В АВЛИДУ

– В том то все и дело. Это – вторая часть моей просьбы, Диомед. Очень деликатная, практически семейная часть. Интимная. Речь идет о чести моей семьи.

Диомед напрягся. Вино отставил. Уставился своими блеклыми глазами на царя Микен.

– Что случилось, Агамемнон?

– Этот парень выкрал жену Менелая. – ответил Агамемнон.

– Елену? Выкрал Елену? Выкрал нашу божественную, нашу прекрасную Елену? – пораженный Диомед округлил глаза – Не может быть. – он поперхнулся, вскочил, страшно вращая глазами, стал шумно глотать воздух, на время утратив дар речи.

Агамемнон похлопал друга меж лопаток, чтобы тот откашлялся, подал воды:

– Сядь, успокойся, выпей.

Диомед опустился на мягкое сиденье, постарался восстановить дыхание. Воспользовавшись этим, Агамемнон продолжил:

– Попутно этот негодяй обобрал до нитки Спарту. Казну обчистил, храм Аполлона тоже.

– Как, ты сказал, его зовут?

– Парис.

– Я сам этого Париса убью, как только встречу. Никто из наших не способен на такое возмутительное святотатство. Никто и подумать не мог такое вытворить. Похитить нашу милую, бесподобную Елену. Он – конченый подлец. Он – грязный негодяй. Мы все пылинки с нее сдували. Боготворили. Мы ее любим – все до одного. Похитить самую прекрасную на свете женщину – кем надо быть. – возмущался Диомед.

Но это оказалось далеко не все.

– Он нарушил все существующие на земле законы. – продолжил Агамемнон. – Закон гостеприимства – самый первый. Мой брат принял его в своем доме, как равного себе. Поил его, кормил. Тот всячески юлил и клялся в вечной дружбе, сам из кожи лез, старался произвести впечатление и разоделся, словно на парад.

– Так может, пыль в глаза пускал? – предположил Диомед. – Такие проходимцы мне известны. За душой нет ничего – в наличии одна приличная туника, физиономия смазливая, а гонору, как будто он спустился с божественной горы.

Агамемнон согласен с другом:

– Что ж, Диомед. Очень может быть. Поэтому и прихватил казну. Зачем сказочно богатому сыну троянского царя казна Спарты? Быть может, он не так богат на самом деле? Вот это выясни, Диомед.

– Я понял, Агамемнон.

– А после сумей пробиться к самому царю. Изложи претензии. Пускай вернет Елену, и Менелаю убытки возместит.

С этими словами Агамемнон извлек из ящика стола приличный толстенький мешочек с монетами.

– Постарайся управиться недели за две. Месяц – самое большое.

– Я понял, Агамемнон – спрятав деньги, ответил Диомед. – Не беспокойся. Все в лучшем виде сделаю.

– В добрый путь, мой друг. – напутствовал его Агамемнон. – Пускай удача сопутствует тебе в таком нелегком благородном деле.

Он остался доволен реакцией Диомеда на последние известия. Могло быть много хуже. Но друг проникся, принял близко к сердцу, воспринял как ужасную беду похищение Елены, озаботился возникшей ситуацией без всяческих смешков и пошлых шуток. Теперь Агамемнон полностью уверен в своем после. Нет сомнений, что Диомед выполнит все, о чем они договорились.

14. В Аргосе

В тот же день Диомед отправился сначала домой, в Аргос. Надо как следует собраться ему в дорогу. Свежий воздух прояснил буйную голову, мысли стали появляться сами:

А где был Менелай? Почему не защитил свою жену? Понятно, любая женщина слабее самого хилого мужчины, вполне по силам любому наглецу скрутить такое нежное создание, как Елена, и силой увести. Но… где был ее муж? Как он допустил такое дерзкое похищение? Гость умудрился опустошить казну, ограбить храм. Когда успел? Вообще – откуда Менелай взял этого троянца?

Насколько известно Диомеду – никто про Трою ничего не знает. Никто там не был. Где такая местность? Разве что в рассказах стариков? То вымыслы сплошные. Где-то есть земля с огромными богатствами. А, может быть, не сказки? – Поскольку на эти вопросы не было ответов, во всяком случае Диомед ответами не располагал, то решил принять за данность такое положение вещей. Он сосредоточился на поставленной задаче – ему предстояло первым делом отправиться в эту самую Трою. А там, на месте, разберемся – решил Диомед.

Рассказы стариков припомнились ему – по Аргосу они ходили то и дело в большом количестве. Диомед воспринимал как сказки, выдумки для ребятишек – как интересный процесс воспитательной работы для молодого поколения аргвинян. Когда-то их отцы и деды совершили немалый подвиг в далеком роскошном городе и привезли богатств несметных. То случилось еще до его, Диомеда, рождения. Седые старцы были молодыми и смелыми людьми. Их предводитель Оиклей сам повел аргвинян на Трою. Как интересно, это было или нет?

Оиклей… Оиклей… А ведь что-то знакомое. Оиклей, аргвинянин. Военачальник. Как отец родной он относился к воинам. А если это так, то память, должно быть, жива о нем не только в сказках.

Диомед едва добрался до Аргоса, как сразу спешился и начал обходить дома горожан. Ему не сразу, но повезло. Да, Оиклей жил когда-то в соседнем доме. Но тридцать лет, как помер. Дочери его уже старухи. Каждая с большим семейством. Так, минуя дом за домом, Диомед нашел живого участника того похода – Аристарха, старца восьмидесяти лет. Конечно немощного, но с завидной памятью и вполне живым и ясным взглядом.

– Ты сможешь указать мне путь до Трои, Аристарх?

– Думаю, наверное, смогу. Я кормчим был у Оиклея. – рассказывал дед, в слабом голосе его звучала нотка давно забытого походного счастья – Парус умею ставить. Направление знаю. Мне бы снова увидеть море. Я вспомню. Только силы теперь уже не те. Вряд ли я смогу на весла сесть. – сокрушался старик.

– Я найду, кому сидеть на веслах, не волнуйся. – отвечал Диомед – Ты, главное, припомни путь туда.

– От Эвбеи там на север… или северо-восток… погоди… или северо-запад. Я вспомню, сынок, вспомню, как окажусь там. – оживился Аристарх и убеждал Диомеда дребезжащим старческим голосом, что Троя – вовсе не сказка, а самая настоящая быль. – Я вспомню, вспомню.

– Вспомни, дед. Мне это очень надо. – просил Диомед.

Тот память напрягал из последних своих сил. Давно то было. Сам Аристарх совсем был юным. Добычи легендарного похода хватило на всю жизнь. Как, однако, время пролетело.

– Остров перед самой Троей есть. Кажется, Тенес… или Тенедос… Не помню… С него всю Трою видно сразу. Мы не промахнемся. – взбодрился дед. Даже помолодел немного.

– Ладно, собирайся в путь, Аристарх. В Афины. – осторожно похлопал деда по плечу довольный Диомед.

15. Спутник

Порт Пирей их встретил криком чаек. Пока они крутили головами, какое именно судно следует нанять, навстречу Диомеду шел давний его приятель Акамант, брат Демофонта, и щурился на солнце – веря и не веря своим глазам. Узнал, и налетел на Диомеда.

– Диомед. Вот это встреча. – приветствовал приятеля Акамант. – Каким ветром тебя к нам занесло?

– Ветром странствий. – рассмеялся Диомед в ответ. – Как у тебя дела, дружище?

– Я в поиске опять. – Акамант и в самом деле, не знал, чем заняться. Доходы позволяли бездельничать и куролесить по Афинам. Этот афинянин никак не мог понять, что жизнь идет, и надо бы давно остепениться.

– Твой поиск становится вечным. – отозвался Диомед. – Впрочем, выглядишь прекрасно. Молодо. Как умудряешься?

– Девушки любят, заботятся – смеялся Акамант. – Кабы не они… Впрочем, они надоедают быстро. Мне не хватает новых впечатлений.

– Новых впечатлений? За чем же дело стало? Не желаешь со мной прогуляться?

Чем черт ни шутит – подумал Диомед. – Этот вертопрах вполне может пригодиться. Вон – бицепсы какие. Здоровый, сильный. Вполне способен подменить меня на веслах. Почему нет? Все равно слоняется без дела по Афинам. Пусть почувствует, что такое заниматься делом. Глядишь, еще понравится. И объяснил:

– Мне спутник нужен.

– Ты куда собрался, Диомед? – поинтересовался Акамант.

– В Трою, друг мой, в Трою.

– Это где такое место? – удивился Акамант.

– Там – неопределенно махнул рукой Диомед.

– Пойду узнаю, может кто довезет?

Быстро выяснилось, что никто не знает, где это может быть. Рыбаки лишь отрицательно качали головами и отвечали:

– Не знаем, где это.

– Понятия не имеем, что за страна такая.

Примерно через час Акамант сделал неутешительный для друга вывод:

– Похоже, ты собрался в сказку, Диомед. Я слышал эти бредни еще ребенком. Молочные реки, кисельные берега и груды золота. Это все сказки. Только сказки.

– Пусть будут сказки – согласился Диомед. – Но мне необходимо попасть туда. Никто не знает? Хорошо, найму пустое судно. Ты главное скажи – со мной поедешь?

– В любом случае – понадобится проводник. – уклонился от прямого ответа Акамант.

– У меня есть проводник. Ты никого не слушай. Мы сами доберемся. Вот, познакомься, это Аристарх.

Дедушка дремал на лавочке в тенечке, пока Диомед искал подходящий корабль, и уговаривал приятеля составить ему компанию.

– Вот этот дед – твой проводник? Ты шутишь? – оттащил друга в сторонку Акамант. – Он еле жив.

– Да, еле жив – согласился Диомед. – Но он единственный, кто знает путь. Поэтому его мы будем холить и лелеять. От солнца закрывать, беречь, как ценный груз, и сытно его кормить. Ты понял?

– Понял. А зачем нам в Трою? – поинтересовался Акамант.

– Там девочки роскошные живут. Таких красоток ты еще не видел. – отшутился Диомед.

– А если серьезно? – насупился Акамант.

– У меня есть дело к троянскому царю. Очень важное. – ответил Диомед – С тобой или без тебя, но я поеду. – и добавил – Без тебя получится сложнее.

Акамант еще колебался, не знал, решиться или нет на эту авантюру, а потому молчал, только переминался с ноги на ногу. Потому Диомед продолжил убеждать приятеля. Ему очень нужен помощник, спутник.

– Сам подумай – новые места, морское путешествие не ведомо куда, прекрасные чужеземки и кисельные берега – все будет, как ты хотел. Чем плохо? Ты все равно не знаешь, чем заняться. Мыкаешься по Афинам туда сюда. А так – тебе будет, что вспомнить, что потом рассказывать друзьям. Поехали.

16. Курс северо-восток

Они арендовали судно, сочинили направление, которое устроило хозяев корабля. Собственно, то – небольшая парусная яхта, деревянная, трехместная, с виду – вполне приличная. Загрузили бочонки с вином и питьевой водой, провизию и деда Аристарха с великими предосторожностями перенесли на судно, затем Диомед расплатился и покинул порт Пирей, взяв курс на Эвбею, как подсказал дедок.

– Там дальше будет видно – Аристарх, согласно своему весьма почтенному возрасту, вновь быстро задремал.

Диомед и Акамант подняли парус, сели на весла, но вскоре их отставили – ветер был попутным, кораблик сам бежал по морю. Они залюбовались видами.

– Какая красота. Смотри – дельфины, Диомед. Они за нами следуют. Смотри.

Удача сопутствовала им. Море – вполне спокойно, легкий ветер позволяет вполне комфортно чувствовать себя, не сжариться на беспощадном солнце и удивительная красота вокруг. Дед Аристарх их не подвел – отлично справился с задачей. Лучше и желать нельзя. Дед встрепенулся, вспомнил молодые годы, взгляд оживила панорама моря, тихий старческий голос удивительным образом окреп, утратил дребезжанье, немощь вместе с глубокими морщинами ушли на задний план. Он снова оказался нужным, был при деле, как много лет тому назад. На палубе навес от солнца соорудили Аристарху. Дед сидел на низеньком раскладном стуле весьма довольный, потягивал вино, следил за направлением. На удивление Аристарх прекрасно ориентировался.

– После Эвбеи будет остров Скирос. Курс строго на северо-восток. Геракл нас вел туда. Так и командовал – на северо-восток. Смотрите, ребятки, течение здесь может закрутить. Активнее работайте веслами по правому борту – распоряжался бывший кормчий.

Голос деда в наступивших сумерках провозгласил:

– На ночь лучше нам остановиться. Причаливай, там есть удобная бухта. С правой стороны. Мы с Гераклом здесь пережидали бурю.

Остров Скирос приютил их на ночь.

– Какой дедок попался шустрый. Деловой. Соображает. Еще Геракла помнит. – всю дорогу удивлялся Акамант – Ориентируется, как у себя дома. Где ты взял его?

– Наш, аргвинян. В Аргосе живет. – ответил Диомед. – Крепкий дед, хороший. А память-то какая. Не захочешь, а позавидуешь.

– Что ж. Долгих лет ему. – пожелал Акамант – А главное – крепкого здоровья.

Шесть дней в пути – и остров Тенедос показался на горизонте.

– Ребятки, мы почти у цели – останется войти в пролив. Там порт у них большой. Взгляните – какая панорама. – разволновался довольный дед.

Как будто вернулись молодые его годы. Память Аристарха рисовала приятную картину на фоне троянских берегов – он снова молодой горячий воин среди других участников похода проникает в проем стены, разбитой Теламоном, врывается в сонные троянские дома, затем разгружает бесконечные подводы с награбленным добром в порту поверженного города. И пленниц выбирает для себя. Да, счастливые когда-то были времена. И вот он снова здесь. Пусть немощен и стар, но все же дожил до этого момента, вернулся, чтобы вспомнить удачный замечательный поход.

– Это и есть Троя? – спросили деда спутники.

– Она самая. – ответил Аристарх.

17. В Трое

Перед взором путешественников предстали величественные кварталы города-легенды. Холм Ата, опоясанный стеной, храм блестел золотом на самой его вершине, и бесконечные дома, улицы как ручейки бежали вниз, блестел Скамандр на солнце, за рекой посажены сады, к морскому порту ближе раскинулись виноградники; маяк определял два направления – морской троянский порт и порт речной. В самом порту бурлила жизнь. Диомед открыл рот от изумления. По деловому друг за другом в проливе Геллеспонт шли баржи с корабельным лесом, зерном, посудой, тканями, металлом, маслом, вином и рыбой, – чего там только не было. Акамант абсолютно так же стоял на палубе с открытым ртом. Баржи, между тем, распределялись по причалам – а им не видно ни конца, ни края. Их сразу начинали разгружать и суетилось множество людей, вереницы подвод направлялись в город и прибывали из города.

– В муравейнике, наверное, гораздо меньше муравьев, чем здесь людей. – удивлялись ахейцы.

– А ты не верил в сказку, Акамант. – напомнил Диомед. – Она перед тобой – смотри.

– Да, правда. Это сказка. – подтвердил пораженный открывшимся видом Акамант.

– Это Троя, ребята. Это Троя. – промолвил довольный дед. – Она самая. Еще красивей стала.

Аристарха оставили в порту. Корчма, что давала работу Эноне, предоставила кров для старого дедка. Никто, конечно, в пожилом человеке не узнал прежнего обидчика троянцев. Сменилось поколение, сменились времена.

– Ты в город, Акамант. Там разберись. Найди дворец, постарайся разузнать, какой порядок здесь. Когда обычно принимает царь заморские делегации. И как его зовут.

– Кого зовут? – не понял Акамант.

– Царя троянского – кого ж еще? Ступай. Я здесь, в порту задержусь ненадолго. Встретимся у деда вечером.

Диомед намеревался разведать – откуда прибывают суда в троянские порты, и чем еще торгуют здесь. Кроме того, аргвинянина заинтересовали городские стены – а именно, количество ворот и сторожевых вышек, высота, добротность кладки, сколько стражей караулят город, количество воинов, коим располагает Троя – если вообще удастся это разузнать.

Объем торговли поражал воображение. Участвовало много игроков – все побережье Малой Азии и Пропонтида, Египет, Эфиопия. Диомед никогда не слышал столько разных диалектов сразу. Множество купцов крутились тут и там, отлично друг друга понимали, торговались, заключали сделки. Повсюду сновали многочисленные портовые чиновники, контролируя процессы оборота и деловито собирая положенные сборы.

Перед Диомедом предстал огромный ассортимент товаров – слоновая кость и специи, изысканный нефрит, канатная пенька и парусина, киноварь и прочие красители для тканей; редкие благовония, множество скота и птицы, оружие, доспехи, и серебро, и золото, и медь – чего там только не было. Диомеда поражало буквально все.

– У нас на родине, если придет корабль с зерном раз в месяц, это великая радость. А здесь – толпятся баржи друг за другом. Тонкие ткани и украшения – у нас для знати только да и то поштучно, оружие вообще индивидуально каждому куют, если заслужишь, и только по большим праздникам, а здесь любой желающий может приобрести, что хочет. Обычная утварь для дома – как во дворцах у нас. А сами дома для граждан напоминают дворцы. Действительно, как в сказке они живут. – дивился Диомед.

Стена вокруг города поражала воображение. Мощь кладки, ширина, добротность не оставляла никаких сомнений – вряд ли враг преодолеет такой рубеж. Множество караулен, а людей, что охраняют город, несравнимо больше, чем в городах родного Пелопоннеса. Скейские ворота пропустили Диомеда в город. Кругом чистота, вымощенные камнем улицы, фонтаны, прихотливые фасады – Диомед заметно приуныл, сравнивая свой Аргос и Афины, впрочем, и Микены от них не слишком отличались – всюду грязь, помои где ни попадя, глинобитные косые домишки, узкие кривые улочки, а дворцы господ – как здесь сараи.

– В самом деле сказка. Сказка наяву. Живут же люди.

А люди эти привычно занимались текущими делами. Совсем не обращая внимания на чужеземца, что таращил во все стороны глаза. Буднично одетые троянцы показались Диомеду все, как один, без исключения облаченными в праздничные платья.

– Ладно, на этом разведку можно завершить – решил пожалеть сам себя Диомед. – Достаточно. Мне есть, что доложить царю Микен.

Он вернулся в порт к Аристарху, заказал приличный ужин себе и деду, затем улегся отдохнуть. Вечер лишь только зажигал огни.

– Вернется Акамант, расскажет, что удалось ему узнать.

18. Акамант в Трое. Утешение страждущих

Акамант, как мы знаем, еще утром отправился в Трою. Оказалось – от порта до города довольно далеко, и Акамант напросился в попутчики первому обозу, что двигался в Трою. Едва не заблудился среди множества улиц, однако вышел ко дворцу довольно быстро.

Вход охраняла стража. Акамант затормозил и осмотрелся. Ему везло – внушительная делегация купцов как раз направлялась во дворец. Акамант пристроился. Так, смешавшись с иноземцами, он и проник в торжественный приемный зал. Пока купцы осматривали убранство помещения и цокали своими языками, Акамант незаметно проскользнул в чуть приоткрытую боковую дверь и огляделся на новом месте. Небольшая комната по видимому предназначалась для дам – так он решил. Мягкие кушетки, ковры, шелк драпировок – приглушенные пастельные тона придавали нежность интерьеру. Конечно, такая обстановка только для избалованных нежных женщин – все больше утверждался в правильности своих выводов Акамант. Впрочем, он только о женщинах и думал. Тем более одна из них сейчас лежит ничком на низенькой кушетке и потихоньку всхлипывает.

– Такая прелестная девушка и плачет – приблизился к ней Акамант.

От неожиданности незнакомка перестала плакать, повернулась на голос, села на кушетке, сжалась в трогательный несчастный комочек. Слезы блестели в ее глазах.

– Ты кто? – спросила девушка.

– Я друг – не растерялся Акамант. – Всегда готов утешить такую прелестную, такую нежную девушку. Что тебя расстроило, голубка?

– Я так страдаю… мне совершенно некому помочь… Несчастье то какое. – всхлипывала девушка.

– Что у тебя случилось, крошка? – подсел к ней Акамант. – Доверься мне. Увидишь – сразу станет легче.

Акамант коснулся холеных нежных ручек, утер слезу на щечке милой незнакомки, невзначай коснулся ушка, другой рукой провел по обнаженному плечу.

– Мой муж куда-то запропастился. Прошел целый год. – призналась красавица. – Я больше не могу. Я так страдаю, так страдаю…

После чего вновь не сдержала слез и растянулась на кушетке, отвернулась, уткнулась в подушку, предоставив Акаманту любоваться россыпью волос на полуобнаженной обворожительной спине. Впрочем, Акамант заинтересовался видом немного ниже.

– Как такое может быть? – сочувственно промолвил Акамант – Целый год без мужской ласки? Конечно, ты страдаешь. Вот бедняжка. Разве можно. Такая красота и пропадает зря.

Ножки какие ладные – туника прикрывала их до колен. Акамант осторожно коснулся ладонью превосходных ножек. Отметил – красавица не стала возмущаться.

– Не плачь, моя хорошая, не плачь.

Акамант буквально разрывался. Одна рука его скользила, огибая прелестные ножки, другая гладила безутешную страдалицу по волосам, стараясь утешить заплаканную милую бедняжку.

– Совсем забыл меня – продолжала хныкать девушка. – Никто меня не любит. Никому я не нужна.

Такая попка – и никто не любит – подумал Акамант, а девушке сказал:

– Это дело поправимо, голубка, не плачь, пожалуйста, не плачь. Для тебя найдется утешение.

Ткань туники обтягивала роскошной формы попку – овальную, большую – что приводит в неописуемый восторг мужчин такого плана, как Акамант. Конечно он не сможет устоять. Тем более, что этого не требуется. Скорей наоборот.

– Я так ждала, ждала его. – шмыгала носом красотка, пока Акамант справлялся с ее туникой. – Все глаза выплакала. – уверяла девушка, подставляя обнажившуюся попку для умелых рук Акаманта – Пришлось вернуться в дом к отцу. Я так страдаю…

Она развернулась в самый неподходящий момент. Акамант готов был ее отведать, утешить самым лучшим образом, однако девушка сочла нужным продемонстрировать себя.

– Я совсем одна, я так несчастна… – привычно всхлипнула красотка.

Эх, сорвалось – я предпочел бы сочную большую попочку сначала. Ладно, еще успею. Надеюсь, отец такого милого создания не будет против, как и муж сбежавший? Эх, зад какой роскошный ускользнул – сокрушался Акамант. – Грудки, впрочем, тоже ничего – едва не раздирают ткань туники.

– Не надо плакать, моя красавица. Ты слишком хороша, и для тебя всегда найдется утешение.

Изящно плечиком красотка повела – грудь выпрыгнула из тугого шелка. Акамант подхватил ее и мял в ладони.

– Нежные упругости какие – вовсю нахваливал незнакомку Акамант. – Совсем я мужа твоего не понимаю – как можно оставить такую милую жену. С такой осанкой ты ни дать ни взять – царевна.

– А я и есть царевна. Я – Астиоха, дочь царя Приама. – всхлипнула красотка и Акамант залюбовался ею. Тем более, что обнажилась вторая восхитительная грудка. Акамант немедленно занялся упругой красотой – утешать, так утешать.

Как хороша эта сочная маленькая плакса – думал Акамант. Чернявенькая, выразительные карие глаза блестят от слез и придают ей шарма, курносый носик восхитительный и дрожат губки, едва лишь горькие слова слетают с них, румянец лихорадочный, кожа нежнее шелка. От волос приятный аромат. А какое замечательное тело. С такими данными вообще грех плакать – одна попка у нее сплошной восторг.

– Толку никакого нет, что я царевна. Одни страдания мне выпали на долю.– продолжала плакать Астиоха, одновременно принимая ласки незнакомца – Муж не спешит ко мне, отец не выпускает в город. Я как в тюрьме здесь. Так мне одиноко.

Акамант коснулся готового к приему лона – распахнутого, сочного, как спелый южный персик:

– Милое дитя, не надо больше слез, твой муж вернется, а пока есть для тебя приятное занятие. Я весь к твоим услугам. Ты не противься мне, моя голубка.

Она дрожала всем телом, принимая ласки незнакомца, позволяла касаться самых сокровенных мест, ахала, вздыхала и таяла в смелых мускулистых руках Акаманта. Утешитель погрузился в лоно прелестной женщины и неспеша обхаживал ее, пока не утомился сам. Астиоха потребовала еще. Акамант развернул ее желанной частью – роскошной нежной попкой, испробовал ее по полной изысканной программе, отделал от души несчастную страдалицу. Астиоха едва не верещала в голос.

– Как долго ты страдала, дорогая. – прижимался к податливому телу Акамант и руки повторяли изгибы-выпуклости подвернувшейся красотки, пока он вновь не доставил ей удовольствие. – Теперь все будет хорошо.

– А завтра ты придешь? – спросила Астиоха.

– Конечно, я приду. Но только с другом. У него есть дело к твоему отцу. Когда он принимает иноземных послов? Пока мой друг будет общаться с царем Приамом, я снова займусь утешением страждущих. Такова моя стезя. Ты – прелесть, Астиоха. – наглаживал чудесную попку Акамант.

– Он в полдень принимает чужеземцев. – не спешила расставаться Астиоха с таким приятным утешителем. – Я провожу тебя. Есть выход через сад. Запоминай. Завтра так же через сад войдете.

– Моя голубка нежная – поспешил за ней Акамант, увлек ее, и у решетки сада среди густой листвы вновь насадил, как курочку на вертел свою голубку. Та визжала от восторга, всхлипывала, но не от слез – от удовольствий, что принес ей этот роскошный день. Астиоха точно знала – завтра будет еще лучше.

19. Астиоха и муж ее Телеф

– Мой милый утешитель – восторженно твердила Астиоха всю ночь, вздыхала томно, мечтала о грядущем дне – с тем и уснула – вполне счастливой.