По Кроуфорду

Лана Ива

По Кроуфорду

По Фрейду – это бессознательное.

По Кроуфорду – это бессердечное.

От автора

Данная книга входит в серию из двух произведений под названием «Ледяные мужчины и огненные женщины».

«По Кроуфорду» – это однотомник и вторая часть серии, где главными героями выступают Кейт Хардвик и Джеймс Кроуфорд.

Предыдущая книга серии – «По щелчку», также однотомник, где главные герои – Ханна Смит и Тео Маршалл.

Каждая книга рассказывает самостоятельную историю с собственным финалом, но, как автор, я искренне советую читать их по порядку, чтобы прочувствовать всю глубину и развитие героев.

1. «По щелчку».

2. «По Кроуфорду».

Спасибо, что выбираете мои книги. Приятного чтения!

Дисклеймер

В книге присутствуют откровенные сексуальные сцены, нецензурная лексика, сцены насилия и травм, а также эпизоды употребления алкоголя и сигарет. Автор не пропагандирует подобное поведение и не призывает к действиям, описанным в книге.

Все медицинские ситуации (включая опыт главного героя) и термины использованы в художественных целях, не претендуют на точность или достоверность и не могут служить руководством по оказанию медицинской помощи.

Поступки и поведение героев могут не совпадать с вашими ожиданиями или моральными нормами. Все герои и события вымышлены, а любые совпадения с реальными людьми или ситуациями случайны.

Плейлист

M83 – Wait

Andrew Belle – Pieces

Melanie Martinez – Pacify Her

Daya – Bad Girl

Andrew Bayer – Immortal Lover (feat. Alison May)

Sam Barber – Indigo (feat. Avery Anna)

Benson Boone – Beautiful Things

Enjune – Yellow Hearts

Phoenix – Entertainment

Alice Merton – Everything

Paramore – Ignorance

Royal Blood – Oblivion

Nothing But Thieves – Impossible

Stephen Sanchez – Until I Found You

Whitesnake – Is This Love

Chris Isaak – Wicked Game

Deftones – Sextape

Lana Del Rey – Born to Die

Snow Patrol – Run

Snow Patrol – Chasing Cars

ByErik ヵ – desolate (Slowed)

Elley Duhé – MIDDLE OF THE NIGHT

YUNGBLUD – Zombie

Miley Cyrus – Flowers

Miley Cyrus – We Can't Stop

The Weeknd – After Hours

The Weeknd – The Hills

Egzod, Maestro Chives & Neoni – Royalty

twenty one pilots – Shy Away

Placebo – Running Up That Hill

Mazzy Star – Fade into You

Benson Taylor & Carolanne Busuttil – Delicate Problems

Глава 1

Нью-Йорк, середина августа, час пик. Шумно, жарко, как в аду, если бы тот был на Манхэттене и пах парфюмом и жареными креветками.

Я вылетела из редакции в 18:04 и теперь неслась по Мэдисон-авеню, как оголодавшая пантера на каблуках. Пятница, в воздухе – духота, в душе – проклятия. Моё красное платье развевалось, как знамя свободы. В одной руке – сумка, в другой – телефон, в ухе – властный голос Никки, моей подруги с манией величия и желанием пристроить всех своих незамужних подружек, особенно меня.

– Кейт, ты не опоздаешь? Он уже скоро приедет! – Её голос шипел, как шампанское в пластиковом стаканчике. – Он очень серьёзный и ужасно занятой человек, мы еле уговорили его!

– Ты назначила встречу на 18:30! – процедила я, ловя такси взмахом руки. – Я редактор отдела моды, а не «Флэш1»!

– Ну извини, я чуть просчиталась, – пробурчала она. – Но от твоей работы же совсем недалеко. Он тебе понравится, клянусь! Это судьба!

Я закатила глаза так, что чуть не потеряла контактные линзы.

Вся эта суета была из-за предстоящей свадьбы Никки. Через две недели подруга станет счастливой женой русского бизнесмена Дмитрия Смирнова. Она готовилась к этому дню и выносила мне мозг полгода. Всё шло идеально по её списку, девичник и мальчишник успешно отгремели на прошлых выходных, но несколько дней назад случилась катастрофа вселенского масштаба – по крайней мере, по меркам невесты: Павел – младший брат Дмитрия и по совместительству его главный шафер – внезапно подхватил ветрянку. Ветрянку. В тридцать лет. Теперь бедняга сидит на карантине, чешется и пугает всех своим пятнистым лицом в Zoom. Врачи говорят, что, возможно, он успеет оклематься к свадьбе, но гарантий нет.

Никки решила не испытывать судьбу и категорически заявила, что не потерпит на торжестве даже подозрения на инфекцию, поэтому младший брат был немедленно вычеркнут из списка гостей и торжественно переведён в категорию «присутствующих духовно».

Жестоко? Возможно. Но женщина, готовящаяся к свадьбе, – это уже не человек, а природная стихия, и лучше не стоять у неё на пути.

Чтобы не расстраивать свою будущую жену, Дмитрий, не теряя времени, вытащил из рукава нового главного шафера – своего давнего хорошего друга. Ужасно важного, до зевоты занятого и, по словам Никки, потенциально моего будущего мужа.

Я совсем не мечтала о муже. Я мечтала о вине, шёлковой пижаме и повторном просмотре «Друзей2». Вместо этого я – на жарком тротуаре, в платье за три тысячи долларов, сейчас противно прилипшем к спине, тороплюсь на встречу c человеком, который даже не подозревает, что его вот-вот познакомят с проблемой по имени Кейт. Почему я это делаю? Потому что я хорошая подруга. Или дура. Тут, как всегда, тонкая грань.

– Если он не Райан Гослинг3 с навыками массажа и пекарским дипломом, я разворачиваюсь, а ты ищи новую подружку невесты! – крикнула я и бросила трубку.

Ненавижу жару.

И когда меня торопят.

И особенно – «очень серьёзных и ужасно занятых» людей.

✦

Когда я, красная как рак и готовая отдать душу за глоток воды, в 18:29 ввалилась в кафе, первое, что услышала, было невозмутимое:

– Ты могла не спешить. Он немного опаздывает.

Я замерла. Затем медленно повернулась к Никки.

Она сидела с видом человека, который абсолютно не осознаёт масштаб своей вины – в лёгком кремовом платье, длинные светлые волосы лежат волосок к волоску, большие серо-зелёные глаза невинно хлопают. Николь Дуглас была той самой девушкой, у которой даже сломанный ноготь выглядит как творческое решение.

Рядом с ней сидел Дмитрий. Классическая стрижка и костюм, русый, голубоглазый, уверенный в себе. Он был тем типом мужчин, которые даже молчат эффектно. Сейчас он сидел с таким выражением лица, будто собирался подписать контракт на миллион долларов, а не знакомить меня с моим новым партнёром по танцам.

Дмитрий занимался поставками медицинского оборудования для клиник. Умный, сдержанный и немного… пугающий, но с той самой харизмой, которая заставляет женщин верить, что за этим мраморным фасадом скрывается нежность. Он переехал в Штаты из Москвы уже много лет назад, но до сих пор не избавился от чуть грубоватого славянского акцента, за что, собственно, Никки в него и влюбилась. «Когда он сказал мне привьет, красавица, я поняла, что всё», – как-то рассказывала она, и, услышав её ломаный русский, я чуть не подавилась просекко от смеха.

И вот ради этих двоих влюблённых, сияющих, как обложка глянцевого журнала, я мчалась сюда, как угорелая. Будто это моя свадьба, а не их.

Великолепно. Просто чёртово великолепие.

Я без сил плюхнулась на стул и откинула волосы назад, чтобы немного освежить взмокшую шею.

– Ты серьёзно? – прохрипела я, хватаясь за бутылку с водой. – Ты разогнала меня по Манхэттену, буквально поджарила, как булочку на панини, чтобы потом сказать, что можно было не торопиться?!

– Ну… я думала, он раньше будет.

– Я тоже много чего думала. Например, что ты нормальный человек.

Никки хихикнула и беззаботно махнула рукой, как будто я сейчас скажу «ладно, порядок» и расслаблюсь.

Не скажу. Не расслаблюсь.

– Так кто этот мифический шафер? – спросила я, когда холодная вода чуть остудила мою ярость.

– Один хороший друг Дмитрия и его бизнес-партнёр. Зовут Джейсон.

– Джеймс, – тут же поправил Дмитрий.

– Да, точно. Джеймс. Всегда путаю.

Меня что-то кольнуло между рёбер. Джеймс?

– А фамилия? – Я нахмурилась.

Колокольчик на двери звякнул, знаменуя о приходе нового посетителя. Ведомая каким-то бессознательным порывом я обернулась. И – бум.

– Кроуфорд, – прошептала я.

Безупречный, словно один из элитных воинов Дейнерис4. Высокий, собранный, в неизменном чёрном костюме-тройке, несмотря на жару. На запястье – Patek Philippe: строгие, сдержанные, как и он сам. Спина прямая, как скальпель. Взгляд – как рентген: прошёлся по мне, застыл. Узнал.

– Да вы шутите, – одновременно произнесли мы.

Никки, не понимая, что за химическая реакция только что произошла, раскрыла в изумлении рот, но промолчала.

Джеймс спокойно подошёл к столику, поприветствовал Дмитрия, поцеловал руку Никки и сел рядом со мной. В ту же секунду меня окутал его запах: корица, чайное дерево и что-то стерильно-холодное, как будто антисептик, замешанный на сандале. Этот запах будто говорил: «Осторожно, я могу выжечь тебе сердце, держись от меня подальше».

Я ненавидела запах корицы, но, чёрт подери, как же он нравился мне, когда исходил от Кроуфорда.

И ключевое слово здесь – нравился.

Его голова повернулась в мою сторону, и наши взгляды вновь встретились. Джеймс вежливо кивнул мне:

– Здравствуй, Кейтлин.

Его голос – глубокий, с хрипотцой – прозвучал у самого уха, разлив по моему телу тепло и вызвав волну мурашек.

– Здравствуй, Эльза5, – мило улыбнувшись, кивнула я в ответ, и мне захотелось воткнуть вилку в его идеально симметричные глаза. – Хотя нет, у Эльзы было сердце, пусть и холодное. Тебя я буду звать Железным Дровосеком6.

Он натянуто улыбнулся, но я всё же успела уловить в карих глазах искорки смеха.

– Не стоит. Я предпочитаю Джеймс.

– А я предпочитаю Кейт.

– Знаю. Но я всё равно буду звать тебя Кейтлин.

– А я буду звать тебя Железный Дровосек.

– Это нечестно. Кейтлин – твоё полное имя.

– Как и Железный Дровосек – твоё.

Он лишь закатил глаза в ответ и отвернулся.

– Так, что происходит? – не выдержала Никки. – Вы… вы знакомы?

– Да, – тихо ответила я.

Я опустила взгляд и глубоко вдохнула. Потому что желание воткнуть вилку в его физиономию никуда не делось.

Спокойно, я выше этого. Заносчивый болван не стоит ни капли моего внимания. Больше не стоит.

С Джеймсом мы познакомились два года назад по чистой случайности. В одну из таких пятниц мы с Ханной, моей хорошей подругой и бывшей коллегой, решили выдохнуть после сумасшедшей недели и пошли в клуб. Просто потанцевать, выпить по коктейлю и забыть, что живём в мире дедлайнов и токсичных боссов. У Ханны тогда было важное задание – взять интервью у Тео Маршалла, молодого миллиардера и владельца сети эко-отелей. Он был из тех, кто никогда не светится в СМИ, не даёт комментариев, не мелькает в колонках. Ханна должна была сломать этот лёд, ведь на кону была её карьера.

Но кто бы мог подумать, что лёд треснет в клубе, под неоновым светом и музыку The Weeknd. Тео с другом тоже отдыхал в этом клубе. Ханна понравилась ему, и он пригласил нас за свой VIP-столик. Тогда-то я впервые и увидела Джеймса Кроуфорда.

Близкий друг Тео. Кардиохирург. Мужчина-ледышка с руками бога и выражением лица, будто его раздражает всё человечество. Семейка у него тоже не промах – владеют сетью частных клиник по всему штату Нью-Йорк. Лечат отлично, но ценник такой, что легче не болеть вообще.

Джеймс не пытался понравиться. Не строил из себя душу компании. Просто сидел и почти всё время молчал.

А дальше всё завертелось: Ханна и Тео влюбились, потом поженились, потом родился их сын – Рассел. Наш крестник. Да-да, нас с Джеймсом «связали».

Когда Ханна предложила мне стать крёстной, я, не раздумывая, согласилась. Это была честь. Но тогда я не знала, что Тео выбрал Джеймса крёстным отцом. Как вы поняли, Ханна с Тео тоже те ещё сводники.

Мы с самого начала не особо переваривали друг друга, но зато обожали Рассела. И, казалось бы, этого было достаточно, чтобы вести себя «как взрослые».

Но нет.

С каждой нашей последующей встречей Джеймс вёл себя как заносчивый придурок. Колкий, отстранённый, будто его раздражало само моё существование.

Но при этом… он смотрел на меня. Всегда. Глазами, в которых было куда больше желания, чем он пытался скрыть. Я всё замечала. И не скрывала, что он мне тоже нравится. В какой-то момент я даже подумала, что между нами правда что-то может быть.

Но недавно я поняла, что не может.

Два дня назад был день рождения Рассела. Рыжеволосому ангелу исполнился год. Я пришла в новом цветастом платье, ведь малыш обожал всё яркое, с подарком и искренней любовью ко всему живому. А ушла – с ненавистью и раскрошенной самооценкой.

Всё началось с того, что я случайно услышала разговор Джеймса и Тео:

– Кейт сегодня хороша в этом платье, да? – сказал Тео, сводник номер два после Никки.

Я лишь усмехнулась, ведь они с Ханной оба не оставляли попыток сблизить нас с Кроуфордом последний год.

– Хенсли глаз с неё не сводит весь вечер.

– Прекрати. Я тысячу раз говорил тебе, что она не в моём вкусе, – ответил Джеймс. – Я предпочитаю спокойных людей и нейтральные цвета. И девушек, – наши глаза встретились. Он знал, что я слышала их разговор. Тем не менее совсем не испугался и без стеснения добавил: – без целлюлита.

Целлюлит?!

У меня.

Целлюлит.

Он так сказал. Он – человек, у которого вместо сердца и мозгов, вероятно, органайзер.

Вам было бы приятно услышать такое от мужчины, который вам симпатичен? Вот и мне не было приятно.

И самое смешное – у меня нет целлюлита. Ни грамма. Я потратила чёртову вечность в погоне за гладкой кожей: спорт, ограничения, вакуумный массаж, обёртывания. Никаких пончиков – ни днём, ни ночью. У меня не просто не было целлюлита – у меня были грёбаные кубики пресса.

Это стало последней каплей в довольно объёмной чаше моего терпения. Я подошла к нему, и мы поругались прямо там, у детского торта, на глазах у Ханны и Тео – на глазах у всех гостей. Я сказала ему, что он высокомерный кретин с маленьким членом, а он, что я слишком шумная и надоедливая, как комар.

И добавил ещё кое-что, из-за чего у меня чуть не подкосились ноги:

– Ты хочешь, чтобы тебя все любили. Ты выбираешь яркие платья, громко смеёшься, флиртуешь с каждым вторым – не потому, что ты лёгкая и весёлая. А потому, что тебе одиноко, Кейтлин. Вся твоя яркость – это маска. На самом деле ты очень боишься, что, если будешь собой, никто не останется рядом.

Его карие глаза потемнели и стали почти чёрными, а в моей груди сгустилась такая же чёрная ярость.

От того, что он был прав.

Я почувствовала, как внутри что-то хрустнуло, и ударила его, после чего Ханна увела меня в дом, отпоила водой, и вскоре я уже ехала домой, пытаясь унять колотящееся сердце и жгучую обиду.

Так что да. Мы знакомы. Увы.

Вкратце рассказав Никки и Дмитрию историю нашего знакомства, я сделала заказ подошедшему официанту: латте и тирамису. Кроуфорд заказал себе только американо с корицей.

Он опять смотрел на меня. Молча. Пристально. Я чувствовала это кожей. Она горела от его тяжёлого взгляда.

У нас никогда не было середины. Только крайности. Только вынужденное перемирие из-за общего крестника. Не более.

И это с ним мне придётся разделить танец? Поправочка – несколько танцев.

Да вы издеваетесь.

– Извини, Никки, но с ним я танцевать не буду, – заявила я. – Я лучше поцелуюсь со стариком у бара, у которого из ушей торчат волосы, чем позволю этому… вот этому, – я небрежно обвела рукой силуэт Кроуфорда, – хоть пальцем меня коснуться.

Никки посмотрела на меня так, будто я только что призналась в убийстве щенков.

– Кейт… – начала она, но её перебил Джеймс.

– О, это взаимно. Я бы тоже лучше пошёл в обнимку с этим джентльменом, чем с той, кто боится даже минуты тишины. Вдруг услышит себя.

Пауза.

Я усмехнулась, в груди заскребли кошки.

– А ты боишься даже секунды близости. Вдруг почувствуешь что-то ещё, кроме отвращения к себе. Да, Джеймс?

– Ты даже понятия не имеешь, что я чувствую, Кейтлин.

– Потому что ты даже не знаешь, каково это – чувствовать.

Его взгляд стал ледяным. Мой – тоже. За столом воцарилась гробовая тишина.

Никки переглянулась с Дмитрием, затем откинулась на спинку стула и обвела нас очень серьёзным взглядом.

– Так, ладно, а теперь отбросим формальности. Объясните по-человечески, почему вы друг друга ненавидите? От вас сейчас искры полетят. Последнее, что мне нужно – чтобы вы спалили мне свадьбу.

Я сделала глубокий вдох носом и мило улыбнулась.

– Здесь нет ненависти, Никки. Просто кое-кому не по зубам сильные женщины.

Джеймс коротко усмехнулся.

– Ещё пара таких речей – и ты сможешь сама себе выдать феминистскую премию.

– Мне надоело это. – Я швырнула на стол салфетку. – Я не буду с ним танцевать, и точка.

– А ты? – Никки перевела уничижительный взгляд на Джеймса. – Тоже не будешь?

– Мне всё равно, – ответил он и отхлебнул кофе.

Подруга кивнула и посмотрела на меня взглядом, от которого обычно тают даже самые чёрствые сердца: сочетание щенячьей мольбы и театральной трагичности. Да, это был тот самый взгляд Кота из «Шрека» – большие глаза, надутые губы, молчаливое «ну пожа-а-алуйста».

– Господи, Никки, только не это лицо, – вздохнула я. – Ты же знаешь, что я не могу тебе отказать, когда ты так смотришь.

– Знаю, – улыбнулась она и продолжила смотреть.

Манипуляторша хренова.

Мы познакомились на первом курсе в CUNY7: я училась на журналистике, она на связях с общественностью. Никки была из тех девушек, кто всегда носил в сумке запасные заколки, антисептик и батончики на случай эмоционального срыва или низкого давления. Она всегда меня спасала – от истерик, от себя самой, от банального голода. Когда я однажды осталась без жилья, потому что соседка съехала, не заплатив аренду, Никки без лишних слов пустила меня в свою квартиру и не взяла за это ни цента. А когда я стеснялась брать у неё деньги даже на метро, она переводила их на мой счёт под видом «возврата за пиццу», которой никогда не было.

Она много раз меня выручала. Никки была той самой девушкой, кто в прошлом достал нам с Ханной приглашения на благотворительный вечер, чтобы выцепить Тео Маршалла.

Мы планировали свадьбы друг другу ещё в студенческие годы – на тесной кухне, запивая сухой пирог из супермаркета дешёвым игристым вином со вкусом малины. И торжественно поклялись: если одна из нас выйдет замуж первой, вторая безоговорочно поддержит любую прихоть – организацию, платья, нервы, слёзы. Что бы ни случилось.

Так и вышло. Никки была рядом со мной – даже несмотря на то, что терпеть не могла моего избранника – когда я, будучи наивной двадцатидвухлетней и безнадёжно влюблённой девчонкой тире дурой, решилась выйти замуж за того, за кого выходить не стоило. Брак с мужчиной, оказавшимся тираном, выпотрошил меня меньше чем за год, превратив мою жизнь в кошмар.

И Никки тогда тоже была рядом. Она не бросила меня, не добила фразой «я же говорила», а просто молча вытащила на поверхность, как котёнка за шкирку, и научила дышать заново. Сделала меня сильной – такой, какой я даже не подозревала, что могу быть.

После этого я впервые убедилась: женская дружба существует. Не токсичная, не завистливая, не из разряда «я рядом, пока с тобой всё хорошо» – а настоящая. Крепкая, как якорь. Спасающая.

И вот теперь настал звёздный час Никки. Я дала слово – нет, торжественно поклялась. И я не могу отступить. Даже если главный шафер её жениха – Джеймс, мать его, Кроуфорд.

– Ладно, – процедила я. – Один танец. Один, Никки. И никаких совместных фото.

Никки вспыхнула, будто у неё внутри взошло солнце, а Джеймс… Джеймс просто слегка усмехнулся, будто уже заранее знал, что я не смогу отказать.

– А как вы познакомились с Джеймсом? – спросила я у Дмитрия, и в этот момент официант принёс наши заказы.

Джеймс снова еле заметно усмехнулся, бросив взгляд на мой десерт. Я очень редко ела сладкое, но сейчас мне жизненно необходимо было повысить уровень эндорфинов – просто чтобы выжить в этой недружелюбной реальности и не прикончить кого-нибудь. Кусочек любимого десерта – это не слабость, а акт самосохранения. Сахар работает быстрее любого психолога, и шоколад, в отличие от мозгоправа, меня ещё ни разу не подводил.

Я скосила глаза в сторону Джеймса и вскинула одну бровь.

– Чего уставился, Кроуфорд? Хочешь кусочек?

– Нет, спасибо. Но лучше не налегай на сладкое: лишние килограммы, целлюлит – сама понимаешь.

– Ещё хоть слово – и твоя голова окажется прямо в этом десерте.

А лучше бы у меня между ног.

Я моргнула. Чёрт. Завал на работе и отсутствие секса уже несколько месяцев давали о себе знать усталостью и внезапными вспышками возбуждения. Особенно сейчас, когда рядом со мной сидел настоящий греческий бог – с тёмными, чуть вьющимися волосами, смуглой кожей и ледяным спокойствием убийцы чувств.

Меня влекло к нему с нашей первой встречи, но Кроуфорд оказался не из тех, кто занимается сексом без обязательств. Да любым сексом. Кажется, он им вообще не занимается. Джеймс оказался из тех, кто держит всё под контролем – даже собственное влечение. Не удивлюсь, если он окажется девственником или геем. В последнем случае мне хоть не так обидно будет. Потому что иначе я не понимаю, почему он не хочет меня.

Хотя, чёрт возьми, он хочет.

Я это знаю. Я видела.

Все эти взгляды, все эти доли секунд, когда он забывался и пялился на меня. Он ни разу не перешёл грань – но ни разу и не отвернулся вовремя.

И мне так хотелось разрушить эту ледяную корку, этот образ заносчивого говнюка.

С тех пор, как на мои глаза попался Джеймс Кроуфорд, я практически перестала испытывать влечение к другим мужчинам. Он был моим запретным плодом. Я жаждала только его. И в моменты секса всегда представляла его на месте других мужчин.

И меня это неимоверно бесило. До дрожи. До злости. До желания всё к чёрту разнести – лишь бы заставить его почувствовать хоть половину того, что жгло меня каждый раз, когда он был рядом.

– Мы познакомились на одном благотворительном вечере в Цюрихе, – подал голос Дмитрий, и я потрясла головой, вырываясь из собственных мыслей. – Это было… сколько лет назад, Джеймс? Лет пять?

– Шесть, – коротко ответил Кроуфорд.

– Да, точно. Я тогда ещё плохо говорил по-английски, часто застревал на нужных словах. Джеймс сидел рядом со мной на банкете и тихо подсказывал перевод, – улыбнулся Дмитрий. – Мы разговорились, позже я начал поставлять оборудование в их клиники. И так вышло, что мы стали не просто партнёрами, а друзьями. С тех пор мы не разлей вода. Друг познаётся в беде, как говорится.

– Вот уж не знала, что мистер Холод и Надменность занимается благотворительностью, – буркнула я.

И снова этот взгляд – пристальный, тяжелый. Всегда – этот взгляд.

Я отвернулась, сосредоточившись на тирамису, и проглотила кусочек с демонстративным спокойствием.

Внутри же всё трещало по швам. Меня обижало его отношение ко мне, но всё равно тянуло к нему, как магнитом. Это противостояние – между отторжением и желанием – было одновременно мучительным и манящим. Я не понимала, почему Джеймс ведёт себя так со мной: то ли это банальный страх, то ли что-то глубже, что он прячет за этим ледяным фасадом. Пока мне не удалось его разгадать.

Я с усилием проглотила очередную ложку любимого десерта и краем глаза глянула на Джеймса. Его взгляд окатил меня так, что стало холодно, и я поёжилась.

Никки широко улыбнулась и хлопнула в ладоши, словно подводя итог:

– Отлично. Раз всё решили – мы побежали. У нас ещё куча дел. – Она подхватила сумочку и взяла Дмитрия под руку. – Не забудьте: в воскресенье в 14:00 встречаемся на теннисных кортах в River Club. Без отговорок и в кроссовках. И, ради всего святого, не опаздывайте!

Я выдавила улыбку и кивнула, хотя напрочь забыла про это чёртово воскресенье и теннис. Кто вообще устраивает игры в теннис перед свадьбой?