Тайна жены иммигранта. Висячая капуста. Brassia Arcugeira

За полгода до печального известия неотложка увезла мать в клинику. Сабина вылетела в тот же день. На следующее утро, как ни в чём не бывало, больная уже сидела в окружении подруг по несчастью, хвастаясь, какая у неё успешная дочь. При всех велела Сабине принести деликатесы, а также помаду, серьги и кольца. В этом была вся мама – фантазёрка и кокетка! Словно больница была для неё чем-то вроде светского развлечения. Сабина не понимала, верить ли в её болезнь, или это была очередная уловка привлечь к себе внимание. Выписали её на третий день.

Такое повторялось не раз, поэтому, поручив уход за матерью сиделке, Сабина спокойно возвращалась в Рим. Но отчего же она так страдала, когда, спустя полгода, та умерла?! Видимо, от того, что вместе с мамой ушли понятия «дом», «семья», пришло понимание, что во всем мире у неё не было более близкого и родного человека! Стало очевидно, что пришла пора налаживать, наконец, свою личную жизнь.

Семьи у Сабины не сложилось – ни мужа, ни детей. Всего одна беременность, которая скоропостижно прервалась. В тот раз, прилетев к матери, устроившей ей очередную истерику, Сабина, отдавая дочерний долг, ухаживала за ней сама. В очередной раз подняв её грузное тело, вдруг скорчилась от резкой боли и оказалась в больнице. Она даже не знала о своей беременности и вдруг то, что в ней едва зародилось, покинуло её тело…

А потом ушла мама. Сабина, кажется, впервые в жизни так плакала, очень громко, навзрыд. Она сидела в их ганноверской квартире, с закрытыми шторами и думала только одно: мама, мне так одиноко, возьми меня к себе!

Три бессонные ночи, проведённые Сабиной перед портретом матери, и обрюзгшее лицо, которое она с ужасом увидела в зеркале, подвели её к мысли, что надо заставить себя поспать.

Она выпила успокоительное, высыпала на ладонь снотворное, проглотила одну таблетку, потом другую и намеривалась отправить туда же для верности ещё пару штук, чтобы сработало наверняка, как вдруг раздался звонок.

От неожиданности Сабина машинально нажала кнопку приёма на мобильном телефоне, и в мрачную комнату хлынуло живое птичье многоголосье. Сквозь щебет, писк и шум моря прорвался голос её тренера. Он безо всяких предисловий велел ей паковать гидрокостюм и вылетать на остров в Таиланде:

– Тренировка завтра. На Краби отличная погода!

– …Краби… – наконец, отозвалась Сабина.

– Да! А что есть возражения?! Собирайся!

– Сумасшедший дом.

– Сабина, хватит самоедства, думаешь, я не знаю, чем ты там занимаешься?!

– Мама…

– Знаю. Увы, такова она, жизнь. Мы всё можем изменить, кроме этого. Смерть – единственное, к чему надо быть готовым. Но важнее до её наступления уметь полноценно жить. Поплакала, простилась – и за дело! Я жду тебя!

Глава 6. Краби. Вальтер

За неделю Сабина, вылетев в Рим, решила все вопросы с отпуском, увольнением и полным расчётом и прилетела на Краби. Через пару недель команда вместе с тренером вернулась в Рим, а она продолжала тренировки по раз и навсегда заведённому графику: завтрак, отдых на пляже, облачалась в гидрокостюм – и на два часа в море – с собой часы, нож для безопасности.

Но в этот раз не опасность подстерегала её на берегу Сиамского залива, а, возможно, сама судьба. Заскучав, она оправилась на двухдневную экскурсию в Провинцию Краби, пятьсот километров вглубь острова, который покорил её фантастической красотой.

Это был просто сказочный мир, возвращавший душе Сабины мир и гармонию. Замерев, она рассматривала умиротворённого, комфортно подпиравшего голову непривычно стройного лежащего огромного Будду в Храме обезьян. В храме «зажравшихся обезьян» даже пошутила она, оттого что подбежавшее к ней животное отказалось от банана.

Диковинные сталактиты и сталагмиты в «Желудке слона» возбуждали её фантазию: она на миг почувствовала себя принцессой, плывущей на каноэ по пещерам, в поисках своего прекрасного принца.

У Голубого бассейна её чуть не потеряли: группа уже ушла вперёд, а она всё сидела и хлопала в ладоши, наблюдая, как поверхность озера оживала и отвечала поднимающимися со дна пузырями.

Сабина так и не взбодрила себя преодолеть 1237 ступенек Тигриного храма Ват Там Суа. Постояла, задрав голову, и отправилась наблюдать за размеренной жизнью монахов Випассан монастыря.

Войдя в состояние дзен, она отключилась сразу, лишь голова коснулась подушки в материковом отеле, где остановилась на ночь её группа.

Утром за завтраком она поняла, что её просьбы были услышаны богами, неожиданно услышав здесь, на краю света, где у неё не было знакомых, приветствие на немецком: «Guten Tag, Sabina!» Она обернулась и увидела мужчину, в котором, приглядевшись, вдруг узнала своего старого друга – Вальтера. Сабина не верила своим глазам, настолько это казалось нереальным, даже засомневалась, не обозналась ли – мужчина поднабрал с того времени килограмм двадцать веса и обзавёлся небольшой залысиной. Нахлынули воспоминания. Болезнь под названием «юность» внезапно обострилась.

Но больно было ровно настолько, насколько приятно. В памяти всплыли моменты его неловких ухаживаний и неумелой близости. Она уже не помнила толком, почему тогда решила не продолжать с ним дальнейших отношений. А потом пожалела, но было поздно – Вальтер уехал, не оставив контакта. Сейчас это был совсем другой человек. Между столиков уверенно пробирался к ней успешный, сильный, уверенный в себе мужчина. Сомнения окончательно развеялись, когда он с широкой улыбкой подошёл к ней, повторно приветствуя:

– Guten Tag, Sabina! Wir haben uns seit einer Ewigkeit nicht mehr gesehen. (Мы не виделись целую вечность. Сколько лет, сколько зим. – нем.)

Он подсел за её столик, не спрашивая разрешения, поставив на него свою тарелку с салатом и чашку с чёрным кофе.

– Ты совсем не изменилась, meine Liebe. Только стала ещё красивее.

Сабина зарделась – он назвал её «любовь моя» так же, как называл тогда, в юности. Несколько минут разговора волшебным образом окунули Сабину в атмосферу доверия времён их молодости, будто не было всех этих лет между ними.

Они делились впечатлениями о Таиланде, вспоминали прошлое, рассказывали каждый о себе. Сабина сидела, опустив глаза в тарелку с оранжевой папайей, и боялась прямо посмотреть в глаза своему визави, но внимательно слушала его. И чем дольше он говорил, тем больше она тянулась к нему – он казался ей харизматичным и сексуальным. И его, похоже, влекло к ней. Или это было магическое воздействие энергии места?

Выяснилось, что Вальтер ботаник, орхидолог, что он тоже много путешествовал, изучая и отыскивая в природе эти уникальные цветы. Орхидеи стали предметом его многолетних исследований. Он уехал из Германии и давно живёт в Бразилии, где занимается селекцией и поставкой сырья для духов известных мировых марок.

В какой-то момент глаза Вальтера по-кошачьи сузились и заискрились желанием, отозвавшимся томлением в теле Сабины. Два одиноких сердца слились в приливе нежности, тоски по молодости и тропической страсти, закрылись в номере и не покидали его до самого её отъезда.

– Как сложилась твоя личная жизнь? Дети, семья? Расскажи мне о них.

– Особо нечего рассказывать, дорогая. С женой недавно расстались. Детей нет.

– Вы не хотели детей?

– Не то чтобы не хотели. Любимое дело, карьера захватили меня настолько, что я даже не задумывался об этом.

– А жена?

– Жена тоже. Талантливый организатор и финансист, она достигла признания рядом со мной. Наверное, дети тоже не входили в её планы. По крайней мере мы ни разу не поднимали этот вопрос.

– А сейчас?

– Сейчас, когда я начал стареть и лысеть…

Вальтер иронично взбил пальцами редкие волосы, прикрывающие намечающуюся плешь на макушке. Сабина заметила на запястье своего друга татуировку в виде знака бесконечности, состоящей из двух подков и орхидеи, соединяющей их.

– Что это означает?

– Это символы неограниченного потока роскоши, денег и достатка. Но пока всё это только в проекте.

Расставаться было тяжело, он обнял её и не хотел отпускать, всё крепче прижимая к себе, она едва сдерживала слёзы. А как же её надежды? Он уедет в Бразилию, она вернётся в Рим и на этом всё закончится?

– А знаешь, что? – Вальтер посмотрел ей в глаза прямым и убедительным взглядом, – А приезжай-ка ты ко мне в Бразилию!

У Сабины в тот миг не оставалось сомнений: она нужна ему, он принял решение и будет ждать её! Свадебные колокола уже трезвонили в её сердце.

– Приедешь?

– Приеду! Почему бы и нет? – задорно ответила она.

– Тебе там удобно будет тренироваться – море рядом.

– Отлично! Хочешь я приеду на карнавал? Посмотрим ваше знаменитое дефиле (desfile – карнавальный парад перед трибунами) * в Рио.

Он поцеловал её с наслаждением и заверил, что будет ждать, с нетерпением, считая дни и минуты.

В середине февраля полная уверенности, что Вальтер её ждёт и безусловно обрадовался её сообщению о том, что «решено – билеты куплены», она прилетела в Бразилию.

Однако, что же это может быть за такая занятость, что он умчался куда-то, сломя голову, и не позаботился даже минимально организовать её приезд?

– Сеньора, приехали! Этот адрес? – таксист вывел Сабину из раздумий, останавливаясь у ворот дома. Сабина понятия не имела, этот или нет, она сверилась с картой на мобильном – похоже, всё верно – она добралась, если верить навигатору. Она кивнула водителю, тот пожал плечами – такой угрюмой пассажирки у него давно не было! Он посчитал её высокомерной и отплатил той же монетой – выгрузил её чемоданы прямо на дорогу. И, как только Сабина дождалась списания с карты оплаты поездки, демонстративно объехал её багаж и торопливо скрылся за поворотом.

Глава 7. Рио дас Острас. Поворот судьбы

Сабина стояла перед высоким кирпичным забором, выкрашенным в лимонно-жёлтый цвет, с огромным стеклом, заполняющим проём между входной калиткой и воротами гаража из белого алюминия. Через небольшой простенок зеркально располагались, точно такие же, калитка, окно и ворота. В глубине двора находился дом, оттенком чуть светлее, общей стеной разделённый на двух хозяев. Единая черепичная крыша на три четверти покрывала фронтальную часть дома, так же, как одинаково были застеклены большие веранды на втором этаже, давая ощущение единого ансамбля. Различие было всего в одной цифре, добавленной к одному и тому же номеру дома – один и два.

Она позвонила в дверь с номером один. Звонок прозвенел отчётливо, но в доме не произошло никакого движения. Видимость во двор заслоняли листья развесистой пальмы, растущей во внушительных размерах бочке. Но при желании можно было рассмотреть детали фронтальной части дома. Дом Вальтера Сабина смогла бы определить сразу, даже не зная его номера – внутри двора почти не было ничего – всё строго и чисто. Лишь два алюминиевых кресла и стеклянный столик между ними приютились в углу, недалеко от центрального входа.

Вторая половина дома по словам Вальтера принадлежала русской семье – там всё видимое пространство было заставлено набором массивной деревянной мебели, окрашенной в белый с патиной цвет – диван и два кресла. В том же стиле сервировочный стол разделил кресла друг от друга. Пару больших цветочных вазонов оживляли пространство живой зеленью. За гаражом, рассчитанным на две-три машины среднего размера, проглядывалась крытая поликарбонатом какая-то большая комната.

Груда каких-то старых коробок громоздилась в углу у самого прохода, внося нотки хаоса в гармонию пространства.

Но ни в одном из домов не было даже намёка на присутствие живой души.

К счастью, Вальтер оказался на связи.

– Amore, я стою перед дверью соседей – у них никого нет. Что делать?

– Liebling, я попытаюсь связаться с хозяином.

Телефон замолчал, чтобы минут через пять завибрировать снова.

– Это странно, Liebling, но он почему-то не берёт трубку. А я как назло буквально привязан здесь и не смогу к тебе выехать.

– Тогда я в отель, – раздражённо отсекла Сабина.

– Liebling, это могло бы стать отличным выходом, по крайней мере на эту ночь, но у нас карнавал… В это время отели все переполнены, и свободных мест найти не получится.

– И что ты тогда предлагаешь? Может, мне проще вообще вернуться в Рим?

– Не горячись! Может, что-то просто задержало соседа. Чёрт, не стали же они все пропадать один за другим! Я уверен, он скоро объявится. а ты пока сходи куда-нибудь, развейся немного.

– Я бы с удовольствием сделала заплыв, смыла напряжение морской водой после долгой дороги. Но, как ты себе это представляешь? У меня чемодан и кейс в придачу.

– Ах, да! Попробуй закинуть их через забор.

Голос Вальтера куда-то пропал, Сабина повертела мобильник в руках, но связь явно отсутствовала.

– Через забор?! – Сабина взглядом оценила, на какую высоту ей придётся поднять тяжёлый чемодан, ещё и придать ему ускорение. Хорошо ещё, ничего хрупкого внутри не было, только одежда и обувь. – Хорошенький прием! Нечего сказать, – возмутилась она вслух: – И сколько теперь ждать?!

Часы показывали без четверти четыре. С моря шёл лёгкий бриз, но он лишь перемешивал накалившийся воздух, не принося прохлады, Сабине было жарко. Хотелось напустить в ванную пены, погрузиться в неё, прихватив с собой бокал прохладного вина, или, на худой конец, принять душ

Однако вариантов не было. Натренированными руками Сабина подхватила чемодан, и у неё получилось рывком перекинуть его через забор, как и советовал Вальтер. Глухой звук стукнувшего о плитку багажа заставил её вздрогнуть – неужели раскрылся? Но, к её счастью, чемодан только чуть подпрыгнул от пола и упал набок. Сумку и кейс с гидрокостюмом она решила оставить при себе и пойти на берег океана, благо он просматривался отсюда. Грунтовка, ведущая к нему, была пустынной, да и весь район напоминал скорее дачный поселок, чем город.

По дороге ей встретилось несколько двухэтажных построек, в стиле дома Вальтера, далее шли размеченные участки, огороженные натянутой на тонких эвкалиптовых столбах проволокой. Здесь было тихо и совсем безопасно, как её друг и уверял. Она прошла всего пару кварталов и увидела океан.

Карта Гугл проинформировала, что это был пляж с труднопроизносимым названием Итапебуссус. Налево далеко завернулась открытая дуга песчаного пляжа, завершающаяся нагромождением огромных чёрных валунов и небольшим зелёным островом.

До валунов на глаз будет около получаса ходьбы. Судя по всему, там, за островом, будет неплохой вариант для заплыва.

В противоположную сторону где-то в двадцати минутах ходьбы, высоко, на длинных тонких сваях, висел пирс. В той части царили музыка и некоторое оживление. Туда Сабина и направилась, рассчитывая окунуться, а потом зайти в какой-нибудь бар и чего-нибудь выпить.

Всю дорогу приходилось идти по наклонному берегу, в этой части пляжа не было даже подобия тротуара. Метрах в десяти от кромки воды отвоёвывала у песков право на жизнь растительность, характерная для атлантического побережья – кактусы, агавы, бромелии, низкорослые пальмы и невысокие кустарники. Всё это плотно перетягивали плющи и вьюны, создавая естественные укрытия для местной фауны.

Местами зелёный ковёр прорезали уходящие куда-то вглубь таинственные тропы. Из любопытства Сабина решилась пройти по одной из них, но через пару десятков метров дорожка внезапно оборвалась. Разглядывая окрестности, она не смотрела под ноги. Случайно опустив взгляд, Сабина увидела прямо возле себя рыжего скорпиона, взвизгнула от неожиданности, с отвращением отпрыгнула и с ёкающим сердцем быстро вернулась к берегу тем же путём.

Рестинга * (экосистема побережья, развивавшаяся на песчаных почвах), наконец, расступилась, открыв большую вытянутую тёмную линзу воды, постепенно зарастающую в дальней, не ухоженной, части. Это было озеро с официальным названием Ирири или известное для местных как Кока-кола.

В местах пляжей поверхность его была плотно начинена головами отдыхающих. Гремела музыка. На песке под большими зонтами ближайшие «киоск`е» (quiosque – небольшие домики на побережье, где по-быстрому можно перекусить свежеприготовленной едой и чего-нибудь выпить) * выставили столики с пляжными пластиковыми креслами. Оттуда тянулись соблазняющие запахи пива и жаренных картофеля, маниоки (aipim, mandioca – некоторые из названий корнеплода) *, рыбы и мяса.

Сабина прошла мимо, вышла к пирсу и направилась к основному празднеству пляжа Коста Азу.

Карнавал! Люди в фантазийных костюмах или попросту в шортах и майках стояли у импровизированной трибуны, пританцовывали и пили пиво из жестяных баночек. Празднество ещё не началось, и народ лишь начинал «разогреваться». По огороженному полицейскими автомобилями участку улицы очень медленно двигалась машина, задрапированная яркими праздничными плакатами. Она доезжала до конца улицы и трогалась обратно. Из зачехлённой утробы вырывалась громкая музыка, и люди, не спеша, шли следом. Кто-то танцевал, но большая часть участников на ходу пила пиво и переговаривалась между собой. Пустые банки из-под напитков швыряли тут же на землю. Замыкали процессию «катадоры» (catador – любой человек, собирающий вторсырьё) * – они шли с чёрными мусорными мешками – давили ногой посудину в лепёшку и подбирали жестянки.

На площади ребятня резвилась на площадке, на которую из большого пластикового жерла извергалась, как из мини-вулкана, белая пена. Они утопали в ней, подбрасывали руками вверх, кидали друг в друга, и, хотя бы в этой части улицы было какое-то подобие веселья.

Сабина переоделась, воспользовавшись уборной прибрежного ресторана, но, подойдя к берегу, отказалась от идеи тренироваться – воды было не видно от обилия тел. Решив, что завтра утром она поищет место почище и поспокойнее, Сабина опустилась на стул в ближайшем «киоске» *, пристроив кейс под столом и взмахом руки подозвала официанта. Он заметил её не сразу, подошел лениво, принял заказ, потом, что-то вспомнив, с полпути вернулся:

– Арбузного – нет, есть из маракужи.

– Ок. Пусть будет из маракуйи.

Парень, похоже, был поглощён карнавалом: он глазел вокруг, вовлекался в разговоры с посетителями. Заказанный сок давно стоял на выдаче, а он не торопился его приносить. Сабина изнывала от жары, мечтая, когда же доберётся до душа, кровати и для неё закончится, наконец, этот длинный день.

Она подставила лицо лёгкому океанскому бризу. Начиналось время прилива, и с каждым «девятым валом» волна внезапно взбиралась по склону, заставляя отдыхающих резко подхватывать вещи и намокшие канги * и перебираться выше. Мокрые пенистые языки лизали песок уже в нескольких шагах от столика Сабины. Но это её не беспокоило: одета она была соответственно и небольшой освежающий душ лишь добавил бы ей настроения.

Она развернула стул в сторону пенного «вулкана» и с удовольствием наблюдала за детьми. Как вдруг неожиданно высокая волна шумно разбилась буквально за её спиной, накрыв с головой брызгами. Девушка вскочила. Тяжёлая масса воды, отходя, тащила за собой кувыркающиеся тела и вещи. Бывалые пляжники, привыкшие ко всякому, едва почувствовав ослабление волны, вскакивали и, вылавливая детей и вещи, бежали прочь. Некоторые кричали от страха. Им вдогонку ещё большей силы вал накатывал на берег.

– Землетрясение? – мелькнуло в голове у Сабины, не раз попадавшей в трудные ситуации во время своих путешествий по миру. Но вспомнив, что в этих краях их не бывает, она пригляделась к воде. Намётанный глаз быстро уловил уносящийся на всех парах прогулочный катер, ставший причиной неприятности.

Не усмотрев возле себя спасателей, Сабина молниеносно вскочила, готовая кинуться к людям. Как длинноногая лань, в несколько прыжков она достигла воды, но испуганные участники карнавала, к счастью, были уже вне опасности, приходили в себя и начинали подшучивать друг над другом.

Тут Сабина увидела, как за линией прибоя, там, где она обычно тренируется, что-то тёмное, напоминающее маленькую голову, отчаянно пытается плыть. Не раздумывая ни секунды, она, подныривая под волны, быстро поплыла и, уже на середине пути разглядела, что это была собака.

Набрав воздуха, она в очередной раз поднырнула под накативший вал, стремительно приближаясь к цели, но когда вынырнула и стала искать пса, то поняла, что волной животное отнесло ближе к берегу, чего Сабина не рассчитала и вынырнула дальше. В несколько гребков она вернулась к барахтающемуся существу и, зажав его локтем поперек туловища, направилась к берегу. Спасатель, до этого тревожно вглядывающийся в её сторону, наконец, расслабился, махнул кому-то на воде рукой и направился по направлению к вышке. Почувствовав дно под ногами, Сабина обернулась – спасательный катер, убедившись, что она справилась сама, продолжил свой рейд. Это им махал их коллега с берега.

Люди ещё толпились на расстоянии, чтобы убедиться, что бедствие не повторится, но смельчаки уже возвращались на свои места. Стихией болтало и выбрасывало на берег части карнавальных костюмов: перья, мятая шляпка, бумажные очки. Розовый сланец с крыльями ангела качала волна, то увлекая в океан, то снова выплевывая обратно.

Когда Сабина с собакой под мышкой выбралась на берег, её никто не ждал. Пёс, это оказался трёхцветный бигль, мальчик, дрожал, качался и не мог устоять на ногах. У него не было сил даже стряхнуть с себя воду, и Сабина опять подняла его на руки. Веса в животном было немного, и тяжесть его мокрого тела оказалась даже приятна Сабине. Наконец, он зафыркал, выгоняя из носа воду, и случайно ткнулся мордой в её лицо.

Его грузная хозяйка в длинном красном пляжном платье уже спешила обнять бедолагу. Видимо ещё в шоке от пережитого, ещё не дойдя до Сабины, она уже срывающимся голосом благодарила спасительницу:

– Obrigada, meu Deus, obrigada! (Спасибо, Господи, спасибо) *

Подойдя вплотную, она потянулась, чтобы забрать пса.

Сабина же, неожиданно для себя, прижала его к себе сильнее – так дети не хотят отдавать игрушку, раз поиграв ею, словно теперь она принадлежит им навсегда. Женщина в красном платье недоуменно опустила свои протянутые руки.

«Что со мной?» – подумала Сабина и поцеловала животное в нос.

– Эйлер, мой хороший! Эйлер! – восклицала хозяйка.

Пёс начал вырываться, оставляя когтями глубокие порезы на гидрокостюме. Она еле удержала его, когда он всё-таки плюхнулся на землю, отряхнулся, далеко разбрасывая вокруг острые брызги, заюлил, прижимаясь к подолу красного платья и сразу перевернулся, подставляя хозяйке живот. Та растерялась, не понимая, как реагировать на происходящее, и лишь охала, принося извинения.

Сабина оставила их и поднялась наверх. Её сумка и кейс были на месте, даже стакан сока одиноко стоял посередине столика. Она выпила жидкость залпом и пошла в туалет, чтобы снять гидрокостюм. Это был её облегченный вариант, для тёплого моря – короткие рукава, укороченные штанишки – его легко и быстро надевать и снимать. Но тут он сам свалился с плеч, и Сабина поняла, что собачка стоила ей костюма.

Это означало не быть заплывам! Впереди неделя карнавала, а значит, магазины закрыты и надо запастись терпением и занять себя чем-то другим. Сабина выдохнула.

– Aller Anfang ist schwer (Первый блин комом) *. Привет, Бразилия, – проговорила она, смиряясь с произошедшим, сворачивая испорченный костюм.

Похоже, жизнь резко направляла Сабину куда-то в сторону от тщательно продуманных ею планов – с первого дня у неё не будет ни Вальтера, ни заплывов. «Что ж, это даже становится забавным. Посмотрим, куда это приведёт». Как опытная пловчиха девушка знала: бессмысленно бороться с волной, когда она сильнее тебя. Благоразумнее ей подчиниться, а потом воспользоваться ею, ещё и получить удовольствие!

Сабина заранее с любопытством ребенка готова была вступить на новый путь, который готовила ей судьба. С этим чувством предвкушения чего-то неизведанного она вызвала Uber, чтобы не месить прибрежный песок, возвращаясь назад к дому Вальтера.

Глава 8. Ключи

Водитель вёл машину медленно, то и дело пропуская весёлые компании, направляющиеся к пляжу. Сегодня всё подчинялось празднику! Настроенная на шутки молодёжь вглядывалась им в окна и зазывала Сабину вернуться к звучавшей уже бодрее музыке и оживляющейся толпе. Двое ярко накрашенных и наряженных в женскую одежду парней даже бесцеремонно улеглись на бампер, умоляя девушку выйти к ним. Сабина знаками пыталась объяснить, что скоро, очень скоро вернётся, пытаясь отвязаться от назойливых кавалеров. Водитель же терпеливо улыбался и ждал, пока им не надоест, и он и его пассажирка смогут двигаться дальше. На выезде с Кошта Азу они основательно застряли, пристроившись в хвост длинной очереди – полиция перегородила движение в обе стороны, устроив безалкогольный блиц.

Когда Сабина подъезжала к дому, уже сгустились сумерки. Пошёл дождь. Ватсап не работал. Вальтер по-прежнему был вне зоны доступа.