Сергей Давыдов. Трудно быть всадником

      Лампочки били в основном малявки, которые отбились от ноябрятских отрядов. Заклеивали жвачкой замки и глазки на дверях тоже они. Для мальчишек постарше и похулиганистее это было уже не интересно.

      Куда веселее было связать верёвкой соседние двери через перила лестницы, позвонить в них и смотаться, слушая крики соседей, которые пытаются открыть свои двери и смеяться тихонько внизу, под лестницей! Но это было опасно. За это могли накрутить озорникам уши.

      Стреляли из спичкомётов по потолкам, от чего на штукатурке оставались подпаленные пятна. Оттирать их было сущим мучением! Пойманных за этой игрой наказывали, но спичкометатели ставили пятна снова. Ловить ребят было почти бесполезно. Спичкомёты были, чуть ли не у каждого мальчишки. И если их отбирали, мальчишки легко делали себе новые из прещепок и карандашей.

      Несколько раз у нас минировали лифты. Какая-нибудь бабка вызывавшая лифт брякалась в обморок, когда двери уже закрывались и лифт двигался наверх или вниз, а на двери что-то вспыхивало и бабахало…

      Часто привязывали висящие на стене санки к дверной ручке, звонили и снова сматывались, слушая, как ругаются жильцы, пытаясь открыть дверь. Но это у них не выходило из-за санок. А если им всё же удавалось открыть дверь, санки с грохотом падали на кафельный пол.

      Баловались с люминисцентными лампами. Жильцы сходили с ума.

      Наш и другие пионерские отряды временами отлавливал таких хулиганов, чтобы помочь комсомольцам-дружинникам. Накостыляв хулиганам всем отрядом, и тюкнув по затылку малявок, мы вели их в пионерскую комнату.

      Дальше собирался совет дружины и хулиганы получали уже от него. Но ребята продолжали играть у взрослых на нервах…

– Я кажется знаю, кто это делает, – убеждённо сказал Данька. – Тёмыч и его головорезы! Он ещё в прошлом году так играл.

– Доиграются они, – сунулась Светка Крапива.

– Мы тоже так играли, забыл? – с иронией засмеялся я.

– Но мы, чтобы этих проучить....

– Их бы отлупить. Как того бармаглота во дворе!

      И я вспомнил, как мы всем отрядом отделали гада, который бил детей.

– Может это Тёмыч и спалил помойку, – напряжённо заметил Саша Жариков, наступая в лужу. – Поймать его только трудно…

– Тёмыч давно к нам не совался, – озабоченно заметил Тим. – Как мы его тогда разделали, больше к нам не лез. Тёмыч боится, когда нас много. Он пытался подловить нас по одному, с компанией, чтобы наверняка…

– Ссыкло, – неприязненно сказал Владик.

      Тёмыч очень старался нас подловить, но отлупить нас не удавалось, потому, что на крики непременно сбегались ребята и сами лупили хулиганов.

      Один раз Тёмыч и его приятели, безобразничая в домах напугали одну пенсионерку, прилепив к глазку резинового паука и нажали на звонок. Как тут не напугаться, если в глазок видишь такое чудовище?

      И вот сейчас наш отряд снова отправлялся по следу этих хулиганов…

– Мальчик, – спросил я одного пацанёнка, положив ему руку на плечо.

– Драться будешь? – от испуга сипло, спросил малыш.

      И в глазах его был такой страх! Мне стало неприятно, неловко и тоскливо. Я не любил, когда кто-то меня боялся.

– Я, драться? – искренне удивился я. – Я что дурак, маленьких лупить?

– Кто вас знает! – с сомнением ответил малыш. – Вас вон сколько!

      Сердце у меня сжалось, когда я глядел на это испуганное личико. Как он взволновался, как съёжился, спросил: будем ли мы его лупить?

      Но с чего это он решил, что мы собрались его обидеть?

– Не бойся, – пришёл мне напомощь Костя. – Мы тебя не тронем. Ты видел, кто поджёг помойку?

      Костя ласково потрепал пацанёнка по макушке.

– Я видел каких-то мальчишек, – не очень уверенно и боязливо признался малыш. – Они меня ещё шугнули, и ушли вон в те дворы…

      Неясные мысли стали чёткими и я с тревогой спросил малыша:

– Мальчик, кто тебя обидел?

– А потом они меня излупят… – насупился мальчик.

– Мы их сами излупим! – отрывисто пообещал я. – Скажи, не бойся.

– Тёмыч и его приятели… Он вон, в том подъезде живёт.

– Ага… – медленно кивнул я.

– Они спорили, – сказал малыш, – что бы ещё такое спалить…

      У меня внутри поднялась волна злости. Как вообще можно обижать тех, кто младше, слабее, кто ответить не может?! И как ребята, давая пионерскую присягу перед красным знаменем, могли такое сделать?

      Мальчишка потянул меня за рукав.

– Ты чего? – ласково спросил я его.

– Вы им не скажете?

– Никому не скажем, – успокоил я малыша. – Играй спокойно. Никто тебя больше не тронет… Идём ребята!

      Мальчик неуверенно улыбнулся, а мы решительно зашагали к гаражам.

                                    5

      Злость на хулиганов, обидевших малыша и тревога от того, что они ещё могли натворить, боролись во мне, по дороге на дальние дворы. Я шлёпал босиком по лужам и снова, будто наяву увидел испуганное лицо мальчишки. За что они его так, до слёз?! С маленьким каждый может справиться. Чести только в этом немного, это каждый мальчишка у нас знает…

      А эти, которые кинули дымовуху и подожгли помойку?

– Довели малыша! – злился я. – Он теперь всех боится!

– Надо Таньке сказать или самим им вделать, – предложил Тим. – И дошколёнка с собой возьмём. В отряде с ребятами он перестанет бояться.

– Ага, точно… – рассеянно ответил я.

– Чё, считаешь не выйдет??

– Ну… А вдруг… Гурька и Лодька ведь тоже с ними связались…

      Свернув за угол дома, мы увидели хулиганов. Тёмыча, и тех мальчишек, которые меня подловили во дворах и возле гаражей. Мальчишек, с которыми ребята видели Гурьку и Лодьку. Но наших здесь не было.

      Мальчишки играли в войнушку из водяных пистолетов и сикалок, а совсем рядом искрил оголённый кабель на столбе.

      Что за этим произойдёт, они видно не догадывались!

– Вы чё, совсем гикнулись? – крикнул я, всплестнув руками. – Вас же током как шендорахнет!

– А ты откуда вылез, харчок? – пренебрежительно сплюнул Миха Бомж.

– Ты не плюйся, а то мой кулак проглотишь! – решительно вышел вперёд Влад.

– Ты это серьёзно, малявка?! – угрожающе сказал Тёмыч и хулиганы продолжили поливать друг друга водой. – Ты, мелюзга сопливая! Герой-мокрые штанишки! А на горшочек тебе не пора?

– А ты бука, приправленный луком! – огрызнулся я.

      Тёмыч выпустил струю из бутылочи с водой и просверленной крышкой, вода попала на кабель и тот заискрил.

      Вода и электричество! Хуже не придумаешь!

– Дурак, тебя же током как стукнет! – напряжённо бросил я.

      Я вздохнул, не то от страха, что сейчас может произойти, не то от облегчения, что наших с этими гадами нет.

– Чё он творит? – зашумели Кирик, Ваня Спицын, Серёня Зуев и Лёнька.

– Да просто его родичей нет рядом! – хмыкнул рассудительный Тим.

– Подумаешь, родичи! – огрызнулся Тёмыч. – Я по крайней мере гулять ночью могу, а вас чуть стемнеет спать укладывают!

– Чё ты сказал, бармаглот?! – взорвался от негодования Даня.

– Тихо ты Тём, – издевательски хихикнул Лёха Чичкин, – не задевай козявочку за живое!

– Пионеры, всем примеры! – презрительно загомонили враги. – Шпарьте отсюда, пока по шее не получили!

      "Они говорят так, – болезненно подумал я, начиная злиться, – будто им стыдно самим носить пионерские галстуки!"

– Бросьте бутылки, вас же током коротнёт! – взволнованно крикнул Влад.

– Ну и что вы нам сделаете? – нагло спросил Тёмыч и опять брызнул водой на провод, но уже нарочно.

– Совсем ку-ку? – вспылил я. – Щас коротнёт и узнаешь!

– На, искупайся! – сказал Тёмыч и хотел брызнуть в меня.

      Вместо ответа, я размахнулся и врезал ногой Тёмычу по руке. Бутылочка подлетела в воздух и упала в кусты акации. Другой ногой я от души врезал врагу в грудь, а за тем в лицо. Тёмыч взвизгнул и упал.

– Ну вс      ё, тебе кранты! – пропыхтел Тёмыч, поднялся и бросился на меня.

      Мы сцепились. Тёмыч был старше и сильнее, но мои занятия каратэ, ушу и джиу-джицу не прошли даром, и через несколько секунд я его повалил, присев, вывернул руку, а коленкой прижал его голову к земле.

– Отпусти, щека порванная! – выл от боли Тёмыч, схватив меня за ногу.

      Тёмины дружки в драку не полезли, а продолжали стоять, боязливо переминаясь с ноги на ногу и с испугом глядя на меня и ребят.

– Ну чё, струсили? – презрительно засмеялся Тим. – Ссыкло-о-о!

– Серёнь, ведём их в пионерскую комнату, – решительно сказал Влад, подняв бутылку с водой, которую я выбил из рук Тёмыча.

– Успеем ещё в комнату, – отрывисто заметил Лёня, и, хлопнув меня по плечу, подошёл к хулиганам. – Лучше к Юльке их, в комсомольскую ячейку! Там им вделают по первое число.

– Только попробуйте сбежать! – пригрозил врагам Данька.

      Сдав хулиганов комсомольцам и рассказав, за чем мы их застукали, и, получив от комсорга благодарность, мы пошли на улицу гонять мяч.

                                    6

      А через час, уставшие после игры, мы шли мимо гаражей. Гурька и Лодька сидели у маленького костерка с палками, на которые была намотана жёсткая целофановая плёнка. Плёнка горела и капала на землю. На земле были расставлены бумажные самолётики. Мальчики капали на них, и самолётики горели. На нас они не обращали внимания.

– Занялись бы чем-нибудь полезным, – наставительно сказал им Ваня.

– Отвяжись, – грубо буркнул Лодька. – Картинки с вами что ли клеить?

      Я пригляделся к их занятию… Эта штука называлась капалкой.

      Мы с ребятами часто так развлекались вечером, если в отряде не было занятий, или галя на крышах гаражей уже надоела. Огненные капли с завыванием маленькой ракеты падали на землю, чертя дымный шлейф и на земле ещё секунду выпускали дымок.

      А если капать в лужу, постепенно образовывалась плёнка. Тогда соревновались, кто капалкой быстрее "замостит" эту лужу. Ещё мы пускали в лужу бумажный кораблик и капалкой его поджегали.

      И почти всегда кто-нибудь из нас обязательно случайно капал себе этой штукой на голую руку или ногу. Было больно!

      Мальчишки ушли смотреть мультики. Я побежал исправлять двойку. Как не было мне тошно, я всё-таки взял себя за шиворот и заставил решить задачу.

– Можешь ведь, когда хочешь! – в который раз сказала мне Танька.

      И поставила в журнал пятёрку.

– Иди домой, – устало вздохнув, отпустила она меня. – Порешай несколько примеров. Завтра будем исправлять твой трояк за контрольную.

– Ага! – весело откликнулся я и выбежал из класса.

      Вечером, когда мы с ребятами разошлись по домам, после того, как родители, устали нас звать и насильно потащили ужинать, наши ноги гудели от беготни. Мы играли в коли на детской площадке.

– Сколько можно торчать на улице? – с укором сказала мама нам с Тимой и Даней, когда мы вошли в квартиру. – Завтра будет день, набегаетесь.

– Ну мама-а-а! – дружно заныли мы. Нам не хотелось уходить со двора.

– Никаких ну мама! – отрезала мама, потащила нас в ванную и умыла кусачим мылом. – Ужинать и за уроки.

      В это время пришёл с работы папа и мы бросились его обнимать. Я вскочил на него первым, обхватив руками и ногами, за мной Тим и Даня, и чуть не повалили его на ковёр. Папа нас удержал и отнёс в комнату.

– Владик, – пожаловалась ему мама, – знаешь, что они сегодня натворили?

– Знаю уже, – устало сказал папа, – Юля мне рассказала на улице…

– И ты конечно одобряешь? – недобро сощурилась мама.

– Конечно одобряю! – встал на нашу сторону папа. – С хулиганами только так и надо. Мы в детстве сами их ловли. Ребята всё правильно делают.

– Я уже устала их воспитывать! – с отчаянием говорила мама. – Видел бы ты, что они на той неделе натворили в комнате, когда телевизор смотрели!

– Настреляли пистонов? – не без иронии уточнил папа.

– Не то слово! Начитались Драгунского и устроили побоище! Красным они помогали разбить белых! Все эти их игры… Если так дальше будет продолжаться, скоро они устроят пожар!

– Почему ты так решила? – нахмурился отец.

– Им ещё Носова задали прочитать! – простонала мама. – В марте они инкубатор сделали для крысы. Начитались и сделали. А ещё там два обормота вроде них сделали бенгальские огни.

– И что тут плохого?

– Как бы они не додумались сделать похожее!

      Они ещё долго препирались по поводу того, как нас воспитывать, а мы, ушли играть на балкон, пока не вошла мама и не усадила нас за уроки.

                              Глава IX

                   Когда большими все деревья были

                                    1

      На улице занимался рассвет. Я сбегал вынес мусор, зашёл босыми ногами в лужу, из которой меня вытянула мама, и потащила домой.

      Я сидел на ковре, в позе лотоса и вертел в руках спасённого мной месяц назад чубрика. На коленке лежал маленький красный пластмассовый самолётик, который я нашёл во дворе, возвращаясь в потёмках домой.

– Мальчики идите чистить зубы! – вошла в комнату мама.

– Ну ещё пять минуточек! – попросили мы с Тимой и Данькой. Мы посмотрели мультики, и сделав зарядку, под гул и журчание труб водонапорной станции, побежали брызгаться в ванную.

      Я вылез на балкон и на меня навалилась непонятная тревога.

      Сегодня что-то должно было случиться…

      Но воспоминание о вчерашнем дне и словах малыша о том, что его чуть не отлупили хулиганы, ещё больше усилило давящее чувство тревоги.

      Солнце оранжевым диском висело в небе над лесом. Оно поднялось довольно высоко, но над высотками ещё мерцала луна. Над пустырём уже расстилались клочья утреннего тумана.

      Наскоро позавтракав, мы выбежали на улицу. Вместе с ребятами влезли в большую лужу, взбаламутили воду, и стали охотиться на девчонок.

– Девок в лужу! – увлечённо кричал Тим.

– В крапиву! – вдохновенно смеялся Костя.

      Девчонки визжали, но мы были беспощадны к ним. Одних кидали в крапиву, других брызгали водой. Наконец все девчонки были замучаны и мы оставили лужу. В школу идти ещё рано и я шёл в отряд.

– Серёнька! – ко мне подбежал расстроенный и сердитый Сенька. – А этот отнял у нас самолёт!

– Кто? – нахмурившись, спросил я.

– Вот он и отнял! – сказали ребята, указывая на Андрюху Квакина.

      Квакин стоял невдалеке, пытаясь поджечь бумажку. Этот был непрочь сунуть руку к кому-нибудь в карман или отнять что-то у малышни.

      Я подошёл сзади и пихнул Андрюху коленкой в ногу.

– Ай! – вскрикнул Андрюха и присел. – Больно же, ты, фумля!

– Ещё раз что-нибудь у ребят отнимешь… – сказал я, отнимая у врага картонный самолётик. – Я тебя в луже утоплю!

      Сенька обрадовался.

– Серёнь, а Серёнь! – навстречу мне шёл третьеклассник Митька.

– Привет! – обрадовался я. – Как жизнь?

– Ничего, – снисходительно улыбнулся друг. – Смотри, что у меня есть!

      Мальчик сунул руку в карман джинсового комбенизона и показал маленькую зелёную игрушечную гранату.

– Смотри! – озорно улыбаясь, сказал Митя и кинул её на дорогу. Граната хлопнула и стайка воробьёв с чириканьем взлетела с люка колодца.

– Здорово! – воскликнули мы с Тимой и Даней.

– Пистонная, – с гордостью заметил Митька, поднимая гранату.

– Смотри, взрослым не показывай, – наставительно сказал я, взъерошив другу волосы. – Сам знаешь, они разными бывают.

– Айда взрослым на нервы действовать! – махнул мне, Тиму, Дане и Сеньке Митька и мы пошли по улице, то и дело кидая гранату и та бабахала на весь двор. Сенька и Митя быстро подружились.

      Я кинул гранату и та бабахнула так, что Корька, который замазывал жвачкой замочную скважину двери медпункта дал дёру.

– Ещё куда-нибудь сунешь жвачку, – погрозил я хулигану, – я так вделаю, что она у тебя через нос выскочит!

– А чё она уколы делает?! – вскинулся Корька. – Больно же!

– Уколов испугался! – презрительно рассмеялся Тим.

– Ссыкло! – бросил Данька.

      Корька показал нам фак и убежал, а я вынул перочиный ножик, выковырял жвачку и мы зашли на детскую площадку.

– Ой, совсем забыл сказать… – вдруг спохватился Митька, когда мы влезли на паутинку. – Вас вожатые искали.

– А они где?

– В отряд побежали.

– Ну мы пошли в отряд, – ответили мы с Тимой и Даней. – Играть на нервах у вожатых!

      Малыши побежали качаться на качелях.

– До вечера! – крикнули они, помахав Тиму, Дане и мне рукой.

– Вьюжанины! – замахал нам Илья, когда мы прошли гаражи. Он стоял с Лизой на холмике возле бойлерной. – Где вас носило? У вас же каратэ сейчас!

      Отзанимавшись час, мы возвращались во дворы.

– Давай, кто смелый? – предложил мне и Тиму Данька, показывая на поросший прошлогодней травой холмик. – Кто с крыши гаража сюда прыгнет?

      Прыгать было невысоко, холмик был большой и почему-то мягкий. Если прыгнешь, что-то отпружинит с железным скрипом, а сам ты покатишься вниз.

– Давай! – согласился Тим. – И кто упадёт с него вниз, тот и проиграл!

      Мы стали прыгать в бурьян. Прыгали до тех пор, пока Данька не ушиб ногу и нам пришлось на время оставить эту весёлую игру. Мы пошли домой, собираться в школу, но на уроках было так скучно, что меня клонило в дремоту.

– Опять книжки под одеялом читал? – укоризненно спросила меня Таня.

– Да нет… – замялся я.

– А то я не знаю! – не поверила мне Таня, наклонясь над моей партой и пытаясь стереть чернильное пятно. – Твоя мама постоянно жалуется мне, что ты читаешь ночью, а учителя жалуются, что ты читаешь под партой.

– Ну я-а-а…

– Вот что, Вьюжанин. Если увижу у тебя на уроке книжку, я влеплю тебе двойку по поведению и отведу к директору!

– Ага, так я к нему и пойду!

– Ты хоть знаешь, кто такой директор? – сурово вскинулась Таня.

      Я хмыкнул, обвёл класс хитрым взглядом, и ответил:

– Тарзан в трусиках!

      Класс чуть не попадал на пол от хохота. Хохотала даже Таня. Урок был безнадёжно потерян. Никто был не в силах решать примеры и задачки.

– Ну вот что… – отсмеявшись, посерьёзнела Таня, – раз ты не боишься директора и дерзишь, я скажу твоей маме.

      Вот тут мне было уже не до смеха. Мама могла устроиить мне головомойку, а ещё лишить конфет и мультиков…

      В это время ударил звонок и мы вылетели на залитый солнцем стадион.

                                    2

      На физкультуре во время футбола я подвернул ногу. Лиза мне её вправила, но играть я сегодня уже не мог и весь урок просидел на заборе стадиона, с завистью наблюдая за ребятами. Не дождавшись звонка, я пришёл к кабинету биологии, пока ребята носились на улице.

– Мальчик, – подошёл ко мне какой-то ноябрёнок, – помоги мне сменку найти, а то меня мама ругать будет…

– А где ты её оставил? – осторожно спросил я.

– Мы с мальчишками дрались, – стал объяснять ноябрёнок, – в переходе между корпусами… Нас завуч прогнала, а когда я вернулся, её уже нету…

– Идём, – решительно поправив пионерский галстук, сказал я.

      Мы искали сменку по всему переходу и наконец увидали её. Она висела на светильнике. Я полез на подоконник и снял её.

– Ух ты! Спасибо! – обрадовался мальчик и почесал на улицу.

– Стой! – остановил я мальчишку.

– М-м-м-м?

– У тебя же шнурки развязались! Упадлёшь и нос разобьёшь.

      Я завязал мальчишке шнурки и побежал к ребятам.

      Ботаника была сегодня последним уроком и насегодня все занятия закончились. Домашку я ещё не делал, она у меня всё ещё лежала в портфеле, но уже завтра начинались выходные. И погода стояла такая, что мне было не до уроков. Свернув во дворы, я направился к озеру, умыться.

      Меня изловила мама и потащила домой.

– Хватит уже беспризорничать, иди учи уроки! – сказала она, а потом не хотела меня пускать во двор. Я сидел на подоконнике с учебником ботаники, который я держал на коленках так, чтоб мама не увидела, как я его изрисовал.

      А во дворе ребята гоняли мяч.

– К стати, я с тобой ещё не поговорила о твоей двойке по поведению, – вдруг сказала мне мама. – В дневнике у тебя записано: "Ваш сын принёс в школу рогатку и выбил гайкой окно в кабинете директора!" – прочитала она по памяти. – Ты ничего не хочешь мне сказать?

– А чё, я один ношу в школу рогатки, чтоль? – фыркнул я.

– Когда это прекратится?

– Когда я школу закончу!

– Да ну тебя! – фыркнула мама, впрочем уже не так сердито.

      Я выглянул в окно и спрыгнул с подоконника.

– Мам, я в отряд, – объявил маме я.

– Надеюсь обойдётся без бедствий? – с сомнением осведомилась мама.

– Честное пионерское… – ответил я, переоделся в отрядную форму и пошёл на дежурство в наш клуб. Начиналась моя вахта.

      И как только дом оказался за косогором, я снял кроссовки, влез в лужу и побежал босиком в отряд…

– Ну ты не скучай, – потрепала меня по волосам Таня, – сейчас Ксюша придёт, у неё сегодня тоже вахта.

      Таня включила радио и ушла. Я прогулялся по пионерской комнате.

      Всё было в этот день как всегда. И солнечные блики на подоконнике, и красные вымпелы, знамя, разрисованные сценами из пионерской жизни стены, по которым плясали тени, барабаны и золотистые горны.

      Неспеша приготавливая пионерскую комнату к сбору, я вспомнил, как меня этой весной агитировали в горнисты. Я отказался, хотя это было здорово! Летом трубишь сбор отряда на линейку или в поход. Идёшь впереди отряда!

      Но не хотел я быть горнистом. Я хотел стать отрядным знаменосцем…

                                    3

      Жаль, из-за двоек по поведению, которые я нахватал, играя у учителей на нервах, меня наверное не возьмут в знаменосцы. Учился я не очень, но двойки были редко. За географию и ботанику вообще одни пятёрки. И моё звено было первое по сбору металлолома и мусора. И с малышами занимаюсь каждый день, и бабушек через дорогу вожу, и девчонок почти не обижаю. Но этого было мало, чтобы стать знаменосцем. В знаменосцы берут отличников, или тех, кто что-то сделал, что помогло бы пионерскому отряду…

– Привет, Вьюжанин, – вошла в комнату весёлая Ксюха. – Чё невесёлый?

– Ничего… – уклончиво ответил я.

      Ксюха весело посмотрела на меня и мы вдвоём стали готовить пионерскую комнату к сегодняшнему вечернему сбору. Нужно было вывесить новую стенгазету посвящённую борьбе пионеров с хулиганами.

      Вспомнив об этом, я расстроился и влез на подоконник. В окно смеялось солнце, стучались еловые ветки.

– Вьюжанин, ты не заболел? – с беспокойством спросила Ксюха.

– У-у, – отрывисто мотнул головой я.

– Может что случилось? – девочка подошла ко мне и взяла за руку.

– Ксюха, скажи, Лодька вчера не кидал дымовуху? – умоляюще спросил я.

– Какую дымовуху? – удивилась Ксюха.

      Я ей рассказал о том, что вчера произошло, и как мы ловили хулиганов.

– Нет, они точно не могли, – убеждённо замотала головой Ксюха. – Они вчера весь день занимались в космическом кружке…

– Кто же спалил помойку?

– Не знаю…

      Ксюхино озорное личико сделалось тревожным. Она не верила, а может не понимала всей серьёзности случившегося!

– Они же галстуки носят, – сквозь зубы сказал я. – Они же присягу давали!

– Не знаю… – засомневалась Ксюха. – Но позавчера они прибежали какие-то странные, напуганные, да ещё кашляли сильно…

– Дрянь какую-то из бутылки нюхали, – мрачно сказал я, влезая на подоконник. – Я их видел с хулиганами за подстанцией, – и с ожесточением добавил. – Вот почему они испугались и кашляли!