Хранители Черной Розы

– Это было… внутри меня все это время?

– Да. Это то, чем ты должна была стать. Но прежняя Астра боялась. Ее сломали, прежде чем магия смогла проснуться, – ответил Ремиэль.

– А ты… ты позволила себе почувствовать. И поэтому – открылось, – закончил Камио.

– И что теперь?

– Теперь… ты не просто дочь графа. Не просто злодейка. И даже не просто жертва, – произнес Ремиэль.

– Ты – носительница силы. И если они узнают об этом слишком рано… – начал Ремиэль, в его голосе прозвучала тревога.

– …то будет весело, – закончил Камио, с оттенком зловещего предвкушения.

Астра опустилась на край фонтана, медленно глядя на свою ладонь, где еще тлело слабое свечение.

– Пусть пока думают, что я просто девушка, упавшая с трона. Они не знают, что я только встала.

И над садом вновь опустилась тишина. Но ночь уже знала: в этом хрупком теле пробудилось нечто новое.

***

Зал Совета, высеченный из стылого мрамора, дышал вековыми интригами и встречал непроглядной ледяной тишиной. Скупой утренний свет пробивался сквозь высокие окна, но даже его лучи не могли рассеять гнетущую враждебность, что, словно саван, тяготела под потолком, словно дым от пожара, потушенного в незапамятные времена.

Астра вошла с грацией и уверенностью, будто ступала не в логово хищников, а по алой ковровой дорожке, расстеленной к её ногам. Платье цвета застывшей зимней розы отличалось безупречной строгостью: длинные рукава, высоко застегнутый ворот, гладкая юбка, ниспадающая до пола. Лишь тонкий серебряный шнур, обвивавший талию, да лунный камень, мерцающий на груди брошью, выдавали в ней не просто дочь графа, но наследницу, в чьих жилах текла кровь, достойная править, если бы судьба благоволила иначе.

– Ты словно ледяной клинок, облачённый в атлас, – прошептал Камио, в его голосе звенело предвкушение.

– И ощущается… глубже. Сосредоточеннее, – добавил Ремиэль. – Ты готова к этой схватке.

Граф Теодор де Эмириэль уже восседал во главе овального стола, окружённый главами знатных домов: маркизами, баронами, магами – теми, чьи слова звучали при дворе не голосом, но властью, облачённой в шёлк и сталь.

Некоторые окинули её ленивым, оценивающим взглядом, другие открыто демонстрировали неприязнь, словно она была незваной гостьей на их празднике жизни. Лишь один лорд смотрел с плохо скрываемым опасением.

Астра села рядом с отцом, погрузившись в молчание, но каждый её вдох был полон спокойствия. Она чувствовала, как магия, дремлющая под кожей, пробуждается, не навязчиво, а готово, словно пульс, бьющийся в висках, словно меч, ждущий своего часа в ножнах.

– Мы собрались по вопросу демаркации границ с Хартаром, – начал маркиз Ровалье, сухой старик, чей язык был острее клинка.

– И по вопросу бюджета на обучение дворянок в Академии, – добавила герцогиня Селанна, с усталым видом перебирая свитки.

– Также встал вопрос о перераспределении земель дома Эмириэль в свете… недавнего скандала, – прозвучал голос одного из младших лордов, бросившего на Астру ироничный взгляд. Тонкий яд, словно укус скорпиона.

Астра слегка склонила голову, в её глазах мелькнул холодный огонь.

– Я рада, что моё скромное имя по-прежнему вдохновляет достопочтенный двор на столь оживлённые дискуссии о судьбе целых территорий, – произнесла она, и в её голосе звенела сталь. – Надеюсь, с не меньшим энтузиазмом обсуждались и границы с Хартаром, когда там начали беззастенчиво вырубать наши леса.

В зале повисла напряжённая тишина, словно перед бурей. Теодор скользнул по дочери мимолётным взглядом, но не прервал её.

– Лес, безусловно, важный ресурс, но едва ли повод для вооруженного конфликта, – произнёс герцог Ванар, его слова сочились снисходительностью. – Тем более с учётом вашего… изменённого статуса.

– Мой статус нисколько не мешает мне внимательно читать доклады, – сухо отрезала Астра. – И если позволите… – она протянула один из свитков. – Вчера ночью я подробно изучила отчёт пограничных дозоров. Могу процитировать, если ваша память вас подводит.

– Милосердная луна, это было восхитительно, – прошептал Ремиэль с неподдельным восхищением.

– Ты только что вонзила им кинжал, улыбаясь. Обожаю тебя, – протянул Камио с придыханием.

Лорды шумно выдохнули. Кто-то откашлялся, пытаясь скрыть замешательство. Другой пробормотал что-то о дерзости молодого поколения.

Но Астра не отступила, стояла, словно неприступная скала, о которую разбивались волны лицемерия и интриг.

И вдруг… лёгкий толчок в груди, словно невидимая рука коснулась сердца. Что-то в ней проснулось, предчувствуя опасность. Инстинкт? Нет. Магия, дремлющая внутри.

За спиной барона Сифрела едва заметно мерцал маленький, искажённый завиток воздуха, почти невидимый глазу, но смертельно опасный.

– Заклинание отвлечения. Он готовит ловушку – магию, запутывающую речь, – тихо прошептал Ремиэль. – Хочет, чтобы ты оговорилась.

– …но если вам кажется, что я говорю слишком прямо, – продолжала Астра, не отводя взгляда от барона, – то вы всегда можете попытаться прочесть между строк. В конце концов, многие здесь давно привыкли слышать лишь то, что им удобно.

– Отличный щит. Я приглушил его чары, – прошептал Камио. – Ты свободна. Говори всё, что пожелаешь.

Барон криво усмехнулся, но промолчал. Он почувствовал, что его заклинание не сработало, и теперь в его глазах плескался страх.

И впервые… Астра ощутила вкус власти. И это понравилось ей.

Когда собрание подошло к концу, и советники стали расходиться, Теодор задержался.

Он не взглянул на неё. Лишь тихо произнёс:

– Ты не дрожала.

– У меня не было на это права.

– И всё же ты выглядела… как королева, лишённая трона.

– А вы – как отец, который этого не боится.

Он впервые сжал губы, словно подавляя улыбку. Почти усмехнулся. Почти по-человечески.

– Завтра будет бал у герцога Ванара. Ты должна пойти.

– С какой целью?

– С той же, с которой ты сегодня села за этот стол. Напомнить им: ты всё ещё игрок.

– И, возможно, сильнейший, – прошептал Ремиэль, когда они остались одни.

– И ты даже не начала играть по-настоящему. Что ж, начнём… на балу, – добавил Камио с лёгким азартом в голосе.

***

Дворец герцога Ванара, подобно бриллианту в короне столицы, ослеплял великолепием: изящные арки, казалось, парили в воздухе, висячие сады манили прохладой, хрустальные люстры извергали каскады света, а музыка, словно нектар, разливалась по мраморным залам.

Астра, подобно тени, проскользнула к парадной лестнице, и каждый её шаг вниз отзывался приглушённым ударом колокола в затихшем храме – тихим, но пронзительным эхом. Её появления ждали, но не такого. Не с этой царственной осанкой. Не в этом ослепительном облачении.

На ней было платье, сотканное из самой ночи – глубокий синий шифон и струящийся атлас, усеянные мириадами серебряных искр, словно звёзды, сорвавшиеся с небес и запутавшиеся в ткани. Наряд облегал её фигуру, словно лунный свет, обнажая плечи и шею, лишь их касалась прозрачная мантия, скреплённая на плечах серебряной застёжкой в виде полумесяца. В ушах мерцали серьги с лунным кварцем, отбрасывая призрачные блики при каждом движении.

Она не скрывала свою красоту, но и не выставляла её напоказ, подобно клинку в ножнах: очевидный, острый, но пока не обнажённый.

– Ты прекрасна, как ночь перед бурей, – прошептал Камио, незримо паря над её плечом. – В твоей красоте таится предвестие грозы. – И опасна, как молния, ждущая сигнала к удару, – добавил Ремиэль, вторя его словам.

Она ощущала их поддержку – тепло, окутывающее её с двух сторон, словно невидимые крылья. Они не вмешивались, не управляли, лишь усиливали её внутреннюю силу, незаметно, но ощутимо.

Семья. Бывший жених. Святая.

Бал был в самом разгаре. К ней приближались первые поклонники – юные лорды с робкими реверансами, дамы с оценивающими взглядами. Некоторые приветствовали её по привычке, другие – со скрытой насмешкой, словно пробовали яд на вкус.

Но он появился, как всегда, с опозданием.

Лорд Эйдан – бывший жених. Высокий, золотоглазый, с безупречной осанкой и маской ледяной вежливости на лице. Рядом с ним – Она. Святая. Девушка в белом, с живыми, теплыми глазами, которая, казалось, ещё не осознала, какую рану нанесла.

Они приблизились.

– Леди Астра, – произнёс он, и в его голосе, как всегда, звучала ровность. Но тень мимолётного влечения скользнула по её ключицам, задержалась на глазах, коснулась губ.

– Он не ожидал. Он думал, ты сломлена, – прошептал Ремиэль. – Но он не знает, что ты перекована в горниле боли, – усмехнулся Камио. – Ты стала сталью, а не пеплом.

– Лорд Эйдан, – ответила она с поклоном, в котором не было и намека на подчинение. – Миледи Святейшая. Как приятно видеть вас… вместе. Словно два голубка, нашедшие приют в бурю.

Святая зарделась, словно утренняя заря. У Эйдана, казалось, сжались челюсти.

– Мы надеемся, вы находите утешение… – начала Святая, но Астра прервала её, словно оборвав фальшивую ноту:

– …в поражении? Безусловно. Оно всегда даёт ценные уроки. Как сказал Ницше: "Всё, что меня не убивает, делает меня сильнее".

И, не дожидаясь ответа, она повернулась к следующему кавалеру, словно захлопывая уже прочитанную страницу.

Магия. Неожиданно.

Бал продолжался. Музыка становилась всё быстрее, вино – крепче, а шепот – громче.

И вдруг – приглушённый взрыв. Где-то за окнами.

Гости замерли, словно статуи, поражённые невидимым ударом.

Астра, словно ведомая невидимой рукой, подошла к балкону. За садом, во тьме ночи, вспыхнуло яркое пламя. Что-то – или кто-то – прорвало магическую защиту дворца.

– Это не ты, – удивился Камио. – Но это… похоже на магию, сплетённую с твоей, – прошептал Ремиэль. – Зов крови. Идём.

– Прошу прощения, мне нужно… – Астра сделала шаг назад, словно в поисках свежего воздуха. Но обошла балкон и, воспользовавшись всеобщей паникой, исчезла в саду, словно тень в ночи.

Там, среди мраморных дорожек и лунных фонарей, воздух был другим. Напряжённым. Влажным. И живым, словно дышал.

Она вышла к фонтану. К тому самому, в воде которого отражалась луна – почти идеально.

И в тот миг… вода вспыхнула серебром, словно расплавленный металл вырвался на свободу.

Поток силы пронзил её пальцы, запястья, сердце, словно удар молнии. Она не вызывала магию – она откликнулась сама. Потому что рядом была трещина. Между мирами.

Из неё, словно из дыма, вырвалась фигура. Чёрная, тонкая, будто сотканная из пепла, словно призрак из кошмарного сна.

И она не испугалась.

Астра подняла ладонь, словно предлагая мир.

– Ты чего-то хочешь. Я чувствую… – она нахмурилась. – …боль?

Существо отступило, дрожало, словно лист на ветру.

– Это дух. Потерянный. Ему нужен проводник, – тихо произнёс Ремиэль. – Ты можешь стать для него светом. Или смертью, – добавил Камио, словно предлагая выбор между раем и адом.

Астра сделала шаг вперёд. Подошла ближе. Протянула руку, не колеблясь, словно идя навстречу судьбе.

– Если ты здесь по зову… я отвечу.

Дух коснулся её ладони, и в ту же секунду исчез, словно его и не было. Но в ней остался след. Капля света. Или печать.

И с неба посыпались не перья. Лепестки. Белые. Словно ангелы оплакивали ушедшую душу.

Бал продолжался, но ночь запомнила, как одна девушка шептала мёртвому, словно читая молитву в тишине.

Глава 6

Утро расцвело обманчивой тишиной, залитое густым сиропом ясного света. Ночь, словно вороватая кошка, проскользнула мимо, не оставив следа на бархате дня.

Но Астра кожей ощущала – воздух трепещет от перемен. Незримые нити натянулись, вибрируя на иной частоте. Не опасной… пока. Но настороженной, как зверь, притаившийся в тени.

Она сидела в своей комнате, у окна, словно птица в золотой клетке, облаченная в шелковое кимоно, нежнее лепестка. В руках дымилась фарфоровая чашка с жасминовым настоем, а взгляд изучал собственную ладонь, словно древний манускрипт.

На коже покоился серебристый отпечаток – эхо прикосновения духа, незримая печать, вплавленная в плоть воспоминанием. Иногда ей казалось, что ладонь не пульсирует, а шепчет, дышит тайнами, доступными лишь ей.

– Это не просто след, – прозвучал тихий голос. Камио, невидимый для чужих глаз, примостился на подоконнике, словно лунный луч.

– Он запечатлел тебя в памяти. И теперь… другие начинают узнавать, – добавил Ремиэль, и в его голосе прозвучала тень грозового предчувствия.

И словно в подтверждение их слов, день принес вестника грядущих бурь.

Позже. В оранжерее, где воздух был густ от ароматов и влаги, как в тропическом лесу.

– Леди Астра. – Голос был обманчиво вежливым, но ледяной холод проступал сквозь тонкую оболочку учтивости.

Астра обернулась.

Перед ней стояла лордесса Элианора Фельдин, кузина герцога Ванара, воплощенная элегантность, острая, как кинжал, с глазами, в которых плескалась непроницаемая глубина. Та самая, чей слух и зрение достигали самых темных углов, и чей язык умел хранить молчание.

– Вы были… ослепительны прошлой ночью, – промурлыкала она, и улыбка ее была лишена тепла, как первый луч зимнего солнца. – И… поразительно свежи сегодня, несмотря на пережитое.

Она сделала шаг, словно хищница, приближающаяся к добыче, чуть наклонив голову, и ее взгляд был пронзителен, как лезвие.

– Особенно в саду. Возле фонтана.

Астра не вздрогнула, но внутри что-то болезненно сжалось, словно ледяная рука сдавила сердце.

– Неужели? Я, признаться, не думала, что кто-то обратит внимание…

– На такую красоту в одиночестве? – Элианора усмехнулась, и в ее голосе зазвенел металл. – О, милая. Нас больше, чем вам кажется.

Она развернулась и, уже через несколько шагов, бросила через плечо, не поворачиваясь:

– Вы изменились. Это… заметно. И, к слову, духи чаще откликаются на тех, у кого душа раздвоена. Миг – и ее силуэт растаял в зелени, словно мираж.

– Она знает, – прошептал Камио, и его голос был полон мрачного предчувствия.

– Нет… она чувствует. А это даже опаснее, – поправил Ремиэль. – Пока она только наблюдает, как паук, плетущий паутину. Но если решит, что ты – угроза…

Астра выдохнула, пытаясь унять дрожь, пробежавшую по телу.

– Я не хочу быть угрозой, – прошептала она, словно молитву. – Но если придется – я не отступлю.

– Хорошо, – отозвался Камио. – Потому что, кажется, бал был не концом. А лишь дебютом в шахматной партии, где ставки – судьба.

Ночь, словно хищный зверь, обволокла дворец, и тьма дышала томительным ожиданием. Ветер, призрачным вздохом, скользил сквозь шелка штор, а сад за окном нашептывал колдовские имена. Даже в звенящей тишине комнаты чувствовалось незримое, всепоглощающее внимание.

Всё началось с мимолетного прикосновения – искры, запалившей фитиль.

Астра вновь посмотрела на ладонь. В лунном свете кожа казалась обманчиво обычной, но стоило пальцам коснуться груди, трепетно прижаться к бьющемуся сердцу, как из-под кожи, словно молния, прорвался серебристый узор. Он извивался, подобно письменам древних магов.

«Печать пробуждается, словно спящий дракон расправляет крылья», – прозвучал голос Ремиэля, чей лик вытеснил её отражение в зеркале.

«И вместе с ней – ты… настоящая? Или совершенно новая?» – лениво процедил Камио, играючи вращая пульсирующий кристалл духа, чей свет плясал демоническими отблесками по стенам.

Астра жаждала вопроса, но её опередило внезапное, всепоглощающее чувство.

Тело стало невесомым, шаг – плавным скольжением, а зрение обрело остроту орлиного. В темноте она различала сложнейшие узоры ковра, каждый завиток оживал в сознании. Ветер за стеной звучал не порывом, а отчётливым голосом.

Сердце билось ровно и тихо, но с невиданной силой. Она слышала чужие эмоции – тёплый смех служанки за дверью, раздражение конюха, зависть девушки из соседней комнаты.

И вдруг – мысль. Чужая, ледяным осколком вонзившаяся в разум:

«Ты носишь не только мою память, но и силу дремлющего вулкана.»

– Кто ты? – прошептала она, боясь нарушить тишину.

«Та, кого ты заменила, чьё место заняла на шахматной доске судьбы.»

Голос звучал из глубины её существа, не враждебный, но и не принадлежащий ей. Это была Астра прошлая, стёртая временем и магией – эхо её былого "я".

«Ты не просто живешь в её теле. Ты – её продолжение, ветвь на генеалогическом древе, чьи корни уходят вглубь веков. Приняв печать, словно сделку с дьяволом, ты уже не будешь лишь собой. Ты – симфония двух душ, переплетенных в танце времени.»

***

Поздней ночью, когда тишина окутывала Академию плотным саваном, Астра, словно мотылек на свет, спешила в библиотеку, влекомая жаждой знаний. В полумраке коридора, подобно тени, сотканной из ночи и аристократической дерзости, возник Рикардо Ванар, младший брат герцога.

Распахнутый мундир, словно он только что вырвался из плена сна, и непокорные пряди, выбившиеся из прически, придавали ему вид падшего ангела. На губах играла полуулыбка – загадочная и дразнящая.

– Леди Астра… – произнес он, приподняв бровь в вопросительном изгибе. – Бессонница? Неужели ночь похитила ваш сон?

Астра хотела ответить, но Отпечаток в ее груди встрепенулся, словно раненая птица, и волна электрического напряжения пронзила тело.

Взгляд Рикардо изменился мгновенно. Насмешливый интерес уступил место отражению ее сущности, словно он заглянул в бездну ее души. Тень тревоги промелькнула в его глазах.

Он моргнул, стряхивая наваждение, и медленно, как луна, выползающая из-за горизонта, приблизился к ней.

– Что… с вами? – Голос его звучал приглушенно, осторожно, словно он боялся спугнуть хрупкую бабочку. Он смотрел на нее не как на простую девушку, а как на нечто большее – на силу, дремлющую и пробуждающуюся одновременно.

Астра застыла, словно изваяние, дыхание замедлилось, став ровным и глубоким. Время замерло в ожидании, пылинки в воздухе застыли в танце, пойманные в янтарный плен.

Рикардо сделал еще один шаг, и его тень накрыла ее, словно бархатный полог.

– Вы… пульсируете магией, – прошептал он, словно исповедуясь в тайне. – Это… нечеловеческое.

Она молчала, словно сфинкс, хранящий древние секреты.

«Скажи ему. Или сотри это из его памяти», – настойчиво шептала Астра прошлая, призрак воспоминаний.

«Ты не обязана объяснять», – возразил Ремиэль, словно голос разума. – «Но если доверишься… он станет твоим первым союзником, маяком в темноте».

Астра медленно протянула руку ладонью вверх, словно предлагая ему свою душу. Серебряное сияние, исходящее от нее, едва мерцало, как свет далекой звезды.

– Я не та, кем вы меня помните, – произнесла она мягко, словно дуновение ветра. – Но я все еще – Астра де Эмириэль. Просто… с новой душой, как феникс из пепла.

Рикардо выдохнул, словно освобождаясь от бремени сомнений.

И улыбнулся. Искренне, без тени насмешки или настороженности, словно увидев долгожданный рассвет после долгой ночи.

– Значит, вы – обновленная версия? Звучит чертовски интригующе, словно запретный плод.

Он подал ей руку, предлагая союз. И, к ее удивлению, огонь в ее ладони не отпрянул от него, словно испуганный зверь. Он принял ее магию, словно долгожданный дар, не испугавшись ее силы.

И вдруг стало ясно – Отпечаток дарует не только силу, но и нечто большее. Он указывает на тех, кто способен быть рядом, на тех, кто станет союзником в бушующем море.

– Значит, вы обновлённая версия? – Рикардо Ванар слегка склонил голову, и в пляске факельного света его волосы вспыхнули отблесками червонного золота. – Чертовски интригует… словно глоток запретного нектара.

Астра улыбнулась в ответ, и это была не вымученная гримаса, обязательная при дворе, а тихая, почти подлинная улыбка, подобная робкому раскрытию бутона под утренней росой. Он не отшатнулся в испуге, не потянулся за амулетом, не перекрестился торопливо, как стайка вспорхнувших воробьев. Он смотрел… и оставался, словно завороженный песней сирены, угодивший в ее сети.

«Он не боится тебя», – прошептал Ремиэль, и голос его звучал как шелест опавших листьев. «Или просто слишком глуп, чтобы бояться», – вклинился Камио, свесившись вниз головой с перил лестницы, словно дерзкий каменный гаргулья.

Астра проигнорировала их обоих. Магия внутри больше не билась в груди испуганной птицей, жаждущей вырваться на свободу. Она… прислушивалась. К ней.

Словно они вели тихий диалог, перешептываясь на языке, понятном лишь им двоим.

Поздней ночью, когда сад погрузился в дремотное забытье, она вышла босиком, жаждая ощутить пульс земли, не закованной в камень, не скованной цепями условностей. Хотела почувствовать биение сердца мира под своими ногами.

Серебристое свечение в её ладони больше не обжигало болью, а манило предвкушением, словно обещание надвигающейся бури.

Астра подняла руку и вдохнула. Не воздух – внимание мира. Невидимая нить натянулась от кончиков пальцев, и лунный свет, казалось, застыл, отражаясь в ней, а не в листве, словно она стала линзой, фокусирующей вселенское сияние.

– Магия не обязательно должна быть грозой, – прошептала она, словно открывая древнюю тайну. – Она может быть… дыханием.

Она вдохнула снова – и рядом распустились три бутона, словно откликнувшись на её зов. Лепестки развернулись с неестественной, но изящной грацией, словно стремясь быть увиденными, как мотыльки, летящие на свет.

Она протянула ладонь – и травы прильнули к её пальцам, тянулись к ней, словно к солнцу, жадно ловя тепло. Вода в фонтане задрожала, отражая не только звезды, но и отголосок магии внутри неё. Водяная змея, сотканная из света и влаги, вырвалась наружу и тонкой, извивающейся дугой обвилась вокруг её запястья, сплетаясь в браслет, словно сотканный из лунного серебра.

– Ты не колдуешь. Ты – просишь. А мир… соглашается, – прозвучал голос Камио, возникшего за её спиной, словно тень. – Вот так и начинается настоящая магия, – добавил Ремиэль. – Без приказа. Без подчинения. Только воля и… желание. Чистое, как горный хрусталь.

Астра медленно опустила руку. Магия скользнула обратно в землю, в небо, в тишину, словно растворяясь в ночи.

Но что-то осталось. След. Привкус. Вкус силы – и вкус к жизни, словно после дождя, когда воздух чист и напоен свежестью.

На следующий день, за ужином, преображение стало очевидным для всех. И это будет первый взгляд, который врежется им в память надолго. – Вы… сегодня… – начал кто-то из придворных. Но не закончил.

Потому что Астра больше не казалась тёмной принцессой, озлобленной и уязвлённой, словно раненая птица.

Она была… тише. Сильнее. Глубже, словно океан, хранящий в своих глубинах непостижимые тайны.

Люди замечали это. Но не понимали, словно смотрели сквозь мутное стекло. А Рикардо Ванар – снова сидел напротив, с той же полуулыбкой, но его взгляд стал пристальнее, словно проникал в самую суть. Как будто он видел не магию, а едва заметный наклон головы, в котором таилась власть, словно у королевы, восседающей на троне. Не силу – а уверенность, выкованную в горниле испытаний.

***

Бал искрился в Зеркальном зале, где потолок обманчиво уходил в бесконечность, множа отблески люстр в калейдоскопе света. Струнный квартет изливал вальс, и в его пленительных объятиях танцующие скользили, казалось, не по паркету, а по зыбким волнам грёз.

Астра, словно изваяние из теней, застыла у колонны с бокалом вина цвета расплавленного золота. Платье из чёрного шёлка, сотканного будто из самой ночи, украшала серебряная вышивка, напоминающая заиндевелые ветви. В мерцании зала ткань оживала, храня в себе звездную пыль, просыпавшуюся из далёких галактик.

Окружающие обращались к ней со сдержанной почтительностью, ощущая перемену, но не в силах уловить её суть. Она была чужой среди своих.

У окна Рикардо Ванар метнул на неё взгляд, исполненный понимания, словно говорящий: "Я вижу тебя насквозь". Лёгкая усмешка тронула его губы. Во внимании не было навязчивости, лишь мужская серьёзность, глубина и стальная уверенность.

Внезапно тишину бала разорвал вопль, подобный треснувшему стеклу.

В толпе заметалась девочка, хрупкая, как цветок сирени, в платье цвета утренних сумерек. Неловкое движение, падение – и осколок разбившегося подноса, острый, как кинжал, вонзился в нежную плоть.

Кровь – алая, стремительная, словно вырвавшаяся на волю птица – обагрила белоснежную перчатку, превратив её в символ трагедии.

Растерянность парализовала зал. Отчаянные призывы: "Врачи! Лекарь, где же вы?"– разрезали воздух.

Астра двигалась вперед, словно тень, скользящая в лунном свете. Чёрный шёлк платья шелестел, подобно шёпоту древних духов. Она опустилась на колени, не обращая внимания на потрясённые лица. Девочка задыхалась в рыданиях, и её горе разливалось по залу ядовитым туманом.