Пепел Забытых

Глава 67. Король Теней и Право Крови

В Твердыне Пепла, в отличие от Степи, не было слышно победных кличей. Здесь царила тишина, нарушаемая лишь воем ветра и методичным стуком молотов в кузницах, где гоблины, под руководством пленных дроу-оружейников, пытались перековать ржавый хлам в подобие боевого оружия. Каэль провел эти дни в почти полной изоляции, в самой высокой башне своей цитадели. Он не просто ждал вестей. Он готовился к самой опасной битве в своей жизни, битве, где оружием будут не клинки, а слова, интриги и древние законы.

Его покои были спартанскими. Каменная кровать, покрытая шкурами, стол, заваленный картами Подземья и свитками с донесениями Ваэлена, и в центре комнаты, на специальной подставке, – чаша для связи. Он почти не спал, погружаясь в короткий, тревожный сон, где его преследовали то шепот Матроны, то ледяной взгляд Бельфегора, то немой укор в глазах Лии.

Одиночество было его броней и его проклятием. Он был королем тысяч изгоев, но разделить бремя своей власти ему было не с кем. Каждый орк, каждый дроу, каждый гоблин смотрел на него со смесью страха и надежды, видя в нем не личность, а символ. Темного Мессию, который вывел их из рабства и должен повести в землю обетованную. Но он сам не знал, где эта земля и не ведет ли он их всех в еще более страшную бездну.

Он снова и снова прокручивал в голове план Ваэлена. Вернуться в Мензоберранзан. Не как завоеватель, а как проситель, требующий правосудия. Это было безумием. Но в этом безумии была логика, которую мог понять только дроу. Их общество было построено на интригах и видимости соблюдения законов. Открыто убить последнего наследника древнего Дома, явившегося требовать своего, Матрона не могла – это пошатнуло бы ее собственный авторитет. Она должна была играть по правилам. А Каэль собирался использовать эти правила против нее.

Он взял со стола Сердце Тени. Кинжал был холоден, как сама пустота, но в руке Каэля он, казалось, теплел, отзываясь на кровь Ксар'тис. Он был не просто оружием. Он был символом власти, реликвией, доказательством его прав.

– Через три дня. В день Схождения Теней, когда все восемь Великих Домов собираются в зале Совета. Она не сможет отказать вам в праве говорить. Но будьте осторожны, мой господин. Зал Совета – это не поле боя. Каждое слово там – это яд или противоядие. Одна ошибка – и вы мертвы.В чаше для связи снова забурлила вода, и в ней проступило лицо Ваэлена. Старый дроу выглядел еще более изможденным, но в его глазах горел огонь фанатика. – Все готово, мой господин. Слух о вашем вызове разнесся по всему городу. Дом Г'ар'нет, чью крепость вы когда-то захватили, а затем «освободили», готов поддержать вас. Они жаждут мести. Дом Ба'Эрр, вечные соперники Фе'л'ар в торговле ядами и рабами, тоже проявили интерес. Они не вступят в открытый бой, но они готовы обеспечить вам безопасный проход и… финансовую поддержку восстания. Они делают ставку на новую лошадь. – А остальные? – спросил Каэль. – Остальные ждут. Они боятся Матроны, но они ненавидят ее еще больше. Они ждут, кто первый дрогнет. Ваш приход в Совет станет той искрой, что подожжет этот сухой хворост. Но Матрона тоже не сидит сложа руки. Она объявила вас святотатцем, осквернителем реликвий. Жрицы по всему городу проповедуют против вас. Она готовит общественное мнение к вашей казни. – Пусть готовит, – голос Каэля был спокоен. – Когда я должен быть там?

Мал'кор, чьи клинки-протезы нервно дернулись, молча кивнул. Он не задавал вопросов. Он исполнял приказы.Связь прервалась. Три дня. За три дня ему нужно было подготовиться. Он подозвал к себе Мал'кора, своего верного и безжалостного лейтенанта. – Собирай «Клыков Пепла», – приказал он. – Пятьдесят лучших. Мы возвращаемся домой. Армия остается здесь. Гар'Наш – главный. Если я не вернусь через неделю, – Каэль на мгновение замолчал, – ведите всех на восток. Присоединяйтесь к Лиссе. Цитадель Ветров станет вашим новым домом.

Остаток времени Каэль провел в медитации. Он не оттачивал боевые навыки. Он оттачивал свой разум. Он погружался в Пустоту внутри себя, но не для того, чтобы черпать силу, а для того, чтобы обрести холодное, абсолютное спокойствие. Он проигрывал в голове тысячи вариантов предстоящего разговора, тысячи интриг и уловок. Он вспоминал все, что знал об истории Домов, об их слабостях, об их чести, если таковая у них была.

В ночь перед уходом он поднялся на стену крепости. Снег прекратился, и небо было ясным, усыпанным таким количеством холодных, безразличных звезд, какого он никогда не видел в Мензоберранзане. Он думал о Лии. О ее свете, ее тепле, ее отчаянной вере в него. Он шел в самое сердце тьмы, и ее образ был его единственным талисманом. Он должен был выжить. Не ради мести. Не ради власти. А для того, чтобы однажды снова увидеть ее и доказать, что она не ошиблась. Что уголек, который она увидела, еще не погас.Он не будет Жнецом. Он не будет Пеплом Ямы. Он войдет в этот зал как Каэль из Дома Ксар'тис, последний наследник древне