Золотой лепрекон

– В этом? – переспросил Фёдор.

– В этом. – продолжала улыбаться Катя.

– В ЗАГС?

– В ЗАГС?

– Катя, ты с ума сошла?

– Ничего я не сошла. – невозмутимо ответила Катя. – Замуж ведь в платье принято выходить? В платье. Вот и я буду в платье. Так в чём проблема?

– Ну не в таком же платье, Катя! В белом, свадебном.

– А я буду не в белом и не в свадебном. – снова расхохоталась Катя.

– Так мы же не одни там будем, будут и другие пары, которые женятся. На тебя же там все смотреть будут. – пытался увещевать её Фёдор.

– Ну и пусть смотрят! – с вызовом сказала Катя. – Пусть смотрят! Или ты что же, товарищ Щукин, будешь своей жены стыдиться, если она придёт в ЗАГС не в белом платье?

– Да нет, не буду, конечно, но всё же…

– Ну тогда и говорить не о чем! – отрезала Катя. – Пойду так, и всё тут!

Фёдору ничего не оставалось, как согласиться.

В ЗАГСе Катя действительно смотрелась несколько непривычно, так как все прочие присутствовавшие невесты – были в белых платьях. На Катю постоянно все смотрели и оглядывались, но ей было всё равно. Стоя перед регистраторшей в лёгком платье и босоножках, она сказала Фёдору «Да», обменялась с ним кольцами и поцеловалась.

Когда молодожёны и все присутствующие вышли и ЗАГСа – их, вместо роскошного лимузина – ждали два такси. Хоть денег почти не оставалось – всё же Фёдор решил, что свадьба, есть свадьба – и доехать из ЗАГСа домой надо непременно на машине, пусть это даже будет и такси. Все загрузились в машины и поехали домой, где Надежда Сергеевна и Света – быстро достали еду из холодильников и накрыли на стол.

Напрасно волновались Щукины насчёт алкоголя – он на свадьбе оказался почти не нужен. Из купленных Фёдором шести бутылок – в итоге было выпито лишь две – бутылка водки и бутылка вина. И это – на всех гостей вместе взятых. То есть – выпили чисто символически, напиваться никто не собирался. Свадьба и без этого получилась весёлой – все непрестанно смеялись и шутили. Да и засиживаться особо было некогда – по домам надо было обязательно разойтись до темноты.

После свадьбы началась будничная семейная жизнь, Катя переехала в квартиру к Фёдору. В семейной жизни – Катя показала себя с самой, что ни на есть, лучшей стороны и была прекрасной женой. Она не ругалась с Фёдором, не скандалила, ничего не требовала и охотно помогала своей свекрови в домашних делах.

Первые годы после свадьбы – молодожёны жили в Иркутске. Фёдор продолжал работать и учиться на заочном. Катя решила последовать его примеру – и тоже решила закончить институт. Училась она, правда – на очном, но при этом – подрабатывала. Света закончила колледж и тоже пошла на работу, а Надежда Сергеевна – вела хозяйство.

Вчетвером в одной квартире – было тесно, неуютно. Фёдор и Катя понимали, что им надо куда-нибудь съезжать. Однако же – они по-прежнему продолжали жить там, где жили. Ждали – пока закончиться учёба. Наконец – Фёдор закончил институт и получил диплом. Кате – ещё оставалось учиться один год.

Нелегко было четверым людям совместно жить в одной квартире. Будь на их месте кто-то другой – конфликты возникали бы неминуемо. Однако же в данном случае – все относились друг к другу доброжелательно и помогали чем могли – поэтому все они вчетвером жили в одной квартире мирно и не портили друг другу жизнь.

Однажды Фёдору в голову пришла одна идея. Фёдор обдумывал её несколько дней, поговорил о ней с Катей, а потом пошёл поговорить с Надеждой Сергеевной.

Однажды вечером, он подошёл к Надежде Сергеевне и сказал:

– Мама, мне надо тебе кое-что сказать.

Надежда Сергеевна в это время сидела и смотрела телевизор. Она повернулась к Фёдору и спросила:

– Что такое, сынок?

– Лучше пойдём на кухню, мама.

Они пришли на кухню, Надежда Сергеевна стала наливать в чашки чай, а Фёдор без обиняков начал:

– Мама, ты помнишь майора?

Надежда Сергеевна не поняла, о чём он говорит, и потому спросила:

– Какого майора, Федя?

– Майора из Тайшета. Он тебе ещё замуж предлагал за себя выйти.

– Ну да, помню. – Надежда Сергеевна крайне удивилась, что сын завёл разговор о нём.

– То ли Буров фамилия, то ли Гуров, не помню. – продолжал Фёдор.

– Буров. – сказала Надежда Сергеевна. – Ну так и что же?

– А то, что я вспомнил тут, как майор этот тебе говорил, что мы можем приезжать в Тайшет если понадобиться и обращаться к нему за помощью. Сказал, что, если вдруг чего случится – он нам поможет.

– Я помню, так и что же?

– А то, мама, что надо тебе связаться с этим майором.

– Зачем?

– Мы с Катей в Тайшет поедем.

– В Тайшет? – удивлению Надежды Сергеевны не было предела. – А зачем вы туда поедете?

– Жить поедем, мама.

Надежда Сергеевна так и осела на стул.

– Жить?

– Жить.

– В Тайшет?

– В Тайшет.

– Ты что же, сынок, бросаешь нас? Меня, Свету – свою семью?

– Я никого не бросаю, мама. – твёрдо ответил Фёдор. – Но ты же понимаешь, что дальше так продолжаться не может. Мы с Катей больше не можем жить в этой квартире.

– Почему, сынок? Тебе с нами плохо? – Надежда Сергеевна почувствовала, как её глаза наполняются слезами.

Но Фёдор уже твёрдо принял решение ехать, и отступать от него не собирался. Однако же – увидев, какое впечатление произвели его слова на мать, Фёдор понял, что Надежду Сергеевну – надо успокоить, а потому – сказал как можно мягче:

– Нет, мама, мне с вами не плохо. Я люблю и тебя и Свету, и ты это знаешь. Но ты же понимаешь, что мы с Катей молодожёны – нам надо заводить детей. Где же это делать? Уж не на этой ли съёмной квартире? Поэтому – мы посоветовались, и приняли решение уехать. Иркутск – слишком большой город и жизнь для нас тут – слишком дорога. И тогда я вспомнил про того майора, который предлагал свою помощь. Я предложил Кате уехать жить в Тайшет, и она согласилась.

Тут Надежда Сергеевна наконец взяла себя в руки и сказала:

– Детей заводить не здесь? – Надежду Сергеевну прямо-таки возмутили слова сына. – А где же ты сынок собрался заводить детей? В доме у Бурова?

– Мы не будем жить у Бурова, мама. Мы хотим приехать туда, снять квартиру или дом в Тайшете и жить там. Думаю – Буров сможет нам в этом помочь.

– И ты хочешь, чтобы я позвонила ему и попросила о том, чтобы он встретил вас в Тайшете и помог с жильём?

– Конечно.

– А если он не согласится – то вы уедете?

– Уедем.

Надежда Сергеевна задумалась – и думала она довольно долго. Очевидно, она искала аргументы для того, чтобы отговорить сына от поездки – и не находила их. Наконец она спросила в сердцах:

– А мы-то как же, сынок? Я, Света… Вы уедете, а нам-то что делать?

Но Фёдор, оказывается подумал и об этом. Поэтому он невозмутимо сказал:

– А вы, мама – потом тоже к нам в Тайшет переберётесь.

– Что-то я тебя не понимаю, сынок. – ответила Надежда Сергеевна. – Ты сам себе противоречишь. То ты говоришь, что молодожёны должны жить отдельно, то говоришь, что мы должны будем к вам переехать и вместе жить.

– Нет, мама, не противоречу. Я и не говорил, что вы в Тайшете будете жить у нас.

– А где же мы будем жить? На вокзале что ли?

– Нет, не на вокзале вы будете жить у Бурова.

– Где?!

– У Бурова?

– У Бурова?! – изумлению Надежды Сергеевны не было предела. – А с какой это радости, сынок, мы должны жить у чужого человека?

– У чужого – может и нет. – всё так же невозмутимо вещал Фёдор. – А что, если не у чужого?

– Как это?

– Помнится, когда мы были в Тайшете – Буров тебя замуж звал.

– И что же?

– Ну так вот и вышла бы может за него?

У Надежды Сергеевны, казалось, уже не было сил удивляться чему бы то ни было. Она ошарашено глядела на сына, как будто впервые его увидела. Наконец она сказала:

– Ты что, сынок, белены объелся?

– Ничего я не объелся… – весело расхохотался в ответ на это замечание Фёдор.

Его весёлый смех передался и Надежды Сергеевне и мать с сыном начали заливисто хохотать. Напряжение в разговоре спало. Однако мало-помалу, разговор снова приобрёл серьёзный характер.

– Так что же сынок, ты в самом деле хочешь, чтобы я вышла замуж за этого Бурова? – спросила Надежда Сергеевна.

– Хочу или не хочу – говорить неправильно. Это в общем не моё дело.

– Но ты не против?

– Я не против.

Надежда Сергеевна задумалась, а потом сказала:

– Я не выйду за него.

– Почему?

– Как же я выйду замуж за совсем чужого человека?

– Все поначалу чужие. – парировал Фёдор. – Разве до того, как ты отцом познакомилась, он тебе не был чужим?

– Э…эмм…ну в общем-то да…был… – замялась Надежда Сергеевна. Такая постановка вопроса явно поставила её в тупик.

– Ну а раз так – то, за чем же дело стало? – спросил Фёдор.

– Всё равно я не могу выйти за него.

– Почему?

– Ну мне кажется, что он жёсткий, грубый человек…

– Ну разумеется, мама, что он жёсткий. Он ведь не из института благородных девиц. Он военный. Вот служба и заставляет его быть жёстким. Но мне кажется, что он не злой человек.

– Почему ты так думаешь?

– Ну хотя бы потому, мама, что он приютил у себя совершенно незнакомых людей.

На это Надежде Сергеевне возразить было нечего. Однако, предложение сына – было для неё что называется «обухом по голове» и она совершенно оказалась к этому не готова. Все эти годы, она жила ради детей, поэтому ей было не до замужеств, и она почти не вспоминала о Бурове. Но теперь, с лёгкой руки Фёдора – Надежда Сергеевна всерьёз задумалась о давнем предложении руки и сердца, которое ей когда-то сделал Буров в Тайшете.

«А что, чем чёрт не шутит? – пронеслось в голове у Надежды Сергеевны. – Сколько можно одной быть, я ведь не старая ещё. А Буров этот – мужик вроде ничего себе, по крайней мере – не хуже других. А вдруг?».

Надежда Сергеевна так расхрабрилась, что тут же сказала Фёдору:

– Так что сынок? Значит звонить мне этому Бурову?

– Звони.

– И просить, чтобы он вас с Катей в Тайшете пристроил?

– Да.

– Ладно, позвоню. А какой номер-то у него? И как звать этого Бурова?

– Сейчас, у меня записано. – сказал Фёдор и пошёл в комнату.

Из комнаты он вернулся с блокнотом и стал диктовать номер.

– Вот его номер. А зовут его – Андрей Евгеньевич. – сказал Фёдор.

И Надежда Сергеевна пошла к телефону. Но лишь только она взяла телефонную трубку – вся храбрость её будто испарилась. Ей стало страшно. Но она пересилила свой страх. В конце концов – у неё была уважительная причина, чтобы позвонить.

Она стала набирать номер. В трубке пошли гудки.

– Да! – раздалось с того конца провода.

Голос у Бурова был такой же, как и всегда – резкий и грубый. Надежда Сергеевна чуть было сразу же не бросила трубку, когда услышала его. Она стояла с трубкой в руке и молчала.

– Да! Слушаю! Кто это? – снова недовольно пробурчал Буров.

Надежда Сергеевна собралась с духом и сказала:

– Здравствуйте, могу я услышать Андрея Евгеньевича Бурова?

– Я Андрей Евгеньевич Буров. Кто это?

– Меня зовут Надежда Сергеевна Щукина.

– Кто-кто? – голос Бурова сразу изменился. Казалось, что он сразу же что-то вспомнил.

– Помните, несколько лет назад мы через Тайшет проезжали, а вы нас с поезда ссадили, потому что Красноярске были погромы?

– Э…да…как же…помню… – замялся теперь уже Буров.

– Мы потом ещё вместе с сыном и дочерью у вас дома несколько дней жили.

– Как же – как же. Помню… – снова сказал Буров, только для того, чтобы сказать хоть что-нибудь. – Так это…гм…Надежда Сергеевна…чем обязан?

– Да, видите ли, Андрей Евгеньевич… у меня тут сын женился недавно.

– Гм…что же…поздравляю.

– Спасибо. Только вот они уезжать хотят из Иркутска. Говорят, что жизнь для них тут слишком дорога.

– Гм…и что же?

– И вот Фёдор попросил меня связаться с вами. Спросить, не сможете ли вы ему помочь?

– А, Фёдор попросил… – Буров был явно разочарован. Сразу было видно – он думал, что Надежда Сергеевна звонит ему совсем по другому поводу.

Надежда Сергеевна это поняла, но всё же сказала:

– Да, очень просил. Он думал, что вы сможете помочь ему.

– Так что же он…хочет в Тайшет переехать? – спросил Буров.

– Да, хотел. И думал, что Вы сможете ему помочь.

Буров задумался, но наконец сказал:

– Что же, пусть приезжает.

– Спасибо, Андрей Евгеньевич. До свидания. – сказала Надежда Сергеевна и повесила трубку.

На том и порешили. Теперь не было ни малейших сомнений, что Фёдор и Катя переедут жить в Тайшет. Оставалось лишь одно – уладить организационные вопросы.

Книжный клуб, куда Фёдор когда-то пришёл, будучи ещё молодым студентом, и где он познакомился с Катей – за эти несколько лет превратился из простой избы-читальни, в настоящую партийную организацию, пусть и пока что- ещё не очень большую.

Тем не менее – за эти годы была налажена связь с людьми из других городов. Фёдор с удивлением узнал, что подобные кружки, где читают советские книги – есть не только в Иркутске, а в любом крупном городе, и что их книжный клуб – отнюдь не уникален. Подобные клубы были и в Москве, и в Петербурге, и в Новосибирске, и в Красноярске, и в Самаре, и в Волгограде, и ещё во многих городах поменьше. Причём – многие из них пошли дальше, чем книжный клуб Иркутска – от простого чтения книг они перешли к агитации людей, распространению листовок, печатанию брошюр.

В Тайшете же – никакой подобной организации не было. Поэтому Фёдору и Кате перед отъездом было дано партийное задание – начать в Тайшете агитационную работу среди тайшетских трудящихся и создать сначала такой же книжный клуб как в Иркутске, а потом, по возможности – партийную ячейку,

И вот наконец, Фёдор с Катей отправились в Тайшет. Всё было как в прошлый раз – добирались до него почти трое суток, на поезд нападали банды, а с крыши вагонов строчили пулемёты. Но то Тайшета всё же добрались.

Буров встретил их на вокзале, как всегда – хмурый и угрюмый. Однако же – сразу отвёл Фёдора и Катю к себе домой, накормил с дороги и сказал, что пока они не найдут квартиру – могут жить у него. Поев, Фёдор и Катя повалились на кровати – и сразу уснули.

На следующий день они начали искать работу. Работы Фёдор не боялся и не отказывался ни от какой. Сначала, Буров хотел устроить Фёдора путевым обходчиком на станции. Фёдор не отказывался. Однако поговорив с Фёдором и узнав про его высшее образование – Буров почему-то передумал.

В итоге – Буров решил поспрашивать у своих, где в городе есть свободные рабочие места. Сказали – что есть свободное место чертёжника и есть свободная вакансия в библиотеке. Буров предложил Фёдору стать чертёжником. Фёдор не отказался и от этого – это ему понравилось даже больше, чем предложение стать обходчиком – всё лучше в помещении сидеть, чем и в жару, и в дождь, и в мороз – вдоль путей на вокзале ходить. Катя же – недолго думая устроилась по второй свободной вакансии – и стала работать в тайшетской библиотеке.

С жильём же всё тоже устроилось – Буров помог Фёдору и Кате снять небольшой домик на окраине Тайшета, где они и стали жить.

Жизнь в Тайшете – показалась им не то, чтобы скучной, даже вполне приемлемой. Однако же – после шумного Иркутска – Тайшет действительно казался им скучноватым. Несмотря на то, что в XXIV веке, население Тайшета составляло больше трёхсот тысяч человек – тут по-прежнему было много деревянных домов и большой частный сектор, в противовес маленькому центру города. Тайшет – словно опутывал, одурманивал приехавшего сюда человека какой-то скукой и ленью. В выходные – из дома выбираться в центр города – не хотелось. Хотелось просто завалиться на кровать и пролежать так все два дня.

Из явных же плюсов было то – что в доме, где жили Фёдор с Катей – были проведены отопление и канализация, не говоря уж об электричестве. Это сразу же решало множество проблем. Такое было не во всех домах Тайшета – во многих домах трёхсоттысячного города – и в XXIV веке, людям приходилось летом запасаться дровами и углём, чтобы топить зимой печь, а вместо канализации – во дворе у них стояли деревянные нужники.

Да, с отоплением и канализацией – Фёдору и Кате повезло, однако же – остальные заботы по дому никто не отменял. Оставались уборка, стирка, глажка, готовка. Фёдор, когда они только переехали в новый дом, предложил Кате разделить обязанности и работу по дому. И вдруг, к его немалому удивлению, Катя наотрез отказалась, заявив, что всё это – обязанности женские, и что всё это она будет делать сама.

– А что же я буду делать? – возмутился Фёдор. – Лежать да в потолок плевать?

– Ну нет, товарищ Щукин. – рассмеялась Катя. – В потолок я тебе плевать не позволю. Однако же – и по дому работу ты делать не будешь.

– А что же я буду делать?

– Как что? Тебе ведь дали партийное задание – вести агитацию и по возможности – создать в Тайшете партийную ячейку. Вот этим и занимайся.

– И правда. – сказал Фёдор. – А я за всей этой семейной жизнью – уже и забыл об этом.

Фёдор привёз из Иркутска целую сумку книг, для создания книжного клуба в Тайшете. Книги эти – перед объездом дали ему товарищи по партии, главным образом – брат Кати Николай. Все книги были – старинные, XX века, напечатанные ещё в СССР, словом – настоящие книжные раритеты. Однако же – Фёдор так замотался с поисками работы и жилья, что пока что – даже не открывал эту сумку. Она так и стояла закрытая в чулане.

Однако же – теперь настало время распаковать её. Фёдор открыл сумку и стал аккуратно, одну за другой доставать книги и ставить их на книжную полку.

Книги одна за одной, стройными рядами выстаивались в шкафу. Были тут и та самая «Как закалялась сталь» Островского, с которой у Фёдора началось знакомство с Советской литературой, и «Капитал» Карла Маркса, и «Государство и революция» Владимира Ильича Ленина, и «Мать» Максима Горького, и «Тихий Дон» Шолохова, и «Молодая Гвардия» Фадеева, и произведения многих других советских авторов, как взрослых, так и детских. Были тут Николай Носов, Шукшин, Аркадий Гайдар и многие-многие другие.

Теперь Фёдор по вечерам и выходным – всё время читал, Ему хотелось быть как можно более подкованным перед тем, как он начнёт работать с людьми. Катя же – работала по дому, иногда тоже читала и обсуждала с Фёдором прочитанное.

Так прошло около трёх месяцев. Наконец, Фёдор решил, что материал он изучил достаточно хорошо, и может приступать к работе с людьми. Перво-наперво, Фёдор начал присматриваться к тем людям, которые окружали его.

Во-первых, как и везде, у Фёдора и Кати были соседи. Однако от того, чтобы вовлечь в работу соседей – Фёдор отказался сразу. Слева от него – в старом и ветхом доме жила восьмидесятипятилетняя Анна Филипповна, такая же старая и ветхая, как и её дом. Анна Филипповна была хорошая и добрая старушка, с которой Фёдор и Катя сразу нашли общий язык, и по возможности – помогали ей по хозяйству. Однако о том, чтобы вовлечь столь пожилого человека в партийную работу – нечего было и думать, и потому – Фёдор решил понапрасну не тревожить старушку и ничего ей не рассказывать.

Хуже обстояли дела с соседом справа. Справа от них жил какой-то угрюмый и подозрительный мужик лет сорока пяти, по имени Никита. Никита Фёдору не понравился с первого взгляда – смотрел всегда волком, ни с кем из соседей почти не общался, а если общаться всё же приходилось – то при общении сразу возникало ощущение, что он за кем-то следит и что-то вынюхивает. Словом – никакого доверия и расположения к себе – Никита не вызывал, более того – производил впечатление доносчика и информатора.

Сначала Фёдор думал, что Никита – обычный алкоголик. Он нигде не работал, и ходил всё время, одетый в одну и ту же одежду – стоптанные ботинки, старые штаны, старую куртку и старую же кожаную кепку на меху. Так одевался Никита и зимой, и летом, да и в целом выглядел – как обычный забулдыга. Но вот что странно – пьяным, либо же покупающим в магазине алкоголь – никто никогда Никиту не видел. Фёдор специально поспрашивал о своём соседе у тех, кто рядом жил, в том числе и у Анны Филипповны, но как оказалось – никто про Никиту толком ничего не знал. Сам он ничего о себе не рассказывал, а из соседей – никто им особо и не интересовался. Только в одном все уверенно сходились во мнениях – когда Фёдор спрашивал, пьёт ли Никита, все в один голос говорили – «Да нет, вроде не замечал за ним». Спросил Фёдор и продавщицу из магазина. Та сказала, что ни разу не видела, чтобы Никита покупал алкоголь – мол, когда заходит, покупает только продукты, а алкоголь – никогда.

Словом, из всех этих разговоров и пересудов Фёдор понял, что Никита – скорее всего не пьёт и алкоголиком не является. Но именно это и вызывало у Фёдора ещё больше опасений. Будь Никита алкоголиком – всё было бы с ним понятно, а так – было совершенно не ясно кто он такой и чем живёт.

Да, Никита определённо вызывал у Фёдора опасения. Организовать хотя бы книжный клуб – дело, с одной стороны, не такое уж трудное – всё что нужно для этого – книги, которые будут читать, и помещение, где можно собраться. Ну и конечно же – сами люди, которые будут приходить в этот клуб. Поначалу, Фёдор хотел организовать книжный клуб у себя дома. Однако же – наличие под боком такого вот соседа как Никита – значительно усложняло дело. Если Никита следит за ним – значит он непременно заметит, что в дом к Фёдору будут ходить на собрания разные люди. А заметив это – кто знает, кому он об этом расскажет и чем это обернётся?

Нет, как уже было сказано – в «золотом веке» коммунизм не был вне закона. Труды Маркса, труды Энгельса, труды Ленина и вообще советская литература – ничто из этого не находилось под запретом. Но лишь потому – что благодаря огромным объёмам потребляемого контента, новым ток-шоу и сериалам – никто про коммунизм попросту не думал. Более того – про него почти никто ничего и не знал.

Поэтому с одной стороны – собрания клуба, где будут читать литературу XIX и XX веков – уж явно не вне закона. Мол – ну собираются люди, ну книги читают – что такого-то? Однако Фёдор не мог не понимать, что если они перейдут от чтения книг к чему-то большему (а к этому «большему» – НАДО было переходить рано или поздно, иначе все эти собрания просто не имели смысла) – то проблемы будут неминуемо.

Пока что – про них никто ничего не знал, благодаря конспирации, однако же – наличие под боком такого подозрительного субъекта как Никита – всё могло разрушить.

И тем не менее – Фёдор решил рискнуть. Прежде всего – он начал присматриваться к людям на работе. Присмотревшись как следует, Фёдор сделал вывод, что чертёжники – ничем не отличаются от всех остальных людей. Среди чертёжников у него на работе – были люди хорошие и плохие, добрые и злые, умные и глупые. Но было мало того, чтобы человек был хорошим, добрым и умным, он как минимум – должен быть ещё и не болтлив, чтобы не трепаться на каждом углу о клубе.

Словом присмотревшись, Фёдор решил сделать свою ставку на молодёжь, и выбрал из всех, с кем общался по работе двух человек, с которыми можно начать вести работу – водителя Васю и чертёжницу Вику.

Вася, как уже было сказано – был водителем, возил он начальника Фёдора, а кроме того – постоянно выполнял мелкие поручения и постоянно отвозил по делам то одного то другого сотрудника. По характеру Вася был весёлый и жизнерадостный парень, который никому никогда не делал зла, а наоборот –по возможности всем пытался помочь.

«Вот верный и надёжный товарищ, как раз такой, какой нам и нужен» – подумал Фёдор и стал внимательнее наблюдать за Васей.

Вика же – на рабочем месте сидела недалеко от Фёдора. По характеру, в отличии от жизнерадостного Васи – Вика наоборот была тихая, молчаливая, и можно даже сказать – робкая девушка. Однако же – Фёдор не раз был свидетелем тому, что не смотря на свой тихий характер, Вика могла за себя постоять и не давала себя в обиду. Не раз случалось так, что более сильные и наглые сотрудники, пытались нагрузить Вику дополнительной работой, однако же – Вика давала решительный отпор и отказывалась делать чужую работу. Впрочем, если Вику просили об этом по-доброму – она, как и Вася, никогда не отказывалась помочь.

Итак, решив начать работу с Васей и Викой, Фёдор некоторое время ещё присматривался к ним. А потом однажды, после рабочего дня, решил заговорить-таки с ними и рассказать о книжном клубе.

Произошло это так. Однажды в пятницу, после окончания рабочего дня, когда Фёдор выходил с работы, он увидел, как на крыльце стоит Вася и курит сигарету. Вика же – ещё не выходила с работы. Случай подвернулся удобный. Фёдор подошёл к Васе, и завёл с ним обычный разговор ни о чём. Словоохотливый Вася с радостью разговор поддержал. Завёл Фёдор этот разговор с ним лишь для того, чтобы подождать, пока Вика выйдет из здания, чтобы поговорить потом с ними обоими. Фёдор решил, что говорить о книжном клубе надо не с каждым по отдельности, а с обоими сразу. Причина тому была проста – Фёдор решил, что так как Вася и Вика будут вроде как вдвоём, а он, Фёдор – один, то психологически получится, что они вроде как «двое против одного», а потому – им будет сложнее отказаться. Например, если бы он заговорил об этом с Васей с глазу на глаз – Вася мог бы испугаться и отказаться. А в присутствии девушки – Васе будет стыдно показать, что он чего-то боится, и потому, он согласится наверняка. Вика же – тоже будет ощущать некую поддержку со стороны Васи, и потому – тоже согласится легче.