Адвокатские истории и другие рассказы

– Неплохо. Давайте в дальнейшем будем говорить, что вы подписывали всё, что вам приносили на подпись, но в суть документов никогда не вникали.  Ваши слова на допросе должны быть примерно такими: «Утром я прихожу на работу часов в одиннадцать-двенадцать. Захожу в свой кабинет, открываю сейф и достаю бутылку коньяку. Отвинчиваю пробку, наливаю грамм сто пятьдесят-двести в стакан, выпиваю коньяк мелкими, но частыми глотками. Потом беру дольку нарезанного лимона, занюхиваю ей, а потом её съедаю. Бутылку ставлю обратно в сейф. Через десять минут ко мне по очереди заходят служащие, оставляют бумаги, которые я должен подписать, и уходят. Я открываю сейф, достаю бутылку, снова наливаю стакан и выпиваю, закусывая долькой лимона. Потом подписываю все принесённые мне бумаги, допиваю остатки коньяка и бутылку опускаю в мусорную корзину. После этого я ухожу с работы, и водитель отвозит меня домой.»

– Рассказ хороший. – Говорит Тамара Николаевна. – И очень похоже на то, что происходит на самом деле.

– А меня не посадят? -Встревоженно спрашивает Ботвинин.

– А за что? – Улыбается Василий Маркович. -За то, что человек пьёт коньяк, уголовное наказание не предусмотрено. Есть уголовное наказание за изготовление фальшивых документов для последующей контрабанды. Но это преступление умышленное. То есть, человек специально готовит документы к контрабанде. Вы их специально готовили?

– Да я вообще документы не готовлю, я их только подписываю, не читая. – Говорит Ботвинин. – Что в этих документах, действительно ли они какие-то фальшивые, я и понятия не имею.

– Ну вот видите. Никакого умысла на контрабанду у вас не было и нет. – Уверенным, чётким и проникновенным голосом, чтобы его слова отпечатались в мозгу директора фирмы. – Говорит адвокат.        –    А если привлекут за халатность? – Спрашивает Тамара Николаевна. – Ведь есть статья за халатность. –Тревожится она.

– Да за халатность статья в уголовном кодексе есть, двести девяноста третья. Но для того, чтобы по ней отвечать, нужно быть должностным лицом в государственной организации. – Объясняет Василий Маркович. – А у вас ведь фирма частная, причём и учредителем её является сам Валерий Семёнович. Значит, если он сам к себе относится халатно, это его трудности. Прогорит начисто такой предприниматель. Конечно, если у него не будет ангела-хранителя в лице непьющей, грамотной и работящей жены. – Улыбнулся Тамаре Николаевне адвокат.

– Что нам дальше делать? – Спрашивает Тамара Николаевна.

– Дайте мне номер следователя, я ему сейчас и позвоню.

     Женщина протянула адвокату листок с телефонным номером. Седловский тут же набрал номер. После трёх-четырёх гудков послышался голос.

– Прокуратура, Пудич. Слушаю вас.

– Адвокат Седловский Василий Маркович. У меня соглашение на защиту Ботвинина. Когда мы можем к вам подойти?

– Так он намерен давать показания? Это хорошо. А то молчал, как рыба. Тогда давайте завтра с утра. Нет, с утра у меня совещание. Давайте после обеда, в четырнадцать. Вас устроит?

– Вполне. Завтра в четырнадцать мы будем у вас.

– Вы слышали? – Обратился адвокат к посетителям.  – Давайте завтра у меня встретимся в полвторого и вместе поедем в прокуратуру.

– Там никаких неожиданностей не произойдёт?

– Не вижу такого поворота дела. – Заверил адвокат.

     Посетители попрощались и ушли, повеселевшие. Василий Маркович открыл сейф, достал конверт и пересчитал новенькие, хрустящие и довольно неприятно пахнущие чем-то вроде плохого хозяйственного мыла американские деньги. А говорят, что деньги не пахнут, подумал Василий Маркович, они просто воняют. Сотенных купюр было ровно пятьдесят. Всё в порядке. Василий Маркович убрал деньги в сейф, закрыл его, крутанув верньер, сбивая код.

     На следующий день Василий Маркович, как всегда, приехал в офис к десяти тридцати. Помощница Лена, выйдя из своего кабинета, подала ему несколько конвертов с корреспонденцией и улыбнувшись, спросила: «Василий Маркович, чай или кофе?»

– Давай кофе. Чай я уже дома попил. – Адвокат уселся в своё кресло, вынул письма из конвертов. Ничего интересного – в основном приглашения на всяческие форумы и рекламные буклеты.

     Вошла Лена с подносом, на котором дымилась чашка кофе и стояло блюдечко с сушками и мармеладом. Всё это она выставила на стол, постелив небольшую салфетку, ушла с подносом, пожелав шефу приятного аппетита. Василий Маркович выпил чашку крепкого эспрессо, приготовленного в кофе-машине, съел кусочек мармелада и одну сушку с маком, размышляя о давешних посетителях. Ботвинин был значительно моложе своей сожительницы лет на восемь-десять и по своим интеллектуальным и волевым способностям в подмётки не годился Тамаре Николаевне. Видимо, нужен был ей для телесных радостей, да ещё как «зиц-председатель». Поэтому и брак между ними не оформлен. Понятно, что Усубалиева раньше была замужем, возможно имеет детей, скорее всего, взрослых. Дела Тамара Николаевна ведёт по-крупному, видна хватка. Возможно, при советской власти была торговым работником, остались связи, вот она их и задействовала в рыночных условиях. Ну что ж, честь ей и хвала. Это же один её шведский контракт тянет на шесть миллионов долларов.

     Василий Маркович сделал несколько нужных звонков, открыл комментарий к статье кодекса о контрабанде. Да, есть подделка таможенных документов. Это образует состав преступления, но в чём виноват Ботвинин? Он в момент попытки отправки мазута находился в Санкт-Петербурге. Документы подделал брокер Ветцель с каким-то таможенником, а может, и без таможенника. Ведь начальник смены не узнал ни подпись таможенного инспектора, ни печать. Возможно, они подделаны. На эти вопросы может ответить только сам брокер Ветцель. Но он даже не допрошен и исчез. Скорее всего этот Ветцель, стремясь выполнить требование Тамары Николаевны, сам подделал печать и подпись таможенника. Он мог бы об этом рассказать, но его не спросишь. Получается, что версия с ежедневным пьянством Ботвинина самая выигрышная и нерушимая. Поколебать эту версию может только сам Ботвинин, если начнёт нести околесицу про фирму и её фактическую хозяйку. В этих раздумьях прошло время и в полвторого позвонила Тамара Николаевна.

– Василий Маркович, здравствуйте! Мы внизу.

     Адвокат взял свой рабочий портфель и спустился со второго этажа своего офиса к машине клиентов, большому чёрному мерседесу.

– Добрый день! – Поздоровался Василий Маркович, а Ботвинину пожал ещё и руку.

     Машина поехала по набережной Карповки, свернула на Каменноостровский проспект и покатила по довольно загруженной магистрали.

– Валерий Семёнович! – Обратился адвокат. – Вы не забыли, что должны говорить следователю?

– Что пил на работе, и подписывал бумажки, не глядя. – Ответил Ботвинин.

– Да. И именно так, как мы договорились. Следователь, конечно, спросит о том, как вы организовали фирму, то есть общество с ограниченной ответственностью. Что вы на это скажете?

– Скажи, что ты по специальности инженер. – Вмешалось с переднего сидения Тамара Николаевна. – Решил создать свою фирму. Зашёл в какую-то контору на улице Марата, сейчас не помнишь, адреса. Там тебе сделали все необходимые документы и зарегистрировали фирму. Ты заплатил им небольшие деньги.

– Так пойдёт, Василий Маркович? – Обратилась она к адвокату.

– Очень правильные слова. – Отвечал адвокат. – Остаётся вопрос, где и как он набрал штат компетентных работников.

– А если он сошлётся на меня, как на свою знакомую, которая помогла ему на первых порах снять офис, нанять ему толкового заместителя? А дальше уже действовал заместитель – нанимал штат, заключал договоры?

– Но этим заместителем были не вы? – Нет, я отошла от дел. У меня свой бизнес – галантерейный магазин.

– Неплохой ответ, но всё равно, следователь вас захочет допросить. Вы тогда уже держитесь этой версии. – Предложил адвокат. – Может быть, сейчас и допросимся с вами?

– Давайте, после Ботвинина.

– Идёт.

     В это время машина уже подъехала по набережной Фонтанки к зданию прокуратуры. Седловский и Ботвинин вышли из машины, поднялись на четвёртый этаж, подошли к нужному кабинету. Стучать не пришлось, поскольку дверь кабинета была отворена настежь. За столом сидел мужчина лет тридцати, худощавый, темноволосый и заметно горбоносый. Он был в штатском, и ввиду летней жары и духоты пиджак висел на спинке его стула, а его владелец был в белой рубашке с закатанными почти до локтей рукавами.

– А, Ботвинин, заходите.

     Комната была узкая, как салон автобуса. У одной стены стоял книжный шкаф с кипами бумаг в картонных папках и без таковых. Далее по эту же сторону комнаты стояли два письменных канцелярских стола с небольшим промежутком между ними. Второй стол почти упирался в подоконник торцовой стены. По другую сторону комнаты стояли четыре стула с чёрными матерчатыми сидениями и металлическими, тоже чёрными ножками. Между стульями и столами был проход шириной полметра, не больше. Ну и теснота, подумал адвокат.

– Адвокат Седловский Василий Маркович. Вот мой ордер. – Представился защитник.

    -Следователь следственного отдела межрайонной транспортной прокуратуры юрист первого класса Пудич Виктор Иванович. – Приветливо глядя на адвоката и протягивая ему руку, официально представился хозяин кабинета.

– Я слышал о вас хорошие отзывы. – Сообщил он Седловскому.

    -Питер – город маленький. – Пошутил адвокат. – Все всё обо всех слышали.

    -Ну хорошо. Ботвинин, будете давать показания? Вы пока проходите по делу как свидетель. – Перешёл к делу следователь.

– Буду. Что знаю, расскажу. – Отвечает Ботвинин. – Только я ничего не знаю.

– Так уж и не знаете? Ну, начнём по порядку.

     Следователь включил компьютер и записал со слов допрашиваемого установочные данные. Затем спросил об ООО «Свет» – кто и когда его учредил, сколько человек в нём работает. Потом перешёл к вопросам об обязанностях Ботвинина как директора и учредителя предприятия «Свет». Валерий Семёнович почти слово в слово пересказал версию адвоката. Во время рассказа следователь несколько раз посматривал на адвоката. В его взгляде читалось понимание, с чьих слов говорит Ботвинин.

    -Так, значит выходит, что на работу вы приходите только пить коньяк. – Не поверил следователь. – А кто же там работает? Судя по оборотам фирмы, вы ворочаете немалыми средствами.

– Так у меня есть заместитель, менеджеры и товароведы. – С достоинством ответил Ботвинин. Они получают зарплату, они и работают.

– А что вы знаете об отправке за рубеж десяти тысяч тонн мазута? Об исправлении таможенных документов? – Интересуется следователь. – Вам известен таможенный брокер по фамилии Ветцель?

– Про эту отправку я не знаю ничего. Таможенных брокеров у нас несколько, но они не в штате. Может есть среди них и Ветцель, но я его не знаю. Что они оформляют и куда, я не в курсе.

– Хорошая у вас позиция, Валерий Семёнович. – Усмехается следователь. – Мол, я не я, и хата не моя. Вы думаете, вам кто-то поверит?

– Поверит или не поверит, я не знаю. Но я рассказал правду. Выпиваю я. Пью каждый день.

– Так вы же алкоголик! – Не унимается следователь. – Вас же надо лечить! Профилакториев сейчас нет, но существуют психушки.

– Извините, Виктор Иванович! – Вмешался Седловский. – Но вы угрожаете моему подзащитному психиатрической лечебницей, а угрозы следователя запрещены статьёй 302 уголовного кодекса. Тем более, что в психиатрическую лечебницу человек может попасть только добровольно.

– Да я не угрожаю. – Смутился следователь. – Я просто рассуждаю на тему, как может пьяница управлять фирмой, причём успешной.

– Виктор Иванович! Вы хотите положить ваши рассуждения в основу обвинения?

– Ну что вы, господин адвокат! – Отвечает Пудич. – Какое обвинение, ведь я допрашиваю свидетеля.

     Следователь распечатал протокол допроса, подал его Ботвинину и предложил свидетелю и адвокату с ним ознакомиться и расписаться. Записано было всё правильно. Потом Пудич спросил: «А Усубалиева не хочет дать показания?»

– Ну почему не хочет.  – Отвечает Василий Маркович. – Она готова. Я буду и её защитником, вот ордер.

– А вдруг между Ботвининым и Усубалиевой возникнут противоречия интересов?

– Ну, если возникнут противоречия, в чём я сомневаюсь, тогда отведёте меня своим постановлением. – Успокоил следователя адвокат.

     Ботвинин позвонил Тамаре Николаевне и через несколько минут она зашла в кабинет. Следователь удалил Ботвинина и начал записывать установочные данные Усубалиевой.

– Что ж вы тогда убежали, Тамара Николаевна? – Спросил, как бы между прочим следователь.

– Я не убежала. Неожиданно убежали вы. Раз вас не было, я и ушла.

– Хорошо, это к делу не относится. Давайте говорить по существу. Кем вы являетесь в фирме «Свет»?

– Никем. Я там не работаю. В начале становления фирмы помогла моему хорошему знакомому Валерию Ботвинину организовать работу, предложила ему взять толкового заместителя, давала иногда советы по работе.

– Я слышал, что Ботвинин является вам не просто знакомым, – уточнил следователь, – но вашим гражданским мужем.

– Можно и так сказать. – Отвечает женщина. – А что, это запрещено?

– Ну что вы! Как можно. – Приторно улыбается Пудич. – Но для следствия важно, в каких отношениях состоят лица, проходящие по делу. Расскажите, что вам известно о работе фирмы «Свет», а особенно про операцию по отправке на экспорт десяти тысяч тонн мазута.

– О такой сделке я почти ничего не знаю. – Отвечает Тамара Николаевна. – Слышала, что фирма закупала мазут где-то в Сибири. А куда она его потом продавала, я даже не знаю. Если на экспорт, то нужно спрашивать таможенных брокеров, вывозом товара за рубеж занимаются они.

– А вам что-нибудь говорит фамлия Ветцель? – Спрашивает следователь. – Вы его знаете?

– Если его зовут Сергей, то немного знаю. Когда-то нас знакомили в ресторане друзья. – Отвечает свидетельница. – Он представился таможенным брокером. Но дел я с ним не имела. Моя фирма торгует галантереей, но мы её не экспортируем и не импортируем, а закупаем в России у оптовиков. Если он проводил таможенное оформление, то у него и спросите.

– Хотим спросить, но пока не получается, не можем его найти. Вы случайно, не знаете, где он живёт.

– Понятия не имею. – Пожала плечами Тамара Николаевна. – Мы же с ним почти не знакомы.

– Пока больше вопросов к вам не имею. – Сообщил следователь. – Можете быть свободны.

     Тамара Николаевна, а вслед за ней и адвокат покинули тесный кабинет. В коридоре Седловский попросил женщину подождать её в машине, а сам вернулся в кабинет Пудича.

– Виктор Иванович! Я понимаю, что с делом вы не имеете права меня знакомить. Но поскольку всё идёт к тому, что в следующий раз вы будете допрашивать Ботвинина в ином, нежели свидетель, статусе, то нельзя ли мне ознакомиться с теми материалами, которые вы должны будете предъявить обвиняемому.

– Ну, с чем я могу сейчас вас ознакомить. Вот постановление о возбуждении уголовного дела по статье 188 уголовного кодекса по факту, вот постановление о продлении сроков расследования до трёх месяцев, вот постановление о продлении до шести месяцев. А сейчас готовлю новое постановление о продлении до девяти месяцев. С ним я ещё не ходил ни к начальнику следственной части, ни к прокурору, но устная договорённость есть.

– Можно мне эти документы сфотографировать?

– Да пожалуйста, я даже могу дать вам готовые копии этих постановлений, у меня лишние есть.

– Буду вам премного благодарен. – Василий Маркович положил эти копии в свой портфель. – Ну и духота у вас.

– Вот в таких условиях работаем. А что делать?

     Василий Маркович вышел из здания, сел в машину.

– Ну что скажете? – Спросила Тамара Николаевна. – Как вам следователь?

– Пока ничего не скажу. Следователь как следователь. Бывают и получше, бывают и похуже. Будем работать, а там видно будет. Отвезите меня в офис.

     Возле своей конторы Василий Маркович распрощался с клиентами, договорившись встретиться, если возникнут вопросы друг к другу или когда вызовет следователь. В кабинете адвокат достал из портфеля прокурорские бумаги и стал их изучать. Первое постановление с ходатайством о продления срока следствия перечисляло следственные мероприятия, которые необходимо ещё провести. Среди них: допросить таможенного брокера Ветцеля, предъявить ему обвинение; назначить почерковедческую экспертизу для установления принадлежности подписи на таможенных документах; назначить трасологическую экспертизу для установления подлинности оттиска печати таможенника; допросить таможенных инспекторов, причастных к оформлению выпуска мазута; решить вопрос о передаче на хранение вещественных доказательств – мазута. Было намечено проведение ещё нескольких следственных мероприятий, менее существенных для дела.

     Второе постановление с ходатайством о продлении срока следствия до шести месяцев содержало те же самые пункты и в той же последовательности, что и первое, кроме решения вопроса о хранении мазута. Василий Маркович, прочитав сей документ, аж подпрыгнул в кресле от радости. Как! За дополнительный месяц срока следствия не сделано ничего! Новое продление опять предполагало провести те же самые следственные действия, которые следовало осуществить в третий месяц работы по делу. Хорошо бы посмотреть новое постановление о продлении срока следствия. Вдруг там те же самые пункты?

     Василий Маркович позвонил Пудичу, сказал, что имеются вопросы и договорился о встрече завтра в одиннадцать часов. Через полчаса Пудич позвонил сам и попросил приехать завтра с Ботвининым для предъявления обвинения. Адвокат тут же перезвонил Тамаре Николаевне.

– Тамара Николаевна, звонил следователь. Приглашает нас с Валерием Семёновичем завтра для предъявления обвинения. – Сообщил адвокат.

– Это плохо? – Встревожилась собеседница.

– Как вам сказать. – Это неизбежное действие. – Следствие продолжается. Формально этот шаг ухудшает положение обвиняемого, но по-существу всё остаётся по-прежнему. Встретимся прямо там, я подъеду сам.

     Без пятнадцати одиннадцать Седловский подъехал к зданию прокуратуры. Машина Тамары Николаевны уже была на месте.

– Здравствуйте. – приветствовал клиентов Василий Маркович. – Ну что, Валерий Семёнович, пошли. Запомните, нужно говорить то же самое, что и вчера. Ничего добавлять не нужно.

– Понял. Больше ничего не скажу.

     Пудич сидел на своём месте в той же рубашке. Пиджак по-прежнему висел на спинке стула. После обычных приветствий следователь передал постановление о предъявлении обвинения, дал время его прочитать. Обвинялся Ботвинин в совершении контрабанды.

– Ну что, приступим к допросу в качестве обвиняемого. Давать показания согласны?

– Согласны. – Вместо Ботвинина ответил адвокат.

     Следователь разъяснил права, спросил, желает ли обвиняемый что-либо добавить к сказанному вчера. Затем перепечатал на бланк текст вчерашнего допроса. Дал прочитать и расписаться обвиняемому и адвокату.

– Избирать меру пресечения я пока не буду, если понадобится, сделаю это в дальнейшем. Но прошу без моего ведома город не покидать.

– Всё понятно, Виктор Иванович. – Сказал адвокат. Никуда Ботвинин не убежит, ему это и не надо. Идите, Валерий Семёнович, а я задержусь. – Предложил он подзащитному.

– Виктор Иванович, давайте поговорим без лишних формальностей. – Обратился Седловский к следователю. – Дело нужно прекращать. В суд оно пойти не сможет. Вины Ботвинина нет. Он виновен только в пьянке, за это не привлекают. Единственно, кого можно привлечь за контрабанду путём подделки таможенных документов, это брокера Ветцеля. Вот его и привлекайте.  А уж если он скажет, что действовал по приказанию директора, тогда и думайте о привлечении Ботвинина. А пока привлекать его рано и предъявлять ему нечего.

– Может быть, вы в чём-то правы. Но допросим Ветцеля и, думаю, он покажет на Ботвинина, а скорее, на Усубалиеву. Вот тогда и посмотрим.

– А чего ж вы его до сих пор не допросили?

– Пока не можем его найти, но найдём.

– За полгода не нашли, а когда найдёте?

– А вот продлюсь до 9 месяцев и найдём.

– Очень сомневаюсь, что вы его найдёте, Виктор Иванович. – Покачал головой адвокат.

– А почему? Вы что-то знаете, так скажите, где он.

– Где Ветцель, я понятия не имею. А вот знаю я другое. Знаю, во всяком случае, надеюсь, что вам срок следствия не продлят.

– Вы так считаете, а почему? – нервно спросил следователь.

– Да потому, что я сейчас пойду к вашему начальнику следственной части Ильченко с ходатайством о не продлении срока следствия и принятия решения о прекращении уголовного дела.

– Какие у вас для этого основания? – спросил следователь.

– А такие, Виктор Иванович, что вы дважды продлевали срок следствия, указывая в ходатайстве о необходимости проведения ряда следственных действий. И, продлеваясь, ни разу не выполнили намеченное, и снова продлевались. Я нового вашего постановления о ходатайстве не видел, но уверен, что вы указываете на необходимость проведения тех же самых следственных действий.

– А что я могу сделать, если мне надо допросить Ветцеля, взять у него образцы почерка и подписи. Потом провести очные ставки с допрошенными таможенниками и работниками Ботвинина, да и с ним самим. Всё упирается в этого неуловимого брокера. – С досадой произнёс следователь.

– Так объявите его в розыск.

– А на каком основании? Он же даже не допрошен, даже объяснительная с него не взята. Какой розыск! За что! Он же не подозреваемый и не обвиняемый. – В голосе Пудича радости не слышалось.

– Это ваши трудности, а не Ботвинина. Я сейчас пойду к Ильченко, поговорю с ним.

– Ваше право. – Не очень весело ответил Пудич.

      Кабинет начальника следственной части был попросторней. Даже имелась небольшая приёмная с сидевшей за компьютером помощницей или секретаршей. В кабинете работал кондиционер и дышалось легко. За большим полированным столом сидел мужчина лет сорока пяти, лысый, кареглазый и, судя по размерам корпуса, возвышающегося над столом, высокий. Он был в прокурорской форме старшего советника юстиции.

– Иван Иванович, здравствуйте! Я адвокат Седловский Василий Маркович. – Представился он.  – Защищаю Ботвинина.

– Слушаю вас. – Ровным голосом произнёс Ильченко.

– Следователь сказал, что намерен продлять срок до девяти месяцев. Я думаю, что с таким ходатайством к прокурору города выходить не надо. – Произнёс адвокат.

     Ильченко вопросительно поднял на Седловского глаза, ожидая продолжения.

– Потому, что следом за Пудичем к городскому прокурору пойду я и покажу ему два прежних постановления с ходатайством о продлении.

– Зачем? – спросил Ильченко.

– Затем, что бы он увидел, что по делу абсолютно ничего не делается в течение шести месяцев и делаться, конечно, не будет. А иначе бы уже было сделано всё или многое из того, что намечено следователем при первом продлении срока. Я ничего не хочу сказать плохого о Пудиче. Если бы смог, то он бы сделал. но… -развёл руками адвокат.

    -Дайте ка мне эти бумаги. – Ильченко быстро прочитал два постановления. Нажал на кнопку внутренней связи.  – Виктор Иванович, зайдите с ходатайством о продлении.

     Через минуту зашёл Пудич, подал начальнику несколько листков бумаги.

– Идите, Виктор Иванович, потом поговорим.

     Следователь ушёл. Ильченко прочитал принесённый документ, крякнул.

– Хм. Незадача. Хорошо, Василий Маркович. Я вас понял, идите. О принятом решении вам следователь сообщит.

     Адвокат вышел на улицу, где в тени большого конского каштана курили Ботвинин и Усубалиева.

– Ну что, Василий Маркович? – Спросила Тамара Николаевна. -Как наши дела?

– Думаю, совсем неплохо. – Отвечает адвокат. – Пойдёмте ко мне в машину, поговорим с глазу на глаз.

     Они вдвоём сели в машину Василия Марковича.

– Сколько вы предлагали следователю за закрытие дела, Тамара Николаевна? – Спросил Василий Маркович.

– Я же вам говорила – пятьдесят тысяч долларов. – Повторила женщина.

– Если я прекращу дело, вы мне эту сумму отдадите? – спросил адвокат.