Мёртвая точка

– Мне надоели эти игры. Пришла пора и тебе заплатить по счетам, всесильный Хелиус Морель, – осклабился он. – А с Эстией я разберусь в процессе. Она как верная и преданная жена достойна той же участи, что и ты… Агния! – громко позвал он. – Почему он орёт?!

– Животик болит… – послышался тихий голос его жены.

– Ну так дай ему что-нибудь, – он вышел из комнаты. – Или отдай няньке, пусть она укачивает.

– Ему же плохо, я не могу его оставить… – Агния жалобно на него посмотрела.

– Тебе надо спать. Посмотри на себя, – он брезгливо обвёл рукой фигуру жены. – Ты располнела, у тебя круги под глазами. Отдай его няньке и спи.

– Я не могу спать, когда ему плохо…

– А я не могу спать, когда он орёт, – зло сжал губы Дрейк.

Девушка в бессилии посмотрела на мужа. А тот, выругавшись, прошёл в холл.

– Куда ты?..

– Туда, где тихо.

Дверь шумно захлопнулась. Агния тягостно вздохнула. Маленький Фебос вновь закатился криком.

– Ну что ты? Поспи… Как же тебе помочь… – Агния прижала ребёнка к груди, на её глазах выступили слёзы. – Я устала… Я очень устала…

Тихая зимняя ночь продолжалась. В небольшом доме с тусклым светом плакали двое.

***

Живые картины смотрели на него со стен галереи. Выставка привлекала многих. Кто-то предпочитал полюбоваться, а кто-то – приобрести редкое полотно кисти необычного художника.

Эстен Арьени слегка фыркнул. Мир вновь разворачивался к нему лицом. Или это он, Эстен, удостоил его своим вниманием? Или, что более правдиво, его развернула к миру неодолимая сила по имени Сиггрид Хильде Бьёрк…

– А мог и раньше же начать, – негромко проговорил он. – Хотя нет, не мог. Эстия болела. Да и вообще. Нужно было затаиться. Не до того было…

Он покачал головой, снова вспомнив дочь. Дочь, вышедшую замуж за его давнего врага… За бесчестного, жестокого мага. За старика – пусть пока что и полного сил.

– Быть беде… Ничего хорошего из этого брака не выйдет, – вздохнул он.

Рыжий кот на соседнем полотне улёгся, укрывшись хвостом. Ему было всё равно.

Дверь галереи хлопнула.

– Арьени! – этот звонкий голос он не мог не узнать.

– Я здесь, дорогая, – усмехнулся он. – Как успехи? Всех упокоила?

Рыжеволосая валькирия уже подошла к нему.

– Не мой профиль, – отмахнулась она. – По мёртвым у нас Хлои. Меня как-то больше к живым зовут. Ну или к частично живым. Я их или наверх выпинываю, или назад, в тело загоняю, – она кровожадно улыбнулась. – Опыт есть, пробовала.

– И как сегодня? Куда выпнула? – он внимательно оглядел её.

Невысокая, огненно-рыжая, с порывистыми движениями, с искрящимися жизнью глазами… Вернувшаяся… И всё же какая-то недосягаемая.

Она была с ним, и как будто отдельно. И глаза… Слишком сияющие.

– В тело. Пускай живёт, – фыркнула она. – Ишь ты, намылился на тот свет. Обойдётся. Там и без того дурачья хватает.

– Эстию без работы оставляешь, – Эстен слегка улыбнулся.

– Она с такой фамилией так и так скоро без работы останется. Эстия Морель – это вам не Эстия Арьени. Ей не пристало ремесло иметь. Тревожит меня это. Ей нельзя останавливаться. Она валькирия.

– Морелю плевать, – голос Эстена стал холоден. – Он преследует только свою выгоду.

– И чем ему выгодна мёртвая жена? – Сиггрид упёрла кулаки в бёдра. – Что удивляешься? Если она не будет водить Души, её заберут. Так что ему очень выгодно, чтобы она работала.

– Это если б он ею дорожил, – чёрные глаза Эстена смотрели пронзительно. – Откуда мы знаем, зачем она ему? Какие цели он преследует? Это очень опасный брак, Сиггрид. И непонятно, кто пострадает больше – она или мы. Но мне не нравится происходящее.

Валькирия немного склонила голову к плечу.

– Арьени, а тебе вообще что-то нравится?

– Ты.

Она картинно прыснула.

– Звучит глупо.

– Как есть, – улыбнулся колдун. – Пойдём домой? Погода мерзкая, да и поздно уже.

– Пойдём, – она пожала плечами.

– А где твой волчара?

– В соседнем зале на картину с оленем облизывается. Вон там.

Колдун нахмурился.

– Так. Стоп, – Эстен выглянул в соседний зал. – Это как. Чёрт. Дьявол. Он же нарисованный! Где?! Как?!

Сиггрид расхохоталась. Полотно было пустым. Точнее, сочная трава, деревья, летящие по небу облака – всё это было. А оленя – не было.

Зато на полу около картины сидел Дух оборотня и смотрел на Эстена жёлтыми глазами.

– Он же Дух. И картины твои – ненастоящие. Вот он суть этой энергии, которую ты изобразил оленем, и поглотил.

– Сиггрид!!!

– А что я?! Я не ела оленя! Хотя не отказалась бы…

– Убери его. Уводи. Фу. Место.

Валькирия снова хохотала, волк равнодушно смотрел на злящегося колдуна, а по полотну спокойно летели облака да шевелилась трава под дуновениями незримого ветра…

***

– Как жена? Как сын? – Эрик смотрел в ледяные глаза гостя.

– Нормально, – Дрейк протянул магу небольшую вещь.

Кортэр принял артефакт и небрежно положил на комод. В нём не было ничего страшного и опасного. Он не был боевым. В нём была магия другого порядка. Исцеляющая магия. Сберегающая.

Артефакт, собранный Анной.

Тот самый, который помогал Агнии Морель во время беременности. Помогал, но не помог. Или же помог иначе, чем кто-то мог предположить. Фебос родился раньше срока – но что, если это и было лучшим для него? Или магия не справилась? Слишком тяжёлая беременность Агнии – и Светлая магия артефакта… Что пересилило, сказать никто не мог…

Об этом скажет лишь время. И факты.

– Присядешь?

– А смысл? – чистый лёд смотрел в душу.

– А смысл стоять? – светловолосый маг был невозмутим.

– Быстрее уйду, – фыркнул Дрейк, оглядываясь.

– Зачем?

– Кортэр? – он приподнял бровь.

– Просто присядь. Я заварил чай с имбирём и апельсином минут за пять до твоего прихода. Самое подходящее питьё в такую погоду, – маг указал рукой вглубь дома.

Но Морель-младший скривился.

– Прибереги своё добросердечие для более подходящих персон, Кортэр.

– Других пока нет. Пальто сюда. Проходи и садись. Сейчас принесу чашки.

– А твои где? – вырвалось у Дрейка.

– Ушли кататься на горки, благо они ещё не растаяли, – донёсся голос Эрика из другого помещения. – Через годик и твои начнут.

Маг скривился, заходя в небольшую гостиную. Здесь было светло, стоял пухлый диван и три кресла, на полу лежал ковёр с узором, со стен смотрели картины с цветами и пейзажами. Окна были полуприкрыты светло-коричневыми шторами. На подоконнике цвело несколько растений. Пахло ванилью и сдобой.

– Я не могу загадывать так надолго, – Дрейк обернулся.

– Зря, – Эрик зашёл в комнату с подносом, на котором стоял небольшой заварник и две чашки. – Ты – маг, тебе стоит думать о будущем.

– Опять философия?

– Практика, – он поставил поднос на столик и стал разливать напиток по чашкам. – Горячее, не обожгись.

– Как трогательно, – фыркнул Морель, беря в руки тонкий фарфор.

Эрик исподволь рассматривал его. Заострившиеся черты лица, невесёлые складки у губ. Смуглая кожа с сероватым оттенком, слегка запавшие ледяные глаза.

– Болеешь?

Дрейк вскинул на него удивлённый взгляд.

– Выглядишь неважно.

– Нормально, – буркнул он.

– Конечно…

– Кортэр? – взгляд стал враждебным.

Но на Светлых магов такое не действует.

– Какой снегопад, – Эрик покачал головой, глядя на белую пелену за окном. – Зима никак не уходит… Надо будет встретить Анну с Ричардом, а то завязнут…

Дрейк едва слышно хмыкнул.

– Как отметили твой день рождения? – спросил Кортэр.

– Отметили?! День рождения?! Кортэр, не путай меня и себя. Мне эти игрушки не нужны, – он презрительно фыркнул.

– А Агнии?

Лицо Дрейка стало замершей маской.

– Ей не до этого. У неё младенец. Ей бы накормить да уложить.

Эрик хмыкнул. Взгляд Дрейка начал давить.

– Чего тебе надо, Кортэр?

– Мне-то? Спокойствие и добрых друзей, – Эрик был спокоен и безмятежен. – Кстати, как насчёт визита с семьёй в наш дом? Агния развеется, может, с Анной поболтает насчёт малышей.

– Зачем?

– Жизнь продолжается, Морель. Незачем раньше времени превращать себя в труп, а свой дом – в склеп. Понимаю, я тебе не ровня, ты до моего приглашения не снизойдёшь, – в голосе Эрика появилась сила. – Но так, может, хотя бы услышишь мои слова? Прошлое прошло, но твоя сила не двигается вперёд. Ты разрушаешь себя и, скорее всего, своих близких.

Губы Дрейка изогнулись в злом оскале.

– Это к лучшему, Кортэр. Жизнь – не для таких, как я. И не для моих отродий, – он откинулся на спинку кресла.

Это кресло было пухлым и мягким, обволакивающим, уютным. Оно было предназначено для отдыха, для неспешных вечеров. Для уютной книги.

В доме Мореля-младшего таких кресел не было и быть не могло.

– Любишь ты себя проклинать…

– В том-то и дело, Кортэр, – Дрейк сделал глоток. – Ничего другого не остаётся. Ошибок слишком много. Я слишком часто сворачивал не туда. Так что день рождения – не мой праздник. Моя мать его любила. Очень. Я думал, что и меня тоже. Но я ошибся. А она умерла. Теперь на её месте – другая женщина. Которую я когда-то возомнил подарком богов мне на день рождения, – он криво усмехнулся. – Наивный. У меня фальшивая жизнь, Кортэр. Все попытки жить закончились провалом. Мне не интересно украшать дом и созывать гостей. Моему дому скорее подойдут траурные венки и прощальная церемония…

– Не шути так, – нахмурился Эрик. – Ты – маг.

Дрейк поднял на него тяжёлый взгляд.

– Я в курсе, Кортэр. И я понимаю цену таких шуток.

– Тебе бы начать с начала…

– Не поможет. Память не сотрёшь. Мне тошно жить, Кортэр. И Агнии тошно рядом со мной. И ребёнок – толком не спит, не ест. Не знаю, выкарабкается ли. Родился раньше времени… Мой дом – уже склеп. А в доме, где я вырос, нет места ни мне, ни им.

– Твой отец выгнал вас?

Дрейк усмехнулся.

– Я не буду жить там, где живёт он и его новая жена. Ты бы тоже не смог, не начинай. Они слишком довольны обществом друг друга. А я не настолько потерял гордость, чтобы любоваться на это. Она выбрала его. Я оказался недостаточно хорош, – его губы скривились.

– Ну так и она оказалась недостаточно хороша для тебя.

– Дело не в ней, – маг скривился. – А во мне. Мне надоело, Кортэр, всё это. Я презирал неудачников типа Кадини – а теперь сам опустился ниже его. Он живёт припеваючи, а я – как дурак.

– Но ты не дурак. Ты умён, и ты можешь…

– Не могу, – зло прервал его Дрейк и поставил жалобно звякнувшую кружку на столик. – Не могу, Кортэр. Я заблуждался, считая себя лучше других. Владение магией – это ничто. Я сильнее Кадини и Эстии как маг, но жить я не научился в замке Бран. Я считал, что мне нужна только магия, а остальное пойдёт само. Я думал, что всемогущ. Но Кадини развлекается с Даной, Эстия наслаждается обществом моего отца, даже Арьени добыл из преисподней свою жену, даже твой Ирвин… Ты сам, Виола с Нортоном – вы все слабее меня, но счастливее, – он подался вперёд, его глаза метали молнии. – Я – неудачный экспонат. Я не человек. Человеческая жизнь мне не удаётся. Я применим только там, куда людей жалко бросать – помрут. А я сильнее, я выживу, – его оскал стал демоническим.

– Ты можешь стать человеком, – Эрик был невозмутим.

– Нет уж, – выплюнул Дрейк. – Я не опущусь до такого.

– Это не так уж и унизительно… В этом много плюсов.

– Поздно, Кортэр, – Морель вдруг остыл. – Нет уже ни сил, ни желания. Поздно начинать с чистого листа. Время ушло. Шанс упущен, – он спокойно взглянул в голубые глаза Светлого мага. – Всему своё время, Кортэр. Я проворонил. Упустил свой поезд. Растранжирил мгновения. Выбрал – миллион раз подряд – не то… Такое не переломишь, не лги. Время всё расставило на свои места. Я думал, что победа за мной, – его улыбка горчила. – Но оказалось, что я упустил её. Я читал лекции Эстии о её глупых идеалах – однако же время показало, что ошибалась не она, а я. Досадно, Кортэр… Невыносимо, знаешь ли, всё это осознавать. Слишком тяжело. Даже для такого мага, как я, – его голос стал глух, он залпом допил остывший напиток.

– Обратись к мадам Арьени.

Брови Дрейка взметнулись.

– Она умеет смотреть в будущее.

– Его нет.

– Ты создаёшь его.

– Она – родня Эстии. Это последний человек, к кому я пойду. Да и нет в этом смысла. Она говорила, что я могу быть Светлым магом, – он рассмеялся. – Редкостный бред. Что я могу быть революционером и духовным лидером. А ещё она говорила, что мы с Эстией – неплохая пара, и звёзды говорят, что мы можем быть вместе. Я не пойду к ней, незачем.

– Светлым магом… – задумчиво повторил Эрик. – Хм… Может, для этого тебе все эти потрясения? Ты идёшь по этажам Силы – от Чёрной к Белой… Испиваешь чашу боли до дна… Проходишь грань распада…

Дрейк нахмурился.

– Кортэр, что за ересь?!

– Любопытный для меня вопрос, – задумчиво проговорил Кортэр. – Так сложилось, что я видел несколько переходов магов в ту или иную сторону Силы. Сам вышел из Срединного в Светлого… Предполагаю переход Виолы из Срединной в Чёрную. А вот из Чёрного в Белого не видел. Изучаю. Не представляю, насколько это сложный процесс. Ведь он включает в себя временную потерю Силы и период обучения с самого начала – на новой частоте…

– Я тебе не подопытный, – буркнул Дрейк. – И я никуда не перехожу. Мне ближе в преисподнюю, чем в Светлые маги.

– Если выйдешь из Чёрного, но не войдёшь в Белого, то именно в преисподней и окажешься, – без тени улыбки проговорил Эрик. – Потому что обратно не вернёшься, а без Силы магу нельзя.

– Кортэр, – процедил Дрейк, вставая, – вернись в себя. Я Чёрный маг. Чернее чёрного. Я никуда не иду.

– Сейчас ты намерен идти в склеп, я так полагаю, – Кортэр встал вслед за гостем. – Ты же так называешь свой дом.

Ледяные глаза прищурились.

– Пойдём, нам по пути. Тебе домой, а мне за Анной и сыном. Темнеет, надо встретить их…

Дрейк недовольно покосился на заклятого друга и молча накинул пальто. Снежное месиво приняло в себя их обоих, поглощая, заметая следы.

– Фальшивый мех, – хмыкнул Дрейк, глядя на мгновенно засыпанный пушистым снегом рукав. – Пустышка, мнимое тепло.

– Да? – удивился Эрик. – А по мне – это просто снег. От него не стоит ждать тепла – но он и не обещает.

Ледяные глаза взглянули в голубые.

– У тебя всё слишком просто. Примитивно.

– Что с меня взять? Я всего лишь человек…

Глава 3. Разбитая тишина

– Благодарю за уделённое мне время, мистер Морель, – стоявший перед магом мужчина вежливо склонил голову. – Мадам, моё почтение, – он взглянул на Эстию.

– До скорой встречи, мистер Айрэкс.

Хелиус взглянул на молодую жену. Чёрная ткань платья плотно охватывала тонкий стан девушки. Медные волосы были убраны, изящность шеи подчеркивали удлинённые серьги с чёрными же камнями. Лицо ведьмы было спокойно, как и полагалось на такого рода приёмах, в окружении элегантной роскоши и сдержанности.

– Как удивительно, мистер Морель, – она ответила на его взгляд.

– Что же удивляет вас, леди Эстия? – он раскланялся с кем-то из знакомых магов.

– То, что я вижу. Это общество, – она обвела рукой ярко освещённый зал и прогуливающихся по нему мужчин со спутницами. – И ваши отношения с этими людьми. Всё совсем не так, как я думала когда-то. Репутация вашей семьи казалась мне изрядно подпорченной, пугающей, опасной. Но я вновь и вновь бываю с вами на этих приёмах, и вижу иное. Вы приняты светским миром, вас уважают. Никакого страха. Только разумное уважение.

Хелиус едва заметно улыбнулся.

– Вы правы, леди Эстия. Всё именно так. Никто никого не боится. Незачем. А что касается репутации… В тех кругах, где вращались вы до этого, я казался чем-то очень страшным. Потому что я владею иным, нежели было доступно в вашем кругу, уровнем власти. Со стороны это, наверняка, выглядит пугающе.

– Возможно, дело ещё и в Дрейке. Он был среди знакомых мне людей, и он был неадекватен.

Хелиус кивнул.

– Да, леди Эстия. Он внёс вклад в дурную репутацию моего дома. Кроме того, не забывайте, кто вас растил. Эстен Арьени вряд ли преподнёс вам ситуацию, как она есть, – он неспешно обвёл рукой зал. – Личная обида заставляла его искажать факты. Демонизировать мою семью, оправдывая тем самым своё безрадостное положение. Признаться, в своё время он повёл себя на редкость глупо. Как слон в посудной лавке, – лёгкая гримаса пренебрежения появилась на лице Хелиуса. – Совершенно неаккуратно и необдуманно.

Эстия внимательно слушала его. В зале играла негромкая музыка, звучали голоса беседующих магов. Взгляд ведьмы скользнул по бестелесным музыкантам – едва уловимые взглядом силуэты мерцали за причудливыми, как будто сотканными из не-материи скрипками и арфами. Невесомые касания, и струны откликались своим несуществующим маэстро. А духи, не замечая собравшихся магов, творили музыку.

– Впечатляющая магия, не правда ли, леди Эстия? – Хелиус заметил её внимание. – Это стационарные порталы. Они открыты в мир, чьи жители одержимы звуками. Собственно, они и сами, в некотором смысле, звуки. Вибрации. И они играют не нам. Они просто играют. Скажем так, они общаются сейчас. Разговаривают на своём языке, языке звуков. А наложенные поверх этого иллюзии позволяют нам различать в их разговоре лютни и скрипки… Восхитительно, не правда ли? – Морель, как будто смакуя, смотрел на чудесных музыкантов.

– Это невероятно. Я даже не могла представить, что такое возможно. Увы, мои познания в магии оказались весьма ограничены. С вами реальность открывается мне совершенно с новой стороны, – Эстия улыбнулась мужу, вызвав его ответную, едва заметную, усмешку.

– Я рад открывать для вас этот мир с его наилучшей, восхитительной, роскошной стороны, – Хелиус, неотрывно глядя ей в глаза, поклонился и поднёс к губам её руку. – Вы этого достойны, леди Эстия.

Девушка смущённо отвела глаза, губы же её улыбались.

– Мне даже немного неловко перед вами.

– Отчего же?

– Я как скромная провинциалка, случайно оказавшаяся в высшем свете…

– Вы, леди Эстия, украшение этого высшего света. А что касается блеска и удивительных вещей, и магии, их создающей – поверьте, всего полгода, и вы привыкнете. К хорошему привыкаешь быстро.

Эстия улыбнулась с ноткой горечи.

– А я не понимала Летицию, которая, не любя вас, всё же не подавала на развод. Похоже, дело не столько в страхе – сколько в выгоде…

Хелиус усмехнулся по-змеиному.

– Я уверен в этом. Поскольку, подай она на развод, я не стал бы её удерживать.

– Она считала иначе.

– Она очень плохо считала, леди Эстия, – серые глаза мага смотрели пристально. – Но всегда обсчитывалась в свою пользу. Я благодарен вам, что вас во всём этом изобилии интересую по большей степени я, чем развлечения.

Девушка покачала головой.

– Без вас эта роскошь мне не нужна. Роскошь – это лишь вещи. Вещи, которые дают эмоции… Но грош им цена, когда в душе – пустота, – она очень серьёзно посмотрела ему в глаза. – Я была счастлива с вами в своём маленьком домике в Малаге. Значит, дело не в богатстве и праздности.

Хелиус поцеловал её руку, неотрывно глядя в глаза.

– Осень – бескорыстна. И потому – изобильна. Осень даёт, а не отбирает. Весна требует труда и вложений сил. Лето – иссушает и дразнит мимолётным удовольствием. Осень же… Осень – это и есть роскошь, леди Эстия. Вы сами являетесь роскошью, хоть и не признаёте этого. Но я не удивлён – такова природа людей осени.

Эстия, улыбаясь, смотрела на него. Маги, духи, волшебство совершенно иного порядка, чем она могла себе представить – всё это было вокруг. И одновременно – не существовало.

Существовало иное. Бесценное.

– Позвольте, я покажу вам ещё несколько удивительных вещей. Любоваться ими с человеком, умеющим видеть полутона и нюансы – ни с чем не сравнимое удовольствие…

– Вы абсолютно правы, мистер Морель… Вместе с таким человеком каждый миг – неповторим…

Маг склонил голову, выражая согласие и уважение.

– Прошу, леди Эстия…

Девушка повернула голову. А Хелиус взглянул на левитирующий поднос с напитками. Подчиняясь взгляду, и магии, исходящей от него, поднос, плавно огибая отдыхающих, подплыл к паре.

– Я хотел бы угостить вас этим чудесным напитком, – Хелиус снял с подноса два бокала, и поднос тут же мягко поплыл в другую сторону.

Эстия приняла из его рук изящный фужер.

– Что это, мистер Морель? – она с интересом взглянула на него.

– Попробуйте, – Хелиус, усмехнувшись, поднёс бокал к губам.

Ведьма, лукаво улыбнувшись в ответ, пригубила напиток.

– Ммм… Что-то необычное… – она как будто пыталась разобраться в ощущениях. – Это не просто угощение. Это – зелье?!

Хелиус кивнул, делая небольшой глоток.

– Да. Лёгкое зелье. Именно это – проясняет сознание, но мягко, без потрясений. И придаёт сил.

– Удивительно… – Эстия рассматривала бокал. – Проясняющее разум зелье – на праздничном рауте.

– Обычная практика… – он пожал плечами.

Эстия слегка рассмеялась.

– Интересно, сколько ещё раз мой мир перевернётся с ног на голову… – она взглянула на собравшихся, покручивая в руках бокал. – Несколько лет назад я была на Рождественской встрече. Но это была вечеринка, я пришла туда с Кадини, там были наши одногодки – и совсем другая атмосфера… И напитки… Отнюдь не проясняющие. Скорее замутняющие. Обычные, человеческие.

– Дети, что с них взять, – Хелиус позволил себе усмешку, а затем слегка прищурился, выхватив взглядом кого-то из толпы.

– Именно, мистер Морель, – она взглянула на него без тени улыбки. – И, признаться, я боюсь оказаться ребёнком в глазах уважаемого сообщества… Я не ровня тем, кто собрался здесь. Я всего лишь Арьени, и я гожусь вам в дочери, – она слегка рассмеялась.

– Леди Эстия, вы носите мою фамилию. А что касается возраста – поверьте, эти взгляды, обращённые на вас – это не осуждение, – он приобнял её за талию. – Это зависть. Мои партнёры завидуют, что столь молодая, красивая, соблазнительная женщина принадлежит мне – и по полному праву. Им же приходится довольствоваться любовницами – тайком, да жёнами, доставшимися им по династическому браку. Ну а дамы – те завидуют вашему очарованию.

– Дамы, которых я вижу здесь, прекрасно выглядят.

Хелиус тонко улыбнулся.

– Леди Эстия, я был женат на красивейшей женщине по имени Летиция Блэр. И всё же я сделал выбор в пользу Эстии Арьени, – он усмехался. – Вас беспощадно завоёвывал мой сын. Теодор Нортон несколько раз пытался обратить ваше внимание на себя. Семейство Кадини и вовсе решилось на воздействие магией ради того, чтобы заполучить вас. Вы думаете, дело в красоте? О, вы смущаетесь… Леди Эстия… – Хелиус, любуясь, улыбнулся ей, ещё больше вгоняя девушку в краску. – Позвольте себе блистать в этом обществе. Это приятно для вас и полезно для меня.

– Полезно? – удивилась ведьма.

– В глазах уважаемого сообщества, – он поворотом головы указал на магов в чёрных смокингах, – моя женитьба на вас принесла мне немало дополнительных очков. Вы удивлены? Наш союз знаменовал точку в давней распре с Арьени. И, как вы понимаете, победителем вышел я. Мой выигрыш очевиден. Мои партнёры мысленно аплодируют, а мои недоброжелатели в очередной раз страдают мигренью, понимая, что свои коварные планы в отношении меня стоит отложить. Всё прекрасно, леди Эстия.

– Зависть и затаённая злоба опасна.

– Если неправильно к ней относиться – то да, – улыбка зазмеилась на его губах. –С врагами не надо бороться, их надо пугать на расстоянии.

– Своими успехами?

– Разумеется, леди Эстия, – он церемонно склонил голову. – Злоба моих врагов становится бессильна, когда они видят очередную мою победу. Их яд отравляет их самих, поскольку на меня его выплеснуть они не решаются, – его глаза были безразличны и насмешливы одновременно. – Каждый раз, когда они хотят совершить нечто против меня, в их памяти всплывают те, кто уже однажды пошёл на этот глупый риск. И они сами останавливают себя. Это очень удобно, леди Эстия. Мои враги борются с собой сами. А я продолжаю достигать своих целей. Это глупо, тратить жизнь на борьбу. Лучше тратить её на свершения. Но мои враги не слишком умны, – он усмехнулся. – Куда умнее – и опаснее – мои партнёры. Но и их держит в узде та же сила. А именно, сила одержанных мною побед. Стоит дать слабину – и именно они, а не эти глупые враги, попытаются нанести удар. Будьте аккуратны с теми, кто вам друг, – он внимательно посмотрел ей в глаза. – Они слишком близко. Им не нужно много времени для удара.

– Я обращу на это внимание, мистер Морель… Значит, я в глазах сообщества – полученный вами приз. Осталось лишь обзавестись потомком? – она приподняла бровь. – Для сокрушительного поражения дома Арьени и столь же впечатляющей победы рода Морель.