Сергей Давыдов. Трудно быть всадником

      Они боялись возвращаться домой. И по пути никто не встретит…

      Каково это, так бояться? Все их бросили…

      "А мы их не бросим! – с ожесточением пришло мне в голову. – Мы ещё найдём способ, как отучить это пугало помойное мучать ребят!"

      Вот балкон пионерского клуба. По балкону вышагивал с игрушечным ружьём с пробками Митька. В чёрной форме, с ружьём он выглядел очень серьёзно. Заметив нас он улыбнулся и обрадованно нам помахал.

– Дежуришь? – очнувшись от своих грустных мыслей, спросил я.

– Угу, – с ноткой гордости ответил Митя. Маленьких у нас редко ставили дежурить одних.

– В отряде кто-нибудь есть?

– Илюшка. Вожатый.

– Мы к нему, – решительно сказал я.

– Скажите пароль, – потребовал Митька.

      Какой же у нас сегодня пароль? Ага, вспомнил!

– "Восточный ветер!" – назвал пороль я.

– "Дождь!" – ответил Митька и опустил игрушечное ружьё.

      И мы вошли в отряд.

– Илюшка! – позвал я и вошёл в пионерскую комнату.

      Илька сидел за столом и мастерил змея.

– Илюш, – сказал я, вожатый взглянул на нас и даже обрадовался, – бросай змея, тут такое случилось…

– Ещё кого-то в отряд тащишь… – заметил он, имея ввиду Дёму и Егора.

– У-у, – нетерпеливо махнул рукой я. – Хотя в отряд тоже нужно… А сейчас надо с этими ребятами что-то делать. Вернее с их отцом и матерью.

      И рассказал, что слышал от ребят.

– Я созову совет дружины, – решительно заявил Илья.

      Илька был самым сдержанным из нас, но сейчас и он закипел.

– Ты боевое крыло лучше созови, – мрачно предложил я.

– Верно! – улыбнлся Илька и напружиненно вскочил. – Так даже лучше. А вас, – обратился он к Дёме и Егору, – мы никому обижать больше не дадим!

– А как же мы домой теперь?

– А не ходите пока. Мы Таньке скажем, она что-нибудь придумает.

      Илюшка снял трубку старого телефона, позвонил всем нашим. Время полуденное, все смотрят мультики. Ребята обещали явиться через сорок минут.

      Мы вышли на улицу. Илья вынес мяч:

– Давайте погоняем, пока ребята не пришли!

      Мяч в конце-концов был забит под забор, и я вытаскивал его, когда с гомоном, ором и смехом прибежали все ребята и началась весёлая возня.

                                    3

      Солнце светило так весело, словно не случилось беды. Приветливо зеленели дворы, белела бетонка, словно прося пробежаться по ней босиком. Мы устали возиться, унесли мяч и собрались под окнами пионерского клуба.

– Что вы успели натворить, мальчики? – подозрительно сощурилась Лиза, оглядывая нас с ребятами. Она явилась самая первая.

– Брось, – мрачно махнул рукой Илька Громов. – Тут всё серьёзно.

      Собрались в пионерской комнате. Митьке велели защищать отряд с ружьём в руках от всех врагов, если они посмеют напасть.

– Есть! – отсалютовал Митька, положил заряженное пробками ружьё на плечо, и уходя в пионерскую комнату, я слышал, как, расхаживая по длинному балкону, Митька бубнит себе под нос какой-то марш…

– Ситуация серьёзная ребята, – взял слово Илья. – Раньше мы с этой бедой не сталкивались. Не потому, что этого не случалось, а потому, что, гоняя по улице хулиганов, мы не воспринимали всерьёз полдецов среди взрослых. Они портят детям игры, а бывает и доводят до слёз.

      Ребята одобрительно зашумели. Да бывали и такие.

– С каждым днём мы всё дальше уходим в светлое будущее, к звёздам, – продолжал Илья, – а здесь, на Земле мы забыли, не доглядели, что остались всякие гады… Ну, кто над ребятами издевается, капает на всех, скандалит и хулиганит под самым нашим носом.

– Кто? – воинственно спросила Светка Загремухина. – Тётки из уличного комитета?

– Не они, ещё хуже! – небрежно ответил Илья и с ожесточением рассказал ребятам про отца Дёмки и Егора.

      Ребята возмущённо зашумели.

– Ну вот, – сдерживаясь, закончил Илька, – и на улице хулиганы шатаются и домой ребятам боязно приходить. Даже хулиганы это не так уж и страшно. Как нам этого гада отучить руки расспускать? Кто хочет, пусть скажет.

– Тёмную ему устроить! – встал с места Серёнька Зуев. – Засунем его в простыню, и отметелим, чтобы знал!

– А с матерью?

– Таньке сказать. Она с ней поговорит.

– Это конечно верно, – согласился Илюшка. – Только теперь этих ребят к нам нужно. Чтоб поменьше дома были, пока не уляжется. Их надо взять в отряд, заниматься с ними. А их родичей на учёт к председателю…

– А может учителям расскажем, как они ребят обижают? – предложил Кирик.

– Не надо, – возразил Тим. – Таньке лучше скажем.

      И я тоже посчитал, что не надо об этом болтать в школе. Учителя ни за что не поверят нам. Для них все взрослые добрые, честные и воспитанные, а мы, дети все хулиганы, которых надо пороть крапивой. И больше всего горластым тёткам и красным от злобы жильцам, как кость в горле, мешает наш пионерский клуб. Эти не помогут, только хуже сделают…

– Айда этого найдём, – решительно слез с подоконника Илька. – Вьюжанин, показывай, где ты его встретил.

      Мы все пошли на улицу.

– А вы куда намылились? – Лизавета схватила Егорку и Дёмку за руки.

– А мы тоже… – неуверенно сказал Дёмка. В его глазах мелькнул страх.

– Сидите здесь, – отрезала Лизавета, – ребята только поговорят с ним.

– Мы чё, перевоспитывать его будем? – спросила Светка Загремкухина.

– С такими по другому надо говорить, – мрачно возразил Илька, когда мы вышли во двор. – Языком синяков и шишек.

– Ещё бы! – кивнул я. Я был полностью согласен с Илькой.

      Ильку я всегда слушался, даже тогда, когда взрослые отчаянно выли, стараясь со мной справиться. Я улыбнулся этой мысли и побежал вперёд.

– Нет его, – растерянно сказал Даня. – Ушёл куда-то.

– К пьяницам своим, – раздражённо буркнул Серёня. – Его за лесом искать надо, на Высоковольтной улице.

– Давай ему под дверью какашки подожжём? – подал идею Влад.

      Вдал дал нам по пластинке жвачки и мы пошли вместе.

– Не, давай его отлупим! – воинственно предложил Ваня Спицын.

– Заставим его какашку слопать! – зло сказал Кирилл Смирнов.

      По бетонке вышли на улицу с высоковольтками. Небо за высоковольтками хмурилось, вдали грохотал гром. В лужах блестели отсветы солнца. Дома стали серыми, в окнах уже зажёгся уютный свет. Надвигалась гроза, а с неба падали в пыль первые капли дождя.

      Но и в дальних дворах этого гада мы не нашли.

– Ссыкло! – с презрением заметил я. – Может он сейчас на нас из окна смотрит, а выйти боится!

– Пошли ему позвоним, – потерев щёку о плечо, предложил Костя.

      Звонили в дверь, но нам никто не открыл.

– Сделаем так, – решил Илья и недобро сверкнул глазами. – Будем караулить его по очереди. Он же ссыкло, так что бояться не надо.

– Кто боится? – мрачно возразили мы с ребятами.

– Короче, если кто увидит, – предупредил Илья, – тут же зовём всех ребят.

– Мы первые, – вызвались Лёня и Алька.

      И остались у девятиэтажки.

      Мы ещё немного послонялись по дворам, и побежали в наш пионерский клуб, договорившись завтра днём снова прийти к той девятиэтажке…

                                    4

      Я зашёл домой, одеть куртку. В квартире стоял вечерний полумрак и от этого мне стало как-то жутко. Ребята звали меня с собой в бассейн. Колькин броневик сиротливо и забыто стоял на подоконнике. Включив свет, я ещё раз его осмотрел. В башне полетела деталь, которая в схватке с вредным Никитой потерялась и приделать башню уже было нельзя.

      Как теперь отдавать его Кольке? И дома ли он ещё?

      Наверное дома. Вон какая гроза надвигалась!

      Я вышел из квартиры, оставив её сквознякам, жутким скрипам и темноте.

– Серёня! – окликнул меня Колька. – Ты нашёл мой броневик?

      Я не знал, что и ответить. Меня бросило в жар, но я всё-таки сказал:

– Понимаешь… Мы его в драке поломали чуть. Я его тебе починю! Честное пионерское!

– А-а-а… – снова огорчённо протянул Колька. – А то мама меня ругает. Спрашивает, где броневик? А я сказал, что одному мальчишке дал поиграть…

– Не бойся Колька! – утешил я друга. – Починю я тебе твой броневик!

      И выбежал на улицу, ничего не видя и не слыша. Меня догнали ребята и мы пошли в бассейн. Отсветы заката плясали на бетонке и на озере.

      А я думал, как же помочь Кольке? Броневик теперь не починешь, а если что-то другое отдать, так его мама накажет. Она очень не любила, когда кто-то меняется игрушками. Вспомнить хотя бы тех солдатиков!

      Колька тогда подарил мне их в обмен на пароход, который можно было запускать хоть в ванне, хоть в пруду.

      Потом это плохо закончилось. Колька упал в холодную воду, и пришлось его целый день у себя держать, до возвращения его мамы, чтобы вовремя просохла одежда и Кольке не досталось бы от родителей.

      А потом и солдатиков пришлось вернуть…

      Наша мама к обменам тоже раньше относилась плохо, но потом просто махнула рукой. Все менялись. Только даренное нельзя было поменять…

      И тут я вспомнил, что у Лёнчика был такой же броневик! Такого даже цвета, как и Колькин! А у меня был заводной катер "Нептун", который Лёнчик две недели уговаривал меня обменять ему на что угодно. Катер был сломан, хоть и плавал в воде, но Лёнчика это не останавливало…

– Мамка опять ругается, – во дворе болтали Тимка и Антон Климов. – Я по глобусу гадал, – увлечённо рассказывал Антон. – Разрезал его по экватору, налил в северное полушарие сгущёнки, а в южное манную кашу. Дал братишке, а сам загадал, что если слопает сгущёнку, можно гулять, если нет, то лучше мультики посмотрю. Так он на сгущёнку и не посмотрел даже, а кашу слопал!

– И? – в весёлом нетерпении спросил Тим.

– Но я всё равно пошёл на улицу. И тут же в лужу наступил. И ноги промокли, да ещё дождь как брызнет!

– А я оживлял ручку, – хихикнул Тим, – набрал в рот чернил и как плюну!

– Попало?

– Не то слово! – иронически засмеялся Тим. – Я прыснул в глобус, а училка-дура меня как за ухо схватит! Пришлось все новые острова с него смывать. А потом у меня язык неделю синий был!

      Я влез в лужу и махнул брату. Тим догнал меня и мы пошли в бассейн.

                                    5

      Всё купание в бассейне я нетерпеливо поглядывал в окна. И сбежал из бассейна первым, сказав ребятам, что ногу свело. Я помчался домой, снял с подоконника стоявший вместе с растениями катер и вылетел на улицу.

      И всё же мне было грустно отдавать нашего старого товарища. Мы с Тимой и Даней и купались с ним на озере, и в ванну брали. Жалко, но что ж поделаешь, ведь Кольке из-за его "мафынки" слёзы. А если узнает его мама…

– Ленчик, ты всё ещё хочешь меняться? – с надеждой спросил я друга.

– Да-а-а… – протянул Лёнчик.

      Он вышел из квартиры, босиком в тамбур и разглядывал катерок.

– Насвовсем?

– Насовсем! Только дай мне свой броневик, а?

      Лёнчик просиля, побежал в квартиру, а вернулся с броневиком.

– Только у него чубрика нет, – виновато сказал он. – Потерялся…

– Ничего, и так сойдёт! Спасибо!

      Я улыбнулся и побежал на улицу. Нажал на звонок Колькиной квартиры. Очень долго звонил. Наконец дверь открылась.

– Кто тут трезвонит на ночь глядя? – рассержено спросила Колькина мама, а сам Колька выглянул из-под её руки.

– Вот, – протянул я броневик. – Держи Колька!

– Это ты ему дал играть? – с нажимом спросила Колькина мама сына.

– А чё, нельзя? – ревниво спросил Колька маму.

– Не сломал?

– Ещё чего! – обиделся я.

      Колька взял броневик и просиял. А я побежал домой.

– Серёня, – встретил меня в комнате Тим. – не видел, куда катер делся?

      Я замер, и сказал честно:

– Я его сменял…

– На что?

      Я рассказал брату на что променял и из-за чего пришлось это сделать, а у самого на душе скребли кошки.

– Ладно, всё равно он поломанный… – вздохнул Тим, закусив губу. – А Колька обрадуется…

      Тим ушёл смотреть мультики, а я вышел из квартиры и невесело побрёл по улице.

– Вьюжанин, что такой грустный? – окликнула меня встревоженная Юля.

– Я братьев предал… – шмыгнул я носом.

– Как так предал?

– Как ещё предают…

      И рассказал, как променял катер на броневик, не спросив братьев.

      Зато слёзы не прорвались наружу…

– Ты всё правильно сделал, – заботливо приобняла меня за плечо Юля. – И нечего думать, что это предательство, и что всё зря. Так не бывает, чтобы всё было зря! Ты помог другу!

      Я посмотрел на неё и улыбнулся. Мы пошли по улице. Я повеселел. Юля выпустила меня, и спрашивала, чем мы с ребятами во дворе занимаемся.

– Я видела, вы в игру какую-то играете, – сменила тему Юля и выразительно на меня посмотрела. – Что за игра?

– Всё та же, – смущённо признался я. – Всадники, которые всем помогают…

– Не играйте во всадников, – убеждённо сказала Юля и я невольно вытаращил на неё глаза. – Будьте всадниками не понарошку, а понастоящему! – со значением посоветовала она мне и я успокоился. – Помогайте всем, кто зовёт напомощь. Помогайте всем, кому плохо до слёз…

– Мы постараемся! – обещал я и совсем позабыл свои огорчения.

      Юля ушла в ячейку комсомола, а я пошёл домой, поглядел на небо и вдруг увидел, как из-за хмурых туч, как надежда, сверкнул лучик солнца…

                              Глава V

                         Девчачьи глупости

                                    1

      Всю неделю мы пропадали в школе. Сашка подтягивала нас, а все мысли были на улице, на лазалках, во дворах, где мы с мальчишками играли в чику, в войнушку, и пили газировку, на обратной дороге из школы.

      В один из таких дней, мы с Владькой здорово поссорились. Не так как раньше, а всерьёз. Нам обоим нравилась Сашка. Она училась в нашем классе и была в школьном пионерском журнале.

      И подрались. Глупо подрались, из-за какой-то девчонки!

      О том, что за школьными стенами вечером мы бесились она хорошо знала и решила ходить с нами, чтобы помочь учиться.

      И естественно мы в неё втрескались, и однажды днём, играя в ножички на скамейке, вдруг заспорили, кого она больше любит.

– Нет я ей нравлюсь! – разгорячённо спорил Владька, всплестнув руками и смахнув с меня кепку. – Она сама мне сказала вчера в бассейне!

– Чё ты врёшь! – накалённо произнёс я, воткнув ножик в скамейку, домиком, подсунул под него палец и резким движением закрутил его. Ножик подлетел и опять воткнулся в скамейку. – Сашка позавчера со мной в бассейн ходила, а не стобой! Хоть кого спроси!

– А мы с ней в киношку на детский сеанс пойдём! – с превосходством объявил Влад, втыкая в скамейку свой ножик.

– А мы на детский спектакль в Дом Пионеров! – не сдавался я.

– Да кому нужен твой спектакль?! – презрительно пфыкнул Влад. – Это только для малявок из детского сада!

      Влад подкинул ножик и чуть не воткнул его себе в ступню.

– Да кому нужна твоя киношка! – вспылил я. – Там всё не настоящее!

      Мы заспорили так, что через пять минут покатились по земле, вскочили и стали лупить друг друга и возиться в пыли.

      Вобщем дрались всерьёз. Раньше мы никогда так друг друга не лупили.

      Владик разбил мне ногой нос, а я вделал ему наверное ещё сильнее. Оба мы были босиком, в шортиках и мы быстро извозились в пыли. Одежда была порвана так, будто мы продирались сквозь кусты терновника.

      В конце концов я уселся на отчаянно ревущем Владюхе и, придавив коленкой ему голову, накормил песком.

– Немедленно перестаньте! – подскочила к нам Катя, которая всегда появлялась, словно из воздуха. – Неслыханно!

– Он первый дерётся! – выкрикнул я. – Акула невоспитанная!

– Не фига! – мычал, стараясь спихнуть мою икру с лица Владик. – Он меня первый стукнул, бармалей!

– Дурак!

– Сам дурак!

– Так, ну-ка вставайте, мальчики! – велела нам Катя.

      Мы встали, и в таком виде нас с Владькой отдали сандружине, потом, вечером мы пришли в отряд, где Владу и мне, как ни странно не дали нагоняя, считая, что нам и без него уже крепко досталось.

– А ещё друзья неразлей вода! – с укором сказала Катя. – Вашу дружбу мы всем ребятам в пример ставили. Что с вами случилось? Вам хоть стыдно?

      Два дня мы с Владькой друг на друга дулись и не разговаривали, два дня страдали, и на третий день я вышел во двор, не зная, чем заняться. Владька сидел и вертелся на скамейке, будто кого-то ждал, но завидев меня, отвернулся.

– Под-думаешь! – фыркнул я, но не ушёл никуда и тоже влез на скамейку.

      Влад сердито дёрнул плечом.

– Замкнутый бука, приправленный луком! – проворчал я.

– А ты наглец в томате! – огрызнулся Владик.

– А ты вонючка с ванилью!

– А ты грубиян с грибами!

      Мы снова чуть не подрались.

– Я вот вам подерусь сейчас, хулиганы! – прикрикнула на нас Дашка, которая проходила мимо с каким-то большим мальчишкой.

– У-у-у! – мы с Владом показали ей языки. Я почесал икру ступнёй, придвинулся к Владьке и сидя на скамейке, спиной к спине, вдруг увидели нашу Сашку, но не одну, а с нашим вожатым Ильёй!

      Они шли на киносеанс в комсомольский клуб "Энергетик", смеялись, о чём-то болтали и держались за руки.

      Сашка любила другого мальчишку!

      Вот тут-то мы словно очнулись и позабыли обиду.

– Все девчонки одинаковы, – с обидой вздохнул я. – А я ей ещё своего чубрика хотел отдать!

– Ага! – произнёс Владик с раздражением. – Любовь, дочки-матери… – с пренебрежением протянул друг. – Глупости это девчачьи!

– Да ну её! – в сердцах сказал я возя босыми ногами по пыли. – Девчонок бегает вокруг много, можно и не торопиться влюбляться. Если меня поцелует девчонка, то я тут же помру на месте!

      И мы тут же засмеялись, а через минуту сидели, обнявшись и прижавшись друг к другу и весело болтали, будто и не было той ссоры и драки.

      Мы помирились, и, кажется наша дружба стала ещё крепче, чем раньше!

                                    2

      Вечером, после уроков мы с мальчишками резались в земельки. Втыкали в густую пыль ножики. Небо хмурилось, вдали гремело. Холодный ветер гулял по улице и нам было зябко. На пыль упали первые капли, предвещая ливень.

      Владик предложил идти смотреть мультики, а доиграть потом. Но никто не ушёл с улицы. Владька осалил меня и началась игра в догонялки.

      Я скакал с ребятами по улице в своих расхлябанных кросовках по пыльным плитам, встал на мысочки и поймал прилетевший к нам мяч.

      И началась игра в нагонялы-сгонялы.

– Пацаны, я с вами! – выбежал из-за ёлок Гурька Симаков.

      За ёлками находились гаражи, куча мусора и бурьян. В руке Гурька держал какую-то железяку, похожую на баллон. Руки у мальчика были в земле. Коленки тоже перемазаны землёй и исцарапаны.

– А давайте в панки? – предложил вдруг Гурька. Пальцы у него были все в мелких шрамиках из-за частых игр в панки.

– В неё только хулиганы режутся, – проворчал Костик.

– Да ты чё! – вступился за друга Лодька. – Знаете, как прикольно! Кто в эту игру играет, потом вообще ничего не боится!

      "И поджог меня аривидерчи, – работало у кого-то радио на окне, – не учили в глазок посмотреть…"

      Играть согласились почти все ребята. Стали искать старую монету под балконом одной вредной тётки, которая любила на нас орать. И тётка как всегда прогнала нас из-под её окна, обозвав хулиганами.

      "Корабли в моей гавани, – бормотало радио, – не взлетим, так поплаваем!"

      Мы уже сыграли два кона, как гроза неожиданно прошла мимо.

– Терпи боль! – крикнул Лодька, пробивая по моей руке монеткой.

      Я облизывал ушибленные костяшки. За то, что проиграл кон мне их отбили монеткой. Я подумал о том, что со мной дома сделает мама за ссадины на руке, но тут же забыл про это и продолжил игру.

– Пацаны! – к нам бежал взмыленный Лёнчик. – Он пришёл, злющий! Он сейчас дома. Сашка и я его видели! Илька ждёт нас у высоковольток!

      Я сразу забыл про отбитую руку и мы побежали по улице.

      Нас догнали ребята и вот уже нас была дюжина, когда мы шли под высоковольтками. Все были решительно настроены отлупить мучителя детей. И вскоре уже шагали по заросшей бурьяном улице.

      Вожатый ждал нас у высоковольтки, с ним тоже были ребята.

– Утопим его в луже! – решительно повёл нас Илья Громов.

      Вдали, куда убегали высоковольтки небо сверкало зарницами.

– Пацаны, я здесь! – замахал нам Сашка Жариков.

– Он не выходил? – напряжённо спросил я.

– Не, дома сидит, – мотнул головой Сашка.

– Надо его выманить, – решительно сказал Илья.

      Поднялись на девятый этаж. Даня вспомнил, как мы доводили жильцов трюком с люминисцентными лампами. И в этот раз нам это удалось.

– Кто там ещё хулиганит? – раздался хриплый злой голос. – Вот сейчас я вам нахулиганю так, что неделю сесть не сможете!

      Пьяница выбежал за нами на улицу.

– Кто… – сказал Дёмкин и Егоркин отец, но не успел. Я и Владик ударилии его носками кроссовок в живот и под дых. Пьяница застонал, скрючился, осел на асфальт, а мы припечатали его голову коленками.

– Пойдём к высоковольткам, – сказал нам Илья. Мы взяли мучителя детей под руки, чтобы тот не вырвался, и, пинками выгнали во двор.

      Не сговариваясь, мы начали бить негодяя, пока тот, сплёвывая кровь был в состоянии подняться с земли.

– Ещё раз Дёмку и Егорку тронешь, – проговорил Илья, – на хорошую жизнь можешь не надеяться!

– Если хоть один синяк у них найдём, – вторил вожатому я, выкручивая врагу руку и наступив ему ногой на шею, – мы снова придём!

– Сиди тихо, бармаглот, – угрожающе закончил Тима, – а если хоть кто-то из ребят на тебя пожалуется, вообще убьём!

– Нет… Нет! Больше не буду! – захрипел пьяница, кивая головой.

      Илья махнул нам рукой и мы пошли обратно. Тревога не уходила. Что если этот гад выместит свою злость на Егоре и Дёмке? Нас-то он боится, а их…

– Будет! – с ожесточением сказал я. – Такие всегда…

      Мельком я увидел на первом этаже трёх ребят лет восьми. Они стояли босиком на подоконнике во весь рост.

      "Им наверное тоже от этого гада доставалось, – со смутным отчаянием подумал я. – И поделом ему!"

      Я помахал мальчишкам. Они улыбнулись и помахали в ответ.

– Таньке ни слова, – предупредил нас Илька. – Если узнает, как мы его отлупили, лучше уж утопиться.

– Съест, – согласился Данька.

      Через два часа во дворе остались только мы с Данькой. Тим побежал смотреть мультики, а ребят позвали родители ужинать.

– Куда пойдём? – рассеянно спросил меня Данька.

– Пошли к гаражам, – предложил я первое, что пришло на ум.

      Возле гаражей собрались ребята. У всех были автоматы и пистолеты. Нас заметили. Несколько ребят махнули нам руками.

– Вьюжанины! – приветливо улыбался и махал нам Антошка Климов. – Идите к нам. Мы в войну сейчас играть будем!

– У нас же оружия нет, – растерянно ответил я.

– Не беда, – возразил Корька, который сейчас похоже не вспомнил о том, что мы враги, как это часто бывает в дворовых играх. – Квакин сейчас вынесет.

      Я невесело дёрнул плечом. Андрюха был плаксой и нытиком, напоминал взъерошенного воробья и сам был задиристый как воробей. Учился он плохо, хватал двойки и тройки, а в дневнике переделывал их на хорошие отметки. Мы застали его за этим занятием на одной из перемен.