По Кроуфорду

Джеймс вдруг схватил меня за талию и вжал в стену. Пальцы его левой руки до боли впились в мою кожу сквозь тонкую ткань майки. Поднялись выше и сжали грудь – грубо, жадно. Я вздрогнула от наслаждения, но Джеймс тут же отдёрнул руку, будто опомнился или испугался, что зашёл слишком далеко.

Я прижалась к нему теснее, не прекращая ритмичные движения рукой. Потёрлась набухшим клитором о бедро и застонала. Да я сама скоро кончу.

– Боже… – Джеймс уткнулся лицом мне в шею, вцепился в меня, как в единственную точку опоры, и тихо прошептал: – Кейт…

Я рвано выдохнула. Он правда назвал меня Кейт? Мне не послышалось?

Между моих ног страшно заныло – от тех звуков, что издавал этот мужчина, от его тяжёлого дыхания, от самого факта, что он потерял контроль. Из-за меня.

Пол под ногами поплыл, мысли ускользали, тело дрожало от похоти и жажды секса – того, чего оно не могло сейчас получить. Это сводило меня с ума.

Я ускорила движения рукой, другой схватила Джеймса за волосы на затылке, чуть потянула назад и заставила взглянуть на меня.

– Повтори это имя ещё раз, когда кончишь.

Его глаза потемнели, челюсти сжались. Даже в такой момент он пытался бороться со мной.

Не отрывая от него взгляда, я быстро довела его до пика. Он дёрнулся в моих руках с глухим стоном, затем закрыл глаза и затих на моём плече, тяжело дыша.

Вот же ублюдок.

Я оттолкнула его от себя, провела рукой по его животу и груди, размазывая остатки спермы со своих пальцев.

– В следующий раз, когда снова будешь играть в равнодушного доктора и делать вид, что меня не существует, вспомни, как ты не можешь совладать со своим членом в душе и бессознательно шепчешь моё имя.

Джеймс усмехнулся. Холодно, почти мстительно.

– Желания тела – это ничто. Просто биология, импульсы, реакции. – Он сделал шаг назад, поднял полотенце и накинул его на бёдра. – На твоём месте могла быть любая, Кейтлин. Просто твоя «моральная помощь» подоспела первой.

Я сделала шаг ближе. Мокрый пол скользил под подошвами, но я стояла уверенно.

– Любая? – Я потянулась к его уху, почти задевая губами мочку, чувствуя, как он замирает от моей близости. – Ты можешь говорить что угодно, Джеймс, но мы оба знаем: я – единственная в твоей голове. И твоё равнодушие этого не изменит. Именно это тебя и бесит.

Не дожидаясь ответа, я повернулась и вышла из душевой.

Шум воды остался за спиной. А вместе с ним – и Кроуфорд. Растерянный. Возбуждённый. Злой.

Вторая победа осталась за мной. И вкус у неё теперь был горький и терпкий.

Как сам грех.

Глава 6

Кейт

Ненавижу понедельники.

В конференц-зале для совещаний было людно и душно – в прямом и переносном смысле. Воздух стоял, как в лифте, застрявшем между этажами. Коллеги – руководители отделов, фотографы, маркетологи, дизайнеры и другие ключевые фигуры – шушукались, обсуждая прошедшие выходные. Кто-то пил кофе со стеклянным взглядом, кто-то пытался изобразить бодрость, которую явно не чувствовал.

Я сидела на своём любимом месте, ближе к окну и к эвакуационному выходу, на случай, если меня затошнит от очередной вдохновляющей речи про «миссию журнала».

Эрик Линдман – единственный сын владельца ALPHA, главный редактор и редкостный говнюк – стоял во главе стола в идеально сидящем чёрном костюме и выглядел так, будто вот-вот объявит, что уезжает в Тибет искать смысл жизни. Но, судя по самодовольной улыбке, этот смысл он уже нашёл – и это явно не было связано с этим чёртовым журналом.

– Ну что ж, коллеги, – начал он, хлопнув в ладоши, – сегодня важный день. Я ухожу.

По залу прокатилась волна шока. Кто-то ахнул. Кто-то сделал вид, что ахнул. Я зевнула в кулак.

– У моего отца серьёзные проблемы со здоровьем.

Ну, теперь всё ясно: пришло время официально забрать своё наследство.

– И мне нужно быть рядом с ним.

«Чтобы поскорее отправить его к праотцам?» – чуть не вырвалось у меня.

Не думайте, что я такая уж язва. Просто уважать Эрика мне было не за что. Он и сам никого не уважал – ни женщин, ни коллег, ни читателей. Особенно читателей. Считал их стадом, которое надо пичкать рекламой и фотками полуголых знаменитостей. Так что я была только рада, что он наконец-то сваливает.

– Вместо меня редакцию возглавит Райан Крейг. Входи, Райан!

Мой глаз дёрнулся.

Крейг. Редкостный говнюк номер два после Линдмана. Старый медиаволк, вечно мрачный и холодный, как погода в Англии. До ALPHA он возглавлял Gentleman’s Standard – журнал, в котором считают, что эмоции – враг продуктивности. Там обложки были чёрно-белыми, а рубрики назывались что-то вроде «Без лишних слов: разговоры, которые ведут к результату» или «Никаких слабостей: фитнес как дисциплина».

Я усмехнулась про себя: Джеймс наверняка подписан на этот Gentleman’s Standard и читает его по утрам за чашечкой кофе с корицей.

Но мои весёлые мысли быстро развеялись, едва открылась дверь.

Крейг неспеша вошёл в зал. Невысокий, костлявый – нет, настоящий скелет в чёрном классическом костюме. Лицо – будто из гранита: с вечно напряжённой челюстью и глазами цвета грязной воды в луже, в которых не было ни единого пикселя радости. Жидкие волосы оттенка мышиной шерсти зачёсаны назад с явным старанием и тщетной попыткой убедить окружающих, что их у него в два раза больше.

Ходят слухи, что однажды он выгнал ассистента за опечатку в заголовке, а редактора моды – за «неправильный оттенок хаки». Он пил воду только с альпийских родников, которую всегда носил с собой, и ел исключительно органически чистые морепродукты. Веселье обходило его стороной так же стабильно, как люди обходят промоутеров с флаерами у метро.

В этот момент я поняла: всё. Конец мемам в рабочих чатах. Конец отсутствию дресс-кода по пятницам и «давайте сделаем обложку с обнажённым пожарным».

Просто прелестные новости с самого утра.

Ненавижу понедельники!

Крейг коротко поприветствовал всех нас и занял место рядом с Эриком. В зале резко похолодело на несколько градусов. Вот она, та атмосфера, которая теперь будет чувствоваться в каждом углу офиса. Спасибо, Эрик, удружил – теперь у нас вместо веселья будет корпоративный морок, а в комнате отдыха вместо диванов поставят гробы.

– Это ещё не всё, – продолжил Линдман. – К нам также присоединяется новый креативный директор – Мэттью Ла́удер.

Я продолжала скучающе рисовать каракули в блокноте, пытаясь хоть немного поднять себе настроение и боевой дух мыслями о Джеймсе и предстоящем ужине.

Пока не поняла, что рисую пенисы.

Твою мать.

Я тут же захлопнула блокнот и моргнула. Это всё Кроуфорд виноват.

И его идеальный член.

В моих руках…

Приди уже в себя, Хардвик!

– Боже, ты только взгляни на него, – прошептала Кортни Мэддокс, руководитель отдела «Звёзды», и ткнула меня локтем в бок. – Секс ходячий.

Я нехотя подняла голову.

В кабинет, широко улыбаясь, уверенной и лёгкой походкой вошёл высокий молодой парень. В чёрных брюках, белой рубашке с закатанными до локтя рукавами и чёрной расстёгнутой жилетке он умудрялся выглядеть одновременно аккуратно и дерзко. Каштановые, чуть вьющиеся волосы были нахально растрёпаны – что явно было частью имиджа – а глубоко посаженные голубые глаза искрились игрой и вызовом.

Красив. Сексуален. Даже слишком – чего только стоит один его томный взгляд. И явно из тех, кто знает об этом и активно этим пользуется.

Очевидный нарцисс. Не переношу таких. Но идеальный выбор для перепихона без обязательств. Жаль – я не сплю с коллегами. Принципы.

– Всем привет, рад быть в вашей команде, – сказал нарцисс, и голос у него был низкий и тёплый, приятный, как сигарета после хорошего секса. – Зовите меня Мэтт.

Ну ладно – Мэтт так Мэтт.

Его энергия мгновенно заполонила всё пространство. Он словно был вспышкой света после серой тьмы Крейга. Температура в комнате резко подпрыгнула на несколько градусов, если не выше, а женщины будто испытали коллективную овуляцию: взгляды стали голодными, а разговоры обрели пикантный флёр. Мужчины, наоборот, смотрели на новенького хмуро и с подозрением.

Яркие голубые глаза скользнули по залу, оценивая обстановку, и остановились на мне. Секунда – и что-то дрогнуло в его взгляде. Он стал пристальным. Заинтересованным.

Я выдержала его. Подняла бровь. Мэтт слегка нахмурился и отвернулся, будто опомнившись.

И что это было?

По спине пробежали мурашки. Почему-то эти глаза казались… пугающе знакомыми. Словно я уже видела их.

Но где и когда?

✦

Совещание подошло к концу. Один за другим коллеги начали подниматься со своих мест. Шуршание бумаг, звук закрывающихся блокнотов и поддельно-весёлые реплики смешались в единый гул. Очевидно, всем не терпелось покинуть конференц-зал, чтобы от души промыть кости новичкам.

Я тоже поднялась, закинула ручку в блокнот и уже развернулась, собираясь уйти.

– Кейт, подожди, – окликнул меня Эрик.

Я обернулась с натянутой улыбкой:

– Что-то не так?

– Проведи Мэтта по отделам. Покажи, как тут всё устроено.

Я моргнула.

– Прости, ты меня с кем-то перепутал. Я руководитель отдела моды, а не местная мамочка. Пусть берёт экскурсию у секретаря, если так хочет.

Мэтт едва заметно усмехнулся. Внимательный взгляд чуть потемневших голубых глаз снова метнулся ко мне, обвёл с ног до головы, оценивая мою фигуру в строгой чёрной юбке и бежевой шёлковой блузке. Но Мэтт ничего не сказал. И правильно – больше очков заработает молчанием, чем пустой бравадой.

Эрик устало выдохнул и сцепил пальцы:

– Вот именно: ты – руководитель отдела моды, Кейт. Одного из ключевых направлений в журнале. Ты отвечаешь за содержание – тексты, концепты, тренды, подбор тем. Мэтт – визуал: обложки, съёмки, общий стиль. Вы как идея и воплощение. И теперь вы работаете в связке. Плотно. Как сиамские близнецы.

Эрик сделал паузу и в этой паузе тщательно раздумывал над формулировкой, чтобы одновременно уколоть и не спровоцировать бурю.

В итоге не стал церемониться и добавил:

– И он теперь твой начальник. Так что давай, привыкай и не спорь.

Я еле сдержалась, чтобы не закатить глаза, хотя внутри у меня уже вспыхнуло – не раздражение даже, а какое-то упрямое сопротивление. Проводить экскурсию для самодовольного красавчика – последнее, чего мне сейчас хотелось. Особенно когда он смотрит на меня так, будто уже представил меня голой на белом фоне в студии.

– Ладно, – процедила я и посмотрела на Мэтта. – Только не жди, что я растекусь лужицей от твоей фирменной улыбки и запаха дорогого парфюма, начальник.

– Поживём – увидим, – мило улыбнулся он.

Я фыркнула:

– Идём, щеночек.

И вышла из кабинета.

– Ведёшь себя как стерва, – усмехнулся Мэтт за моей спиной. – Мне нравится. Продолжай.

– Ты же вроде креативный директор, а клише с «мне нравится» – из раздела «тухло и предсказуемо».

– А ты, выходит, не только стерва, но ещё и сноб. Интересно, что дальше в списке?

– Хочешь узнать? Сперва выдержи первое испытание – общение со мной без лишнего самодовольства. Слабо?

Я услышала, как он тихо хмыкнул. Поймал волну? Прекрасно. Дальше будет только веселее.

– Здесь сидит редакция отдела «Звёзды», – кивнула я, проходя мимо шумного кластера. – Если услышишь визг, не пугайся: это либо реакция на очередную новость про развод кого-то из актёров, либо Кортни Мэддокс в пух и прах разносит чью-то статью.

Мэтт шёл за мной, впитывая каждую деталь. Любопытный взгляд скользил по стенам, полкам, людям. По мне. Я чувствовала его спиной, как жар от камина – вроде приятно, но стоит отвлечься и можешь обжечься.

– Это наши дизайнеры, – указала я на несколько сосредоточенных ребят за компьютерами. – Рисуют макеты, коллажи, делают так, чтобы всё выглядело дорого, даже если это пальто из секонда за двадцать баксов. Настоящие магистры фотошопа.

– Впечатляет, – отметил Мэтт, и я вновь поймала на себе его внимательный взгляд.

Он изучал меня.

– Ты всегда такая… бодрая?

– Нет, – ответила я, не сбавляя шага. – Чаще я злая, голодная и неполиткорректная. Особенно по понедельникам.

Мы спустились в фотостудию, где ассистенты возились с оборудованием и декорациями.

– Здесь проходят съёмки. И иногда истерики. Удачи тебе в попытках уговорить моделей прийти вовремя. Это почти как дрессировать кошек, только с худшими характерами.

Мэтт снова улыбнулся – тем самым лёгким ленивым движением губ, которое опасно действует на слабонервных.

– Мне начинает нравиться это место всё больше и больше.

– Рано радуешься. Мы ещё не дошли до бухгалтерии.

Он рассмеялся:

– Жду с нетерпением.

– Слушай, я не знаю, что ты там привык делать на своих предыдущих работах, но здесь у нас не глянец, а хаос, вдохновлённый кофеином и дедлайнами. И ещё: ты можешь быть хоть гением визуала, но если предложишь обложку с девушкой в платье из мяса – я брошу в тебя степлером.

– Приму к сведению, – кивнул он. – Хотя идея с мясом могла бы сработать на Хэллоуин.

Я покачала головой, сдерживая улыбку.

– Спасибо за тёплый приём. Я уже понял, что кровь здесь льётся не по графику, а сарказм – ваш корпоративный язык.

– Именно так. Добро пожаловать в ALPHA, Мэтт. Надеюсь, ты умеешь плавать в аквариуме с пираньями.

После знакомства Лаудера со всеми отделами редакции я оставила его на кухне у кофемашины, посоветовав не трогать чужую еду из холодильника, если он дорожит своей жизнью, и пошла работать. Меня ждали рубрика, пять материалов на проверку и два фэшн-редактора с горящими глазами. Ощущение было такое, будто я пытаюсь балансировать на каблуках в ураган. Рабочий день в ALPHA – это не про офисную рутину, а скорее про выживание в джунглях с модными истеричками.

– Кейт, мы утвердили съёмку для «10 осенних пальто», но новый главный редактор хочет снимать всё в чёрно-белом. Что думаешь?

Началось.

– Исключено. Нам нужна живая, яркая осень, а не фильм про конец света.

– Но что сказать Крейгу?

– Скажите ему, что без цвета у нас получится не модный мужской журнал, а каталог музея советского минимализма. Цвета нужны, чтобы вдохновлять, а не угнетать. Нам нужен цвет, иначе вся идея осени теряется. Так ему и передайте.

Пять минут тишины. Потом:

– Кейт, мы не можем использовать эту обложку, у модели прокол в брови – спонсор недоволен.

– Зафотошопьте бровь или поменяйте модель. Что вы как в первый раз?

К шести часам я чувствовала себя, как платье после вечеринки – помятой и уставшей. Документы разложены, письма отвечены, тексты прочитаны. Вокруг всё ещё оживлённо гудел офис: кто-то громко разговаривал, кто-то стучал по клавишам, как сумасшедший, где-то противно скрежетал принтер.

Я сидела за своим столом, не мигая уставившись в экран, где уже час как висел пустой файл с заголовком «Тренды сезона», и крутила в руке телефон.

Джеймс.

Чёртова гора из мускулов и ледяного контроля.

С тех пор, как мы вчера… прикоснулись друг к другу чуть больше, чем стоило, он даже не смотрел на меня. Я на него тоже. Зато весь день сегодня в красках вспоминала, как ублажала его в душе, как его руки были на моих бёдрах и талии, как он сжал мою грудь, как его идеальный член скользил между моих пальцев…

О Господи.

Я прикрыла лицо ладонью и поёрзала на месте. Между ног разгорелся пожар, который невозможно было погасить. Каждое воспоминание – его прикосновения, его дыхание, его обнажённое тело рядом – заставляло меня трепетать и сжиматься одновременно. Я пыталась собраться, но внутри бурлило нечто дикое и необузданное, требующее выхода.

Мне нужен был трах.

Нет.

Мне нужен был Джеймс.

Трах с Джеймсом.

Я снова посмотрела на телефон. Ужин. Будет ли он вообще? Или Джеймс передумал? Может, это был момент слабости, и он уже жалеет, что согласился?

Я не писала ему первой. Не хотела выглядеть… ну, навязчивой. Словно мне есть дело. Но где-то глубоко на подкорке – в том самом месте, где живут интуиция и прочие неприятно честные вещи – я знала: он не кинет. Не в его стиле. Джеймс Кроуфорд может быть холодным, может быть занудным, но он не трус и не предатель. Он приедет. Вопрос в другом: чего он ждёт от этого вечера? И чего хочу я, чёрт возьми?

Лёгкий стук в дверь прервал мои мысли.

Я подняла голову.

– Войдите.

Мэтт.

– О чём задумалась? – поинтересовался он, прислонившись к косяку.

«О члене Кроуфорда», – мысленно ответила я.

И, прочистив горло, уже вслух сказала:

– Об осенней палитре для главного разворота.

– А по твоему лицу не скажешь. Выглядишь так, будто хочешь кого-то убить. Или трахнуть. Или всё вместе.

– Какая тонкая аналитика. Ты случайно не родной брат Николь Дуглас?

– Кто такая Николь Дуглас?

– Моя подруга.

Он усмехнулся.

– Я тут подумал… Может, выпьем? Разгрузимся немного после насыщенного рабочего дня. Познакомимся поближе. Что скажешь?

– У меня планы.

Он прищурился:

– Свидание?

Я усмехнулась, не зная, как это обозначить.

– Типа того.

Мэтт кивнул, но я заметила, как уголки его губ чуть опустились.

– Ладно. В другой раз?

– Может быть.

Он ушёл, а я наконец взяла себя в руки. Собралась, уехала домой, зашла в душ – почти на автопилоте. Горячая вода стекала по коже, а мысли витали только вокруг него. Джеймса.

Что надеть? Во что играть? К чему приведёт этот ужин – к новому началу или к последнему прощанию?

И готова ли я к любому из этих вариантов?

Глава 7

Джеймс

Рабочий день тянулся мучительно долго, как ночное дежурство без кофе и свежего воздуха. Я смотрел на пациентов, ставил диагнозы, отвечал на вопросы, но мыслями был в другом месте. И с другим человеком.

С Кейтлин. В душе.

И каждый раз вспоминал всё в красках: как она смотрела на меня, как касалась, как её пальцы скользили по мне – уверенно, будто знали этот маршрут наизусть.

Вчера мы потеряли контроль. Точнее, я и только я потерял контроль. Три года сексуального воздержания сыграли со мной злую шутку и ударили в голову, как бутылка дешёвого бурбона.

Кейтлин завела меня на корте так сильно, что я еле дождался конца игры. Каждый её удар сводил меня с ума. Её движения были настолько точными, гибкими и злыми, как будто ударами по мячу она выбивала из себя раздражение, а из меня – остатки здравого смысла. В тот момент я понял, что у этой женщины в руках может быть всё: и ракетка, и моя голова, и моя чёртова душа.

Я сгорал от желания прямо там, на корте. Хотел подойти, схватить, прижать к сетке и сказать, что мне плевать на правила. И на игру. Я проиграл ей ещё до первого удара.

Весь день я пытался забыть об этом и сосредоточиться на работе.

Не получилось.

И это раздражало. Я не мог позволить себе снова так беспечно терять голову от девушки, которая язвит в лицо и смеётся, когда я говорю серьёзно. Не для этого я три года взращивал в себе жёсткую дисциплину. Я обещал себе держать дистанцию – и я буду держать её.

Потому что я, чёрт подери, Кроуфорд.

Из-за этого я даже подумывал отменить ужин. Несколько раз открывал диалог, писал: «Давай перенесём». Потом стирал, переписывал, стирал снова. И в итоге сдался.

Потому что так не делается. Если не приду – буду трусом. А если приду – рискую снова сгореть.

Но Кейтлин победила в честной схватке, и я должен быть там. Если не ради неё – то ради себя. Чтобы наконец выяснить, что именно она так сильно хочет узнать.

✦

Без пяти восемь водитель остановил машину у её апартаментов. Я достал телефон и быстро написал сообщение:

Я на месте.

Ответ пришёл через несколько секунд:

Буду через десять минут

Я усмехнулся: ну конечно, Кейтлин и пунктуальность – понятия несовместимые. Хоть в чём-то она стабильна.

Я откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и глубоко выдохнул.

Соберись, Джеймс. Один ужин. Один. Ничего страшного не случится. Ты взрослый человек. Кардиохирург, между прочим. Видел людей с открытой грудной клеткой, спасал жизни. А тут – ужин.

И женщина, которая сводит тебя с ума одним взглядом. Подумаешь.

Я вытер взмокший лоб тыльной стороной ладони.

Просто еда. Просто разговор. Просто Кейтлин.

Да, она заводит меня, но это ничего не значит. Мы слишком разные.

Я – порядок, она – чистый хаос.

Она врывается – я выстраиваю дистанцию.

Она горит – я давно тлею.

Так что всё под контролем.

Просто ужин.

Немного флирта – возможно.

Много колкостей – наверняка.

Но ничего, что я не смог бы пережить.

Через пять минут я не выдержал. Вышел из машины, захлопнул дверь чуть сильнее, чем собирался, и сделал пару шагов по тротуару. Воздух был густой, липкий – конец августа – и в костюме было жарко, как в духовке. Пот медленно скатывался по спине, но я всё равно застегнул пиджак. Мелкая пытка, зато дисциплинирует. Иначе я сойду с ума, пока она там красит губы или выбирает туфли под цвет платья.

Что я, чёрт возьми, делаю?

Жду женщину, которая лишает меня сна, здравого смысла и самоконтроля. Жду и волнуюсь, как сопляк перед первым свиданием.

А это даже не свидание. Просто ужин.

Спустя шесть минут (даже тут опоздав на минуту из заявленных десяти) Кейтлин, наконец, появилась.

Я поднял взгляд – и замер.

На ней было длинное платье цвета шампань, струящееся по телу, словно жидкое золото. Оно подчёркивало каждый изгиб: округлые бёдра, тонкую талию, плавную линию ключиц. На ногах – босоножки на высоком каблуке, от которых её походка стала ещё более грациозной. В руках – крошечный клатч. На губах… красная помада.

Она выглядела так, будто сошла с кадра старого фильма – только наглее, ярче и чертовски реальная. Эта женщина знала, как произвести эффект. И делала это с удовольствием.

Кейтлин улыбнулась, явно польщённая моей молчаливой реакцией. Слегка наклонила голову, прищурилась и вдруг… покружилась.

У меня буквально перехватило дыхание. Волосы. Она собрала их, открыв шею – свою тонкую, анатомически совершенную, с этой сумасшедше притягательной ямочкой у основания шею. Но добило меня не это.

Заколка.

Та самая, которую я подарил ей на день рождения. Я выбирал её несколько часов, мучаясь между десятком одинаковых на вид.

Да, мне нравилось, когда Кейтлин собирала волосы, оголяя шею – эта часть женского тела всегда была моей Ахиллесовой пятой. Поэтому я подумал, что такая маленькая, но изящная вещь будет отличным и не слишком личным подарком.

Для неё или для себя старался, Кроуфорд?

Я мысленно усмехнулся: кажется, я с треском провалился, и Кейтлин сразу же меня раскусила.

– Понравился сюрприз? – спросила она с лукавой улыбкой, заметив, куда я так пристально смотрю. – Думаю, она отлично подходит к платью.

Я кивнул, не в силах выдавить ни слова. В горле пересохло, ладони вспотели.

– Ну, так и будешь молчать? – поддела Кейтлин. – Как тебе мой аутфит? Я старалась.

Я сглотнул. Дар речи? Нет. Его у меня больше не было. Но я заставил себя выдохнуть и собраться с силами.

– Ты опоздала, – вместо комплимента заявил я, надеясь, что голос звучит ровно.

– Всего на пять минут. Это технически не считается.

– Шесть. В операционной шесть минут могут стоить жизни.

– А на свидании – эффектного выхода, – подмигнула она. – Расслабься, доктор, мы не в операционной.

Я закатил глаза, оставив при себе язвительное: «Мы и не на свидании», и подошёл ближе, помогая ей спуститься со ступенек. Аромат её волос и кожи щекотнул мой нос. Сегодня от неё пахло не ванилью, а дыней и чем-то цитрусовым. Этот запах сбил мне дыхание – так же, как и её прикосновение, когда она, спускаясь, на секунду опёрлась на мою руку. Лёгкое, почти невесомое касание, но и его хватило, чтобы сердце пошло вразнос.

– Платье… красивое, – хрипло выдавил я.

– Спасибо. Ты тоже ничего, Кроуфорд, – усмехнулась Кейтлин. – Особенно вот тут… – шёпотом добавила она и провела ладонью по лацкану моего пиджака вниз до пояса.

По коже пробежал ток. Я тут же перехватил её шуструю руку и отчеканил:

– Кейтлин. Прекрати.

– А то что?

Её тёплая рука всё ещё была в моей. Я чуть сильнее сжал тонкие пальцы и наклонился ближе:

– А то я сдам тебя копам за непристойное поведение.

– Уу, копам? – Она склонила голову, глядя на меня снизу вверх с неприкрытым азартом. – Звучит очень возбуждающе. Только, пожалуйста, пусть меня допрашивает лично капитан Кроуфорд. В тесном кабинете. В наручниках. – Её голос понизился, и она томно прикусила губу, глядя мне прямо в глаза.