Этюд Тьмы. Эпизод II. Начало конца

– … Obsecto te

Dic arcanum tuum… ♰

- Что ты делаешь?! – кричал на нее Хабарил, но девушка продолжала проговаривать на латыни.

– … Aperi portas tias

Ante tuum liberos… ♰²

Договорив заклинание, Соня усмехнулась. И, прежде чем положить свою изрезанную руку на нарисованный ей символ, она сказала:

– Передавай Люциферу привет, – после чего завершила обряд, приложив свою окровавленную ладонь к стене.

В тот же миг эмблема на стене озарилась ярко-оранжевым цветом, а затем позади комнаты, где находилась вся армия Хабарила, начал открываться портал. Не успели сторонники темный сил опомниться, как их всех стало затягивать в образовавшийся между мирами проход. Первыми в ход пошли любители человеческих костей, а за ними оставшиеся на потолке черти. Когда в комнате остался только демон огня и хаоса, он из последних сил старался остаться в этом мире. Прежде чем впасть в небытие, Хабарил успел напоследок закричать только одно слово:

– Нет!!!

После чего врата Ада поглотили его. Как только в хижине не осталось ни единой темной души, портал закрылся, оставив после себя лишь воспоминания о случившемся.

Сидя в подполье, Вильгельм неожиданно для себя услышал непривычную для этого места тишину. В попытке рассмотреть причину столь странного обстоятельства, политик решает вылезти из укрытия и увидеть своими глазами ситуация наверху. Открыв люк, он замечает пустую комнату, в которой царила атмосфера хаоса. Все вещи интерьера и мебели были либо сломаны, либо разбросаны по разным уголкам комнаты. Когда ему удалось выбраться из подвала, он увидел, как главная дверь в хижину стала потихоньку открываться. После того, как на пороге появился монах Эгберт, он с облегчением выдохнул. Первое, что спросил священнослужитель у политика, была фраза:

– А где все?

– Не знаю, – ответил посол, – но видимо все закончилось.

Осмотрев все помещение еще раз, Вильгельм спросил монаха:

– А где Соня?

Разглядывая по сторонам в поисках девушки, посол Англии решает пройти вперед, где замечает рядом с дверью ужасающая картину. Окровавленный след, медленно расстилающуюся практически по всему вестибюлю. Поднявшись в ужасе на ступеньки, Вильгельм замечает Соню, лежащую неподалеку от главного входа в луже собственной крови. Смотря на нее, он стал понимать, что ее жизнь находится на грани смерти. С каждым вздохом, силы покидали ее тело, от чего кровь только сильнее разрасталась по деревянной поверхности хижины, стоящей посреди чащи глубокого леса, где невозможно было найти помощь. В ужасе Вильгельм смог произнести на увиденное лишь одно слово, в котором он смог высказать все свои внутренние эмоции:

– О, нет…

───────────────────────•✙•──────────────────────

♰Obsecto te - Призываю тебя

Dic arcanum tuum - Раскрой нам свой секрет

♰²Aperi portas tias – Открой свои врата

Ante tuum liberos – Перед детищем своим

Глава 5

При виде всей этой ситуации, посол Англии решил не медлить. Как только он увидел окровавленное тело Сони, он в тот же миг подбежал к ней и в попытке сохранить ее в сознании, начал с ней говорить:

– Нет… Соня! Соня! Вы меня слышите! Соня! – не получив от нее ответа, он тут же обратился к монаху Эгберту. – Ей срочно нужна помощь. Надо вытаскивать ее отсюда!

Вновь обращая свое внимание на нее, он стал рассматривать ее раны. Самой глубокой и опасной была на спине, та самая, что была оставлена ножом одной из тех тварей. Именно из нее вытекало большое количество крови. Сняв с себя часть верхней одежды, Вильгельм тут же разорвал ее на несколько частей, оставив от дорогого костюма лишь длинные лоскутки. Отобрав самый подходящий по размеру кусок, он наложил его на рану девушки, пытаясь таким образом остановить обильное кровотечение. Пока он оказывал Соне медицинскую помощь, посол продолжал говорить с ней:

– Только держитесь! Держитесь…Я вытащу Вас отсюда.

Когда рана оказалось закрытой, посол Олдман обратился к монаху со словами:

– Держите дверь! Мы выходим.

Затем засучив свои длинные белые рукава, он подхватил Соню и, держа ее на руках, понес на улицу. За порогом дома их ждал привычный для данного времени года осенний лес. Весь снег, что был в этим местах, растворился без следа, как и те, из-за кого он появился. Спускаясь по ступеням вместе с Соней, Вильгельм напоролся на сопротивление со стороны лошади вороной масти. Увидев раненую хозяйку, она активно стала преграждать послу дорогу, требуя от него отпустить ее. Понимая реакцию верного скакуна, Вильгельм обратился к ней с самыми искренними для себя словами:

– Подожди! – закричал он на нее. – Я знаю, что ты меня недолюбливаешь… Но позволь мне помочь ей. Пожалуйста! Прошу тебя! Я не причиню ей вреда…

Поразмышляв над словами политика, лошадь решатся сжалиться над ним и в тот же миг перестает с агрессией нападать на него. Пятясь, она начинает следить за его действиями. Прислонив Соню ближе к себе, Вильгельм обратился к монаху:

– Нам нужно вернуться в карету и как можно скорее…

– Кажется, с этим не возникнет проблем… – произнес монах Эгберт, глядя куда-то вдаль.

Заметив реакцию священнослужителя, посол Англии посмотрел в ту же сторону, что и он. Какого же было его удивление, когда в парах десятках метрах от себя, он увидел главную дорогу, с которой они начинали свой путь. Рядом с ней на обочине находилась та самая карета, про которую он только что упоминал монаху. Стараясь не думать о причинах подобного явления, Вильгельм отреагировал на увиденное с легким удивлением:

– Что же… Не будем тогда терять времени. Ид ем.

Перед тем как начать движение, политик услышал изнеможенный женский голос, который из последних сил пытался что-то до него донести:

– По…сол…Олд…

– Вильгельм, – сказал он, смотря на нее. – Для Вас просто Вильгельм. Не беспокойтесь ни о чем. Я позабочусь о Вас… Только держитесь.

И прижав Соню еще ближе к себе, на всех порах отправился к их перевозному транспорту. Монах Эгберт ш ел за ним следом, но какого же было его удивление, когда после случайного разворота назад, он столкнулся с новой аномалией этого места. Хижина, что находилась позади них, неожиданно исчезла. Кроме деревьев на той злополучной поляне больше ничего не находилось. Все было обставлено так, как будто бы здесь никогда ничего не происходило. Со стороны казалось, будто бы природа играла с ними, спрятав от посторонних глаз следы недавнего присутствия потусторонних сил. Все то, из-за чего они попали сюда, пропало сразу же после начала их обратного пути. Ошеломленный подобным явлением, монах Эгберт молча продолжил движение, не сообщая политику о своей находке. Он понимал, что в данный момент ему было не до этого. Ведь, неся на руках раненного товарища, его мысли были заняты только об его спасении. К своей цели Вильгельм ш ел уверенно. Он с ответственностью отнесся к собственному заданию. Для него первостепенной задачей являлось донести девушку до кареты, на которой он обязан был вернуть ее обратно в монастырь. Вильгельм был уверен, что епископ Лагот приложит все свои силы, чтобы спасти свою воспитанницу от смерти. Но главным условием для всего этого являлось поддержание в ней жизни всеми возможными способами. Но из-за их огромной дальности между ними, в мыслях Вильгельма по данному поводу возникали сомнения. Ведь Соня была серьезно ранена, а необходимых инструментов для оказания медицинской помощи у него не было. Даже несмотря на свои небольшие знания в этой сфере, без лекарского чемоданчика все это сделать было практически невозможно. Добравшись до своего транспорта, Вильгельм сразу же попросил монаха открыть ему двери. Затем, аккуратно уложив девушку на широкие сиденья, он принялся рассматривать ее перевязанную рану. К сожалению, кровь из нее продолжала течь, оставляя на ткани соответствующий след. Понимая тот факт, что без настоящей медицинской помощи им не обойтись, он вступил с монахом Эгбертом в самый нелегкий для них разговор:

– Как она? – спросил священнослужитель.

– Плохо… Раны слишком глубокие. Без лишней помощи нам не обойтись.... Нужен врач.

– Но где же нам его найти?

– Я не знаю… До ближайшего населенного пункта больше часа езды отсюда. Боюсь, что в таком состоянии она не протянет…

– И что же нам тогда делать?

– Отправляться в путь, надеявшись на чудо. Я буду стараться сохранить в ней жизнь сколько смогу, а Вы тогда ведите карету.

– Но как Вы это сделайте? А что если…

– Другого выхода у нас нет, – перебил его политик. – Только так мы сможем ей помочь. Мы ее последняя надежда, монах Эгберт. Иначе никак…

– Ладно, хорошо… А что нам делать с ее лошадью?

– Смею предположить, что она помчится за нами следом. Уверен, она пойдет за ней хоть на край света.

– Посол Олдман, извините меня, конечно, но думаю настало время принять Бога в свое сердце.

– О чем это Вы?

– Вам необходимо помолиться за нее. Возможно, тогда Господь сохранит ей жизнь. Сделайте это ради нее… А я пойду готовить лошадей к отправке. Еще неизвестно сколько времени займет дорога до населенного пункта. Весь наш путь я буду зачитывать молитву вслух, до тех пор, пока мы не найдем необходимую для нее помощь… Но без Вашей веры мне не обойтись… Пожалуйста, подумайте над этим.

После чего монах Эгберт оставил политика, направившись к запряженным лошадям. Оставшись наедине с собственными мыслями, политик стал смотреть на девушку, что лежала перед ним в бессознательном состоянии. Глядя на нее, Вильгельм сразу же вспоминал все то, что с ними происходило за все время их знакомства. Полностью беззащитная Соня лежала на просторном сиденье внутри пассажирской кареты, на пол которой стекали капли ее собственной крови. Лишь небольшое движение в области груди говорило политику о том, что она все еще жива и что все еще есть шанс на ее спасении. Положив свои руки на ее израненное тело, а именно одну наверх ее плеча, а вторую на изрезанные от осколков стекла ладонь, Вильгельм шепотом стал говорить с самим собой:

– Не верю, что я говорю это, но… – политик глубоко вздохнул, а затем на выдохе продолжил. – Если ты меня слышишь… Прошу тебя, не дай ей умереть. Дай ей шанс остаться. Если ты это сделаешь, то я больше не буду отрицать твое существование. Я готов впустить тебя в свою душу, только не забирай ее. Прошу тебя… Сжалься над ней. Без не е нам не справиться. Никому… Особенно мне…

Опустив свою голову вниз, Вильгельм начал готовить себя к самому худшему из возможных вариантов событий, касающихся одного из членов их команды. Держа за руку ту, ради которой он готов был пойти против своих же принципов. В глубине души он надеялся, что его молитвы будут услышаны, поэтому безустанно повторял их про себя, обращаясь каждый раз к Всевышнему за помощью. И когда уже казалось, что больше ничего удивительного произойти с их компанией уже не может, случилось очередное внезапное событие. Неожиданно в округе раздался шум, очень похожий на стук копыт. Встрепенувшись от услышанного, посол Англии сперва попытался ушами распознать источник звука, как бы стараясь уверовать себя в подлинности происходящего. Затем, когда шум с каждой секундой стал разрастаться все сильнее, приближаясь ближе к их карете, Вильгельм наконец стал действовать. Он понял, что посторонний шум исходит с северной части дороги, с того самого места откуда они первоначально приехали. Это означало только одно, что чей-то экипаж движется в их направлении. Прежде чем рассмотреть источник надвигающегося звука, политик попросил монаха Эгберта присмотреть за Соней во время его отсутствия. Поэтому во время его обращения к нему, между ними получился весьма короткий разговор:

– Что это? – спросил монах Эгберт, глядя вдаль дороги.

– Не знаю. Останьтесь с ней. Я посмотрю.

Как только монах выполнил просьбу посла, Вильгельм тут же выбежал на дорогу. Но, прежде чем увидеть заинтересовавший их обоих звук, он заметил, как лошадь вороной масти резко рванула в его сторону. Отойдя подальше от кареты, политик наконец заметил приближения постороннего экипажа. Три коня бурого цвета неслись по основной дороге с бешенной скоростью, даже не подозревая о том, что в скором времени с ними произойдет экстренная остановка. Не успел посол даже одуматься, как верный помощник Сони рванул к ним навстречу ради одной единственной цели – остановить проезжающий мимо них экипаж. Вставая на дыбы, она приказывала своим сородичем остановиться, не давая им шанса на объезд. Когда кучер и его лошади увидели на дороге крупного скакуна, то они тут же стали тормозить, замедляя тем самым свой ход. Как только чужая карета была остановлена, лошадь вороной масти успокоилась, вновь вставая в привычную для себя позу. Оставаясь на прежнем месте, она продолжала внимательно наблюдать за реакцией остановившегося транспорта.

– А это еще что?! – удивленно спросил кучер, глядя на шикарную кобылу, которая наотрез отказывалась сходить с их пути.

– В чем дело? – раздался голос из купе.

Затем со временем из экипажа без спешки стал выходить солидный мужчина с очками на глазах. Увидев всю образовавшуюся ситуацию на дорогу, он сперва удивился, а затем вовсе опешил. Ведь лошадь, которую он видел перед собой в тот момент, была ему уж очень знакома. Затем, переведя свой взгляд на расположившуюся неподалеку от них карету, рядом с которой находился молодой мужчина в окровавлено белой рубашке, мужчина из приезжего экипажа вовсе потерял дар речи. Не веря собственным глазам, он решил спросить у политика напрямую:

– Посол Олдман, это Вы?