Пепел Забытых

И выбор им уже сделали.Зал Совета был полной противоположностью внешнему аскетизму города. Здесь царила показная, вульгарная роскошь. Гобелены с изображением тонущих кораблей конкурентов, пол из полированного мрамора, привезенного из южных каменоломен, и в центре – круглый стол из цельного куска окаменевшего дерева, за которым сидели они. Семь правителей Цитадели Ветров. Лорд Валериус, седой, с лицом хитрого лиса и мертвыми глазами акулы. Мистра Кила, глава гильдии шпионов, женщина неопределенного возраста, чье лицо было скрыто вуалью, а пальцы унизаны кольцами с ядом. Громаш Каменный Кулак, бородатый гном, глава гильдии наемников, чьи руки были похожи на два молота. И остальные – толстые, тонкие, старые, молодые, но с одинаковым выражением алчности и высокомерия на лицах. – Вы проявили неслыханную дерзость, – начал Валериус, его голос был холоден, как ветер в ущельях. – Ваш… слуга… напал на представителя власти. Только по этой причине я могу приказать бросить вас в самую глубокую темницу. – О, он не слуга. Он мой брат. И деловой партнер, – сладко улыбнулась Лисса, делая реверанс, полный издевательской грации. Корвус за ее спиной лишь фыркнул, скрестив руки на своей необъятной груди. – Мы пришли с предложением, которое, я уверена, заставит вас забыть об этом мелком недоразумении. Она выложила на стол первый козырь. Мешок, который со звоном высыпал на полированное дерево горсть идеально ограненных сумеречных кристаллов. У торговцев перехватило дыхание. Каждый такой камень стоил целое состояние. – Мой господин, Каэль, которого некоторые из вас могут знать как Пепел Ямы, стал новым правителем северных земель. Он контролирует единственное в мире месторождение этих камней. И он предлагает вам эксклюзивный контракт. Вы становитесь единственным торговым партнером нашей Твердыни. Все наши меха, руда и… вот это… пойдет через ваш город. За очень скромный процент, разумеется. Валериус прищурился. – Вы отрезаны. Инквизиция с юга, вампиры с севера. Ваши караваны не пройдут и лиги. Ваше предложение ничего не стоит. – На данный момент – да, – согласилась Лисса. – Поэтому мы предлагаем нечто большее, чем просто товары. Мы предлагаем вам армию. Мой господин готов разместить в вашей цитадели гарнизон. Пять сотен отборных орков и дроу. Под командованием моего брата. Они обеспечат безопасность ваших стен и караванных путей. В обмен на это вы объявляете о союзе с нами. В зале раздался смех. – Союз с ордой нелюдей? – фыркнул один из торговцев. – Чтобы Инквизиция объявила нам священную войну? Девочка, ты безумна. – Нет, – Лисса перестала улыбаться. Ее лицо стало серьезным, а голос похолодел. – Я прагматична. В отличие от вас. Вы думаете, что ваш нейтралитет вас спасет? Вы – жирный, лакомый кусок, который лежит между тремя голодными хищниками. Инквизиция рано или поздно «очистит» вас, чтобы получить контроль над перевалом. Вампиры превратят вас в свою кормушку. А мой господин… он просто устанет ждать. И тогда к вам придет мой брат. Уже без меня. Она обвела их всех долгим, тяжелым взглядом. Пришло время для главного удара. – Лорд Валериус, – обратилась она к главе Совета. – Вы ведь не хотите, чтобы ваши партнеры из пиратской вольницы Кровавых Парусов узнали, что вы уже три года платите им фальшивым золотом? Я уверена, они будут очень расстроены. Валериус побледнел. – Мистра Кила, – продолжала Лисса, поворачиваясь к шпионке. – Ваша тайная плантация «лунного лотоса» в южных подземельях, сок которого вы так любите, почти созрела. Будет обидно, если случайный пожар уничтожит весь урожай. Женщина под вуалью напряглась. – Громаш Каменный Кулак, – Лисса посмотрела на гнома. – Казна Цитадели будет очень удивлена, узнав, что половина жалования «мертвых душ» из вашей гильдии наемников оседает в ваших личных сундуках в гномьих банках под горой. Гном побагровел и сжал кулаки так, что костяшки побелели. Лисса снова улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой. – Я могу продолжить. У меня очень хорошая память. И очень много информации. Итак, давайте вернемся к нашему предложению. Мы предлагаем вам не просто союз. Мы предлагаем вам защиту. От ваших врагов. И от ваших собственных секретов. Взамен вы предоставляете нам базу, проход и провизию. Ваша власть останется при вас. Вы по-прежнему будете править этим городом. Просто теперь ваши решения будут… более мудрыми. И согласованными с нами. Она выдержала паузу, давая яду впитаться. – У вас есть сутки на размышления. Завтра на рассвете мы ждем ваш ответ. И я настоятельно советую вам, господа, чтобы он был правильным. Иначе ветер в этой цитаделе может принести с собой запах гари. А мой брат так не любит ждать. Она развернулась и, не дожидаясь ответа, направилась к выходу. Корвус, одарив Совет своей самой кровожадной ухмылкой, последовал за ней. В зале Совета воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь свистом ветра за окном. Семь самых могущественных людей Цитадели Ветров смотрели друг на друга, и в их глазах был не гнев, а животный, липкий страх. Они попали в ловушку. Изящную, безупречную, из которой не было выхода. Нейтралитет закончился. Пришло время выбирать сторону.

Глава 66. Испытание Степью

Стойбище клана Черных Бивней было больным. Лия почувствовала это не глазами, а всей своей сутью, едва их отряд выехал на холм, с которого открывался вид на лощину. Это была не физическая болезнь, а гниль души, которая пропитала саму землю.

Костры здесь чадили, их дым был не сизым и пахнущим степными травами, как у Волков Ветра, а черным, маслянистым, с едва уловимым сладковато-трупным запахом. Юрты, некогда украшенные гордыми рунами предков, теперь были испещрены уродливыми, чужеродными символами, похожими на переплетенных червей. Даже кони, пасущиеся на склонах, выглядели понурыми, их шерсть была тусклой, а движения – вялыми.

Но страшнее всего были люди. Воины, вышедшие им навстречу, двигались без былой степной удали. Их глаза были мутными, а под ними залегли темные круги. Они смотрели на отряд Ульфгара не с яростью соперников, а с тупой, забитой враждебностью. Среди них, как бледные призраки, скользили несколько фигур в темных плащах, чьи лица были скрыты капюшонами, но чья неестественная грация и аура холода выдавали их суть. Вампиры.

– Я привел своих братьев на землю, которую осквернили, Клык, – пророкотал в ответ Ульфгар, и его голос был как раскат грома. – Я пришел поговорить с вашим вождем. Или с тем, что от него осталось.– Ульфгар Кровавый Кулак, – прохрипел предводитель встречающих, воин с лицом, изуродованным шрамом в виде бивня. – Ты привел своих псов на нашу землю. Ты ищешь смерти?

Из самой большой юрты, украшенной черепами степных быков и почерневшими вампирскими символами, вышел он. Грол Черный Бивень. Когда-то он был одним из самых могучих вождей Степи, гигантом, который, по слухам, мог согнуть подкову голыми руками. Сейчас он был тенью самого себя. Он исхудал, его некогда могучие плечи осунулись, а кожа приобрела нездоровый, пепельный оттенок. Но в его глазах горел лихорадочный, безумный огонь, а движения были рваными и неестественно быстрыми. Рядом с ним, словно змея-искусительница, стояла вампирша в облегающем черном платье, ее алые губы были сложены в хищной улыбке.Их провели в центр стойбища, сквозь ряды молчаливых, враждебных воинов и испуганных женщин, которые жались к своим юртам, пряча детей. Атмосфера была такой тяжелой, что, казалось, ее можно резать ножом.

Второй фронт был обеспечен. Степь начала объединяться.– Предатель, – выплюнул Ульфгар, глядя на Грола. – Ты променял честь наших предков на поцелуй кровососа. – Я выбрал вечность, а не гниение в земле, старый волк, – прошипел Грол. – Мои новые союзники дали мне силу, о которой ты можешь только мечтать. А ты привел с собой городскую девчонку. Хочешь предложить ее в качестве дани? Моя госпожа любит свежую кровь. Вампирша облизнулась, ее взгляд впился в Лию. Но Лия не обратила на нее внимания. Она смотрела не на вождей. Она смотрела на людей. Она спрыгнула с коня и, игнорируя ошеломленных воинов, пошла прямо к юртам. – Стоять! – рявкнул Клык, заступая ей дорогу. Но прежде чем он успел ее схватить, из юрты выбежала женщина, ее лицо было искажено горем. Она несла на руках маленького ребенка, который горел в лихорадке и задыхался. – Помоги, – прошептала она, глядя не на своих воинов, а на Лию. – Шаманы не могут… духи молчат… Лия, не говоря ни слова, взяла ребенка на руки. Она прижала его к себе, и ее белый посох, до этого тусклый, вспыхнул мягким, теплым, золотым светом. Она закрыла глаза и запела. Тихую, древнюю колыбельную на языке, которого никто не знал, но который понимало каждое сердце. Свет окутал ребенка, и его лихорадочный румянец начал спадать, дыхание – выравниваться. Черные, похожие на язвы, пятна, проступившие на его коже, начали бледнеть и исчезать. Через минуту ребенок открыл глаза и издал тихий, здоровый крик. Женщина рухнула на колени, плача от облегчения и потрясения. По всему стойбищу пронесся шепот. Люди, до этого смотревшие на пришельцев с ненавистью, теперь смотрели на Лию с благоговейным трепетом. Они увидели не врага. Они увидели чудо. – Колдовство! – взвизгнул Грол. – Она пытается обмануть вас! Схватить ее! Но воины колебались. Они смотрели на здорового ребенка, на свою плачущую соплеменницу, на женщину в белом, от которой исходил покой и жизнь. И они смотрели на своего вождя, от которого веяло смертью и безумием. В этот момент Ульфгар сделал шаг вперед, и его голос прогремел над стойбищем, заглушая все. – Твоя сила – в яде и лжи, Грол. Наша – в жизни и чести! Ты опозорил свой род, ты предал заветы Отца-Неба! По законам Степи, по праву крови, я, Ульфгар, вождь клана Волков Ветра, вызываю тебя на Круг Чести! Сразись со мной, если в тебе осталась хоть капля мужской крови! Или признай себя трусом и шавкой своих бледных хозяев! Это был вызов, который нельзя было проигнорировать. Все воины клана Черных Бивней уставились на своего вождя, ожидая ответа. Отказаться – значило потерять лицо, власть, все. Вампирша что-то прошептала Гролу на ухо, и тот оскалился. – Я приму твой вызов, старый дурак, – прошипел он. – Я покажу тебе истинную силу! Я вырву твое сердце и принесу его в дар моей новой госпоже! Они разошлись, образуя круг. Это было не просто сражение. Это было испытание двух миров. С одной стороны – Ульфгар, могучий, как скала, воплощение древней чести и ярости. С другой – Грол, иссушенный, но неестественно быстрый, движимый вампирской кровью и страхом смерти. Бой начался без предупреждения. Грол бросился вперед с размытой скоростью, его кривой меч целил Ульфгару в горло. Но вождь Волков Ветра был готов. Он не пытался тягаться с ним в скорости. Он встретил его, как утес встречает волну. Его тяжелая сабля отбила удар с такой силой, что Грола отбросило назад. Начался жестокий танец. Скорость против силы. Коварство против ярости. Грол кружил вокруг Ульфгара, нанося десятки быстрых, неглубоких ударов, пытаясь измотать его, найти брешь в его защите. Ульфгар же стоял почти на месте, его защита была несокрушимой, а каждый его ответный удар был подобен удару молота, заставляя Грола отскакивать. Кровь обагрила утоптанную землю. Оба вождя были ранены. Но раны Ульфгара лишь разжигали его ярость, а раны Грола затягивались с неестественной быстротой, но каждая капля потерянной крови делала его слабее, его движения – более лихорадочными. – Ты слабеешь, предатель! – взревел Ульфгар, видя, как бледнеет его противник. – Твоя краденая сила уходит! Он перешел в наступление. Он отбросил всякую осторожность, и его сабля обрушилась на Грола серией сокрушительных ударов. Грол, визжа от ярости, отбивался, но его скорость уже не спасала. Ульфгар замахнулся для последнего, решающего удара. И в этот момент вампирша, стоявшая в стороне, сделала движение. Из ее рукава вылетела тонкая, как игла, серебряная стрелка, целясь Ульфгару в незащищенную спину. Но она не долетела. Луч ослепительного света, вырвавшийся из посоха Лии, ударил в стрелку, испепелив ее в воздухе. – Это – Круг Чести! – голос Лии был спокоен, но в нем звенела сталь. – Чужакам здесь не место. Грол, отвлекшийся на эту вспышку, на долю секунды потерял концентрацию. Этой доли секунды Ульфгару хватило. Его сабля прошла сквозь слабую защиту предателя и отсекла ему голову. Тело Грола рухнуло на землю, а голова откатилась к ногам ошеломленной вампирши. В стойбище воцарилась мертвая тишина. А затем один из воинов Черных Бивней, тот самый, со шрамом-бивнем, поднял свой меч. – Вождь мертв! – прокричал он. – Да здравствует вождь! Его поддержали другие. Десятки, а затем и сотни воинов подняли свое оружие, но не против Ульфгара, а приветствуя его. Они повернулись к вампирам, и в их глазах теперь горела чистая, незамутненная ненависть. Вампирша, поняв, что игра проиграна, превратилась в стаю летучих мышей и с писком метнулась прочь. Ее приспешники последовали за ней. Никто не пытался их остановить. Ульфгар стоял над телом поверженного врага, тяжело дыша, его тело было покрыто ранами. Он поднял свою окровавленную саблю. – Клан Черных Бивней! – пророкотал он. – Вы были обмануты! Вы были отравлены! Но сегодня вы омыли свой позор кровью предателя! Сегодня вы снова стали Детьми Неба! Кто пойдет со мной, чтобы вырвать эту заразу из сердца нашей Степи?! Ответом ему был оглушительный, единодушный рев. Лия стояла в стороне, и ее сердце было полно и скорби, и надежды. Она не хотела этой смерти. Но она видела, как свет, который она принесла, и сталь, которую принес Ульфгар, вместе смогли совершить то, что было невозможно поодиночке. Они не просто победили. Они исцелили.

Глава 67. Король Теней и Право Крови

В Твердыне Пепла, в отличие от Степи, не было слышно победных кличей. Здесь царила тишина, нарушаемая лишь воем ветра и методичным стуком молотов в кузницах, где гоблины, под руководством пленных дроу-оружейников, пытались перековать ржавый хлам в подобие боевого оружия. Каэль провел эти дни в почти полной изоляции, в самой высокой башне своей цитадели. Он не просто ждал вестей. Он готовился к самой опасной битве в своей жизни, битве, где оружием будут не клинки, а слова, интриги и древние законы.

Его покои были спартанскими. Каменная кровать, покрытая шкурами, стол, заваленный картами Подземья и свитками с донесениями Ваэлена, и в центре комнаты, на специальной подставке, – чаша для связи. Он почти не спал, погружаясь в короткий, тревожный сон, где его преследовали то шепот Матроны, то ледяной взгляд Бельфегора, то немой укор в глазах Лии.

Одиночество было его броней и его проклятием. Он был королем тысяч изгоев, но разделить бремя своей власти ему было не с кем. Каждый орк, каждый дроу, каждый гоблин смотрел на него со смесью страха и надежды, видя в нем не личность, а символ. Темного Мессию, который вывел их из рабства и должен повести в землю обетованную. Но он сам не знал, где эта земля и не ведет ли он их всех в еще более страшную бездну.

Он снова и снова прокручивал в голове план Ваэлена. Вернуться в Мензоберранзан. Не как завоеватель, а как проситель, требующий правосудия. Это было безумием. Но в этом безумии была логика, которую мог понять только дроу. Их общество было построено на интригах и видимости соблюдения законов. Открыто убить последнего наследника древнего Дома, явившегося требовать своего, Матрона не могла – это пошатнуло бы ее собственный авторитет. Она должна была играть по правилам. А Каэль собирался использовать эти правила против нее.

Он взял со стола Сердце Тени. Кинжал был холоден, как сама пустота, но в руке Каэля он, казалось, теплел, отзываясь на кровь Ксар'тис. Он был не просто оружием. Он был символом власти, реликвией, доказательством его прав.

– Через три дня. В день Схождения Теней, когда все восемь Великих Домов собираются в зале Совета. Она не сможет отказать вам в праве говорить. Но будьте осторожны, мой господин. Зал Совета – это не поле боя. Каждое слово там – это яд или противоядие. Одна ошибка – и вы мертвы.В чаше для связи снова забурлила вода, и в ней проступило лицо Ваэлена. Старый дроу выглядел еще более изможденным, но в его глазах горел огонь фанатика. – Все готово, мой господин. Слух о вашем вызове разнесся по всему городу. Дом Г'ар'нет, чью крепость вы когда-то захватили, а затем «освободили», готов поддержать вас. Они жаждут мести. Дом Ба'Эрр, вечные соперники Фе'л'ар в торговле ядами и рабами, тоже проявили интерес. Они не вступят в открытый бой, но они готовы обеспечить вам безопасный проход и… финансовую поддержку восстания. Они делают ставку на новую лошадь. – А остальные? – спросил Каэль. – Остальные ждут. Они боятся Матроны, но они ненавидят ее еще больше. Они ждут, кто первый дрогнет. Ваш приход в Совет станет той искрой, что подожжет этот сухой хворост. Но Матрона тоже не сидит сложа руки. Она объявила вас святотатцем, осквернителем реликвий. Жрицы по всему городу проповедуют против вас. Она готовит общественное мнение к вашей казни. – Пусть готовит, – голос Каэля был спокоен. – Когда я должен быть там?

Мал'кор, чьи клинки-протезы нервно дернулись, молча кивнул. Он не задавал вопросов. Он исполнял приказы.Связь прервалась. Три дня. За три дня ему нужно было подготовиться. Он подозвал к себе Мал'кора, своего верного и безжалостного лейтенанта. – Собирай «Клыков Пепла», – приказал он. – Пятьдесят лучших. Мы возвращаемся домой. Армия остается здесь. Гар'Наш – главный. Если я не вернусь через неделю, – Каэль на мгновение замолчал, – ведите всех на восток. Присоединяйтесь к Лиссе. Цитадель Ветров станет вашим новым домом.

Остаток времени Каэль провел в медитации. Он не оттачивал боевые навыки. Он оттачивал свой разум. Он погружался в Пустоту внутри себя, но не для того, чтобы черпать силу, а для того, чтобы обрести холодное, абсолютное спокойствие. Он проигрывал в голове тысячи вариантов предстоящего разговора, тысячи интриг и уловок. Он вспоминал все, что знал об истории Домов, об их слабостях, об их чести, если таковая у них была.

В ночь перед уходом он поднялся на стену крепости. Снег прекратился, и небо было ясным, усыпанным таким количеством холодных, безразличных звезд, какого он никогда не видел в Мензоберранзане. Он думал о Лии. О ее свете, ее тепле, ее отчаянной вере в него. Он шел в самое сердце тьмы, и ее образ был его единственным талисманом. Он должен был выжить. Не ради мести. Не ради власти. А для того, чтобы однажды снова увидеть ее и доказать, что она не ошиблась. Что уголек, который она увидела, еще не погас.Он не будет Жнецом. Он не будет Пеплом Ямы. Он войдет в этот зал как Каэль из Дома Ксар'тис, последний наследник древнего рода. И он потребует то, что принадлежит ему по праву крови.

Король шел на свою коронацию. Или на плаху.На рассвете небольшой отряд из пятидесяти одного дроу, одетых в черное, без знаков различия, покинул Твердыню Пепла и растворился в тенях гор, направляясь к давно забытому входу в Подземье.

Глава 66. Испытание Степью

Стойбище клана Черных Бивней было больным. Лия почувствовала это не глазами, а всей своей сутью, едва их отряд выехал на холм, с которого открывался вид на лощину. Это была не физическая болезнь, а гниль души, которая пропитала саму землю.

Костры здесь чадили, их дым был не сизым и пахнущим степными травами, как у Волков Ветра, а черным, маслянистым, с едва уловимым сладковато-трупным запахом. Юрты, некогда украшенные гордыми рунами предков, теперь были испещрены уродливыми, чужеродными символами, похожими на переплетенных червей. Даже кони, пасущиеся на склонах, выглядели понурыми, их шерсть была тусклой, а движения – вялыми.

Но страшнее всего были люди. Воины, вышедшие им навстречу, двигались без былой степной удали. Их глаза были мутными, а под ними залегли темные круги. Они смотрели на отряд Ульфгара не с яростью соперников, а с тупой, забитой враждебностью. Среди них, как бледные призраки, скользили несколько фигур в темных плащах, чьи лица были скрыты капюшонами, но чья неестественная грация и аура холода выдавали их суть. Вампиры.

– Я привел своих братьев на землю, которую осквернили, Клык, – пророкотал в ответ Ульфгар, и его голос был как раскат грома. – Я пришел поговорить с вашим вождем. Или с тем, что от него осталось.– Ульфгар Кровавый Кулак, – прохрипел предводитель встречающих, воин с лицом, изуродованным шрамом в виде бивня. – Ты привел своих псов на нашу землю. Ты ищешь смерти?

Из самой большой юрты, украшенной черепами степных быков и почерневшими вампирскими символами, вышел он. Грол Черный Бивень. Когда-то он был одним из самых могучих вождей Степи, гигантом, который, по слухам, мог согнуть подкову голыми руками. Сейчас он был тенью самого себя. Он исхудал, его некогда могучие плечи осунулись, а кожа приобрела нездоровый, пепельный оттенок. Но в его глазах горел лихорадочный, безумный огонь, а движения были рваными и неестественно быстрыми. Рядом с ним, словно змея-искусительница, стояла вампирша в облегающем черном платье, ее алые губы были сложены в хищной улыбке.Их провели в центр стойбища, сквозь ряды молчаливых, враждебных воинов и испуганных женщин, которые жались к своим юртам, пряча детей. Атмосфера была такой тяжелой, что, казалось, ее можно резать ножом.

Второй фронт был обеспечен. Степь начала объединяться.– Предатель, – выплюнул Ульфгар, глядя на Грола. – Ты променял честь наших предков на поцелуй кровососа. – Я выбрал вечность, а не гниение в земле, старый волк, – прошипел Грол. – Мои новые союзники дали мне силу, о которой ты можешь только мечтать. А ты привел с собой городскую девчонку. Хочешь предложить ее в качестве дани? Моя госпожа любит свежую кровь. Вампирша облизнулась, ее взгляд впился в Лию. Но Лия не обратила на нее внимания. Она смотрела не на вождей. Она смотрела на людей. Она спрыгнула с коня и, игнорируя ошеломленных воинов, пошла прямо к юртам. – Стоять! – рявкнул Клык, заступая ей дорогу. Но прежде чем он успел ее схватить, из юрты выбежала женщина, ее лицо было искажено горем. Она несла на руках маленького ребенка, который горел в лихорадке и задыхался. – Помоги, – прошептала она, глядя не на своих воинов, а на Лию. – Шаманы не могут… духи молчат… Лия, не говоря ни слова, взяла ребенка на руки. Она прижала его к себе, и ее белый посох, до этого тусклый, вспыхнул мягким, теплым, золотым светом. Она закрыла глаза и запела. Тихую, древнюю колыбельную на языке, которого никто не знал, но который понимало каждое сердце. Свет окутал ребенка, и его лихорадочный румянец начал спадать, дыхание – выравниваться. Черные, похожие на язвы, пятна, проступившие на его коже, начали бледнеть и исчезать. Через минуту ребенок открыл глаза и издал тихий, здоровый крик. Женщина рухнула на колени, плача от облегчения и потрясения. По всему стойбищу пронесся шепот. Люди, до этого смотревшие на пришельцев с ненавистью, теперь смотрели на Лию с благоговейным трепетом. Они увидели не врага. Они увидели чудо. – Колдовство! – взвизгнул Грол. – Она пытается обмануть вас! Схватить ее! Но воины колебались. Они смотрели на здорового ребенка, на свою плачущую соплеменницу, на женщину в белом, от которой исходил покой и жизнь. И они смотрели на своего вождя, от которого веяло смертью и безумием. В этот момент Ульфгар сделал шаг вперед, и его голос прогремел над стойбищем, заглушая все. – Твоя сила – в яде и лжи, Грол. Наша – в жизни и чести! Ты опозорил свой род, ты предал заветы Отца-Неба! По законам Степи, по праву крови, я, Ульфгар, вождь клана Волков Ветра, вызываю тебя на Круг Чести! Сразись со мной, если в тебе осталась хоть капля мужской крови! Или признай себя трусом и шавкой своих бледных хозяев! Это был вызов, который нельзя было проигнорировать. Все воины клана Черных Бивней уставились на своего вождя, ожидая ответа. Отказаться – значило потерять лицо, власть, все. Вампирша что-то прошептала Гролу на ухо, и тот оскалился. – Я приму твой вызов, старый дурак, – прошипел он. – Я покажу тебе истинную силу! Я вырву твое сердце и принесу его в дар моей новой госпоже! Они разошлись, образуя круг. Это было не просто сражение. Это было испытание двух миров. С одной стороны – Ульфгар, могучий, как скала, воплощение древней чести и ярости. С другой – Грол, иссушенный, но неестественно быстрый, движимый вампирской кровью и страхом смерти. Бой начался без предупреждения. Грол бросился вперед с размытой скоростью, его кривой меч целил Ульфгару в горло. Но вождь Волков Ветра был готов. Он не пытался тягаться с ним в скорости. Он встретил его, как утес встречает волну. Его тяжелая сабля отбила удар с такой силой, что Грола отбросило назад. Начался жестокий танец. Скорость против силы. Коварство против ярости. Грол кружил вокруг Ульфгара, нанося десятки быстрых, неглубоких ударов, пытаясь измотать его, найти брешь в его защите. Ульфгар же стоял почти на месте, его защита была несокрушимой, а каждый его ответный удар был подобен удару молота, заставляя Грола отскакивать. Кровь обагрила утоптанную землю. Оба вождя были ранены. Но раны Ульфгара лишь разжигали его ярость, а раны Грола затягивались с неестественной быстротой, но каждая капля потерянной крови делала его слабее, его движения – более лихорадочными. – Ты слабеешь, предатель! – взревел Ульфгар, видя, как бледнеет его противник. – Твоя краденая сила уходит! Он перешел в наступление. Он отбросил всякую осторожность, и его сабля обрушилась на Грола серией сокрушительных ударов. Грол, визжа от ярости, отбивался, но его скорость уже не спасала. Ульфгар замахнулся для последнего, решающего удара. И в этот момент вампирша, стоявшая в стороне, сделала движение. Из ее рукава вылетела тонкая, как игла, серебряная стрелка, целясь Ульфгару в незащищенную спину. Но она не долетела. Луч ослепительного света, вырвавшийся из посоха Лии, ударил в стрелку, испепелив ее в воздухе. – Это – Круг Чести! – голос Лии был спокоен, но в нем звенела сталь. – Чужакам здесь не место. Грол, отвлекшийся на эту вспышку, на долю секунды потерял концентрацию. Этой доли секунды Ульфгару хватило. Его сабля прошла сквозь слабую защиту предателя и отсекла ему голову. Тело Грола рухнуло на землю, а голова откатилась к ногам ошеломленной вампирши. В стойбище воцарилась мертвая тишина. А затем один из воинов Черных Бивней, тот самый, со шрамом-бивнем, поднял свой меч. – Вождь мертв! – прокричал он. – Да здравствует вождь! Его поддержали другие. Десятки, а затем и сотни воинов подняли свое оружие, но не против Ульфгара, а приветствуя его. Они повернулись к вампирам, и в их глазах теперь горела чистая, незамутненная ненависть. Вампирша, поняв, что игра проиграна, превратилась в стаю летучих мышей и с писком метнулась прочь. Ее приспешники последовали за ней. Никто не пытался их остановить. Ульфгар стоял над телом поверженного врага, тяжело дыша, его тело было покрыто ранами. Он поднял свою окровавленную саблю. – Клан Черных Бивней! – пророкотал он. – Вы были обмануты! Вы были отравлены! Но сегодня вы омыли свой позор кровью предателя! Сегодня вы снова стали Детьми Неба! Кто пойдет со мной, чтобы вырвать эту заразу из сердца нашей Степи?! Ответом ему был оглушительный, единодушный рев. Лия стояла в стороне, и ее сердце было полно и скорби, и надежды. Она не хотела этой смерти. Но она видела, как свет, который она принесла, и сталь, которую принес Ульфгар, вместе смогли совершить то, что было невозможно поодиночке. Они не просто победили. Они исцелили.