Мёртвая точка

– Начинай, – он усмехнулся ему в глаза.

– Что начинать? – осведомился Хелиус, садясь за рабочий стол.

Он был зрелым магом. Он многое видел. Он многое сделал. Дрейк тоже видел многое, но перед этим человеком он был, как и прежде, щенком. И это бесило.

– К чему ты клонишь? Почему спрашиваешь про мою семью? С ней что-то не так, а я не в курсе?

– Я не знаю, что с твоей семьёй. Мне важна моя семья… – серые глаза смотрели неподвижно. – Но дело в том, что судьбы переплетены…

– Чьи? – фыркнул Дрейк.

Он возвышался над отцом, так и не присаживаясь, и всё же ощущал себя, как в детстве, распекаемым мальчишкой.

– Судьба твоя и твоего сына, например, – невозмутимо отозвался Хелиус.

– Я помню, – перебил его Дрейк. – Жизнь моего сына – гарантия моей жизни.

– Есть ещё кое-что.

– Что же? – он скривил губы.

– Есть ещё одна судьба, которая может повлиять на будущее твоего наследника.

Дрейк картинно приподнял бровь. Внутри всё кипело.

– Жизнь твоей бывшей жены удивительным образом связана с жизнью твоего сына, – Хелиус был всё так же спокоен. – Стоит ей прерваться, и…

– И что? – вопрос прозвучал отрывисто, злоба рвалась наружу.

– И я не дам ломаного гроша за его жизнь, – в голосе Мореля-старшего звякнул металл.

Повисла тишина.

– Вот как? – желчно выплюнул Дрейк. – Прямая угроза?

– Предупреждение. Я хочу, чтобы с наследником семьи всё было хорошо – я пекусь о будущем рода. Поэтому мне бы хотелось, чтобы Фебосу ничего не угрожало, тем более в таком нежном возрасте. Особенно мне бы хотелось, чтобы никакая досадная случайность, никакое необдуманное, эмоциональное действие его отца не сломало бы эту юную ветвь нашего родового древа… – Хелиус замолчал, глядя в ледяные глаза сына.

– Вот так забота, – рассмеялся с сарказмом Морель-младший. – Ты сам, своими руками, готов сломать эту ветвь, а виноватым выставляешь меня.

– Я сломаю эту ветвь, дорогой сын. И ещё одну. И мне нужно, чтобы ты отдавал себе в этом отчёт, – взгляд Хелиуса давил.

– Ради женщины ты готов лишить наш род будущего? Всего лишь ради какой-то шлюхи? – тонкие ноздри Дрейка раздувались.

Хелиус откровенно усмехнулся.

– Нет, дорогой сын. Не ради какой-то шлюхи. А ради моих планов и моих целей. А они, как показывает опыт, обычно приносят нашей семье огромные дивиденды.

Дрейк непонимающе посмотрел на отца.

– Ты что, посчитал, что я женился из-за чувств? – голос Хелиуса сочился презрением.

Молодой маг нахмурился. Он был обескуражен.

– Как наивно. Впрочем, если даже ты поверил, поверили и остальные, – Хелиус удовлетворённо кивнул, вставая. – Это прекрасно. Значит, можно действовать.

– Ты же сам говорил, как вы с ней друг другу подходите! – выпалил Дрейк.

– Мы совместимы, это так, – Хелиус подошёл к книжному шкафу. – Но любовь – не моя прерогатива. Так что, дорогой сын, не влезай со своей местью в мои тщательно вынашиваемые планы. Дочь Арьени нужна мне живой и здоровой.

– Опять ложь? – хмуро произнёс Дрейк. – Играешь со мной?

– Я играю всегда, – тонко улыбнулся Хелиус. – Твоя задача – не оказаться случайно на моём пути. Не сбить расставленные силки. Это было бы глупо и опасно. Я думал, ты понимаешь ход моих мыслей. Ты же знаешь меня куда лучше многих, – он развернулся к сыну. – Я удивлён, что ты поверил в мою игру. Люди, конечно, могут меняться, но не настолько.

– Значит, ты хочешь сказать, что ты женился на Эстии для достижения каких-то целей? Зачем так сложно? Ты же всегда выкидываешь использованных людей, когда получаешь от них всё, – маг подозрительно смотрел на Хелиуса. – Зачем вновь бросать тень на род, женясь и потом избавляясь?!

– Не спеши, – по-змеиному улыбнулся Хелиус. – Наблюдай. Ты всё увидишь. Но игра будет долгая, не жди результатов слишком быстро. А пока перестань трепать ей нервы. В таком состоянии она невыносима. Мне это не подходит.

Дрейк качнул головой.

– Ты не умрёшь, отец.

– Вот как?

– В худшем случае тебя при жизни Дьявол заберёт в ад – ему стоит у тебя поучиться…

Хелиус Морель тонко улыбнулся. Его сын, вновь качнув головой, вышел из кабинета.

– Дурак… Мой сын – дурак. Как досадно…

***

Густой снег падал с блекло-серого неба. Белая завеса отгораживала древний особняк от остального мира. От столь неважного мира…

– Леди Эстия…

Она обернулась. Волосы цвета очень тёмной меди были забраны наверх, скреплены хищной заколкой-стилетом. В ушах сверкнули изумрудные серьги. Но их сверкание не могло спорить с лукавым и томным огнём серых глаз.

Хелиус Морель, слегка усмехнувшись, подошёл ближе. Его шаги были неслышными, взгляд – неотрывным. Мир, снег, огонь в камине, спящий на ковре волк – разве это важно, когда кто-то смотрит на тебя – так.

– Мистер Морель… – лёгкая улыбка легла на её губы.

А он уже склонился перед ней, целуя тонкую кисть. Его тёмные волосы были гладко зачёсаны и собраны шнурком. Строгая, лаконичная одежда, стоячий воротник белой рубашки, плотно охватывающие запястья манжеты, дорогие массивные перстни на пальцах. Образ, дышащий опасностью и силой.

– Я отвлёк вас от созерцания снегопада, леди Эстия…

– Позвольте пригласить вас присоединиться к этому созерцанию, – она лукаво улыбнулась.

– Не могу отказать вам, леди Эстия… Хотя я и не люблю снег… Но не вас…

Эстия, чьи глаза сияли, текуче отвернулась. Маг сделал ещё один шаг, оказываясь за её спиной. Его руки легли на плечи ведьмы.

…Жена, которая была на 27 лет его младше. Дочь бывшего врага. Бывшая жена собственного сына.

Бывший оборотень.

Недосломанная им жизнь.

Боги были безжалостны. Они умели насмехаться. Но их шутка пришлась Хелиусу по вкусу. Он обнимал хрупкие плечи медноволосой ведьмы, той самой, что оказалась безвинной жертвой его жестокой мести много лет назад. Укушенная оборотнем, выжившая, покорёженная, лишившаяся матери, воспитанная озлобившимся и разочарованным отцом, попавшаяся под руку Дрейка и едва не погибшая из-за него.

Его тёплая осень.

Дрейк недостоин владеть ею. Она по праву принадлежит ему, Хелиусу, кто бы что не думал об этом. Впрочем, зачем думать о них? Они где-то там, за снежной пеленой.

– Чем я могу порадовать вас, леди Эстия?

Она медленно повернула на него голову. Маг залюбовался точёной шеей с бьющейся синей жилкой. Эта шея была великолепна – особенно если касаться её губами…

– Своим временем, мистер Морель.

Маг прищурился.

– Так мало?

– Это очень много. И очень дорого, – улыбка ушла из её глаз. – Я всю жизнь была одинока. Время, потраченное на меня – самый дорогой подарок.

Хелиус задумчиво посмотрел в серые глаза ведьмы.

– Время – главная валюта нашего мира. Ресурс, который неумолимо утекает. Купить можно многое, но не жизнь, не время…

– Вы боитесь, леди Эстия?

– Я ценю, мистер Морель, что из всего многообразия возможностей вы выбираете меня.

Маг слегка усмехнулся.

– Это несложно, ведь всё это многообразие – сущая шелуха. Я имел это почти всю жизнь, но это не сделало меня счастливым. И всё же, я вижу тоску в ваших глазах. Вы печальны. Что доставляет вам боль? – он склонил голову к плечу и плавно развернул девушку к себе.

Ведьма вздохнула.

– Вы правы. Есть то, что разрушает меня… – она вдруг уткнулась в его грудь.

– Леди Эстия? – в его голосе слышалась тревога, он нежно обнял её за плечи.

– Время, мистер Морель. Слишком много времени. Я бесполезна.

– Леди Эстия, как так можно… – он нахмурился. – Вы помогаете мне. Вы не включены в рутинные дела, но вы участвуете в принятии решений. Я советуюсь с вами. И это приносит выгоду нашей семье…

– И всё же обилие свободных часов… Мне кажется, оно расхолаживает меня и заставляет думать о глупостях.

– Леди Эстия, это не избыток времени, это жизнь. И вы достойны жизни, где вам не нужно заботиться о хлебе насущном, где вы можете наслаждаться, – он взял её руки в свои. – Вы не привыкли к этому, вы слишком долго боролись – то с болезнью, то с опалой. Вам надо научиться просто жить, а вы снова ищете, какую бы ношу взвалить на себя, – он мягко улыбнулся. – Наберитесь сил, читайте книги, изучайте магию.

Эстия опустила глаза.

– Вы правы…

– Но вам плохо.

– Да, мистер Морель…Я чахну. Я же валькирия. Мне или уходить в Асгард лет в 30, либо при жизни Души водить. А меня не зовут. Я стала провожать Души со старых мест битв, но это другое. Мне нужна свежая смерть…

Хелиус нахмурился.

– Значит, вам важно именно это ремесло?

– Да, мистер Морель.

– Я полагал, что вас вдохновляет власть, которую вы имеете, занимаясь этим. Потому и дал вам возможность участвовать в моих деловых решениях, – он внимательно смотрел на молодую жену. – Значит, я ошибся?

– Мне нужно касаться смерти, мистер Морель. Постоянно касаться её, –глаза Эстии были похожи на затягивающие омуты. – Иначе она требует к себе меня саму. Или тех, кто рядом. Я боюсь принести разрушение в ваш дом. И, да, я боюсь, что моё время снова отсчитывается норнами…

– Я упустил этот момент, – с толикой досады произнёс Хелиус. – Впрочем, леди Эстия, это возможно решить. Дайте мне некоторое время. Я хочу видеть вас счастливой и цветущей, – он провёл пальцами по её щеке. – Я не отберу вашу жизнь. А тех, кто нашёптывает вам иное, я бы порекомендовал держать на отдалении. Чтобы не отравиться их завистью. А она есть – даже если вам не хочется в это верить.

Ведьма вздохнула и снова уткнулась в грудь мага. Знакомый запах ветра и кожи, знакомые объятия сильных рук. И острое желание верить.

Верить каждому слову бывшего врага собственной семьи.

– Мистер Морель…

– Да, леди Эстия?

– Позвольте задать вам вопрос…

– Я слушаю вас, леди Эстия…

– Дети, мистер Морель. Они – тоже шелуха? У вас был сын, но это не принесло вам радости… Если у нас родится ребёнок, не разрушит ли он эту тишину и не отнимет ли этого времени наедине, – она обвела рукой комнату.

Полено треснуло в очаге, рассыпавшись на тысячи искр. Хелиус изучающе посмотрел на девушку.

– Вас не прельщает роль матери?

Эстия вздохнула.

– Я не буду опускаться до лжи, мистер Морель, – она смотрела в спокойные серые глаза – одна из немногих, кто был способен на это. – Я слишком дорожу нашим общим временем. И у меня нет иллюзий про детей. Про то, что они приносят радость, про то, что ничего не поменяется. Поменяется, и сильно. Я буду больше видеть ребёнка, чем вас. Моё тело будет меняться, гормоны будут непредсказуемо искажать мои чувства и реакции. Я хочу выполнить ваше желание о ребёнке, мистер Морель, но эта мысль даётся мне непросто. Я боюсь потерять то, что имею, и ничего не приобрести взамен, – она была серьёзна. – Я не хочу шагнуть на эту дорогу, где до меня была другая. Что в вашем роду, что в моей семье дети не приносят счастья. Они его скорее разрушают.

– Вы много думали об этом, леди Эстия, – он не спрашивал, он утверждал.

– Да, мистер Морель. Я искала причины, заставляющие вас желать этого, но находила лишь риски. Дрейк не обрадуется такому повороту…

– Про Дрейка можете забыть, – отмахнулся маг. – Он не глуп. Он не угрожает вам, поскольку не готов распрощаться с жизнью. А они связаны напрямую.

– Он ваш сын. Он умнее, чем может казаться.

– Он безнадёжно испорчен, леди Эстия. Влияние Летиции не прошло даром. Он уже несколько месяцев почти безвылазно сидит в этом маленьком домишке с женой и сыном, не показывается на люди. Он сломан.

– Он опасен.

– Чем же?

– Он много знает. Он может подставить вас, – она смотрела ему в глаза, не моргая.

Маг усмехнулся.

– Вы говорите о войне, леди Эстия?

Ведьма кивнула.

– Тогда что же помешало ему подставить меня, когда он сидел на скамье подсудимых? Он мог выкупить полное помилование, сдав меня. Почему он не сделал этого, леди Эстия?

– Летиция? Он не хотел шокировать и опозорить её? Лишить её вашей защиты и покровительства?

Хелиус рассмеялся.

– Пожалуй, он мог полагать, что освободит её, если я окажусь осуждён. Нет, леди Эстия. Я не хотел посвящать вас в это, но если вы так волнуетесь… Присядем… – он указал на небольшой диванчик.

Снег по-прежнему сплошной белой пеленой закрывал мир. А пара сидела на низком диванчике.

– Видите ли, леди Эстия, невозможно подставить кого-то дважды…

Глаза ведьмы расширились. Маг удовлетворённо улыбнулся.

– Он уже сделал это когда-то?..

– Давайте порассуждаем, – Хелиус ушёл от ответа. – Как вы считаете, в чём была моя выгода поддержать такую авантюру, как восстание? Вы любите головоломки – разгадайте эту, – он насмешливо улыбнулся.

– Об этом я тоже думала, мистер Морель. И эти раздумья вызвали у меня больше вопросов, чем ответов. Вы не из тех, кто хочет в политику. Зачем поддерживать переворот… Ваш ум мог принести гораздо большую выгоду вам, чем отменённые законы. Я не понимаю, – она развела руками, пытливо глядя на мужа.

А тот лишь довольно усмехался.

– Мне не нужны были отменённые законы, леди Эстия. Мне нужно было убрать с доски несколько фигур.

Глаза ведьмы стремительно расширялись.

– Этот переворот был обречён на провал, леди Эстия, и это было понятно с самого начала. Во всяком случае, мне. Это был естественный отбор – на наживку, на эту безумную идею клюнули те, кто не готов был играть по новым правилам. Они мешали мне. Впрочем, они мешали и нашему уважаемому Правлению, – он отвесил поклон в сторону. – Я помог и себе, и ему.

– Ценой войны?!

– Признаюсь, леди Эстия, дело вышло из-под моего контроля, – маг коротко кивнул. – И всё же, возвращаясь к теме Дрейка… Он не может подставить меня хотя бы по той простой причине, что в глазах Правления я совершенно чист. Более того, на самом высшем уровне я даже, страшно сказать, имею редкую правительственную награду, – маг усмехнулся. – За отвагу…

– Вы были на их стороне?! На стороне власти?! – Эстия была шокирована.

– Я был на своей стороне, леди Эстия. И вам желаю того же. Власть меняется, а наша жизнь интересует только лишь нас самих. Надо держать руку на пульсе и играть за себя… Наше Правление считает, что с первых дней восстания я был одним из отважнейших шпионов в самом тылу врага, – Хелиус откровенно усмехался. – Я сам предложил эту услугу действующей власти. Более того, я извещал их за некоторое время до начала восстания о грядущей опасности. Собственно, не скрою, благодаря мне дело провалилось. Та сторона была предупреждена. А я, рискуя жизнью, – насмешливо продолжил он, – продолжал втираться в доверие восставшим и понемногу сдавал их правящим. Поэтому ваши опасения беспочвенны. У Дрейка нет ни малейших аргументов и доказательств, что это не так. Его обвинения будут смешны.

– А сам он знает об этом? – Эстия пытливо смотрела на него.

Хелиус жёстко усмехнулся.

– Он узнал об этом, попытавшись сдать меня – среди прочих. Среди тех самых Линна, Чимела, Рэстиджа, – ведьма побледнела от звука этих имён. – Не бойтесь, леди Эстия, этот кошмар позади. Со мной вам ничто не угрожает. Так вот, он назвал и моё имя, когда сидел на колченогом стуле в допросном зале. И тогда к его делу добавилась строчка о клевете. А к моему – дополнительная награда – знаете ли, наше Правление было впечатлено моей игрой – столь настоящей, что даже родной сын не заподозрил обмана, – жёстко усмехнулся маг. – Дрейк знает, леди Эстия, что играть против меня бесполезно.

Ведьма изучающе смотрела в лицо мужа.

– Вы за это ему мстили? Не за общий донос – вам было выгодно, что ваши враги, эти ненужные фигуры, ушли с доски. Вы мстили ему за донос на себя…

– Такое не прощается, леди Эстия. Вы понимаете теперь, почему он не просил меня о помощи, не просил убежища для вас? Его вина не может быть прощена.

– Её не смыла кровь?

Хелиус фыркнул.

– Разве это событие изменило его? Разве он что-то понял? Разве он хоть какими-то делами показал иное отношение ко мне?

Эстия прерывисто вздохнула.

– Я шокирована, мистер Морель. Как по нотам. Боюсь представить, зачем вам я и эта женитьба… Какие отдалённые последствия этого вы видите… Делаете… Вы поэтому хотите ребёнка? Вы хотите объединить крови Арьени и Морелей? Заполучить что-то? Впрочем, моего ума всё равно не хватит, чтобы понять это…

Маг мягко улыбнулся.

– Леди Эстия, то, что мы обсудили сейчас – та самая шелуха. Я убрал лишние фигуры, получил сказочные преференции от Правления – знали бы вы, насколько выгоден мне стал после этого мой бизнес – одним словом, выиграл. Да, восстание превратилось в войну, многие погибли – увы. Мой план предполагал иной путь. Всё должно было закончиться раньше и с меньшими жертвами. Но, увы, нет существа страшнее дурака. Опасайтесь дураков, леди Эстия. Впрочем, вы понимаете, о чём я. Ваш Марко Кадини – один из них…

– Умные люди страшны не меньше, – она смотрела на него. – Я только сейчас начинаю понимать, в какой опасности была рядом с вами…

Маг улыбнулся.

– Вы были в ужасной опасности, леди Эстия. Ваша жизнь, честь и судьба были в моих руках.

– Как и сейчас, – улыбка коснулась её глаз.

– Но колорит иной, – он прищурился. – Сейчас я берегу вас. Тогда же…

– Неужели вы могли хладнокровно сделать со мной что-то?.. – её губы полуоткрылись.

– Я предложил вам покровительство, – он улыбнулся. – Насилие не доставляет мне удовольствие. Физическое насилие.

Эстия негромко рассмеялась.

– Мистер Морель, в ту ночь, когда я оказалась в подвале с Дрейком и этими людьми… Я шла к вам. Я опрометчиво шагнула в портал, ведущий меня в особняк Морель, – она обвела рукой помещение. – Я шла просить вас о помощи. Соглашаться на любую цену, – она смотрела в его серые глаза. – Что бы вы запросили в обмен на помощь Дрейку?

– Вас, леди Эстия.

– Зачем?

– Разве это непонятно? – он приподнял бровь. – Сломать. Одним ударом запустить каскад расплаты. Вы стали бы камушком, обрушившим лавину… Только представьте – вы бы выкупили жизнь Дрейка своим телом. Вы были бы моей любовницей и одновременно его женой. Рано или поздно вы возненавидели бы его – уж слишком большой ценой вы спасли бы его. Вы прониклись бы ко мне – я умею очаровывать. Но я держал бы дистанцию, чтобы вы не забывали, что вы для меня всего лишь развлечение. А ещё я вспоминал бы при вас вашего отца. И вы возненавидели бы и его – вы поняли бы, что платите и по его счетам тоже. А потом вы бы допустили ошибку.

– Какую? – спросила она, с трудом разлепив пересохшие губы.

– Не знаю, – легкомысленно усмехнулся маг. – Это я бы решил, когда достаточно наигрался бы вами. Может, вам бы вздумалось убить Дрейка. Да-да, не удивляйтесь, он мог бы стать вам противен. А может, я просто дал бы Дрейку узнать о вашей измене – и пришёл бы на ваши похороны. Впрочем, в первом случае я бы также почтил вашу память, – он склонил голову, – ибо вы не справились бы с ним. А вот он с вами – вполне. Для вашего отца это было бы серьёзным ударом… Похоронить не только жену, но и единственную дочь… А может, о нашей связи узнал бы сначала Арьени, и лишь потом – Дрейк. Тогда ваш отец отвернулся бы от вас первым. Всё могло закончиться очень грустно, леди Эстия, если бы не тот разговор, – он серьёзно посмотрел в её расширенные от ужаса глаза. – Когда мы метали клинки, а вы спрашивали, люблю ли я пироги и шарфы, – он улыбнулся с ноткой грусти. – Тогда я решил, что вместо серой надгробной плиты я подарю вам серый кашемир…

Эстия прижала тонкие пальцы к виску.

– Всё так шатко. Один разговор, который меня спас…

Но Хелиус покачал головой, возражая.

– Этот разговор в той или иной форме случился бы между нами – раньше или позже. Вы – это вы, леди Эстия. Никакие маски не спрятали бы ваше лицо. Осень не скрыть даже солнечными днями. Вы спасли себя своей искренностью. И, чего греха таить, симпатией. Ведь я был симпатичен вам… О, как мило вы краснеете, – рассмеялся он.

– Мне и приятно, и страшно, мистер Морель. Я для вас – игрушка. Что, если вы наиграетесь? – она наклонила голову к плечу. – У вас ведь припасена надгробная плита. А в гробу я могу лежать в той самой накидке… Вы рассказываете всё это мне не просто так. Вы даёте мне понять правила игры и цену ошибки. Так исподволь, с улыбкой, вроде как говоря о прошлом, – серые глаза смотрели настойчиво.

Хелиус позволил себе мимолётную улыбку.

– Леди Эстия… Как вы можете так говорить…

– Я могу говорить об этом всерьёз и прямо.

– Это разумно, – его губы слегка изогнулись. – И всё, сказанное мной, относится к истории, где вы были для меня помехой. Маленькой, мешающей мне пешкой. Что ж, я не скрывал никогда, что участь моих недоброжелателей печальна. Вы в полной безопасности, леди Эстия, будучи на моей стороне…

– Это угроза?

– Это реальность. Я не могу обещать вам полную безопасность от себя самого – так же, как и вы не можете пообещать мне вечной преданности и верности. Это разумно, леди Эстия, – он стал совершенно серьёзен. – Пока мы на одной стороне – мы будем делать друг для друга всё, что потребуется, и даже больше. Но что, если в один прекрасный день вы решите, что я вам враг? – он смотрел неотрывно, безжалостно. – Станете ли вы жалеть меня? Сохраните ли жизнь? Нет, леди Эстия. И это тоже разумно. Да и поверили бы вы моим обещаниям полной безопасности и прощения всех грехов? Никогда. Вы ощутили бы ложь, и это отвратило бы вас от меня. Надеюсь, мою честность вы способны оценить.

– А напраслина? Враньё? Подставы? Тот же Дрейк – что мешает ему подставить не вас, а меня – оболгать меня, очернить в ваших глазах? Тогда я стану для вас врагом, и вы похороните меня, – её голос зазвенел.

– Леди Эстия, – голос Хелиуса стал мягок, он сжал в своей руке её кисть. – Я испугал вас. Простите. Поверьте, я не понаслышке знаком с ложью. Прежде, чем хоронить вас или кого-то другого, я найду время и возможность для проверки подлинности улик. Я слишком давно живу, леди Эстия. Юношеский пыл и глупость – это черта Дрейка, но не моя. Я слишком стар для этого, – он усмехнулся. – Но вы, я вижу, тоже не слишком жаждете страстей и ярких сцен. Я дорожу вами, леди Эстия, и вашим теплом по отношению ко мне. Что же касается детей – они не являются столь важным пунктом моих планов. Вам незачем делать над собой усилие и становиться матерью. Я польщён, что вы желаете находиться в моём обществе, – он обнял её за талию. – Это то, чего хочу и я сам всей душой. И телом, – его рука скользнула по её бедру. – Смею надеяться, вам не захочется изменять мне…

– Мистер Морель…

– Да, леди Эстия…

– Но месть моему отцу…

– Я отомщу ему, вы правы, – он усмехнулся, укладывая её на спину, и глаза девушки вновь испуганно расширились. – Я жестоко отомщу ему. Но не вашей гибелью, а вашим счастьем. Он увидит вас – счастливой, раскрывшейся, роскошной – именно рядом со мной. Его проклятие, его тяжкая ноша окажется бриллиантом в моих руках. Он запомнит этот позор на всю жизнь, леди Эстия. Как видите, у меня масса причин и масса выгод в том, чтобы ваша жизнь была блистательна…

…Горели поленья в очаге, спал волк, падал снег за окном, а дорогая одежда небрежно валялась на полу. Она была лишней.

***

…Мысли мага были уже далеко. Мысли мага творили реальность. Он искал ответ на вопрос – и этот ответ уже был у мира. Незачем выдумывать что-то с нуля – у мира уже есть многое. Да, в чьих-то руках. Да, временно. Да, до тех пор, пока это не понадобится истинному хозяину.

Глаза мага сузились. Он нашёл. Он вспомнил. Кое-что уже есть. Оно существует. И оно – не в тех руках. Надо лишь подтолкнуть – чтобы те руки дрогнули. Тогда он бережно примет ценную вещь. Примет – и преподнесёт.

Всё было несложно. Нужно было лишь обладать самой мощной магией – правильно заданным вопросом.

***

В доме было темно. Из соседней комнаты доносился усталый голос Агнии и истошные крики младенца. А за окном было тихо. Белая гладь покрытой снегом земли и чёрное небо с колючими искорками звёзд.

Он редко смотрел на небо – незачем тратить на это время. Впрочем, он не смотрел на него и сейчас – взор ледяных глаз устремлялся на угловатые силуэты деревьев да мёртвую белизну.

– Играешь, значит, – негромко рассмеялся маг. – Эстия тебе нужна для своих личных целей и на благо рода. Даже если и так… Когда ж он уснёт, – Дрейк раздражённо оглянулся в сторону двери, из-за которой по-прежнему слышался плач. – Даже если и так… Нам всё равно не по пути, отец. Это тоже часть традиций нашего рода. Мой дед умер не сам, я так полагаю. Ну так и тебе не дожить до старости. Это прекрасно. Мне бы тоже не хотелось дряхлеть. Надеюсь, мой сын когда-нибудь отправит меня на тот свет – если переживёт своё младенчество. Ну а я помогу тебе, – он зло улыбнулся. – В роду Морель может быть только один взрослый мужчина. И эта очередь – моя.

Он подошёл к письменному столу, взял бумагу и быстро написал несколько строк. Свернуть письмо и запечатать в конверт было недолгим делом. Открыть портал, который мгновенно доставит послание адресату – тоже.