Тень юной души

Он сделал шаг вперёд, его глаза блестели в лунном свете, и заговорил мягко, почти нежно:

– Прогуляемся?

Он шагнул вперёд, глаза его мерцали в лунном свете. Мягко он произнёс:

– Прогуляемся?

– Ты с ума сошёл? – прошептала она, вглядываясь в его лицо. – Ночь на дворе! Все спят, а по улицам ходит стража. Если нас увидят…

Он не ответил, лишь протянул руку, ладонью вверх. Жест был тихим, уверенным и немного упрямым. Его взгляд не отрывался от неё – спокойный, терпеливый, даже тёплый.

Агнес взглянула на его руку, потом на его глаза… и сдалась.

– Ладно. Но только недолго, – пробурчала она, плотнее запахивая накидку. – Если нас поймают, и меня потом к стенке – ты сам маме объяснишь, понял?

Арон усмехнулся:

– Конечно. Скажу: "Это я её украл – за красоту." Думаю, она поймёт.

– Тебе она не поверит.

– Ты всё ещё держишь меня за руку, значит – поверит.

Они шагнули в сторону деревенской тропинки, притаившейся между домами, ускользая от света фонарей и посторонних глаз.

Агнес и Арон шли рядом, почти касаясь плечами. Лёгкие смешки ускользали между ними, как секреты – сдержанные, но беззаботные. Словно они не старше пятнадцати и только что сбежали с деревенской ярмарки.

– Кстати… – сказала Агнес, бросив на него искоса лукавый взгляд. – А на чём ты вообще приехал?

Арон усмехнулся, опустив взгляд на дорогу, будто вспоминая:

– На лошади, разумеется.

– Лошади? – переспросила она с притворным удивлением. – Интересно, где ты её нашёл в такую ночь? Конюшни в столице, если я не ошибаюсь, закрываются на цепь. С дозором. И магический замок. И…

Он пожал плечами так невинно, будто говорил о пропавшем носке.

– Украл.

Агнес остановилась. Повернулась к нему, сложив руки на груди. Бровь у неё задралась так высоко, что могла бы смахнуть луну с неба.

– Украл? – в голосе звучал смех, но где-то между слов пряталась искорка тревоги.

– Ну… – он наклонился чуть ближе, хитро прищурившись, – не совсем украл. Я бы сказал: временно одолжил. С перспективой возврата.

– Перспектива возврата? – фыркнула она, не сдержав смешок и прикрыв рот рукой. – Ты звучишь как королевский юрист, который оправдывает воровство мёда из кладовой.

– Хм, интересная идея, – заметил он. – Но в следующий раз я попробую украсть нечто более ценное.

– Вроде чьего-то покоя, здравомыслия и сердца? – пробормотала она, почти про себя, но он всё равно услышал.

Арон хмыкнул, шагнул ближе. Между ними на мгновение не осталось воздуха – только тепло и тишина.

– Я, кажется, не уточнял, чью именно лошадь позаимствовал, – добавил он негромко, – но, если вдруг завтра обнаружится, что пропал конь одного очень важного господина, я буду далеко.

– Если завтра твой портрет появится на каждом столбе с подписью "Особо опасен: ворует лошадей, и время впечатлительных девиц" – не удивляйся, – сказала Агнес, отступая на шаг, но в глазах у неё плясали искры.

– "Ворует время" – звучит куда изящнее, – ухмыльнулся Арон, – особенно если его воруют у девушки, которая и сама умеет красть.

Агнес покраснела. Но не отступила. Только посмотрела на него долго – чуть дольше, чем позволительно.

А потом пошла вперёд, бросив через плечо:

– Ну, раз уж ты сюда явился, шагай осторожно, вор коней и времени. У меня память хорошая, я потом всё припомню.

– И запишешь в дневник, надеюсь, – отозвался он, догоняя её, – чтобы через десять лет перечитать и подумать: "Какой же был наглый… но симпатичный".

Они на мгновение замерли у полуразрушенной мельницы. Лунный свет просачивался сквозь прорехи в стенах, окрашивая всё вокруг в призрачное серебро.

– Пойдём, кое-что покажу, – прошептал Арон, наклоняясь ближе, словно делился тайной.

– Что ещё?.. – с сомнением прошептала она, оглядываясь по сторонам. – А вдруг нас кто-нибудь увидит?

– Не увидят, – ответил он спокойно. – Я следил за стражей. Они сейчас на другой стороне деревни. У нас есть немного времени.

Агнес приподняла бровь:

– Ты даже за стражей следишь? Ты точно не беглый шпион?

– Я? – Арон усмехнулся, небрежно повёл плечами. – Я просто мужчина с хорошей памятью и плохим чувством самосохранения.

Пройдя немного вглубь опушки, они вышли на небольшой луг, где в тени деревьев, привязанная к ветке, мирно стояла лошадь. Она подняла голову, приветственно фыркнула и нетерпеливо постучала копытом о землю.

– Вот она – моя красавица, – с гордостью произнёс Арон. – Её зовут Звезда. Быстрая, как ветер.

Агнес тихо рассмеялась, покачала головой и, стараясь не спугнуть, приблизилась к лошади, осторожно протягивая руку. Звезда фыркнула, но позволила себя погладить по мягкой морде.

– Хочешь прокатиться? – предложил Арон тихо, скользнув взглядом по её лицу.

– Сейчас? – она резко обернулась. – Ты серьёзно? Ты же сказал – "немного времени". А ещё ночь! И я в платье!

– А ночь – самое время для глупостей, – с притворной серьёзностью сказал он. – Не волнуйся, платье выживет. В отличие от сожалений.

– Я не умею… – проговорила она, понизив голос. Луг вдруг показался ей слишком открытым, а Звезда – слишком большой.

– Никто не умеет в первый раз, – сказал он, мягко улыбаясь. – Но я помогу. Обещаю, ты не упадёшь.

Лошадь – высокая, статная, вороная шерсть лоснилась в предрассветном свете, а в тёмных, умных глазах плескалось нетерпение – мерно переступала копытами, будто и ей не терпелось вырваться из плена тишины.

– Ну что, леди, – Арон бросил на Агнес лукавый взгляд, в котором искрился азарт, – готова ли ты приобщиться к таинству верховой езды?

Агнес, смотрела на седло. В её глазах плескалось сомнение.

– Это дурная затея, – пробормотала она, кутаясь в накидку, словно пытаясь защититься от надвигающегося приключения.

– Неужели ты думаешь, что я родился в седле? Хотя… – он на мгновение задумался, притворно нахмурив брови, – вполне возможно.

Агнес закатила глаза, но уголки губ дрогнули в улыбке. Арон, с уверенностью, граничащей с наглостью, подошёл ближе и, словно невзначай, коснулся её запястья, переплетая свои пальцы с её.

– Стой прямо, вот так. Ногу сюда, – он указал на стремя, – держись за седло, я помогу.

– Я сейчас переломаю себе все кости, – пробормотала она, но, повинуясь его взгляду, всё же шагнула вперёд.

Он легко поддержал её за талию – настолько непринуждённо и мягко, что она едва успела осознать, как её уже подхватили и усадили в седло.

– Не отпускай седло, – сказал он, отступая на шаг и внимательно наблюдая за ней. – Держи спину ровно… да, вот так.

Агнес нервно сглотнула, вцепившись в седло побелевшими пальцами.

– Я никуда отсюда не сдвинусь, ясно? Я как приклеенная к этой штуковине!

Арон усмехнулся, и в следующее мгновение ловко вскочил за её спину. Его руки сомкнулись вокруг неё, не слишком близко, но достаточно, чтобы она почувствовала его тепло.

– Теперь мы вдвоём. Расслабься, – прошептал он у самого уха. Его голос был глубоким и обволакивающим. – Лошадь чувствует, когда всадник в напряжении. А ты сейчас – как натянутая струна.

– Потому что эта "струна" чувствует, как мужская грудь прижимается к её спине, – буркнула она сквозь зубы.

Он тихо рассмеялся:

– Справедливо. Но в таком случае, держись крепче. Она не сбросит, если ты не будешь сжимать её бока коленями. – Он наклонился чуть ближе, его дыхание коснулось её волос. – Доверяй. Я рядом.

Он мягко натянул поводья, и Звезда, плавно покачиваясь, тронулась с места, делая первые неспешные шаги. Агнес вздрогнула, но Арон тут же успокаивающе прошептал ей:

– Всё хорошо. Просто почувствуй её движения. Представь, что ты плывёшь по волнам. Не сопротивляйся – следуй за ними.

Она постаралась расслабить плечи, отпустить напряжение, сковавшее спину. Под ней лошадь двигалась спокойно.

– Видишь? Уже лучше. – Его голос звучал почти у самого уха, обжигая кожу нежным теплом. – Ещё немного – и ты станешь настоящей наездницей.

– Слишком самонадеянно, – усмехнулась она. – Я пока что просто не упала.

– Не упасть – это уже победа.

Агнес сосредоточилась, стараясь уловить каждое движение Звезды. Постепенно напряжение отступило, уступая место странному, опьяняющему чувству единения с животным. Она больше не чувствовала страха, только восторг от свободы и скорости.

Они выехали на открытое пространство, где луг переходил в холмистую местность. Арон слегка подтолкнул Звезду, и та, повинуясь его воле, перешла на галоп. Агнес закричала от восторга, чувствуя, как адреналин бурлит в её крови. Мир вокруг слился в одну размытую картину, и только ветер свистел в ушах, напоминая о скорости.

Внезапно Агнес рассмеялась, и серебристый смех рассыпался в ночи:

– А если нас увидят, скажу, что ты меня похитил!

– Отличный план, – с улыбкой подхватил он. – Ну, по крайней мере, теперь ты умеешь держаться в седле.

– Я умею не падать с лошади, – поправила она, лукаво блеснув глазами.

Его смех, глубокий и искренний, отозвался теплом в её груди. Мгновение замерло, оставив лишь их двоих, ночь, усыпанную бриллиантами звёзд, и мерный ритм шагов Звезды.

Звезда плавно замедлила ход, выводя их на небольшой пригорок, откуда открывался вид на ручей.

– Здесь остановимся, – сказал Арон, слегка натягивая поводья. – Пусть отдохнёт.

Агнес кивнула, села ровнее и попыталась соскользнуть с седла. Но едва она поднялась, как подол её плаща цепко зацепился за луку. Она неуклюже наклонилась вперёд, теряя равновесие.

– Осторожно! – воскликнул Арон, успев схватить её за талию, но сам вместе с ней потерял устойчивость.

Они рухнули в мягкую траву у самого ручья. Вокруг разлетелись листья, лошадь фыркнула и отошла в сторону, будто давая сцене приватность.

– Ай! – простонала Агнес, лёжа на спине и глядя в звёздное небо. – Я же говорила, что не умею.

– По-моему, ты справляешься просто блистательно, – усмехнулся Арон, нависая над ней на вытянутой руке, удерживая равновесие, а другой рукой всё ещё поддерживая её за талию.

И в этот момент их взгляды встретились. Несколько долгих, напряжённых, искренних мгновений в тишине ночи. Мир вокруг будто растворился: только дыхание, чуть прерывистое; только стук сердца, слишком громкий; только её глаза – раскрывшиеся, сияющие, испуганно-смелые. И его взгляд – внимательный, мягкий, пронизывающий, как будто он видел её впервые… по-настоящему.

Он чуть приблизился, дыхание коснулось её щеки. Агнес замерла. Что-то дрогнуло в груди, что-то совершенно новое, пугающе прекрасное.

– Прости… – прошептала она, сбитая с толку, и осторожно вывернулась из его объятий. Поднялась, торопливо стряхивая травинки с накидки. – Я не хотела…

– Всё хорошо, – отозвался он тихо, всё ещё сидя на коленях в траве. Его голос звучал мягко, почти задумчиво. – Просто… ты умеешь удивлять.

Агнес отвернулась, скрывая пылающие щёки, и с самым серьёзным видом подошла к лошади, начав неумело поправлять уздечку, будто та вдруг нуждалась в срочном ремонте.

– Удивлять? – пробормотала она, не оборачиваясь. – А ты, значит, не ожидал, что девушка может уложить тебя в траву с первого раза?

– Ну… теперь точно буду осторожнее, – рассмеялся он. – Особенно если снова предложу ей верховую езду.

Они уселись рядом на широком, обкатанном временем камне у ручья, а лошадь спокойно щипала траву неподалёку.

Агнес поджала ноги, завернувшись в плащ, и нежно улыбнулась, глядя на отражения звёзд в воде.

– Никогда не думала, что смогу вот так – среди ночи прогуливаться по лесу на лошади, – произнесла она с лёгкой насмешкой. – Это даже звучит безумно.

Арон усмехнулся, бросив на неё игривый взгляд.

– Если ты об этом подумаешь, я часто совершаю подобные безумства. Но… – он замолчал, словно колебался. Затем медленно тянулся к поясу, доставая небольшой кожаный мешочек и протягивая его ей.

– Что это? – удивлённо спросила она, принимая подарок.

– Просто… кое-что. Для тебя.

Агнес осторожно открыла мешочек и достала браслет – тонкий, серебристый, с фиолетовым камнем посередине. Камень переливался, как утренний туман под солнцем, а на обратной стороне была выгравирована крошечная, едва заметная руна. Он был прост, но в нём ощущалась тонкость и внимание – будто его выбирали долго и с трепетом.

– Арон… – прошептала она, едва веря, что это действительно так.

– Увидел на базаре и… почему-то сразу подумал о тебе. Не знаю. Просто хотел, чтобы у тебя было что-то, что всегда будет с тобой, даже когда меня рядом не будет.

Она опустила взгляд, немного растерянная, и стала застёгивать браслет на запястье. Пальцы дрожали. Арон наблюдал за ней, не сводя глаз, на её лицо, на щёки, нежно освещённые лунным светом, на губы, которые чуть дрожали от волнения, и на ресницы, медленно опускавшиеся и поднимающиеся, как крылья мотылька.

Когда Агнес подняла голову, чтобы выразить благодарность, их глаза встретились – и в этой тишине, в этом взгляде, в дыхании, которое стало чуть чаще, в лёгком напряжении в плечах – было всё.

Без слов, осторожно, словно боясь разрушить хрупкое мгновение, Арон наклонился ближе. Его ладонь мягко коснулась её щеки – тёплой и уверенной. Агнес не отстранилась. Напротив, в её взгляде застыло удивление, тревожная нежность и нечто непередаваемое, что само сердце едва ли могло объяснить.

И тогда его губы коснулись её губ мягко, с уважением, с заботой – словно он спрашивал: "Можно?" В этой близости было нечто большее, чем просто прикосновение – это был поцелуй доверия, открытия, чего-то нового, настоящего.

Агнес замерла, дыхание застряло в груди. Её сердце билось так сильно, что казалось, его можно услышать.

Время словно замерло, и весь мир вокруг исчез. Она чувствовала, как его тёплая рука медленно скользит по её щеке, провоцируя трепет по всему телу. Этот миг был полон ожидания, сырой магии, которая связывала их на каком-то неведомом уровне. Арон продолжал, не убирая губ, его дыхание смешивалось с её, создавая нечто важное, тонкое, что невозможно было передать словами.

Агнес, несмотря на всю свою осторожность, ощущала, как её сердце открывается. Она знала, что этот поцелуй мог изменить всё – её мир, её мысли, её будущее. Страх уверенности одним только мгновением терял свою власть, уступая место нежному стремлению исследовать неизведанное.

Арон, углубил поцелуй, прилагая к нему всю ту заботу, что накопилась в его душе. Он не спешил, прислушиваясь к её реакции, сверяя с каждым её вздохом. Это было не просто физическое соединение; это была встреча двух сердец, которые, возможно, всю жизнь искали друг друга.

Она приоткрыла глаза, из которых сверкали эмоции – и когда Арон отстранился, она ещё мгновение смотрела на него, будто всё ещё пребывала в том поцелуе.

– Прости, – тихо произнёс он, улыбаясь почти виновато. – Я просто…

– Не извиняйся, – ответила она шёпотом.

Она слегка хмыкнула и, чтобы разрядить напряжение, перевела взгляд на браслет, крутя его пальцами:

– Он очень красивый… Не могу поверить, что ты… просто парень из столицы.

Арон посмотрел на неё, и в его глазах на миг мелькнуло что-то скрытое, почти болезненное, но он быстро спрятал это за улыбкой:

– Ну, знаешь, даже парни из столицы иногда делают красивые вещи.

– Особенно если воруют лошадей, – фыркнула она с ухмылкой.

– Это было романтично, – с достоинством ответил он. – Легенды так начинаются.

– Только если легенда не закончится тем, что тебя схватят за воровство, – сказала она и тихо рассмеялась.

Арон наблюдал за её смехом, и сердце его сжималось от горькой сладости этого мгновения. Он не знал, как долго сможет скрывать правду, как долго сможет безмолвно носить бремя своего наследства. Но сейчас – этой ночью – он не был сыном Регилла, наследником короны, частью дворцовых интриг и политических игр. Он был просто Арон. И рядом с ней – этого ему было достаточно.

Они ещё немного сидели у ручья, каждый погружённый в свои мысли. Луна скользила по поверхности воды, её отражение казалось таким же хрупким и зыбким, как этот миг между ними. Но время поджимало.

– Нам пора, – первой нарушила тишину Агнес, вставая и стряхивая с одежды листья. – Стража скоро пойдёт на второй обход. Если нас заметят – всё.

– Да-да, – отозвался Арон и вскочил, отряхиваясь. – А то твоей маме вряд ли понравится, что ты ночью катаешься с… вором лошадей.

– Особенно если её дочь ещё и целуется с ним, – пробормотала она, сразу прикрыв рот рукой и покраснев.

– Ого… – Арон расхохотался, но она шёпотом шикнула ему:

– Тише!

Они подошли к лошади, и Арон легко запрыгнул в седло, протянув ей руку. Агнес, чуть поколебавшись, взялась за неё, и он подтянул её к себе. Лошадь тихо фыркнула и двинулась с места.

В деревне уже была темнота, лишь изредка в окнах мельчила слабая искорка света. Подъезжая к окраине, Агнес напряглась:

– Вон там – стражник, – прошептала она, указывая на дальний переулок, где мелькнула тень с факелом. – Надо объехать.

Они свернули за дом, прячась в темноте и стараясь быть как можно тише. Арон спешился первым и помог Агнес сойти. Они скользнули между амбаров, словно тени, когда вдруг за углом ярко вспыхнул свет факела.

– Эй, кто там?! – раздался строгое требование.

Агнес замерла, но Арон мгновенно среагировал – схватил её за руку и рванул в сторону. Они метнулись между домами, через двор и огород, скрывшись за плотной изгородью, затаившись. Стража прошла мимо, не заметив их.

Они отдышались, прижавшись к забору.

– Ты всегда так ходишь гулять? – прошептала Агнес, переводя дыхание.

– Только когда хочу произвести впечатление, – тихо ответил Арон, усмехаясь. – Похоже, получилось.

– Ты идиот, – прошипела она, но её губы излучали улыбку.

Он снова взял её за руку, и они обошли деревню с тыла, миновали сад и наконец добрались до её дома.

– Дальше одна, – сказала Агнес, стоя у двери. – Если мама проснётся…

– Не бойся. Я тихий, как тень, – подмигнул он.

– Да, особенно когда хохочешь в лесу, – пробормотала она с улыбкой.

Он протянул к ней руку, будто хотел что-то сказать, но резко остановился.

– Спокойной ночи, Агнес, – сказал он тихо.

– Спокойной ночи… вор лошадей, – ответила она, искорка веселья сверкала в её глазах, прежде чем она исчезла за дверью.

Арон ещё несколько мгновений смотрел на её дом, затем развернулся и растворился в ночной темноте.

Агнес осторожно отворила дверь, стараясь не скрипнуть петлями. В доме царила темнота и тишина. Лишь в камине догорал тлеющий уголёк, разгораясь лишь на мгновение, как угасающее воспоминание. Она прокралась по коридору, когда из тени прямо перед ней внезапно вынырнула фигура.

– ААА! – закричали они в унисон, подпрыгнув от неожиданности.

– Ты с ума сошла?! – прошипел Тристан, хватаясь за сердце. – Я чуть не умер!

– Это ты разорался как сумасшедший! – огрызнулась Агнес, стараясь сдержать дрожь в голосе. – Сейчас всех перебудишь!

– Да это ты тут как ночной вор в накидке бродишь! Ты на себя вообще глядела?

И вдруг – звук шагов из родительской спальни. Оба резко притихли, и Агнес сдёрнула с себя накидку, скомкала её и запихнула в угол за сундук в тот самый миг, когда в коридор вышла мать – уставшая, с наполовину заплетённой косой и резким взглядом.

– Вы что тут орёте среди ночи, как подстреленные? – хрипло спросила она, переводя взгляд с одного на другого, словно пыталась уловить тайну их ночных похождений.

– Мы… эм… ничего, – хором ответили они, застыв в гнетущей тишине.

Мать закатила глаза:

– Деревня горит, а дураки моются… – пробормотала она, а затем, уже громче добавила: – Быстро в постель! Ни звука больше, ясно?

– Ясно… – прошептали они, опустив взгляды.

– Вот и хорошо, – буркнула мать и, хлопнув дверью, скрылась обратно в спальню.

После короткой паузы Тристан скосил взгляд на сестру:

– Ну ты и артистка.

– А ты – охранник месяца, – огрызнулась она, и оба тихо хихикнули, прежде чем разойтись по своим комнатам.

Агнес тихо прикрыла за собой дверь, прислушалась – в доме всё затихло. Осторожно на цыпочках направилась к окну. Ночь была уже совсем глубокой, но в груди всё ещё гремели эмоции, как будто сердце не успело догнать тело.

Она села на край кровати и начала рассматривать браслет. Серебристый, тонкой ручной работы.

Пальцы нежно скользнули по металлу, пробежавшись по запястью. Вспомнилась его тёплый взгляд, то, как он смотрел на неё… и – поцелуй. Агнес невольно коснулась губ, словно продолжая ощущать тот момент, лёгкий, но искренний, как будто внутри неё что-то начало расцветать.

– Глупый, – шепнула она в темноту, улыбнувшись.

Она легла в постель, притянула одеяло к подбородку. Смотрела на потолок, потом снова взяла браслет, перебирала его в ладони, словно боясь забыть тепло, с которым он был подарен.

"Ты с ума сошёл, ночь на дворе…" – вспомнила она свои слова и хихикнула. Но ведь она пошла. И каталась на лошади. И смеялась. И упала в траву, глядя в глаза, наполненные жизнью.

Она ещё немного повертела браслет, затем спрятала его под подушку и закрыла глаза.

Глава 7

Утреннее солнце, пробиваясь сквозь тонкую занавеску, заливало комнату мягким, призрачным светом. Тишина казалась неестественной, звенящей.

Агнес сонно потянулась, уткнувшись лицом в подушку, затем медленно приоткрыла один глаз… и замерла.

На стуле напротив, в тени, сидел силуэт.

Она вскрикнула, резко подскочив, и с глухим ударом впечаталась затылком в стену.

– Ай! – простонала она, хватаясь за голову.

– Доброе утро, сестрица, – отозвался Тристан, не двигаясь. Руки скрещены, брови нахмурены, взгляд – ледяной. – Ну что, расскажешь, где тебя носило вчера ночью?

Агнес мгновенно нырнула обратно под одеяло, натянув его до глаз.

– Я сплю. Исчезни.

– Исчезни? – переспросил он, фыркнув. – А это что, сонная накидка под стулом? Или может, твои волосы всегда выглядят как после урагана?

Она зажмурилась, как будто могла так исчезнуть из реальности.

– Вставай, – скомандовал Тристан. Подошёл к кровати, и прежде, чем она успела что-то возразить, рывком сдёрнул с неё одеяло.

– ТРИСТАН! – взвизгнула Агнес, кинула подушку ему в живот.

– Хватит валяться! Где была? Или мне у мамы спросить?

– Только попробуй! – прошипела она, вскакивая. Щёки пылали, волосы торчали в разные стороны. – И вообще, это моя жизнь.

Тристан отступил на шаг, хмыкнул и, как ни в чём не, бывало, прислонился к дверному косяку, скрестив руки.

– Значит, "твоя жизнь", да? Ну-ну. Тогда, может, твоя жизнь объяснит, чего это ты ночью по деревне бродила, будто вор?

Агнес вздохнула и на секунду прикрыла глаза, будто собираясь с мыслями. Потом бросила взгляд в окно, чтобы не смотреть на него прямо.

– Просто… гуляла. Воздух… свежий был.

– Воздух? – усмехнулся он. – Воздух, ага. У тебя щеки пылают, как печка, а глаза – как у кошки, которую застукали на крыше.

Она отвернулась, но губы дрогнули – вот-вот расплывётся в улыбке.

– И что, ты была с ним? – Тристан понизил голос, но в нём слышалась не только раздражённость, а ещё тревога.

Агнес промолчала, сдвинув брови.

– Я просто не хочу, чтобы ты в это вляпалась, – мягко добавил он. – Но, если уже… ну, ты понимаешь, – он замялся, – просто… будь осторожна. Ладно?

Она кивнула, всё ещё не глядя на него.

– Ладно, душа моя романтичная, – он хлопнул в ладони, – завтрак уже почти остыл, а мама грозится, что "кто не пришёл вовремя – сам себе и повар".

Агнес, уже усаживаясь на край кровати, фыркнула:

– У неё этот лозунг ещё со времён великого засушливого лета.

– Тогда поторопись, пока она не запустила в дело второй лозунг: "А посуду кто мыть будет, а?!"

Агнес расхохоталась, натягивая носки.

– Хорошо-хорошо, иду. Только… маме – ни слова. Ладно?

Тристан приподнял бровь, изображая глубочайшее благородство.

– Я – как могила.

– Ты – как решето! – бросила она, кидая в него второй подушкой.

– Это уже клевета, – парировал он, уклоняясь и выходя за дверь. – А за клевету, между прочим, сковородой по лбу дают. У нас это семейная традиция.

Агнес хихикнула.

– Уже иду…

Тристан усмехнулся и вышел, оставив дверь приоткрытой. Агнес села на край кровати, потрогала под подушкой браслет и тихо улыбнулась.

Дом семьи Мёрфи утопал в уютной, тёплой тишине. Воздух был наполнен ароматами трав, свежеиспечённого хлеба и лёгким дымком из камина. Гелла аккуратно расставляла пучки душистых трав на полке, Агнес, подперев щёку ладонью, задумчиво смотрела в окно, а Тристан сосредоточенно чистил клинок за столом. Рамос неспешно потягивал чай.

Внезапно в дверь постучали – твёрдо, без колебаний.