«Черный Дракон на моей коже»

– Именно поэтому, – его взгляд остановился на мне, – ваш визит… беспрецедентен. И опасен. Для всех. Для вас – потому что вы чужаки в самом сердце нашей финансовой империи. Для меня – потому что я ручаюсь за вас своей кровью, честью и всеми активами моего рода. И для них – потому что ваше присутствие здесь бросает вызов самой основе нашего мира.

Вертолет начал снижаться, направляясь к огромной, идеально ухоженной посадочной площадке у подножия черной горы-крепости. Фигуры в безупречно сидящих темных костюмах и с наушниками в ушах уже выстраивались в безупречный ряд, встречая нас. Это была не стража – это была служба безопасности высочайшего уровня.

– Запомните, – голос Рейвена снова стал тихим, но от этого только весомее. – Здесь ваша сила – не в клинках и не в магии. Ваша сила – в моем слове. В моем кредите доверия. Доверьтесь ему. И постарайтесь… – он бросил взгляд на Криса, потом на Север, – …не попытаться взломать местную биржу или не украсть ничего ценнее пепельницы. По крайней мере, пока не уедем.

– Кстати об этом, – голос Рейвена внезапно потерял свою торжественность, в нем вновь зазвучали знакомые нотки язвительности. Он обвел взглядом нашу команду, задерживаясь на Крисе и Север. – Давно хотел спросить… что за мания к воровству? Насколько я понял, материальное положение вашего клана позволяет вам купить полконтинента. Так почему вы тащите всё, что плохо лежит?

В салоне повисла краткая, напряженная пауза. Даже Доминик замер у штурвала, прислушиваясь.

Крис первым оправился от неожиданного вопроса. Он лениво потянулся, изобразив обиду.

– Эй, это не воровство! – возмутился он. – Это… тактическое перераспределение ресурсов. И коллекционирование. У меня, например, уже есть полная коллекция зажигалок всех мафиозных боссов Блэкстоуна. Не хватало только драконьей. – Он бросил многозначительный взгляд на Рейвена.

Север, не меняя выражения лица, пожала плечами.

– Это эффективный способ сбора информации. Люди меньше внимания обращают на исчезновение мелочей, чем на прямые вопросы. А по украденному предмету можно многое узнать о владельце. Его привычках, слабостях… страхах. – Её взгляд скользнул по дорогому перстню на руке одного из встречающих драконов, и я мысленно взмолилась, чтобы она не воплотила свои слова в жизнь прямо сейчас.

Бьена, не отрываясь от планшета, бормотала:

– А ещё это отличный стресс-менеджмент! И развитие мелкой моторики! Я вот как-то раз стащила чип у министра обороны прямо во время его речи… ой. – Она замолчала, поняв, что сказала лишнее.

Я вздохнула, чувствуя, как краснею. Признаваться дракону в наших… привычках… было выше моих сил.

– Это… традиция, – наконец выдавила я, избегая его взгляда. – С самого основания клана. Мрамор, наш первый лидер, говорил: «Воруй у врагов – ослабляй их. Воруй у друзей – напоминай им о бдительности. Воруй просто так – поддерживай форму». Это своего рода… профессиональная деформация.

Рейвен смотрел на нас с таким выражением лица, будто мы только что признались в том, что едим мух.

– Профессиональная… деформация, – медленно повторил он. – Вы понимаете, что здесь, за кражу пепельницы могут расплавить в тигле? Буквально. У нас есть специальный отдел для таких случаев. Он так и называется: «Отдел по переплавке наглых воришек».

Крис побледнел, но быстро взял себя в руки.

– Ну, мы же не будем совсем уж… – он замолчал под тяжелым взглядом Рейвена.

– Вы, – перевел взгляд на каждого из нас Рейвен, – будете под присмотром. Постоянным. Мои люди будут следить за каждым вашим шагом. И за каждым исчезнувшим предметом. – Он специально посмотрел на Север. – Если что-то пропадет… отвечать буду я. А потом – ты передо мной, – его слова повисли в воздухе, тяжелые и многозначительные. Взгляд, которым он меня пронзил, был лишен обычной ярости или раздражения. В нем читалось… любопытство. Почти предвкушение. Как будто он ждал, сорвусь ли я. Совершу ли ошибку.

Я не опустила глаз, чувствуя, как по спине бегут противные мурашки. Это была не угроза. Это был вызов. И он знал, что я не смогу не принять его.

– Я всегда к твоим услугам, – ответила я, и мой голос прозвучал сладко и ядовито, как испорченный мед. – Но учти, я плохо переношу тигель. От меня там только гарь и неприятный запах. Испорчу всю твою… переплавку.

Уголки его губ дрогнули. Не улыбка. Скорее оскал. Оскал хищника, который учуял достойную добычу.

– Не сомневаюсь, – парировал он. – Но уверяю тебя, наши плавильные печи справляются и не с такими… едкими субстанциями.

Он встал, его фигура казалась огромной в тесном салоне, готовый встретить свою судьбу. И нашу.

Вертолет с глухим стуком коснулся идеально гладкой посадочной площадки. Дверь со скрежетом пошла в сторону.

Приёмная комиссия из безупречно одетых драконов с холодными, оценивающими глазами смотрела на нас без единого слова.

Один из них, высокий дракон с седыми висками и шрамом через бровь, сделал шаг вперед.

– Господин Дарквейн, – его голос был низким и безэмоциональным, как скрежет камня. – Отец ждет вас в тронном зале. Он… нетерпелив.

– Тогда пошли. Не будем заставлять ждать моего отца, – произнес Рейвен, и в его голосе не было прежней снисходительности. Теперь в нем звучала твердая уверенность, оттененная странным уважением. Он обернулся, и его взгляд скользнул по мне – не как по проблеме или диковинке, а как по равной. Как по той, чья сила заслуживает признания даже в этих стенах.

Он не стал ждать ответа, развернувшись к массивным черным дверям, но теперь его осанка, его шаг говорили не только о власти. Они говорили о союзе. О партнерстве, которое он выбрал добровольно.

– Аргон, – его голос прозвучал четко, без прежней ядовитости. – Мои гости – под защитой клана Дарквейн. Обеспечь им все необходимые удобства. Особенно леди Крафт. – Он сделал едва заметную паузу, подчеркивая значение. – Она пользуется моим личным доверием и заслуживает соответствующего обращения.

Телохранитель с шрамом, Аргон, склонил голову чуть глубже, чем прежде. Его взгляд, упавший на меня, изменился. Из оценивающего и подозрительного он стал почти почтительным. Теперь он видел не потенциальную воровку, а союзницу своего господина.

– Будет исполнено, господин Дарквейн. Леди Крафт. – Он обратился ко мне напрямую, и в его голосе прозвучало официальное, но безоговорочное признание.

Рейвен кивнул, удовлетворенный, и двинулся вперед. Но теперь он не шел впереди один. Он слегка замедлил шаг, позволив мне идти рядом с ним. Не впереди, не сзади – наравне. Его огромные телохранители образовали вокруг нас живой коридор, но их присутствие теперь ощущалось не как угроза, а как почетный эскорт.

Мы шли по длинному коридору, стены которого были отполированы до зеркального блеска. В них отражались наши фигуры – его, мощная и уверенная, и моя, худая и бледная, но— равная. Его тень и моя тень сливались в одно целое на отполированном камне.

Искушение все еще витало в воздухе, смешиваясь с запахом озона и древней власти. Оно смотрело на меня с каждой вазы из черного обсидиана, с каждой статуи из чистого серебра, с каждого светильника, в котором горели пойманные молнии. Но теперь этот шепот звучал иначе. Он не предлагал украсть. Он предлагал… взять. По праву. По праву той, кто стоит плечом к плечу с наследником самого могущественного клана.

Я шла, чувствуя, как «профессиональная деформация» отступает, уступая место чему-то новому. Чувствуя, как тяжелый взгляд стражей за спиной теперь полон не подозрения, а любопытства к той, кого их господин почтил таким доверием.

Величественные двери из черного дерева и вулканического стекла бесшумно расступились, впуская нашу небольшую группу в сердицевину власти Дарквейнов. Воздух в тронном зале был леденящим, густым от запаха озона, старого камня и безмолвной, давящей силы. Исполинские колонны из черного обсидиана уходили ввысь, теряясь в искусственной дымке под сводами. Стены были увешаны гобеленами из драконьей кожи и серебряной нити, изображавшими великие битвы и падение звезд.

В центре этого подавляющего пространства, на троне, вырубленном из гигантского геода черного аметиста, восседал Тарн Дарквейн. Казалось, он был высечен из той же породы, что и его трон – могучий, недвижимый, с лицом, испещренным шрамами былых битв. Его пальцы, покрытые тончайшей, почти невидимой чешуей, лежали на подлокотниках, но в каждой мышце чувствовалась готовность в любой миг сжать в кулак громовую мощь. Его глаза, цвета грозового неба, медленно скользнули по нашей группе, оценивая, взвешивая, вычисляя угрозу.

Рядом, в кресле, сплетенном из живых, серебрящихся ветвей мертвого древа Игдрассиль, сидела Лилия Дарквейн. Ее красота была отточенной и смертоносной. Платье цвета лунного света струилось по безупречным линиям, а в синих, бездонных глазах плескалась усмешка хищницы, наблюдающей за игрой своей добычи.

Полукругом перед троном стояла вся семья Дарквейн. Десятки пар глаз – холодных, надменных, пылающих скрытым огнем. Седые патриархи в мундирах с нашивками генералов, молодые наследники в костюмах, стоивших целые состояния, женщины с глазами-сапфирами и улыбками, от которых стыла кровь. Клан Пепла во всем своем молчаливом, устрашающем величии.

Рейвен шагнул вперед. Его шаг, твердый и уверенный, гулко отдался в звенящей тишине. Он не склонил голову. Он встретил взгляд отца – равный с равным.

– Отец, – его голос, низкий и чистый, как удар хрустального колокола, разрезал напряжение. – Я вернулся. И привел не просителей и не наемников. Я привел силу, способную переломить ход грядущей бури. Позволь представить моих союзников. Мериана Крафт, глава клана «Теней» Блэкстоуна. Последняя из рода Крафтов. Некромант, поцелованная самими Тёмными Богами.

Сотни взглядов впились в меня. Я почувствовала, как на мою психику обрушивается шквал враждебности, попыток пробить защиту, заставить отступить. Воздух затрещал от невидимой битвы воль.

Я сделала шаг навстречу этому давлению. Мой наряд не оставлял сомнений в моей силе и происхождении. Туго зашнурованный корсет из проклятой кожи древнего черного дракона, темной, как сама ночь, с едва заметным переливом чешуи. Он идеально облегал торс, подчеркивая линию талии и силуэт. Кожа, когда-то принадлежавшая одному из величайших существ этого мира, теперь служила мне защитой и вызовом. На моем запястье чернильный дракон зашевелился, почуял родственную энергию. Он извивался, оживал, его очертания становились объемными, а глаза вспыхнули багровым светом, вызывая шепот изумления среди собравшихся драконов. Они чувствовали это – древнюю, проклятую мощь, теперь служащую мне.

– Лорд Дарквейн, – мой голос прозвучал тихо, но он достиг каждого уголка зала, как шепот в полной тишине. – Для тех, кто мудр – я союзник. Для тех, кто глуп… я последнее, что они увидят.

Сзади раздался сдавленный смешок Криса, мгновенно заглушенный предупредительным шипением Доминика.

Тарн Дарквейн не пошевелился. Но его пальцы слегка сжали подлокотники трона. Его взгляд на мгновение задержался на моем корсете, на живом драконе на коже, и в его глазах мелькнуло нечто – не гнев, а холодное, расчетливое признание.

– Некромантка, – произнес он, и его голос был похож на далекий гром, предвещающий бурю. – Одетá в кожу моего предка. В моем зале. Сын мой ручается за тебя своей честью и кровью. Обоснуй. Почему я должен допустить тень смерти под своды моего дома?

Я выдержала его взгляд, не моргнув. В его глазах я читала не ненависть, а холодный, расчетливый интерес сверхдержавы, оценивающей новое оружие.

– Я не прошу допуска, лорд Дарквейн. Я предлагаю альянс. Вы защищаете свою империю от угрозы, что не различает драконов и смертных. Я защищаю свой город. Наши интересы совпадают. Что до моей силы… – я медленно подняла руку, и над моей ладонью сгустился, закрутился вихрь из теней и тихо шепчущих призрачных голосов. Дракон на моей коже шипел, вторил им. – …я не привыкла тратить слова на пустые бахвальства. Я демонстрирую потенциал. Мое состояние может скупить ваши самые крупные корпорации. Моя магия способна обратить ваши крепости в пыль. Но сегодня я пришла не как разрушительница. Я пришла как равный партнер доверившись вашему сыну. Выбор, как всегда, за сильнейшим.

В зале повисла гробовая тишина. Даже Лилия перестала улыбаться, ее внимание теперь было полностью приковано ко мне, к живому дракону на моей руке, к вихрю теней над моей ладонью.

И тогда Рейвен снова заговорил, его голос прозвучал громко и четко, вступая в танец со мной.

– Отец. Мериана и ее люди – не искатели приключений. Они – титаны, выкованные в аду. Они сражались с чумами, которые не снились нашим летописцам, и побеждали. Они – не щит и не меч. Они – та самая ось, вокруг которой вращается исход грядущей войны. Я видел это своими глазами. Я ручаюсь за это. Как наследник клана Дарквейн, заявляющий своему главе о стратегическом приобретении.

Тарн медленно перевел взгляд с меня на сына. Между ними пробежала немая молния – не гнева, а переоценки. Признания воли сына. Что-то сдвинулось в самой атмосфере зала. Давление ослабло. Откровенная враждебность сменилась настороженным, вынужденным уважением.

Тарн медленно кивнул, один раз, сокрушительно тяжело.

– Обоснование… принято к сведению, – произнес он. Ваше присутствие здесь будет терпимо. Пока что. – Его взгляд, тяжелый, как свинец, вернулся ко мне. – Мериана Крафт. Последняя из некромантов. Вы – гость под моей крышей. Помните об этом.

Легкий, шелковый голос Лилии прозвучал, как звон хрустального ножа:

– Какое… драматичное появление, моя дорогая, – она улыбнулась, и ее губы растянулись, обнажив идеально ровные, слишком белые зубы. Ее взгляд скользнул по моему корсету. – Надеюсь, твое пребывание среди нас будет столь же… насыщенным событиями. Наши простые драконьи развлечения покажутся тебе скучными после Блэкстоуна.

Я повернулась к ней, встретив ее ледяной взгляд своим – спокойным, бездонным, как омут. Дракон на моей руке зашипел в ее направлении.

– Не беспокойтесь, леди Дарквейн, – мой голос был сладким, как мед, и холодным, как сталь. – Я всегда нахожу способ развеять скуку. Где бы я ни находилась. И, поверьте, я прекрасно умею защитить, то что мне дорого.

Тарн Дарквейн медленно поднял руку, и этот жест, исполненный безмолвной власти, заставил замереть даже воздух в зале.

– Аргон, – его голос, низкий и не терпящий возражений, разрезал тишину. – Наши гости устали с дороги. Распорядись подготовить для них покои в западном крыле. Обеспечь всем необходимым. Уровень комфорта – высший.

Старший слуга с шрамом через бровь, тот самый что встречал нас на площадке, склонился в почтительном поклоне.

– Слушаюсь, лорд Дарквейн. – Его взгляд скользнул по нам, холодный и оценивающий, но теперь в нем читалось уже не просто подозрение, а вынужденное признание. – Если вы соблаговолите проследовать за мной.

Тарн снова обратился к нам, его взгляд задержался на мне, затем на Рейвене.

– Отдохните. Приведите себя в порядок. Через час мы ожидаем вас на запоздавший ужин. – В его словах прозвучало не приглашение, а мягкий, но не допускающий отказа приказ. – Надеюсь, наши скромные хоромы покажутся вам достаточно… комфортными.

Он не стал ждать ответа, откинувшись на своем троне из аметиста, его внимание уже переключилось на свиток, который молча подал один из младших слуг. Аудиенция была окончена.

Мы двинулись за Аргоном, покидая тронный зал под пристальными, колючими взглядами семьи Дарквейн. Я чувствовала их на своей спине – любопытные, враждебные, расчетливые. Особенно жгучим был взгляд Лилии, который, казалось, прожигал меня насквозь, пытаясь разгадать каждую тайну.

Мы шли по бесконечным, похожим на лабиринт коридорам периодически останавливаясь у массивных дверей заселяя туда моих людей. Стены здесь были отполированы до зеркального блеска, а под ногами лежали толстые ковры, поглощавшие любой звук. Изредка нам встречались слуги, которые замирали, прижимаясь к стенам и опуская взгляды, едва завидя Аргона.

Наконец, он остановился перед двумя массивными дверьми, расположенными напротив друг друга. Они были вырезаны из темного, почти черного дерева и инкрустированы сложными серебряными узорами.

– Леди Крафт, – Артон повернулся ко мне, его лицо оставалось непроницаемой маской. – Эти покои подготовлены специально для вас. – Он распахнул одну из дверей, и я замерла на пороге.

Комната была огромной. Высокие арочные окна, выходившие на залитые лунным светом горные пики, были завешаны струящимся серебристым шелком. Воздух был напоен тонким ароматом ночных цветов и свежего горного ветра. В центре стояла колоссальная кровать с балдахином из черного бархата, уставленная десятками подушек. В углу располагался камин, в котором уже потрескивали дрова, отбрасывая теплые блики на стены, украшенные тонкой резьбой. Вся обстановка дышала роскошью, возрастом и невероятной, подавляющей мощью.

Аргон указал на дверь напротив.

– Напротив Вас, расположены покои лорда Рейвена, – произнес он, и в его голосе прозвучала едва уловимая, но четкая нотка преднамеренности.

Рейвен, стоявший рядом, медленно повернул голову ко мне. Уголки его губ дрогнули в едва заметной улыбке, в которой читалось и понимание, и вызов, и то самое обещание, что висело, между нами, с момента прыжка в Бездну.

– Как удобно, – произнес он, и его голос прозвучал нарочито небрежно, но я уловила в нем низкий, бархатный подтекст. – Буду рядом. На случай, если наша гостья заблудится в этих бесконечных коридорах. Или… почувствует себя неуютно в новом месте.

Я встретила его взгляд, чувствуя, как по спине пробегают знакомые мурашки. Дракон на моем запястье шевельнулся, словно отвечая на скрытое напряжение.

– Не беспокойся, Рейвен, – мой голос прозвучал ровно, хотя внутри все замирало. – Я как раз обожаю… исследовать новые территории. И, как ты сам говорил, я прекрасно умею о себе позаботиться.

Аргон, сохраняя бесстрастное выражение лица, кашлянул в кулак.

– Если леди не нуждается более ни в чем, я удалюсь. Ужин будет подан через час, вечерний туалет подготовлен в ваших покоях. Кто-нибудь из слуг придет за вами.

Он склонился в еще одном безупречном поклоне и удалился, его шаги бесшумно растворились в глубине коридора.

Мы остались одни. Рейвен облокотился о косяк своей двери, его мощная фигура казалась еще больше в полумраке коридора.

– Ну что, трупоцветик, – прошептал он, и в его голосе зазвучала знакомая хищная нотка. – Готова к драконьему гостеприимству? Уверен, ужин будет… интересным.

– О, я уже предвкушаю, – ответила я, поворачиваясь к нему спиной и протягивая руку к ручке своей двери. – Особенно часть, где твоя мачеха будет пытаться отравить меня взглядом, а родственники – разгадать, во сколько я оцениваю их родовые драгоценности.

Я вошла в свои покои, позволив двери закрыться за мной. Но прежде чем она захлопнулась, я услышала его тихий, низкий смех, который прозвучал как обещание и предвкушение того, что ждет нас обоих впереди.

Оставшись одна, я прислонилась к массивной двери, прислушиваясь к биению собственного сердца. Прямо напротив, через коридор, находился он. И эта близость, преднамеренная и очевидная, была опаснее любого открытого вызова. Это была игра, в которую я была готова играть. Но ставки стали еще выше. Теперь на кону было не только выживание, но и нечто большее, что начиналось с тихого шепота за стеной и взгляда, полного молчаливого соглашения.

Дверь захлопнулась с тихим, но окончательным щелчком, отсекая меня от внешнего мира. Я прислонилась спиной к прохладному, резному дереву, позволяя себе несколько секунд просто дышать. Воздух в покоях был прохладным и напоенным странной смесью ароматов – горных трав, старого дерева и чего-то еще, металлического, неуловимого, безошибочно драконьего.

Именно тогда мой взгляд упал на ложе. На черном бархате, словно насмешка судьбы или, что более вероятно, злобного дизайнера, лежало ЭТО.

Платье.

Это слово было слишком благородным для того творения, что красовалось передо мной. Это был кислотно-апельсиновый кошмар, воплощение дурного вкуса, сшитое, казалось, из слепящего света дешевых неоновых вывесок и слез обесчещенной радуги. Оно было усыпано блестками такого размера и количества, что ослепляло при малейшем движении воздуха, а подол украшали оборки из перьев какой-то несчастной экзотической птицы, которая, должно быть, покончила с собой, лишь бы не видеть свое оперение в таком контексте. Это был не наряд. Это было оскорбление, замаскированное под гостеприимство. Перчатка, брошенная Лилией. Тонкая, ядовитая, рассчитанная на то, чтобы выставить меня посмешищем.

Горячая волна чистой, неподдельной ярости хлынула ко мне в лицо. Кровь ударила в виски, а дракон на запястье зашипел и заерзал, его чернильная чешуя потемнела, отвечая на мой гнев. Мои пальцы сжались в кулаки, и я уже мысленно видела, как швыряю это уродство в пылающий камин, как эти ужасные перья вспыхивают и кружатся в огне…

Внезапно раздался тихий, но настойчивый стук в дверь. Не робкий, а уверенный и четкий.

– Войдите! – выдохнула я сквозь зубы, голос дрожал от едва сдерживаемой ярости.

Дверь отворилась бесшумно, и на пороге возникли две женщины. Они не походили на служанок. Их платья из простого серого шелка были безупречно сшиты и сидели идеально, подчеркивая стройные, прямые спины. Волосы были убраны в строгие, но элегантные пучки. Лица – спокойные, с умными, внимательными глазами, которые мгновенно оценили обстановку, меня и апельсиновое чудовище на кровати. В руках одной из них был большой ларец из темного, отполированного до зеркального блеска дерева с инкрустацией из серебра.

– Леди Крафт, – почтительно, но без тени подобострастия склонила голову та, что была чуть старше. Голос у нее был низким, мелодичным, идеально поставленным. – Позвольте представиться. Меня зовут Илва, а это моя сестра, Фрея. Лорд Рейвен приставил нас к вашим покоям на время вашего пребывания. Он просил передать вам это. – Она поставила ларец на ближайший стол с такой осторожностью, будто внутри находилась бомба замедленного действия. – Сказал, вы непременно оцените его неизменное чувство юмора. – При этих словах уголки ее губ дрогнули в едва заметной улыбке.

Она откинула крышку ларца. Внутри, бережно уложенное на мягкую ткань цвета сливок, лежало платье. И поверх него – сложенный лист плотной, дорогой бумаги.

Я взяла записку. Бумага была тяжелой, с водяными знаками в виде драконьей чешуи. Почерк был размашистым, уверенным, с резкими, язвительными росчерками, которые, казалось, царапали поверхность.

«Дорогая соседка.

Приношу свои глубочайшие и искреннейшие соболезнования по поводу чудовищной атаки на твой безупречный вкус, совершенной, несомненно, в мое вынужденное отсутствие. Видимо, кто-то из прислуги перепутал твои покои с гардеробной циркового клоуна или клеткой для особенно кричащего попугая.

Возможно, это скромное предложение (подобранное с учетом твоего мрачного, но безупречного стиля) станет достойной альтернативой тому… кислотному кошмару, что оскверняет твое ложе.

Не благодари. Считай это актом милосердия к глазам всего моего многострадального рода. И к моим личным эстетическим чувствам, которые вот-вот должны были не выдержать зрелища тебя в этом апельсиновом апокалипсисе.

P.S. Илва и Фрея помогут тебе облачиться. Не пытайся их задушить или подкупить – они на моей непомерно щедрой зарплате, обучены драться до смерти и абсолютно лояльны. Увы.»

Я фыркнула, несмотря на всю ярость. Этот наглый, саркастичный, невыносимый дракон! Он не просто знал. Он предвидел этот ход Лилии, этот удар ниже пояса, и заранее подготовил ответ – такой же ядовитый, насмешливый и безупречно точный. Его собственное оружие, обернутое в шелк и бархат.

Я посмотрела на платье. Дыхание перехватило.

Оно было цвета самой глубокой ночи – не просто черное, а густо-фиолетовое, почти чернильное, и отливало серебристыми искрами при малейшем движении, словно в него вплели лунную пыль. Ткань – тяжелый, струящийся бархат, который обещал шелестеть с угрожающим достоинством. Но главной деталью был корсаж. Он был инкрустирован не просто бусинами или вышивкой. Он был сплетен из тысяч мельчайших, тончайших чешуек черного дракона. Каждая чешуйка была идеально отполирована и закреплена с ювелирной точностью. Они переливались маслянисто-зелеными, темно-синими и стальными отсветами, словно крыло мифической птицы, мерцая тусклым внутренним светом. Это была кожа древнего змея, того самого, что был старше этих стен, и теперь она была обработана с таким искусством, что казалась живой, дышащей. Это были не просто доспехи. Это была насмешка над насмешкой. Ответная пощечина, облаченная в немыслимую роскошь.

– Лорд Рейвен также настоятельно просил нас помочь вам с вечерним туалетом, – голос Илвы вернул меня к реальности. В ее ровном тоне сквозила стальная уверенность. – Он особо подчеркнул, что в случае вашего отказа он лично почтит эти покои своим присутствием и прочтет пространную лекцию о тонкостях межкланового этикета и пагубном влиянии дурного вкуса на дипломатические отношения. Судя по его выражению лица, лекция обещает быть… исчерпывающей и продолжительной.