Сердце по наследству

Я осмелилась выйти наружу. Стена нашей тюрьмы тянулась метров на сто влево и не менее чем на триста метров вправо.

Ого! Вот это размах!

В стене имелись еще такие же двери, как та, из которой гуськом выходили мы.

Слева через поляну тянулось много веревок, увешанных бельем. Две тропинки: от одноэтажного дома и от нас, упирались в небольшой домик, из трубы которого вился дымок. За ним возвышалась огромная каменная стена.

Справа за поляной стоял деревянный заборчик высотой мне по грудь. За ним просвечивали грядки, теплицы и кустарники. Далеко за огородом, примерно в полукилометре от нас виднелась такая же высокая стена, как и с противоположной стороны.

Издалека послышалось мычание коров. Звук шел из-за дома напротив. Справа его огибала одна из тропинок. Это был единственный для нас путь, который пока что давал хоть какой-то шанс на спасение.

Мы быстро пересекли поляну и, пригибаясь под окнами, обошли здание. За ним тропинка разделялась: прямо она уходила через небольшое поле в лес, налево вела на скотно-птичий двор, притаившийся за хозяйственными постройками.

Убедившись, что путь свободен, мы устремились к лесу. Удивительная удача – никого не встретить среди бела дня. Теперь главное – добраться до леса. Там можно будет перевести дух и определиться с дальнейшим направлением.

Лес был смешанным, но упорядоченным: деревья, высаженные ровными диагоналями, образовывали мрачные коридоры. Решив пока себе ничего не усложнять, мы бросились со всех ног вперед.

Не успели мы далеко отбежать, как услышали сзади громкие мужские крики. Наша пропажа обнаружена. Думаю, преследователям не составит труда догадаться о нашем направлении.

– Надо разделиться, – задыхаясь на бегу, сказала Лена, – Может, хоть кому-то удастся уйти.

Мы с Дашей кивнули.

– Удачи! – и блондинка нырнула под еловые лапы слева от нас.

– И тебе, – выдохнула я ей вдогонку.

Мы направились в противоположную сторону, преодолели несколько траншей и снова побежали вперед. Ноги ломило, легкие жгло. Но останавливаться нельзя.

Даша споткнулась и упала.

– Вставай. Пожалуйста, вставай, – шептала я.

– Больше… – она задыхалась, – больше не могу, беги.

Она махнула мне рукой, а сама начала взбираться на неизвестное мне хвойное дерево.

– Попробую притаиться и переждать, бег не мой конек.

Я, молча кивнув, помчалась дальше.

Какие у нас вообще шансы? Что впереди, там, где чуть пробивается свет? Чтобы узнать, нужно добежать. У меня тоже было ощущение, что больше не могу, но в голове пульсировала одна мысль: «надо бежать». И я бежала, и бежала, и бежала. Я уже не слышала голосов, но я знала: стоит мне остановиться, меня догонят.

Конец лесного тоннеля приближался. Оказавшись в тени последнего дерева, я позволила себе остановиться и перевести дух, нужно было осмотреться. Передо мной оказалась полянка с густой сочной травой по колено. Как бы хотелось упасть в эту нежную, шелковистую траву и отдохнуть, наслаждаясь мягкими лучами солнца.

Мотнув головой, сбросила с себя пелену усталости. Никаких посторонних звуков и движений. Но, не став рисковать и пересекать поляну по прямой, я двинулась вдоль края леса, оставаясь в тени.

Обогнув открытое место, я углубилась в березовую рощицу, и тут из моей груди вырвался стон отчаяния. Впереди виднелась высокая каменная стена. Неужели все зря, и мы в ловушке?

Стоп, стоп, стоп! Не раскисать! Отчаиваться рано, надо добраться до стены и двинуться вдоль нее. Может, найду какой-нибудь проход, или место, позволяющее перебраться через нее. Стараясь не думать о варианте подъема на высоту второго этажа без страховки, я твердым шагом направилась вперед.

– Далеко собралась, красавица? – меня пронзило холодом, и я камнем застыла на месте. – Видишь ли, милая, бежать здесь совершенно некуда. Стены высокие, камень гладкий – не перелезть, не обойти. Так что зря бегали, мучились.

Я не могла пошевелиться. Голос впивался в мозг острыми иглами, он был одновременно тихим шепотом и гремел в голове, как раскаты грома.

Перед глазами все поплыло, я подумала, что от страха теряю сознание.

Но нет.

Какой-то силой меня развернуло на сто восемьдесят градусов, после чего мое тело поплыло по воздуху к человеку, которому принадлежал голос.

Его черный плащ, ниспадающий обильными складками до земли казался живым, лицо скрывал глубокий капюшон. Возникло непреодолимое желание заглянуть под тень ткани и разглядеть его черты лица. И это желание почему-то полностью глушило удивление от всего происходящего.

Словно сквозь туман, я снова услышала его колючий голос.

– Интересненько… Сколько лет все происходит одинаково: пищат, плачут, умоляют, угрожают… Но чтобы сбежать… это впервые.

Он развернулся и направился в лес, его движение было плавным, будто он плыл по воздуху, а я плыла за ним. Все вокруг смазывалось, кружилась голова, и я до сих пор не могла шевелиться, лишь моргать.

Время замедлилось, кажется, вечность прошла, прежде чем мы покинули лес и оказались на открытой местности. И тут я увидела здание, из которого мы совсем недавно сбежали – это был замок.

Замок!

Основная его часть была высотой примерно с пятиэтажный дом. Ещё выше были несколько красивых башен, украшенных балюстрадами из резного камня и статуями. Башни были все разной высоты, самой высокой была ближайшая к нам. За неё сразу цеплялся взгляд – она была другой. На пике остроконечной крыши восседал большой каменный дракон, его большие сильные крылья как бы обнимали крышу. Эта башня будто была окутана тёмной дымкой, отчего по коже бежали мурашки. Если не ошибаюсь, именно туда ведут ступени, которые мы с Леной видели.

Вдруг моё боковое зрение уловило какое-то движение. Здесь стояли несколько «одинаковых» мужчин, а перед ними в воздухе парили мои девочки.

Да, да! Именно парили! Их тела выглядели безвольными и скованными и находились на расстоянии метра от земли.

– Все в сборе, можно и домой, – нотки сарказма смешались с раздражением. А следующая фраза была адресована мужчинам. – Надеюсь, этого не повторится!

Те что-то хором пробурчали и развернулись в сторону замка.

Пока мы втроем летели следом за жутким типом, в голове кружили мысли.

А может, я умерла? Или лежу в коме после тяжелого удара по голове при банальном ограблении? Ну, не может это все происходить в действительности, иначе придется поверить в те сказки, что нам здесь рассказывают.

Путь к нашей камере преодолели быстро, и когда за нами захлопнулась решетка, мы втроем тут же обмякли и рухнули на пол.

– Еще одно подобное происшествие, и будете отвечать перед королем! Впредь будьте внимательнее! – этот жуткий тип отчитывал персонал, процеживая каждое слово сквозь зубы. Мужчины стояли вдоль стены, опустив голову. Шеренгу замыкала Мэль, она так же смотрела в пол и нервно теребила фартук.

Меня мутило, волнами накатывали страх и паника, но все это продолжало заглушаться желанием увидеть лицо под капюшоном. А он обернулся на нас в последний раз и растворился во мраке коридора.

Глава 5

Мы еще долго сидели на полу, пытаясь прийти в себя. Все тело ломило, голова гудела, и виски сжимало невидимыми тисками.

– Что это было? – первой подала голос Дарья. – Мы летели? Или это галлюцинация?.. Нет! Нас чем-то опоили… Да, точно! Иначе… иначе как это все можно объяснить?

Девушка растерянно переводила взгляд с Лены на меня и обратно. Мы все сейчас испытывали схожие чувства: неверие, страх, растерянность…

Я не спеша обвела взглядом девочек, камеру, коридор за ней и закрыла глаза. Сделала несколько глубоких вдохов и, кажется, сдалась:

– Да какая уже разница? Сбежать мы попытались, у нас не получилось. Вряд ли подвернется случай для второй попытки. А значит, пока нам остается только ждать того, что же с нами будет дальше.

Мы тихонько поднялись с пола и разлеглись по своим жестким матрасам. Разговаривать не было желания, думаю, у подруг тоже. Каждая погрузилась в собственные мысли и растворилась в напряженной, гнетущей тишине.

Одновременно и хотелось есть, и тошнило так, что ни один кусок в горло не полез бы. Корзина с брошенным обедом пропала, наши запасы тоже, наверное, выпали во время бега или на обратном пути в замок.

Все вокруг начинало погружаться во мрак, когда послышались шаги. Из коридора появилась Мэль и трое охранников, двое из них несли фонари.

– Вставайте, девоньки, пойдемте.

Отсветы фонарей плясали по каменным лицам тюремщиков, нагоняя ужас. Дверь со скрипом отворилась, и мужчина со свободными руками застыл в приглашающей позе.

Мы переглянулись и не двинулись с места.

– Ох, девоньки, ну поймите, не пойдете сами, вас поведут силой, – женщина покосилась на провожатых, или… или Он… – многозначительное выражение глаз не оставляло сомнений, о ком речь.

Снова пережить встречу с жутким человеком в черном ни одна из нас не желала, поэтому нехотя мы поднялись и обреченно последовали за кухаркой.

Выйдя на улицу, я была готова направиться вперед, в темный лес, где нас поджидает какое-нибудь чудовище или палач у большой плиты–алтаря для кровавых ритуалов. Но нас повели налево, вдоль стены замка, к небольшому домику, который мы уже видели днем.

Стоило двери приоткрыться, и я поняла – это баня.

В подростковом возрасте я несколько раз ездила с семьей к родственникам в деревню, там нас обязательно отправляли в русскую баню на берегу небольшого пруда. Я любила и эти поездки, и баню. Больше всего мне нравился запах, он смешивал в себе множество ароматов: березовых веников, нагретой вагонки, горящих дров и чего-то еще мне неизвестного.

Из приятных воспоминаний меня выдернул толчок в спину. Я покорно зашла внутрь вслед за девочками и дверь за нами закрылась. Мужчины остались снаружи.

Мы оказались в просторном предбаннике с вешалками и лавками вдоль стен, в углу стоял высокий стеллаж с аккуратно сложенными простынями. Освещение сводилось к четырем тусклым фонарям, подвешенным под потолком в каждом углу.

– Раздевайтесь, – скомандовала Мэль. – Вещи сюда, – она указала рукой на большую плетеную корзину рядом со стеллажом.

Расставшись с грязной, но такой родной одеждой, мы были отправлены в парилку, скрывающуюся за массивной, плотно закрытой дверью справа от входа.

Лицо обжёг раскалённый воздух.

– Проходим, рассаживаемся и паримся, пока я не постучу. Тогда моемся и выходим, – получили мы последние инструкции, и дверь закрылась.

Парилка была в два раза меньше, чем предбанник, и освещалась всего двумя фонарями. На противоположной от входа стене примостились в два яруса полки, на нижней с краю стояли три железных таза с теплой водой. Возле них лежал большой кусок темного мыла, похожего на хозяйственное, но, в отличие от последнего, это пахло приятно. Три мочалки больше были похожи на узкие длинные полотенца, но по жесткости напоминали металлическую кухонную губку.

– Видать, брезгуют нас грязными кушать! – хихикнула Дарья.

– Ну, конечно! Им чистеньких и вкусненьких девственниц подавай! – поддержала смешливое настроение Лена и удобно устроилась на верхней полке.

Еще не дождавшись стука, мы начали потихоньку отмывать накопленную грязь. Было приятно снова почувствовать чистоту и легкость кожи. На некоторое время мы с девочками выкинули все из головы и просто наслаждались негой распаренного тела. Брызгаясь друг в дружку водой, мы хохотали и повизгивали.

Нам это было нужно, иначе напряжение, стиснувшее все внутри в железный кулак, казалось, доведет до нервного срыва, а то и вовсе сведет с ума. Хорошо было хоть ненадолго забыть, где мы и зачем.

Короткий стук в дверь заставил вернуться в реальность, как бы странно ни звучало это слово в данной ситуации. Ведь все, что происходит, реальным воспринимать никак не хотелось.

Распаренные, чистые и веселые, мы вывалились из парилки в объятья улыбающейся женщины.

– Ну и правильно! Ну и молодцы! – приговаривала она, выдавая нам чистые простыни, чтобы обтереться, и указывая на скамью, где аккуратно лежала стопка одежды. – Разбирайте.

В стопке оказались три длинных плотных хлопковых то ли балахона, то ли платья, с широкими горловинами, длинными рукавами и разрезами по бокам от колена до низа. И все, никакого белья не предусматривалось. Корзина с нашими вещами и обувь исчезли.

Надев что дали, мы босиком снова отправились вслед за Мэль, а мужчины снова шли сзади, сверля взглядами наши затылки.

Зашли мы в ту же дверь, из которой выходили, но нас не завели обратно в камеру, а повели прямо по коридору.

Остановилась наша компания у первой двери, за которой совсем недавно мы обнаружили ступеньки наверх. Мэль, чуть замешкавшись, будто собравшись с духом, отворила дверь и жестом пригласила подниматься за ней. Охранники остались внизу у двери.

Ступеньки были мелкие, не на полный шаг, это раздражало. Я шла последней, и было велико желание отстать и засеменить назад. Но затея была бессмысленной, мужланы внизу не дадут уйти. Сжав кулаки, я заставляла себя шаг за шагом продвигаться наверх.

По пути нам встретилось несколько окошечек размером с кулак. Башня была темной и мрачной и нагоняла жуткие ощущения, как и от взгляда на нее снаружи. Путь нам освещал лишь фонарь в руках кухарки.

Казалось, прошла вечность, пока бесконечные ступеньки не закончились небольшой площадкой с одной дверью.

Женщина резко остановилась и развернулась к нам.

– Ну, девоньки, пора. Не серчайте на нас, подневольные мы, не по своему желанию… – Она тяжело вздохнула и, медленно, словно нехотя, отвернувшись, отперла дверь.

Заведя нас в комнату, женщина от фонаря зажгла свечу и, водрузив ее в одинокий подсвечник на небольшом столе, вышла. Дверь закрылась под еще один тяжелый вздох, и щелкнул ключ.

Мы остались одни в мрачной полутемной комнате. Глаза уже привыкли, и мы могли разглядеть очертания стен. Комната имела одну ровную стену с дверью и вторую стену полукругом, что неудивительно, учитывая, что мы находились в круглой башне.

Вдоль этой стены крепилась такая же полукруглая широкая лавка из мощного дерева. Ее торец был украшен резьбой в виде узора и каких-то фигурок, но различить их уже было сложно, резьба затерлась от времени, а кое-где виднелись сколы.

Посредине комнаты стоял такой же мощный стол. И, кроме этих предметов мебели и свечи, наблюдать было нечего.

Мы в недоумении переглянулись. Ни чудовища, ни жертвенного алтаря. Что же с нами должно случиться в этой закрытой комнате без окон?

Устав стоять, мы разместились на лавке и принялись по очереди озвучивать свои мысли.

– Какой смысл прятать нас в башню, почему не отдать драконам из камеры?! – Лена была возмущена, такой эмоциональной я ее еще не видела. – Сколько нам здесь сидеть? Здесь ведь совсем ничего нет!

Все поняли, о чем речь. А ведь она права. И кормить нас больше не собирались.

– А может, это все розыгрыш какой-то массовый, сейчас мы, как принцессы, заточенные в башне, сидим и ждем своих принцев. А они придут и спасут нас от злого дракона, – в глазах Даши плескалась наивность и вера в лучшее.

Но я уже приняла все происходящее вместе со средневековьем, жуткой магией и предполагаемыми драконами.

– Вряд ли нам здесь долго сидеть, местные отличаются заботой, но свечу нам оставили только одну, – девушки замолчали. – И не забыли, каким образом нас вернули во дворец? По всей видимости, нас как-то заберут прямо отсюда, возможно, даже не открывая двери.

Повисла грустная тишина. Не знаю, о чем думали девочки, а я переваривала осознание того, что действительно приняла и начала верить в эту ненормальную сказку.

Пока мы так сидели в полной тишине, свеча неумолимо уменьшалась. И вот настал момент, которого я одновременно страшилась и ждала.

Пламя всколыхнулось в последний раз и потухло. Комната погрузилась во мрак. Тишину нарушало лишь наше тяжелое дыхание.

Я сидела на скамье, притянув колени к подбородку, и боялась пошевелиться. Пока свеча слабо освещала середину комнаты, казалось, еще есть надежда. В глубине души еще теплилась вера в спасение.

Но свеча догорела, и вместе с этим ужас окончательно завладел моим разумом, сковал мое тело, а легкие будто придавило чем-то тяжелым.

Вдруг послышался тихий, словно электрический, треск. Следом в воздухе стали вспыхивать голубоватые искры.

Мы сидели, еле дыша, и не могли отвести от них глаз. Тем временем звук становился громче, а искры превратились в маленькие молнии. Их становилось все больше и больше, и пространство вокруг вспышек стало странно искажаться.

Еще какое-то время комок молний увеличивался, пока не занял все место от двери до стола. И тут вдруг из всполохов света резко вынырнула большая темная фигура. С ее появлением стол отлетел в сторону, а мы с девочками вжались в стену, насколько это было возможно.

Мне хотелось зажмурить глаза, но я не могла пошевелиться и как завороженная смотрела на фигуру, начиная различать глубокий капюшон и длинные полы плаща. Такого же плаща, как у того неприятного типа, что вернул нас в замок.

Мой рот приоткрылся в беззвучном возгласе, когда фигура вдруг ринулась к нам, сгребла всех троих в кучу своими, казалось, бесконечными руками, и вокруг все завертелось и перемешалось.

Глава 6

Мы будто падали с большой высоты.

Дух захватывало, воздух выдавливало из легких, одолевала тошнота. Вокруг кружились всполохи разноцветных молний и искр, и я не понимала, где верх, где низ.

Я наконец закрыла глаза.

Тело стало ватным, я почти его не чувствовала.

Не знаю, сколько времени продолжался полет. Я постаралась абстрагироваться от происходящего и представила лица близких.

Бедная мама! Она, наверное, с ума сходит от переживаний. Они с Женькой уже подняли на уши всех: и Анжеллу с Яной, и всех на работе, и знакомых из полиции и прокуратуры. Благодаря профессии отца, родители накопили много связей.

А, ведь, всё зря. Меня не найдут.

Я в другом мире, падаю в обнимку с подругами по несчастью и каким-то неизвестным типом. И наверняка, скоро разобьюсь.

Но, вопреки моим предположениям, вихрь вокруг нас стал замедляться, а под ногами начала ощущаться твердость.

Через несколько мгновений я уже уверенно стояла на ногах, а стальная хватка чужих рук пропала. Лишь теперь я осмелилась открыть глаза.

Девочки стояли рядом и так же озирались по сторонам.

Первое – мы все еще живы!

Второе – мы уже не в башне.

Мы стояли в небольшом квадратном и совершенно пустом зале. Белые с золотыми узорами стены были украшены пилястрами с резными капителями. Очень высокий потолок покрыт лепниной, а по центру в круге крупно изображен золотой дракон. Пол выложен серой мраморной плитой, а центр очерчен золотым кругом, дублируя размер фигуры с потолка.

Мы втроем продолжали стоять в центре этого круга, а незнакомец перешагнул линию и снял капюшон.

На вид мужчине было лет шестьдесят, гордая осанка в сочетании с высоким ростом делали его похожим на статую. Густые каштановые волосы уже были тронуты сединой, суровое лицо покрывала сеть мелких морщин, крупный с небольшой горбинкой нос не сочетался с мелкими глазами зеленого цвета. У пожилых людей цвет глаз обычно с возрастом тускнеет, но у этого человека глаза были очень яркого насыщенного цвета, и взгляд этих ярко-зеленых глаз вызывал шквал мурашек и легкую панику.

Вдруг резко открылась створка массивных высоких дверей и в комнату уверенным быстрым шагом вошла худая женщина ростом выше среднего. Черное закрытое платье до пола, с длинными рукавами и высоким горлом-стойкой, было украшено лишь обтянутыми тканью в тон платья пуговицами от пояса до самого подбородка. Длинные рыжие волосы стянуты на затылке в тугой пучок. Рыже-карие глаза на строгом серьезном лице устремились на нас. Возраст женщины у меня определить не получалось, она точно была уже не молода, но на лице не было ни одной морщинки.

– Добро пожаловать в главный дворец Асгории. – У нее оказался приятный нежный голос, но он был пропитан властью и строгостью. – Вам выпала честь служить его величеству императору Ассарии, повелителю всей Асгории.

– То есть, убивать нас не будут? – высказала общую мысль Лена.

– Мэтр Марэ́! – Возмущенно воскликнула женщина. – Опять? Вы же должны были с этим разобраться! – и, повернувшись к нам, уже более спокойно и ласково ответила, – Нет, никаких убийств, жертвоприношений и прочего. Чуть позже я подробно все вам расскажу, а сейчас нас уже ждут. – И снова обратилась к мэтру, – Каждый год! Мне надоело уже два столетия объяснять одно и то же!

– Госпожа Тана́та, – его голос был одновременно тихим и могучим, – что такое двести лет…

– Это для нас с вами не много, а у людей уже сменилось три-четыре поколения! Они просто не помнят, и Вы должны были с ними поговорить.

– Ну хорошо!… К следующему году поговорю.

– Вы каждый год это обещаете… – она вздохнула и, махнув на мэтра рукой, повернулась к нам, – идите за мной.

Все это время мы молча слушали их диалог и лишь переглядывались.

В моей голове каруселью крутились несколько мыслей: первое – сколько же им лет, если два века для них ничто; второе – смерть и насилие нам не грозят, и тогда… третье – кажется, нас ждут интересные приключения!

Вопреки здравому смыслу, внутри меня что-то всколыхнулось и возликовало.

Мы вышли вслед за госпожой Танатой в дверь и оказались в огромном зале того же стиля, но на полу не было круга, а белый потолок был украшен лишь лепниной. Его размеры поражали, наши шаги эхом отзывались под потолком. Покинув зал, мы шли по длинному коридору. Серый мрамор пола не менялся, а вот стены были украшены нишами, гобеленами с пейзажами, бюстами на изящных постаментах и портретами в тяжелых багетных рамах.

Вскоре коридор свернул налево, а мы направо – в открытые двери на лестницу, ведущую и вниз, и наверх.

Поднявшись два пролета, вышли на маленькую площадку с одной скромной дверью. Женщина коротко постучала, дверь открылась, и мы вошли.

Мы попали в большую комнату в форме трапеции. Она сужалась к противоположной стороне, где раскинулось огромное панорамное окно, открывающее вид на горные вершины, утопающие в лёгкой дымке.

Свет падал внутрь мягкими золотистыми потоками, выхватывая из полумрака детали.

В комнате было чисто, но казалось, что здесь царит особенный, живой беспорядок. Повсюду стояли полки, столы, стулья, и все они были заставлены старыми книгами, свитками, керамическими сосудами, пучками трав, странными механизмами и еще множеством предметов, не все из которых были мне знакомы.

Казалось, что сама комната хранит в себе дыхание времени, где каждая вещь имела свою историю.

Слева послышался шорох, из едва заметной двери к нам вышел человек.

Высокий и худощавый, с серебристо-белыми волосами, свободно падающими на плечи и переплетающимися с длинной бородой. Его лицо покрывала сеть тонких морщин, но в движениях и осанке ощущалась удивительная бодрость и сила.

А глаза… Глаза опять были яркие, живые. Переливаясь, словно грани изумруда на солнце, они пронизывали насквозь. В них мерцала древняя мудрость и что-то ещё – неведомое и пугающее.

Старец окинул нас внимательным взглядом, будто за одну секунду видел всё, что скрывается внутри каждой из нас.

Его молчание висело в воздухе, давящее, как гроза перед бурей.

– Великий магистр, девушки доставлены, – ровным голосом сообщила Таната и склонила голову.

Я невольно задержала дыхание. Кто он такой? Почему Таната, властная и строгая женщина, вдруг смиренно склонила перед ним голову?

Старец же не сказал ни слова.

Он плавно направился к такой же незаметной двери в правой стене и, чуть приподняв руку, жестом пригласил следовать за собой. Его взгляд остановился на Даше.

Та растерянно оглянулась на нас, словно ища поддержки, магистр уже входил в дверь, ожидая, что девушка последует за ним. Таната подтолкнула Дашу в спину, и та нерешительно шагнула вперёд, потом собрала всю свою волю в кулак и, высоко подняв голову, поспешила за магистром.

Дверь за Дашей закрылась мягким, почти беззвучным щелчком.

В комнате вновь повисла тишина.

Я невольно сжала кулаки, словно так могла защититься от тревоги, внезапно охватившей всё моё существо.

Лена стояла рядом, молча, скрестив руки на груди. Её лицо было напряжённым, губы сжаты в тонкую линию.

Время будто замерло. Каждая секунда тянулась невыносимо долго, сжимая воздух в комнате тугим обручем.

Тишину нарушил шёпот Лены:

– Как думаешь, что он с ней там делает?

Я покачала головой.

– Может проверяет, подходит ли она им…

– Мне это не нравится.

Я тоже ощущала тревогу, но где-то внутри теплилась странная уверенность: этот старец… он не был похож на того, кто причинит вред просто так. Но неизвестность всегда пугает.