Сергей Давыдов. Трудно быть всадником

      Андрюха когда-то в детстве мне нравился. Мы с ним часто играли вдвоём в песочнице, но однажды он стукнул меня больно машинкой. Мы подрались, я уселся на нём и ткнул его лицом в песок. Родители нас разняли, и с тех пор мы больше не дружиди… А ещё я помнил, как прошлым летом он камнем разбил стекло, а наказали меня.

– Кванин! – засвистели ребята. – Выходи!

      Андрюха вынес целую кучу пистолетов и автоматов.

– Эти тоже с нами? – недовольно насупился он.

– А чё, – примирительно сказал Корька, – пусть играют.

      Послышались голоса:

– Пусть играют. Жалко тебе что ли?

– Ага! У них вон, форма, как военная!

– Дай им пестики. У тебя их много.

      Андрюха нехотя дал нам с Даней пистолеты, которые похуже. Я увидел на рукояти своего пестика дырку. Я её помнил. Этим пистолетом Андрюха весной, когда таял снег дал по голове одному мальчишке.

– Вьюжанины, идите к нам! – позвал нас Гурька, который перезарядил своё серебристое игрушечное ружьё с дырками на стволе и чёрной рукойткой.

      Разделились на две команды. Нашей командовал Гурька, другой Лодька.

– Как ваша называется? – спросил нас Лодька.

– Как назовём? – обратился к нам Антон Климов.

– Давай "Буйволы?" – предложил Гурька. – Классное название! Буйволы сильные, они всех сшибут на пути!

      Несколько минут мы спорили, потом всё же согласились на это название.

– Мы "Буйволы!" – объявил тонким голосом Корька. – А вы кто?

– "Львы!" – гордо ответили Лодька и его ребята.

– Играем! – нетерпеливо крикнул Андрюха Квакин.

      И команды разбежались в разные стороны шумной пыльной улицы…

                                    3

      Игра началась и все стреляли пульками, стараясь не попасть в голову.

      Пульки то и дело отскакивали от стен гаражей и домов, несколько попали в окна и на нас стали ругаться жильцы. Мы ушли на дальние дворы, а потом незаметно в азарте игры оказались возле школьного забора.

      Половина ребят разбежалась по домам смотреть мультики или ужинать, или ещё по каким делам и возле школы нас перестреливалось меньше дюжины.

– Будете резинку? – предложил нам с ребятами Гурька.

– Ага! – обрадовались ребята, и Гурька раздал всем по одной пластинке.

      Андрюха получил последнюю, а мне не хватило.

– Держи, Андрюшка, только с Серёней поделись, – попросил Гурька, который рвался в бой и уже подкрался к углу дома, высматривая где спрятались Лодькины ребята. – Сейчас атакуем!

– Фиг! – заупрямился вредный Андрюха.

– Дай, тебе жалко чтоль? – раздражённо спросил Антончик Климов. – Чё ты такая жадина?

– Мне и самому мало! – жадничал Андрюха Квакин.

– Ну и не надо! – рассердился я. – Подавись своей жвачкой.

– На мою Серёнька, – Данька, который первым начал жевать, вынул свою жвачку изо рта, откусил кусочек и протянул мне.

– Спасибо, – поблагодарил я брата и сунул жову в рот.

– Вон Лодька идёт! Вперёд! – скомандовал Гурька. – В атаку!

      Мы бросились в атаку. Начался нешуточный бой. Лодька и его ребята устроили засаду и из ловушки смогли вырваться только мы с Данькой. Андрюха куда-то тоже убежал в самом начале боя.

– Бежим к бомбарю! – схватил меня за руку Данька.

      Мы бросились вдоль забора. За ним был заросший чернобыльником и лебедой бункер. Там, в зарослях можно было спрятаться и отстреливаться.

      Лодька выстрелил в меня из серебристого дробовика.

– Ай! – зашипел от боли я, когда пулька угодила мне по руке. Я выстрелил в него из чёрного пулькового пестика.

– Ой! – взвизгнул Лодька и присел на землю, обхватив ногу. Ноги у него были голые, а пульки били больно.

      Лодьке бросились напомощь друзья и несколько пулек больно ударили меня по ногам. Я бежал мимо бункера, отстреливаясь, хватаясь за икру и ойкая от боли. Икра, в которую угодили пульки, болела, но я терпел.

      На углу мы столкнулись с Андрюхой Квакиным и растянулись на земле, выронив оружие. Секунд пять мы лежали, потом вскочили на ноги.

– Вы чего, как слоны носитесь?! – разозлился Андрюха, потирая лоб.

– А сам-то, как бука и бяка скачешь! – взвинченно воскликнул я, и мы с Данькой стали вытряхивать мусор из кроссовок.

      Андрюха не ответил. Он поднял с земли пистолет, который дал мне и только наверное сейчас заметил ту дырку.

– Ты сломал его… – тихо, но зло проговорил Квакин.

– Не ломал я его! – замотал головой я. – У него раньше эта дырка была.

– Да ладно тебе врать! Не было у него дырки!

– Честное пионерское не вру!

– Врёшь!! – взахлёб крикнул Квакин.

      Андрюха пустил слезу и захныкал.

– Хорошь уже хныкать! – раздражённо бросил Андрюхе Данька. – Нюня!

– Как нытиком был, так и остался! – презрительно сказал я. – У-у-у, рёва!

      Андрюха выпустил из рук пистолет и кинулся на меня. Я схватил его за палец и нажал. Андрюшка аж присел от боли и захныкал сильнее.

– Пусти, так не честно! – плакал Андрюха.

– А ты драться не лезь, бякля! – взвинченно сказал я и отпустил.

      Драться мне совсем не хотелось. Вот-вот здесь появится Лодька и его ребята, а мы тут отношения выясняем!

      Данька похоже тоже так думал. Он сказал взволнованно:

– Ладно пацаны. Хорош! Пойдём искать убежище!

– Он сломал мой пистолет! – капризно ныл Андрюха.

– Не ломал я!

– Дурак!

– Пошёл ты, глист из унитаза!

      Андрюха побаюкал палец и с отчаянным рёвом кинулся на меня. Я сделал врагу подножку и повалил на землю. Квакин снова вскочил и опять упал после новой подножки. Встав в третий раз он кинулся опять.

– Ну держись! – разозлился я.

      Я перехватил его руку, перекинул Андрюху через себя и, не отпуская руки, наступил врагу босой ногой на подбородок.

– Ещё хочешь, вонючка? – процедил я сквозь зубы. – Я втяпаю!

– Отстань от Серёньки, – пихнул Квакина измазанной в траве пяткой Данька, – а то он тебе всерьёз вделает!

      Я отпустил Андрюху. Драться с ним было не интересно.

– Вы убиты! – выскочили из ниоткуда Лодька и его отряд.

      Войнушка закончилась. Невдалеке топтались погрустневший Гурька и другие ребята, которые остались играть.

– Всё из-за тебя! – с отвращением бросил Андрюхе Данька. – Никогда с тобой играть не станем, рёва!

– Пошли Данька, – с огорчением и обидой сказал я. – Отдай ему пестик. Мы больше не играем.

      Даня положил рядом с всхлипывающим Квакиным пистолет и, взявшись за руки мы пошли в сторону комсомольского клуба.

      Ну и пусть! Ну и наплевать! Всё равно мы проиграли войнушку…

                                    4

      Солнце заходило за лес и высотки. На улице стало темнее. Но вот хмурые тучи закрыли солнце и оно оранжевыми стрелами лучей просвечивало сквозь них, и плитка и окна домов тускло сверкали. Мы выпили по стаканчику газировки из автомата и пошли играть в банки-склянки на поросшей мхом бетонной плите на краю пустыря. На крыше какие-то мальчишки запускали змея, который рвался в синее вечернее небо.

      Не доиграв в банки-склянки, мы побежали в бассейн. В мае у нас будут соревнования по плаванию. Катька гоняла нас на занятия после уроков. Из бассейна мы с ребятами, мокрые, с водой в ушах, разошлись по домам.

– Дань! Серёнь! Где пропадали? – бежал нам навстречу Тим.

– Да в войнушку играли… – неохотно сказал Данька.

– А-а-а… А чё меня не позвали?!

– Ага, мы тебя звали гулять, – всплестнул руками я, – а ты со своими мультиками для малышей!

– А кто выиграл? – с интересом спросил Тим. – Вы выиграли?

– Не, – мрачно бросил Данька, пиная банку. – Если бы Квакин не разревелся, может быть и выиграли!

– У, рёва! – с чувством сказал я и сел на качали. Тим и Даня начали меня раскачивать и я восемь раз сделал солнышко. А потом мы пошли к озеру.

– Мальчики, срочно идите в школу, уберитесь в классе! – догнала нас Лиза.

– Ну ты меня достала, вредина! – всплестнул я руками. – Ты можешь от нас отстать со своей школой хотя бы сегодня вечером?

– А нечего с дежурства сбегать! – выпалила Лиза и потянула нас в школу.

      Всю дорогу мы препирались с вожатой. Мы вошли в класс и стали мыть доску, парты, подметать пол и поливать растения на шкафах и на подоконниках.

– А где тряпка для мытья полов? – заглянул в угол, где стояло ведро Тим.

– Не знаю, – растерянно пожал плечами Даня и заглянул под парту. – Серёнь, сбегай в туалет, может она там?

      Я подхватил ведро и вприпрыжку побежал в туалет. Ногой я задел какую-то большую серую сухую тряпку.

– Да вот же она! – обрадовался я, отметив, что тряпка была какая-то странная, не из грубой мешковины, а мягкая и ворсистая. Но тут я вспомнил, что меня ждут братья, сунул её в ведро, наполнил водой и вернулся в наш класс.

      Я надел её на швабру и быстро вымыл класс. Я пошёл в двери с ведром в руке, как дверь открылась и возникли в ней Лиза и наша завуч.

– Мальчики, никто не видел моей шали? – озабоченно спросила нас завуч Вера Ивановна.

– Какой шали? – удивился я, выжимая тряпку.

      Завуч поглядела на неё и чуть не лишилась чувств…

      А в моём дневнике на следующий день появилась запись красной ручкой:

      "Помыл пол в классе шалью завуча!"

      И двойка по поведению.

      Вот тут-то я догадался, кукую "тряпку" я нашёл в коридоре школы…

      А уроки в школе пролетели быстро и мы с ребятами двинулись в отряд. У нас начинались занятия ушу.

– Ну, пасуй мне, давай! – кричал Дёмка Егору.

      Они гоняли с мальчишками босиком в футбол.

      Кон закончился и начались пробивоны. Иногда заставляли зажимать при этом мяч между ног и кричать: "Я пингвин несу яйцо!", но это было редко.

– Егор! – позвали мы. – Дёмка!

– А? – откликнулись друзья и побежали к нам. – Чё звали?

– Айда с нами, в отряд, – поманил я друзей.

      Мальчики повеселели и мы пошли по дороге. Впереди показались гаражи. Мы влезли в лужу и дошли до пионерского клуба.

– Тань, – я первым вошёл в отряд. – А где мальчишки?

– Бегают где-то, – пожала плечами Таня. – А что случилось?

– Да вот, ребята в отряд хотят записаться, – кивнул я на Дёму и Егора.

– Да неужели? – притворно удивилась Таня, оглядывая наших друзей.

– Угу, – без улыбки кивнул я. – Тут просто беда… Они весь день на улице, ещё свяжутся с этим Тёмычем и его бандой… А в отряде им будет здорово!

– А домой хоть заходите? – сдержанно спросила Таня Дёму и Егора.

– Не… – растерянно сказал Егор.

– Почему?

– Не хотим ему на глаза попадаться. Он как вспомнит, как ребята его отколотили во дворе, вообще зверем становится!

– Их отец бьёт, – мрачно сообщил я Тане. – Он вроде приутих с того дня, как мы его отлупили во дворе. Но вдруг он опять их бить начнёт?

      Танька резко остановилась, схватилась за сердце. Я уже знал этот жест и не придал ему большого значения. Танька всегда так делала, когда мы что-нибудь такое усстраивали. За сердце хватались и жильцы, и родители, и учителя в школе. Она взяла меня за подмышки и усадила на подоконник.

– Так значит это вы были? – обеспокоенно спросила нас Таня.

      Но было видно, что она этому нисколечки не удивилась.

– А я всё удивлялась, – наконец заговорила Танька, капая себе в кружку варельянки, – о каких мальчишках говорят во дворах…

– Он сам виноват, – с вызовом сказал я, не желая сдаваться. – От него все ребята во дворе стонут. Дёмка, скажи!

      Дёма закивал, хотя в глазах у него мелькнул страх.

– Надо было мне сообщить, – наставительно сказаа Таня. – А то ведь вы повели себя, как обычные дворовые хулиганы.

– А он что, не хулиган? – вскипел я.

– Конечно хулиган, – согласилась Танька. – Но…

– Зато теперь он никого не тронет. Таких только так и надо!

      Танька молча посмотрела на нас и я понял её взгляд. В нём явственно читалась тревога.

– Надо было не так его учить, – наконец успокоившись, медленно проговорила она. – Хорошо. Я подниму этот вопрос среди воспитателей и в комсомоле. Вы ребята, – она повернулась к Егору и Дёме, – с этого дня можете жить со своей двоюродной сестрой. А с этим… Мы этого так не оставим.

– А отряд? – напомнил я.

– Я не против, – согласилась Таня. – Ты ребят спроси. Они же всё решают.

– Спрошу, – обещал я и улыбнулся.

      Мы вышли на улицу и остановились возле подстанции.

– Вы, мальчики не бойтесь ничего, – сказала Таня Егору и Дёме, – идите сейчас к ребятам, так спокойнее будет. Вас никто не тронет.

      Танька проводила нас до "Энергетика" и поспешила на проспект.

– Ну, как жизнь молодая? – спросил нас Дёмкина и Егоркина старшая двоюродная сестра Юля, когда мы влезли на лазалки. – Всё лазаете, и лазаете…

– Мы к тебе ночевать, – обрадованно сказали Егор и Дёма.

– Понимаю, – кивнула Юля. – Ну вы пока поиграйте с ребятами, я только через четыре часа освобожусь из института.

– Айда к мальчишкам, – позвал я Егора и Дёмку, – в догонялки играть!

– Ага! – обрадовались мальчишки.

      По стене дома скакнул солнечный зайчик. И нам стало весело и радостно, словно в сгустившихся над нами тучах сверкнул отблеск солнца.

                              Глава VI

                         Говорящая ветчина

                                    1

      Утром, мама еле растолкала меня и заставила идти умываться. Тим тоже встал с боем и лягался ногами. Данька же вылез из-под одеяла сам, зато устроил брызготню в ванной, когда мама попыталась отмыть его коленки.

      А когда мама куда-то ушла мы заспорили, кто сегодня будет носить кроссовки с огоньками и конечно же подрались.

– Мальчики, вы опять дерётесь?! – это вернулась мама.

– А чего он пинается? – ныл Тим, показывая на меня.

– А Тимка мне локтём двинул!

– А Данька вовсе хулиган!

      Мама уже знала, из-за чего мы подрались и убрала кроссовки на антресоли, а сама раставила нас по углам.

      Но долго мы там не простояли и устроили беготню по квартире. Мама сказала, что мы ангела выведем из себя и велела прекратить баловаться.

      Мы посмоторели мультики и полезли на балкон играть в сотки.

– Вьюжанины, – помахал нам со двора Гурька Симаков, – побежали в войнушку играть! Ребята собираются!

– Ну мы побежали! – хором сообщили мы с Тимой и Даней маме и убежали гулять.

      Улица дышала зноем. На дворе стоял солнечный тёплый апрель.

      Мы бегали по двору с автоматами и пулемётами, лазали по крыше бойлерной, отстреливались друг от друга с заборов, устраивали засады под балконами и гремели железом на крышах гаражей.

      На крыше одной из трёхэтажек мы устроили такой бой, что на шум прибежала дворничиха тётя Наташа и погнала нас вниз.

      Вскоре боевые действия опять перешли к гаражам у пожарного пруда, где мы стали брызгаться, стоя по колено в воде. И вскоре мы вымокли до нитки, а игра продолжалась до часа дня, когда родители погнали нас на занятия.

      Но уроки заменили сегодня спортивным днём с играми на стадионе, а потом нас отпустили смотреть мультики.

      Я сидел на балконе, положив себе на коленки зелёный игрушечный автомат с трещоткой. На балконе веяло прохлодой, в форточку задувал пахнущий раскрывшимися тополиными почками ветерок.

– Серёнька, айда гулять! – крикнул мне со двора Тим.

– Я сейчас! – откликнулся я, высунувшись из окна.

– Ага! – помахали мне ребята и убежали к бойлерной.

      Я положил автомат на диван, сунув ноги в кроссовки и снова выглянул из окна во двор. Во дворе играли наши ребята и малыши. Остальные ребята или смотрели мультики, или были ещё в школе.

– Серёнька, айда в бассейн! – выбежал во двор Даня.

– В школьный? – спросил я.

– Не, – жизнерадостно улыбнулся Даня и на его щеках заиграли ямочки. – Давай в тот, на проспекте! Там вода знаешь какая тёплая!

– Ага! – обрадовался я и спустился вниз.

– Побежали! – схватил меня и Даньку за руки Тим.

      И мы побежали на проспект. На аэробусе домчались до бассейна под открытым небом возле огромного белого здания спортивной школы.

      Было ветренно, прохладно, солнце спряталось за тучи, но временами из-за них проникали лучи и плитка и мозаичные панно тускло сверкали. Влезли в воду. Она была тёплая! На весь бассейн от нас стоял шум и плеск.

– Ну всё, хватит плавать, мальчики! – подошла к нам Юля в красной косынке и красной повязке на рукаве. – Вы скоро в воде жить будете!

      Мы нехотя вылезли из воды и застучали зубами на холодном ветру…

                                    2

      Хододный ветер гулял по улице, но из-за туч выглянуло солнце и кое-как согревшись, мы двинулись по шумному проспекту. В ларьке взяли пистоны для пугача и чупу с головой и лапками ящерицы. Одну на троих. Мы облизывали её и шли к аэробусной остановке. Аэробус с гудением подлетел к ней.

– Лезем быстрее! – крикнул Тим. Мы влетели в аэробус, принеся с собой с улицы шум, толкотню и ветер.

      Пассажиры косо посмотрели на нас и отвернулись. Им было не до нас.

      Только две бабки неодобрительно заворчали.

– Носит их по улице! – проворчала одна. – Небось родители не смотрят.

– И ещё холода и грязи нанесли! – брюзгливо вторила ей другая.

      И стали бубнить про совсем отбившихся в наше время от рук мальчишек.

      Мы их не слушали, сели сзади у окна и стали смотреть, как убегает назад проспект, жмурились от солнца и не переставая болтали и смеялись.

      Аэробус остановился и в салон с залитой солнцем улицы вошёл мальчик с собакой, которая хромала на одну ногу.

      Я заметил на её ноге повязку и мне стало жалко собаку.

– Куда ж ты прёшься с такой образиной? – визгливо заголосили бабки.

– К ветеренару, – ответил мальчик. Был он наверное помладше нас, в школьной форме, галстук болтался на честном слове, а куртка нараспашку.

– Намордник надо надевать! – брезгливо дёрнувшись, буркнула бабка.

– Он никого не трогает, – возразил мальчик. – Даже на кошек не лает.

– Нам-то что твои кошки? – распалялась бабка. – Здесь люди, а ты с такой тварью в аэробус! Шёл бы по улице!

      "Вот скотина! – с неприязнью подумал я. – Собаке может быть больно до ветклиники по улице шагать, а она пожалела!"

      Пёс с недоумением смотрел на бабок, которые по неведомой ему причине на него взъелись и не пускали дальше.

– Он не может! – отчаянно сказал мальчик. – Ему больно!

– Нам-то какое дело! – издевались бабки. – Не пущу! Тут люди!

– Да чё вы в самом деле!

– Пустите пацана!

      Это уже стали возмущаться пассажиры. Но бабки подняли скандал, а у мальчишки уже навернулись на глаза слёзы.

– Проваливай со своей псиной! – истерично голосили бабки.

      А пассажиры и не думали прийти мальчишке и его псу напомощь.

– А ну проваливай говорю! – кричали бабки. – Чего встал?!

      Вредная бабка замахнулась на него увесистой авоськой. Ещё миг и случится беда… За что она его? Пёс же не виноват, что он не может идти!

      Этот несчастный пёс не сделал никому никакого зла и смотрел печальными глазами на злых людей…

      Мой рука перехватила её руку.

– Брось сейчас же! – в страшном волнении велел я бабке. – Тебе бы вделать, амёба невоспитанная!

– Ах ты юннат сопливый! – заголосила на весь автобус бабка. – Люди, вы видели, что этот сопляк лелает?!

– А ты не махайся, бармалейка! – накинулся на бабку Тим.

– Бандит малолетний!

– А ты животных мучаешь!

– Как ты со старшими разговариваешь?!

– Вы сами бандиты! – с ожесточением сказал я пассажирам. – И трусы! – с неприязнью бросил я, и в аэробусе на миг всё стихло. – Этих защищаете, а за мальчика и его собаку никто не вступился!

– Ты нас ещё учить будешь! – раздались возмущённые голоса пассажиров.

– Не буду, – со вздохом сказал я. – Вас уже не научишь…

      Гвалт перекинулся на весь аэробус. Кто на нас не кричал, тот смотрел осуждающе и с упрёком качал головой.

      И мы поняли, что им ничего не объяснишь. Это были враги, ещё более опасные, чем хулиганы, с которыми мы дрались во дворе.

– Только троньте их! – угрожающе предупредил Даня, защищая мальчишку и его собаку. – Живодёры!

      Аэробус затормозил у белого здания.

– Ветклиника, – объявил водитель.

      Мы и мальчишка с собакой вышли. С минуту стояли и смотрели друг на друга, потом заулыбались.

– Кажется отбились! – робко улыбаясь, сказал мальчик.

– Не то слово! – выдохнул я и дрожащей от напряжения рукой убрал с глаз взмокшие волосы. – Ой! А я тебя знаю. Ты Тинька!

– Ага! – обрадованно кивнул мальчик. – И я вас помню. Мы пустырь вместе убирали, и пожар тушили…

– Тим! – протянул руку Тима.

– Даня.

– А я Серёня.

      Мы направились к ветлечебнице. Пёс хромал и жалобно скулил.

– Что у него с лапой? – с беспокойством спросил Даня.

– На стекляшки наступил, – невесело ответил Тинька. – Какая-то гадина набила стекла, а он же не понимает, и… Лапу порезал, кровь еле остановили.

      "Опять стекло! – подумал я. – Как тогда, у подъезда…"

      Но тогда бутылку разбил я, нечаянно, а тут какие-то гады, нарочно…

      Мы вошли в ветлечебницу. Через час пёс хромал, осторожно наступая на забинтованную лапу. Мы пошли по пыльному проспекту назад.

– Ладно, нам маме надо показаться, – вспомнив, что мы уже давно гуляем, вздохнул я. – А ты где живёшь-то?

– Высоковольтки где идут, знаете?

– Знаем.

– Там есть дом номер четыре. Крикните в окно… А где вы живёте?

– На улице, где бойлерная, – объявил Тим. – Мы там всё время играем.

– Давай мы вас проводим, – предложил Тиньке Даня.

      Проводив друзей домой, мы пошли смотреть дневные мультитки.

                                    3

      Даня убежал гонять мяч. Во дворе малышня облепила паутинку. Они визжали и висели на ней, совсем не боясь упасть. Несколько раз мы сами с неё падали, а одного мальчишку даже увезла скорая помощь, но по паутинке всё равно лазали и даже играли в выше ноги от земли.

      Во дворе ребята играли в войнушку. А у нас как назло все пулялки были доломаны в уличных играх и ни один автомат или пистолет не стрелял.

      В это время мама собиралась на проспект.

– Мам, пойдём в игрушечный магазин! – начали управшивать мы её.

– Зачем это вам в игрушечный?

– Ну понимаешь, там ребята играют, а у нас пестики не стреляют…

– И хорошо! – обрадовалась мама. – А то вы этими стрелялами глаза друг другу выбьете. Или стёкла. Я уже устала выслушивать от людей о ваших играх.

      Стёкла из пульковых стрелял били часто. Иногда у кого-нибудь попадётся такой мощный автик или ружьё, что пулька запросто била стёкла. А если у кого-то появлялся автик на батарейках, тогда стёклам и лампочкам и вовсе смерть! Из них можно было колоть даже самые толстые бутылки. А если пулька попадёт в тебя, то на коже надолго оставался болезненный синяк…

– Ну мам, возьми нам крутой пестик! – заныли мы с Тимой, отчаянно глядя, как играют ребята во дворе.

– Какой вам? – всё же сжалилась мама.

– Вон, как у Кирика из девятого дома!

– Идём уж, возьму я вам ваш пестик!

– Ура!

      Но когда мы вернулись во двор со стрелялами и пульками, игра уже закончилась, ребята ушли со двора и мы отправились смотреть мультики.

      Данька вскоре убежал гулять, а мы с Тимой остались играть дома, и устроили целое сражение с лазаньем по шкафам и скачками на диване…