Осенний престол

– Не… – покачал головой Никос, – …знаю. Сейчас уже поздно об этом думать.

– Лучше бы я не рассказывал вам об этом, – удрученно заметил я, отходя от двери. Подслушивать больше не хотелось.

– Тебе везет больше нашего, – горько усмехнулся Ичес. – Теперь она знает, что мы ей лгали, ты хотя бы не будешь монстром в ее глазах.

Я грустно улыбнулся, не пытаясь его разубедить.

– Идут, бежим! – порывисто прошептал Никос, толкая нас прочь от двери – за угол. Первой вышла Нивис и холодно процедила:

– Вы не можете запереть меня здесь!

– Пока что я твоя королева, и ты подчиняешься моим приказам! – все громче и жестче говорила Реджина. Мы тихо слушали из-за поворота. Я готовился открывать портал, понимая, что мать и дочь могут разойтись в разные стороны.

– Нивис, мы с мамой желаем тебе только добра. Послушай…

– Что ж, тогда ваши приказы найдут меня в моей спальне, ваши величия. Позвольте откланяться.

Послышались шаги, уходящие прочь от нас. Значит, их величия могут пойти в нашу сторону. Я создал портал в свою комнату, прислушиваясь: и оказался прав.

– Реджина, подожди!

– Быстро, в портал! – прошептал я, подтолкнув братьев к спасательному выходу. Мы занырнули в него за пару минут до появления их величий.

– А я и забыл, что удирать через порталы – так весело, – усмехнулся Ичес.

– Почему они решили рассориться именно сейчас, когда нам нужно уезжать?

– Она ведь не рванет в Ралину, да? – неуверенно протянул я.

– Если бы мы говорили о Стирии, моим ответом было бы однозначное «рванет». Но Нивис всегда была прилежна в исполнении своего долга и указаний родителей.

– Да, только прежде родители не обманывали ее доверия, – возразил Ичес. – Я бы не был так уверен: все-таки она наша сестра.

– Пока Имбри на свободе – ей туда нельзя, – предупредил я, вспомнив о своей сестре.

– Ну-ка открой портал к ее спальне, – попросил Никос. На этот раз пришлось напрячься: четвертый портал за одно утро давался уже с трудом. Мы оказались у дверей комнаты прионсы. Но внутри Нивис не оказалось.

– И с чего я решил, что она там?

– Где еще она может быть сейчас?

– Что вы здесь делаете?!

Нивис стояла позади нас.

– Нивис, мы хотели с тобой поговорить.

– Избавьте меня от нравоучений – я сыта по горло.

– Нивис, мы лишь хотим убедиться… – уверенно заговорил я, заметив, что братья понурили головы.

– Вас, кшяжне, я видеть не желаю. Будьте любезны покинуть замок немедленно.

Сколько же презрения было в ее словах и глазах. Я был прав, дело вовсе не в утреннем происшествии, а в том, что она знает правду.

– Нивис, вообще-то Пол – мой гость, – насупился Ичес.

– Тогда избавьте меня от его общества! – холодно процедила прионса и захлопнула дверь перед носом братьев.

– Она рванет в Ралину при первой же возможности, – уверенно произнес Никос, впечатленный увиденным.

Глава 9. Тебе не стоило это делать

Мало того, что он явился ко мне в комнату утром без приглашения, так еще и надеется на общение со мной после своей наглой аурумской лжи?

Если на завтрак я шла в относительно сносном настроении, то разговор с родителями окончательно выбил меня из колеи. Будто это я врала им всю свою жизнь, будто я скрывала от них самое главное в своей жизни! Да, я прекрасно знаю, что соваться в Ралину в одиночку – безрассудство, без символа власти уж и подавно, но что же тогда делать? Если Имбри действительно виновата, нужны доказательства. Мы не можем обвинить королеву другой страны безосновательно – это будет сродни развязыванию войны. Полярис мог бы помочь в этом деле, но как я могу ему доверять, если он начал наше знакомство со лжи? Как смог его простить Ичес после стольких лет ненависти? И почему мне не все равно на него? Быть может, я скучаю по Мераку и Дубхе?

От вороха мыслей голова начала неминуемо болеть. Мне нужна экрьера, чтобы вспомнить. Я не желаю более идти на поводу у обстоятельств. Долгие годы я смиренно ожидала небесного благословения, чтобы наконец исполнить свой долг – стать той, кем и должна. Правда сломила меня, и все же только сейчас я осознаю свою силу.

Неожиданно зазвонил кристалл, все еще лежавший на столике.

– Нивис, я прошу, выслушай, – услышала я голос Имбри. – Всего пару минут.

Я молчала, не в силах сказать и слова.

– Ты все еще здесь. Тогда… прости меня, я хотела тебя уберечь.

– Когда сводила со Спинамом тоже?

– Богини, зачем ты так? Я же пытаюсь объясниться! Мы ведь подруги!

– Имбри, что происходит? Ты хоть понимаешь, как это выглядит со стороны?

– Понимаю. Послушай меня. Давай встретимся, прошу. Всего одна встреча.

– Ты хочешь, чтобы я тебе доверилась? Вот так просто?

Я хотела верить Имбри, но не находила в себе сил для этого. Откуда мне было знать, кому сейчас можно верить? Особенно после всех подозрений на ее счет? Откуда мне знать, что и Полярис здесь не по ее указке?

– Льдинка, я клянусь своим троном, что всегда пыталась тебе помочь. Мой брат опасен для всей Неоры, ты не представляешь, на что он способен! Я прошу лишь об одной встрече ради всего, что нас с тобой связывало. Я не могу рассказать этого по кристаллу.

– Тогда сегодня вечером в моем саду. Организуй себе портал прямо туда, на закате. Если явишься не одна – я спущу на тебя стражу.

***

Вечером я простилась с братьями. Они взяли с меня слово не соваться никуда одной, но ведь и я собиралась ехать не в Ралину. Полярис отбыл вместе с ними, на мое счастье, а потому я принялась ждать заката.

Имбри явилась вовремя, укутанная в зимний плащ и глубокий капюшон, который она тут же сняла. Я окинула ее с ног до головы, наконец осознав, что уже и не помнила подругу без живота. Имбри сделала шаг ко мне, на белом снегу мелькнул желтый мысок сапог. Она оступилась и тихо выругалась:

– Лист тебе в нос!

Память подбрасывала куски воспоминаний. Кто-то освободил меня тогда, желтый мысок обуви мелькнул очень быстро, спаситель обо что-то ударился и выругался так же.

Я не могла оторвать глаз от обуви подруги. Так это были не туфли…

– Желтые сапоги…

Имбри, казалось, не заметила моего замешательства.

– Так это ты сделала? – подняла я на нее глаза.

– Что сделала?

– Имбри, это ты меня освободила, так ведь? Тогда, после первого похищения.

Имбри в ужасе уставилась на меня.

– Нивис… – она сглотнула, глаза ее налились слезами. – Я все объясню.

– С удовольствием послушаю.

Имбри собиралась с мыслями недолго, но слова давались ей с трудом.

– За пару месяцев до нашего похищения я узнала, что Алтер мне изменяет. Я сказала ему об этом, но он только посмеялся. После нашего спасения дома меня никто не ждал. Алтер стал где-то пропадать еще чаще. Тогда я и начала за ним следить. Вот так однажды нашла тебя в старой пристройке. Я испугалась, понимаешь? Листву мне в рот, как я была напугана. Я люблю его, Льдинка, слышишь? – Имбри заливалась слезами, заламывая руки. – Я не придумала ничего лучше, как освободить тебя и отправить домой. Ты не должна была узнать.

– А Алтер что?

– Ничего. Я не смогла поговорить об этом. Он уже ушел от меня к любовнице, если я…

– Имбри, ты себя слышишь? Он виновен в похищениях! Ты его покрывала все это время. О чем ты только думала?

– Он? Нет! Нет, Нивис, он не виновен. Его кто-то подставил, я знаю. Алтер бы никогда!.. Зачем ему? Это мой брат виноват!

– Полярис вернулся пару недель назад.

– Когда с тобой познакомился Мерак или Дубхе?

– При чем тут это?

– Нивис, ответь.

– В Деруме, почти сразу после пропажи Флоренты.

– И что он сказал?

– Сказал, что его прислали братья. Я знаю, что он солгал. Но к похищению Калор он не причастен.

– «Он», может, и нет, а вот второй, Дубхе?

Слова Имбри звучали убедительно. С Дубхе я познакомилась после похищения Калор, но этого не может быть.

– Но меня-то выкрал Спинам! С которым ты меня сводила! А Дубхе и Мерак предупреждали меня.

– Чтобы ты так или иначе попала к ним в сети!

– Имбри, это бред сивой кобылы! У Мерака было множество возможностей похитить меня.

– Но ведь ты ехала с паринсом Аэсты какое-то время.

– Откуда ты знаешь? – удивилась я.

– Ты ведь сама мне рассказывала, – запнулась Имбри.

– Не припоминаю такого.

– Да какая разница, Льдинка? Тебе запудрили голову. Ты даже в правду верить не хочешь!

– В какую правду? Если бы не Мерак и Дубхе, нас бы не нашли! Что такого натворил твой брат, что ты так его ненавидишь?

– Он украл мое детство!

Она выкрикнула и ждала моей реакции, а потом вдруг продолжила:

– Хочешь знать, почему все так? Я расскажу. Мой отец не был святым. Когда я начала осваивать сложные магические приемы, он лично взялся за мое воспитание. И за малейший промах строго наказывал. Мог запретить выходить из башни неделями, пока не освою тот или иной прием. А мог приказать выпороть меня. Поляриса он всегда восхвалял. Говорил, что ему стыдно, что у него такая неумеха-дочь. И что лучше бы на престол взошел этот бастард со своей женой. У брата все получалось лучше. Ненавижу! И мама в нем души не чаяла, одна я была ошибкой. Я, родная дочь! Тогда-то я и поклялась себе, что во чтобы то ни стало, не позволю брату стать не то что королем Аурума, а даже мэром захудалого городка в Ралине. Ведь я достаточно настрадалась, чтобы взойти на престол. И как удачно: твой брат рассорился с моим. Узнав, что Ичес наложил на Поляриса запрет даже приближаться к Аэтерне, я успокоилась: я смогла выиграть для себя немного времени.

Как только я стала полнолетней, женила на себе Алтера. Но у нас долго не получалось родить ребенка. В Ауруме Полярис мог претендовать на трон, я хотела укрепить свое положение, родив наследницу. Сын был третьей моей беременностью. Два предыдущих плода пришлось убить, когда мы узнали, что это мальчики. С третьей беременностью вышли осложнения: пол долго не удавалось определить, а аборт мог тяжело сказаться на моем здоровье. А это прямая дорога Поляриса к трону. Но это лишь полбеды. На Ауруме он не остановится. Он намеревался женить и тебя на себе, чтобы получить еще больше власти! Представь, как славно: брак наследников двух стран, да еще и так тесно сотрудничающих. Вот почему я сослала его, как только выпал шанс, вот почему я пытаюсь спасти тебя от него.

– Да с чего ты вообще взяла, что я бы вышла за Поляриса? Имбри, ты себя слышишь? Признаю, ваше детство было ужасным, но в том виноваты ваши родители, а не твой брат. Ты пытаешься убедить меня в его виновности, но сама нарушила не один закон. После твоего признания мне придется доложить обо всем Совету.

– После всего, что я для тебя сделала?! Я твоя подруга!

Имбри смотрела на меня в неописуемом гневе с долей досады. Она никак не ожидала такого шага.

– Моя подруга не врала бы мне прямо в лицо. Имбри, как наследница я могу понять некоторые твои поступки, но как подруга… даже не проси о таком.

– Я услышала тебя, – она криво улыбнулась, кутаясь в плащ. – Но предупреждаю: я утяну тебя и всю твою семью за собой. Так что если Аурум лишится королевы, Аэтерна – падет.

Ей не стоило этого говорить. Тело ринулось к ней инстинктивно – руки схватили ее за плечи, с пальцев тут же поползла корочка льда, укутывающая ее. Имбри закричала от боли:

– Отпусти! Пусти меня, отмороженная!

– Не смей угрожать моей стране.

– Пусти!

Лед уже спускался по торсу вниз. Я крепче сжимала ее плечи, Имбри дергалась и вопила:

– Мне больно! Отпусти!

Устав сопротивляться, Имбри отбросила меня потоком воздуха, я отлетела и ударилась о ствол дерева, но тут же стала подниматься на ноги.

– Это война, Нивис Вьерго! И это ты ее начала!

Я не успела броситься за ней, как она исчезла из поля зрения.

– Дракон тебя дери!

Глава 10. Северное сияние

– Она вынудила меня напасть.

Родители молчаливо выслушали мой рассказ. В груди плескалось отчаяние. Война Аурума и Аэтерны немыслима: она уничтожит обе страны. Имбри зашла слишком далеко, я должна ее остановить.

– Я была лучшего мнения о королеве Аурума. Ува была замечательной правительницей, я надеялась, дочь унаследует ее мудрость, – первой ответила мама. – Но претворит ли она угрозы в жизнь?

– Совет не допустит войны, – возразил ей папа. Мама только горько усмехнулась:

– Если узнает об этом до ее начала. Так или иначе ей нужно собрать армию и доставить ее к нашим границам. Мы усилим их контроль. И нужно связаться с Аэстой и Вернумом. Мы должны быть, как минимум, уверены в том, что они не отправят Ауруму подмогу.

– Нужно сообщить Совету, – встрял отец.

– Близ, а если она блефовала? И никакой войны не будет? Тогда нас же обвинят в клевете. Нет, Совету сообщить мы всегда успеем.

– Вы должны вернуть мне экрьеру.

Родители уставились на меня в недоумении, будто я спросила, какой сейчас час в Тиллаке.

– Я не допущу, чтобы Имбри со своей армией ступила на территорию Аэтерны. Если она решит приблизиться к границе, я должна быть готова, и для этого мне нужна моя сила целиком.

Мама молчала: ей нечего было возразить. Если война будет неизбежна, силы каждого мага будут на счету.

– Нивис, – обратился ко мне папа, но умолк на полуслове. Он посмотрел на маму, они молчаливо обменялись взглядами, будто договариваясь о чем-то без слов. – Реджина, мы не можем.

– Я так устала, – промолвила мама, опускаясь в кресло. Папа держал ее за руку. – Мы сделали, что могли, Близзард. Рано или поздно это должно было произойти.

– Жаль, что ты узнала так рано, Нивис.

– Нет, папа, я узнала слишком поздно.

– Да чтоб Имбри драконы сцапали! – выругался папа и стал расхаживать из угла в угол. – Ты почти два столетия жила без символа. Мы ведь забрали его не по какой-то прихоти. Я против. Стоит повременить с этим. Это опасно!

– Еще опаснее ждать какого-то подходящего случая. Сколько прикажешь ждать? С символом я буду в большей безопасности, ведь смогу за себя постоять. К тому же, мама говорила, что неизвестно, как мое тело отреагирует на возвращение. Вдруг нужно будет подождать, пока я освоюсь с ним? Возвращать мне его в последний момент смерти подобно. И ты, папа, знаешь это не хуже меня.

Папа не сводил с меня глаз, а затем кинулся ко мне и сжал в объятиях.

– Больше всего на свете я хочу, чтобы ты была в безопасности, доченька. И мне тяжело признать, что время пришло, что ты… права. Прости.

Я обняла папу в ответ, прижимаясь к нему.

– Нивис, мне жаль, что утром мы повздорили, – я услышала голос мамы. – Папа прав, мы не знаем, что для тебя лучше. Я думала о том разговоре весь день. Но раз ты считаешь, что время пришло, мы будем на твоей стороне.

– Спасибо, – улыбнулась я им.

– Завтра утром мы все подготовим, – продолжила мама. – Время позднее, нам всем нужно отдохнуть, предстоит тяжелый день.

– Спасибо, – поблагодарила я родителей, уходя к себе.

***

Проснувшись утром, я решила, что вчерашний разговор мне приснился. Неужели вот он – момент наивысшего счастья? Я в предвкушении спустилась на завтрак, впрочем, совершенно не голодная – как можно есть в такой день? С трудом сдерживая радость, я была немногословна с родителями, быстро что-то съела и то и дело поглядывала на их тарелки, в ожидании окончания завтрака.

– Думаю, если мы будем тянуть дольше, наша дочь лопнет от нетерпения, – усмехнулся папа, заметив мои взгляды.

– Этому она научилась у братьев, – со вздохом согласилась мама, поднимаясь. – Что ж, похоже, время пришло.

Мы втроем спустились в подземную часть замка.

– Все это время мой символ был в хранилище? – удивилась я, когда мы остановились у самой дальней комнаты, отведенной, как мне всегда казалось, под сокровищницу. Украденные амулеты ранее находились в соседнем помещении, поэтому здесь всегда больше охраны, чем в начале коридора.

– Разумеется, – откликнулась мама. – Где же еще ему быть?

– Об этом не знал никто. Только мы с мамой.

Я бывала здесь на стопятидесятый день рождения, когда мне разрешили выбрать себе первую диадему из семейной коллекции. С тех пор здесь ничего не изменилось: несколько ларцов и витрин. Папа зажег световой шар, озарив слабым, но достаточным светом комнату, пока мама подошла к стене напротив входа. Ее рука легла на холодный камень, лед сорвался с длинных пальцев, и через мгновение тайный отсек был открыт. Мама достала оттуда круглый снежок: идеально круглый белоснежный шар будто только что был вылеплен ею. Снежок окутало северное сияние, подтверждая догадки его необычности.

Во мне что-то откликнулось: смутная тоска по чему-то очень ценному, но утраченному. Сердце притихло, замедляя время, дыхание замерло, а снежок был все ближе. Экрьера? Мне почудилось, что он откликнулся, словно на мой вопрос кто-то дал ясное «да». Не успела я осознать, как сама потянула к нему руки, вожделея встречи с ним больше всего на свете: казалось, я не смогу дышать, если мы не воссоединимся. А дышала ли я без него? Символ моей силы… нет, часть меня, моей магии, моего естества.

Не встретив сопротивления, я взяла снежок в руки: мягкий, как перина.

– Что я должна?.. – сорвалось с моих губ, как мягкий свет слился с моим вздохом.

Я вновь оказалась в тумане. Голоса извне были далекими и совсем незначительными. Вот он – миг рождения и созидания. Волны необыкновенно родной силы растекались от запястий к плечам, а дальше вниз к груди, коленям и пальцам ног, обволакивая меня в кокон. Мир перестал иметь значение, эта нега казалась бесконечным потоком смыслов, магии и средоточием мироздания. Место, куда я стремилась всей душой и телом, стало моим пристанищем. Оно молчало и говорило со мной, пугало и радовало, убивало и создавало вновь. Сердце отбивало погребальный такт, пока не остановилось. Кокон сузился в ничто.

Тишина.

Темнота.

Покой.

Как вдруг бурным потоком горной реки магия хлынула в меня, распахивая все двери, что были закрыты, одним лишь ключом, она сбросила оковы – кокон пошел трещинами. Туман стал рассеиваться, возвращая меня в знакомую комнату. Мама, папа!

Резкий вдох, как после пучины вод, вырвался из моего рта. Я сидела на полу, папа придерживал меня, а мама тихо замерла напротив.

– Нивис! – она бросилась ко мне, упав на колени и прижав к себе.

– Почему я на полу?

Помню, как взяла экрьеру в руки, затем мгновение темноты. Я упала?

Мама тихо плакала. Не припомню, когда такое случалось в последний раз.

– Мам, ты чего? Все хорошо.

Обернулась на папу – и у того на лице был описан весь ужас произошедшего. Он откашлялся, отвел глаза и объяснил:

– Когда ты взяла символ в руки, то тут же упала в обморок, а через несколько минут твое сердце остановилось.

«Из слабенького младенца ты превратилась в обычного здорового карапуза». Выходит, их кошмар на краткий миг воплотился в жизнь?

– Этого я и боялась, – всхлипнула мама, разжав объятия и взяв мое лицо в свои руки. – Слава Богиням, ты жива. Слава Богине Зиме!

– Реджи, не надо причитать, Нивис жива и здорова, – попросил ее папа, встав на ноги. Мама бросила на него заплаканный взгляд, кивнула и с его помощью встала. Я поднялась сама, в смятении разглядывая собственные руки. Все, как и прежде, ничего нового.

– Готова призвать экрьеру? – спросила мама, вытерев слезы. Я кивнула и обратилась к себе, тут же над раскрытой ладонью вспыхнуло северное сияние.

– Истинная властительница севера, – заключил папа.

– Свет на твоем дне рождения не обманул, – улыбнулась мама, прильнув к папе и завороженно рассматривая мой символ власти.

– Спасибо! – воскликнула я и бросилась к родителям.

Мама шептала извинения, в которых уже не было нужды. У меня получилось. Я не бесполезная.

Глава 11. Лицом в сугроб

Прошло несколько недель с тех пор, как я покинул Пэриш. Все это время я помогал близнецам осуществить план, который мы продумали еще у предсказательницы. Я вел переписку с несколькими заинтересованными лицами, однако дальше подозрений мы не продвигались. Однако я знал достаточное количество магов, кому Имбри в свое время перешла дорогу, и часть из них уже согласилась дать показания против нее, но только если дело дойдет до суда Совета. Разведка четырех престолов не давала абсолютно ничего: было несколько следов, проверили каждый, но там уже все было подчищено. До сегодняшнего письма у нас были лишь косвенные доказательства и предположения. Прочитав его, я не поверил увиденному – у нас были улики, и весьма весомые. Мы сможем настоять на суде над Имбри. И как раз вовремя: все мы были напуганы военным столкновением Аурума и Аэтерны, начавшимся около недели назад. Пока лишь стычки на границе, рядом с Диросом – без колоссальных потерь и личного участия сестры или зятя. Она перестраховывалась: оттягивала момент, чтобы Совет узнал обо всем как можно позже.

Утром я говорил с мамой, но она лишь с сожалением отметила, что Имбри не отвечает ни на ее звонки, ни на письма. Личный визит им не нанесешь: в Тэш временно запрещен въезд. За маму я мог не волноваться: Сейнум находится далеко от всех границ.

Я успел перехватить Никоса на выходе из аудитории.

– У нас есть доказательства, – выпалил я, радостно тряся конвертом перед его лицом.

– От кого?

Мы двинулись во внутренний двор академии, пока я рассказывал Никосу подробности.

– Эй! – услышали мы Ичеса. – Вот вы где! Чего довольный такой?

Когда и Ичес был посвящен в детали письма, Никос предложил:

– Можно собирать Совет. Я сообщу родителям и Нивис. Думаю, назначим встречу со дня на день.

На том и разошлись. День уже клонился к закату, но спать не хотелось, а потому я медленно плелся к себе в комнату.

Северный ветер заставил укутаться глубже в теплую куртку. После долгих лет в Аэсте я успел отвыкнуть от морозов Аэтерны, но я любил эту страну. Когда близнецы ворвались в мою жизнь, в ней стало больше воздуха и простора. Аэтерна пахла для меня свободой, здесь жили отзывчивые маги, казалось, это страна вечных зимних забав. Здесь я всегда мог быть самим собой. Иронично, что именно Аэтерна стала моим спасением после проклятия сестры. И теперь она хотела не только осквернить эти земли войной, но и вовлечь в нее наших соотечественников: она пытается стравить дружественные народы. Если бы я не надеялся на справедливый суд Совета, то рискнул бы придушить ее только за это.

В гневе я схватил первую попавшуюся книгу с полки и сел в кресло, заставляя себя подумать о другом. Как назло, это была какая-то историческая повесть, я стал засыпать: глаза буквально слипались.

– Сын Осени, ты слышишь меня? – услышал я сквозь сон, еще пытаясь с ним бороться, но стоило окончательно поддаться желанию, как голос стал громче и приобрел очертания Аперты. Девушка улыбнулась и поманила за собой. Я угадывал смутные приметы домика в горах, затем мы оказались в пещере. Там среди свечей и рисунков на полу сидела сама девушка, а ее дух, что вел меня, вернулся в тело. Тут же сон развеялся, я принялся ощупывать себя, не понимая, как им удалось переместить меня. Аперта тоже открыла глаза и удовлетворенно осмотрелась.

– Как ты это сделала?

– Времени мало, сын Осени, у нас есть для тебя новости.

– У нас?

На мой вопрос из глубины пещеры вышла Марита.

– Слушай внимательно и запоминай. Над всеми наследницами висит когтистая лапа черного дракона. Неору зальет кровью как на заре мироздания, когда еще драконы были властителями небес, земли и воды. Ты сможешь узнать предателя по пятну на спине.

– Но кто он?

– Она прячется в тени, скрывается от магов, людей и Богинь. Любовь когда-то отравила ее сердце.

– Это Имбри? Вы о ней говорите?

– Ищи женщину с пятном на сердце и на спине.

Я хотел спросить еще, но меня словно что-то потянуло назад, я стал удаляться от женщин, пещеры, гор, пока не проснулся в том же кресле на другом конце Аэтерны.

Чтобы не забыть, я записал услышанное, попутно расшифровывая предсказание. «Когтистая лапа черного дракона» – так называли смертельную угрозу, нависшую над тем или иным смертным. Значит, каждая наследница в опасности? Та же участь ждет и Неору? Но что за пятно? Ни у кого из знакомых мне женщин родимых пятен на спине не было. Ладно, по ходу дела будем разбираться.

Как им удалось провести меня через сон, ведь казалось, что я был там по-настоящему? Насколько же тогда сильна Аперта? За свою долгую жизнь я знал лишь двух таких магов, но один уже мертв, а второй доживает шестую сотню лет. Да и предсказание… я не мог не восторгаться мастерству Мариты. Сам я видел лишь образы, порой весьма четкие и однозначные, но такого мастерства расшифровка и детализация требовала колоссальной затраты сил и столетий тренировок. Разумеется, при должном усердии и я к четвертому-пятому столетию смог бы приблизиться к ее уровню, однако в это нужно вкладывать и время, и силы. Богиня Осень, ниспошли им свою благодать за помощь.