Однажды влюбиться

Погрузившись в эти тёплые мысли, Шарлотта вдруг вздрогнула – тишину нарушил резкий звонок телефона.

На экране телефона высветилось имя: Синтия Берг. Шарлотта почувствовала, как сердце сжалось от тревоги. Что-то было не так – она отчётливо ощутила это кожей. Не раздумывая, она ответила:

– Алло, Синтия? Что-то случилось?

В трубке послышались тихие всхлипы. Этот звук пронзил Шарлотту, как игла. Сердце забилось чаще.

– Синтия, прошу тебя, говори! Я с ума сойду от волнения! – голос Шарлотты дрогнул, и в нём прозвучала искренняя тревога.

Молчание длилось мучительные секунды, прежде чем Синтия, будто с трудом собравшись, всё же заговорила сквозь всхлипы:

– Я… я просмотрела весь свой гардероб… И мне нечего надеть! – наконец выдавила она. – А времени идти за покупками уже нет!

Шарлотта шумно выдохнула, прикрыв глаза рукой и пытаясь унять учащённое сердцебиение.

– Ты хочешь, чтобы у меня сердце остановилось? – с упрёком и облегчением в голосе воскликнула она. – Я так испугалась, что с тобой что-то стряслось!

– Лотти, ну что мне теперь делать?! – в голосе Синтии звучала искренняя паника, но теперь она уже казалась почти комичной.

Шарлотта не смогла удержаться от улыбки:

– Быстро езжай ко мне! У нас почти одинаковая фигура. Я в два счёта подберу тебе что-нибудь, и ты будешь выглядеть сногсшибательно.

– Правда? Это удобно? Я не хочу тебя утруждать… – неуверенно пробормотала Синтия.

– Глупости! Мчись скорее! И не вздумай больше меня так пугать! – с теплом и решительностью сказала Шарлотта, уже мысленно перебирая наряды в своём гардеробе.

Вскоре Синтия приехала. Она вошла в дом Шарлотты с видом человека, который разрывается между стыдом и надеждой. Глаза её тревожно блестели, на щеках играл румянец смущения, а пальцы нервно теребили клатч.

Шарлотта встретила её с доброй улыбкой и сразу принялась за дело. Она разложила перед подругой несколько нарядов – один роскошнее другого. Ткани переливались в свете ламп, играли мягкими оттенками и обещали превратить любую женщину в королеву. Синтия, чуть дрожа от волнения, наконец выбрала нежное платье лавандового цвета. Его изящество сразу смягчило черты её фигуры и придало образу особую утончённость.

Вместе они подобрали украшения – тонкие серьги с аметистами и лёгкий браслет, который едва заметно звенел при движении руки. Шарлотта принялась за причёску: её пальцы ловко вплетали пряди Синтии в замысловатый узор кос, которые красиво обрамляли лицо и подчеркивали шею. Затем она наложила лёгкий макияж, который только оттенил природную красоту подруги – взгляд стал глубже, губы чуть ярче, а кожа засияла здоровым румянцем.

Когда всё было готово, Шарлотта отошла на несколько шагов, чтобы окинуть подругу полным взглядом. Её глаза расширились от восхищения, а рука сама собой прикрыла губы.

Синтия заметила это движение и тревожно спросила, запнувшись:

– Что-то не так?

Шарлотта покачала головой, глаза её блестели от эмоций.

– Синтия… ты потрясающая. Столько лет ты прятала свою красоту… Зачем? Посмотри на себя. Ты невероятная.

Синтия неуверенно подошла к зеркалу. И замерла. На неё смотрела из отражения девушка с утончёнными чертами лица, сияющими глазами и той самой нежностью, которая прежде пряталась под нерешительностью и страхом.

– Это… я? – почти шёпотом произнесла она.

– Это ты, дорогая. И пообещай мне что ты выбросишь свои старые унылые наряды. Завтра выходной, и мы идём на шоппинг. Я сделаю из тебя настоящую светскую леди, – с улыбкой и уверенностью проговорила Шарлотта.

– Спасибо тебе… – с теплотой сказала Синтия и, не сдержавшись, обняла Лотти, крепко-крепко, как будто хотела передать ей всю свою благодарность.

– Беги, а то опоздаешь. Теперь всё зависит от тебя. – мягко подтолкнула её Шарлотта.

Синтия кивнула, глаза её светились надеждой. Она поспешила к выходу, и вот уже лишь шум удаляющейся машины напоминал о том, что она здесь была. А Шарлотта ещё долго стояла у окна и улыбалась – с теплом в сердце.

Глава 28 Огонек надежды

Мелани Гриффин вышла из больницы. Воздух был прохладным, но её охватывала внутренняя неразбериха – мысли путались, чувства разрывали душу. Она села в машину и, не включая музыку, поехала на автопилоте, не особо осознавая, куда направляется.

Только когда автомобиль плавно свернул за кованые ворота, Мелани осознала, куда приехала.

– Чёрт… – прошептала она, замирая за рулём. – Я совсем не сюда собиралась…

Особняк Гриффинов стоял перед ней величественный, но теперь он будто смотрел на неё с упрёком. И всё же… она была здесь. Может, это судьба.

Сделав глубокий вдох, Мелани открыла дверь машины и, не давая себе времени передумать, твёрдым шагом направилась к дому. Внутри всё сжалось – ей было страшно. Она не знала, как Наоми, её свекровь, отреагирует на появление невестки, которая исчезла без объяснений.

Но стоило двери открыться, как страх внезапно рассеялся. На пороге стояла Наоми – та самая строгая, грациозная женщина, но сегодня её лицо озаряла неожиданно тёплая, даже облегчённая улыбка.

– Мелани… наконец-то ты пришла. – с этими словами Наоми распахнула объятия.

Мелани, ошеломлённая, шагнула вперёд и прижалась к ней, как к родному человеку.

– Мама… прости меня. Я не должна была уходить так… Я… мне было слишком тяжело… – голос дрогнул, и слёзы выступили на глазах.

– Тсс… не мучай себя, дорогая. Я всё понимаю. – мягко прошептала Наоми, гладя её по спине.

Они прошли в гостиную, и Наоми усадила Мелани на диван, словно ту самую девушку, что когда-то впервые вошла в этот дом невесткой.

– Ты знаешь, что случилось с Джеффри? – серьёзно спросила она, не отводя взгляда.

– Да. Я… я была у него в больнице. Он такой… бледный. Такой беззащитный. – голос Мелани сорвался. – Он ведь поправится, правда?

– Конечно, милая. – Наоми мягко сжала её руку. – Он сильный. Но ему нужна ты.

Повисла пауза. Затем, осторожно, почти шёпотом, Наоми задала главный вопрос:

– Ты вернёшься?

Мелани опустила взгляд. Её плечи слегка дрогнули.

– Я не знаю… – прошептала она. – Но я обещаю, пока он не поправится, я буду рядом. Я обещаю, что мы с Джефри поговорим. Мы оба вели себя эгоистично, как дети. Мы забыли, что не одни в этом мире. Всё будет иначе. Я постараюсь…

В глазах Наоми появилась надежда. Её лицо посветлело, как будто внутри неё что-то отпустило.

******

Джулиан вошёл в палату отца, тихо прикрыв за собой дверь. В воздухе всё ещё витал запах лекарств и антисептика, но на душе у него было спокойнее, чем раньше. Разговор с лечащим врачом вселил надежду – прогнозы были обнадёживающими: Джефри идёт на поправку.

Он придвинул кресло ближе к кровати, осторожно, стараясь не разбудить отца. Тот лежал с закрытыми глазами, бледный, но, казалось, дышал ровнее, чем утром.

– Папа… – прошептал Джулиан, бережно взяв его за руку. – В компании всё под контролем. Твой помощник оказался настоящей опорой – умный, собранный. Без него мне было бы тяжело. Когда вернёшься… обязательно подумай о его повышении. Такие люди – редкость.

Он замолчал, глядя на лицо отца.

– Ты только поправляйся. Пожалуйста. Мы все тебя ждём…

И в тот момент, как по зову, веки Джефри дрогнули. Он открыл глаза медленно, будто издалека возвращаясь в реальность. Губы еле заметно зашевелились.

– Мелани… – прошептал он с болью и надеждой одновременно.

Джулиан склонился ближе, улыбнулся мягко.

– Папа, это я… Джулиан.

Джефри моргнул и перевёл взгляд.

– Она… мне приснилась.

– Это был не сон, папа. Мама действительно приходила.

На лице Джефри отразилось недоверие, будто он боялся поверить.

– Мелани? Здесь? – голос дрожал от удивления.

– Да. Она была очень взволнована. Я думаю… она придёт и завтра.

Джефри прикрыл глаза и глубоко выдохнул. Его лицо, всё ещё усталое, впервые озарилось слабым, почти неуловимым светом. В глазах появился живой огонёк – как будто этот короткий диалог вернул ему что-то важное.

– Папа… – Джулиан снова взял его за руку. – Пообещай мне, что больше не будешь так себя доводить. Мы все были напуганы до смерти. Не поступай с нами так больше… пожалуйста.

– Я обещаю, Джулиан, – тихо, но твёрдо произнёс Джефри, сжав руку сына сильнее. – Я сделаю всё, чтобы вернуть твою маму. Всё, что в моих силах.

В его голосе звучала решимость, которой так не хватало последнее время.

Джулиан кивнул, глядя на отца с уважением и теплом.

– Вот и отлично, папа. Только не торопись. Сейчас главное – выздоравливай. А остальное… остальное вы решите вместе.

Джефри слабо улыбнулся, и впервые за долгое время между ними повисла тишина не тревожная, а светлая.

Глава 29 В кинотеатре

Лукас стоял у входа в кинотеатр, теребя полы пиджака, словно пытаясь унять внутреннюю дрожь. Его взгляд скользил по влюблённым парам, смеющимся, обменивающимся взглядами, рукопожатиями, поцелуями. Он чувствовал себя лишним среди этих беззаботных людей.

«Зачем я согласился?» – промелькнуло в голове. Было проще отказаться. Но тогда Синтия смотрела на него так… будто отказ станет последним ударом. Будто весь её хрупкий мир зависел от его "да".

– Лукас! – окликнул его знакомый голос.

Он обернулся – и замер.

Перед ним стояла Синтия. Но не та, к которой он привык – скромная, чуть застенчивая, словно всегда в тени. Эта девушка сияла. Платье нежного лавандового оттенка подчеркивало утончённые черты, волосы были заплетены в замысловатую косу, а на губах – улыбка, в которой смешались и дерзость, и робость. Она была ослепительной.

– Синтия… – только и смог прошептать Лукас, не в силах оторвать взгляд.

– Идём, – сказала она весело, перехватив инициативу. – Фильм вот-вот начнётся.

Она поняла, какое впечатление произвела, и от этого на душе запорхали радостные бабочки.

– Ты потрясающе выглядишь, – наконец выдохнул Лукас.

– Ты тоже, – парировала она с лёгким блеском в глазах.

Они вошли в зал, и Лукас всё не мог перестать смотреть на свою спутницу. Казалось, каждый её жест был каким-то волшебством. Его мысли путались: Неужели это та самая Синтия? Неужели я раньше не замечал, какая она… красивая?

Они получили билеты, устроились в мягких креслах.

– Надо было взять попкорн и что-нибудь выпить, – вздохнула Синтия. – Я совсем забыла.

– Я сейчас! – встрепенулся Лукас и, не дав ей опомниться, бросился к выходу.

Фильм уже начался, а Лукаса всё не было. Синтия тревожно сжала подлокотники. В сердце закрался страх: А вдруг он просто ушёл? Убежал от неё.

Но вдруг она заметила, как в проходе, неловко извиняясь и лавируя между зрителями, пробирается Лукас с полными руками: попкорн, два стакана с газировкой и даже какие-то конфеты. Он выглядел забавно – сосредоточенный, слегка вспотевший от спешки, но до нелепости милый.

Синтия невольно улыбнулась. Внутри её разлилось тепло. Какой же он красивый…

– Ух, ну и очередь! Кажется, весь город решил купить попкорн одновременно. Я ничего не пропустил? – прошептал он, садясь рядом.

– Нет, – ответила она мягко. – Всё только начинается.

Фильм оказался захватывающим. Они смеялись, обсуждали сцены, шептались, переглядывались, а между ними будто растаяла та неловкость, что прежде казалась непреодолимой.

Когда они вышли из кинотеатра в прохладный вечер, это были уже не те Лукас и Синтия, что встретились у входа. Что-то изменилось. Незримо, но ощутимо.

– Лукас, спасибо тебе, что согласился пойти со мной. – голос Синтии дрогнул от эмоций. – С тобой так весело… и интересно смотреть фильмы.

Лукас улыбнулся, глядя на неё чуть сбоку, будто не решаясь встретиться взглядом.

– Это тебе спасибо. Я даже не надеялся, что смогу увидеть этот фильм на большом экране. Билеты же были на вес золота.

Они медленно шли по вечерней аллее к парковке, обсуждая увиденное. Лёгкий ветерок трепал волосы, лампы бросали мягкий свет на их лица, а смех всё чаще вырывался из разговоров.

Оказалось, они замечательно совпадали – в юморе, в любимых сценах, в деталях, на которые обратили внимание. То, что казалось невозможным всего пару дней назад, теперь становилось удивительно простым – общаться.

Дойдя до машины Синтии, она немного замедлила шаг. Её лицо омрачилось лёгкой тенью. Не хотелось, чтобы вечер заканчивался. Ещё совсем недавно она и мечтать не смела об этом – о его взгляде, голосе, молчаливом внимании. Но теперь… теперь расставаться было почти больно.

А он всё молчал. Не намекал на продолжение, не задерживал шаг.

Синтия собрала волю в кулак. В ушах отдалось любимое наставление Шарлотты: «Всё в твоих руках».

И она решилась.

– Завтра выходной… – тихо начала она, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Может, пообедаем где-нибудь? В какой-нибудь уютной кафешке?

Сердце бешено колотилось. Она будто стояла на краю чего-то важного – шаг вперёд мог всё изменить.

Лукас обернулся. Молчал. И секунды, которые он не отвечал, казались ей вечностью. Он, наверное, ищет отговорку. Сейчас скажет: «Спасибо, но нет»… и всё. Всё вернётся на круги своя.

Но вдруг он заговорил.

Тихо, почти неуверенно – и именно поэтому особенно тепло:

– А почему бы и нет? Хочешь… поплавать на лодке по морю? А потом… можем поужинать где-нибудь. Вместе.

Синтия замерла. Улыбка медленно распустилась на её лице, как солнечный луч сквозь облака.

– С удовольствием, – сказала она, и её глаза сияли.

– До завтра, Синтия.

– До завтра, Лукас.

Они сели каждый в свою машину. Синтия завела мотор и машина тронулись с места, она улыбалась – будто в груди пела музыка, тихая и очень счастливая.

Глава 30 Вечер новостей

Шарлотта вышла на любимую террасу, где вечернее солнце мягко золотило перила, а тишина окутывала всё вокруг, словно тёплый плед. Здесь, среди ухоженного сада и легкого шороха листвы, она находила покой. Это место было её маленьким миром – созданным с любовью, с вниманием к каждой детали. Отец не жалел для дочери ни средств, ни заботы, позволяя ей обустроить эту часть дома так, как подсказывало сердце. Но несмотря на роскошь, Шарлотта не была избалована. Добрая, чуткая, благодарная – такой её воспитала бабушка Виктория. Именно она, после смерти любимого Альфреда, сумела не утонуть в горе, а стать опорой для внучки. И благодаря этой заботе Шарлотта выросла сильной, но нежной душой.

Она сделала глоток любимого мятного чая и вдруг вздрогнула, услышав родной, ласковый голос:

– Шарли, ты где?

– На террасе, бабушка, – отозвалась она, приподнимаясь в кресле.

Через мгновение появилась Виктория – элегантная, с безупречной осанкой, как всегда с тонкой ниточкой жемчуга на шее и лёгкой улыбкой на лице. В её глазах светилась сила, которой восхищалась Шарлотта.

– Бабушка… ты сегодня выглядишь просто потрясающе, – с искренним восторгом сказала девушка.

– Ох, перестань, милая. Старой даме не пристало смущаться, но ты меня ставишь в тупик, – Виктория сдержанно засмеялась.

– Ну-ну… Признавайся, сколько сердец ты покорила этим вечером? – с лукавым прищуром спросила Шарлотта.

Виктория рассмеялась звонко, как в юности, и глаза её вспыхнули огоньком.

– Шарли, ты сведёшь меня с ума! Если бы тебя слышал Альфред…

– Он бы согласился со мной, бабушка. Он всегда был на моей стороне.

На мгновение воцарилась тёплая тишина – та, которая бывает между по-настоящему близкими. Но затем Виктория серьёзно взглянула на внучку.

– Я хотела поговорить с тобой. Я узнала нечто важное… О Мелани и Джефри.

Шарлотта насторожилась, отставив чашку.

– Правда? Что именно?

– Мелани увидела Джефри с другой женщиной.

Шарлотта в изумлении прикрыла рот рукой.

– Нет… Этого не может быть. Он же… он же любит её. Безумно. Все это знают.

– Он утверждает, что она всё поняла неправильно. Но она даже не захотела выслушать.

– Где это произошло? Что за женщина? – не унималась Шарлотта, пытаясь сложить пазл.

– Никто точно не знает, всё покрыто туманом, – вздохнула Виктория.

Шарлотта задумалась.

– Что-то тут не так… Даже если Мелани почувствовала предательство, почему она ушла из Академии? Она ведь жила этим проектом. Это был её смысл.

– А может… потому что Академия – его подарок? – предположила Виктория.

– Нет, это слишком просто. – Шарлотта замолчала, а потом вдруг вскинула голову. – А если… всё случилось прямо там? В стенах Академии?

Виктория пожала плечами.

– Милая, всё может быть… В наше время ничто не исключено.

– Теперь ясно, почему Джефри оказался в больнице. Он просто не смог этого пережить, – пробормотала Шарлотта, с грустью глядя в сад.

– Что? В больнице?! – Виктория побледнела. – Почему ты мне не сказала?!

– Бабушка, я сама узнала совсем недавно. Подробностей у меня нет. Но есть ещё кое-что… – Шарлотта слегка замялась. – Я… я рассказала Мелани, что он в больнице. Ты считаешь, я поступила опрометчиво?

Виктория нахмурилась – на мгновение. Но потом её лицо смягчилось, и она обняла внучку.

– Нет, Шарли. Наоборот. Может быть, ты дала им шанс. Иногда одно слово может спасти сердце.

Шарлотта прижалась к бабушке.

– Ты видела Джулиана? – осторожно спросила Виктория, пристально вглядываясь в лицо внучки.

Шарлотта опустила взгляд, и её голос прозвучал с тихой грустью:

– Нет… Он сейчас полностью погружён в дела корпорации Гриффин. Вся тяжесть ответственности легла на его плечи… Я так хотела бы быть рядом, поддержать его, помочь… но… – она замолчала, с трудом подбирая слова.

Виктория мягко коснулась её руки.

– Не переживай, Шарли. Джулиан силён – в нём живёт стержень, что не гнётся под бурей. Он справится. И Наоми… она рядом. Она не даст ему упасть, уж можешь мне поверить.

Шарлотта лишь кивнула и, не отвечая, тяжело вздохнула. Мысли унесли её куда-то далеко – туда, где она снова могла бы быть рядом с ним, хотя бы в мечтах…

Глава 31 Спасибо

Джулиан возвращался домой из больницы, и этот день, полный волнений и тревог, казалось, длился бесконечно. На душе было неспокойно, словно что-то важное ускользало от памяти, оставляя гнетущую тяжесть. Он пытался отмахнуться от этого чувства, сосредоточившись на дороге, но беспокойство упорно не отпускало.

И вот, наконец, за поворотом возникли родные кованые ворота особняка Гриффинов. Джулиан выдохнул – он дома. Однако, свернув на подъездную аллею, он резко притормозил: у самого крыльца стояла машина… мамина машина. Он моргнул, не веря глазам. Мама? Она дома?..

Не теряя ни секунды, он пересёк дорожку и вошёл в холл. Из гостиной доносился голос – мягкий, тёплый, материнский.

– Джулиан! – воскликнула Мелани, когда он появился в дверях.

Он замер, глядя на неё, как будто перед ним стоял призрак.

– Мама… – прошептал он.

Она подошла ближе, всматриваясь в его лицо.

– Ты чего, сын? – с тревогой спросила она.

– Я просто… не ожидал тебя увидеть, – с трудом выдавил Джулиан. – Но… я очень рад. Рад, что ты снова дома.

Мелани слегка опустила глаза, голос её потеплел, но в нём звучала внутренняя борьба:

– Милый, всё не так просто… Я не вернулась насовсем… Но я больше не исчезну. И о папе я позабочусь. Когда он поправится… мы вместе решим, как быть дальше.

Джулиан кивнул, сдержанно, но с пониманием:

– Хорошо, мама. Вы с папой взрослые люди… Только прошу – поступай обдуманно.

Мелани впервые за долгое время улыбнулась по-настоящему:

– Обещаю. Отныне – только так.

Затем она бросила взгляд на часы и вздохнула:

– Мне пора… Не хочу возвращаться слишком поздно.

– Конечно, – ответил Джулиан.

Мелани уже взялась за ручку двери, когда он вдруг окликнул её:

– Мама… а откуда ты узнала, что папа в больнице?

Он наконец вспомнил, что так тревожило его весь день.

Мелани обернулась. В её взгляде промелькнуло что-то глубокое.

– Шарлотта Грейсон, – тихо ответила она.

– Шарлотта?.. – переспросил Джулиан, его сердце болезненно сжалось и забилось чаще. – Но откуда она узнала?..

– Услышала, как мисс Крейг хвасталась перед преподавателями, что теперь она – главная в Академии, – с явным раздражением проговорила Мелани.

То, с какой холодной неприязнью она произнесла это имя, удивило Джулиана. В голосе матери сквозила непривычная острота. Он хотел было спросить, почему она так резко отзывалась о женщине, которую когда-то сама утвердила в руководство… но передумал. Время – неподходящее.

Позже, уже в своей комнате, он устало опустился на кровать.

Шарлотта.

Имя эхом отозвалось в голове, затронув что-то болезненно-личное.

Он взял телефон, открыл галерею и пролистал до нужного снимка.

Корабль. Солнце. Ветер. Она.

Он тогда украдкой сфотографировал её – просто не смог удержаться. Шарлотта стояла у перил, и ветер играл её волосами. Она чуть щурилась от яркого солнца, но улыбалась… легко, по-настоящему. В том кадре было всё: её красота, свобода и что-то недоступное.

Джулиан провёл пальцем по экрану, как будто мог прикоснуться к ней через стекло. Затем открыл контакты. Её номер – он переписал его, когда изучал ее досье. Это было нечестно. Это было тайно. Но он всё равно сохранил его.

Он долго смотрел на экран, не зная, что сказать. Не зная, можно ли говорить. В груди росло странное волнение – почти страх.

И всё же он написал.

Одно слово.

"Спасибо."

И нажал «Отправить».

******

Шарлотта уютно устроилась в кровати, укутавшись в мягкий плед. В руках – любимая книга, аромат чая всё ещё витал в комнате. Вечер обещал быть спокойным. Но внезапно раздался лёгкий вибросигнал – телефон дрогнул на прикроватной тумбе.

Она лениво протянула руку, ожидая обычное уведомление, но взгляд задержался на экране. Незнакомый номер. И всего одно слово: «Спасибо».

Шарлотта нахмурилась. Кто это мог быть? Миссис Гриффин? Но почему так лаконично и без подписи? Несколько мгновений она просто смотрела на сообщение, словно пыталась прочитать между строк.

Наконец, набрала ответ, аккуратно подбирая слова:

«Извините, я не знаю, кто мне это написал, но если я действительно чем-то помогла – я рада.»

Она отправила сообщение и отложила телефон, но мысли не отпускали. Любопытство обжигало изнутри, как иголки на коже. Кто бы это мог быть?

Телефон остался немым. Ответа не последовало.

******

В этот момент, в другой части города, Джулиан сидел в тишине своей комнаты, сжимая в руках телефон. Сердце его ныло от сдержанности.

Ему до боли хотелось написать: «Это я. Джулиан».

Но он знал – пока не время. Его жизнь была сплетена из обязательств, и долг перевешивал желание.

Он выключил экран.

Не сейчас.

Глава 32 Шон, помоги

Шарлотта отложила книгу в сторону, всё ещё ощущая лёгкое напряжение от неожиданного сообщения. Телефон снова завибрировал. Сердце трепетнуло – она подумала, что это, возможно, ответ от таинственного отправителя. Но, открыв экран, увидела другое имя.

"Спасибо тебе, Шарлотта."

Подпись: миссис Гриффин.

Шарлотта нахмурилась. Значит, предыдущее сообщение было не от неё. Кто же тогда написал то первое, загадочное «спасибо»?

С тяжёлым вздохом она отложила телефон и выключила свет. Темнота окутала комнату мягким покрывалом, и Шарлотта уже почти погрузилась в сон, как вдруг экран снова вспыхнул, озарив подушку голубоватым светом.

– Что же это сегодня такое… – прошептала она, чуть сердито, и снова взяла телефон.

"Шарлотта, ты лучшая. Спасибо тебе. Завтра всё расскажу."

Подпись: Синтия.

На губах Шарлотты появилась тёплая улыбка. Сердце немного успокоилось.

– Ладно… – пробормотала она, устраиваясь поудобнее. – Завтра во всём разберусь. А сегодня – пусть будет просто ночь. Без тайн. Без догадок. Только сон.

******

Шарлотта обожала выходные. Это были её маленькие островки свободы – можно было валяться в постели до полудня, никуда не спешить, растягивать утренний чай на целую вечность… Но только не сегодня.