Дивергенты боя

Оборотился к сопровождающему:

– Сопроводиловку давай.

– Вот!

Тот протянул стопку бумаг в прозрачном пластиковом конверте.

– Свободен!

– Э! Нет. Распишись в приёмке кадра.

– Бюрократы!

– Так положено.

– Давай.

Уже внутри строения, военный перестарок открыл боковую дверь, со словами:

– Сюда!

Впустил в помещение имевшее назначение канцелярии взвода, роты или ещё какого-то подразделения. Краской фонило, аж глаза ело, а мужику хоть бы что!

«Старый таксикоман, мля!» – подытожил характеристику приёмщика уже привычным и понятным для себя языком, вполне с манерой Константина Хильченкова схожим.

Осмотрелся. Комнатуха только что выкрашенной была. Стол, стулья, несгораемый шкаф серого, молоткового цвета. На стене, как и положено быть, портрет президента. Любят его наверное здесь, если в первую очередь лик сразу после покраски повесили.

– Значит так, я здесь вроде коменданта буду. Зовут меня Николай Иванович. – Военный между делом, открывая сейф, укладывая в него папку с бумагами и закрывая, доводил информацию. – Тебя самого первого привезли. Наберут вас, штрафников, тридцать рыл. Начальник над вами только завтра появится. Сегодня армейским сухпаем обойдёшься, потому как поздно уже, а завтра на довольствие поставлю. Ясно?

– Как божий день!

После такого ответа, глазами на Хильченкова зыркнул, что плетью ожёг. Добавил к уже сказанному:

– Размещать вас всех на втором этаже велено. Его раньше отремонтировали. Идём наверх…

Комната, которую ему определили, была небольшая, как раз на двоих. Обставленная по спартански, ничего лишнего, с окном, выходящим на два ряда сетки с КСП посредине, а дальше на лес. На армейских кроватях, установленных у противоположных стен, имелись матрасы, подушки и синие шерстяные одеяла, поверх которых лежали комплекты белья.

– Условия царские. – Высказал своё мнение Николай Иванович. – Тем более вы здесь в основном наездами пребывать будете. Ну, ты располагайся, у тебя время безделья появилось. Пользуйся. Если что, я в канцелярии буду.

– Понял. – Произнёс немногословно. Рассусоливать не хотелось, а безделье уже в больничке поперёк горла стояло.

Несмотря на то, что окно открыл, в комнате было душно и тоже пахло краской. Побездельничал. Отбился. Спал плохо. Всё чудились какие-то страшные фигуры, смотрящие неподвижными глазами из всех углов и протягивающие к нему длинные, покрытые шерстью когтистые руки.

Впрочем, проснулся бодрым. Яркое солнце за окном, рассеяло все тревоги минувшей ночи. Привёл себя в порядок, спустился вниз. Несмотря на ранний час, на первом этаже чуть ли не столпотворение увидел. По одежде сразу ЗКа определялись.

«Ох, навезли! – подумал. – Эт я круто на массу даванул. Ничего не слышал».

Подошёл к молодому мужчине с густым черным ёжиком волос на голове. Лицо светлое, правильное, дурными наклонностями вроде не замутнённое. Терпеть рядом с собой какого ни будь морального урода не хотелось. Поинтересовался:

– Откуда сам, бродяга?

– ИК 38/3. Из-под Соликамска.

– Статья?

Парняга с полтыка ощерился волчьим оскалом. Понятно, что вопросы здесь не в цене. Исправился:

– Прости брат, занесло. Армеец?

– Не совсем. Морская пехота.

– Понятно.

– Ты?

– Войсковая разведка. Меня Костей зовут. Ещё вчера привезли. У меня в комнате плацкарт свободен, могу шконку предложить.

– Я Андрей. Согласен.

– Тебя оформить успели?

– Документы вон тот дедуля в камуфле у сопровождающего забрал.

Кивком указал на коменданта, которому сдавали очередного рекрута.

– Комендант. Ну, это нормально. Идём, покажу, куда кости бросить…

Ещё половину дня ушло на организационные мероприятия, баню и переодевание в армейскую «цифру». Когда мылись, заметил на левом предплечье Андрея след от пулевой сквозной раны. Её происхождение спрашивать не стал. И вообще решил, меньше кому бы то ни было, вопросов задавать. Так оно правильно будет…

Глава седьмая

Миновав пост проверки пропусков на первом этаже центрального здания Главного Управления, вошёл на пятачок распределения переходов. Здесь же находилась межэтажная лестница и система лифтов. Несмотря на ощущение ноющей боли в ноге, лифтами пользоваться не стал, на нужный этаж поднялся пешим порядком. Остановившись перед дверью, отделившей прихожую этажа от «высоких кабинетов» родного направления, постоял, ожидая, когда не совсем ещё зажившие мышцы ноги придут в норму. Нажал кнопку переговорного устройства. Через десяток секунд услышал приятный женский голос:

– Дежурная. Прапорщик Истомина. Назовитесь и объясните цель вашего прихода, или назовите фамилию того офицера, к которому вас вызвали.

– Майор Аверин к полковнику Трапезникову. Мне назначено на 15 часов.

Услышал щелчок дверного запора… Автоматика сработала. …и ответ:

– Проходите, ваша фамилия в списке посетителей есть.

До комнаты дежурной дойти не успел, из динамика послышался вежливый, спокойный голос:

– Пусть заходит.

Блондинистая дама в повседневной форме, с планками наград на груди, среди которых заметил медаль «За отвагу», с погонами прапорщика на плечах, завидев его воочию, сказала:

– Вас ждут. Кабинет 33.

Табличка на двери кабинета указывала на то, что хозяин его, никто иной, как заместитель начальника направления.

–Разрешите? – вошёл в кабинет.

– Прошу!

Из-под густых черных бровей, расположенных над большим носом с горбинкой, на Аверина пристально смотрели умные глаза ранее неизвестного ему полковника. На кителе, с левой его стороны, выделялась внушительная колодка наград, среди них первой крепилась ленточка ордена Боевого Красного Знамени, с правой – белый академический поплавок. В кабинете он был не один. За приставным столом тоже полковник сидел, и тоже неизвестный Алексею.

– Товарищ полковник, майор Аверин по вашему приказу прибыл! – доложил по форме.

– Проходите майор. Присаживайтесь. Как ваше самочувствие? Ваш командир докладывал, что после ранения в полной мере свои обязанности вы ещё как минимум месяц исполнять не сможете, но в связи с СВО отказываться от участия профессионалов в работе ведомства мы не в праве. Ну, а ещё ваш командир считает, что вы, с вашим характером, вполне можете на фронт сбежать. Так это?

– Не знаю. – Честно признался Аверин.

– Вот-вот. А ведь не мальчик! Так что… Для вас подобрали род деятельности схожий с вашей службой в Ростовском Центре, но физические нагрузки минимальны. Вы временно откомандированы в распоряжение полковника Осипова. – Он повернул лысую голову в сторону второго полковника. – Знакомьтесь, полковник Осипов Кирилл Петрович. Далее он сам вам всё скажет.

Осипов кивнул, поднялся из-за стула:

– Сергей Сергеевич, разрешите нам идти? С майором мы пообщаемся в моём кабинете.

– Не задерживаю.

Дальше всё завертелось в быстром темпе. По большому счёту Аверина «нагнули». Естественно служить в Москве он не планировал, его и на старом месте всё устраивало, но вот только прикомандировав в московскую структуру Управления, работать направили к чёрту на кулички, хоть в документах и значилась Московская область. Мало того, контингент, с которым предстоит дело иметь, в Великую Отечественную получил название «штрафной батальон», ну а тут его аналог корячится. Ну, да, только сейчас не сталинское время и «вешали» на него не батальон, а всего лишь взвод, но сам факт работы со штрафниками, радовал мало.

Два дня разбирался с планами начальства, учебным процессом и статусом подразделения. Получал накладные на имущество и вооружение. Занимался логистикой между структурами, довольствующими органами. Устал, как чёрт, а света в конце тоннеля видно не было. Положительный момент всё же был. Боль утраты своих пацанов отступила. Временно, но отступила. В помощники себе получил пенсионера со стажем. Так и не понял, за что такое счастье человеку перепало? За какие заслуги или в честь какого наказания? Его выходит, на вчерашних зеков специально не пожалели или возможно, кто «вверху» своего специально на хлебное место пристроил? Так ведь оно не такое уж и хлебное.

Неделя прошла в бегах по инстанциям, когда Аверину сообщили:

«Готовьтесь к приёму личного состава».

Время ускорилось. Пора было на место выезжать и приступать к реализации повешенных на него обязательств.

Ступинский район Московской области, считай, у чёрта на куличках находился. Увезли за 101-й километр, куда раньше деклассированный элемент определяли. Высадили перед воротами серого цвета, с красной звездой посредине. Развернулись и умотали, мол:

«Дальше майор сам-сам-сам…»

Младший сержант-контрактник в кирпичной избушке КПП, на проходной просмотрев бумаги Аверина, сверился с военным удостоверением личности. Зайдя в «аквариум» дежурки, воспользовался телефоном. Сказал несколько слов в трубку, выслушал ответ, вновь вышел к майору и протянул документы обратно:

– Всё в порядке. Вас проводят. – Окликнул дневального, теперь уже срочника, орудовавшего метёлкой с внутренней стороны охранной зоны. – Лунёв! Проводи товарища майора.

Больше не обращая внимания на прибывшего офицера и на того же рядового Лунёва, с большим удовольствием избавившегося от повинности мести асфальт, поправил бронежилет и скрывшись в дежурке, уселся за стол перед стеклом.

Аверин подхватил баул, забросив лямкой через плечо, захромал следом за солдатом.

На высоком штабном крыльце двухэтажного здания из силикатного кирпича, стоял молодой, бравый офицер, в новеньком повседневном кителе, без головного убора на положенном месте. На боку, на широком офицерском ремне кобура с ПМом, на груди бляха дежурного по части. Он внимательно оглядел визитёра и только после этого приглашающе взмахнул рукой:

– Майор Аверин? А мы вас ближе к вечеру ждали! – кто такие «мы» он пояснять не стал, а Алексею при таком настроении, как сейчас переспрашивать в лом было.

Бравый военный ему не понравился с первого взгляда. Уж слишком в картинной позе местный кадр стоял, типа он здесь чуть ли не царь горы: ноги на ширине плеч, левая рука в бок уперта, а правая сигаретой занята.

Не смог сдержаться, съязвил:

– Извините уважаемый, вы стоите так высоко, что отсюда я не вижу вашего звания. Может, ошиблись и не меня ждёте?

Уязвить не получилось. Военный то ли не понял, то ли не захотел понять лёгкого сарказма. Картинно швырнул недокуренный «бычок» в урну перед крыльцом, с дистанции шагов в семь угодил точно. Наверное, сам не ожидал такой меткости, обрадовано оповестил:

– О! Попал! – пояснил. – Вас ждали. Вас. Часть к структуре контрразведки Управления относится, поэтому решено было ваших штрафников на нашей базе разместить, на довольствие поставить, полигон выделить, ну и пребывание их здесь на контроль взять.

Представился:

– Капитан Поляков. – После короткой паузы добавил. – Василий.

– Алексей. – Нехотя произнёс своё имя майор.

Ладони сошлись в крепком рукопожатии. Знакомство с первым представителем принимающей стороны состоялось. Далее последовало представление командиру и знакомство с замами. В своё… Теперь уже действительно, хоть и временное, но своё хозяйство, попал только часа через два, да и то, после того, как Поляков в служебном кабинете попытался разъяснить подноготную контингента, с которым Аверину работать придётся.

–В сопроводительных документах ничего определённого найти не получится, – заявил он.

Из нижнего отсека несгораемого сейфа извлёк чемодан, который по форме и размерам, ещё в советские времена назвали «тревожным». Чемодан был опечатан печатью. Пояснил:

– Все необходимые сведения здесь… Личные дела каждого.

– С собой забрать можно?

– Конечно. Но к 18-ти часам, будь любезен, принеси обратно. Сейчас…

Открыл замки. Отвернул крышку.

– …Просто как пример, с кем дело иметь будешь.

Содержимое чемодана являло собой плотно уложенные папки красного цвета. Открыл первую, подал Аверину, сам чуть ли не наизусть цитировал содержание:

– Борис Гайдамак,.. этот не из наших. Почему к нам загремел не знаю и не выяснял. Сверху виднее. Национальность украинец. Профессиональный наёмник, имеет опыт работы телохранителем, тридцать пять лет, хорошо разбирается в оружии, неплохой рукопашник. Место проживания до судимости, Севастополь. Отсидел два года. Три года назад женился, через месяц молодую жену насмерть сбил на машине пьяный чинуша высокого ранга. Чиновника нашли мёртвым, вину Гайдамака доказать не смогли. Дождались, когда в другой регион выедет, там приняли. Сфабриковали подложное дело и посадили на 7 лет.

– Его хорошо проверил? А то ведь сейчас…

– На предмет?.. Я же уже сказал…

– Мне моральные уроды не нужны, как и помешанные на национальной почве.

– С этим всё в порядке… – Запнулся и первый раз проявил настоящее лицо, наболевшим засветился. – Хотя, какой чёрт, в порядке? По приказу высокого начальства из твоего ведомства, собрали взвод штрафников-добровольцев, каждый из которых обладает лидерскими качествами, а руководить ними, за каким-то хером, поставили тебя, инвалида. Считаешь это в порядке?

Алексей от ответа ушёл. Из следующей папки достал фотографию, положил на стол. Спросил:

– Этот?

Поляков только мельком глянул. Охарактеризовал:

– Егор Шаров, в прошлом капитан ВДВ, командир роты разведки. Уволен за драку с полицейскими в ресторане. Спустили бы на тормозах. Придурок в командировке был. Выстрелил из ПМа в потолок, рикошетом пуля официанту в руку попала, ну и…

– Ясно.

– Следующего?

– Не нужно. Остальных сам гляну. Уже понял, у каждого что-то похожее за душой.

– В принципе, да. Идиотов и совсем никчемных среди рекрутов нет, но в душу, как известно не заглянешь и мысли не прочитаешь. Фильтр они жёсткий прошли, дальше, что сам слепишь, то и будет. Хотя по возрасту и показателям, лепке они не поддадутся.

– Посмотрим…

До поздней ночи с личными делами знакомился, а вот первое знакомство с подчинёнными воочию, произвело удручающее впечатление.

На построении осмотрел строй подчинённых. Зрелище непривычное. Так обычно срочников одевают. Тех, кому впору на свинарнике работать. Впечатление, что всё старьё, какое на складах скопилось, лежало и по срокам списанию не подходило, собрали и на команду хромых, косых и нищих направили. В таких фасонах армия давно не ходит. Не смог не высказать разочарования помощнику:

– Ну, что, Николай Иванович, глядя на наших с тобой гвардейцев, будет уместно вспомнить армейский анекдот с бородой: «Ничто не выдавало в нём советского разведчика-диверсанта. Ни шапка-ушанка с красной звездой, ни парашют, волочившийся следом».

– Так ведь, как водится, по остаточному принципу снабжают, товарищ майор. – Пожал плечами Степанов. – Я по-иному и не ждал.

– Ладно. Прорвёмся. С этим ясно, посмотрим, как дела с мозгами обстоят. – Повысил голос. – Взвод равняйсь, смирно!.. Вольно. На пра-во! Справа в колонну по одному проследовать в класс боевой подготовки, рассаживаться. М-марш!

Усадив взвод в классе боевой подготовки, не по душам говорил, по теме будущей деятельности прогнал, понимая, что эти великовозрастные бойцы не соответствуют чаяниям начальства в Москве. Подняв очередного «кадета», бывшего морпеха, за которым в короткое время закрепилось прозвище-позывной Бруно, мысленно раздвоился в своём восприятии действительности, озадачил вопросом, а сам размышлял:

«Забыли, сволочи! Всё чему раньше учили, в сортирах просрали! Нет. Взвод по группам делить нужно. Только где наставников брать?»

Отвлёкся:

– Ну и долго ответа ждать?

Бруно вопросительно скосил взгляд на напарника по парте, но тот ни рта открыть не мог, ни бровью повести. Майор, хоть и устало, но с издёвкой, пас его глазами. Повторил учебную задачу:

– Вы в качестве командира группы разведки находитесь за линией фронта. По дороге движется транспортное средство, и вы знаете, что в нём перевозят объект. Жирный карась обладает информацией, касающейся оперативной обстановки. Его желательно взять живым. Охрана – четыре бойца противника. Ваша группа потрёпана. Вас всего трое осталось. Ваши действия?

Бруно молодцевато расправил плечи, почесал докладывать:

– На одной стороне дороги расположу одного бойца.... На другой – второго. Сам двинусь навстречу автомобилю…

Аверин ухмыльнулся, хотелось выругаться в голос, но сдержался, лишь словом глупца подбодрил:

– Интересный подход. Продолжайте.

– Останавливаю машину…

– Каким образом? Махнёте рукой? Попросите подвезти? – с интересом посмотрел на Хильченкова, от коллектива уже успевшего получить позывной «Сникерс» и явно не за любовь к забугорным батончикам. В переводе с английского, слово – Sneak, имеет значение – подкрадываться незаметно. Подметили такую особенность за ним и на гора прозвище выдали, закрепив как рабочий позывной.

Аудитория молчала, пролетала бы муха, услышать можно. Ухмыльнулся.

– А-а! Позвольте угадаю!.. Ляжете на землю и притворитесь раненым, которому помощь нужна. Я прав?

– Ну! Как вариант.

– Так-так! Значит… – Дальше не смог сдержаться, хотя казалось бы всего на свете повидал, но нет, ребят своих погибших вспомнил, вместо которых теперь вот такие профи за ленточку пойдут. – Да они б тебя снесли, и конец операции! А зачем бойцов расположил с разных сторон? Они ведь друг друга перестреляют! Деятель! Романтик с большой дороги!

Из-за стола поднялся резко, а потому поморщился, боль о себе не забыла напомнить.

– Забыли всё, чему вас учили, а потому чушь несёте, а я вас слушать должен. У нас война. Это только в кино геройски пострелял из автомата, и потом национальный герой. А в жизни… В жизни молодые парни гибнут, женщины, дети, старики… В Мариуполе нацисты мясорубку устроили, в мирняк, как в бумажные мишени стреляли. Жгли, насиловали! Мля! Кто укропов остановит, если не мы? Или хотите, чтоб война в ваши дома переместилась? Плевать, что ещё вчера вы в тюремную робу одеты были. Сегодня вы все элита, хоть и не доделанная. Спецназ бывшего ГРУ. Вам дали время вспомнить знания и навыки прошлой жизни, так пользуйтесь этим временем. Там… – Указал себе за спину, но все поняли, о чём он. – …вы будете постоянно подвергать свою жизнь опасности, ползать по грязи, в снегу замерзать. В вас будут стрелять все кому не лень. Вам же нужно всего лишь выжить и выполнить поставленную задачу. Вспоминайте. Вспоминайте, мать вашу!

Высказался. Полегчало. Сдулся, внешне приходя в своё обычное состояние. Объявил:

– Перерыв!

Как только последний «ученик» вышел из класса, словно чёрт из коробочки, на пороге проявился полковник Осипов Кирилл – свет Петрович, собственной персоной. Принесла нелёгкая!

– А я к тебе в гости. – Проскрипел низким грудным голосом, при звуке которого Аверин чуть было не открыл кирпичный завод, хоть, казалось давно бы привыкнуть должен.

Начальник одарил своей фирменной улыбкой.

– Я счастлив. – Буркнул майор, но настроение начальству, судя по всему испортить не смог.

– Слушал тебя, стоя за дверью. Пламенная речь! Растёшь над собой Что скривился? Я к тебе не с пустыми руками. Пополнение привёз.

– Что? Снова зоны ограбили?

– Аверин, вот какой ты вредный человек!

– Угу. Будешь тут вредным именно с вашей подачи.

– Я тебе твоего бывшего подчинённого привёз. Цени!

– Кого это?

– Старший лейтенант Махарадзе. – Орлиным взором, словно засохшим до состояния доски тульским пряником по фейсу приложился, интересуясь произведённым эффектом спросил. – А? Рад?

– Серго? Где он?

Интонацией фокусника-иллюзиониста заезжей цирковой труппы, полковник проскрипел приглашение:

– Старлей, заходи-и!

– Серый!

Увидев своего командира, грузин чуть ли не прослезился:

– Старый, как же я рад тебя видеть!

Они крепко обнялись.

–Ты каким ветром здесь, чёртушка?

– С Батиной подачи. А потом, когда узнал, что к тебе, так и не дёргался.

– Ну, рассказывай, как ты? Оклемался?

– Как бык здоров! Только, когда про наших узнал, в душе как-то всё по другому стало.

– Ну, меня сия чаша тоже не минула. В одиночестве сентиментальным становлюсь. Вспоминаю ребят…, не поверишь, слёзы на глаза наворачиваются. Только всё это на корню придушить нужно. Пока не получается, но придушу. И тебе советую. Война! У нас с тобой три десятка великовозрастных мужиков на шее. Сегодня увидишь, а сейчас…

Договорить не успел. Полковник, из коридора позвал:

– Алексей Леонидович!

– Иду! – Ладонью плечо старлея сжал. – Серый, найдёшь Степанова. Николай Иванович его зовут. Скажешь, чтоб со мной разместил и на котловое поставил. Всё! Действуй!

– Есть!

Серго летучей мышью прошмыгнул, оставив начальство наедине.

– Здесь пообщаемся? – спросил Аверин. – В канцелярии? Или?

– Подопечные твои, чем заняты?

Глянул на циферблат наручных часов, ответил:

– Через шесть минут на полосе будут.

– От казармы далеко?

– Рядом.

– Тогда на свежем воздухе поговорим.

Осипов долго и не отрываясь, глядел, как бойцы попарно проходят полосу препятствий, потом переходят на гимнастические снаряды. Спросил:

– Майор, им что, и в самом деле нужны эти пляски с бубном?

– Товарищ полковник, побойтесь бога! Парням хоть как-то отдыхать тоже нужно.

– Так это они у тебя так отдыхают?

– Ну-у! Выпивкой и женщинами мы ведь их с вами за двумя полосами КСП, отделяющих от искомого, обеспечить не можем, приходится накопившееся напряжение таким способом сбивать.

– Ну, ты шутник! Ладно, ближе к делу. Алексей Леонидович, у меня тут капитан один нарисовался. Начальство велело к тебе сунуть. Причём, вопрос не обсуждаемый.

Аверин поморщился, словно лимон зажевал.

– Чей-то протеже. – Не вопрос, скорей сразу вывод высказал. – Вот уж не думал, что кому-то в голову такой маразм клюнет. Кто такой?

– Карпович. Капитан. Из нашей же структуры. ССО. Сказали, вояка от природы.

– Да-а? А чего тогда этому супермену на старом месте не служится? ССОшники сейчас востребованы, считай нас сильно подвинули, себя в лучшем свете показали.

Осипову показалось, что майор о новой в Главном Управлении, родственной структуре высказался не с пренебрежением, как могло бы показаться от таких как он, а с затаённой ревностью, что ли. Ребята на Южно-Донецком направлении, действительно неплохо себя показали, бандерлогов под орех разделали, ну и вообще отрабатывали точечно на полноценные «пять» балов.

– Не прижился.

Аверин удивлённо глянул начальнику в глаза. Сказанному сразу не поверил. Спросил прямо:

– Скажите, Кирилл Петрович, кто-то мне свинью хочет подсунуть?

– С чего так решил?

– Система отбора в ССО подсказывает. Нет. Она вопит о нестыковке. Это же не СОБР, какой-то. Чтоб человек в часть ССО попал, его кто-то из своих, чуть ли не за руку привести должен. После чего, за него два поручителя свой голос дают. Как он мог не ужиться?

Осипов руками развёл.

– Чего не знаю, того не знаю, но завтра с утра он с предписанием у тебя будет. О службе на прежнем месте рекомендую не спрашивать.

– Ну да – ну да. Хочешь, чтоб тебе не солгали, не задавай вопросов.

– В точку! Что ж, с Карповичем вопрос решили. Пойду со Степановым пообщаюсь.

– Сегодня уедете?

– Завтра. Посмотрю на Карповича и уеду.

– Тогда в столовой встретимся.

– Добро.

Столовая встретила полковника Осипова, сопровождаемого Авериным, монотонным стуком ложек по тарелкам. Все столы заняты быстро жующими солдатами местной части, на базе которой развёрнут их взвод. Бывшие зеки, а ныне курсанты взвода спецназа ужинают в отдельном углу, за тремя длинными столами, там же и для офицеров стол поставлен.

Присели за стол, косо поглядывая на пережёвывающих пищу подопечных. Официант из солдат-срочников, на подносе принёс наполненные едой тарелки. Осипов с усмешкой ковыряясь в перловке, наблюдая за тем, как Аверин и Махарадзе с аппетитом её наворачивают, высказался:

– Что-то у этих контрразведчиков всё всегда через задний проход проводится!

– О чём вы, Кирилл Петрович? – отложил вилку в сторону, заинтересованно спросил Аверин.

– По всем вооружённым силам аутсорсинговые компании готовыми обедами-ужинами личный состав обеспечивают, а здесь, как при Советской власти, всё по старинке.

– Допуска нет.

– Ага! А потому перловка. Никогда не мог понять. Вот, смотри, гречка вроде не дороже и намного вкуснее. И что у продовольственников за страсть к этой перловке?

– В ней вся сила. – Заключил свою версию Махарадзе. – В ней, а ещё в бигусе.

Осипов, как на ущербных, посмотрел на своих офицеров. Вздохнув, стёр улыбку с лица. Обречённо произнёс:

– Вот и врач мой.., полезная, говорит, для язвы…

– Полезная, ешьте.

– Да гадость ведь….

– Нужно вас на пару недель на полевой выход с собой забрать. Ручаюсь, про язву забудете и извините… жрать будете любую гадость, а воспринимать, как деликатес.