Искра

– ОГОНЬ! – из его свободной ладони вспыхнуло яркое, чистое пламя, осветив его суровое лицо. – Их плоть, пропитанная скверной, ГОРИТ, как сухая бумага! Даже панцирь трещит и чернеет!

– ГОЛОВА! Если есть – отсеки мечом! Если нет – ищи уплотнение в груди или спине, где панцирь тоньше, и бей туда! Видишь что-то, что БЫЛО человеком? Серебро по горлу – Огонь в сердце. Не слушай шепот. Не верь глазам. Если оно шевелится – ДОЖИГАЙ ДО ТЛА!

ТИП II: ЖИВОТНОПОДОБНЫЕ (Руна: «Звериная Пасть»).

(Названия: «Гнилохвосты» (Rot-Tails), «Щитоспины» (Shellbacks), «Слепые Топотуны» (Blind Stompers)).

– Происхождение! – Горм плюнул на каменный пол. – Темная Скверна уродует зверей! Увеличивает, скручивает, МНОЖИТ части! – Он жестом вызвал перед собой мерцающий образ: собаку с раздвоенным позвоночником, ползущую на костяных паучьих лапах; кабана, чья пасть зияла от уха до живота, заполненная рядами загнутых зубов; медведя, покрытого каменным панцирем, с лапами, сросшимися в одну клешневидную массу. – Слепые, но чуют тепло твоего тела на расстоянии! Глухие, но чувствуют вибрацию твоего шага сквозь землю! Некоторые – просто бесформенные глыбы из клыков и когтей, пожирающие все на пути!

– Угроза! – Горм вложил меч в ножны, его руки сжались в кулаки. – Стаи, как саранча! Или одиночные чудовища размером с дом! Быстрые, как ярость, даже если калеки! Не знают страха! Не боятся смерти! Добей – иначе будет ползти за тобой на обрубках, грызя твои следы! – Он ткнул пальцем в проекцию кабана-монстра. – Одни выделяют яд, разъедающий сталь! Другие – горят изнутри, разбрызгивая кипящую, заразную кровь! Третьи покрыты броней, как у древнего дракона!

Слабые места:

– СЕРЕБРЯНЫЙ МЕЧ! – Горм снова выхватил клинок. Он явно получает удовольствие от этого жеста. – Не всегда пробьет скальную броню лоб в лоб! Но для отсечения лап, хвостов, для тычков в суставы и ГЛАЗА – идеален! Серебро нарушает потоки Скверны – остановит регенерацию, сделает их уязвимее!

– ОГОНЬ! – пламя снова вспыхнуло на его ладони. – Шкура (если есть) вспыхивает факелом! Раскаляет панцири, делая их хрупкими для удара! Сжигает ядовитые брызги и кислоту!

– ЯРКИЙ СВЕТ! Ослепляет тех, у кого есть глаза! Дезориентирует тех, кто чувствует тепло!

– УДАР ПО СУСТАВАМ/ЩЕЛЯМ! – Горм сделал точный выпад, будто вонзая кинжал. – Даже у монстра с панцирем есть слабые места! Суставы! Места сочленения! Щели под броней! Вонзи туда раскаленный добела пламенем серебряный клинок! Серебро режет Скверну, жар прожигает плоть!

– Зверь из разлома – не зверь. Это КУСАЮЩЕЕСЯ МЯСО, ЗУБЫ и ЧИСТАЯ СКВЕРНА. Режь Серебром – жги дотла. Не дай укусить – укуси первым!

Горм в очередной раз выхватил свой серебряный меч. Лезвие не просто засверкало – оно замерцало тусклым, кроваво-багровым внутренним светом, как раскаленный в горне металл. Перед классом вспыхнул и замер объемный, пугающе реальный образ: человек с неестественно вывернутыми назад коленями, ползущий на руках. Его рот зиял на месте пупа, обнажая черные сколотые зубы, а спина и плечи были покрыты трескающимся хитиновым панцирем. От существа веяло холодом и тихим, навязчивым шепотом, едва различимым в зале.

– Кромли! – рявкнул Горм, тыча мечом в проекцию. Голос его звучал ледяной сталью. – Этот «Вывертыш» только что прошипел твоим именем… и именем твоей матери. Твой огонь на исходе. Серебряный клинок зазубрен. Что делаешь?

Кромли вскочил, рука инстинктивно легла на рукоять своего короткого серебряного клеймора. Лицо его побледнело, но голос не дрогнул:

– Достаю Оглушитель! – бросаю к его ногам! Пока тварь оглушена и дезориентирована визгом – рублю серебром по сухожилиям на руках, валю на землю! Добиваю ударом в грудь – туда, где у нормального человека сердце, а у этого – должно быть гнездо Скверны! Если есть хоть искра – швыряю в открытую пасть на животе!

– Правильно! – Горм оскалился, его меч свистнул в воздухе, рассекая проекцию, которая взвыла нечеловеческим голосом и рассыпалась искрами. – Оглушить! Лишить подвижности! Добить Серебром и Огнем в уязвимую точку! Они лгут! Они помнят ровно столько, чтобы ранить! Не дай им говорить – дай им ЛЕЗВИЕ! Марни! – Он махнул рукой – образ сменился. Перед ними возник огромный «Щитоспин» – кабан размером с быка, покрытый плитами каменного панциря, его пасть зияла от груди до низа живота. – Твой огонь лишь чернит его броню, как сажа. Твои действия?

Марни встала, ее пальцы сжали воображаемый цилиндрический артефакт:

– Использую Слепящую Вспышку – артефакт «Солнечное Око»! Пусть на миг ослепнет! Не бегу ОТ него – бегу К нему, вдоль бока, под прикрытием дыма от его раскаленной брони! Ищу щель – там, где задние ноги сходятся с туловищем, под панцирем! Вонзаю раскаленный пламенем серебряный стилет! Если застревает – отпрыгиваю и бью потоком огня прямо в рану, раскаляя металл внутри!

– ХОРОШО! – Горм ударил пламенеющим кулаком о эфес меча, высекая сноп искр. – Ослепить! Подобраться в мертвую зону! Найти щель! Вонзить ГОРЯЧЕЕ СЕРЕБРО! Вот она – формула твоей жизни! Айр! – Образ сменился на узкий, заваленный камнями переулок. Со всех сторон, из теней, выползали «Гнилохвосты» – собаки с раздвоенными хребтами, шипящие, с капающей слюной. – Стая окружает твой отряд. Выхода нет. Что делаешь?

Айр выпрямился во весь рост, его руки сомкнулись на рукояти воображаемого длинного меча:

– Стена Пламени! – поперек переулка, между двумя домами! Отсекаем часть стаи! Режем серебром тех, кто прорвался! Пока основная масса бьется о Стену – швыряем Громовые Гранаты в самую гущу! Оглушаем, разбиваем строй! Потом – вперед, резать и жечь, пока не перестанут шевелиться! Ни одного живого!

– ВЕРНО! – прогремел Горм, и его знаменитая борода вспыхнула коротким, яростным пламенем, осветив его дикое лицо. – Огонь сдерживает и делит! Серебро режет и убивает! Артефакты ломают их строй и дают преимущество! Комбинация! Сила! – Он поднял меч и пламенеющий кулак высоко. – Запомните раз и навсегда: они не люди. Не звери. Это ГРЯЗЬ, слепленная в подобие жизни! Ваш Огонь – очищающая сила! Ваше Серебро – карающий клинок! Ваши Артефакты – щит и молот! Это ТРИ СТОЛПА, на которых держится наше выживание! Не дайте этим столпам рухнуть! Иначе рухнете вы, а следом – и весь наш мир в кромешную Тьму!

Тишина, наступившая после его слов, была глухой, как в склепе. Даже дыхание студентов казалось кощунственно громким. Горм Огнебородый стоял на арене, как древний бог войны, высеченный из камня и пламени. Его глаза, горящие фанатичной убежденностью, медленно скользили по рядам, выискивая слабину, страх, непонимание. Он нашел то, что искал.

– Теория – для библиотечных крыс! – рявкнул он вдруг. – На ноги, щенки! Сейчас выйдем во двор. Марш!

Я вскочила вместе со всеми. Мои пальцы непроизвольно сжали холодный металл стабилизатора под воротником туники. Лекция Горма врезалась в сознание, как раскаленный клинок. Образы тварей, их шепот, их ненависть… Я почувствовала знакомый холодок страха под ребрами, но следом за ним – жгучую волну решимости. Они ненавидят наш свет, – пронеслось в голове, пока я разглядывала свою ладонь. Где-то там, под кожей, дремал огонь. Мой свет… Опасный. Предательский. Для меня. Но для них… Кулак сжался сам собой. Для них он станет очищающим пламенем. Я поймала взгляд Айры – она кивнула, ее лицо было сосредоточенным, как у хищницы перед прыжком. Впереди была первая, пусть и учебная, схватка с кошмаром из Разлома. Искра внутри меня не погасла – она зажглась ярче, острая и жадная до боя. Стабилизатор на шее глухо загудел в ответ на адреналин.

Двор Академии после мрака «Клыка и Когтя» встретил нас ослепительным, но холодным полуденным солнцем и резким соленым ветром с моря, который тут же принялся выдувать из головы остатки лекции. На специально отведенном полигоне уже кипела работа артефакторов. Рядом с огороженной руническими барьерами зоной стоял длинный, грубо сколоченный стол. На нем в строгом, почти военном порядке были разложены прочные кожаные пояса с креплениями для деревянных тренировочных мечей (слава Создателю, хоть баланс серебряных имитировали) и учебных артефактов: цилиндрические «Оглушители», компактные «Слепящие Вспышки» (или «Солнечные Ока», как их романтично называли), щитовые артефакты. Ну хоть снаряжение не самое жалкое. Хотя деревянный меч против воображаемого Вывертыша – это вам не серебро по городу метать.

– К снаряжению! Быстро! – рявкнул Горм, едва мы переступили порог. – Каждый берет пояс, надевает, проверяет крепление меча и артефактов! У кого отвалится в бою – будет чистить конюшни голыми руками! Шевелитесь!

Студенты ринулись к столу, создав свалку, достойную толпы голодных гоблинов у кормушки. Лязг металла, щелканье пряжек, торопливое бормотание – настоящий симфонический оркестр паники. Я ловко пристегнула пояс, проверила: деревянный короткий меч-клеймор выхватывается без заминки, артефакты не болтаются, как украшения на пьяной горожанке. Стабилизатор под воротником глухо урчал в ответ на резкое движение – спокойно, дружище, это только начало. Рядом Ричард Бром наспех затягивал ремень, его лицо было сосредоточенным, но в глазах читалось привычное высокомерие. Интересно, он тоже боится, или просто думает, как бы выглядеть круче всех? Близнецы Айр и Айра у стола уже работали как единый механизм, их пояса были надеты с безупречной точностью.

– Построиться! – прогремел Горм ровно в тот момент, когда щелкнула последняя пряжка. Его палец, как указка разгневанного божества, хаотично тыкал в студентов, раскидывая по парам: – Ты и ты – вместе! Ты с ним! Вы двое – щенки, держитесь! Солис, Бром! Айр, Айра – покажете, что умеют близнецы! Остальные – по моей указке! – Пары сформировались под его рыком. На полигоне артефакторы запускали системы. Над каждой отмеченной зоной замерцали, собираясь из света и теней, фигуры чудовищ.

– План за минуту! Потом – В БОЙ! Остальные – глаза на них! – Горм засек время на массивных песочных часах.

Первая пара сработала слаженно. Один оглушил Вывертыша «Громовым Свистком» (иллюзия завизжала так, что у меня в ушах зазвенело), другой – метким уколом деревянного меча «в глаз» обездвижил ее, затем «добил» холостым огненным зарядом. Горм буркнул: – Ладно. Азы знают. Следующие! – Неплохо для начала. Хотя Вывертыш был явно сонный.

Второй паре «достались» Шепчущие Кости. Иллюзия зашептала – тихо, противно, прямо в мозг. Один боец замер, лицо побелело, как мел. Его напарник опоздал на долю секунды. «Кости» рванулись, симуляция костяных пальцев впилась парню в горло – мгновенная «смерть». Второго «добили» через мгновение. – ПАТЕТИЧНО! – взревел Горм так, что, кажется, сдвинулись камни под ногами. – Шепот услышали?! Это СМЕРТЬ шепчет! «Смыть позор» – мыть арсенальные сортиры! Следующие!

Третья пара против Гнилохвоста. Полный провал. Один метнул «Слепящую Вспышку» мимо цели, ослепив напарника. Второй, ослепленный и явно в панике, рубил деревянным мечом по «панцирю» монстра, словно дровосек, не ища щелей. Чудище легко «сбило» его с ног.

– БЕЗМОЗГЛЫЕ КУРИЦЫ! – бесновался Горм, топая ногой. – Резать панцирь топором по крепости?! Ищите ЩЕЛЬ! Глаза где?! Четвертые – ВПЕРЕД!

Ну хоть не нам этот позор. Хотя… сейчас наша очередь.

Четвертая пара – я и Ричард Бром. Наша цель – юркий Вывертыш с мерзкой пастью прямо на ладони и кислотным плевком. Ричард бросил на меня скептический взгляд – тяжелый, оценивающий. Что, Бром, не веришь в девочку со стабилизатором? Или просто боишься, что подведешь?

– План! Быстро! – рявкнул Горм, глядя на песочные часы.

Игнорируя взгляд Брома, я быстро прошипела:

– Я – слева, отвлекаю. Ты – справа, бросаешь «Оглушитель», когда он на меня кинется. Как оглохнет – режешь сухожилия на ногах. Я – пасть на ладони пламенем. Добьем вместе.

Ричард кивнул, не глядя. Ладно, принято. Главное – не замешкайся, красавчик.

– В БОЙ!

Я рванула влево, деревянный клеймор наготове. Вывертыш развернулся ко мне мгновенно, мерзкая ладонь-пасть распахнулась, готовая плюнуть. Ричард… замешкался. Всего на миг, но этого хватило. Симуляция кислотного плевка жахнула в воздух рядом, но я все равно почувствовала резкий, обжигающий «укол» на руке – система фиксации попадания сработала.

– БРОСАЙ! – выкрикнула я, уворачиваясь от воображаемых брызг.

Ричард швырнул «Свист Грома». Иллюзия взвыла, замершая от «оглушения». Ричард рванул вперед, его меч хлестко рубанул по «сухожилиям» ног чудища. Оно «рухнуло». Я сделала резкий выпад, выбросив сгусток холостого пламени прямо в орущую пасть на лапе. Иллюзия забилась в «агонии». Ричард добил точным уколом «в грудь».

Тишина. Горм прищурился, его единственный глаз изучающе ползал по нам.

– Ладно. Работали. Солис – план не дурак. Бром – подвел сначала, но исправился. – Его палец ткнул в мой воротник. – Ошейник… не помешал команде. Запомните все: на поле боя – вы щит друг для друга! Личные тараканы – оставьте для психотерапевтов!

Ричард кивнул, на его лице застыла смесь стыда и… что-то вроде уважения? Я вытерла пот со лба ладонью. Стабилизатор под воротником глухо гудел, но держал. Внутри – горячее, почти сладкое удовлетворение. Получилось. Не идеально, но получилось. И этот взгляд Брома после… бесценен.

Пятая пара – Айр и Айра.

Их цель – стайка из трех Гнилохвостов. Близнецы лишь переглянулись. Без слов. Без лишних движений.

– ВПЕРЕД!

Айра шагнула, подняв руки. Веер слепящего света – симуляция «Солнечного Ока» – ударил по тварям. Гнилохвосты взвыли, «ослепленные». Айр, как тень, проскочил сбоку, его меч метнулся змеиными ударами по «суставам» лап первой твари. Та завертелась, теряя равновесие. Айра сфокусировала огонь на ладони – точный «выстрел» в разинутую пасть второй. И та «забилась в агонии». Третья кинулась на Айру, но Айр был уже рядом, его меч молнией воткнулся в «глазницу» – иллюзия рассыпалась. Они развернулись в унисон, добивая первых двух синхронными ударами.

Это был не бой. Это был танец смерти. Четкий, безжалостный, красивый в своей смертоносной эффективности. Ни одного лишнего движения.

Горм Огнебородый молчал. Смотрел. Медленно, тяжело кивнул.

– Хм. – Это прозвучало громче любой похвалы. – Работают головой и руками! Не щенки – волчата! – Он повернулся к остальным, его голос прогремел: – ВИДЕЛИ?! Вот как надо! Синхронность! Скорость! Удар по СЛАБОМУ МЕСТУ! Следующие пары – не позорьтесь!

Остальные пары, воодушевленные или смертельно напуганные показанным мастерством, приступили к своим схваткам. Успехи были разными – кто-то справился, кто-то снова облажался, – но тень позора от первых неудач и яркий пример близнецов задали новый, куда более серьезный уровень. Я наблюдала за Айром и Айрой, чувствуя знакомый привкус азарта на языке и странную гордость за них. Вот оно. Настоящая команда. Синхронность. Без слов. Так мы и будем бить Тьму. Стабилизатор вибрировал ровным, мощным гулом, будто подпевая моим мыслям. Урок Горма был усвоен. Огонь и Сталь терпеливо ждали своего настоящего часа.

После обеда нас ждало фехтование. Большой тренировочный зал «Стальной Гул» встретил привычным хаосом. Воздух буквально гудел от десятков голосов, звенел от ударов деревянных мечей по чучелам, лязгал по щитам и скрипел подошвами по каменной крошке, покрывающей пол. Все первогодки собрались здесь, слившись в один пахнущий потом, пылью и адреналином организм. К нам с близнецами присоединилась Лора, неуверенно сжимая в руках учебную рапиру, которая казалась ей непомерно тяжелой и невероятно опасной.

Магистр-фехтмейстер Варрон, поджарый и быстрый, как ртуть, носился по залу, отрывисто командуя и поправляя. Ему помогали несколько старшекурсников, и среди них, как скала в бурном потоке, выделялась фигура Рида Вейнмара. Он двигался бесшумно и плавно, его редкие замечания были краткими, точными. Идеальный солдат. Холодный, эффективный. И немного… пугающий.

Нас разделили. Боевики вроде меня и близнецов отрабатывали сложные связки, атаки и контратаки на подвижных, агрессивно реагирующих манекенах – этаких деревянных демонах с пружинами. Зал был наполнен резкими выкриками команд Варрона, звонким стуком дерева по коже манекенов и тяжелым прерывистым дыханием. Артефакторы и Целители (Лора в их числе) ютились у дальней стены. Их задача была проще, но не менее важной: не отрубить себе ногу, правильно держать оружие, научиться принимать хоть и не идеальную, но безопасную стойку и наносить точные уколы. Они выглядели сосредоточенными, но немного потерянными, как котята, впервые увидевшие мышь. Хотя, учитывая их будущее, мышь эта скорее будет размером с медведя.

Рид периодически обходил группы боевиков. Он подошел к Брому, легким, почти незаметным движением поправил его хват на рукояти меча.

– Крепче. Центр тяжести – ниже, в ногах, а не в руках. – Голос ровный, без эмоций. Подошел к Айре, коротко указал на ошибку в движении ног во время выпада. – Короче шаг. Баланс. – Она лишь кивнула, стиснув зубы, стараясь повторить идеально. Потом его неумолимые бесшумные шаги приблизились ко мне.

Я отрабатывала серию быстрых, агрессивных выпадов против своего манекена-противника, вкладывая в каждый удар всю злость и концентрацию. Рид остановился рядом. Не сказал ни слова. Просто наблюдал. Его молчание стало вдруг осязаемым, тяжелым, как свинцовый плащ на плечах. Чего уставился, ледяной истукан? Потом он сделал шаг вперед.

– Локоть, – произнес он тихо, почти шепотом.

Прежде чем я успела понять или среагировать, его пальцы – холодные, твердые и невероятно точные – легонько коснулись моего правого локтя, поправляя положение, опуская его чуть ниже. Прикосновение было быстрым, абсолютно профессиональным, лишенным какого-либо намека на что-то большее. Но я вздрогнула всем телом. Мурашки, словно теплая волна, пробежали до самого затылка. Стабилизатор под воротником глухо заурчал, заколебался сильнее. Тьма!

– Не задирай. Держи линию атаки. – Он уже отошел, направляясь к следующему ученику.

Я продолжила упражнение, стараясь дышать ровнее, глубже, заглушая странный перебой в сердце. Но поймала себя на том, что предательский взгляд самопроизвольно ищет его высокую строгую фигуру в зале. Ну и дела, Розали… Соберись!

Время текло, как песок сквозь пальцы – липкий и неуловимый. Еще одна неделя растворилась в бесконечной череде: ломящие голову лекции по рунистике (эти чертовы символы так и норовили спутаться в голове в один магический клубок), изматывающие спарринги на полигоне под придирчивым оком Горма и его вечным рыком, монотонное оттачивание ударов в «Стальном Гуле», где каждый мускул ныл знакомой болью, ночи в тишине библиотеки под тусклым светом магических ламп, короткие перекусы в шумной столовой, где еда была лишь топливом, а не удовольствием. Осеннее неяркое солнце окончательно сдалось под натиском затяжных дождей, сменяющихся пронзительно-синим, холодным небом и резким соленым ветром с моря, пробиравшим до самых костей даже сквозь толстую тунику. Усталость копилась, тяжелая, как свинцовый плащ.

Но теперь меня гнала вперед не только она. Острая, нарастающая с каждым днем тревога сжимала горло: до распределения на постоянные боевые команды для реальных вылазок оставалось всего две недели.

От этого распределения зависело все. С кем ты пойдешь в свой первый настоящий поход за черные, неприступные стены Академии? Кому доверишь спину в кромешной тьме леса или у зияющей бездны Разлома? Кто будет рядом в минуту реальной, а не учебной, смертельной опасности? Мастерство командира, совместимость с товарищами – не просто слова. Это могло стать разницей между возвращением на ужин и вечностью в пасти какого-нибудь Шепчущего Костяка. А потом… потом будет всего месяц. Месяц на то, чтобы сработаться как единый механизм, узнать сильные и слабые стороны друг друга досконально, отработать тактики до автоматизма. И… первая настоящая вылазка. Не учебная тревога с безобидными иллюзиями, а выход за ворота, в мир, где обитали те самые, классифицированные Гормом твари с их настоящими когтями, настоящим ядом и настоящей жаждой смерти. Мысль об этом одновременно леденила кровь в жилах и заставляла ее бежать быстрее, подстегивая диким, почти первобытным азартом. Я ловила точно такой же коктейль из страха и возбуждения в глазах близнецов за ужином, в озабоченном, чуть испуганном молчании Лоры, зарывшейся в книги по целительству с удвоенным рвением. Мы стояли на самом пороге. На пороге настоящего дела, настоящей крови, настоящих потерь. И времени на раскачку, на нелепые ошибки не оставалось вовсе. Давление нарастало, сжимая виски стальными тисками. Две недели…

Глава 9

Последующие дни слились в один сплошной, изматывающий водоворот, где каждый новый виток казался пародией на предыдущий. Каждое утро начиналось с ледяного душа реальности – будь то садистская лекция Горма о новых способах растерзать нас тварями похуже, адский кросс по холмам под пронизывающим, как нож, морским ветром (который явно считал меня личным врагом) или ювелирно-точная, до седьмого пота, возня с артефактами под пристальным, ничего не пропускающим взглядом магистра Лираэль. После обеда меня ждал «Стальной Гул» – храм добровольных страданий под аккомпанемент дребезжащих мечей, хриплых команд Варрона и жгучей боли в каждой мышце, которую я заставляла повторять движения до полного автоматизма, пока сознание не уплывало куда-то в районы, свободные от чувства собственного тела. Вечера же были тихой каторгой библиотеки, где потрепанные страницы учебников по истории Тьмы и основам рунической магии сливались в одно скучное, размытое пятно. Я падала в кровать, как подкошенное дерево, и проваливалась в глухой, беспробудный сон еще до того, как Лора, ангел терпения, успевала погасить свет. Жизнь? Скорее, существование на грани коллапса, где единственной роскошью была возможность рухнуть лицом в подушку.

Именно в таком состоянии – с ве́ками, налитыми свинцом, спиной, ноющей от каждого вдоха, и головой, напоминающей выжатый лимон, – меня и нагнал Кайл Мориган. Только что закончилось особенно изнурительное занятие по тактике в подземном полигоне, где мы ползали по грязным лабиринтам, изображая из себя героев. Я плелась по широкому безлюдному коридору, освещенному тусклыми шаровыми светильниками, которые явно экономили на силе света, мечтая только об одном: о горизонтальном положении и вечном покое. Кровать звала меня сладким зовом сирены.

– Эй, Искра!

Его голос, живой, теплый и на редкость бодрый, прозвучал сзади, заставив меня вздрогнуть так, что я чуть не выронила и без того тяжелую сумку. Обернулась. Кайл догнал легкой рысцой, его карие глаза светились привычной дружелюбной искоркой. На фоне моей тотальной вымотанности его энергия казалась почти неприличной, как яркий солнечный луч в подвале морга.

– Как держишься? – спросил он, подстраиваясь под мой похоронный шаг. – Вижу, Горм сегодня не особо церемонился с новобранцами в своих каменных дебрях.

– Держусь… как последний лист перед штормом, – выдавила я хриплым голосом, пытаясь изобразить что-то отдаленно напоминающее улыбку. – И кажется, я уже забыла, как выглядит солнце вне узких окон аудитории. Оно еще существует, или его тоже отменили за ненадобностью?

Кайл рассмеялся – легкий, доброжелательный звук, который почему-то действительно немного разогнал мрак коридора.

– Знакомое чувство. Первый курс – он такой, выжимает досуха. Но… – он слегка наклонился ко мне, понизив голос до доверительного шепота, – …солнце как раз садится. И сегодня – просто огонь. Вид с Западного Уступа… невероятный. Не хочешь… глянуть? После ужина?

Его слова ударили меня не то что обухом – целой кузнечной наковальней. Я резко остановилась, словно наткнулась на невидимую стену. Осознание накатило волной, холодной и горькой. Закаты? Три недели в этой каменной коробке под названием Академия Игнис Фактула, и я ни разу намеренно не смотрела на закат? Я вырубалась, пока другие… пока другие жили. Ходили в «Морской Утес», болтали, смеялись, смотрели на море. А я… я просто функционировала, как заведенный механизм: занятия – еда – сон. Автомат по поглощению знаний и выработке пота. Горечь и стыд смешались с внезапной, почти физической жаждой увидеть это – солнце, море, красоту, а не только стены, испещренные рунами, и лица преподавателей, озабоченных нашей скорейшей трансформацией в боевые единицы.

– Да, – выдохнула я, и мой голос прозвучал неожиданно твердо, даже для меня самой. – Да, Кайл. Хочу.

Ужин в столовой прошел в необычном для меня состоянии – смеси возбуждения и легкой паники. Сидела с близнецами-непоседами Айром и Айрой, спокойной Лорой и вечно анализирующей Мелани.

– Кажется, Кайл только что пригласил меня… на свидание, – выдавила я, чувствуя, как краснею до самых корней волос, но с упрямой, дерзкой улыбкой. – Смотреть закат.

Стол взорвался с силой небольшого магического заряда.