Полная версия
Пепел Забытых
– А ты? – спросил Ульфгар.
– А я, – Каэль посмотрел на своих трех спутников, – возвращаюсь домой. Чтобы разбудить пауков.
И он знал, что Паучья Королева так просто свою власть не отдаст. Впереди была не битва. Впереди была война теней, яда и предательств. И он был к ней готов.Это был самый рискованный ход из всех. Он снова спускался во тьму, в мир, где его ненавидели. Но теперь он шел туда не как раб или изгой. Он шел туда как король, чтобы потребовать то, что принадлежало ему по праву крови.
Глава 56. Возвращение в Бездну
Небо над Степью было бездонным, усыпанным холодными алмазами звезд. Ветер пах полынью и свободой. Для воинов Детей Неба это был привычный мир, их дом. И потому они с молчаливым ужасом смотрели, как их Темный Волк, их надежда, вместе с тремя своими странными спутниками поворачивается спиной к звездам и уходит на восток, в сторону земель, о которых даже самые смелые сказители говорили шепотом. В сторону Мертвого Леса, за которым, по преданиям, находился шрам на теле Матери-Земли – провал, ведущий в саму преисподнюю.
– Он должен, – пророкотал вождь Медведей. – Иначе все это было зря. Иначе мы просто самая большая стая овец, которую когда-либо собирали на бойню.– Он вернется, – сказал Ульфгар, сжимая рукоять сабли так, что побелели костяшки. Он говорил это больше себе, чем Бьорну, стоявшему рядом.
Каэль чувствовал их взгляды на своей спине. Это был груз потяжелее любого доспеха. Десять тысяч жизней, судьба целого народа, теперь зависели от того, удастся ли ему заключить сделку с пауками в их собственной яме.
Путь через Мертвый Лес был проверкой на прочность духа. Это место не было просто мертвым; оно было убито. Искаженные, скрюченные деревья тянули к свинцовому небу свои почерневшие ветви, похожие на костлявые руки утопленников. Земля под ногами была покрыта серым пеплом, и даже ветер здесь затихал, словно боясь потревожить вековой сон проклятой земли. Здесь когда-то давно сошлись в битве магия эльфов и некромантия забытых ныне королевств. Эхо той битвы въелось в саму суть этого места.
Ее свет был здесь чужеродным, он не разгонял мрак, а лишь делал тени вокруг гуще и враждебнее.– Чувствуете? – прошептала Лия, ее рука не отпускала навершие посоха, который тускло светился, словно больное сердце. – Пустота. Не та, что у тебя, Каэль. Другая. Голодная. Она высасывает жизнь.
– Пахнет старой доброй резней. Немного выдохлось, конечно, но букет остался. Здесь можно было бы устроить славную вечеринку.Корвус, напротив, чувствовал себя превосходно. Он втягивал ноздрями спертый воздух и ухмылялся.
– Мы близко. Дроу не любят оставлять входы в свои владения без присмотра. Их стража – не сталь, а магия. Иллюзии, ловушки, ментальные капканы. Держитесь рядом. И не верьте ничему, что увидите или услышите.Лисса шла молча, ее глаза цвета аметиста внимательно сканировали окружающее пространство. Она была здесь проводником.
– Врата, – сказала Лисса. – Дальше я веду.Они вышли на поляну, в центре которой зияла огромная расщелина, похожая на незаживающую рану. Из глубины тянуло холодом и запахом влажных камней, плесени и чего-то еще – тонкого, едва уловимого, сладковато-металлического запаха магии темных эльфов.
Спуск был долгим и мучительным. Узкая, высеченная в скале тропа вилась по спирали, уходя в непроглядную тьму. Солнечный свет, оставшийся наверху, быстро превратился в далекую, недостижимую звезду, а затем и вовсе исчез. Их единственным источником света был посох Лии, но его сияние здесь, в утробе мира, казалось неестественным и вызывающим.
Мир изменился. Звуки стали другими: гулкая капель, шорох невидимых тварей, далекий гул, похожий на дыхание спящего гиганта. Воздух стал густым и тяжелым, словно погребальный саван. Для Каэля это было возвращением в кошмар. Каждый камень, каждый поворот тропы будил в нем воспоминания о рабском ошейнике, о боли, унижении, о вечном страхе, в котором живут все мужчины в матриархальном мире Мензоберранзана. Он сжал кулаки, вгоняя ногти в ладони. Нет. Я не тот, кем был. Я пришел не просить. Я пришел требовать.
– Сюда, – шепот Лиссы вывел его из оцепенения. Она указала на неприметную трещину в стене туннеля, скрытую иллюзией нагромождения камней. – Главные пути патрулируются. Нам нужно в Тихие Гроты. Там скрываются те, кто не присягнул ни одному из Великих Домов. Изгои, остатки уничтоженных кланов… и то, что осталось от Дома Ксар'тис.
Они протиснулись в узкий лаз. Внутри их встретил мертвенный, лиловый свет, исходящий от огромных фосфоресцирующих грибов. Они оказались в гигантской пещере, застроенной убогими лачугами из камня и гигантской паутины. Это был город-призрак, трущобы Подземья. И здесь их уже ждали.
– Дальше пути нет, поверхностники, – прошипел один из них. Голос был полон яда и высокомерия, присущего всем дроу. – Ваша жизнь закончится здесь.Из теней беззвучно выступили фигуры в темных плащах с капюшонами. В руках они держали изогнутые клинки и ручные арбалеты, смазанные ядом.
– Он стоит перед тобой, – сказал Каэль, делая шаг вперед. Он откинул капюшон, позволяя лиловому свету озарить его лицо и серебряные волосы.– Мы пришли поговорить с Ваэленом, – холодно ответила Лисса, выходя вперед. – Скажите ему, что пришла тень Дома Фе'л'ар с вестями о последнем наследнике Дома Ксар'тис. Дроу на мгновение замерли. Имя Ваэлена, как и упоминание двух великих, хоть и враждующих, Домов, произвело эффект. – Наследнике? – переспросил их лидер, срывая капюшон. Его лицо было испещрено шрамами, а одного глаза не было. – Последний наследник Ксар'тис – это полукровка-выродок, сбежавший наверх. Он мертв.
– Я пришел не для того, чтобы умирать. Я пришел, чтобы вернуть то, что принадлежит мне по праву крови, – голос Каэля был спокоен, но в нем звенела сталь. – И я начну с тебя, если ты не уберешься с моей дороги.Дроу расхохотался. Это был резкий, неприятный смех. – Ты? Раб? Ты пришел сюда умереть? Матрона З'Зал'Дра дорого заплатит за твою голову.
Он бросился вперед, его движения были размытой тенью, два клинка в его руках превратились в сверкающий смерч.Это была наглая, немыслимая дерзость. Раб, полукровка, угрожает чистокровному воину-дроу на его территории. Шрамолицый эльф перестал смеяться. Его лицо исказила гримаса ярости. – Я преподам тебе последний урок покорности, щенок!
Дроу застыл в полушаге, его тело парализовало, мышцы окаменели. Он мог лишь вращать глазами, в которых плескался ужас и недоумение. Он был в ловушке собственного тела.Но Каэль был готов. Он не двинулся с места. Вместо того чтобы выхватить свои клинки, он просто поднял руку, ту, что была покрыта серебристыми узорами. – Замри. Слово, произнесенное не голосом, а самой Пустотой.
Он щелкнул пальцами, и паралич спал. Шрамолицый дроу рухнул на колени, тяжело дыша, его клинки с лязгом упали на каменный пол. Он смотрел на Каэля уже не с презрением, а с суеверным ужасом.Каэль медленно подошел к нему. – Видишь ли, – сказал он тихо, так, чтобы слышали все остальные дроу, – многое изменилось с тех пор, как я ушел. Я научился новым трюкам. – Он провел пальцем по лезвию клинка застывшего воина. – Я могу убить тебя прямо сейчас. Могу разорвать твою душу на части. Могу заставить тебя молить о смерти. Он посмотрел в глаза остальным темным эльфам. Страх. Вот что он увидел. Древний, первобытный страх перед неведомой силой. – Но я пришел не убивать вас. Я пришел предложить вам сделку.
– Теперь, – голос Каэля вновь обрел силу и разнесся по всей пещере, – ты отведешь меня к Ваэлену. И расскажешь ему, что его король вернулся.
Он не знал, поверит ли ему старый воин, правая рука его отца. Но он знал одно: первая искра была зажжена. В затхлом, пропитанном безнадегой воздухе трущоб Подземья запахло бунтом. И этот пожар он намеревался раздуть до всепожирающего пламени.
Глава 56. Возвращение в Бездну
Небо над Степью было бездонным, усыпанным холодными алмазами звезд. Ветер пах полынью и свободой. Для воинов Детей Неба это был привычный мир, их дом. И потому они с молчаливым ужасом смотрели, как их Темный Волк, их надежда, вместе с тремя своими странными спутниками поворачивается спиной к звездам и уходит на восток, в сторону земель, о которых даже самые смелые сказители говорили шепотом. В сторону Мертвого Леса, за которым, по преданиям, находился шрам на теле Матери-Земли – провал, ведущий в саму преисподнюю.
– Он должен, – пророкотал вождь Медведей. – Иначе все это было зря. Иначе мы просто самая большая стая овец, которую когда-либо собирали на бойню.– Он вернется, – сказал Ульфгар, сжимая рукоять сабли так, что побелели костяшки. Он говорил это больше себе, чем Бьорну, стоявшему рядом.
Каэль чувствовал их взгляды на своей спине. Это был груз потяжелее любого доспеха. Десять тысяч жизней, судьба целого народа, теперь зависели от того, удастся ли ему заключить сделку с пауками в их собственной яме.
Путь через Мертвый Лес был проверкой на прочность духа. Это место не было просто мертвым; оно было убито. Искаженные, скрюченные деревья тянули к свинцовому небу свои почерневшие ветви, похожие на костлявые руки утопленников. Земля под ногами была покрыта серым пеплом, и даже ветер здесь затихал, словно боясь потревожить вековой сон проклятой земли. Здесь когда-то давно сошлись в битве магия эльфов и некромантия забытых ныне королевств. Эхо той битвы въелось в саму суть этого места.
Ее свет был здесь чужеродным, он не разгонял мрак, а лишь делал тени вокруг гуще и враждебнее.– Чувствуете? – прошептала Лия, ее рука не отпускала навершие посоха, который тускло светился, словно больное сердце. – Пустота. Не та, что у тебя, Каэль. Другая. Голодная. Она высасывает жизнь.
– Пахнет старой доброй резней. Немного выдохлось, конечно, но букет остался. Здесь можно было бы устроить славную вечеринку.Корвус, напротив, чувствовал себя превосходно. Он втягивал ноздрями спертый воздух и ухмылялся.
– Мы близко. Дроу не любят оставлять входы в свои владения без присмотра. Их стража – не сталь, а магия. Иллюзии, ловушки, ментальные капканы. Держитесь рядом. И не верьте ничему, что увидите или услышите.Лисса шла молча, ее глаза цвета аметиста внимательно сканировали окружающее пространство. Она была здесь проводником.
– Врата, – сказала Лисса. – Дальше я веду.Они вышли на поляну, в центре которой зияла огромная расщелина, похожая на незаживающую рану. Из глубины тянуло холодом и запахом влажных камней, плесени и чего-то еще – тонкого, едва уловимого, сладковато-металлического запаха магии темных эльфов.
Спуск был долгим и мучительным. Узкая, высеченная в скале тропа вилась по спирали, уходя в непроглядную тьму. Солнечный свет, оставшийся наверху, быстро превратился в далекую, недостижимую звезду, а затем и вовсе исчез. Их единственным источником света был посох Лии, но его сияние здесь, в утробе мира, казалось неестественным и вызывающим.
Мир изменился. Звуки стали другими: гулкая капель, шорох невидимых тварей, далекий гул, похожий на дыхание спящего гиганта. Воздух стал густым и тяжелым, словно погребальный саван. Для Каэля это было возвращением в кошмар. Каждый камень, каждый поворот тропы будил в нем воспоминания о рабском ошейнике, о боли, унижении, о вечном страхе, в котором живут все мужчины в матриархальном мире Мензоберранзана. Он сжал кулаки, вгоняя ногти в ладони. Нет. Я не тот, кем был. Я пришел не просить. Я пришел требовать.
– Сюда, – шепот Лиссы вывел его из оцепенения. Она указала на неприметную трещину в стене туннеля, скрытую иллюзией нагромождения камней. – Главные пути патрулируются. Нам нужно в Тихие Гроты. Там скрываются те, кто не присягнул ни одному из Великих Домов. Изгои, остатки уничтоженных кланов… и то, что осталось от Дома Ксар'тис.
Они протиснулись в узкий лаз. Внутри их встретил мертвенный, лиловый свет, исходящий от огромных фосфоресцирующих грибов. Они оказались в гигантской пещере, застроенной убогими лачугами из камня и гигантской паутины. Это был город-призрак, трущобы Подземья. И здесь их уже ждали.
– Дальше пути нет, поверхностники, – прошипел один из них. Голос был полон яда и высокомерия, присущего всем дроу. – Ваша жизнь закончится здесь.Из теней беззвучно выступили фигуры в темных плащах с капюшонами. В руках они держали изогнутые клинки и ручные арбалеты, смазанные ядом.
– Он стоит перед тобой, – сказал Каэль, делая шаг вперед. Он откинул капюшон, позволяя лиловому свету озарить его лицо и серебряные волосы.– Мы пришли поговорить с Ваэленом, – холодно ответила Лисса, выходя вперед. – Скажите ему, что пришла тень Дома Фе'л'ар с вестями о последнем наследнике Дома Ксар'тис. Дроу на мгновение замерли. Имя Ваэлена, как и упоминание двух великих, хоть и враждующих, Домов, произвело эффект. – Наследнике? – переспросил их лидер, срывая капюшон. Его лицо было испещрено шрамами, а одного глаза не было. – Последний наследник Ксар'тис – это полукровка-выродок, сбежавший наверх. Он мертв.
– Я пришел не для того, чтобы умирать. Я пришел, чтобы вернуть то, что принадлежит мне по праву крови, – голос Каэля был спокоен, но в нем звенела сталь. – И я начну с тебя, если ты не уберешься с моей дороги.Дроу расхохотался. Это был резкий, неприятный смех. – Ты? Раб? Ты пришел сюда умереть? Матрона З'Зал'Дра дорого заплатит за твою голову.
Он бросился вперед, его движения были размытой тенью, два клинка в его руках превратились в сверкающий смерч.Это была наглая, немыслимая дерзость. Раб, полукровка, угрожает чистокровному воину-дроу на его территории. Шрамолицый эльф перестал смеяться. Его лицо исказила гримаса ярости. – Я преподам тебе последний урок покорности, щенок!
Дроу застыл в полушаге, его тело парализовало, мышцы окаменели. Он мог лишь вращать глазами, в которых плескался ужас и недоумение. Он был в ловушке собственного тела.Но Каэль был готов. Он не двинулся с места. Вместо того чтобы выхватить свои клинки, он просто поднял руку, ту, что была покрыта серебристыми узорами. – Замри. Слово, произнесенное не голосом, а самой Пустотой.
Он щелкнул пальцами, и паралич спал. Шрамолицый дроу рухнул на колени, тяжело дыша, его клинки с лязгом упали на каменный пол. Он смотрел на Каэля уже не с презрением, а с суеверным ужасом.Каэль медленно подошел к нему. – Видишь ли, – сказал он тихо, так, чтобы слышали все остальные дроу, – многое изменилось с тех пор, как я ушел. Я научился новым трюкам. – Он провел пальцем по лезвию клинка застывшего воина. – Я могу убить тебя прямо сейчас. Могу разорвать твою душу на части. Могу заставить тебя молить о смерти. Он посмотрел в глаза остальным темным эльфам. Страх. Вот что он увидел. Древний, первобытный страх перед неведомой силой. – Но я пришел не убивать вас. Я пришел предложить вам сделку.
– Теперь, – голос Каэля вновь обрел силу и разнесся по всей пещере, – ты отведешь меня к Ваэлену. И расскажешь ему, что его король вернулся.
Он не знал, поверит ли ему старый воин, правая рука его отца. Но он знал одно: первая искра была зажжена. В затхлом, пропитанном безнадегой воздухе трущоб Подземья запахло бунтом. И этот пожар он намеревался раздуть до всепожирающего пламени.
Глава 57. Эхо Павшего Дома
Тихие Гроты были гнойником на безупречно-жестоком теле Мензоберранзана. Здесь не было величественных сталагмитовых шпилей, увитых магическим светом, не было патрулей жриц в эбонитовых доспехах. Здесь была лишь нищета, отчаяние и вечный полумрак, разгоняемый лишь холодным свечением грибов-паразитов. Воздух был пропитан запахом гнили, дешевого грибного пойла и застарелого страха.
Шрамолицый дроу, чье имя оказалось Малакор, вел их молча. Страх, который внушил ему Каэль, сменился настороженным любопытством. Он вел их не в общую залу, а вглубь трущоб, по лабиринту узких проходов, в которых едва могли разойтись двое, к скрытой в скале двери, замаскированной под осыпь.
За дверью их ждала не пещера, а то, что когда-то было малым хранилищем Дома Ксар'тис. Стены из черного базальта все еще хранили следы былой роскоши – потускневшие серебряные инкрустации, выцветшие гобелены, изображавшие победы давно мертвых воинов. В центре зала, на грубо сколоченном троне из окаменевшего дерева, сидел темный эльф.
Он был стар. Не просто стар, но древен, как сами эти камни. Его кожа, цвета полированного обсидиана, была так туго натянута на кости черепа, что казалась пергаментом. Длинные седые волосы были собраны в строгий хвост. Но его глаза… в них не было старческой немощи. В них горел холодный, неугасимый огонь интеллекта и вековой ненависти. Он не носил доспехов, лишь простую, но качественную тунику из черного шелка. Рядом с троном стоял посох из кости дракона, увенчанный несветящимся черным кристаллом. Это был Ваэлен, бывший Мастер Оружия и главный советник отца Каэля.
Около двух десятков воинов-дроу, выживших из Дома Ксар'тис, стояли вдоль стен. Их доспехи были потерты, оружие видало лучшие дни, но в их осанке и взглядах читалась смертоносная гордость павшего, но не сломленного рода.
– Итак, – голос Ваэлена был сухим, как шелест змеиной кожи. Он не обратился к Каэлю. Он посмотрел на Малакора. – Ты привел ко мне слух. Призрака. Полукровку, который опозорил кровь Ксар'тис своим рождением и своей трусостью, сбежав на Поверхность. Объясни, почему я не приказал снять с тебя кожу за это оскорбление.
– Он… он не тот, кем был, Мастер Ваэлен, – прохрипел Малакор, не смея поднять глаз. – В нем сила. Невиданная.
– Ты привел в сердце Тьмы светлячка, мальчишка. Одно это доказывает, что кровь твоего отца в тебе разбавлена человеческой грязью.Ваэлен наконец перевел взгляд на Каэля. Он окинул его цепким взглядом, задержавшись на серебристых узорах на руке, на Сумеречных клинках за спиной, на его спутниках. Его взгляд на Корвусе был презрительным, на Лиссе – оценивающим. Но когда он посмотрел на Лию, его тонкие губы скривились в брезгливой гримасе.
– Ты привел дерзость, – прошипел Ваэлен. – Ты называешь себя королем. Королем чего? Этого пепла? Этой горстки сломленных воинов, скрывающихся в норах, как крысы? Дом Ксар'тис пал! Его растоптали паучьи ноги Дома Фе'л'ар и их хозяйки, Матроны З'Зал'Дра. Все, что осталось – это месть. Горькая и, скорее всего, бесплодная.– Я привел оружие, которого у вас нет, – спокойно ответил Каэль, делая шаг вперед. Он встретил взгляд старого дроу без страха. – Как и многое другое.
– Я предлагаю вам не месть. Я предлагаю вам возрождение, – голос Каэля наполнился силой. Он говорил не как проситель, а как равный. – Дом Фе'л'ар силен здесь, во Тьме. Но наверху, на Поверхности, идет война, которая скоро изменит все. Я пришел не просить у вас помощи. Я пришел предложить вам сделку.
– Десять тысяч сабель степных варваров. Союз с демонами, которые служат мне, а не прихотям жриц. Знания о мире, которого вы не видели. И… – Каэль поднял руку, и кончики его пальцев окутались пляшущими тенями Пустоты, – …силу, способную поставить на колени саму Паучью Королеву.– Сделку? – Ваэлен усмехнулся. – Что может предложить раб-полукровка последним отпрыскам благородного Дома?
– Великие слова. Но дроу верят не словам, а яду на клинке. Ты хочешь, чтобы мы пошли за тобой. Против всего Мензоберранзана. Это самоубийство.Воины вдоль стен напряглись, их руки легли на эфесы мечей. Прямое оскорбление Лолс каралось немедленной и мучительной смертью. Но Ваэлен лишь прищурился.
– Это – шанс, – вмешалась Лисса. – Матрона З'Зал'Дра стара. Ее хватка ослабевает. Множество мелких Домов недовольны ее правлением. Им нужен лишь лидер. Искра. Каэль – не просто последний из Ксар'тис. Он – внешняя сила, способная нарушить баланс, который не менялся веками. Пока вы гниете здесь, он строит империю на Поверхности. Он предлагает вам стать ее частью. Не просто вернуть себе место в этом городе, а получить целый мир.
– Убей ее. Здесь. Сейчас. Принеси ее светлую душу в дар Тьме, которой мы служим. Докажи, что ты один из нас.Ваэлен молча слушал, его пальцы барабанили по подлокотнику трона. – Допустим, – сказал он медленно. – Допустим, в твоем безумии есть логика. Но есть цена. За верность нужно платить. Чтобы доказать, что в тебе течет кровь Ксар'тис, а не человеческая сентиментальная слизь, ты должен принести жертву. Он указал на Лию своим костяным пальцем.
– Я сказал "нет", – повторил Каэль. – Ты мыслишь, как старик, Ваэлен. Ты цепляешься за старые ритуалы и старых богов. Ты видишь в ней слабость, потому что она – свет. А я вижу в ней оружие. Мои враги наверху – фанатики, служащие Свету. Она знает их, как никто другой. Она – мой ключ к их уничтожению. Я не стану калечить себя, отрубая себе руку, чтобы доказать тебе свою преданность. Моя преданность – не Тьме. Моя преданность – победе.Лия побледнела, но не отступила, ее рука сжала посох. Корвус оскалился, готовясь к прыжку. Каэль даже не повернулся к ней. Он смотрел прямо в глаза Ваэлену. – Нет. Одно слово. Тихое, но твердое, как адамантий. – Что? – Ваэлен впервые за весь разговор приподнял бровь.
– Вы цепляетесь за прошлое, за тень былого величия. Я же предлагаю вам будущее. Вы можете остаться здесь и умереть в бессмысленной вендетте. Или вы можете пойти за мной и стать владыками двух миров. Я не прошу вас верить мне. Я требую, чтобы вы сделали выбор.Он сделал еще один шаг вперед, и его голос зазвучал властно.
– Ты действительно сын своего отца, – проговорил он. – Та же гордыня. То же безумие. Хорошо. Жертва кровью – это слишком просто. Будет тебе другое испытание. Настоящее испытание для наследника Дома Ксар'тис.В зале повисла звенящая тишина. Воины смотрели то на Каэля, то на своего старого лидера. Они увидели не полукровку-раба. Они увидели вождя, полного холодной, целеустремленной ярости. Ваэлен долго молчал. А затем на его губах появилась едва заметная, хищная улыбка.
– Ты говоришь, что принес нам возрождение. Так верни нам нашу душу. Проникни в крепость наших злейших врагов, укради Сердце Тени и принеси его мне. Сделай это, и все выжившие из Дома Ксар'тис назовут тебя своим господином. Провались… и твое имя будет проклято навеки.Он поднялся с трона. – Когда наш Дом пал, Дом Фе'л'ар забрал не только наши жизни и наше богатство. Они забрали нашу реликвию. Сердце Тени. Кинжал, выкованный из кристаллизованной тьмы, способный пробить любой магический щит. Он хранится в сокровищнице Матроны З'Зал'Дра, в самом сердце их крепости. Его охраняют лучшие убийцы, демоны и десятки смертельных ловушек. Он посмотрел Каэлю прямо в глаза.
– Считай, что кинжал уже у тебя в руках, – сказал он. – Готовь моих воинов. Скоро им понадобится новый дом. На Поверхности.Это было не просто испытание. Это был смертный приговор. Никто и никогда не возвращался из крепости Дома Фе'л'ар живым. Каэль посмотрел на своих спутников. Лицо Лиссы было непроницаемо, но в ее глазах плясали азартные огоньки. Корвус ухмылялся во всю пасть, предвкушая бойню. Лия смотрела с тревогой. Он снова повернулся к Ваэлену.
Глава 58. Танец в Паучьем Логове
Крепость Дома Фе'л'ар не была построена – она была выращена. Словно гигантский злокачественный гриб, она вросла в самый большой сталагмит центральной пещеры Мензоберранзана, ее шпили из полированного обсидиана и застывшей паутины царапали потолок, с которого свисали светящиеся кристаллы. Крепость висела над бездонной пропастью, и единственный путь к ее главным воротам лежал через тонкий, как лезвие, мост, охраняемый каменными големами в форме пауков и элитными жрицами, чьи молитвы к Лолс могли испепелить душу.
Проникнуть туда силой было равносильно тому, чтобы попытаться выпить лавовую реку. Ваэлен это знал. Каэль это знал. И потому их план был построен не на стали, а на тени.
– Главный вход – смерть, – продолжал Ваэлен, игнорируя демона. – Но есть другой путь. Когда Дом Ксар'тис еще был велик, мы прорыли тайный ход, соединяющий наши хранилища с геотермальными туннелями в основании пещеры. Этот ход должен был стать путем к отступлению. Но мы не успели им воспользоваться. Его запечатали с нашей стороны. Со стороны Дома Фе'л'ар вход, скорее всего, завален, но не уничтожен. Они слишком высокомерны, чтобы поверить, что кто-то может знать их крепость лучше, чем они сами.– Сокровищница находится не на верхних уровнях, где обитает Матрона и ее дочери, – объяснял старый дроу, водя костяным пальцем по пыльной карте, разложенной на каменном столе в их убежище. – Это было бы слишком очевидно. Она в самом корне, в сердцевине сталагмита, рядом с Паучьим Святилищем. Место, куда спускаются только высшие жрицы для своих самых грязных ритуалов. – И как нам туда попасть, не станцевав на алтаре в качестве главного блюда? – хмыкнул Корвус, лениво точа свой «Вдодел».
– Твой свет там – это маяк, который увидят все, – жестко сказал Каэль. – Ты останешься с Ваэленом. Это приказ.План был прост в своей безумной дерзости. Они должны были спуститься в кипящие, полные ядовитых испарений туннели, найти заваленный вход и проникнуть в самое чрево вражеской цитадели. Отряд был минимальным. Каэль, Лисса и Корвус. Лия должна была остаться.
