«Черный Дракон на моей коже»

Лицо Рейвена начало меняться. Медленно, как в кошмарном сне. Сперва простое непонимание, смешанное с раздражением от крика. Потом – нарастающая, ползучая тревога. Его взгляд метнулся ко мне, ища подтверждения, опровержения, чего угодно. Но я стояла, не в силах вымолвить ни слова, и моё молчание было громче любого крика.

И тогда его накрыло. Волна осознания. Страх, неподдельный, всесокрушающий шок, мгновенно сменившийся бешеной, всепоглощающей яростью.

– НЕТ! – его рык потряс стены. Он отшатнулся от косяка, выпрямился во весь свой рост, и по его телу пробежала дрожь неконтролируемого гнева. – ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!

Его глаза, полные ярости и неверия, впились в меня. В них не было больше ни усталости, ни недоумения. Только нарастающая, бешеная буря.

– Ты… – его рука дрогнула, сжалась в кулак. – Ты знала? Знала, что за это…? – Его голос был низким, опасным рыком.

Я молча кивнула. Один раз. Медленно.

Всё его могучее тело содрогнулось от ярости. Он отпрянул от меня, его лицо исказила гримаса такого невыразимого гнева, что казалось – он вот-вот превратится в дракона прямо здесь и сейчас.

– ПОЧЕМУ? – он орал, и в его голосе звенела сталь и боль. – ПОЧЕМУ ТЫ НЕ СКАЗАЛА? Я бы никогда… Я бы НИКОГДА не позволил… – Его дыхание перехватило от ярости. – Лучше бы я УМЕР! Лучше бы он растерзал меня на куски! Лучше бы я сгорел в аду! Чем так….

Он не мог договорить. Слова застряли у него в горле, задушенные бешенством. Он просто стоял, тяжело дыша, и смотрел на меня. Смотрел с такой ненавистью, таким неистовым, яростным непониманием, что мне стало физически больно.

– Твою мать Крафт! Ты должна была оставить меня, – прошипел он, и каждый звук был как удар хлыста. – Ты должна была бросить меня и спасти себя. Ты… ты совершила самоубийство спасая меня… Какого черта ты вообще стала меня спасать? Ты меня знаешь несколько дней! – Последние слова он выговорил с таким презрением, с такой яростью…

– Ох извини, я не знала что для сохранения жизни нужен определенный срок знакомства. Ты рожден с золотой ложкой во рту и тебя воспитывали, что твоя жизнь ценней остальных. У меня немного иначе детство проходило!!! – зло выпалила я.

В библиотеке стояла могильная тишина. Все замерли, затаив дыхание, наблюдая, как этот гордый, несокрушимый дракон разрывается от ярости и ужаса.

Он снова посмотрел на меня, и теперь в его глазах, помимо гнева, было нечто ещё – ледяное, беспощадное осознание.

– Они придут за тобой, – сказал он тихо, и это прозвучало как обещание и как приговор одновременно.

– Они уже приходили, – так же тихо ответила я. – Через свою слугу. Они взяли плату.

Его рука непроизвольно потянулась к груди, к тому месту, где Хранительница забрала каплю его пламени. Его глаза вспыхнули новым, ещё более яростным огнём.

– Это… это была не плата за проход, – его голос осекся, стал опасным шёпотом. – Это было… искупление. За тебя. За то что ты отдала свою жизнь взамен моей. – Он понял. Понял всё до конца. И его ярость не удвоилась – она исчезла, испарилась, оставив после себя пустоту, страшнее любой злости.

Он отступил на шаг, будто отшатываясь от меня. Его взгляд, ещё секунду назад полный огня, стал пустым и отстранённым, словно он смотрел не на меня, а сквозь меня, на какую-то ужасную, неизбежную перспективу.

– Взамен… – он повторил слова, и они прозвучали плоским, лишённым всяких эмоций эхом. – Ты отдала свою жизнь. Взамен моей.

Он медленно покачал головой, и в этом движении была такая бесконечная усталость, что стало страшно.

– Я… – он попытался что-то сказать, но голос сорвался. Он снова попробовал, заставив себя выговорить слова. – Я не просил этого. Я не хотел этого. Я не… не нуждался в твоём… самопожертвовании.

Его слова висели в воздухе, холодные и тяжёлые, как камни. В них не было благодарности. Была лишь горькая, неприкрытая правда.

– Ты не знаешь меня, – продолжил он, и его голос приобрёл странную, отстранённую чёткость. – Ты не знаешь, чего я стою. Ты не знаешь, что я сделал. И что готов сделать. Ты рискнула всем… ради призрака. Ради того, кто, возможно, этого не заслуживает.

Он посмотрел на свои руки, будто впервые видя их.

– Моя жизнь… – он произнёс это с горькой усмешкой, – …не стоит твоей. Ни одна жизнь не стоит твоей. Особенно сейчас.

Он поднял на меня взгляд, и в его глазах уже не было ни ярости, ни шока. Только ледяное, беспощадное принятие.

– Ты совершила ошибку, Крафт. Не из-за законов. Не из-за богов. Из-за меня. Ты совершила ошибку, выбрав меня, решив что моя жизнь важней твоей…

Он повернулся, чтобы уйти, его движения были механическими, лишёнными привычной драконьей грации.

– Рейвен, – мой голос прозвучал громче, наливаясь сталью. Я не позволю ему просто уйти. Не после всего.

Он замер у двери, его спина – сплошной напряжённый мускул.

– Ты прав, – я выпрямилась, сбрасывая с себя остатки слабости. Мои слова зазвучали чётко, режу воздух. – Я не знаю тебя. И мне плевать на твоё прошлое! Я видела, кто ты сейчас! Здесь! Ты не предал меня там, заслонил собой в аду Вальтазара! А это для меня уже о чём-то говорит!

Я видела, как сжались его кулаки. Хорошо. Пусть злится.

– Я не выбирала, чья жизнь круче! – я сделала шаг вперёд. – Я выбирала между тем, чтобы дать ему сломать нас обоих, или вытащить наши шкуры из этой мясорубки! Да, я нарушила их дурацкие законы! Но это был МОЙ выбор!

Он резко развернулся. Его лицо исказила холодная ярость.

– Твой выбор был идиотским! Ты…

– ДА, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! ОНА ДОЛЖНА БЫЛА ОСТАВИТЬ ТЕБЯ! – оглушительный крик Доминика перекрыл его. Мой названый брат вскочил с кресла, его лицо было багровым от гнева. – Была ДОЛЖНА! Это был бы единственный разумный поступок! – Он ткнул пальцем в меня, его рука дрожала. – Ты обязана была думать о нас! О городе! О себе, в конце концов! А не бросаться в авантюру ради какого-то…

– А по-моему, она сделала всё абсолютно верно, – спокойно, с нарочитой небрежностью парировал Крис, не поднимаясь со стола. Он дожевывал свой бутерброд. – Стратегически безупречно. Сохранила ценного союзника. Продемонстрировала силу. Получила артефакт. – Он посмотрел на Доминика с лёгкой усмешкой. – Или ты предлагал ей оставить его Вальтазару? Чтобы тот выудил из него все драконьи секреты и стал ещё сильнее? Очень дальновидно, Дом. Очень.

– Это не значит, что нужно было лезть в самое пекло! – взорвался Доминик, переключая гнев на Криса. – Можно было найти другой способ!

– Какой? – вмешалась Бьена, её голос всё ещё дрожал, но в нём появились нотки задора. – Попросить с приоткрытым декольте? «Милый архимаг, не могли бы вы отпустить дракончика, а мы вам конфетку дадим»? Она поступила как лидер! Жёстко, рискованно, но эффективно! Я бы на её месте сделала то же самое!

– Я бы просто всех убила, – безразлично заметила Север, осматривая свой нож. – И Вальтазара, и дракона, для симметрии. Но её способ тоже имеет право на жизнь.

В этот момент Серафина, до этого молча наблюдавшая, метнула на меня взгляд, полный такой незамутнённой ненависти и ревности, что по коже побежали мурашки.

– Лидер? – она прошипела, её голос звенел, как натянутая струна. – Это не лидерство. Это… это истерика ущербной женщины, которая решила поразить наповал любого, кто обратит на неё внимание! – Она бросила взгляд на Рейвена, в котором читалось настоящее отчаяние. – И ты… ты купился на это? На этот дешёвый трюк с самопожертвованием?

Не дожидаясь ответа, она резко развернулась и выбежала из библиотеки, хлопнув дверью так, что задрожали стёкла.

Неловкое молчание повисло в комнате. Даже Доминик на мгновение смолк, ошарашенный её вспышкой.

Рейвен стоял, окружённый со всех сторон этим хаосом эмоций. Его собственный гнев, казалось, угас, сменившись глубочайшим, всепоглощающим изумлением. Он смотрел то на Доминика, рвущего и мечущего, то на спокойного Криса, то на дверь, в которую убежала Серафина, то на меня.

– Почему? – наконец выдохнул он, и это был уже не упрёк, а искренний, сбитый с толку вопрос, обращённый ко всем сразу. – Почему вы все…? Вы же… вы только что готовы были рвать друг друга на части из-за этого!

– Welcome to the family, чешуйчатый, – хрипло рассмеялся Доминик, снова плюхаясь в кресло и проводя рукой по лицу. – У нас тут так принято. Ругаемся, спорим, угрожаем убить друг друга… а в итоге всё равно остаёмся за одним столом.

– Это называется «команда», – пояснил Крис, наливая себе кофе из стоявшего на столе термоса. – Непривычно, да? У драконов, я слышал, с этим строго. Иерархия, кланы, всё такое. А у нас… – он широко улыбнулся, – …семья, с кучей тараканов и психоза. Но это наша семья.

Рейвен покачал головой, и на его губах появилось что-то похожее на очень усталую, очень сбитую с толку улыбку.

– Семья. – Он произнёс это слово так, будто пробовал его на вкус. – Хорошо. – Он посмотрел на меня, и в его взгляде было странное сочетание остаточной ярости, изумления и… принятия. – Значит, так. Ошибка так ошибка. – Он сделал паузу. – Но в следующий раз, прежде чем тащить меня во тьму, пожалуйста, предупреди. Я хоть приоденусь. – пытаясь разбавить излишнее напряжение он улыбнулся.

– Приоденусь? – я фыркнула, смотря на его разодранную в клочья рубашку и покрытые сажей джинсы. – Дорогой, тебе бы для начала научиться одеваться для обычного выхода в город, а уж потом планировать гардероб для прыжков между мирами.

– О, не учи меня стилю, трупоцветик, – парировал Рейвен, с достоинством проводя рукой по уцелевшему краю рубашки. – Этот вид называется «боевые шрамы». Это вам, смертным, не понять.

Доминик громко рассмеялся, развалившись в кресле:

– Боевые шрамы? Боже, да ты выглядишь как помятый голубь после драки с котом! – Он с наслаждением указал на торчащую нитку на плече Рейвена. – Смотри-ка! Даже ниточка плачет от стыда!

– Зато я не ношу костюмы, которые кричат «пожалуйста, ограбьте меня, я богатый и беспомощный», – огрызнулся Рейвен, кивая на идеальный трёхчастный костюм Доминика.

– Это называется «статус», ящер! – Доминик притворно возмутился. – В отличие от твоего «стиля», который кричит «я только что из помойного бака и мне там понравилось»!

– Ребята, ребята, – вмешался Крис, поднимая руки в примиряющем жесте. – Давайте без драк. Мери, может, объявишь конкурс «Лучший наряд для конца света»? Я голосую за дракона – у него хотя бы настоящий вид!

Бьена оторвалась от планшета с сияющими глазами:

– О, я уже создала опрос в нашем чате! «Кто лучше пережил Сумеречную Тьму: готичная некромантка или помятый дракон?» – Она повернула экран, показывая два наших с Рейвеном фото – моё злое и покрытое сажей, и его – изумлённое и с торчащими в разные стороны волосами. – Пока лидируешь ты, Мери! 67% за «ярость и стиль»!

– Эй! – возмутился Рейвен. – Это нечестно! Меня снимали без предупреждения! Я не успел принять героическую позу!

– Милый, твоя героическая поза была «ой, всё», – не удержалась я, и библиотека огласилась общим хохотом.

Даже Север, обычно невозмутимая, издала негромкий звук, похожий на шипение перегретого чайника – это было её подобие смеха.

– Его поза была эффективной, – безразлично заметила она. – Минимальная площадь для поражения. Я одобряю.

Рейвен смотрел на нас всех с выражением человека, который неожиданно попал в сумасшедший дом и… постепенно начинает понимать его правила.

– Вы… вы все совершенно ненормальные, – констатировал он, но на его губах играла улыбка.

– Спасибо за комплимент! – Доминик сделал изящный реверанс с своего кресла. – Мы стараемся. Особенно по пятницам, когда Крис пытается приготовить ужин.

– Эй, моё фирменное блюдо «спагетти с тенью и отчаянием» имеет своих поклонников! – обиделся Крис.

– Да, у городского морга, – парировала Бьена. – Они просят рецепт для бальзамирования.

В этот момент дверь приоткрылась, и показалась взъерошенная голова одного из младших «теней».

– Эм, босс? – парень нервно посмотрел на меня. – Там ваша… э-э-э… гостья из драконьего клана… она… э-э-э… подожгла восточное крыло. Немножко.

Все замолчали, а затем снова рассмеялись.

– О, просто мило! – воскликнул Доминик. – Вечером – путешествие между мирами, ночью – небольшой поджог! Какая многогранная личность!

– Не волнуйся, – Рейвен тяжело вздохнул, но в его глазах читалось скорее веселье, чем злость. – Я заплачу за ремонт. У нас в клане есть скидка у пиромантов.

– Вот видишь! – я широко улыбнулась. – Уже становишься частью семьи – принимаешь на себя финансовую ответственность за истерики родственников!

Рейвен покачал головой, но улыбка не сходила с его лица.

– Ладно, ладно, вы меня убедили. – Он поднял руки в шутливой капитуляции. – Ваша банда психопатов официально меня приняла. Я чувствую себя как дома. То есть, в месте, где постоянно что-то горит, взрывается и требует страховых выплат.

– Тогда добро пожаловать домой, чешуйчатый! – Доминик вскочил и хлопнул его по плечу. – Теперь ты обязан присутствовать на всех наших безумных сборищах! Завтра, например, у нас запланирован налёт на склад Культа Света. Берёшь с собой зажигалку?

– Думаю, справлюсь и без, – фыркнул Рейвен. – У меня есть врождённая функция.

Мы ещё немного пошутили и поболтали, постепенно чувствуя, как накал спадает и наступает приятная усталость. Ларец тем временем благополучно упокоился в потайной комнате за стеной, защищённый таким количеством заклятий, что даже у меня глаза разбегались.

– Ну всё, – наконец объявил Крис, громко зевая. – Я пойду, а то уже начинаю видеть двойные смыслы в ваших шутках. А это верный признак, что пора спать.

– Ага, – согласилась Бьена, закрывая свой планшет. – Мне ещё нужно стереть историю поиска после запроса «как ухаживать за драконьей чешуёй». Рекомендации были… странные.

Один за другим они стали расходиться, бросая на прощание шутки и напутствия. Рейвен задержался у двери, его взгляд снова стал серьёзным, но уже без прежней тяжести.

– Мери, – он произнёс моё имя, и в его голосе звучала лёгкая, почти невесомая нота благодарности. – Это было… незабываемо.

– О, это только начало, – я устало улыбнулась. – Завтра будет ещё веселее. Спокойной ночи, дракон. Не поджигай во сне свой матрас.

– Постараюсь, – он кивнул с той самой надменной ухмылкой, что сводила меня с ума с первой встречи, и вышел.

Я осталась одна в тихой библиотеке, погасила свет и побрела к себе, прислушиваясь к привычным ночным звукам особняка – скрипу половиц, дальнему храпу Доминика, щелчку закрывающихся замков.

Безумцы. Идиоты. Моя семья.

И, кажется, у нас новый член клуба. С драконьей чешуёй и внезапно появившимся чувством юмора.

Завтра будет интересно.

Глава 7

Рейвен

Сознание возвращалось ко мне медленно, словно сквозь густой туман. Первым пришло чувство пустоты – не физической, а глубокой, под самой грудной клеткой, там, где раньше пылало неугасимое пламя моего сердца. Его вырвали. Часть меня была украдена. Потом – запахи. Не знакомый аромат вулканического пепла и раскалённого камня моих покоев в горах, а тяжёлый, сладковатый дух старого красного дерева, воска от бесчисленных свечей и едва уловимой, горьковатой магии, пропит