Сергей Давыдов. Трудно быть всадником

– Они что, рехнулись совсем?!

– А я знаю? – растерянно развёл руками я.

– Ну я Лодьке дам, если увижу… И Гурьке достанется!

      Ксюха шмыгнула носом, теребя кончики своего галстука.

      Она тоже это знала. Знала, что половина хулиганов сама носит пионерские галстуки! Может не всегда, может пряча в карман, но ведь когда-то им их повязывали, когда принимали из ноябрят в пионеры!

      "Ей бы так мучиться все эти дни!" – всердцах подумал я.

      И вот с хулиганами связались двое наших ребят. А ведь они давали присягу всему отряду "Меридиан", клялись, что ни трусостью, ни подлостью, ни дружбой с хулиганами не запятнают красного отрядного знамени!

      И это чувство, что сегодня что-то случится… Нет, оно появилось не сегодня, а ещё с той минуты, как Гурька и Лодька связались с этими. Я рассказал Ксюхе из-за чего я не мог успокоиться.

      Страх за друзей, с которыми ещё месяц назад мы даже не думали ни драться, ни просто ссориться, стиснул меня! Друзей, которых я ещё прошлым летом, чуть ли не силком затащил в отряд! Ксюха молчала, шмыгая носом.

– Я поговорю с ними, узнаю… – наконец сказала Ксюха, но не очень уверенно.

      Закончив готовить клуб, мы с Ксюхой вынесли из шкафчика отрядное знамя. Всё было готово к сбору.

– У нас вечером джиу-ждицу, – озабоченно заметила Ксюха.

– Забудешь тут! – взволнованно вздохнул я.

– Наверное ты первое место получишь, – с уважением в голосе заметила Ксюха. – Ты же у нас лучше всех в секции в этом году занимался…

– Да ну тебя! – сердито отмахнулся я. – Все хорошо занимались. Владька например, он знаешь как занимался! Светка тоже…

      Мы заперли пионерскую комнату, отдали ключи сменившим нас на дежурстве Косте и Серёне Зуеву и пошли на улицу. Ксюха развеселилась.

– Вьюжанин! – окликнула меня Ксюха и пихнула меня под коленку.

– Вот была б ты мальчиком! – беззлобно погрозил я Ксюхе кулаком, а девочка побежала во двор и исчезла. – Я б тебе дал бы…

      На улице было солнечно и тепло, а на дорогах пыльно, как будто сейчас был июнь. Не хватало только тополиного пуха и буйствующей зелени. На деревьях проклёвывалась листва, лужайки становились зеленее.

      Вечером на нашем стадионе, после спортивных соревнований, перед сбором будет торжественная линейка. Будут выступать активисты из осоавиахима. Я посмотрел на стадион. Он тоже опустел, хотя ещё час назад ребята играли на нём в пионербол и чуть не выбили мячом окно в школе.

      А солнце уходило за высотки и стало прохладно. Косые солнечные лучи золотили еловые верхушки. Во дворе по радио передавали время.

      Мы с мальчишками погоняли мяч и ушли смотреть мультики…

                                    4

      Ветер гнал по горячей бетонке опавшие тополиные почки. Ими пахло всюду, а сами тополя уже зеленели молоденькими клейкими листочками. Я шёл босиком по нагретой солнцем улице, неся портфель и кросовки в руках.

      Был тихий вечер. Клейкие почки липли к голым подошвам. Я возвращался с соревнований. Я занял второе место и сильно вымотался.

      Серёня занял первое. Я был одновременно огорчён и обрадован. Я уже победил всех ребят и расслабился. Серёня тут же меня повалил, хотя мы с ним выиграли почти все бои… Но второе место это тоже здорово!

      Мне повесили на шею серебряную медаль, дали почётную грамоту и подарили замечательную машинку которую я решил испытать на улице. Машинка хорошо слушалась меня и мчалась по плитам, собирая клейкие почки.

      Вечернее небо от бьющих в него косых закатных лучей налилось жёлтым.

      Я набил пластилином пробки и побежал играть в них с мальчишками.

– Эта не считается! – накинулся на меня один мальчик. – Она треснутая!

– А у тебя белая! – огрызнулся я. – А эта вообще фиговая!

      Мы чуть не подрались. Я доиграл свой кон и зашагал домой.

      Слева и справа тянулись дома. Они были облицованы сверкавшей на солнце плиткой. Стёкла балконов тоже горели на солнце. Ветер, обдувающий крыши, нёс запах разогретого на солнце битума.       Наконец мне надоело сдирать с голых ступней клейкие почки и я сунул ноги в кроссовки.

– Отпустите меня гады! – вдруг услышал я отчаянный Гурькин голос, а ему в ответ раздалось хихиканье. – Не стану я этого делать! Я всё Тане скажу!

– Ой напугал! – издевательски рассмеялся в ответ какой-то мальчик. – А кто будет потом виноват?

– А-а-а-а! – в отчаянии крикнул Гурька и я сразу понял, что он попал в беду и со всех ног побежал ему навыручку.

      Да, мы с ним больше не дружили, даже не разговаривали. Но мы оба носили пионерские галстуки. Мы оба ходили в один пионерский отряд. Гурька был моим товарищем и свернув во дворы, я уже не мог уйти…

– Не трогайте меня! – чуть не плача, крикнул Гурька. – Ай, больно!

      Я поспел вовремя. Гурьку прижали к забору Ромик Резинкин и его компания, мальчишки, которые состояли в школьном совете пионерской дружины. Их хотели выгнать оттуда за трусость, но вредная Дашка не дала их в обиду. Во дворах они появлялись редко, и, говорят связались с хулиганами.

– Отпустите его, что он вам сделал?! – потребовал я, и, не дожидаясь ответа, бросил машинку и прошёл мимо них, встав рядом с Гурькой.

      Страха я почти не испытывал. С ними я думаю справлюсь.

– А тебе что за дело? – нехорошо зыркнул на меня глазами Ромик Резинкин, ставший ещё более похожим на крысу, чем тем летом.

– А то, что он мой друг! – твёрдым голосом сказал я и взял Гурьку за руку.

      Гурька взглянул на меня с таким видом, будто ослышался. Гурька не верил, что после всех обид я заступлюсь за него. Он наверное решил, что я никогда с ним не зговорю после того, как мы подрались.

– Значит и этот с ними, – презрительно хмыкнул Андрюшка Ююкин.

– Этого тоже побьём? – деловито спросил прятелей Ванёк.

– Да, отлупим обоих, – сказал Андрюшкин приятель Женёк.

– Давай в пыли изваляем этих чудастиков! – воскликнул Вадик.

      Они были выше меня на голову, старше других хулиганов. Но ничего, я клал на лопатки врагов и посильнее.

      Ромик шлёпнул меня ладонью по щеке.

– У! – вскрикнула я, и засветил Роме кулаком в глаз. Хулиган взвизгнул, а я двинул ему носком кросовки в под дых и ногой в бок, и по коленке.

– А-а-ай! – заскулил Ромик опустился на ушибленное колено, и зажимая ладонью грудь. А я врезал ему тыльной стороой ступни в щёку.

      Враг упал на землю и захныкал.

      Хулиганы растерялись, увидев, как я отлупил их друга. Их было пятеро, и они не ожидали такого отпора от десятилетнего мальчика.

– Ах ты церипопик горелый! – яростно завопил Ванёк, кидаясь на меня.

      Я перехватив его руку и заломив её за спину, три раза дал ему коленкой в живот. У хулигана даже перехватило дыхание от боли. Не давая врагу очухаться, я перекинул его через себя.

– Пацаны, наших бьют! – выдохнул Ванёк, и захныкал от боли, потому что ударил я его сильно.

      Они накинулись на меня все разом. Так яростно я ещё не дрался.

– Ну ты швабра! – взвизгнул Женёк, и ударил меня ногой в живот, но я отбил его удар левой ногой, а хулиган снова двинул мне ногой, но я её перехватил, сделал подсечку и повалил его в пыль.

      Враги накинулись на меня и повалили на дорогу, но я так отчаянно лягался, что сумел их сбросить с себя. Я резко вскочил и ударил Вадика кулаком под дых. Хулиган упал, но тут же вскочил и ударил меня кулаком в лицо. Левой рукой я отбил его удар и врезал ему локтём по зубам.

– А-а-ай! – взвизгнул Вадик. Я схватив врага за плечи и вделал ему коленкой в лицо. Отпрыгнув, я дал ему носком кросовка между ног.

– У! – не выпуская Вадика, я развернулся к нему боком и мощным ударом ноги в лицо, сбил на землю налетевшего на меня Андрюшку Ююкина. Хулиган больно ударился спиной о плиту и захныкал.

– Я тебя в луже утоплю, обезьяна Чи-чи-чи! – отчаянно крикнул Ромик.

– Тоже мне, герой-мокрые штанишки! – запальчиво рассмеялся я. Меня схватили за плечи, и я машинально двинул врагу пяткой между ног. Крутнувшись на каблуке я врезал обидчику ногой в лицо.

      Ромик отскочил назад, и едва не упал. Из разбитого носа закапала кровь.

      Враги были побеждены и скулили на земле.

– Пошли, – сказал я Гурьке, беря его за руку.

      Женёк схватил меня за голую лодыжку, но я выдернул ногу. Вскочить на ноги он уже не мог и лишь злобно смотрел на менея снизу вверх.

– Тебе кранты, слышишь?! – ревел Ромик, зажимая нос. – Димычу скажем, и на улицу лучше не суйся!

– Так я вас и испугался, щека порванная! – презрительно ответил я. Уже не глядя на хнычущих на земле хулиганов, я поднял машинку и повёл Гурьку прочь из этих дворов. Впереди показалось озеро.

      Гурька сущённо смотрел себе под ноги, и молчал.

– Здорово ты их, – наконец сказал Гурька, с уважением и благодарностью посмотрев мне в глаза. – Я бы один с ними точно не справился…

      Гурькины слова согрели меня и я сразу позабыл все обиды на него, даже нашу драку, из-за которой мы и перестали дружить.

– Чё они к тебе лезли? – обеспокоенно спросил я Гурьку.

– Они ко всем лезут, кто младше, – презрительно фыркнул Гурька.

– Сказал бы мне, – ревниво ответил я. – Эти чучелмэны и ко мне лезли!

      Я споткнулся и чуть не пропахал носом асфальт. Мои ноги устали, а на левой у меня появился синяк.

– Гурька, давай снова дружить? – обратился я к Гурьке.

– Давай… – смущённо сказал Гурька. – Ты прости меня за тот случай…

– Забыли, – решительно сказал я, и обнял друга.

– Я тебя обидел, – болезненно произнёс Гурька. – А ты услышал и спас меня…

      Мы двинулись к школе. Впереди уже виднелась дамба. На дамбе играли ребятишки. Двое мальчишек ходили по колено в студёной апрельской воде.

– А здорово ты сегодня дрался, – с уважением сказал Гурька. – Я видел соревнования. Если бы Зуев тебя не повалил…

– Да ну, я на него не обижаюсь.

      А сам подумал, что надо ещё топать домой, переодеться, а потом через час на линейку и сбор…

– А давай погуляем? – предложил я. – У нас ещё есть время.

– Пошли, – тут же согласился Гурька.

      Нам навстречу шагали наши девчонки. Светка Крапива уже была в чёрной отрядной форме, наверное боясь не успеть на линейку.

– Мальчики, вы куда? – ревниво спросила она.

– Гулять, – бесхитростно пожал плечами я.

– А мы в бассейн.

– Мы тоже купаться! – обрадовался я. – Гурька, пойдём?

– Ну пошли…

      Гурька убежал вперёд. Светка взглянула на меня и ахнула.

– Вьюжанин, что с тобой? – спросила она, взяв меня за руки.

– Ничего, – сердито буркнул я.

– Вот скажи, – нравоучительным тоном поинтересовалась у меня Светка, – почему все мальчишки так любят драться?

– Я нисколечки драться не люблю, – честно признался я Светке. – Это они первые драться лезут…

– Кого хоть стукнул? – прищурилась Светка Крапива.

– А чего они полезли? – насупился я. – Мы их трогали?

– Ты неисправим… – протянула Светка с ноткой одобрения.

– Серёнь, идём купаться! – махнул мне рукой Гурька.

      И я почувствовал, что тревога, мучавшая меня с утра ушла. И сейчас, когда мы помирились, я увидел, как над крышами смеётся солнце. Я знал, что это не просто победа над хулиганами, ведь она снова вернула мне друга!

      Сегодня всадники вновь успели и не дали случиться беде.

      И мы с ребятами, счастливые, шли купаться в бассейн. А с пустыря на нас дул пахнущий травами ветерок, и все деревья для нас были большими…

                              Глава X

                   Чему так радуется ветер

                                    1

      Утром в понедельник мама еле вытянула нас с Тимой и Даней из кровати и погнала умываться и чистить зубы. В ванной мы опять устроили брызготню, и мама сказала, что мы невозможные мальчишки. Мы досмотрели мультики, потом сыграли в панки и ушли в школу, играть на нервах у учителей и вожатых.

      Солнце висело над крышами и играло на плитке и мозаике.

– Пацаны, – встретил нас во дворе взволнованный Витя Лагунов, – я сейчас бегал к училке и она сказала, что ваш класс дежурит.

– Значит мы сегодня не учимся? – недоверчиво прищурился Влад.

– Угу, – убеждённо кивнул Витя. – Катя будет вахты раздавать.

      В школе мы сразу пошли в пионерскую комнату. Солнце весело стучалось в окно и плясало золотистыми отсветами на стенах со сценами из пионерской жизни. Началось дежурство, но без игр было неинтересно и на четвёртом уроке мы бесились уже по всей школе.

– Вьюжанин! – остановила меня Лизавета, когда я сиганул с подоконника.

– Ну чего тебе? – нетерпеливо спросил я вожатую.

– Если вас освободили от уроков, – наставительно заявила Лизавета, – это не значит, что нужно стоять на ушах и безобразничать!

– Ага, они играют, а мы стой у окна? – с чувством спросил я, кивая на веселящихся ребят.

– Вы дежурные, – наставительно заявила Лиза, – дотерпите хотя бы до конца уроков, а потом можете беситься на улице!

      Лизавета ушла, я показал ей в спину язык и отошёл к окну.

      А занятия сегодня уже подходили к концу, кончалось и дежурство, и вытерпеть ещё час в школе было всё труднее! В этот апрельский день так хотелось погулять! За окном на солнце сверкала плитка домов.

– Вьюжанин! – раздался голос Светки Загремухиной.

– Чего тебе, злюка-колюка? – я поднял голову.

      Загремухинаа со всего размаху вделала мне по спине портфелем.

– Ну ты зараза! – вспыхнул я и мы со Светкой конечно сцепились.

– Вьюжанин! Загремухина! – в комнату вбежла Таня и разняла нас. – Опять сцепились.

– Таня, она меня достала! – в сердцах выпалил я. – Сил моих нет!

      Таня сказала, чтобы я вышел во двор в наказание, и чтобы я до конца уроков не попадался ей на глаза. А после занятий она мне даст задание.

      На перемене я гулял на заднем дворе школы. У меня было целых два свободных урока. Светка из окна показала мне язык. А всё из-за неё, вредины!

      В школе прозвенел звонок и ребята побежали в классы. Один я не пошёл, потому, что был наказан. У раздевалок разговаривала с учительницей английского языка большая девочка.

– Вьюжанин, ты почему на улице гуляешь? – удивлённо спросила она. Это была наша младшая школьная вожатая Катя. – Что ты опять натворил?

– Выгнали, – безрадостно ответил я и потупился.

– За что? – осторожно взяла меня за плечи Катя.

– С Крапивой сцепился, – неохотно признался я.

– С какой ещё крапивой?

– Ну со Светкой Загремухиной! Мы её все Крапивой зовём…

– Опять? – с сожалением сощурилась Катя. – Ну сколько это будет продолжаться? Вы же учитесь в одном классе, живёте в одном дворе.

      Катя взяла мой растрепавшийся пионерский галстук и повязала заново.

– Ну, что ты молчишь? – с осуждением спросила Катя, погладив меня по макушке.

– Не знаю, – опустил голову я.

– А кто знает? – укоризненно хмыкнула Катя.

– Она меня достала уже, – утомлённо и обиженно вздохнул я. – Неужели все девчонки такие?

– Сильно достаёт? – неожиданно весело спросила Катя.

– Не то слово! – с чувством фыркнул я. – Я ей говорю, чтоб перестала вредничать, а она всё равно лезет. Может ты с ней как-нибудь поговоришь, а?

– Поговорю, – хихикнув, обещала Катя.

      На перемене, после урока я вернулся в пионерскую комнату. Таня ушла в учительскую. Светка показала мне язык.

– Серёнь, пойдём после школы мяч погоняем? – предложил Лёня, который поправлял нарукавную повязку.

– Ага!

– Мы тебе свистнем!

      Едва прозвенел звонок, как ко мне подошёл мальчишка.

– Вьюжанин, выручай! – попросил он.

– Ты из электроников? – спросил я мальчишку. Он учился в нашем классе и занимался в пионерском отряде. Звали его Максимом Девяткиным.

– Ага, – с ноткой гордости кивнул Максим. – Мы вместе играли в сотки во дворе… Слушай… – растерянно облизав губы, сказал Максим. – Мы сейчас делали электронный прибор, а он у нас убежал. Симку послали, а его что-то долго нет. Как бы не натворили чего они оба… Пошли поищем?

      Я слушал Максима и меня распирал смех. Приборы, которые делали на кружке юных электроников часто сбегали и потом забирались под шкафы, под парты, пугали учителей и вожатых.

– Айда искать! – еле сдержавшись, чтобы не засмеяться, согласился я.

      Начались долгие поиски по этажам. Ни сбежавшего прибора, ни Симу мы не нашли, но прерывать поиски и не собирались.

      Из туалета мальчиков раздавались возбуждённые голоса. Догадавшись, куда сбежал прибор, мы направились в туалет.

      Но прибора там не было. Были мальчишки чуть старше меня. Они окружили затравленно смотревшего на них несчастными глазами мальчишку, которого я часто видел у нас во дворе.

      Большие мальчишки издевались и дразнили его.

– Сейчас заплачет… – насмешливо сказал сидевший у окна Стасик, известный любитель поиздеваться над малышами.

– Не заплачет, – усмехаясь, изрёк Тяпа Михеев.

– Давай реви! – издевательски потребовал у мальчишки Миха Бомж. – А то мы тебя отсюда не выпустим!

      Мальчишка, над которым эти гады издевались был близок к тому, чтобы зареветь, но что-то было в его глазах, что не нравилось хулиганам.

      Максим быстро посмотрел на меня. Я тоже посмотрел и повернулся к большим мальчишкам. Это были хулиганы с дальних дворов.

      Они дразнились и писали всякую гадость обо мне на гаражах. Мы уже дрались с ними во дворе и я знал, что это враги.

– Пацаны, вы чё?! – испугались Тяпа, Миха и Стасик, когда мы с Максимом решительно двинулись на них. – Что мы вам сделали?!

– А вы за что его так? – зло спросил я хулиганов.

– Да мы его даже не трогали! – пискнул Стасик.

      Максим ничего не ответил, а размахнулся и вделал Михе по носу. А я бросился на Стасика и дал ему в глаз. Схватка была короткой, но яростной. Враги со всех ног бросились из туалета.

– Сиди, тебя никто не тронет больше, – ласково сказал мальчику Максим.

– Если что, мы здесь, – успокоил испуганного мальчишку я.

      Мы пошли к умывальнику. Максим включил воду.

– Ненавижу таких гадов! – зло произнёс он.

– И я! – кивнул я, положив Максиму на плечо руку.

      За дверью зажурчал слив. Мальчишка вышел из туалета и робко поглядывая на нас, подошёл к умывальнику.

– Давно они тебя достают? – осторожно спросил я мальчишку.

– С осени… – шмыгнул носом мальчик.

– И ты так никому не сказал?!

– А что я скажу? Их вон сколько!

– В пионерскую комнату бы сходил, – посоветовал я. – Лизавета бы тебя выслушала, и мы бы их быстренько разделали!

– А они потом меня во дворе…

– Ничего бы они тебе не сделали!

      Мальчик шмыгнул носом и только сейчас заплакал.

– Они всякий раз требуют, чтоб я при них заревел! – захлёбываясь слезами, говорил мальчик. – А я им на зло не зареву!

– И правильно делаешь, – с чувством сказал я. – А мы тебя не бросим.

      Мальчик улыбнулся нам и побежал с ребятами играть в коли.

                                    2

      Сбежавший прибор мы нашли в переходе в другой корпус и унесли в кабинет физики, где после уроков собирался кружок электроников.

      Продлёнка и дежурство пролетели быстро. Я даже не успел доиграть с ребятами в морской бой и стереть чернила с парты и с коленки. Дежурство закончилось и мы собирались погонять мяч во дворе.

– Дежурство окончено, – устало объявила Таня. – Вьюжанин, останься.

      Я развёл руками, показывая ребятам, что сейчас гонять мяч не пойду.

– Мы тебя во дворе ждём! – сообщил Лёня и выбежал из класса.

– Ну, и сколько это будет продолжаться? – возведя глаза к потолку, где сиротливо прилип лизун, спросила Таня. – Что вы со Светой не поделили?

– А чего она меня доводит?! – всплестнул руками я.

– Она девочка.

– Значит девкам всё можно чтоль?!

– Нет конечено но… И не девкам, а девочкам.

– Ну девочкам…

      Наступило молчание и я отошёл к окну.

– Вьюжанин, – взяла меня Таня за плечо, – а это правда, что вы два дня назад подрались с какими-то мальчишками, здесь, во дворах?

– Светка рассказала чтоль? – с досадой сказал я.

– Нет, не она, – тяжело вздохнула Танька. – Дашка приходила и сказала, что ты её друзей отлупил…

– Они Гурьку мучали! – ощетинился я.

– Тревожно что-то мне, за вас, ребята… – устало вздохнула и подпёрла кулаками щёки Танька. – В этом году хулиганы что хочешь, то и творят, не успеваю отчитываться по комсомольской линии.

– А хулиганами считают нас с мальчишками! – невесело кивнул я.

– Может и не зря… – с сомнением ответила Таня. – Ведь двое ребят из нашего отряда уже связались с хулиганами… Вчера девчонки говорили, что Лодька и Гурька за гаражами нюхали дым из бутылки.

– Значит они теперь с ними, – болезненно произнёс я. – Они же присягу давали, отряду, знамени! Гурьку самого чуть не излупили!

– Но девочки их видели, – жёстко возразила Таня. – И в последнее время они то и дело опаздывают на занятия, линейки и сборы…

– Ну, заняты наверное… – развёл руками я. – Они же ходят в кружок юных космонавтов. Гурька ракету делает.

– Заняты… – странным голосом повторила Танька. – Ладно, беги. Не забудь про совет дружины. А ещё сегодня вы убираете мусор с пустыря.

– Ага! – ответил я и побежал за ребятами. Забытая вчера тревога вернулась, и не отпускала меня всю дорогу из школы.

– Вьюжанин, вот ты где! – окликнула меня Юля. – Идём мусор собирать.

      И мы двинулись к высоковольткам, где нас уже ждали ребята. А через час я шёл домой, показаться маме и попить.

      На бетонке возле гаражей, гоняли мяч наши ребята. Играли в одни ворота, которыми служили нависшие над дорогой ржавые трубы с комсомольским лозунгом и красной железной звездой.

      Я кинул портфель, повесил куртку на железяку, разулся и вступил в игру.

                                    3

      За окном шумела залитая солнцем улица. Световые пятна и тени плясали на бетонных плитах, ёлки за забором раскачивали макушками и лапами. В окна стучался каштан. На скрипучей качели качались ребята. Мы с Тимой и Даней устроили на диване весёлую возню с криками и визгом на весь дом. Мама сказала, что ей это надоело и она выставила нас на улицу.

– Серёнька, ты галя! – хлопнул меня по плечу Тим. – Догоняй!

– Вот как вделаю тебе! – весело засмеялся я.

      Я побежал за братом, но догнать его было не так просто. Тим ловко уворачивался, и настиг я его только у труб, аркой нависших над дорогой. Мы упали на землю и покатились по траве, хохоча, пихаясь и дрыгая ногами.

– Сдаёшься?! – смеясь, спросил я брата, обхватив его руками и ногами.

– Ни за какие сокровища! – жизнерадостно засмеялся Тим. – Отпусти.

      Но тревожные мысли не покидали меня даже во время игры. Гурька и Лодька связались с хулиганами! Мало ли чему они могли их научить!

– Ух, мы думали всё, утонем! – возбуждённо выдохнул Влад, нагоняя нас возле бойлерной. – Катя нас просто загоняла на плавании!

– Ага! – подтвердил Костя. – А мы вас звали. Почему не вышли?

– Да! – воскликнул Влад, обхватив меня холодными мокрыми руками. – Мы целый час под окном орали!

– Мы были наказаны, – ответил я и завизжал. Владька был мокрый. Мы упали и принялись бороться. Костя упал на нас и началась новая возня. Я отпихнул друзей ногами, и встал, почёсывая ушибленную коленку.

      А потом прибежали вожатые, сообщив, что наш индикатор опять хулиганит, раскидал висящее на крыше бельё и обзывается плохими словами.