Пепел Забытых

Но этого хватило. Голем, лишенный магии, замер, а затем с оглушительным грохотом рухнул, его тело рассыпалось на куски от собственного веса.– Никто не уйдет! – раздался усиленный магией голос Матроны. Голем взмахнул лапой, сметая десятки воинов. Каэль понял, что клинками эту тварь не взять. Ему снова нужна была плеть. Последний, отчаянный рывок. – Прикройте! – прохрипел он, собирая остатки воли. Он снова призвал Призрачную Плеть. На этот раз она была тонкой, почти прозрачной, и вибрировала от перенапряжения. Он бросился на голема, уворачиваясь от его неуклюжих, но смертоносных ударов. Он не пытался его разбить. Он начал его разбирать. Плеть обвилась вокруг одной из обсидиановых лап. Камень не взорвался. Он просто… растворился. С тихим шипением, превратившись в облако черной пыли. Голем качнулся. Второй взмах. Плеть, как скальпель, вспорола спину монстра, перерезая питающие его магические руны. Глаза-самоцветы голема замерцали и погасли. Он занес плеть для последнего удара, целясь в голову. Но силы иссякли. Плеть растворилась в воздухе, и Каэль рухнул на колени, кашляя кровью.

Армия вторжения хлынула в портал. Ваэлен остался, чтобы возглавить восстание изнутри. Корвус подхватил обессилевшего Каэля. Последнее, что он увидел, была фигура Матроны З'Зал'Дра на верхнем ярусе, ее лицо было искажено гримасой чистого, незамутненного ужаса.Путь был свободен. – Уходим! Сейчас! – прохрипел он.

Они победили. Они нанесли удар в самое сердце паутины. Но Каэль, лежа на плече демона, чувствовал лишь гулкую пустоту внутри. Он выиграл битву, но его оружие почти сожрало его самого. И он знал, что война только начинается, а его силы – не бесконечны.

Глава 62. Молот и Паутина

Вторжение было симфонией хаоса, исполненной на струнах ненависти. Полированные ониксовые полы, веками впитывавшие лишь тихий шепот интриг, теперь были скользкими от крови и усеяны осколками эбонитовой брони. Легион Пепла, дикий и необузданный, хлынул в цитадель, как грязный селевой поток в хрустальный дворец.

Каэль не командовал со стороны. Он был острием копья. Пока орки Гар'Наша, как живой молот, крушили первые ряды гвардейцев, он стал лезвием, которое вскрывало их строй. Призрачная Плеть в его руке была не оружием – она была самой войной.

– Запереть их! – раздался резкий приказ откуда-то сверху, и дроу, оправившись от первого шока, начали формировать защитную стену, выставив вперед щиты из закаленной паутины, способные остановить даже стальной таран.

Каэль не стал искать обход. Он ударил прямо по стене щитов. Плеть вытянулась, и ее призрачный кончик прошел сквозь десяток щитов одновременно. Не было ни звона, ни скрежета. Просто в том месте, где прошла тьма, идеальные, зачарованные щиты покрылись сетью черных трещин и с тихим шорохом осыпались пылью. Воины за ними в ужасе уставились на свои беззащитные тела за мгновение до того, как в их ряды врезались орки.

Из верхних галерей, спускаясь по шелковым нитям, словно гигантские черные пауки, начали десантироваться они. Дочери Лолс. Элитный орден жриц-воительниц. Они не вступали в бой. Они зависли над полем битвы и запели.Но Дом Фе'л'ар был военной машиной. И сейчас эта машина, скрипя, начала давать ответ.

Тихая, монотонная песнь на языке Древней Тьмы хлынула вниз. Это была не музыка. Это была магия чистого порядка, чуждая хаосу битвы. Орки, чья сила была в ярости, замерли первыми, их секиры застыли в воздухе. Дроу-изгои, чьи души были полны ненависти, рухнули на колени, схватившись за головы. Песнь парализовывала волю, высасывала саму причину сражаться.

Действительно, в одном из концов зала возник призрачный дракон, но жрицы даже не посмотрели в его сторону.– Лисса! – крикнул Каэль, чувствуя, как ледяные иглы песни пытаются пробиться и в его разум. – Не могу, красавчик! – донесся ее напряженный голос из теней. – Это не иллюзия, это пси-атака! Я могу их отвлечь, но не заглушить!

Дисциплинированные гвардейцы Дома Фе'л'ар, неуязвимые для своей же магии, начали методично вырезать парализованных врагов. Бойня превратилась в казнь.

Он поднял плеть. Но не для удара. Он раскрутил ее над головой, и призрачная тьма начала вращаться, создавая не щит, а вихрь, воронку, которая втягивала в себя звук и магию. Песнь вокруг него исказилась, превратившись в нестройный вой. Защищенный этой зоной тишины, он бросился вперед, к той, кто пела громче всех – к предводительнице жриц.– Тогда придется резать по-живому, – прорычал Каэль.

Она увидела его. Шесть ее рук, державших отравленные кинжалы, метнулись ему навстречу. Начался танец смерти. Каэль не пытался блокировать. Он уклонялся, а плеть в его руке жила своей жизнью, атакуя с невозможных углов. Она обвилась вокруг ног жрицы, заставив ее споткнуться. Когда та попыталась взмыть в воздух, хлыст ударил сверху, как удар молота, пригвоздив ее к полу. Последний, точный удар кончиком плети в горло – и песнь оборвалась.

И тут с потолка, пробив кристаллический купол, рухнул исполинский каменный паук-голем, отрезая путь к отступлению.Эффект паралича спал. Легион Пепла очнулся, и их ярость от пережитого унижения была удесятерена. Они с ревом бросились на своих мучителей. – Отступаем! – крикнул Каэль, чувствуя, как по венам разливается ледяная усталость. – Все к порталу!

– Босс, тут нужна твоя штуковина! Посильнее! – взревел он.– Никто не уйдет! – раздался усиленный магией голос Матроны. Голем взмахнул передней лапой из чистого обсидиана, и десятки орков были сметены, как кегли. Клинки против этой твари были бесполезны. Корвус, ударив по ее ноге своим «Вдоводелом», лишь высек сноп искр и отлетел назад.

– Иди сюда, железка, – прошипел он.Каэль знал это. Он посмотрел на свою руку. Она дрожала. Еще один такой рывок – и он может не вернуться. Но выбора не было. – Прикройте! – прохрипел он. Он не стал создавать аватара. Он сам стал оружием. Он влил в Призрачную Плеть все, что у него осталось: всю боль, всю ярость, всю ледяную мощь Спящего. Плеть перестала быть хлыстом. Она взорвалась десятком толстых, извивающихся щупалец из чистой тьмы, превратив Каэля в подобие чудовищной Горгоны.

Голем, обезглавленный и искалеченный, рухнул, подняв облако пыли.Щупальца, как живые змеи, бросились на голема. Они не били. Они обвивались. Вокруг ног, вокруг туловища, вокруг головы. Каменный паук пытался стряхнуть их, но тьма была нематериальной и в то же время невероятно прочной. – Ломай, – выдохнул Каэль. И щупальца сжались. Раздался оглушительный скрежет, похожий на стон раскалывающейся горы. Обсидиановые лапы трескались и ломались в противоестественных местах. Зачарованный камень крошился под давлением чистой Пустоты. Голем взревел – не голосом, а воем магии, которую разрывали на части. Одно из щупалец, самое толстое, обвилось вокруг головы монстра и сжалось. Каменная башка с хрустом лопнула, как орех, разбрасывая во все стороны осколки и гаснущие рунные камни.

Они последними шагнули в портал. Лия, бросив прощальный взгляд на горящий зал, ударила посохом по консоли.Путь был свободен. Щупальца втянулись обратно, и Каэль рухнул на колени, изо рта и носа хлынула кровь. Он был пуст. – Уходим! Сейчас! – прохрипел он. Армия вторжения, забрав раненых, хлынула в портал. Ваэлен остался, чтобы возглавить восстание изнутри. Корвус подхватил обессилевшего Каэля и закинул себе на плечо. – Старик прав, босс. Пора валить с этой вечеринки.

Каэль, спрыгнув с плеча Корвуса, смотрел на них. Он вырвал их из одной войны, чтобы бросить в другую. Он победил, но цена была огромной. Он стоял, едва держась на ногах, чувствуя, как тьма внутри него, насытившись, засыпает, оставляя после себя лишь боль и гулкую пустоту. И он знал, что война только начинается, а его силы – не бесконечны.Они стояли в заснеженной долине у Твердыни Пепла. Вокруг них – их армия, пьяная от победы и мести. Среди них теперь были сотни новых дроу – беженцев, воинов, детей.

Глава 63. Эхо Битвы и Шепот Престолов

Снег падал на Твердыню Пепла тихо, укрывая уродливые шрамы битвы и грязные улицы белым саваном. Но внутри цитадели, в бывшем тронном зале гномьих королей, горел огонь, и воздух был тяжелым от дыма, запаха заживающих ран и невысказанного напряжения.

Каэль сидел в большом кресле у камина, закутанный в медвежью шкуру. Прошло три дня с момента их дерзкого рейда в Мензоберранзан. Его тело медленно восстанавливалось, но душа была измождена. Каждое использование Призрачной Плети в полную силу оставляло после себя гулкую пустоту, словно часть его самого выгорала без остатка. Лия сидела напротив, молча чиня его рваную тунику. Ее светлая магия, которой она без устали лечила раненых, тоже была на исходе.

Рядом, развалившись на груде шкур, расположились демоны. Корвус с хмурым видом точил своего «Вдоводела», периодически проверяя остроту лезвия на собственном когте. Лисса же с ленивой грацией раскладывала на полу причудливые карты, вырезанные из тонких пластин обсидиана. Это были ее карты, карты теней и слухов.

– Мои маленькие шпионы в портах юга шепчут, что она уже действует. Она заключила сделку с теневыми торговцами и рабовладельцами из Кровавого Архипелага. Предложила им немыслимую цену за блокаду всех северных путей. Скоро ни один караван с зерном или сталью не пробьется к вольным городам, не говоря уже о нас. Она собирается уморить нас голодом.– Ну что, генерал, наслаждаешься плодами победы? – нарушил тишину Корвус, не отрываясь от своего занятия. Его голос был непривычно серьезен. – Хорошую мы им встряску устроили. Думаю, они до сих пор паутину из задницы выковыривают. – Это была не победа, – тихо ответил Каэль, глядя в огонь. – Это был укус. Мы разозлили змею, но не отрубили ей голову. – О, ты не просто ее разозлил, красавчик, – промурлыкала Лисса, переворачивая одну из своих карт. На ней был изображен расколотый паук. – Ты ее унизил. А для такой гордячки, как Матрона З'Зал'Дра, унижение страшнее смерти. Она сейчас не просто в ярости. Она в бешенстве. Она перевернула еще одну карту – черный корабль с кровавыми парусами.

– Инквизиция тоже не дремлет, – добавила Лисса, выкладывая карту с изображением пылающего меча. – Великий Инквизитор Малахиус воспользовался твоим рейдом как предлогом. «Смотрите, – кричит он на всех углах, – тьма из-под земли вырывается наружу! Нечисть объединяется!» Он получил карт-бланш на тотальную зачистку. Три его лучших легиона уже идут на север, выжигая все на своем пути. Они создают «мертвую зону», отрезая нас от остального мира.– А что Ночной Князь? – спросил Каэль. – Он должен быть доволен. Мы ослабили его главного конкурента на Поверхности. – Доволен? – Корвус расхохотался. – Вампиры не бывают довольны. Они бывают менее недовольны. Князь оценил твой ход. Но он, как старый, мудрый шакал, никогда не ставит на одну лошадь. Пока ты дрался с пауками, его эмиссары посетили кланы варваров, которые еще не присягнули тебе. Черные Бивни, Горные Вороны. Он предложил им бессмертие и оружие в обмен на твою голову. Он хочет, чтобы степь утонула в междоусобной войне, а он потом придет и выпьет кровь победителя.

– А мы не будем.Каэль молча слушал. Тиски сжимались. С юга – огненный вал Инквизиции. С севера и запада – предательство, спонсируемое вампирами. Изнутри – угроза голода. – Мы в ловушке, – констатировала Лия, откладывая шитье. – Мы всегда были в ловушке, – ответил Каэль. – Просто теперь стены стали видны отчетливее. Он медленно поднялся с кресла, подошел к огромной карте мира, висевшей на стене. – Они все думают, что мы будем сидеть здесь, в нашей крепости, и ждать, пока нас не задушат. Они все играют в одну и ту же игру – игру на истощение. Они ждут, что мы будем обороняться. Он посмотрел на своих спутников, и в его глазах, впервые за три дня, снова зажегся холодный огонь.

– А я, – сказал он, и его голос стал тихим и полным яда, – верну старухе ее долг. Она думает, что пожар в ее доме потушен. Она ошибается. Ваэлен остался там не просто так. Он собирает всех, кто ненавидит ее. Он готовит почву. И когда придет время, я нанесу ей последний удар. Не силой. А предательством. Я найду другие Великие Дома. Я предложу им союз против нее. Я разрушу ее империю изнутри, используя ее же оружие – интриги.– Что ты задумал? – спросил Корвус, прекратив точить меч. – Мы нанесем удар первыми. Но не по ним. Не по Инквизиции, не по вампирам и не по Матроне. Этого они ждут. Мы ударим туда, где нас не ждет никто. Он ткнул пальцем в карту. В точку далеко на востоке, на границе Степи и земель людей. В небольшой, но стратегически важный город-крепость. – Цитадель Ветров, – прочитала Лисса. – Нейтральный город. Перекресток торговых путей. Зачем он нам? – Потому что он – ключ ко всему, – ответил Каэль. – Он стоит на единственном перевале через Драконьи Зубы, который открыт зимой. Кто контролирует Цитадель, тот контролирует торговлю и передвижение войск между востоком и западом. Инквизиция считает его своим союзником, но на самом деле городом правит Совет Торговцев – жадные, трусливые крысы, которые продадут родную мать за лишний мешок золота. – И ты хочешь его захватить? – усмехнулся Корвус. – Нашей ордой из орков и темных эльфов? Они закроют ворота и будут сидеть там до весны, пока мы не замерзнем. – Мы не будем его штурмовать. Мы его купим, – сказал Каэль, и в его голосе прозвучали новые, незнакомые нотки. Он подошел к сундуку в углу зала и поднял крышку. Сундук был доверху набит самоцветами, золотом и магическими артефактами, которые его изгои захватили в сокровищницах Дома Фе'л'ар. – Это – наш первый взнос. А это, – он кивнул на Лиссу, – наше главное оружие. Демонесса поняла его с полуслова, и ее глаза хищно блеснули. – Ты хочешь, чтобы я провела переговоры? О, красавчик, ты даже не представляешь, на что я способна, когда речь идет о жадности и пороке. Я не просто куплю их. Я заставлю их отдать нам город и еще остаться должными. – Именно, – кивнул Каэль. – Пока Инквизиция и вампиры смотрят на запад, на нашу Твердыню, мы захватим восток. Мы получим доступ к новым торговым путям, к новым ресурсам, к наемникам. Мы выйдем из их блокады, пробив дыру там, где они не поставили стену. – А что со степняками? С предателями? – спросила Лия. – А к ним отправишься ты. Вместе с Ульфгаром. Лия вздрогнула. – Я? Но… я не дипломат. – Тебе и не нужно им быть, – ответил Каэль. – Ты – Дочь Солнца. Ты – их живая легенда. Покажи им, что ты можешь. Лечи их детей. Очищай их воду. Покажи им свет. А Ульфгар будет говорить с ними на языке, который они понимают – на языке стали и чести. Он вызовет вождей-предателей на поединок. Он докажет, что их союз с кровососами – это позор. Вы не будете их убеждать. Вы будете их обращать. План был дерзким, многоходовым и безумным. Разделить свои и без того немногочисленные силы. Отправить своих самых ценных соратников в самое пекло. – А ты? – спросил Корвус. – Где будешь ты, пока мы все развлекаемся? Каэль снова посмотрел на карту. Его взгляд был прикован к Мензоберранзану.

Враг не дремал. Но и они больше не собирались спать. Они собирались стать кошмаром для всех своих врагов.Они молчали, ошеломленные масштабом его замысла. Он не просто реагировал на угрозы. Он сам становился угрозой. Он вел войну сразу на трех фронтах: военном, дипломатическом и теневом. – Ну что ж, – сказал наконец Корвус, поднимаясь. – Это, по крайней мере, не скучно. Ломать, подкупать и предавать. Мне нравится. Я в деле. Лисса улыбнулась. – Я уже составляю список слабостей членов Совета Торговцев. О, это будет восхитительно. Лия посмотрела на Каэля с тревогой и восхищением. Он менялся. Монстр, которого она боялась, превращался в нечто иное. В короля. В темного, безжалостного, но гениального короля, который играл на мировой доске с отчаянием обреченного, которому нечего терять.

Глава 64. Три Острия Одной Воли

Мир, затаивший дыхание после рейда на Мензоберранзан, недолго оставался в тишине. Он взорвался движением. Из ворот Твердыни Пепла, как три головы гидры, вышли три силы, каждая со своей целью, каждая – со своей судьбой. Каэль, словно безумный гроссмейстер, сделал ход сразу тремя фигурами, зная, что потеря любой из них будет означать неминуемый крах.

Часть первая. Посольство Золота и Стали.

Путь на восток, к Цитадели Ветров, был дорогой холода и стали. Во главе отряда из пяти сотен отборных орков и гоблинов-контрабандистов ехали двое, чья суть была полной противоположностью друг другу.

Корвус, закутанный в тяжелый плащ из шкуры пещерного медведя, который он добыл в одной из стычек, выглядел мрачнее туч над головой. Он ненавидел холод, ненавидел снег и ненавидел дипломатию. Его «Вдодел» за спиной, казалось, источал ауру недовольства.

– Я до сих пор не понимаю, зачем весь этот маскарад, – прорычал он, обращаясь к Лиссе, которая ехала рядом на изящной черной кобыле, укутанная в меха, словно царица. – Мы могли бы просто подойти к их воротам, я бы выломал их к чертям, а орки бы объяснили этим торгашам основы правильного ведения бизнеса. Быстро, эффективно, весело.

– В этом свитке – не просто предложение. В нем – биография каждого из семи членов Совета Торговцев. Их долги, их тайные пороки, их незаконнорожденные дети, их страхи. Я не иду к ним просить. Я иду напомнить им, что их уютный мирок построен на фундаменте, который я могу обрушить одним словом.Лисса рассмеялась, и ее смех был похож на звон серебряных монет. – О, мой дорогой братец, твоя прямолинейность очаровательна, но совершенно непрактична. Зачем ломать дверь, если можно получить ключ, дом и благодарность хозяев за то, что ты их избавил от тяжести принятия решений? Она похлопала по тяжелому кожаному тубусу, притороченному к ее седлу.

– Ты – мой главный аргумент, – Лисса подмигнула ему. – Ты – наглядная демонстрация того, что случится, если они откажутся от моего щедрого предложения. Ты – та самая дубина, о которой они будут думать, глядя на мое милое личико и пересчитывая золото, что мы им предложим. Мы не покупаем их, Корвус. Мы делаем им предложение, от которого невозможно отказаться. Это – искусство.– А я зачем тогда? – проворчал Корвус. – В качестве красивого сопровождения?

Они выехали на вершину перевала. Впереди, в долине, окутанная вихрями поземки, стояла она. Цитадель Ветров. Неприступная, гордая, высеченная в скале. Крепость, построенная на жадности. И Лисса знала, что жадность – это самый хрупкий из всех строительных материалов.

Часть вторая. Посольство Света и Чести.

На западе, в бескрайней, продуваемой всеми ветрами Степи, картина была иной. Здесь не было снега, лишь жесткая, пожухлая трава, седая от инея, и огромное, свинцовое небо. Отряд из двух сотен всадников-варваров из клана Волков Ветра двигался не таясь, их потрепанные знамена гордо реяли на ветру. Во главе ехал Ульфгар Кровавый Кулак, его лицо было суровым, как степные камни.

Рядом с ним, на белой степной кобыле, ехала Лия. Она была одета в простую одежду из выделанной кожи, подаренную ей женщинами клана, и ее золотые волосы, заплетенные в толстую косу, были единственным ярким пятном в этом сером мире.

Они подъехали ближе. Дым от костров стойбища клана Черных Бивней уже был отчетливо виден. Они ехали не на переговоры. Они ехали на суд, где судьями будут древние духи, а приговором – кровь.– Они не станут слушать, Дитя Света, – сказал Ульфгар, не поворачивая головы. Его взгляд был устремлен на горизонт, где едва виднелась тонкая струйка дыма. – Грол Черный Бивень продал свою честь кровососам за обещания вечной жизни и силы. Такие, как он, не слушают слов. Они понимают только язык клинка. – Я и не собираюсь говорить с Гролом, – тихо ответила Лия. – Я буду говорить с его народом. С их женщинами, чьи дети болеют от отравленной воды. С их стариками, которые помнят заветы Отца-Неба. С их воинами, в чьих сердцах еще осталась гордость. – Их воины пойдут за своим вождем. Таков закон. – Закон можно изменить, если вождь ведет свой народ в бездну, – возразила Лия. – Ты сам пошел за Каэлем, чужаком, потому что увидел в нем надежду. Я должна показать им, что их надежда – не в бессмертии упырей, а в единстве своего народа. Ульфгар посмотрел на нее, и в его суровых глазах промелькнуло уважение. – Твой свет – сильное оружие, девочка. Но Степь верит в равновесие. Свет должен быть подкреплен тенью. Или сталью. Когда твои слова закончатся, начнутся мои. Я вызову Грола на Круг Чести. Вождь против вождя. И если духи будут на моей стороне, клан Черных Бивней снова станет частью нашего народа. – А если нет? – спросила Лия. – Тогда, – Ульфгар положил руку на эфес своей сабли, – тебе придется найти нового вождя для Волков Ветра.

Часть третья. Король в Одиночестве.

Король в одиночестве, в королевстве из пепла и беженцев. Внизу, во дворах крепости, кипела жизнь. Орки и дроу, вековые враги, под присмотром Черной Гвардии Корвуса учились драться спина к спине. Гоблины-рудокопы выносили из шахт первые корзины с сумеречным кристаллом. А дети дроу, впервые в жизни видевшие снег, с опаской и восторгом ловили снежинки на ладони. Он сражался за них. За всех этих изгоев, которым больше некуда было идти.А в Твердыне Пепла воцарилась тишина. Каэль стоял на самой высокой башне своей цитадели, и холодный ветер трепал его темный плащ. Он смотрел вслед уходящим отрядам, на восток и на запад. Он разделил свою армию, отправил своих единственных друзей в смертельно опасные миссии. Он остался один.

– Вы должны заявить о себе. Не как вождь варваров с Поверхности. А как законный наследник Дома Ксар'тис. Покажите им, что вы – один из них. Покажите им Сердце Тени. Бросьте вызов Матроне не на поле боя, а в Большом Совете, по законам Мензоберранзана. Обвините ее в узурпации власти и потребуйте права на Кровавую Дуэль. Этого они не смогут проигнорировать. Это заставит их выбрать сторону.Он спустился в свои покои. Там, на столе, стояла чаша из полированного базальта, наполненная водой и кровью. Рядом лежал осколок камня из Мензоберранзана. Единственный способ связи с Ваэленом. Каэль добавил в чашу каплю своей крови и прошептал слово на языке теней. Поверхность воды подернулась рябью, и в ней проступило изможденное, но полное решимости лицо старого мастера оружия. – Мой господин, – прошелестел голос Ваэлена, искаженный расстоянием и магией. – Ваш удар был сокрушителен. Дом Фе'l'ар в хаосе. Матрона зализывает раны и ищет предателей. Другие Великие Дома – Г'ар'нет, Ба'Эрр, Т'ор'ак – почуяли кровь. Они готовы нанести удар, но они боятся. Они не доверяют друг другу. Им нужен символ. Лидер, который объединит их ненависть к Фе'л'ар. – Что ты предлагаешь, Ваэлен? – спросил Каэль.

Он был королем двух королевств, рожденных во тьме. И война за оба только начиналась.Каэль молчал. Вернуться туда? Снова? Не с армией, а как политик, интриган? – Это будет самоубийство, – сказал он. – Нет, мой господин. Это будет коронация. Или казнь. В нашем мире это почти одно и то же. Связь прервалась. Каэль остался один в тишине своих покоев. Он посмотрел на Сердце Тени, лежавшее на бархате.

Глава 65. Цена Нейтралитета

Цитадель Ветров была высечена не людьми, а временем и ураганными ветрами, что вечно выли в ущельях Драконьих Зубов. Это был не замок в его классическом понимании, а гигантский улей, вросший в саму скалу, где улицы были узкими, продуваемыми насквозь галереями, а дома – глубокими пещерами, чьи фасады были укреплены темным, просмоленным деревом и железом. Город жил по одному закону – закону прибыли. Здесь не было ни чести, ни веры, ни патриотизма. Лишь холодный, звенящий расчет, который был слышен в самом свисте ветра. Воздух пах каменным углем, которым топили жаровни, острыми специями с далекого юга и паранойей.

Именно в это змеиное гнездо и прибыла «торговая делегация» из Твердыни Пепла.

Лисса, закутанная в роскошные меха белого снежного барса, под которыми угадывался идеально скроенный костюм из черной кожи, ехала так, словно родилась в этом седле. Ее лицо было маской вежливого любопытства, но глаза цвета зимних сумерек впитывали каждую деталь: численность стражи на стенах, качество стали их алебард, гербы торговых домов на редких знаменах, количество шпионов, лениво притворявшихся пьяницами в подворотнях. Она была в своей стихии.

Корвус, ехавший рядом на огромном, похожем на боевого быка жеребце, был ее полной противоположностью. Он не скрывал своего презрения к этому месту. Его массивное тело, закованное в шипастую черную броню, казалось оскорблением утонченной жадности этого города. Он не смотрел по сторонам, он просто источал угрозу, как доменная печь источает жар. Каждый стражник, встречавшийся с ним взглядом, инстинктивно сжимал рукоять оружия и тут же старался сделать вид, что рассматривает облака.

– Ты совершенно не умеешь вести переговоры, братец, – вздохнула она, но в ее глазах плясали веселые огоньки. – Но твой метод иногда бывает на удивление эффективным. Пойдемте, нас ждут.Их встретили у ворот. Не глава Совета, не капитан стражи. Мелкий чиновник, чье лицо было таким же кислым, как и его желтый камзол. – Делегация из… Твердыни Пепла? – он произнес название так, будто оно испачкало ему рот. – Совет Торговцев занят. Оставьте ваше предложение и ждите ответа. Возможно, через месяц-другой мы найдем для вас время. Лисса мило улыбнулась. – О, мы боимся, что наше предложение не может ждать так долго. Оно, знаете ли, скоропортящееся. – Правила едины для всех, госпожа… – чиновник даже не потрудился узнать ее имя. Он не успел договорить. Корвус, не слезая с коня, протянул свою закованную в латную рукавицу руку и схватил чиновника за шиворот его камзола. Он поднял его в воздух так, что ноги несчастного болтались в полуметре от земли. – Послушай сюда, слизняк, – пророкотал демон, и его голос был похож на скрежет камней. – Моя сестра сказала, что мы торопимся. Я думаю, ты не совсем понял, насколько сильно мы торопимся. Попробуй объяснить еще раз. Помедленнее. Чиновник затрясся, его лицо стало такого же цвета, как и его камзол. Он что-то захрипел, отчаянно указывая в сторону центральной башни. Корвус брезгливо уронил его на землю и вытер рукавицу о плащ. – Кажется, он сказал, что Совет только что освободился и с нетерпением ждет нас в зале приемов, – с удовлетворением заключил он, поворачиваясь к Лиссе.