Сердце по наследству

Мы замолчали, снова вслушиваясь в тишину.

Наконец дверь медленно открылась.

Вошёл магистр. Его движения были медленными, плавными, но в каждом жесте чувствовалась непоколебимая уверенность.

Взгляд задержался на Лене, рука поднялась в приглашающем жесте. Затем молча развернулся и направился обратно к двери. Лена последовала за ним. Таната спокойно наблюдала за происходящим, всем видом показывая, что все идет по плану.

Я обвела взглядом пространство, стараясь отвлечься от паники, нарастающей внутри из-за того, что Даша обратно не вернулась.

Всё вокруг было странным, почти нереальным. Казалось, если протянуть руку, я коснусь не древних предметов, а самой истории этого мира.

Минуты растягивались в бесконечность.

Я пыталась дышать ровно, но сердце предательски грохотало в груди.

Что будет дальше?

Наконец, дверь снова открылась.

Снова магистр лёгким движением руки пригласил меня следовать за ним.

Я неуверенно сделала шаг вперёд.

Комната за дверью сильно отличалась от предыдущей.

Одна из стен здесь была закруглённой, словно обтекая пространство, создавая ощущение уюта и замкнутости.

Прямо по центру стояла ширма из лёгкой ткани, полупрозрачная, тонкая, словно затуманивающая часть помещения.

Всё здесь напоминало медицинский кабинет – но с налетом чего-то иного, необъяснимого.

Вдоль стен располагались аккуратные полки, на которых стояли странные колбы, наполненные жидкостями всех оттенков: от ярко-алой до глубокого синего, от дымчато-зелёной до золотистой, искрящейся в свете факелов. Здесь царил порядок и не было ничего лишнего.

В воздухе витал слабый, пряный запах трав, смешанный с чем-то металлическим, как воздух перед грозой.

На одном из столов я заметила тонкие серебряные инструменты, старинные пергаменты, увитые странными символами, и несколько камней, мерцающих мягким внутренним светом.

Всё здесь словно говорило о тонкой грани между наукой и магией.

Перед ширмой выстроились пять простых коек, ничем не отличающихся от тех, что можно было бы увидеть и в нашей больничной палате.

На двух из них уже лежали девушки – Даша и Лена.

Они выглядели спокойно: глаза закрыты, лица расслаблены.

Но моё сердце сжалось от страха.

Что с ними сделали? Почему они такие неподвижные?..

Я сделала инстинктивный шаг назад, наткнувшись плечом на холодную поверхность стены.

– Не бойся, – впервые заговорил старец. Его голос был глубоким, мягким, обволакивающим.

– С ними всё в порядке. Они лишь погружены в лёгкий сон.

Он сделал приглашающий жест в сторону ширмы.

– Теперь твоя очередь.

Я с усилием заставила себя двигаться.

Сделала шаг, другой… и прошла за ширму.

Магистр ждал меня у узкой кушетки, аккуратно застеленной чистой белой тканью.

Его взгляд был спокоен, лишён даже тени агрессии или грубого любопытства. В этих старческих глазах читалась лишь сосредоточенность и глубокое уважение к тому, что он собирался сделать.

– Ложись, – мягко сказал он, и я подчинилась, хоть сердце моё билось так, что, казалось, оно сейчас вырвется наружу.

Я легла на кушетку, стараясь расслабить напряжённые мышцы.

Старец не спешил.

Он приблизился, поднял над моей грудью руку – и на его ладони вспыхнул мягкий золотистый свет.

Этот теплый свет медленно скользил надо мной, не касаясь тела, словно нежное дуновение ветра.

Я чувствовала, как внутри что-то вибрирует – не больно, не страшно, просто странно.

Время остановилось.

Великий магистр работал молча, сосредоточенно, неторопливо.

Я не знала, сколько это длилось – минуту, две или целую вечность, – прежде чем он наконец отступил на шаг и позволил свету медленно погаснуть.

– Ты здорова. И чиста.

Голос был ровным, лишённым всякой оценки, просто констатация факта.

Я кивнула, не совсем понимая, что теперь будет. Но внутри уже шевелилось моё неизменное любопытство, то самое, которое однажды заставило меня выбрать профессию журналиста.

– Простите… – тихо заговорила я, всё ещё лёжа на кушетке. – Почему это так важно? Почему… чистота?

Он посмотрел на меня. Во взгляде промелькнуло лёгкое одобрение – словно он ожидал этого вопроса.

– Потому что только чистая душа может принять Истинное Имя, – ответил он спокойно. – Его нельзя навязать или подделать. Оно отражает самую суть существа, его предназначение. И если душа испорчена, а тело осквернено, обряд не сработает.

Он на мгновение замолчал, давая мне время осознать сказанное.

– Только те, кто сохранил в себе первозданную цельность, могут пройти обряд дарования Истинного Имени. И начать свой путь так, как было задумано для них с самого начала. В вашем мире давно позабыли о важности имени, вас называют как хотят, не задумываясь о сломанных судьбах.

Магистр протянул мне руку и помог подняться. Поманив за собой, пошёл обратно за ширму и указал на свободную койку рядом с девочками.

Я послушно легла. Старец сделал плавный жест рукой над моей головой. Я почувствовала, как напряжение медленно покидает тело, оставляя после себя удивительную лёгкость.

– Теперь отдыхай, – донеслось до меня.

Словно тёплый туман окутал моё сознание, нежно притупляя мысли, унося тревоги, страхи, вопросы…

Веки сами собой опустились, и я погрузилась в лёгкий сон – без сновидений, без времени, без боли.

Сначала была лишь тьма.

Густая, плотная, без звуков и ощущений, словно я растворилась в бесконечном, безликом пространстве.

Я не знала, где я. Не знала, кто я. Было только ощущение тишины и невесомости.

Но через какое-то время, вдалеке, в самой глубине этой тьмы, вспыхнула крошечная искорка света.

Едва уловимая, слабая… но она была.

Свет медленно становился ярче.

Он приближался, пульсируя ровным дыханием.

Чем ближе он становился, тем яснее я ощущала: это не просто свет.

Это был зов.

Призыв, обращённый не к телу, а к самой моей сущности.

Свет становился всё ярче, всё ближе.

Я тянулась к нему, даже не осознавая движения. Не руками – душой.

Тьма вокруг отступала, будто боясь соприкосновения с этим мягким сиянием.

Когда свет окружил меня полностью, я почувствовала теплое прикосновение чего-то невидимого.

Музыка.

Лёгкая, прозрачная, как дыхание ветра в листве, вспыхнула где-то за гранью слуха.

И вместе с ней – голос.

Тихий, почти неразличимый, он будто звучал сразу везде: в пространстве, в сердце, в самой сути моего «я».

– Ты пришла… – шёпот был нежным и древним. – Ты готова услышать…

Из света начали складываться образы – неясные, зыбкие: высокие горы, цветущие долины, реки, звёзды в чёрном небе…

Всё это было частью меня.

И тогда, когда сердце моё затрепетало, когда душа распахнулась навстречу чему-то большему, я услышала своё Истинное Имя.

Глава 7

Я проснулась в полутьме.

Мягкий приглушенный свет, похожий на свечение настольной лампы, заливал угол комнаты, отбрасывая длинные тени по стенам.

Несколько секунд я просто лежала, вбирая в себя тишину и покой.

Всё казалось странным и удивительно реальным одновременно.

Осторожно пошевелившись, я ощутила под пальцами прохладу мягкого покрывала.

Повернув голову, увидела: рядом на других койках начинали шевелиться девочки. Они тоже просыпались, словно после долгого, глубокого сна.

Потянувшись и зевнув, Даша слабо улыбнулась. Лена нахмурилась, будто ещё не до конца поняла, где находится.

Напротив, в глубоком кресле у стены, мирно дремала женщина.

Она сидела, склонив голову набок, рыжая прядь волос выбилась из аккуратной причёски, а в руках покоилась закрытая старинная книга.

До обряда она была для меня незнакомой посторонней и непонятной женщиной. Сейчас же… Что-то было в ней теперь удивительно родное и близкое.

Мы втроем окончательно начали приходить в себя.

Шорох нашего движения, видимо, разбудил госпожу Танату.

Она медленно расправила плечи, провела рукой по лицу, и открыла глаза.

Её взгляд был свежим, ясным, будто она и не спала вовсе, а просто на мгновение прикрыла глаза.

– Ну, вот и хорошо, – её голос прозвучал мягко, но властно. – Теперь представьтесь. Назовите свои имена.

Мы переглянулись.

Первой заговорила Лена:

– Мирелия.

Затем Даша, чуть запнувшись:

– Селина.

Я почувствовала, как что-то теплое расправляется внутри меня, словно солнечный луч пробивается из самого сердца.

– Алирианна, – произнесла я.

Имя слетело с губ так естественно, будто всегда было моим.

Оно звучало легко, звонко, приятно на слух.

И странное чувство охватило меня – чувство, что я наконец-то стала собой.

Женщина слегка улыбнулась, кивнув, будто подтверждая правильность наших новых имён.

Она поднялась, легко оправила складки своего строгого платья и коротко сказала:

– Следуйте за мной.

Мы вернулись на лестницу и начали спуск.

Оставляя пролёт за пролётом за спиной, мы прошли тот уровень, откуда начинали подъём. Спустились до самого низа и вышли в новый коридор. Здесь стены были каменные, гладкие, чуть прохладные на ощупь. Пол, выложенный ровными плитами, был чисто отшлифован, будто тут каждый день наводили порядок.

Небольшие факелы вдоль стен горели мягким, живым светом, отбрасывая золотистые отблески. Но вместо огня, факелы были увенчаны хрупкими шарами, внутри которых, как в сувенирном снежном шаре, плавали искры света. Я засмотрелась. Искры разного размера кружились и временами сталкивались между собой, что вызывало яркие всполохи. Зрелище завораживало, но я поторопилась догнать остальных. Не хватало ещё отстать и потеряться.

В воздухе витал приятный запах – не пыли или сырости, как можно было бы ожидать от коридоров старого замка, а что-то уютное и вкусное.

Мы проходили мимо множества дверей – одни тяжёлые, дубовые, другие резные, украшенные странными символами, третьи совсем простые и почти незаметные.

Наконец госпожа Таната остановилась перед очередной дверью – на вид ничем не примечательной.

– Итак, раз в год каждый из народов, каждая из одиннадцати территорий Асгории, в благодарность за спасение мира драконами, предоставляет по три живые единицы для службы. Тех, кого жертвуют, распределяют в зависимости от их способностей, силы духа и дара. Люди без врождённых магических талантов, как правило, становятся частью обслуживающего персонала: уборка, готовка, помощники и так далее.

Она посмотрела на нас внимательно, словно оценивая, к какой категории мы могли бы принадлежать. Я же внутри сдерживала волну возмущения. Живой единицей меня еще никогда не называли

А госпожа Таната продолжила говорить спокойно и чётко, словно она заучила эту речь наизусть. Возможно, так и было, если годами ей приходилось повторять одно и то же.

– Завтра утром Великий Магистр Арвелиус предоставит свои рекомендации о каждой из вас, и вы получите свои назначения. А сейчас вам нужно отдохнуть. Завтра будет важный день.

С этими словами она распахнула перед нами дверь.

Мы шагнули внутрь.

Нас встретила небольшая уютная комнатка с тремя аккуратно застеленными кроватями вдоль левой стены. Справа, рядом со входом, была дверь, наверное, в уборную. Дальше, у окна, стоял стол, окруженный тремя стульями с высокими резными спинками.

А на нем… еда…

Живот тут же отозвался голодным урчанием. Когда мы ели в последний раз?

Мы, как загипнотизированные, двинулись к столу.

От трех тарелок поднимался пар, что означало: блюда были горячие, словно их принесли прямо перед нашим приходом. Нас ждало мясное рагу с овощами, источающее умопомрачительный аромат. Посередине стола стояло блюдо с горой пышных, еще теплых булочек и три большие кружки с горячим чаем. Мы не заметили, как ушла госпожа Таната, закрыв за собой дверь. Быстренько рассевшись, мы набросились на еду.

Чуть позже, сытые и умытые, мы лежали в удобных кроватях, и сон быстро овладевал нашими измотанными телами.

Про дверь я не ошиблась: за ней скрывались удобства, кстати, очень похожие на наши. Только вместо кнопки слива и вентиля крана мы обнаружили жемчужные панели в стенах, активирующиеся и загорающиеся от прикосновения руки. На комоде с банными принадлежностями нас ждали комплекты нижнего белья и длинные сорочки. Ткань была хлопчатобумажной, приятной и даже украшенной скромными кружевами.

Дааа, придется привыкать и к магии, и к новой жизни.

А сейчас спать. Все остальное будет завтра.

Нас разбудил легкий звон, будто, небольшого колокола.

Я открыла глаза, пытаясь понять, где нахожусь.

Оглядевшись, начала потихоньку соображать. В окно струился свет раннего солнца, а комнату наполняла тишина, полная ожидания.

Подруги, так же как и я, не спеша просыпались, лениво потягиваясь.

На спинках кроватей аккуратно висела новая одежда.

Светло-серый плотный сарафан, мягкая белая рубашка, белые гольфы и удобные серые башмаки. Одежда была простой, но добротной. Мы умылись и привели себя в порядок. Теплая вода помогла окончательно проснуться.

Одежда оказалась удобной и на удивление точно подходящей по размеру. Серой лентой, что шла в комплекте, мы завязали друг другу волосы в хвост, решив, что предназначена она именно для этого.

Утренние процедуры и переодевание сопровождались обсуждением всего произошедшего. Вчера сил не было даже на разговоры.

Все наши мысли сейчас были заняты новыми именами и предстоящими назначениями на работу.

Постепенно волнение вновь напомнило о себе.

В дверь негромко постучали.

Она отворилась, и на пороге появился молодой человек в серой форме. Он выглядел собранным, даже немного напряженным.

– Вас ждут, – коротко сообщил он.

Мы переглянулись и друг за другом вышли из комнаты.

Парень, не сказав больше ни слова, повернулся и пошёл вперёд, а мы – за ним.

Он свернул налево, в такой же коридор, в конце которого нас ждало неожиданное открытие.

Проход через арку вывел нас в небольшой внутренний дворик, выложенный тем же камнем, что и коридоры.

В нём было тихо.

С одной стороны поверху тянулся балкон с невысоким резным ограждением. Под балконом примостились лавочки. Сразу представилось, как приятно на них отдохнуть после рабочего дня в тени балкона, в окружении клумб, наслаждаясь свежим воздухом и журчанием фонтана, расположившегося посередине дворика. В две оставшиеся стороны через арки уходили такие же коридоры, из которого появились мы.

Во дворике нас ожидала госпожа Таната, мы встали напротив нее и приготовились слушать.

Время от времени мимо проходили девушки – кто-то спешил, кто-то шёл спокойно. Некоторые бросали на нас короткие взгляды, но никто не останавливался.

Они выглядели так, словно всё это было частью привычного распорядка, тогда как для нас – первый важный шаг в новом мире.

– Доброе утро, – сказала она спокойно. – Готовы ваши назначения.

Она развернула свиток, пробежалась глазами по первой строчке и произнесла:

– Селина.

Даша чуть вздрогнула и сделала полшага вперёд.

– Ты назначена в целительский корпус. Младший персонал.

Молодой человек, стоявший рядом, сделал шаг вперёд. В его руках откуда-то появился аккуратно сложенный белый фартук и косынка.

Он молча подал их Даше.

Она взяла форму обеими руками и опустила глаза.

– Мирелия.

Теперь Лена немного выступила вперёд.

– Ты назначена в Императорский театр, – сообщила госпожа Таната.– Ассистентка костюмера.

Помощник протянул ей голубые фартук и косынку.

Лена приняла их сдержанно, почти не изменившись в лице.

– Алирианна.

Я шагнула вперёд.

– Ты назначена на уборку в императорское крыло.

Я взяла протянутые фартук и косынку сиреневого цвета.

Внутри смешались разочарование, облегчение и напряжённое ожидание чего-то ещё. Первая неприятная новость – нас троих распределяют в разные места, значит, видеться будем только возвращаясь в комнату на ночь. Вторая неприятная новость – назначение уборщицей. Когда попадаешь в другой мир, ожидаешь чего-то интересного, а не рутинного мытья полов и смахивания пыли. Но из-за того, что пока не предвиделось ничего сложного, я чувствовала облегчение. Уж тряпкой махать я умею.

Госпожа Таната свернула свиток.

– Каждая из вас на первое время будет прикреплена к опытной работнице. Я же для вас всегда буду наставницей и главной начальницей.

Затем, сделав шаг вперёд, посмотрела на нас с неожиданно серьёзным выражением лица.

– А теперь мне нужно сказать вам кое-что ещё.

Помощник кивнул ей и молча удалился.

А она заговорила чуть тише, но отчётливо:

– Ассария – центральная территория Асгории. Она построена прямо над источником энергии этого мира. Источник мощный, древний и живой. Эта энергия питает всё вокруг, но на обычных людей столь сильная магия действует иначе. Постоянное пребывание здесь истощает человека. Источник буквально вытягивает из них жизненную силу. Люди, живущие в Ассарии, стареют быстрее, болеют чаще, умирают раньше.

Мы переглянулись.

Приехали.

Наставница продолжила:

– Но есть способ это изменить. Более того – способ не просто сохранить здоровье, а продлить жизнь. Иногда – на десятки, а то и сотни лет. – Она посмотрела на нас прямо. – У драконов настолько сильная внутренняя энергия, что во время близости они передают её своей партнёрше. Это неосознанный и неизбежный процесс. Эта энергия может укрепить здоровье, замедлить старение, пробудить скрытые силы. Даже поцелуй может изменить человека.

Госпожа Таната на мгновение замолчала.

– Но вы должны понимать: для обычного человеческого тела это тяжело. Без подготовки прикосновение дракона может причинить боль. Иногда – очень сильную.

Она снова сделала паузу, давая нам усвоить полученную информацию.

– Драконы любят один раз в жизни. И если не находят свою истинную пару, не женятся. Но потребности у них остаются. И порой они выбирают себе женщин из людей или из других рас. Для одних женщин – это позор. Для других – возможность выжить, или даже жить в десять раз дольше, чем изначально было отпущено судьбой.

Она окинула нас взглядом, словно оценивая, как мы восприняли сказанное. Затем достала из складок своего платья аккуратно перевязанный свёрток.

Внутри оказалось несколько алых лент.

– Ни один дракон никогда не возьмёт женщину силой. Никогда. Это – закон. Они уважают только добровольный выбор.

Госпожа Таната сделала шаг вперёд.

– Те, кто осознанно принимает решение делить ложе с драконом, дают об этом знак.

Она подняла одну из ленточек.

– Эти алые ленты – знак согласия. Их повязывают на лямку сарафана с внешней стороны. Но и это не значит, что вас схватит первый встречный дракон. Все только по обоюдному согласию и взаимной симпатии. Если же ленты нет, дракон к вам даже не подойдет.

Каждая из нас получила по ленточке.

– Повязать её или нет – ваш личный выбор. Вас никто не осудит. И никто не заставит. Но помните о плюсах. К тому же драконы очень богаты и щедры со своими фаворитками. Например, девушка, на чье место назначена Алирианна, переехала к своему покровителю и больше никогда не будет работать.

Мы втроем пребывали в легком шоке. Все-таки в словах Мэль была небольшая доля правды о гареме. Своих женщин им не хватает…

Мысли опять прервал голос наставницы:

– Теперь идемте на завтрак, а после пойдете знакомиться с работой.

Проводив нас до столовой, она пожелала успешного первого дня и отправилась по своим делам.

Столовая была большая, здесь помещалось восемь столов на шесть человек. Слева разместился местный вариант раздачи, за которой в раскрытые двери видна была кухня.

Здесь было людно, звон посуды смешивался с женскими голосами.

Мимо пробегала девушка с подносом, полным грязной посуды в руках.

– А, новенькие. – Кивнула она нам. – Сейчас.

Скрывшись в кухне, уже через минуту вернулась обратно, вытирая руки о фартук. Вся форма, включая сарафан и обувь, у нее была белая.

– Завтрак у нас подается с семи до восьми утра, обед – с часу до половины третьего, а ужин – с половины седьмого до восьми. С общего стола берите себе на подносы порции того, что приглянется, и усаживайтесь за любой стол на свободное место. Убирать за собой не нужно, все оставляете на столе на подносе, мы заберем. Если в течение дня чего захочется пожевать, приходите, на общем столе всегда оставляем перекусы. Приятного аппетита!

Девушка нам улыбнулась и побежала дальше по залу собирать посуду.

На завтрак нам предлагалась молочная каша, кажется, овсяная, омлет, гигантская ватрушка на всю тарелку, блины – три штуки на порцию, и чай. Мы набрали себе каждая по подносу, разместились за полностью свободный стол и приступили к завтраку.

Я наслаждалась пышным, нежным омлетом с ароматом настоящего деревенского молока, вкус которого я любила. К нам в редакцию два-три раза в неделю наведывалась женщина, привозила деревенскую молочку. Мы с коллегами всегда ее ждали и брали у нее молоко, творог, масло, сметану. Я ее редко успевала застать, потому что появлялась на работе позже всех. Но про меня никогда не забывали, и мой молочный набор всегда ждал меня в холодильнике.

С чаем я съела кружевные тонкие сладкие блинчики. У меня такие никогда не получались, хотя не так часто я и пыталась.

Лена, хотя правильнее теперь называть ее Мирелия, взяла тоже омлет и кашу. Кажется, она оправилась от потрясений и вспомнила про фигуру.

Селина взяла все. Да-да! И омлет с кашей, и ватрушку с блинчиками. Мы удивленно наблюдали, как миниатюрная девушка опустошает все четыре тарелки, запивает это все кружкой чая и, откидываясь на спинку стула, мечтательно вздыхаетт:

– Сейчас бы еще яблочка…

Не знаю, как в нее все влезло, или она тоже отошла от стресса и вернулся привычный аппетит, или наоборот, этот самый стресс заедает.

Рассиживаться нам не дали, к столу подошли трое девушек. Объяснять кому с кем идти не было необходимости, все было понятно по цвету фартуков.

Вперед к труду и чистоте!

Глава 8

Выйдя из столовой, мы разделились. Я шла вслед за девушкой в таком же сиреневом фартуке. Из-под косынки спускалась до лопаток русая коса. Мы были одного роста и похожей комплекции.

– Я Рина, – представилась она, когда мы дошли до дворика с фонтаном.

– Алерианна.

– А я знаю, – захихикала девушка.

Она выглядела совсем юной, будто ей не было и восемнадцати. Такое открытое и доброе лицо, смешливые глаза и россыпь бледных веснушек по носу и щекам. А я думала, что веснушки бывают только у рыженьких.

Рина тем временем начала вводный инструктаж.

– Направо, как ты уже знаешь, жилое крыло для прислуги. Там, – она махнула назад, – кроме нашей столовой, находится прачечная: отдельно наша и замковая, швейный зал, мастерские, кладовые, складские и прочие похожие помещения. А налево – выход на улицу и проход к чёрной лестнице для прислуги. С неё можно попасть на любой этаж замка для уборки и ещё в замковую кухню.

Продолжая говорить, девушка двинулась в последнем озвученном направлении. Я шла следом.

– Всего в замке пять этажей. Пятый этаж – императорский. Войти туда может не каждый. С этой лестницы, – она указывает на ступени, к которым мы как раз подошли, – заходят только шесть горничных для уборки, у всех есть свой ключ. Тебе его тоже позже выдадут, а пока пару дней будешь со мной.

Рина быстро тараторит, будто мысли опережают её способность озвучить всё, что хочется рассказать. Она легко поднимается по ступеням, постоянно оборачиваясь ко мне: поднимаясь спиной, разворачиваясь снова и даже иногда перепрыгивая через ступеньку. При этом у неё даже не сбивается дыхание. Все её движения лёгкие и задорные. Интересно, откуда она?

– Этаж, в свою очередь, делится на две части. В личное императорское крыло имеют доступ только двое: Латти и Шарин. Там спальня, уборная, кабинет, гостиная, личная библиотека. Рядом покои императрицы, но они заперты. Мы все вшестером там проводим уборку раз в месяц для поддержания чистоты.

Мышление журналиста сразу выхватывает ключевую информацию – покои императрицы заперты, то есть пустуют. Значит, император не женат. Я не знаю, чем может быть для меня важна эта информация, но она зафиксирована.

Тем временем мы добрались до конца лестницы, и Рина отперла небольшую дверь. Петли не издали ни звука, а дверь за нами плавно закрылась без какого-либо щелчка. Всё было предусмотрено, чтобы не беспокоить императорскую семью лишним шумом. Наверняка, с теми же целями, пол устилали золотого цвета ковровые дорожки с высоким ворсом, который глушил любые шаги.

Белоснежные стены украшены тончайшей лепниной и позолоченными вставками. Высокий потолок скрывался в мягкой дымке света изящных хрустальных люстр. Высокие двери из белого дерева с тонкими резными узорами и позолотой казались одновременно нежными и величественными.