Лимес. Вторая Северная

Слова Криса задели что-то в его душе, и он признался себе в том, что в нынешних обстоятельствах бесспорно есть свои плюсы. Но было что-то, что не позволяло до конца согласиться. Смириться с тем, что произошло.

– Но ещё я буду помнить о том, что в самый страшный час не смог спасти жизни своих родителей. Ты говоришь о невинных душах, но три из них покинули этот мир, а я не сумел помешать этому.

– Мне искренне жаль твою семью, но их не вернуть. Есть вещи, которые неподвластны никому, тем более ребенку, – Крис поджал губы и заглянул ему в глаза. – Представь, сколько на свете мальчишек, таких же, как и ты. Все они живут со своими семьями, радуются беззаботному детству, свободе, и всем им угрожает опасность. И теперь у тебя есть в руках сила, с помощью которой ты сможешь оберегать их спокойный сон.

Феликс не выдержал его взгляда. Он отвёл глаза, а после и вовсе отвернулся, понимая, что у него просто нет ни единой причины спорить. Его семьи нет, но он жив, его путь продолжается, и посвятить эту длинную дорогу борьбе с теми, кто отнял у него детство, казалось самым правильным из возможных решений.

– Я бы не хотел, чтобы кто-то из этих мальчишек прошёл через то, через что пришлось пройти мне, – севшим голосом ответил Гросс. – Этому сложно научиться? – медленно, словно нехотя спросил он и оглянулся на своего собеседника.

– Научиться чему?

– Быть энергетиком.

– Ты уже энергетик, – усмехнувшись, ответил Крис и кивком головы указал ему в сторону жилой части общины.

Глава 3

С началом второй недели своей новой жизни Феликс понял, что привык. Нет, он всё ещё не доверял этим людям, вздрагивал от каждого шороха по ночам, постоянно ждал подвоха, но всё это стало частью его новой реальности, и податливое подростковое сознание быстро перестроилось на новый лад.

Какая-то часть его естества продолжала сопротивляться и отказывалась верить в то, что происходит вокруг. Феликс всегда был реалистом, и у него складывалось впечатление, что он оказался в каком-то дурацком, слишком правдоподобном сне. Каждый раз, когда мимо него проносился какой-то предмет или кто-то из поселенцев с легкостью отрывался от земли, парень нещадно щипал себя за руки, тёр глаза, крепко зажмуривался, но эти действия ничего не приносили. Он продолжал находиться там, где оказался.

Кристиан всё чаще приходил в его дом, и если по началу эти визиты походили на попытки завести непринуждённую дружескую беседу, то со временем, наставник закреплённый за ним, перешёл от разговоров к действиям.

Их первая тренировка началась с уже привычного похода в лес. Над Второй Северной с самого утра сгустились тучи. Привыкший к тёплому климату своего родного города, Феликс шёл за Крисом с самым разнесчастным видом, тихо чертыхаясь себе под нос каждый раз, когда под ногами возникала новая лужа, полная грязи. Они едва отошли от жилой части общины, а их берцы уже успели перепачкаться почти до самых голенищ. Глянув на своего наставника, Феликс понял, что его это мало волнует, и потому сохранял угрюмое молчание.

Вокруг них булькали болотца, шумел ветер, над головой раздавались раскаты грома, а по лесной земле барабанили мелкие, частые капли. Завершал эту мрачную картину густой туман, набивавшийся в уши и нос.

– Здесь вообще бывает солнечная погода? – не выдержал Феликс. Парень остановился и взъерошил свои вымокшие кудри.

– Наша община является частью заповедника, полного болот и озёр, – послышался голос Криса откуда-то из-за завесы тумана, и Феликс поспешил в ту сторону, не желая окончательно терять его из виду. – Здесь влажный континентальный климат, и потому так много осадков. Температура редко поднимается выше двадцати градусов, но зато здесь не бывает морозов. За всю свою жизнь я помню лишь одну по-настоящему холодную зиму. Но даже тогда температура не опускалась ниже десяти градусов с отрицательной отметкой.

– При такой влажности даже это покажется сущим адом.

– Это правда, – улыбнулся Крис и наконец остановился. – При высокой влажности воздуха кожа и одежда лучше проводят тепло, что способствует их охлаждению. Именно по этой причине на нашей швейной фабрике используют синтетическую ткань для изготовления зимней патрульной формы и термобелья. Такая ткань хорошо отводит влагу и быстро сохнет.

Пока Стивенсон излагал всю эту информацию, Феликс во всю разглядывал его внешний вид. Парень был одет в чёрные штаны с множеством нашивных карманов, берцы с тугой шнуровкой и высоким голенищем и джемпер, поверх которого была надета куртка на молнии. На левой груди красовалась белая нашивка с вышитой чёрными нитками надписью: Вторая Северная пограничная община, третий патруль, Кристиан Стивенсон.

– В нашей общине, как и в любой пограничной, сформированы семь патрульных групп, которые несут суточный дозор у пограничного поля, – перехватив его взгляд, принялся пояснять Крис. – Ровно в восемь утра каждая из групп заступает на дежурство, на время которого отправляется в лес. Обычно члены группы занимают поляну у четвёртого сектора и почти всё время находятся там. В семь утра дозорные должны начать последний обход территории и подготовить отчёт о прошедшем патруле. Затем начальник группы передаёт экран слежения за пограничным полем следующей патрульной группе. За сутки мы совершаем всего три обхода поля – начальный, контрольный и завершающий.

– И каким же образом вы понимаете, где находятся эти сектора? – спросил Феликс, припоминая тот единственный раз, в который ему довелось лицезреть пограничное поле. – И зачем они вообще нужны?

– Если посмотреть на любую пограничную общину сверху, то можно заметить, что её территория представляет собой круг. Всего пограничных общин восемь, и все они соприкасаются своими границами между собой, образуя общее пограничное поле, которое защищает все остальные общины Светлых энергетиков, – вооружившись палкой, Кристиан принялся рисовать круги на земле. – Смотри, если взять этот круг и представить, что он – наша община, и провести через него шесть лучей, то мы увидим, что четыре его внешних сектора соприкасаются лишь с лесом. Пятый, шестой и седьмой сектора являются точками соприкосновения нашего пограничного поля и поля Первой Северной пограничной общины, в то время как сектора под номерами, соответствующими десятому, одиннадцатому и двенадцатому, граничат с Третьей Северной. Восьмой и девятый сектора являются внутренними, то есть находятся на территории поселений светлых.

– Выходит, что сектора с первого по четвертый – самые опасные, – догадался Феликс, глядя на незамысловатую схему.

– Именно так. Эти части нашего пограничного поля являются точкой соприкосновения с землями Тёмных. Чаще всего они врываются к нам через четвёртый сектор.

– Почему? – последовал логичный вопрос.

– А это уже задачка со звёздочкой, – Кристиан ткнул палкой в ту часть круга, в которой находился тот сектор, о котором они говорили. – Вот уже который год мы гадаем, почему эти нелюди выбрали четвёртый сектор для своих попыток прорубить дверь, ведущую на наши земли. То ли они просто любят это число, то ли мы чего-то не понимаем.

– Подожди, – встрепенулся Феликс. – А откуда Тёмные знают о секторах и, тем более, о том, где они находятся? Да круг можно разделить на сколько угодно частей и располосовать его воображаемыми линиями в любых местах.

– Мне нравятся вопросы, которые ты задаёшь, – воодушевился Крис и присел на корточки. Он провел пальцем по земле. – Четвёртый сектор – это та зона, которую мы распечатываем, когда нам необходимо отправиться в лес. Возможно, Тёмные смогли засечь это, потому что любое действие, при котором используется энергетика, какое-то время хранит в себе определенные следы. Но, знаешь, мне всё-таки кажется, что дело не только в этом.

– Наверняка такой след, как ты его назвал, быстро рассеивается. Да и искать его, учитывая площадь общины, слишком долго, – согласно покивал Феликс. Он так увлекся темой разговора, что совершенно забыл и о дожде, и о тумане, так допекавших его всю дорогу.

– Раз уж ты сам завёл об этом разговор, давай-ка я научу тебя искать энергетические следы. Если ты когда-нибудь войдёшь в состав одной из патрульных групп, это пригодится тебе для того, чтобы фиксировать нарушения целостности поля или попытки его прорыва во время обходов.

Кристиан выпрямился и швырнул палку на землю. Сложив ладони вместе, он резко развёл их в стороны, собирая в руках шар. Этот болид походил на цветной мыльный пузырь со стенками насыщенного синего цвета. Шар переливался и потрескивал, а внутри клубился красивый сизый туман.

Крис подкинул снаряд, а когда поймал, запустил его куда-то вперёд. Шар со свистом прорезал воздух, оставляя за собой искрящиеся росчерки, словно комета, и исчез среди деревьев.

– Твоя задача заключается в том, чтобы отыскать след энергетического шара и найти место его исчезновения, – сообщил наставник и, сложив руки на груди, лениво прислонился плечом к одной из сосен.

Феликс растерянно моргнул и повернулся к нему лицом.

– Прошу прощения, – кашлянул он. – А что-нибудь вроде инструкции будет?

– Какая инструкция, парень, – гоготнул Крис. – Я же тебя не мебель собирать прошу.

Обречённо вздохнув, Феликс подумал о том, что сейчас был бы согласен собрать пару стульев, вместо того чтобы лазить по лесу в поисках треклятого шара, от которого давно уже и след простыл.

Потоптавшись на месте, мальчишка прищурился, но кроме сгустков тумана ничего не смог разглядеть. Дождь усиливался, и он понимал, что если сейчас не сделает хотя бы что-то, продрогнет окончательно. Откинув мокрые волосы со лба, Феликс поднял руки и вызвал своё энергетическое поле. С каждым днём это удавалось ему всё проще, правда, он почему-то не горел желанием изучать свой новый дар. И дар ли это вообще.

В голове витали сотни мыслей, но, наконец собравшись с духом, парень вычленил из них главную – раз шар, запущенный Крисом, имел энергетику, значит, искать его призрачный след нужно было именно с помощью неё. Он помахал руками, распространяя перед собой клубящееся марево, и покосился на Криса. Тот даже бровью не повёл, делая вид, что не смотрит на него.

Феликс стиснул зубы и, немного подумав, собрал свой энергетический шар в руках. Он не имел никакого веса или температуры. Поднеся шар к глазам, он посмотрел на лес сквозь его стенки и вдруг увидел искрящиеся полосы и пошёл вперёд.

Преодолев почти километр, парень увидел на стволе одной из сосен пятно с безобразными краями, словно кто-то оставил на древесине чернильную кляксу.

– Энергетический шар чаще всего используется во время боя и является элементарным оружием энергетиков, – раздался за спиной голос Криса, и Феликс вздрогнул. Он был готов поклясться, что его учителя всего секунду назад не было рядом. – Но ход твоих мыслей оказался верным. Если смотреть на пространство или объект через призму такого шара, можно увидеть энергетические следы, свои или чужие. Но есть способ проще, – Стивенсон поравнялся с ним. – Энергетика живет внутри тебя, и её не обязательно выпускать в окружающую среду для того, чтобы увидеть или услышать то, что ты хочешь. Поскольку она – составляющая твоего организма, тебе нужно научиться направлять её в тот или иной анализатор.

– Знаешь, у меня не очень хорошо развито воображение, – кисло отозвался Феликс.

– Тебе это и не нужно. Ты должен научиться чувствовать её, как чувствуешь собственную кровь или биение сердца. Просто мысленно отдай приказ и отправь ту энергию, из которой создал шар, в свои глаза. После этого действия твоё зрение перейдёт на более тонкий уровень восприятия. В первый раз с непривычки может показаться, что ты смотришь на всё через толщу воды, но со временем ты перестанешь обращать на это внимание.

Решив последовать совету Криса, Феликс сосредоточился и изо всех сил представил, как синяя энергия устремляется по сосудам в голову. Зрение заволокло дымкой, но она быстро исчезла. Очертания леса проступали словно сквозь голубоватое стекло. Между бесконечными стволами деревьев тянулись полосы самых разных цветов. Они были блеклыми, не такими яркими, как те, что оставил Крис своим шаром.

– Даже у неодушевлённых предметов есть своя энергетика. Природа живёт, дышит, растёт, развивается, и всё это оставляет следы. Кроме того, следы оставляют и души.

– Души? – переспросил мальчишка.

– Среди энергетиков существуют некроманты – те, кто способны поддерживать связь с миром тех, кого уже нет с нами. Но даже те, кто не относится к этой группе, могут видеть следы скитающихся по земле призраков.

По спине Феликса медленно стекла холодная капля, и он понял, что это была отнюдь не дождевая вода. В тот самый момент он заметил мерцающие росчерки, которые отличались от остальных. Они были тусклыми, серыми, едва заметными и статичными. Ноги сами собой понесли его вперёд, туда, где этих безликих лент было больше всего.

На широкой поляне, полной древних сосен, кустарников бузины и вереска, ему открылась жуткая картина. Десятки, а то и сотни лиц, выделявшихся прямо из стволов. Закрытые морщинистые веки, ровные носы, высеченные губы, высокие благородные лбы. Феликс замер, с ужасом глядя на всё это, и громко сглотнул. В ответ на этот звук, потревоживший лесную тишину, на него уставился один из духов, словно высеченный в стволе самой толстой сосны.

– Чужак, – спокойно и даже как-то добродушно пробасило лицо и моргнуло деревянными веками.

В ближайших кустах раздался шорох. Вглядевшись в густое переплетение веток, Феликс различил несколько мохнатых мордочек каких-то странных зверьков, похожих на призраков. Глядя прямо на него своими маленькими любопытными глазками, они начали семенить в его сторону, с опаской, но не без интереса принюхиваясь к земле, по которой парень прошел каких-то пять минут назад.

Феликс с малых лет любил животных, хотя в их с родителями доме не было никогда даже кошки. Когда один из представителей пушистой лесной расы замер около его ног, мальчишка, с улыбкой наклонившись, протянул к нему руки. Зверек, оказавшийся на редкость понятливым, мгновенно подскочил и уже через секунду уютно устроился в его ладонях.

– Хороший знак, – улыбнулся Крис и пальцем погладил рыжеватый мех животного.

– Почему это? – парень отвлекся от созерцания необычного существа и повернул голову в сторону своего провожатого.

– Это Хух, маленький лесной дух, – охотно пояснил Кристиан. – Увидеть подобного ему может лишь человек со светлой и доброй душой. Выходит, ты занял своё место на стороне Светлых по праву.

– Разве не все Светлые энергетики видят их? – искренне удивился Феликс. – Они же добрые, раз находятся по эту сторону пограничного поля.

– К сожалению, принадлежность к той или иной фракции не зависит от цвета человеческой души. Иногда из-за досадной ошибки среди Тёмных оказываются хорошие люди, свернувшие с истинного пути, равно как среди Светлых можно отыскать тех, чьи помыслы не несут истинного света. Добро и зло, так подробно описанные сотни раз, остаются неразличимыми частями единого целого.

Встреча с лесными духами произвела на Феликса неизгладимое впечатление. Всю дорогу до жилой части общины он молчал, пытаясь собрать мысли в кучу. От произошедшего с ним всего за каких-то пару часов одновременно шёл мороз по коже, но вместе с тем и рождалось осознание того, как много всего он не замечал раньше, не знал и не понимал.

На следующее утро после такой неоднозначной тренировки он проснулся рано. Но вопреки его ожиданиям, вместо Криса на пороге дома появилась Лисбет. Она по-прежнему ему не нравилась, но какое-то внутреннее чутьё подсказывало Феликсу, что споры с ней могут закончиться плохо. При чём он даже не хотел думать о том, насколько. Впрочем, строгая предводитель была почти единственным его собеседником, кроме Кристиана, и рассказывала интересные вещи. Она не вызывала у него симпатии как человек, но он преисполнился уважением к ней как к женщине, которая руководила огромным количеством людей.

В общине царил строгий порядок и по лицам проходивших мимо поселенцев нельзя было сказать, что они запуганы или находятся здесь против воли. Каждый был занят своим делом, словно вся Вторая Северная была огромным механизмом, внутри которого крутились шестерёнки-люди.

Феликс даже ощутил некоторую неловкость, наблюдая за ними – он-то целыми днями сидел дома или в кабинете Лисбет, иногда занимался с Крисом, который обучал его управлению энергией, но какой-то особой работы ему так и не дали. Мальчишка попытался заговорить на эту тему с Вебер, на что та уставилась на него с искренним удивлением, на которое, казалось, была не способна.

– Похвально, что ты так быстро пришёл в себя и пытаешься влиться в нужное русло, но ты пока что не готов к этому, – ответила женщина, отвлекаясь от монитора компьютера. Как обычно, она почесала затылок, поправляя свой неряшливый пучок, и побарабанила по столу пальцами. – Откровенно говоря, у меня есть идеи насчет того, куда определить тебя на первое время, но я решила повременить с этим. Твоя сестра всё ещё не пришла в себя, и я думаю, что для вас обоих было бы лучше проходить обучение и адаптацию вместе.

– Возможно, я лезу не в своё дело, – начал Феликс, неловко ёрзая в кресле, – но вы не думаете, что Ванду было бы лучше перенести в дом?

Лисбет выгнула бровь, давая понять, что первая часть его фразы соответствовала действительности, но парень решил продолжить.

– Я слышал, как ваш врач говорил о том, что она может прийти в себя со дня на день, и могу сказать, что, увидев вокруг себя больничные стены и десяток чужих лиц, она закатит истерику.

– Она настолько эмоционально нестабильна? – с усмешкой спросила предводитель.

– Вам ведь тоже когда-то было тринадцать, – начал Феликс, но тут же осёкся, поймав на себе осуждающе-насмешливый взгляд предводителя.

– Между прочим, это было не так уж и давно, – с вызовом сказала она.

Парень почему-то посмотрел на её волосы и о чём-то крепко задумался. Пучок на голове женщины совершенно растрепался, и из него свисало несколько седых прядей, ярко выделявшихся на фоне каштановой копны.

– Мне двадцать семь, – Вебер поднялась из-за стола и с хрустом потянулась. Она дернула одну из седых прядей и скосила глаза на парня. – А это последствие пережитых на посту предводителя впечатлений.

– Раз уж вы такая впечатлительная, то должны понимать, каково будет Ванде, когда она очнётся. Я уверен, что ей было бы легче, проснувшись, увидеть хотя бы одно знакомое лицо.

Лисбет нахмурила лоб, раздумывая над его словами. Мальчишка был прав. Она плюхнулась обратно в кресло, перевела взгляд на монитор, пощёлкала мышкой и громко вздохнув, откинулась на спинку.

– К ней подключена аппаратура, и я не уверена в том, что Джеймс так просто согласится перевести её домой, оставив без присмотра, – пробормотала Вебер едва слышно, словно для самой себя, но Феликс хорошо расслышал её слова.

– Она не останется без присмотра. Я ведь почти всегда дома, и если что-то пойдёт не так – сразу позову вас.

Лисбет одарила его тяжёлым взглядом. У этого парня не было никакого представления о субординации, но не согласиться с верностью его слов было сложно. Женщина махнула рукой, указывая на дверь.

– Иди на улицу, – сказала она. – Крис ждёт тебя на спортивной площадке.

– Так вы переведёте её? – не унимался Феликс, уже схватившись за дверную ручку.

– Я сказала: "Иди".

Мальчишка ссутулился и поджал губы. Желание скорчить лицо или сказать что-то едкое плескалось, как море во время шторма, но он подавил его. Правда, когда он вернулся с тренировки под вечер и обнаружил, что его сестра мирно спит на кровати в спальне, не удержался и затанцевал на месте, невзирая на недоуменный взгляд врача, подключавшего шланги капельниц к телу Ванды.

Когда настало время ложиться спать, Феликс сначала улёгся на диване в гостиной, но, провозившись почти полчаса, понял, что попросту боится не услышать, как Ванда очнётся. Взяв в руки подушку, мальчишка прошмыгнул в спальню, но от идеи пристроиться на кровати отказался мгновенно – и снова всё упиралось в проклятую аппаратуру, которая совершенно не вписывалась в интерьер комнаты. В конце концов Феликс устроился прямо на полу, решив, что если сестра неожиданно придёт в себя и решит дать дёру, он точно об этом узнает, хотя бы потому, что она наступит на него при попытке подняться с постели.

Несмотря на такие условия ночлега, Феликс всю ночь проспал без задних ног. Парень досматривал очередной сон, когда на рассвете дверь в комнату распахнулась и прилетела ему прямиком по лбу. Феликс взвился, подскакивая на ноги и принял боевую стойку. Удар был такой силы, что у него невольно проступили слёзы.

– Мисс Вебер, вы бы вели себя поосторожнее, а то зашибете нашего бойца, – раздался знакомый голос. Кажется, это был Крис, и он явно сдерживал смех.

– Он пока ещё не боец, – фыркнул второй голос. Это была Лисбет.

– Если вы будете устраивать ему такие подъёмы, он просто не доживёт до посвящения.

Феликс тем временем оправился от шока и, протерев глаза, уставился на своих гостей. Перед ним на самом деле стояли Лисбет и Крис. Последний ухмылялся во весь рот, а первая смотрела на мальчишку с явным упрёком, но в её недовольном лице пострадавший разглядел-таки каплю сочувствия.

– Какого чёрта ты спишь на полу? – спросила предводитель, подходя к аппаратуре и уверенно нажимая на какие-то кнопки.

– Я просто побоялся, что не услышу Ванду, если она вдруг проснется.

– Поверь, ты бы точно это не пропустил, – хохотнула Лисбет, продолжая изучать маленький монитор аппарата. – Эта шайтан-машина взвоет на все лады, если твоя сестра придёт в себя.

– Зачем вообще нужна эта штуковина?

– Эта штуковина, как ты выразился, контролирует состояние твоей сестры. Аппарат следит за состоянием её поля и основными жизненными показателями.

Феликс неопределённо пожал плечами и поплёлся в ванную, чтобы сполоснуть лицо. Глянув на себя в зеркало, он поджал губы, обнаружив у себя на лбу след от удара. Сразу после этого Крис забрал его на тренировку, а Лисбет осталась в доме.

Сидя на краю кровати рядом со спящей Вандой, предводитель вглядывалась в её лицо. Женщина закрыла глаза и замерла, словно погружаясь в сон, и лишь двигающиеся под веками глазные яблоки свидетельствовали о том, что она пребывает в сознании.

Пробыв в таком состоянии почти полчаса, Лисбет распахнула глаза, сдвинула брови и резко поднялась на ноги.

– Отдыхай, пока есть возможность, – тихо проговорила она, глядя на девочку в упор. – Тебя ждёт тяжёлая жизнь.

Ванда продолжала спать. Всё своё свободное время, в которое Феликс не был занят тренировками с Крисом, он проводил, сидя на краю постели сестры. Иногда он говорил с ней, чувствуя себя сумасшедшим. Она ведь даже не слышала его.

Дважды в день к ним в дом приходил Джеймс – местный врач. Он проводил с телом девчонки весьма странные манипуляции: проверял датчики, нажимал на разные кнопки на аппарате и делал какие-то записи в своей маленькой записной книжке, а иногда просто водил руками над ней. Эти действия сопровождались голубоватым свечением, которое лёгким туманом растекалось по комнате.

Феликс каждый раз неотрывно следил за работой врача, и тот пытался завести с парнем разговор. В первые дни мальчишка угрюмо молчал, почему-то подумав, что это Лисбет дала Джеймсу распоряжение вывести Феликса на диалог, но потом понял, что мужчина искренне доброжелателен.

Джеймс был взрослым, на вид около пятидесяти, улыбчивым и непосредственным. Феликс с трудом признался себе, что ждёт каждого его визита, и задавал всё больше вопросов. Из дома он старался не выходить, за исключением тех моментов, когда за ним приходил Крис.

По вечерам в общине проходили общие собрания, о начале которых оповещал громкоговоритель. В большом зале, находившемся в здании штаба, собирались люди, и как только заходил последний, срабатывала система оповещения. Феликсу сказали, что пропускать собрания нельзя, так что ему приходилось посещать их, хотя он и не понимал ничего из того, о чём шла речь.

Стоя за деревянной трибуной, предводитель поселения подводила итоги дня, зачитывала какие-то скучные отчёты о патрулях и раздавала указания на грядущий день.

Помимо Джеймса, в дом приходила Лисбет, которая, как и врач, контролировала состояние Ванды. Феликс замечал её пристальное внимание к персоне девчонки и не мог понять, чем оно вызвано. Конечно, он и его сестра были новичками, и поначалу парень списывал такой контроль со стороны предводителя именно на это, но постепенно понял, что Ванда вызывает у неё куда больший интерес, чем он сам. Он попытался разузнать об этом у Криса, но тот лишь развел руками, хотя мальчишка готов был поклясться, что его наставник что-то знает, просто почему-то не желает говорить.

Задать этот вопрос Лисбет он так и не решился. Она всё ещё не вызывала у него никаких тёплых чувств, хотя и видел, что женщина относится с пониманием к его недоумению. Предводитель приносила ему книги и пыталась объяснить нынешние порядки. Феликс старался запоминать всю информацию, однако от пристального взгляда карих глаз у него по спине пробегал мороз.