Однажды влюбиться

Он прикрыл глаза. Перед ним сразу всплыл образ – тёплый, живой, волнующий до дрожи: вечер на палубе круизного лайнера, лёгкий ветер треплет шелковистые волосы цвета тёмного шоколада. Она стояла, опершись на перила, и смотрела вдаль, словно её мысли были где-то за горизонтом. Потом их взгляды встретились. Первый раз. Неожиданно. И – поразительно – она не отвела глаз.

С того самого мгновения что-то изменилось. Он ловил её взгляд снова и снова. Она была прекрасна. Но дело было даже не в красоте. В ней было что-то… неприступное, уязвимое и притягательное. Неизъяснимое.

Для Джулиана никогда не было проблемой подойти к девушке, завести разговор, вызвать улыбку. Но тогда… в том круизе… он был другим. Сломанным.

Мать – несокрушимая, сильная, уважаемая женщина – внезапно собрала чемоданы и переехала в другой дом. Отец замкнулся. А он, их сын, остался между ними – потерянный, сбитый с толку, с сотнями вопросов без ответов. Ни мать, ни отец не объяснили, что произошло. Только тишина.

Бабушка, единственный человек, чувствующий его душу, вырвала его из этой тьмы, купив билеты на круиз. Она хотела, чтобы он отвлёкся, нашёл в себе силы жить дальше.

И вот, находясь в этом эмоциональном шторме, он увидел её. Девушку, которая была как тихий остров среди бурных волн. Он хотел подойти. Несколько раз. Даже делал шаг – и каждый раз отступал. Что он мог ей дать тогда, если не мог даже разобраться в себе? О чём говорить с ней, когда внутри – боль и пустота?

Сойдя с корабля, он корил себя. Он прокручивал в голове те короткие взгляды, её лёгкую улыбку, в которой будто смешались ожидание и… разочарование. Он хотел найти её. Но жизнь не дала времени.

Мать внезапно огорошила его новостью – она уходит с поста, и он должен стать директором Академии. Всё закружилось: переезд, документы, собрания, ответственность… А с образом той девушки он мысленно прощался, как с несбыточной мечтой.

И вот сегодня…

Она была здесь. В этом зале. Среди студентов. Настоящая. Такая же.

Нет, даже ещё прекраснее.

Он тяжело опустился в кресло и закрыл лицо руками.

Внезапный стук в дверь вырвал Джулиана из размышлений, как резкий порыв ветра гасит дрожащую свечу.

– Войдите, – отозвался он, немного хрипло, не сразу возвращаясь в реальность.

Дверь мягко отворилась, и в кабинет вошла мисс Алиса Крейг. На её губах сияла выверенная улыбка, а в глазах плескалась слишком показательная уверенность.

– Мистер Гриффин, – прозвучало мелодично и слишком вкрадчиво. – Я принесла учебный план с поправками, на которые вы указали. Пожалуйста, проверьте и, если всё в порядке, подпишите.

Джулиан молча взял бумаги, скользнул взглядом по тексту, а затем поднял глаза на женщину.

– Мисс Крейг, вам не стоит лично приносить каждый документ. В конце концов, мы не просто так держим секретарей. В следующий раз передайте через Ника.

Слова прозвучали вежливо, но твёрдо. Алиса замерла на секунду, как будто не ожидала отказа – затем слегка вскинула подбородок, и её улыбка стала холоднее.

– Мне нисколечко не сложно. Я всё равно проходила мимо, – ответила она с безразличием, за которым, как Джулиан знал, скрывалась уязвлённая гордость.

Он наблюдал за ней спокойно. Ему было известно, какой женщиной она слыла при прежнем руководстве – жёсткая, требовательная, не терпящая слабостей. Но с его появлением всё изменилось: строгие платья сменила элегантная мягкость, прическа стала чуть легче, макияж – заметнее. Её голос стал почти мурлыкающим, а поведение – неуместно ласковым. Он не нуждался в намёках, чтобы всё понять.

– Кстати, мистер Гриффин, – внезапно продолжила Алиса, словно ловя момент, – сегодня весь педагогический состав идёт в ресторан, чтобы отметить начало учебного года. Вы с нами?

Джулиан отложил бумаги, чуть приподняв бровь. Он искал вежливую форму отказа, но Алиса, уловив это, торопливо добавила:

– Не отказывайтесь. Лучше всего люди раскрываются в неформальной обстановке. А вы ведь теперь наш капитан, стоит познакомиться с командой ближе, не так ли?

Он провёл рукой по волосам, как всегда делал в минуты внутренней борьбы. Она была права – хочешь или нет, а руководить коллективом без доверия невозможно. А доверие начинается с простого человеческого общения.

– Хорошо, – коротко сказал он. – Спущусь через десять минут.

– Отлично! – воскликнула Алиса, не сдержав торжества в голосе.

Она вышла, и с её уходом в кабинете снова стало тихо. Джулиан медленно повернулся к окну. Он посмотрел вдаль, будто надеясь, что среди деревьев ему вновь привидится образ той самой девушки с корабля… той, чьё появление сегодня выбило землю из-под ног.

"Что ты делаешь со мной…", – пронеслось у него в голове.

Глава 7 В ресторане

Шарлотта и Лукас устроились за уютным столиком в уголке ресторана, где мягкий свет ламп залипал в бокалах, а диванчики словно обнимали плечи – так тихо и по-домашнему стало вдруг на душе. Сделав заказ, Шарлотта позволила себе впервые за весь день расслабиться. Сняла с плеч тяжесть, которую невидимо несла с самого утра.

– Спасибо, Лукас, что вытащил меня, – с тёплой улыбкой сказала она, – я буду скучать по вот таким… ленивым, беззаботным дням.

Лукас нахмурился.

– Ты говоришь так, будто прощаешься со мной.

Шарлотта посмотрела на него с нежностью, с тем особенным светом в глазах, который был у неё только для него.

– Конечно, нет, – мягко произнесла она. – Ты – единственный человек, который знает меня лучше всех. Я не хочу тебя терять. Просто… Я понимаю, что однажды у тебя будет своя семья, жена. А там… кто знает, как она отнесётся к нашей дружбе. – Она засмеялась, чуть неловко, будто хотела спрятать за этим смехом внезапную боль.

Лукас опустил взгляд. Он хотел сказать ей многое. Всё, что копилось в сердце. Слова уже были у самых губ, он почти их произнёс…

Но тут в зале раздался гул голосов. Их внимание поневоле отвлёк шум входящей компании.

Шарлотта застыла. Он заметил, как из её щёк стремительно уходит цвет. Проследив за её взглядом, Лукас увидел: в ресторан вошли преподаватели. Среди них – он. Новый директор. Джулиан Гриффин. А рядом с ним, словно тень, которая не знала покоя, – мисс Крейг. Она говорила с ним слишком весело, смеялась слишком звонко, склонившись ближе, чем позволял бы этикет. Всё её поведение кричало о желании завладеть его вниманием.

Шарлотта почувствовала, как внутри всё сжалось. Будто в горле вдруг вырос ком, и стало трудно дышать. Тошнота подступила к горлу, едва она отвела взгляд.

– Лотти… – Лукас подался вперёд, его голос был обеспокоен. – Что с тобой?

Шарлотта глубоко вдохнула, словно стараясь успокоить вихрь чувств внутри, и натянула на лицо лёгкую, почти беспечную улыбку.

– Просто… не ожидала, что преподаватели тоже сюда заглянут, – бросила она небрежно, словно говорила о чём-то пустяковом.

Но Лукас знал её слишком хорошо. Он видел – по тому, как она сжала пальцы, как застыли плечи, как дрогнули ресницы. Он почувствовал: она что-то недоговаривает. Между ними впервые повисла тень молчания, тонкая, как трещина на стекле. И всё же он не стал настаивать. Доверие – это терпение. Он просто молча остался рядом, как всегда.

А Шарлотта всё смотрела в сторону, туда, где зашли преподаватели. Её взгляд неотрывно ловил фигуру Джулиана Гриффина. Он стоял в окружении коллег, сдержанно улыбаясь, пока мисс Крейг вновь нависала над ним своей нарочито дружелюбной внимательностью.

Внезапно, будто почувствовав её пристальный взгляд, Джулиан обернулся. Их глаза встретились. Мгновение. И весь мир исчез. В этих двух взглядах – тысячи невысказанных слов, воспоминаний, сожалений и непонятых чувств.

На его лице промелькнула какая-то тень – неуловимая. Но он быстро спрятал эмоции, словно надев маску. Повернулся к Алисе, ответил ей что-то сдержанным голосом. И через секунду они все скрылись в отдельном зале, оставив за собой лишь смутный шлейф голосов.

Шарлотта отвела взгляд. В груди будто что-то сжалось – и не отпускало.

Лукас внимательно следил за каждым её движением, за каждым взглядом, за каждым мельчайшим жестом.

– Лотти, – мягко начал он, стараясь не спугнуть хрупкий момент. – С тобой что-то происходит. Я вижу. Ты будто стала… дальше. Если захочешь поговорить – я рядом. Всегда.

Шарлотта посмотрела на него. Её глаза были влажными, и в них плескалась усталость. Лукас был тем, кто всегда держал её за руку в бурю, тем, кто знал, когда молчать, а когда обнять. Он был родным. Не по крови, но куда ближе, чем кто-либо.

Иногда, особенно в моменты тишины, она спрашивала себя: почему не может полюбить его? Почему сердце упрямо молчит, когда рядом мужчина, о котором мечтает каждая? Он – идеальный: добрый, чуткий, понимающий с полуслова. Но у её сердца был свой тайный язык – и оно не отзывалось.

– Спасибо тебе, Лукас… – тихо прошептала она, сжимая его ладонь. В её голосе звучала искренняя нежность, но и неизбежная печаль.

Он, словно почувствовав границу, которую не мог переступить, мягко улыбнулся и решил не давить. Вместо этого он легко сжал её руку и сменил тему, будто подхватывая упавшую чашу, чтобы не дать ей разбиться.

– Эй, а расскажи лучше, какую коллекцию ты придумала для диплома? – проговорил он с воодушевлением. – Я же видел, как ты лихорадочно искала тему. Значит, идея точно родилась.

Шарлотта прикусила губу и кивнула.

Глава 8 Мечты и реальность

Шарлотта задумчиво откинулась на спинку дивана, её пальцы лениво перебирали край салфетки, а взгляд будто скользнул в прошлое, за горизонт, туда, где море встречается с небом.

– Это будет мой шедевр, – прошептала она, и голос её звучал мягко, почти трепетно. – "Затишье после шторма"… Я придумала её в том круизе.

Лукас замер, не перебивая. Он видел, как в глазах Шарлотты рождается что-то большее, чем просто дипломная идея. Это было откровение. Настоящее вдохновение.

– Помню ту ночь – продолжала она, уже будто не разговаривая с ним, а рассказывая самой себе. – Шторм разыгрался всерьёз. Волны били в борт, ветер выворачивал всё наизнанку… А потом наступила тишина. Глубокая, почти священная. Ветер стих, море стало гладким, как зеркало. Луна вынырнула из облаков, и вся вода словно застыл в золотом свете. Я стояла тогда одна на палубе и не могла дышать от этой красоты. Именно тогда я поняла, какой должна быть моя коллекция.

Она закрыла глаза, словно снова оказалась там, на борту корабля.

– Это будет история о внутренней буре, – продолжила Шарлотта. – О девушке, которую шторм разорвал изнутри: боль, страх, одиночество… но потом наступает затишье. Не потому что всё прошло – а потому что она стала сильнее. Одежда будет отражать этот путь. Первая часть коллекции – тёмная, драматичная: ткани с необработанными краями, грубые силуэты, мокрый эффект, будто одежда пропитана дождём. Много серых, угольных, синевато-стальных оттенков, как небо перед бурей.

Она ожила, рассказывая. Её руки стали двигаться в воздухе, будто уже рисовали эскизы.

– А потом… вторая часть. Свет. Гармония. Всё становится легче. Прозрачные ткани, мягкие переливы, игра света и воздуха. Платья будут струиться, как вода. Цвета – утренние: жемчужный, лавандовый, пепельно-розовый. Это не просто мода. Это – путь души.

Она замолчала, вдохнув полной грудью, словно и правда только что вернулась из шторма. Лукас смотрел на неё, заворожённый. Он никогда не видел её такой: одновременно ранимой и невероятно сильной.

– Лотти… – тихо произнёс Лукас, едва слышно, почти с благоговением. – Это невероятно.

Он смотрел на неё, будто увидел в первый раз. – Я всегда знал, что ты талантливый дизайнер, но то, что ты сейчас рассказала… это не просто коллекция, это искусство. Живое. Настоящее. Теперь я буду сгорать от нетерпения, пока ты не покажешь эскизы.

Шарлотта улыбнулась, немного смущённо, но в её глазах вспыхнула тёплая искра.

Он услышал её. Он понял. А для неё это значило многое.

– Ну а ты? – спросила она с мягкой улыбкой, играя пальцами с краем своей чашки. – Какая у тебя идея?

Лукас отвёл взгляд и слегка почесал затылок, будто мальчишка, которого застали врасплох.

– Ты не поверишь… – с легкой неловкостью пробормотал он, – но у меня пока нет ни одной. Пусто.

– Не может быть! – воскликнула Шарлотта с искренним удивлением, выпрямляясь. – Лукас, ты же всегда фонтанировал идеями! Я была уверена, что у тебя уже и эскизы готовы, и ткани подобраны, и концепция проработана до деталей.

Он виновато пожал плечами.

– Видимо, лето выжгло во мне всё вдохновение.

Шарлотта на секунду задумалась, потом её лицо озарилось ласковой улыбкой.

– Хочешь, я помогу тебе?

Он поднял на неё взгляд. Тёплый, благодарный, полный чего-то, что она, возможно, так и не хотела замечать.

– Серьёзно? – спросил он.

– Конечно, – мягко ответила она. – Вдохновение не всегда приходит вовремя. Но, знаешь, иногда оно просто ждёт, чтобы кто-то помог его разбудить.

Он нежно взял её за руку – движение было почти невесомым, но в нём скрывалась сила тёплой привязанности. Его взгляд остановился на ней – тёмные глаза, полные благодарности. Шарлотта на мгновение позволила себе утонуть в этом взгляде.

Но вдруг воздух прорезал громкий смех – звонкий, немного приторный, раздавшийся из соседнего зала. Шарлотта вздрогнула, словно её выдернули из сладкой грёзы. Она моргнула, и мечта о будущей коллекции, о волнах, тишине и шелковых силуэтах растворилась в настойчивой реальности.

– Преподаватели, кажется, разгулялись не на шутку… – натянуто улыбнулась она, стараясь сохранить лёгкость в голосе.

Но сердце снова болезненно кольнуло, когда в её воображении всплыл образ Алисы Крейг, склоняющейся к Джулиану, прикасающейся к его плечу, шепчущей что-то с притворной естественностью.

Шарлотта резко поднялась.

– Извини, мне нужно в туалет, – тихо бросила она Лукасy, не дав ему ничего ответить, и поспешно скрылась за дверью дамской комнаты.

Там, в тишине, она остановилась перед зеркалом. Из отражения на неё смотрела девушка с бледным лицом и потухшими глазами. Казалось, вся её сила, вся внутренняя устойчивость, на которой она всегда держалась, треснула.

– Что ты делаешь со мной, Джулиан… – прошептала она еле слышно, опираясь ладонями о раковину.

Глава 9 Столкновение

Шарлотта глубоко вдохнула, словно собирая всю свою волю в кулак, и резко распахнула дверь дамской комнаты. Её пальцы дрожали, но взгляд был решителен. Она уже сделала шаг, как вдруг неожиданно столкнулась с чем-то твёрдым и тёплым.

Датчик движения только успел включить свет, когда её тело врезалось в мужскую грудь. Свет осветил коридор, и Шарлотта застыла. Сердце громко стучало в висках. Она медленно подняла глаза – и едва не лишилась дыхания.

Перед ней стоял Джулиан Гриффин.

Краска мгновенно залила её лицо, словно пламя коснулось щёк.

– Простите… директор Гриффин… – едва слышно прошептала она, пытаясь сделать шаг в сторону. Но ноги не слушались. Они будто налились свинцом, предательски отказываясь двигаться.

Джулиан не сказал ни слова. Его взгляд медленно скользнул по её лицу, изучая, вглядываясь. Затем он протянул руку и мягко коснулся её лба.

– Не ушиблась? – тихо спросил он, голос был глубоким и чуть хриплым.

Это простое прикосновение словно пронзило Шарлотту разрядом тока. Всё вокруг померкло – остались только его пальцы, его глаза, этот короткий, почти нереальный миг.

Она заставила себя поднять на него взгляд. Глубокий, напряжённый, незнакомый. Словно он видел её насквозь.

– Всё в порядке… – выдохнула она, почти беззвучно, и в следующее мгновение развернулась и почти бегом кинулась прочь.

Он остался стоять на месте. Молчаливый, напряжённый. Взгляд цеплялся за её спину, исчезающую в коридоре. При других обстоятельствах он бы догнал её. Остановил. Заговорил. Но вокруг было много ненужных глаз. И всё же сердце билось слишком быстро, слишком шумно, как в тот самый день на палубе круизного корабля.

Она была здесь. Он её нашёл. Живая, настоящая.

И не одна.

Его взгляд потемнел. Кто тот парень, что был с ней? Что между ними? Почему это так важно? Он знал ответ, даже если не хотел признавать.

Но теперь, когда она рядом, он не позволит ей исчезнуть вновь.

Джулиан вернулся к столу, где весело гудела компания преподавателей, и с лёгким разочарованием скользнул взглядом по залу. Столик у окна, где всего минуту назад сидела она, теперь пустовал. Она… Он даже имени её не знает.

Присев на своё место, он сдержанно вздохнул. Присутствие этих людей тяготило. Они были ему чужими. Он не пил – не потому что не хотелось, а потому что не доверял этой среде. Он мог позволить себе расслабиться лишь рядом с родными и друзьями, теми, кто знал его настоящего, без титулов и должностей. Здесь же всё казалось чужим, шумным и ненастоящим.

Из сумрака зала к нему решительно направлялась Алиса Крейг, слегка подвыпившая, с потеплевшими от вина глазами. Её походка была неуверенной, но намерения – слишком прозрачны.

«Навязчивая особа», – мысленно отметил Джулиан.

– Мистер Гриффин, вы такой напряжённый, – проворковала она, небрежно опускаясь рядом и наклоняясь ближе.

Он посмотрел на неё холодно, но без грубости.

– В ресторане присутствуют наши студенты, – произнёс он ровным голосом, в котором сквозила сталь. – Мы должны подавать им пример.

Алиса хмыкнула, пригубив свой бокал:

– Вы о Шарлотте и Лукасе? – она рассмеялась, пытаясь придать голосу лёгкость. – Эти двое – вечная головная боль Академии. Безумно талантливые, но дисциплина… поведение… просто беда.

Она сделала паузу.

– Ваша мама, мадам Мелани, слишком их баловала. Особенно Шарлотту. Та была её любимицей. Директор закрывала глаза на все проделки. Но вы ведь другой, правда? Вам пора навести порядок.

Джулиан прищурился. Слова Алисы резанули слух, но не из-за её осуждения – из-за того, как легко она произнесла имя, которое теперь билось в его голове, будто затянутая в сердце нота.

Шарлотта.

Он повторил про себя это имя, будто пробовал на вкус.

– Шарлотта и Лукас… они пара? – спросил он как бы вскользь, натягивая маску безразличия. Но влюблённую женщину не так-то просто обмануть.

Алиса заметила, как в его голосе что-то дрогнуло, как затеплился отблеск эмоций в его глазах. В груди зашевелилось неприятное чувство. Он ни разу не взглянул на неё за весь вечер. Но стоило упомянуть Шарлотту – и он потерял покой.

Вот она, её соперница.

– Я не могу утверждать точно, – сладко протянула она, чуть склонив голову. – Всегда говорили, что они просто друзья. Но кто знает? Может, этим летом что-то и изменилось?

В её голосе звенела ядовитая надежда.

Глаза Джулиана потемнели.

Значит, её зовут Шарлотта. Теперь оставался лишь один вопрос – кто для неё Лукас? Он должен узнать это. И знал, где искать ответы.

Глава 10 По секрету бабушке

– Лотти, ты сегодня сама не своя, – обеспокоенно выдохнул Лукас, внимательно вглядываясь в её лицо. – Что происходит? Когда ты вернулась за столик, на тебе лица не было. А потом ты потащила меня из ресторана, будто мы от кого-то спасались.

Мысли Шарлотты метались, сталкиваясь друг с другом в хаосе паники. Как объяснить ему своё поведение, не выдав истинную причину? Она отвела взгляд, проглотила ком в горле.

– Извини, – тихо проговорила она. – Мама написала, что у неё поднялась температура. Я… испугалась. Срочно захотела домой.

Ей было горько от собственной лжи. Приписывать болезнь матери – последнее дело, но иного выхода не было. Не сейчас.

– Может, мне поехать с тобой? – с тревогой предложил Лукас, уже делая движение в её сторону.

– Нет, правда, не стоит, – мягко, но уверенно остановила его Шарлотта. – Бабушка Виктория у нас сейчас, мы с ней вместе позаботимся о маме. Всё будет хорошо.

Лукас кивнул, хоть и не без сомнения в глазах.

– Хорошо… но если что – сразу звони.

– До завтра, Лукас. Прости, что так вышло. В следующий раз – обещаю – я проведу с тобой больше времени, – сказала она, выдавив улыбку, за которой прятался шторм.

Она села в машину, закрыла дверь и глубоко вздохнула, прежде чем завести мотор. Дом. Ей нужно было домой. Чтобы наконец разобраться с тем, что творилось у неё внутри.

Шарлотта медленно въехала во двор, фары машины на секунду осветили величественные колонны фамильного поместья, и сердце предательски дрогнуло. Она так хотела тишины, укрытия, чтобы спрятаться от самой себя, от мыслей, от чужих глаз. Осторожно прикрыв за собой дверцу машины, она почти бесшумно ступала по гравию, как призрак, надеясь проскользнуть в дом незамеченной. Но, похоже, звёзды сегодня не были на её стороне.

– Шарли, куда это ты так пробираешься? – раздался знакомый, добрый голос с веранды, где в кресле-качалке, укрытая пледом, сидела бабушка Виктория с книгой в руках.

Шарлотта едва заметно скривилась, закатила глаза и с силой выдохнула. Она обожала бабушку. Её голос был как тёплое молоко в холодный вечер, как безопасный угол, где можно было отдохнуть от мира. Но сейчас ей хотелось молчания, не слов. Тем более не расспросов.

– Привет, бабушка… Я просто… – начала она, пытаясь изобразить легкость в голосе и улыбке.

Но бабушка Виктория видела ее насквозь. Сколько бы Шарлотта ни пыталась натянуть маску, глаза выдавали всё. И бабушка знала – сейчас сердце её внучки не на месте.

– Милая, – мягко сказала она, закрывая книгу и вставая с кресла, – что-то случилось? Я ведь вижу, что ты сама не своя. Ты знаешь, можешь не рассказывать всё сразу… но если захочешь – я здесь. Все твои тайны я храню, как свои. Поговори со мной, девочка.

Эти слова кольнули особенно больно. Шарлотта сжала пальцы на ремне сумки и опустила взгляд. Глаза защипало. Её броня начинала трескаться.

– Бабушка… – прошептала Шарлотта, голос дрогнул. – Я сегодня встретила его.

Она опустилась на колени перед бабушкой и, словно в детстве, уткнулась лицом в её колени. Виктория мягко провела рукой по волосам внучки, ласково, с той терпеливой любовью, что не требует слов.

– Кого, милая? – с удивлением спросила она, склонившись ниже.

– Того мужчину… с корабля, – голос Шарлотты был почти не слышен. – Помнишь? Он всегда стоял у поручня, смотрел вдаль… такой грустный, такой… одинокий.

– Ты говоришь о Джулиане Гриффине? – переспросила Виктория, приподняв бровь.

Шарлотта резко подняла голову, глаза расширились.

– Ты знала, кто он?! Почему никогда не говорила?

– А ты разве спрашивала? – с улыбкой парировала бабушка. – Я всё видела, Шарли. Как ты украдкой на него смотрела. И как он – да-да, не спорь – следил за каждым твоим движением. Представь моё разочарование, когда вы так и не заговорили друг с другом. – Она рассмеялась тихим, добрым смехом.

– Бааабушка… – смущённо протянула Шарлотта и опустила глаза, покраснев.

– Милая, ну что ты. Ты уже взрослая женщина. Влюбляться – это не преступление. Так где же ты его встретила? – вернулась к сути Виктория.

Шарлотта села на пятки, выпрямилась и проговорила:

– Ты не поверишь. Он теперь директор нашей Академии. Мелани Гриффин передала ему пост. Миссис Гриффин… просто ушла.

– Ушла? – Виктория нахмурилась. – Мелани так любила Академию… она же в ней души не чаяла. Почему вдруг?

– Не знаю, бабушка. Говорят, она собрала вещи и переехала в отдельный особняк. Представь – он на нашей улице.

– Как странно, – пробормотала Виктория, задумчиво потерев ладони. – Джеффри и Мелани всегда были вместе, неразлучны. Их любовь… все ею восхищались. Что же произошло между ними?..

Глава 11 Разговор

Некоторое время царила тишина. Затем Виктория выпрямилась и, словно приняв решение, оживлённо сказала:

– Ладно, навещу-ка я завтра свою старую подругу.

– Кого? – удивилась Шарлотта, приподняв бровь.

– Наоми Гриффин, – с загадочной улыбкой ответила Виктория.

– Бабушку Джулиана?.. – переспросила Шарлотта, поражённая.

– Именно, – кивнула Виктория. – У нас с ней есть, о чём поговорить.