Однажды влюбиться

Мелани опустила взгляд, и в её глазах промелькнула тень.

– Но ведь не за этим ты меня пригласил, правда? – тихо спросила она.

Джулиан замялся, но кивнул.

– Нет. Мне нужна твоя помощь, мама.

Она приподняла брови, вопросительно глядя на сына.

– Ты знаешь студентку по имени Шарлотта Грейсон? – спросил он, внимательно ловя её реакцию.

Мелани моргнула, удивлённо вскинув голову.

– Конечно. Очень талантливая девочка. Светлая. У неё потрясающее чувство формы. Но… у неё проблемы?

– Нет, – отозвался Джулиан. – А Лукаса Мореля ты знаешь?

Мелани нахмурилась от удивления.

– Да. Знаю. Они с Шарлоттой лучшие друзья… Джулиан, что происходит? Почему ты спрашиваешь о них?

– Просто друзья? – переспросил он, прищурившись.

Мелани всматривалась в лицо сына. Что-то в его голосе, в тоне, в сдержанной напряжённости – что-то было не так.

– Да, просто друзья. Все знают, что Лукас влюблён в неё, но… Шарлотта не отвечает ему взаимностью. Она дорожит им, как другом. Но почему это тебя так волнует, Джулиан?

Он на миг замолчал, словно внутренне облегчённый, и коротко выдохнул.

– Ничего. Забудь.

– Что значит «забудь»? – нахмурилась Мелани. – Ты вытаскиваешь меня в ресторан, задаёшь кучу странных вопросов… и в итоге – «забудь»?

Джулиан встретился с её взглядом.

Его лицо стало серьёзным.

– Тогда давай так. Правда – за правду.

Мелани удивлённо вскинула брови.

– Ты рассказываешь, что произошло между тобой и отцом. А я расскажу, почему задал эти вопросы.

Воздух словно сгустился.

Лицо Мелани в один миг словно застыло. Словно кто-то смахнул с него тепло и мягкость – осталась только сдержанная, ледяная маска.

– Я не хочу об этом говорить, – произнесла она тихо, но в её голосе прозвучал не просто отказ, а стена, которую нельзя было пробить.

Джулиан сжал челюсть.

– Мама… – его голос дрогнул, но тут же стал твёрже. – А ты не считаешь, что вы с папой поступаете эгоистично? Вы разрушаете семью молча. Не даёте объяснений.

Мелани отвела взгляд, и тонко улыбнулась – устало, с болью.

– Прости, милый. Но я действительно не готова обсуждать это. Не сейчас.

Джулиан откинулся на спинку стула, сдерживая растущее раздражение и разочарование. Его лицо потемнело.

– Мама… вернись, пожалуйста, в Академию, – глухо произнёс он. – Ты – её душа. Не я. Без тебя всё не то.

Мелани взглянула на него с болью, но не растаяла.

– Я не могу, Джулиан. Ты сам обещал, что поможешь. Что дашь мне время. Или теперь отказываешься от своих слов?

Он провёл рукой по лицу и тяжело выдохнул.

– Я не отказываюсь, мама. Я сдержу обещание. И если тебе будет трудно – ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Мелани наконец позволила себе чуть расслабиться. На её лице снова появилась теплота.

– Вот и хорошо… – выдохнула она с облегчением. – Я знала, что могу тебе доверять.

Но внутри Джулиана всё кипело. Ответов не было. Только новые вопросы.

Глава 17 Снова он

Учебный день в Академии стремительно близился к концу. Теплый свет заходящего солнца скользил по мраморному полу холла, отражаясь в стеклянных дверях. Шарлотта аккуратно сложила эскизы в кожаную папку, перекинула ремешок сумки через плечо и направилась к выходу, когда вдруг:

– Шарлотта Грейсон. Зайди ко мне в кабинет.

Голос прозвучал как приказ. Чёткий, холодный, с металлическими нотками. Шарлотта застыла, словно на неё внезапно вылили ведро ледяной воды. Обернувшись, она встретилась взглядом с мисс Крейг. От той доброжелательной, улыбчивой женщины, какой та была вчера – не осталось ничего. Только прямая осанка, сжатые губы и колючий взгляд.

Медленно, с внутренним напряжением, Шарлотта последовала за ней. В кабинете царила почти звенящая тишина.

Алиса Крейг повернулась к ней, скрестив руки на груди.

– Ты уже определилась с темой своей дипломной работы? – спросила она без тени эмоций.

– Да, мисс Крейг. У меня уже есть концепция… и название, – ответила Шарлотта, стараясь держать голос уверенным.

– И как она называется? – её голос звучал будто лезвие ножа, скользящее по стеклу.

Шарлотта на мгновение закрыла глаза, словно выныривая вглубь своей идеи, и затем чётко проговорила:

– „Тишина после шторма“.

Наступила тишина. Алиса пристально посмотрела на неё, и в этот момент в её взгляде мелькнуло что-то неуловимое – может быть, признание, может быть, зависть… а может, память о собственной боли.

Но уже в следующую секунду её лицо вновь стало непроницаемым.

– Хорошо. Жду эскизы и обоснование идеи к понедельнику. Свободна, Шарлотта.

Выйдя в коридор, Шарлотта глубоко вдохнула, будто пыталась выпустить из себя напряжение.

Как пережить этот учебный год? – пронеслось в её голове. Всё стало другим. Неузнаваемым. С того самого дня, как миссис Мелани покинула Академию, всё покатилось под откос. Привычная гармония исчезла, словно её выдернули из музыкальной пьесы, оставив за собой только глухие фальшивые ноты.

Погружённая в тревожные мысли, она брела по коридору, не замечая ни стен, ни лиц, и не успела опомниться, как с размаху налетела на кого-то – твёрдого, высокого, внезапного.

Шарлотта отшатнулась и подняла глаза… напротив – пара карих глаз с тенью насмешки и тепло-знакомым блеском.

– Мисс Грейсон, я уже начинаю подозревать, что вы замышляете моё убийство. Второй раз за два дня, – с лёгкой иронией произнёс Джулиан.

Она нервно рассмеялась и густо покраснела.

– Простите, директор Гриффин. Я задумалась… совсем не смотрела под ноги, – пробормотала она смущённо.

– Всё в порядке? – его голос стал мягче, серьёзнее, почти заботливым.

– Да… всё хорошо, правда, – кивнула она, опустив взгляд.

Он на мгновение замолчал, затем добавил:

– Если вас что-то будет беспокоить – не стесняйтесь. Вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку. Моя мама… она очень высокого мнения о вашем таланте.

Шарлотта подняла взгляд.

– А почему… почему она ушла из Академии? – спросила она, не надеясь на ответ, словно слова вырвались сами собой.

Лицо Джулиана на секунду помрачнело, будто её вопрос задел что-то болезненное.

– Вы сомневаетесь, что я подхожу на роль директора? – тихо, почти невесомо спросил он.

Она резко замотала головой, спохватившись:

– Нет! Нет, что вы. Простите. Я не это имела в виду. Просто… всё так изменилось. Без неё стало как-то… пусто.

Он слабо улыбнулся, но в глазах теплилась грусть:

– Я понимаю. Без неё Академия потеряла особенную ноту. Она вдохновляла всех – и студентов, и преподавателей. Надеюсь, она передумает и скоро вернётся.

– Я тоже на это надеюсь, мистер Гриффин, – тихо произнесла Шарлотта. – До свидания.

Она развернулась и пошла по коридору, оставляя за собой легкий аромат духов и неуловимую печаль.

Он смотрел ей вслед, не двигаясь.

– До свидания… – выдохнул он одними губами, как будто боялся, что даже воздух запомнит это прощание.

Глава 18 Возвращайтесь в Академию

Вернувшись в кабинет, Джулиан подошёл к окну. За стеклом вечер мягко укрывал Академию, воздух наполнялся лёгкой прохладой. Он увидел, как Шарлотта выходит из здания, не спеша подходит к своей машине. Села за руль, завела двигатель… и уехала. Одна. Лукаса рядом не было.

Он нахмурился.

Что её так расстроило?

На лице Шарлотты ясно читалась тревога, что-то невысказанное и тяжёлое, словно она несла внутри груз, с которым не знала, куда деться.

Тем временем Шарлотта осторожно припарковалась у дома, но, выключив мотор, не спешила выходить. Ей не хотелось заходить внутрь, слышать привычные звуки, отвечать на вопросы.

Инстинктивно, будто ноги знали дорогу без неё, она направилась в сторону ближайшего парка. Вечерний воздух был прохладным, но не холодным. Свет фонарей отражался в глади искусственного озера, а в воде лениво плавали золотые рыбки, прячась в водорослях.

Она села на знакомую лавочку – в этом уголке всегда было спокойно. Шарлотта смотрела на воду, на круги от лёгкого ветерка, и постепенно начинала дышать ровнее. Тут всё казалось простым. Рыбки, вода, шелест деревьев. Никто ничего не требовал, не ждал ответов.

Погрузившись в свои мысли, она не заметила приближения чьих-то шагов. Женская фигура появилась рядом так неожиданно, что Шарлотта чуть не вздрогнула.

– Шарлотта. Добрый вечер, – мягко проговорила знакомая женщина.

Девушка подняла глаза – и на мгновение словно замерла.

– Миссис Гриффин?.. – выдохнула она, и удивление прозвучало в её голосе так тихо, что почти потерялось в шуме воды.

Мелани рассмеялась – легко, искренне, почти по-девичьи:

– Ты как привидение увидела, Шарлотта, – сказала она, всё ещё улыбаясь.

– Миссис Гриффин… – голос Шарлотты задрожал от искренности. – Я так рада вас видеть. Пожалуйста, вернитесь в Академию. Нам всем вас не хватает.

Мелани тепло посмотрела на девушку, и её взгляд смягчился. Она медленно опустилась рядом на скамью.

– А мой сын не справляется? – в глазах мелькнуло озорство.

– Мистер Гриффин – прекрасный директор, – спохватилась Шарлотта. – Но вы… вы всегда были на моей стороне. Даже когда мисс Крейг пыталась… – она осеклась, осознав, что говорит слишком много.

На лице Мелани на миг промелькнула тень.

– У тебя с ней проблемы? – спросила она негромко, но внимательно.

– Простите. Мне не следовало это говорить… – Шарлотта виновато опустила глаза.

Но Мелани мягко перебила её:

– Всё в порядке, дорогая. Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь. Даже если меня сейчас нет в Академии – я рядом. И если вдруг дело в мисс Крейг… – в голосе Мелани зазвенела сталь. – Я этого так не оставлю.

То, как она произнесла имя Алисы, заставило Шарлотту напрячься. В этом тоне не было ни капли прежней лёгкости.

– Спасибо вам… – прошептала девушка, искренне тронутая.

Мелани вдруг легко коснулась её руки.

– Прогуляемся немного? Мне не хватает живого общения.

– С удовольствием, – улыбнулась Шарлотта. – Может… я бы могла навещать вас? Наверняка вам одиноко.

Мелани остановилась на секунду, поражённая предложением, и затем кивнула:

– Ты бы сделала меня очень счастливой. Правда. А как у тебя дела с дипломом? Есть идеи?

– Конечно! – засмеялась Шарлотта, и в этот смех вернулся её обычный свет.

– Я даже не сомневалась, – с нежной гордостью произнесла Мелани. – Поделишься?

– С огромным удовольствием, – оживилась Шарлотта и с увлечением начала рассказывать о своей концепции, жестами подчёркивая детали, описывая образы, цвета, чувства.

Мелани слушала, не перебивая. Её сердце наполнялось чем-то тёплым и лёгким. Эта девушка – не просто талантлива, она горит. И вдруг в голове Мелани, словно вспышка, промелькнула мысль:

А если когда-нибудь… именно она… могла бы стать во главе Академии?

Эта идея пришла внезапно, но вызвала у неё невольную улыбку.

– Уже поздно, Шарлотта. Пора возвращаться, – мягко проговорила Мелани, бросив взгляд на небо, в котором сгущались тени.

– Конечно, – улыбнулась Шарлотта. – Спасибо вам за эту встречу. Я так рада была вас увидеть… Во мне будто снова выросли крылья. Теперь я верю что справлюсь.

Мелани нежно коснулась её плеча.

– У тебя всё получится. Я в этом не сомневаюсь.

Она на мгновение замолчала, будто что-то обдумывала, а потом, словно между прочим, добавила:

– Кстати… Джулиан сегодня спрашивал о тебе.

Шарлотта остановилась, будто вросла в землю.

– Обо мне? – переспросила она, чуть хрипловато.

Мелани посмотрела на неё пристально, внимательно, будто пыталась прочитать мысли по глазам.

– Да. Он хотел знать, какие отношения у тебя с Лукасом… Ты не знаешь, почему его это заинтересовало?

Шарлотта побледнела. Воздух на миг стал тяжёлым и липким. Мысли сплелись в узел. Сердце отозвалось тревожным толчком.

– Я… не знаю, – прошептала она, отводя взгляд. Но в груди уже зарождался вихрь.

Что это могло значить?..

Глава 19 Ночной разговор

Шарлотта вернулась домой в полной растерянности. Всё происходящее путалось в голове, мысли спотыкались одна о другую. Быстро поужинав и сославшись на необходимость продумать концепцию дипломной работы, она поспешила в свою комнату, мечтая лишь об одном – остаться наедине со своими переживаниями.

Но тишина комнаты не принесла облегчения. Она сидела на кровати, сжимая в руках подушку, и без конца прокручивала в голове один и тот же вопрос: зачем Джулиан спрашивал о ней? Почему ему важно, какие отношения связывают её с Лукасом? Это было просто любопытство? Или… что-то большее? От этих мыслей сердце стучало всё быстрее, а сон не шёл.

Ночь медленно окутала город. Шарлотта, укрывшись тёплым пледом, вышла на террасу. Там, в шезлонге, под высоким небом, ей стало немного легче. Она запрокинула голову, глядя в бездонную тьму, где звёзды горели особенно ярко, как маленькие фонарики надежды. Их свет был таким живым, таким близким, что у неё перехватило дыхание. Казалось, они вот-вот сорвутся с неба и упадут ей прямо в ладони.

А если… если Джулиан сейчас тоже смотрит на эти звёзды? Думает ли он о ней?.. В груди что-то болезненно сжалось.

– Звёзды внутри нас… – еле слышно прошептала она.

И вдруг – будто озарение. Она схватила телефон и позвонила Лукасу.

На том конце послышался сонный голос:

– Лотти? Что случилось?

– Звёзды внутри нас! – выпалила она на одном дыхании.

Воцарилась тишина.

– Лотти… – настороженно переспросил Лукас. – Ты в порядке?

– Лукас! – Шарлотта рассмеялась от радости своей находки. – Это название твоей дипломной работы! «Звёзды внутри нас». Завтра я заеду за тобой, и в машине всё расскажу. У меня столько идей, просто невероятных!

Лукас ошеломлённо замолчал. Его сон окончательно улетучился, а в душе расплескалась тёплая радость.

– Лотти… первый час ночи. И ты думаешь обо мне? – тихо спросил он, стараясь скрыть улыбку.

– Конечно! – с жаром ответила она. – Это так важно!

– Спасибо… Это чудесная идея. А теперь – марш в кровать! Иначе завтра будешь похожа на панду.

Шарлотта рассмеялась.

– Хорошо, Лукас. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Лотти, – с нежностью ответил он.

*****

Джулиан действительно не мог уснуть. В комнате царила тишина, нарушаемая лишь редким тиканьем часов, а за окном – ночной город мерцал огнями. Он ждал отца. Ждал до поздней ночи, тревожно вслушиваясь в каждый звук за дверью. Наконец послышались шаги и в гостинной появился отец. На его лице читалась вселенская усталость, взгляд был потухшим, плечи ссутулились под гнётом мыслей и переживаний.

– Почему не спишь, Джулиан? – спросил он едва слышно, стараясь не нарушить хрупкую тишину дома.

– Ждал тебя, – спокойно ответил сын и выпрямился. – Отец, я понимаю, как тебе сейчас тяжело. Но ты не можешь работать до самой ночи, изматывая себя до предела.

Голос Джулиана звучал твёрдо, но в нём слышалась тревога за любимого человека.

Отец вздохнул и отвёл взгляд в сторону.

– Без мамы… я не могу находиться в этом доме, – с печальной обречённостью произнёс он.

– Но папа… – Джулиан подошёл ближе и положил руку ему на плечо. – Есть ещё я. Есть бабушка Наоми. Мы все рядом, мы волнуемся за тебя.

Отец медленно поднял глаза. В них, потухших и уставших, на миг мелькнула надежда.

– Ты видел Мелани? – спросил он, словно хватаясь за последнюю соломинку.

Джулиан кивнул, сжимая губы.

– Видел. Она… Она не хочет возвращаться в Академию, и… – он замялся, – и даже слышать не хочет ни о возвращении, ни о тебе, папа.

Он заглянул отцу в глаза, полные боли.

– Скажи мне, что произошло между вами? Жить в неведении – это самое страшное. – Голос Джулиана дрогнул, в нём звучала мольба.

Мужчина на секунду закрыл глаза, будто борясь с нахлынувшей болью.

– Она мне не поверила… – сдавленно прошептал он и, опустив голову, медленно пошёл к себе в комнату, словно под тяжестью собственного горя.

Джулиан остался стоять посреди холла, сжав кулаки от бессилия. В груди сжалось, а мысли клубились, не давая ответа.

– Два упрямых эгоиста… – вырвалось у него в тишину.

Он чувствовал, как рушится то, что всегда было самым дорогим – их семья. И не знал, как это спасти.

Глава 20 Нерешительность Лукаса

Утро пришло незаметно, сменив тёмную тишину ночи мягким золотым светом. Шарлотта проснулась удивительно легко, будто тревоги ушедшего дня растворились в предрассветной дымке. Она потянулась, улыбнувшись солнечным лучам, что робко заглядывали в окно. На душе было спокойно.

Собрав волосы в изящный хвост, Шарлотта нанесла безупречный макияж – лёгкий, но подчёркивающий её красоту. Из шкафа она выбрала любимое платье: нежное, струящееся, как лёгкий ветерок. Сегодня ей хотелось быть особенно собранной, особенно красивой – для себя.

На кухне царила тишина. Родители уехали ещё на рассвете, срочно вызванные в корпорацию. Родители никогда не посвящали её в дела бизнеса. Это было уделом Шона, её старшего брата, наследника корпорации Грейсон. Все надежды, все планы, всё будущее семьи связывались с ним.

Шарлотта могла бы не работать вовсе – её акции, активы, счета в банках позволяли жить в роскоши, путешествовать, заниматься чем угодно. Отец обожал дочь и потворствовал любым её увлечениям, будь то живопись, музыка или конный спорт. Её учёба? Никто не воспринимал её всерьёз. Никто – кроме самой Шарлотты.

Но она не обижалась. Напротив, это давало ей то, что не купишь за деньги: свободу. На неё не давили ожидания, её не сковывали семейные амбиции. Она ничего не была должна никому. Только себе.

Шарлотта знала, чего хочет. Знала, что её путь не будет лёгким, что за признание придётся бороться. Но она поклялась себе: добьётся успеха. Не ради отца, не ради матери. Ради себя. А когда придёт её час… вот тогда родители посмотрят на неё иначе. И поймут: их дочь сильнее, чем они когда-либо думали.

После завтрака Шарлотта уже почти ускользнула из дома, легко ступая по мраморному полу холла, когда её остановил тихий, но твёрдый голос бабушки:

– Шарли, милая, у тебя найдётся минутка? Нам нужно поговорить.

Девушка обернулась, едва сдерживая нетерпение.

– Бабушка… это очень срочно? Может, мы поговорим вечером? Я… мне нужно забрать Лукаса, я придумала для него концепцию дипломной работы, хочу всё рассказать!

Виктория улыбнулась той особой, тёплой улыбкой, в которой были и любовь, и мудрость прожитых лет.

– Ничего срочного, девочка, – мягко проговорила она. – Пусть подождёт до вечера.

Шарлотта замялась, чувствуя, как в груди кольнуло чувство вины.

– Ты уверена? – спросила она, заглянув в ясные глаза бабушки.

Виктория протянула руку, нежно погладила внучку по волосам, как в детстве.

– Самое важное сейчас – то, куда зовёт тебя сердце. И только это имеет значение. Беги, Шарли. Не опаздывай.

Шарлотта склонилась, быстро поцеловала бабушку в щёку и, с благодарной улыбкой, легко выбежала за порог.

Уже сидя за рулём, она мысленно прокручивала свои идеи: ткани, цвета, силуэты – образы рождались в воображении, сливаясь в гармонию.

Стоило Лукасу сесть в машину и поздороваться, как Шарлотта, не сдерживая восторга, принялась рассказывать. Её глаза горели, руки оживали в воздухе, рисуя невидимые линии, словно она уже творила на холсте или ткани.

Лукас слушал, затаив дыхание. Именно такой он запомнил её с тех времён, когда впервые понял, что влюблён: Шарлотта с огнём в глазах, с талантом, от которого невозможно отвести взгляд, с сердцем, полным света. Она была невероятной. И этот миг он хотел запомнить навсегда.

– Лукас, ты меня вообще слушаешь? – голос Шарлотты вдруг прорвался в его мысли, словно вернул его с неба на землю.

Он вздрогнул, словно очнулся, и виновато улыбнулся, опуская взгляд, чтобы не выдать смущения.

– Прости… задумался, – тихо сказал он, коря себя за свою нерешительность. Сколько раз он уже клялся, что вот-вот наберётся смелости, поговорит с ней откровенно, скажет всё как есть… И снова не смог.

Шарлотта насупилась, надула губки и нахмурила брови.

– Я тут стараюсь, придумываю, рассказываю, а ты где-то в облаках летаешь… – сказала она с обидой в голосе, но в глазах промелькнуло озорство.

Он глубоко вдохнул, взглянул на неё и с неожиданной для себя твёрдостью произнёс:

– Это потрясающая идея… Невероятная. Точно такая же, как и ты.

На миг воцарилась тишина. Глаза Шарлотты удивлённо засветились, в них отразился его голос, его взгляд.

– Ты правда считаешь меня невероятной? – спросила она чуть тише, чем обычно, и в её словах была и радость, и робкая надежда.

– Да, – просто ответил он.

Она улыбнулась – светло, по-настоящему – и, не отвлекаясь больше на разговоры, уверенно надавила на газ. Им пора было ехать в Академию.

Глава 21 Отчаянный шаг

Синтия Берг пряталась в тени колонны у входа в Академию. Сердце стучало слишком громко, а ладони вспотели от волнения. Она наблюдала за парковкой, затаив дыхание, надеясь увидеть Лукаса. Зачем? Она и сама не знала. Ей просто хотелось хотя бы на миг поймать его взгляд, увидеть его улыбку, услышать голос.

И вот он появился. Лукас вышел из машины – но не один. Рядом с ним была Шарлотта. Он посмотрел на неё так, как Синтия мечтала, чтобы когда-нибудь посмотрели на неё: с теплом, с нежностью, с таким счастьем в глазах, что сердце девушки болезненно сжалось. Ревность обожгла её, липкая и горькая.

«Почему не я?..» – думала она, наблюдая, как Шарлотта и Лукас смеются о чём-то, поднимаясь по лестнице к главному входу. Они были так поглощены своим разговором, что не замечали никого вокруг.

И тогда, сама не понимая, откуда в ней взялась эта дерзость, Синтия шагнула вперёд.

– Шарлотта Грейсон, – прозвучал её голос, холодный и натянутый, как струна. – Мне нужно с тобой поговорить. Наедине.

Она бросила взгляд на Лукаса, полный горечи и скрытого разочарования. Лукас замер, недоумевая, но Шарлотта быстро дала ему понять взглядом: всё в порядке. Пусть идёт.

Он нехотя удалился, оглядываясь через плечо. Когда его шаги затихли, между девушками воцарилась тишина.

Синтия смотрела на Шарлотту взглядом, в котором было всё – ревность, боль, надежда и какая-то неведомая ей самой решимость. Её дрожащие пальцы сжались в кулаки. Она понимала: пути назад уже нет.

Шарлотта вопросительно уставилась на Синтию. В глазах её светилось искреннее недоумение. Синтия замерла, как будто борясь сама с собой. Грудь её вздымалась, дыхание сбилось. И вот, набрав побольше воздуха, она выпалила, почти выкрикнула:

– Зачем тебе Лукас?

Шарлотта напряглась, не ожидая услышать подобное.

– Я тебя не понимаю… – растерянно произнесла она.

– Всё ты понимаешь! – в отчаянии воскликнула она. – Он влюблён в тебя! Ты не видишь этого? Он смотрит на тебя так, как я мечтала бы, чтобы смотрел на меня. Но тебе это не нужно. Тебе он не нужен!

Шарлотта смотрела на неё в полном замешательстве, её сердце забилось быстрее.

– Синтия… каким образом мои отношения с Лукасом касаются тебя? – спросила она осторожно, не веря своим ушам.

Синтия опустила взгляд, ресницы дрожали от сдерживаемых слёз.

– Потому что я люблю его, – наконец выдохнула она, поднимая глаза, полные боли и надежды. – С первого дня, как только его увидела… каждый раз ждала, что он посмотрит на меня так, как смотрит на тебя. Но он не видит. Никого, кроме тебя.

Шарлотта на мгновение растерялась, поражённая откровением.

– Ты… ты влюблена в Лукаса? – едва слышно переспросила она.

Синтия больше не могла скрывать своих чувств. Они разливались в её глазах, в каждом слове, в дрожащем голосе.

– Да, Шарлотта. С самого начала. И с каждым днём мне всё больнее.

– Синтия, но ведь он даже не догадывается о твоих чувствах… – мягко сказала Шарлотта, глядя на неё с неожиданной теплотой.