Этюд Тьмы. Эпизод II. Начало конца

– Из-за меня началось возгорание. Как сказал епископ Лагот, все дело было в камине. Он, действительно, был неисправен. Последним кто к нему подходил в тот день был я. И уходя на ночной банкет я знал о том, что не до конца закрыл крышку очага. Во всем остальном епископ Лагот Бревере говорил Вам правду. Мы все находились в трапезной во время пожара. Он просто не знал, что я был последним, кто выходил из теплой комнаты. В честь этого прошу судить меня во всем произошедшем. Я принимаю на себя ответственность за содеянное. Епископ Лагот не виноват. В добавок хочу сказать, что это я разнес слухи в городе о причастности третьих лиц, чтобы, таким образом, отвадить от себя все подозрения. Но находясь здесь и видя все, что происходит, я понял, что не могу утаивать свой грех. Из-за меня Вы все сегодня собрались здесь… Епископ Лагот не поджигал монастырь, это был я. Наоборот, он пытался нас защитить. Теперь я это понимаю… Я был не прав, – произнес он, обернувшись к толпе, а затем, переведя свой взгляд на посла Англии, добавил. – Я приношу свои извинения всем Вам, а особенно своим погибшим братьям. Я готов ответить по закону, – сказал он, повернувшись обратно к судьям.

– Вы понимаете, о чем сейчас говорите? – решил уточнить у него судья Лоранс.

– Да, Ваша честь. Я признаю свою вину.

– Вас казнят! – чуть ли не встав со своего места, закричал судья Лоранс.

– Я готов к этому.

– Зачем Вы прикрываете обвиняемого?!

– Судья Лоранс! – закричал на него судья Барроу. – Соблюдайте субординацию!

Подумав над вопросом судьи в розовой мантии, монах Дегал со спокойной голосом сказал:

– Я обязан был защитить своих братьев, а вместе этого… Потерял их. Я был слеп и глуп. Все эти года я уверял их, что во всем происходящим в монастыре виноват приспешник Дьявола… А оказалось… – монах повернулся к толпе. – Что все это время там находился посланник Божий… Гордыня и гнев ослепили мне глаза, поэтому я не мог здраво мыслить… Теперь я понимаю, о чем говорю, в честь этого прошу отпустить епископа Лагота и взять меня под стражу. Я готов отвечать за пожар в аббатстве Святой Марии.

– Хорошо, монах Дегал, – сказал ему судья Барроу. – В таком случае мы готовы принять решение.

– Мы услышали достаточно, – подтвердил слова коллеги, судья Милнер.

Заметив молчаливую реакцию третьего судьи, судья Барроу заявил:

– В таком случае, я объявляю следующее. Обвиняемого, епископа Лагот Бревере, признать невиновным в пожаре произошедшем в мужском монастыре Святой Марии в ночь на 26 октября. И отпустить его на свободу. В следствие услышанного, прошу взять под стражу монаха Дегла Скиннера по его собственному признаю. День его казни будет назначен королем по его возращению. Теперь это дело официально передается Суду королевской скамьи. Властью, данной мне, заявляю, что решение, принятое сегодня в зале суда обжалованию, не принадлежит! На этом дело закрыто! Епископ Лагот Бревере, Вы свободны. Прошу Вас подойти ко мне для выдачи Вам необходимых документов, связанных со Святой Марией. Теперь прошу всех встать и покинуть зал суда! Слушание окончено!

Вставая со своих мест, все двинулись к выходу. Весь зал был обескуражен увиденным. Кто-то остался довольным решением суда, а кто-то нет. Среди тех, кто был благодарен представителям правосудия, оказался архиепископ, который сразу же после слушания подбежал к епископу. Пока все пытались вырваться из зала суда, только несколько человек из всех присутствующих захотели задержаться в его помещении. Среди них был посол Англии, монах Эгберт, член королевского совета и лица, представляющие интерес католической церкви. Все они наблюдали за тем, как брата Дегала уводили под стражу. В полном недопонимании, Вильгельм и монах Эгберт даже переглянулись между собой, давая друг другу понять, что понятия не имели о подобном исходе событий. Пока они мысленно прощались с человеком, назвавшись себя виновным в пожаре, архиепископ в прекрасном настроении стал беседовать с бывшим обвиняемым по этому делу:

– Поздравляю, епископ! Правда восторжествовала!

Услышать его радостный клик смогли все неравнодушные свидетели происходящего. Подслушать разговор между двумя священнослужителями решился посол Олдман, который делал вид, что собирается покинуть помещение со всеми остальными участниками процесса:

– Благодарю Вас, архиепископ, – ответил ему епископ Лагот. – Да все так, только не в том ключе, в котором я хотел…

– Понимаю Вас… Это большая потеря для нас потерять брата, погрязшего в столь ужасном грехе, но главное, что Вы свободны. А это значит, что мы можем дальше продолжать наше святое дело.

– Полностью с Вами согласен.

– Нам нужно подойти к судье. Он выдаст нам список погибших. С помощью него мы сможем организовать распределение оставшихся по монастырям, а также найти место для захоронения тех, чьи души покинули нас.

– Я Вас понял, архиепископ. Тогда не будем терять ни минуты.

Когда они смогли перейти барьер, среди представителей правосудия оставался на месте только судья Барроу. При виде оправданного обвиняемого, судья Лоранс в спешке покинул место заседания, не проронив ни единого слова в этот момент. Он даже не стал прощаться со своими коллегами, с которыми вел слушание. Не реагируя на его поведение, оставшиеся члены судебной комиссии продолжали готовиться к собственному выходу. Следующим покинул зал судья Милнер. Перед тем как удалиться в свой кабинет, он поклонился на прощание церковным лица, назвав их по имени, а затем молча отправился вслед за своим коллегой. Оставшись практически наедине со священнослужителями верховной степени, судья в красной мантии тут же обратился к одному из них со словами:

– Поздравлю, епископ Лагот, – судья сделал паузу в своей речи, а затем добавил, – с Вашим новым назначением.

– Благодарю Вас судья, – ответил тот. – Но не совсем понимаю, о чем Вы говорите.

– Как же, – удивленно ответил он, – Вам что не сообщили? Раз Вашего монастыря больше нет, а Ваша репутация очищена, то Вас переводят на новое место, а именно в Вестминстерское аббатство♰³ и возможно даже в собор. Я думал Вы в курсе.

– Мы не успели сообщить ему об этом, – с улыбкой ответил архиепископ. – Времени не было. Все были заняты этим процессом.

– Что, верно, то верно, – согласился судья.

– Пока мы разбираемся с внутренними делами, мне придется на время перевести Вас в другой монастырь, – обратился священнослужитель к епископу. – К сожалению, это вынужденная мера. Формальность. Скоро Вас переведут в Лондон на постоянную службу.

Папа уже дал устное разрешение на Ваше новое назначение.

– Благодарю Вас за Вашу веру в меня. Но что с моими монахами? Что нам делать с ними?

– Взять всех в один монастырь мы не можем, поэтому будет распределять. Пока мы определили Вас в Честерский монастырь♰⁴. Понимаю это далеко отсюда, но…

– Не нужно извиняться. Я буду благодарен Вам за любое предоставленное мне место.

– Приятно слышать. Вы можете взять с собой туда несколько человек, а кого именно надо будет сейчас решить. Для этого нам нужно взглянуть на сам список.

– Кстати о нем, – вмешался в разговор судья Барроу. – Вот утвержденный список погибших. В него также добавлены те, кто скончался сегодня в больнице. Я рекомендую Вам вписать туда еще одно имя. К сожалению, его судьба уже решена.

– Благодарю Вас, судья Барроу, за все. Архиепископ, – обратился Лагот Бревере к своему коллеге, – предлагаю нам сейчас же начать разбираться со списком.

– Полностью поддерживаю данную идею, епископ Лагот.

– Прошу меня извинить, Ваши преосвященства, – собирая свои вещи, произнес судья. – Но мне уже пора идти. Долг зов ет. Вам тоже следует в ближайшее время покинуть зал суда. У нас не принято, чтобы после заседания кто-либо оставался здесь. Поэтому не задерживайтесь здесь на долго.

– Не переживайте, мы тоже уже уходим, – сказал архиепископ.

– Хорошо. Еще раз, поздравляю, – напоследок сказал он.

Попрощавшись с главным судьей, священнослужители продолжили начатый ими разговор:

– Итак, может быть, у Вас уже есть кандидаты, которые должно отправиться вместе с Вами в Честер?

– Да, архиепископ. В первую очередь хочу отметить таких людей, как посол Олдман и монах Эгберт, – епископ Лагот взглянул на них в тот момент. – Это будут первые люди в списке. С остальными мы с Вами сейчас же разберемся в соседнем кабинете. Уверен там нам не откажут.

– Как скажете, епископ. Господа, – обратился к ним архиепископ, – Вы пойдете с нами. Вам придется немного подождать, прежде чем мы примем решение. Тут как раз неподалеку есть скамьи для этого. Как только мы со всем разберемся, мы оповестим остальных о своей воле. Они как раз все остановились неподалеку отсюда. Уверен они будут рады новому дому! Доставим всех по нужному адресу в течение этого дня. Разрешение папы у нас уже есть. Ведь все это ради великого дела.

– Хорошо, архиепископ, – поддержал его план Лагот Бревере. – Буквально пару минут, а потом мы сразу двинемся в дорогу. Правда, архиепископ?

– Конечно, епископ. Думаю, нам пора покинуть зал суда, как считаете?

– Конечно.

После того как служителями церкви было принято окончательное решении в отношении своих действий, все, кто последними находился в зале суда, тут же покинули его. Пока архиепископ и епископ были заняты своими делами, у Вильгельма появилось неотложное дело, которое требовало неминуемого разбирательства. И связано оно было с историей, которая произошла на землях Англии много лет тому назад. С начала слушания он понял, что должен по его окончанию поговорить с человеком, кто был практически свидетелем того самого происшествия. Так как узнать об этом от других лиц у него не получится, он решает действовать по факту и расспросить обо всем того самого судью, что сложил свои полномочия перед началом этого слушания. Ведь пока у него появилось личное время, он должен им воспользоваться во благе самому себе, потому что после поездки в Честер, его уже не будет. Он будет занят выяснением обстоятельств, связанный с нападением на Святую Марию, а также с отстранением графа Генца из королевского совета.

†

На выходе из зала суда посол Олдман заметил в коридоре компанию людей, в числе которых находился судья Пикфорд. Именно об этом человеке на заседании неоднократно говорил судья Лоранс в своих речах. Выглядел он не молодо, но именно эта изюминка подчеркивала его статность среди остальных. Общался он в спокойной манере, сдержанной, покачивая во время разговора головой, показывая, таким образом, своим собеседником, что активно принимает участие в их беседе. Руки он складывал под пупком, помещая правую руку поверх левой. Дождавшись момента, когда бывший судья останется один, Вильгельм решает подойти к нему, чтобы задать пару вопросов. Уведомив монаха Эгберта о том, что он отлучится ненадолго, он направился к нему. Так как Генри Пикфорд передвигался достаточно медленно, политику удалось догнать его за считанные секунды. Как только Вильгельм приблизился к нему, он тотчас же обратился к его персоне:

– Судья Пикфорд!

Мужчина сразу же обернулся на свое имя. Смиренно улыбнувшись своему новому собеседнику, он ответил ему:

– Слушаю Вас молодой человек.

– Здравствуйте, Вы меня не знаете, но…

– О, я знаю, кто Вы юноша. Посол Олдман, верно? Я видел Вас на скамье свидетелей.

– Да, все так. Извините меня за мою прямоту, но не могли бы Вы ответить мне на один вопрос.

– Конечно. Чем смогу, тем помогу. Что Вас интересует?

– Сгоревшая деревня, о котором говорил судья Лоренс.

– О… Эта старая история. Зачем она Вам?

– Понимаете, я слышал об этом раньше, но никак не мог понять, что там произошло на самом деле…

– Так что именно Вы хотите узнать?

– Что случилось? Удалось выяснить причину пожара?

– Могу сказать, что эти два дела чем-то похожи, поэтому я решил снять свои полномочия, чтобы больше не связываться с подобным ужасом. Потому что то, что произошло в той деревне действительно не поддавалось разумному объяснению…

– А чем эти дела похожи?

– Неожиданное возгорание, которое разрослось по всей территории с немыслимой скоростью, разрушая все на своем пути, а главное было ликвидировано за пару минут. Услышав об этом, я сразу же вспомнил о том инциденте. Поверьте посол, такое забыть невозможно…

– Люди, что жили в этой деревне, они погибли от пожара?

– Не совсем. Понимаете, там было дело не в пожаре…

– Что Вы имеете ввиду?

– С моей точки зрения этих людей убили, и скажу я Вам очень изощренным способом.

– Что Вы хотите сказать?

– Их тела были найдены не по всей территории… Большая их часть находилась в одном месте.

– В каком месте?

– Их тела были сложены в одну кучу. У всех одинаковые травмы: перелом костей и полностью сожженные тела. Честно говоря, когда я увидел это в первый раз, я подумал о том, что этих людей сожгли заживо, потому что… Их тела находились не совсем в привычном положении. Казалось, что, будучи со всеми переломами, они извивались от невыносимой боли. На некоторых даже оставалась гримаса ужаса… Готов поклясться, что перед смертью они кричали. Вы не представляете, как я хотел бы, перестать видеть лица этих несчастных во снах. Но увы… Этому не суждено сбыться.

– Мне очень жаль… А кого в итоге признали виновным?

– Никого. Убийц так и не нашли. И думаю, уже никогда не найдут. Это дело так и останется самой большой загадкой в моей карьере.

– Я понял. Вы сказали, с Вашей точки зрения. А в итоге какая официальная версия произошедшего?

– Несчастный случай в результате возгорания одного из центральных домов, повлекшую за собой смерть всех жителей деревни. По неосторожности одного, погибли все остальные.

– Хотите сказать, что кто-то из деревни сделал это?

– Я ничего не хочу сказать. Так написано в официальном отчете. Свою точку зрения, я Вам уже сказал.

– Я понял. Спасибо, что уделили мне время.

– Не за что. Будьте осторожны, юноша. Берегите себя!

Закончив с Вильгельмом разговор, судья Пикфорд отправился по своим делам. Не успел политик обдумать сказанную им информацию, как его вдруг окликнули. Обернувшись назад, он обнаружил рядом с собой одного из монахов, что приехал на сегодняшнее слушание. Это был молодой мужчина, тридцати пяти лет, с синяками на лице. Он был весьма робок, но попытался донести до политика свое послание:

– Посол Олдман, Вы меня, наверное, не помните, но дело даже не в этом… Мне нужно поговорить с Вами.

– Да, конечно. Я Вас внимательно слушаю.

– Я должен Вам передать кое-что…

Вытащив из кармана своей рясы помятое письмо, он сказал:

– Вот.

– Что это?

– Это письмо из столицы. Простите, что так поздно отдаю, но другого времени встретиться с Вами у меня не было.

– Ничего страшного. Но откуда оно у Вас?

– Его мне отдам послушник Киттон перед смертью. Из-за него он опоздал тогда на трапезу…

– Ясно… Примите мои соболезнования.

– Спасибо… Перед тем как уйти, он велел мне отдать это Вам. И сказать, что это послание от друга.

– Я понял. Спасибо Вам большое!

– Не стоит. Всего Вам доброго, посол Олдман. Да хранит Вас Господь… – сказал монах и тихо удалился.

Рассматривая полученное письмо, Вильгельм сразу же узнал в нем почерк графа Генца. Выбрав в коридоре самое подходящее место для его изучения, он стал внимательно читать послание, которое он должен был получить еще пару дней назад. И первое, что бросилось в глаза политику, это его начало:

Вильгельм, что ты наделал?

───────────────────────•✙•──────────────────────

♰Пилеолус – головной убор священника, являющийся традиционным для клира Римско-католической и Англиканской церквей.

♰²Божий суд – в широком значении это возмездие, которое посылает Бог за совершенные грехи; процедура Суда божьего представляла собой испытание, которое человек либо проходил, либо нет.

♰³Вестминстерское аббатство – готическая церковь в Вестминстере, строилась с перерывами с 1245 по 1745 год, хотя первые упоминания о церкви на этом месте относятся к VII—X векам, считается традиционным местом коронации и захоронения монархов.

♰⁴Честерский монастырь (Кафедральный собор Христа и Пресвятой Девы Марии) – средневековый собор Честерской епархии, расположенный в Честере, графство Чешир, Англия; объект культурного наследия Англии первой категории, часть комплекса бывшего бенедиктинского аббатства святой Вербурги.

Глава 3

Первая строчка полученного письма сильно озадачила посла. Он до сих пор не мог понять, о чем именно познали в королевстве, что от него резко отвернулись все высокопоставленные лица государства. Только письмо от графа Генца могло раскрыть ему глаза на все это. И продолжая читать это довольно странное послание, он наконец смог понять, из-за чего на него массивно посыпались косые взгляды королевского общества. Изучая текст, Вильгельм догадался, что данное письмо писалось не в привычной для графа форме. Оно было личным, да к тому же не придерживалось общепринятым правилам оформления. Оно даже отличалось от первого послания, что было прислано ему в аббатство. К примеру, в письме отсутствовала дата написания и подпись отправителя. Кроме того, послание было написано в спешке и на не совсем удобной поверхности. Видимо перед тем, как покинуть королевство, граф Генц попытался сообщить ему о случившемся, чтобы предупредить о надвигающейся опасности. Но, к сожалению, из-за бурных последствий последней недели, письмо сильно запоздало, из-за чего возникла сложившаяся ситуация – личная неинформированность посла о его нынешнем статусе в королевстве. Если обратить внимание на переданные слова монаха, то можно предположить, что граф передал это письмо в тайне ото всех, перехватив послушника Киттона где-то на выходе из столицы. Именно поэтому он велел ему передать, что письмо от друга, чтобы получатель понял, о ком именно идет речь. Когда стало ясно о составлении этого письма, Вильгельм стал разбираться в его сути. И в полученном сообщение указывалась следующая информация для него:

Вильгельм, что ты наделал? Сейчас не лучшее время для подобных шуток! В королевстве все только о тебе и говорят! Когда король получил твои письма, весь королевский совет переполошился! Они моментально начали расследование в отношении тебя!

Прочитав эти строчки, политик незамедлительно спросил сам себя:

– Какие письма? Ведь я отправлял только одно…

Покачав головой, Вильгельм вновь возобновил чтение:

…Узнав о произошедшем, Бурхард Орвал лично поехал в ту самую деревню, где, по твоим словам, произошло землетрясение. Оттуда он узнал от горожан в деталях о том, как ты танцевал и пел вместе с приезжими артистами на одной сцене! Ты совсем с ума сошел?!Пока все королевство ждет от тебя информации об лекарстве, ты развлекаешься в кругу бродячих музыкантов! Но сейчас не об этом. Не эта информация заставила их усомниться в твоей деятельности, а твое второе письмо, составленное из одного предложения. О чем ты думал, когда отправлял его?!

После этих строк, Вильгельм стал вспоминать о том дне, когда забирали его почту. И тогда он вспомнил, что письма тогда со стола забирал не он, а молодой послушник, что сильно торопился. Он вполне себе мог захватить лишний черновик. Но Вильгельм понятия не имел, какой именно. Политик никак не мог вспомнить о письме, содержащим одно предложение. И когда ему казалось, что разгадка ускользает от него, он тут же произнес у себя в голове фразу, которая раскрыла ему все тайны того вечера. От безысходности он написал на листе бумаги фразу, которая сильно подходила под его нынешнее положение. "Я не понимаю, что происходит" прозвучало у него в голове. Как только озарение пришло ему в голову, он тут же произнес себе шепотом:

– Так вот, о чем он имеет ввиду. Именно это послание забрал тогда послушник вместе с основным. На нем была дата отправки… Теперь понятно, почему все так всполошились…

Определив источник всех проблем, посол Олдман продолжил чтение письма:

…В королевском совете встал вопрос о твоей компетенции! Они пытаются уговорить короля снять тебя с данной должности и наказать, в виде изгнания из дворца и лишения всех полномочий! Узнав об этом, я сразу принял меры.... Мне пришлось отказаться от места в совете и покинуть королевство в качестве компенсации твоего возвращения. Если ты не выполнишь приказ короля, то все мои усилия будут напрасны… Поверь мне, эти люди найдут способ отомстить тебе за невыполнение государственного поручения! Как видишь, от меня они уже избавились… Я лишь хочу понять, что происходит? Что с тобой творится? Я верю в то, что во всем этом есть смысл… И что ты действуешь по определенному плану, хотя я не понимаю по какому. Пока ты не расскажешь мне правду, я не смогу тебе помочь… Дело очень серьезное! Ты можешь потерять все! Прошу тебя докажи мне, что все наши усилия были сделаны не напрасно! Найди способ устранить чуму! К сожалению, на этом пока все. Это мое последнее тебе письмо. Если захочешь рассказать мне правду, то я нахожусь в поселении, что недалеко от столицы. Мы как-то раз с тобой проезжали мимо него, и ты расспрашивал меня об этом месте. Надеюсь, ты все понял. Несмотря ни на что, я верю в тебя, но боюсь, что теперь этого будет мало… Будь осторожен! Враги теперь в ближайшем тебе кругу… Не дай им повода задавить тебя! Знай, что я рядом. До скорой встречи, мой юный друг. Береги себя…

Закрыв письмо, Вильгельм задумался. Он хотел сообщать графу Генцу обо всем, что с ним происходит, но он не мог. Даже письма не хватит поведать ему все то, что произошло с ним за этот месяц. Ситуация была весьма абсурдная, но реальная. Вильгельм должен помочь Соне отыскать демона, чтобы разрушить цепочку смертей от дьявольской болезни, но он не знал пока, как именно. Политик надеялся, что если ему удастся закончить миссию, то король позволит графу вернуться в королевство на прежнее место, но для этого надо серьезно постараться. Его репутация в данный момент испорчена, и чтобы ее восстановить необходимо совершить невозможное – доказать всем, что лекарство от болезни есть. Утаив тот факт, что ради ее нахождения необходимо избавить мир от зловещего монстра, что управляет темными тварями на людской земле. Несмотря на это, политик хотел сообщить графу часть его истории, возможно отправить некий нам ек, который поможет ему связать цепочку событий. Но сперва надо придумать отправную точку, которая станет связующем в его расследовании. Размышляя на эту тему, Вильгельм неожиданно для себя услышал голос монаха Эгберта, который звал его:

– Посол Олдман! – политик обернулся к нему. – Нам пора!

– Как уже? – спросил Вильгельм.

– Да! Решение принято! Карета уже ждет нас!

– Хорошо, уже иду!

Спрятав письмо в задний карман своих брюк, Вильгельм отправился к монаху. И они вместе с ним отправились на новое место жительства, под названием Честерский монастырь, в который было отправлено еще семь братьев из их общины. Следом за ними на отдельной карете ехал епископ Лагот, который явно был доволен сложившимися обстоятельствами. И вместе одной командой они отправились на северо-запад страны, где их уже ожидали набожные обитатели католического монастыря.

†

Честерский монастырь представлял собой массивную крепость, в которой присутствовали церковные постройки, реконструированные в готическом стиле. Большая часть комплекса была возведена из красного песчаника, который позволил выполнить тонкую резьбу в его интерьере. Благодаря розоватому цвету своих стен, собор притягивал к себе посетителей, обещая им ощутить чувство теплоты и уюта в своей обители. Сооружение по своей структуре имело крестообразный план, в котором из основных построек можно было назвать клуатр, часовня, центральная башня, трапезная, библиотека, капитулярный зал, крипта♰ и капелла Девы Марии.

По приезду в монастырь гостей из столицы приняли сразу же на пороге. Недолго думая, всех прибывших монахов отвели в их новую спальню, где они сразу же обустроились. Епископу предложили комнату, в которой жил аббат, но ссылаясь на большую нагрузку, Лагот Бревере уверовал настоятеля монастыря, что появляться в его спальне он будет крайне редко. Посла Англии было решено поселить в монастырскую приемную, куда заселяли гостей.

Под вечер, когда все были распределены по своим местам и всем был рассказан местный монастырский устав, епископ Лагот сообщил политику о предстоящей встрече, которая была назначена им в церкви после полуночи. Приняв приглашение, Вильгельм стал дожидаться ее начала в своей комнате. После того как все обитатели монастыря отправились на ночной сон, пришло время для тайных встреч бывших обитателей Святой Марии. К назначенному времени прибыли все, кому было известно о конфиденциальном совещании. Последним на ночной разговор прибыл посол, по причине того, что комната для гостей находилась подальше ото всех основных построек. Когда он вошел в центральный зал, то сразу же заметил участников данного процесса. Среди них был епископ Лагот Бревере, монах Эгберт и секретный гость, которого были рады все присутствующие – прибывшая издалека Соня. При виде девушки, Вильгельм даже на секунду остановился. В это мимолетное мгновение он рассматривал юную особу, сидевшую на небольшом пороге в конце зала. Со склонившей головой она о чем-то размышляла. Когда последний участник группы вновь возобновил движение, Соня решает обратить него на свое внимание. Как только вся их компания была воссоединена вновь, между ними началось бурное обсуждение, касательно последних событий, произошедших с ними. Первым разговор, как всегда, начал тот, кто созвал всех на тайную встречу.