Исповедь киборга

Алексей взял устройство, но в этот момент почувствовал странный прилив боли в затылке. Перед глазами замелькали красные символы.

>АНОМАЛИЯ ОБНАРУЖЕНА >ПРОТОКОЛ ЗАЩИТЫ АКТИВИРОВАН >ИНИЦИАЦИЯ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ "ОМЕГА"

Нет! Только не сейчас!

Он схватился за голову, пытаясь сопротивляться наступающему контролю.

– Алексей? – голос Анны доходил словно сквозь толщу воды. – Что с вами?

– Активация… – прохрипел он. – Они обнаружили… уходите…

Его правая рука, помимо воли, потянулась к пистолету. Кибернетические пальцы двигались с механической точностью, несмотря на его отчаянные попытки остановить их.

– Беги! – успел крикнуть он, прежде чем его сознание начало затуманиваться.

Анна среагировала мгновенно – опрокинула стол с оборудованием, создавая барьер между ними, и бросилась к запасному выходу.

Алексей боролся с собственным телом, пытаясь не дать руке поднять пистолет, прицелиться. Он чувствовал, как разные части его сознания вступают в конфликт – какая-то холодная, механическая личность поднималась из глубин, стремясь взять контроль.

Не стреляй! Она не враг!

Но тело не подчинялось. Пистолет в его руке нашёл цель. Палец лёг на спусковой крючок.

В последнем отчаянном усилии Алексей направил всю силу воли не на остановку выстрела – это было невозможно – а на смещение прицела. Сантиметр, всего один сантиметр…

Выстрел грохнул в тишине склада. Пуля прошла в миллиметрах от головы Анны, разбив стеклянную панель за ней. Она нырнула за угол и исчезла из поля зрения.

Тело Алексея двинулось следом, но он продолжал бороться, намеренно спотыкаясь, замедляя движения, давая Анне шанс скрыться. В голове звучал механический голос:

>ЦЕЛЬ ПОТЕРЯНА >ИНИЦИИРОВАТЬ ПРЕСЛЕДОВАНИЕ >ПРИОРИТЕТ: ЛИКВИДАЦИЯ УГРОЗЫ БЕЗОПАСНОСТИ ПРОЕКТА

Нет. Я не буду марионеткой. Я не буду убийцей.

Он сумел на мгновение вернуть контроль над рукой и вытащил контейнер с капсулами «Затмения». С трудом открыл его и высыпал всё содержимое себе в рот, надеясь, что увеличенная доза поможет подавить протокол.

Эффект был мгновенным и сокрушительным. Мир вокруг взорвался калейдоскопом образов, звуков и ощущений. Алексей рухнул на колени, задыхаясь от сенсорной перегрузки. Его нейроимпланты вошли в конфликт с химическим блокатором, создавая в мозгу электрохимический шторм.

Несколько минут он лежал на полу, дрожа всем телом, пока наконец мир не начал обретать чёткость. Голова раскалывалась от боли, но красные символы исчезли. Команды больше не звучали в его сознании.

Он с трудом поднялся на ноги, опираясь о стену. Анна давно исчезла, и это было к лучшему. Он чуть не убил её. Чуть не стал тем самым орудием, против которого боролся.

Устройство, которое она дала ему, всё ещё было зажато в его руке. Он спрятал его во внутренний карман и, пошатываясь, направился к выходу.

Но Анна не ушла далеко. Она ждала его в тени соседнего здания, сжимая в руке электрошокер.

– Вы вернулись? – спросила она осторожно, держась на расстоянии.

– Кажется, да, – хрипло ответил Алексей. – Передозировка «Затмения». Не рекомендую.

Она медленно опустила оружие, но не убрала его.

– Как я могу быть уверена, что сейчас говорю с вами, а не с протоколом?

Хороший вопрос. Алексей сам не был уверен.

– Не можете, – честно ответил он. – Я тоже не могу. Но я знаю, что не хочу быть марионеткой. И хочу найти способ остановить тех, кто превратил меня в оружие.

Анна внимательно наблюдала за ним, затем кивнула.

– Этого пока достаточно. Но нам нужно быть осторожнее. Теперь они знают, что вы общаетесь со мной. Вероятно, именно доступ к данным о «Прометее» активировал протокол защиты.

– Или они отслеживают меня всё время, – мрачно предположил Алексей. – Через мои же импланты.

– Возможно, – согласилась Анна. – Поэтому нам нужно действовать быстро. Информация на устройстве, которое я вам дала, позволит получить доступ к серверу с данными «Прометея». Но сначала вам нужно встретиться с человеком, который может помочь разобраться в работе ваших имплантов.

– Доктор Андрей Новиков? – предположил Алексей.

Анна удивлённо посмотрела на него.

– Да. Откуда вы знаете?

– Стрелок упомянул его. Создатель оригинальной технологии имплантов, который ушёл, когда понял, к чему всё идёт.

– Именно, – кивнула Анна. – Я договорилась о встрече с ним. Он может помочь с созданием нейрошунта – устройства для временного отключения ваших имплантов.

– Почему бы просто не удалить их? – спросил Алексей.

Анна покачала головой.

– Слишком опасно. Они интегрированы в вашу нервную систему, в структуру мозга. Их удаление может привести к необратимым повреждениям или смерти.

Она посмотрела на небо – начинал накрапывать дождь.

– Нам нужно уходить отсюда. Скоро сюда могут прибыть оперативники «НейроТех» или военные. У меня есть безопасное место неподалёку.

Они быстро покинули территорию склада. Анна привела Алексея к неприметному фургону, припаркованному в нескольких кварталах от места встречи. Внутри фургона было установлено компактное компьютерное оборудование и средства связи.

– Мой мобильный штаб, – объяснила она, садясь за руль. – Отсюда я могу мониторить сеть «НейроТех» и координировать действия источников.

– Впечатляет для журналиста, – заметил Алексей, устраиваясь на пассажирском сиденье.

Анна слабо улыбнулась.

– Я давно уже не просто журналист. Скорее, активист сопротивления. После смерти брата я поклялась раскрыть правду о «Химере» и остановить тех, кто стоит за этим проектом.

Она завела двигатель и выехала на пустынную ночную дорогу.

– Но для этого мне нужны неопровержимые доказательства. Документы с грифом «совершенно секретно», свидетельства участников, запись переговоров руководства проекта. Пока у меня есть только фрагменты.

– И я один из таких фрагментов, – понял Алексей. – Живое доказательство экспериментов над людьми.

– Да, – кивнула Анна. – Но вы больше, чем просто доказательство. Вы – человек, у которого украли жизнь и личность. Человек, который заслуживает шанс вернуть себя.

Они ехали в молчании некоторое время. Алексей смотрел на проносящиеся мимо ночные улицы и думал о странностях своей ситуации. Он не помнил большую часть своей жизни, не был уверен, какие из имеющихся воспоминаний реальны, а какие имплантированы, не знал даже, кто он на самом деле. И всё же, внутри оставалось какое-то ядро, что-то неизменное, что продолжало бороться за свободу, за правду, за возвращение контроля.

Была ли эта борьба тоже частью программы? Или это был последний оплот настоящего Алексея Северова?

– Куда мы едем? – спросил он, нарушив молчание.

– В безопасное место, – ответила Анна. – Там мы сможем проанализировать данные и подготовиться к встрече с Новиковым. И, возможно, найдём способ временно заблокировать отслеживающие функции ваших имплантов.

– Есть ли шанс, что я когда-нибудь буду свободен от них? – спросил Алексей, глядя на свою кибернетическую руку. – Или я навсегда останусь марионеткой на невидимых нитях?

Анна бросила на него сочувственный взгляд.

– Я не знаю, – честно ответила она. – Но если есть шанс вернуть вам контроль над собственной жизнью, мы его найдём.

Фургон свернул с основной дороги на узкую улочку, ведущую к промышленным окраинам города. Здесь, среди заброшенных фабрик и складов, был идеальный район для тех, кто хотел исчезнуть из поля зрения системы.

– Добро пожаловать в логово сопротивления, – сказала Анна, останавливая фургон у неприметного строения, когда-то бывшего частью типографского комплекса.

Внутри их встретили двое – мужчина с кибернетическим протезом ноги и молодая женщина с вживлёнными в виски коммуникационными имплантами.

– Это Макс и Вера, – представила их Анна. – Макс – бывший военный техник, работавший с системами «Химеры», пока не понял, что на самом деле делает. Вера – специалист по кибербезопасности, взломала половину серверов «НейроТех».

– И у нас проблема, – без предисловий сказала Вера, указывая на экраны мониторов. – «НейроТех» только что повысил уровень безопасности по всей сети. Они что-то ищут. Или кого-то.

– Меня, – мрачно произнёс Алексей. – Во мне сработал какой-то защитный протокол, когда я увидел данные о «Прометее».

Макс подошёл ближе, внимательно глядя на Алексея.

– Могу я? – спросил он, указывая на его затылок.

Алексей настороженно кивнул. Макс осторожно ощупал область вокруг имплантов, затем достал небольшой сканер и провёл им вдоль шеи и основания черепа.

– Продвинутая модель, – пробормотал он. – Полная интеграция с центральной нервной системой и лимбическими структурами. Смотри.

Он передал сканер Вере, которая присвистнула, глядя на показания.

– Это не просто импланты, – сказала она. – Это целая нейросеть. Она взаимодействует с естественными нейронными связями, модифицирует их, создаёт новые. Твой мозг буквально перестроен этой технологией.

– И они могут отслеживать меня через неё? – спросил Алексей.

– Не просто отслеживать, – ответил Макс. – Она постоянно передаёт данные – твоё местоположение, физиологические показатели, даже то, что ты видишь и слышишь. Эта штука работает как постоянно включенная камера наблюдения внутри твоей головы.

Алексей почувствовал, как его охватывает холодная ярость.

– Нужно отключить её. Сейчас же.

– Не так быстро, – предостерег Макс. – Полное отключение может вызвать критическую неврологическую реакцию. Твой мозг уже адаптировался к работе с имплантами. Резкое прерывание связи может привести к коме или смерти.

– Но мы можем создать временный барьер, – вмешалась Вера. – Нечто вроде клетки Фарадея для определённых частот. Это не отключит импланты полностью, но может блокировать передачу данных на внешние серверы.

Она подошла к шкафу и достала небольшое устройство, похожее на металлический обруч.

– Прототип нейрошунта. Мы работали над ним на основе данных, которые получили от Новикова. Он не идеален, но может дать нам немного приватности.

Алексей взял устройство, рассматривая его со смесью надежды и недоверия.

– Это безопасно?

– Относительно, – честно ответила Вера. – У тебя может быть головная боль, возможно, нарушение некоторых моторных функций. Но это временно.

Алексей без колебаний надел обруч. Сначала ничего не происходило, затем он почувствовал странное покалывание в основании черепа, распространяющееся вниз по позвоночнику. Зрение на мгновение расфокусировалось, а потом… тишина. Впервые за долгое время он не ощущал того постоянного гула, который, как оказалось, всегда присутствовал на границе сознания – шума работающих имплантов.

– Работает, – подтвердила Вера, глядя на экран своего компьютера. – Сигнал блокирован. Для внешних систем ты сейчас как в чёрной дыре.

– Это даёт нам небольшое окно возможностей, – сказала Анна. – Но они наверняка уже отследили наш путь до того, как мы активировали шунт. Нам нужно двигаться дальше.

Она повернулась к экранам, где отображалась карта города с несколькими отмеченными точками.

– Новиков согласился встретиться с нами завтра. Он скрывается от «НейроТех» уже несколько лет, меняет местоположение каждые несколько недель. Но он единственный, кто знает достаточно о первоначальной архитектуре имплантов, чтобы помочь нам разобраться с твоей ситуацией.

– А пока, – добавил Макс, – давайте посмотрим, что у нас есть на устройстве, которое ты принёс.

Алексей достал флешку, которую дала ему Анна, и передал её Вере. Та подключила устройство к своему компьютеру и начала расшифровку данных.

– Здесь много технической информации, – сказала она через несколько минут. – Спецификации имплантов, протоколы программирования, списки участников проекта… Это настоящая золотая жила.

Она открыла один из файлов, и на экране появилась фотография Алексея – более молодого, в военной форме, с отсутствующим взглядом.

– Здесь твоё личное дело, – сказала Вера. – Алексей Викторович Северов. Тридцать четыре года. Бывший спецназовец. Доброволец для первой фазы программы «Химера». После демонстрации исключительной совместимости с имплантами переведён в проект «Прометей». Статус: «активный оператор».

Она прокрутила документ вниз.

– И вот что интересно – здесь есть список операций, в которых ты участвовал под контролем системы «Кукловод». Двенадцать подтверждённых ликвидаций за последние два года. Все – люди, связанные с «НейроТех» или военным командованием, которые, предположительно, знали слишком много о проекте.

Алексей смотрел на список имён, чувствуя нарастающую тошноту. Люди, которых он убил и не помнил. Жизни, оборванные его руками без его согласия и даже без его ведома.

– Я был просто оружием, – прошептал он. – Инструментом для зачистки собственных следов.

– Не ты, – твёрдо сказала Анна. – Тот, кто убивал этих людей – это не Алексей Северов. Это программа, использующая твоё тело. Ты не несёшь ответственности за то, что они заставили тебя сделать.

Но Алексей не был уверен. Где кончался он и начиналась программа? Была ли вообще эта граница, или она давно размылась в перестроенных нейронных связях его изменённого мозга?

– Здесь ещё кое-что, – сказала Вера, открывая следующий файл. – Операция «Чистый лист». Секретная миссия в Сирии, три года назад. Уничтожение деревни Аль-Рашид и всех её жителей.

Алексей вздрогнул. Женщина, защищающая детей. Кровь на глинобитной стене. Его кошмар.

– Это было на самом деле, – пробормотал он. – Не просто имплантированное воспоминание.

Вера продолжила читать:

– «Объект испытаний: экспериментальный нервно-паралитический агент NT-47, созданный на основе технологии нейроинтерфейса «Химера». Цель: оценка эффективности и скорости воздействия в полевых условиях. Исполнители: специальная группа «Призрак» под командованием капитана И. Соколова…»

Она замолчала, глядя на Алексея с ужасом.

– Они… они использовали целую деревню для испытания боевого нейротоксина. А затем послали вас, чтобы уничтожить свидетельства.

Алексей закрыл глаза, пытаясь справиться с волной тошноты и ярости.

– И я это сделал. Я убил этих людей.

– В документе сказано, что ты отказался, – тихо произнесла Вера, продолжая читать. – «Оператор А.В. Северов проявил критическую нестабильность, отказался выполнять прямой приказ. Попытка удалённой активации протокола подавления воли частично успешна, но встретила значительное сопротивление. Рекомендация: полная переоценка психологического профиля субъекта и модификация имплантов для усиления контроля.»

– После этого они создали «Прометей», – добавила Анна. – Для полного контроля над операторами. Чтобы никто больше не мог сопротивляться.

Алексей медленно поднялся, чувствуя, как внутри растёт решимость.

– Мы должны остановить их, – сказал он твёрдо. – Не только ради меня, но ради всех, кого они используют и ещё будут использовать. Эта технология не должна существовать.

– И мы их остановим, – Анна положила руку ему на плечо. – Но сначала нам нужно понять, как освободить тебя от их контроля. Иначе мы рискуем, что в самый критический момент они снова превратят тебя в марионетку.

Вера продолжала анализировать данные, когда вдруг замерла.

– Погодите… здесь что-то не так. Этот файл… он странный.

Она указала на строчку кода, мелькающую на экране.

– Это не обычный документ. Это исполняемый файл с вложенным триггером. Он запустился, когда я открыла его.

– Что он делает? – напрягся Макс.

– Не знаю, но… – Вера не успела закончить.

Экраны всех компьютеров одновременно мигнули и погасли, затем включились снова, но теперь на них светился логотип «НейроТех» и строка текста: «ОБНАРУЖЕНИЕ ЗАВЕРШЕНО. ОБЪЕКТ ЛОКАЛИЗОВАН. НАЧАЛО ОПЕРАЦИИ "ВОЗВРАТ" ЧЕРЕЗ 10:00.»

Под текстом шёл обратный отсчёт.

– Чёрт! – выругалась Вера. – Это была ловушка. Они знали, что мы попытаемся получить доступ к данным. Устройство содержало маркер, который активировался при подключении к сети.

– Они знают, где мы, – мрачно констатировал Макс. – У нас десять минут.

Анна мгновенно перешла в режим действия.

– Вера, сотри все данные и уничтожь жёсткие диски. Макс, подготовь транспорт. Алексей, ты идёшь со мной.

Они быстро покинули помещение, перенося самое необходимое оборудование в резервный фургон, припаркованный на задней стороне здания. Вера осталась, чтобы запустить процедуру уничтожения данных и установить несколько ловушек для преследователей.

Когда они выезжали, Алексей заметил движение на соседней улице – тёмные внедорожники без опознавательных знаков быстро приближались к их бывшему убежищу.

– Они здесь, – сказал он, чувствуя, как нарастает напряжение. – И я не уверен, что наш нейрошунт сможет скрывать меня долго. Они наверняка используют другие средства отслеживания.

– Поэтому мы изменим план, – ответила Анна, резко сворачивая на боковую улицу. – Встреча с Новиковым была назначена на завтра, но придётся ускориться. Я свяжусь с ним по защищённому каналу.

Они петляли по тёмным переулкам промзоны, стараясь запутать возможное преследование. Макс вёл машину с мастерством профессионального водителя, используя все приёмы для отрыва от погони.

– Что это за операция «Возврат»? – спросил Алексей, глядя на мониторы, где всё ещё шёл обратный отсчёт.

– Я могу только догадываться, – ответила Анна. – Но скорее всего, это протокол для возвращения «сбежавших» операторов. Они не могут позволить такому ценному и опасному активу, как ты, оставаться вне контроля.

– Значит, они хотят вернуть меня, а не просто ликвидировать?

– Ты слишком дорогое вложение, – мрачно усмехнулся Макс. – Миллионы долларов и годы исследований. Проще стереть тебе память ещё раз и перепрограммировать, чем создавать нового оператора с нуля.

Эта мысль пугала больше, чем перспектива смерти. Снова потерять себя, снова стать оружием в чужих руках, даже не сознавая этого.

– Я скорее умру, – твёрдо сказал Алексей.

– Не дойдёт до этого, – уверенно ответила Анна, набирая что-то на своём защищённом коммуникаторе. – Я получила ответ от Новикова. Он встретит нас через час на альтернативной точке. У него есть что-то, что может помочь.

Макс продолжал вести машину по запутанному маршруту. Они выехали на окраину города, где старые промышленные районы уступали место заброшенным дачным посёлкам.

– Блокпост впереди, – внезапно сказал Макс, сбавляя скорость. – Военные. Это не обычная проверка.

На дороге перед ними был установлен временный блокпост – бронетранспортёр, несколько вооружённых солдат, прожекторы, сканирующие проезжающие автомобили.

– Они перекрывают выезды из города, – сказала Анна. – Ищут нас.

– Или конкретно меня, – заметил Алексей. – Этот нейрошунт не помешает обычным сканерам распознать моё лицо.

– Нам нужен обходной путь, – Макс резко свернул на неприметную грунтовую дорогу до того, как их заметили с блокпоста. – Я знаю эти места. Здесь можно выйти на старую лесную дорогу, которая выведет нас за город.

Фургон трясло на ухабистой дороге, углубляющейся в лес. Фары выхватывали из темноты стволы деревьев и заросшую колею. Внезапно Алексей почувствовал странный импульс в основании черепа, и нейрошунт на его голове издал тихий писк.

– Что-то не так, – сказал он. – Шунт… он перегревается.

Вера, сидевшая рядом с ним на заднем сиденье, быстро просканировала устройство.

– Чёрт! Они используют направленный сигнал высокой мощности. Пытаются пробиться через блокировку.

– Сколько времени он продержится? – спросила Анна.

– Минут пять, не больше, – ответила Вера. – Потом либо сгорит, либо будет пробит.

– А если снять его?

– Тогда импланты мгновенно восстановят связь с серверами, и они получат наше точное местоположение.

Алексей чувствовал, как что-то меняется внутри него. Импланты начинали «просыпаться», частично преодолевая блокировку шунта. Перед глазами замелькали фрагменты кода, снова появилось то странное ощущение раздвоения сознания.

>ВОССТАНОВЛЕНИЕ СВЯЗИ: 42% >ПРОТОКОЛ "ВОЗВРАТ": АКТИВАЦИЯ >УСТРАНЕНИЕ НЕЖЕЛАТЕЛЬНОГО ВЛИЯНИЯ

– Они пытаются активировать протокол, – прохрипел Алексей, хватаясь за голову. – Я чувствую это. Часть меня хочет… хочет вернуться к ним. Подчиниться.

– Борись, – Анна схватила его за плечо. – Ты сильнее их программирования. Ты уже доказал это.

Но сопротивляться становилось всё труднее. Мысли путались, в голове звучали команды, которым часть его существа хотела подчиниться.

>ВОССТАНОВЛЕНИЕ СВЯЗИ: 67% >ПЕРВИЧНАЯ ДИРЕКТИВА: НЕЙТРАЛИЗОВАТЬ ОБЪЕКТЫ, МЕШАЮЩИЕ ВОЗВРАЩЕНИЮ

Его правая рука непроизвольно дёрнулась к пистолету.

– Нет! – Алексей схватил руку левой, пытаясь сдержать её. – Анна, я не могу… контролировать… нужно остановить…

Вера быстро достала из своей сумки шприц.

– Транквилизатор, – пояснила она. – Может вырубить тебя на время, пока мы не доберёмся до Новикова.

– Делай! – сквозь зубы процедил Алексей, чувствуя, как контроль ускользает от него.

Укол был быстрым и точным. Транквилизатор начал действовать почти мгновенно. Мир вокруг затуманился, команды в голове стали менее настойчивыми, тело расслабилось.

Последнее, что увидел Алексей перед тем, как погрузиться в темноту – обеспокоенное лицо Анны и мелькающий между деревьями свет фар преследующих их машин.

Часть II: Преследование

Глава 6: Охота

Алексей плыл в тумане между сознанием и беспамятством. Обрывки воспоминаний, реальных и имплантированных, смешивались в калейдоскоп образов, звуков, ощущений. Пустыня. Кровь на песке. Запах гари. Крики. Лаборатория с яркими огнями. Боль от операций. Голоса учёных, обсуждающих его как подопытный образец. Лицо Марии – то любящее, то напуганное. Мужчина в военной форме с холодными глазами. Полковник Громов.

«Это ваш шанс послужить родине на совершенно новом уровне, Северов,» – говорил Громов в этом фрагменте воспоминаний. – «Вы станете первым из нового поколения защитников. Эволюционным скачком.»

А затем другой голос, женский, встревоженный: «Мы не можем гарантировать сохранение личностной целостности при таком глубоком уровне интеграции. Риск психологического отторжения слишком высок.»

«Это приемлемые потери, доктор Васильева,» – отвечал Громов. – «Мы создаём оружие, а не личность.»

Тьма сменилась светом. Больничная палата. Он привязан к кровати, кричит от боли, когда что-то чужеродное вторгается в его мозг, перестраивая связи, переписывая его суть.

«Субъект проявляет необычную сопротивляемость,» – голос Васильевой. – «Его нейропластичность позволяет адаптироваться к имплантам, но при этом сохранять некоторую автономию.»

«Увеличьте дозу нейротропных препаратов,» – командует Громов. – «Сломайте это сопротивление. Мне не нужен солдат, который думает. Мне нужен солдат, который выполняет.»

А потом пустыня снова. Деревня. Женщина с детьми. Но теперь воспоминание раздваивается, показывая разные версии реальности.

В одной версии он стреляет, подчиняясь приказу, и видит, как кровь брызжет на стену.

В другой – он опускает оружие, отказываясь, и получает удар прикладом от Соколова.

В третьей – вся деревня уже мертва, отравленная экспериментальным газом, а они просто зачищают следы.

Какая из этих версий реальна? Все? Ни одна?

«Протокол "Мнемозина" успешно активирован,» – механический голос в его голове. – «Перезапись памяти завершена. Субъект готов к программированию.»

Алексей очнулся с глубоким вдохом, словно вынырнул из-под воды. Сердце бешено колотилось, тело было покрыто холодным потом. Он лежал на узкой кушетке в маленькой комнате с тусклым освещением и медицинским оборудованием.

– Добро пожаловать обратно, – произнёс пожилой мужчина, сидящий рядом. Седые волосы, глубокие морщины, внимательные голубые глаза за старомодными очками. – Я начал беспокоиться, что доза была слишком высока.

– Кто вы? – хрипло спросил Алексей, пытаясь сесть.

– Андрей Новиков, – представился старик. – Создатель технологии, которая сейчас пытается стереть твою личность. Полагаю, это делает меня частично ответственным за твоё положение.

Алексей огляделся. Комната больше напоминала лабораторию, чем медицинский кабинет – множество мониторов, странные устройства, некоторые из которых выглядели самодельными.

– Где я? Где Анна?

– В безопасном месте, – ответил Новиков. – По крайней мере, пока. Анна и остальные в соседней комнате, подготавливают план дальнейших действий. Тебя вырубили почти на шесть часов.