражает она тебя или нравится.Я не ответила. Просто заблокировала экран.

Я не заходила туда с самого… ну, с самого того дня.Вечером, когда в квартире стало тихо, и даже телефон наконец замолчал, я долго стояла у закрытой двери. Комната мамы.

Домом. Её домом.Рука сама легла на ручку. Я не думала. Просто открыла. Воздух внутри пах почти так же, как тогда. Не духами – их запах давно выветрился. Не пудрой. Не одеждой.

Не реву. Не душит. Просто – тяжело. Как будто носишь в груди большой, гладкий камень. Не острый. Но тяжёлый.Я прошла внутрь и села на край кровати. Прислушалась к себе.

Платья. Домашние кофты. Всё аккуратно, как будто мама сама всё разложила недавно. Я достала одну кофту и прижала к лицу. Ничего не чувствовала. Ни запаха, ни боли. Просто… усталость.Сначала открыла тумбочку. Там были старые фотографии, очки, какие-то бумажки, на которых она писала списки. На одной: «Купить: яблоки, кефир, платок на шею, Лиле – варежки, зачеркнуто, перчатки». Я провела пальцем по бумаге. Положила обратно. Потом – шкаф.

Что-то сложила в стопку. Что-то погладила ладонью, задержалась – и всё же положила в коробку.Поставила коробку на пол и начала складывать. Не всё. Только то, что, как я решила, можно будет отдать.

В какой-то момент поняла, что плачу. Не всхлипываю, не рыдаю. Просто из глаз текут слёзы, и я даже не пытаюсь их вытирать. Просто разбираю. Просто отпускаю.

Медленно, но отпускаю.

Глава 11 – ЦАРАПИНА

Тимофей

Проснулся резко. Как будто кто-то дёрнул. На часах – 07:12. Слишком рано, чтобы спешить, и слишком поздно, чтобы снова засыпать. Окно было приоткрыто, и осенний воздух уже пробрался в комнату – холодный, пронзительный, как всё в этом месяце.

Пошёл в душ. Включил воду на максимум. Хотелось согреться – не получилось. Голову ломило от недосыпа: заснул под утро, ворочался, думал.

К университету подъехал минут за двадцать до пары. Вышел, глотнул кофе из бумажного стакана. Прошёл к зданию – и сразу увидел Лилю.

Она всегда бросалась мне в глаза. Где бы я ни находился – я замечал её из толпы. Шла в другом крыле, с кем-то из подруг. Куртка цвета вороньего крыла, волосы собраны в хвост, шаг уверенный. И… ни одного взгляда в мою сторону. Как будто меня не существует. Наверное, в этом и есть её изюминка – делать вид, что ей всё равно. Хотя, может, ей и вправду наплевать?

Зря я тогда признался, что она мне интересна. Подарил ей всю власть – вот так, просто. А ведь впервые захотел сказать правду – как есть. Вчера она смотрела. Кололась, бросала фразы. А сегодня – будто замёрзла изнутри. Ледяная. Отстранённая. Как будто ничего не было. И от этого – злость. На неё. На себя.

Я подошёл к аудитории, где должна была быть пара. Макс уже стоял у стены, жевал булку и лениво спорил с Кириллом.

– Спишь на ходу, брат, – сказал он, косо глянув. – Или у тебя девушка в голове?

Я не ответил.

– Литвинова, наверное, всё ещё зла, – добавил Киря. – Видел её с утра, шла как буря. И, судя по виду, ты в центре циклона.

– Это её проблемы, – бросил я.

– Ты с ней вообще-то мутил, если напомнить, – Макс усмехнулся. – У Ксюши с памятью всё в порядке. И с эго тоже.

– Если ты называешь «мутить» пару поцелуев и ноль интереса – то да, – пожал я плечами.

– Ладно, ладно, – Макс поднял руки. – Ждём шоу.

Как в воду глядел. Я только допивал кофе, когда к нам подошла Ксюша.

– Привет, мальчики, – сладко вытянула она. – Тим, у меня есть к тебе дело!

Я только взглянул. Она тут же повернулась ко всем троим, якобы мимоходом продолжив:

– Я, кстати, не обижаюсь на тебя, что ты тогда так резко заступился за Лилю. Всё-таки ты у нас с детства – защитник обиженных. Это даже мило.

Я молчал. Макс скосил взгляд в сторону.

– Правда, – добавила она с лёгкой усмешкой, – я просто удивилась. Обычно ты не ведёшься на драму. А тут – такая жалкая картина: бедная, угрюмая Лиля, ни кола ни двора, вечно ходит, как с похорон.

Она говорила спокойно, даже будто ласково, но каждый её оборот был пропитан ядом.

– А вот кто точно испортил воздух – это ты, Макс, – Ксю резко повернулась к нему.

– Я-то тут при чём? – лениво отозвался Макс.

– Так это ты же второй год водишься с этой, Ларисой. Хотя, ладно, Лара хоть милая. Бывает. Иногда. Неумная, но терпимая. А вот её подружка – это, простите, просто… трэш. Я не понимаю, как у вас вообще хватает терпения сидеть с ней за одним столом. Это же депрессия в человеческом обличье.

– Чтобы ты понимала, – отмахнулся Макс, – Ларка – огонь! А Лиля…

– Что про неё говорить, – сказала девушка. – Все знают, откуда она. Кто она. Какие слухи про неё ходили ещё с первого курса. Там и истории про декана, и про сессию, и…