В сердце намного больше

– Вечером тебе предстоит встретиться с моей дружиной, не забудь! – напомнил рыцарь, и это подействовало лучше чем что-либо другое.

Пока цирюльник занимался волосами Вальминта и сбривал с его щек двухдневную (как минимум) щетину, Зар наведался к торговцу готовым платьем и, прикинув длину на глазок, купил своему спутнику белую льняную рубаху с аккуратно подшитым воротом, новые крепкие штаны, дорожные башмаки и смену белья. Одежда была недорогая, но прочная и добротная. «Я хочу, чтобы он принял это от меня». Теперь надо было придумать какую-то хитрость, чтобы гордость и щепетильность Вальминта не были уязвлены. Зар подумал минуту, и ему показалось, что он нашел выход. Он быстро направился назад к лавке цирюльника и, пока Вальминт еще находился в руках мастера, попросил служанку приготовить в задней комнате лохань с горячей водой, мочалку и мыло. Вызвав цирюльника за дверь, молодой человек предупредил его о своих приготовлениях и заплатил ему вперед. Довольный неожиданным приработком, хозяин дома любезно предложил «благородным господам» еще задержаться у него и пообедать чем Бог пошлет. Рыцарь не стал отказываться: подкрепиться совсем не мешало. Хозяин возвратился к Вальминту, служанка побежала на базар за овощами, а Зар удобно устроился в гостиной в ожидании своего друга. Когда тот появился наконец на пороге, перемены в его внешности были разительны и это, безусловно, были перемены к лучшему. Зар изобразил забавное удивление, так что француз рассмеялся. Но он, конечно, не ожидал, что его отправят еще и мыться.

– Да зачем это, Зар? – пытался он возражать. – Мы же купались в море, куда уж чище!

– Иди-иди, ты уже забыл, какое это удовольствие.

– Это правда. Почти забыл, – пожав плечами, согласился неизбалованный спутник Зара. – Ну ладно, раз уже нагрелась вода… – и он, вздохнув, отправился к ожидающей его лохани и мочалке. Пока он купался, Зар попросил цирюльника побрить его тоже, что тот и сделал с похвальной быстротой. К тому времени с базара прибежала служаночка, притащив в корзинке ощипанного каплуна, брокколи и все прочее для супа и жаркого. Зар перехватил девушку на пороге и немного пошептался с ней, она прыснула смехом и исчезла в глубине дома. Через минуту старая одежда Вальминта исчезла с табурета, на котором он оставил ее у дверей мыльни, а вместо нее маленькие ручки Розанны (таково было имя служанки) положили новую. Затем девушка просунула голову в дверь (Вальминт поспешно накинул на чресла полотенце) и, улыбаясь, заявила:

– Ваш старший брат, сударь, просит вас одеться и идти к нему в гостиную обедать. Он прислал вам одежду на смену… А вы с братом совсем непохожи, – добавила она, засмеявшись и искоса бросая на застеснявшегося Вальминта лукавые взгляды.

Юноша мигом сообразил, что Зар его провёл, но делать было нечего: приходилось пока принять игру, тем более что ему не хотелось выглядеть в глазах девушки полным дураком.

– Мы с братом непохожи, это правда… Хотя все-таки похожи, – добавил он задумавшись. Представив себя на месте Зара, он понял, что, пожалуй, поступил бы так же. Он оценил тактичность Зара, который представился его братом, чтобы своим благодеянием не ущемить его самолюбия.

Кивнув, служанка исчезла за дверью, решив не ломать себе голову над загадками, а Вальминт вытерся наконец полотенцем и пошел одеваться. Новая одежда оказалась ему впору.

Когда он вступил в гостиную, первое, что он услышал, было восхищенное восклицание Розанны (она как раз накрывала на стол). Зар окинул его критическим взглядом:

– Хорошо смотришься, бродяга.

И впрямь, Вальминт сейчас сильно отличался от того небритого, покрытого пылью скитальца, который встретился Зару на пути к морю. Красивый и статный, с перетянутым поясом тонким станом и яркими голубыми глазами, с соломенно-светлыми волосами, падающими на белую рубашку (он расчесал их гребешком, одолженным служаночкой), он мог бы привлечь внимание любой из девушек, а не только одной прелестной Розанны. Видя всеобщее восхищение, Вальминт не выдержал и улыбнулся: у него просто не было сил притворяться равнодушным. «Вот таким он был у себя дома, в мирные времена», – подумалось рыцарю.

Розанна подала в гостиную обед: жареного каплуна, овощной суп и салат, а также свежий ароматный хлеб. Затем она вышла, и Зар наконец позволил себе полюбопытствовать:

– А из какого ты рода, Вальми? Какое имя носит твоя семья?

– Я последний в моей семье, других родственников не осталось. А мое родовое имя д’Анжи. Я сын Шарля и Доротеи д’Анжи, мелкопоместных дворян из Лангедока. – Вальминт чуть слышно вздохнул. – Мой род насчитывает много веков. Мы никогда не были богаты, но кажется я первый, кто вообще остался без имущества. – Молодой человек говорил спокойно, но Зар почувствовал за его словами смущение.

– Тебе не за что винить себя, ведь ты ничем не посрамил своего имени. И я думаю, мало кто из вашей семьи знал и умел столько, сколько ты.

– Пожалуй, ты прав… Ты, наверное, хочешь знать, почему наше имение было заложено? Все просто: мой отец, которому я, правда, обязан тем, что владею шпагой, был отчаянным картежником. Все началось с того, что он проиграл большую сумму… А дальше, я думаю, понятно.

Зар внимательно посмотрел на него:

– Но ты жив, Вальми, а это главное. Ты больше не будешь один. Хотя… – Зар улыбнулся ему, – легкой тебе наша жизнь не покажется. Особенно трудно будет вначале. Да и путь до Ирландии неблизкий. Могут быть и бури, и встречи с пиратами.

Вальминт возмутился:

– Мне кажется, здесь и от меня кое-что зависит! Бури как-нибудь одолеем, а уж нападения… Нет, Зар, пиратов в этот раз не будет!

– Почему?

Юный француз рассмеялся:

– Да просто потому, что у меня было слишком много столкновений с ними! Ну не может быть, чтобы на одного человека столько несчастий!

Зар улыбнулся:

– Тогда верь в свою счастливую звезду, и как-нибудь проскочим. – Он видел, что Вальминт полон воодушевления. Его глаза сверкали мальчишеским задором и он не скрывал своей радости от того, что его жизнь так внезапно и чудесно переменилась. Впрочем, разговор не мешал ему уплетать за обе щеки, однако Зар отметил, что бродяга-дворянин не растерял хороших манер. В нем было достоинство, которое соединялось с каким-то детским очарованием и природной живостью характера, – чисто французского, надо сказать, а потому слегка легкомысленного. Была в нем некая неуловимость, независимость, которая не имела ничего общего с отчужденностью: его дружелюбие согревало собеседника теплом. И рыцарь теперь знал наверняка, что его новый товарищ не подведет его и не оробеет, когда окажется с ним на незнакомом берегу. Это был человек, которого Зар мог принять как равного. Конечно, он понимал, что ему многому еще придется научить Вальминта: обычаям своей родной страны, ее языку; тому воинскому искусству, в котором он преуспел, обучаясь в храме. Но Зар был прирожденным наставником. Он видел, что за внешней беспечностью молодого искателя приключений скрывается отважная устремленность и непреклонность воли. Сила духа, предназначенная для великих свершений. Но эта сила была танцующей, словно искрящиеся морские волны, и непредсказуемой. Она могла преобразить все творение Зара, как волна чертит на песке новые узоры и ничтоже сумняшеся стирает старые. Эта переменчивая душа ежеминутно озарялась улыбкой; в этом человеке жила открытая, светлая доброта. Зар почувствовал, что необыкновенно рад своему спутнику. Он взглянул на Вальминта, который ждал, что он еще скажет, и улыбнулся его любопытству:

– Я рад, что ты со мной.

Вальминт ответил ему улыбкой. Коснулся рукой ворота белой рубашки:

– Благодарю за твой подарок. Он от чистого сердца, я знаю. Я принимаю его. И потом, у меня никогда раньше не было братьев. – Зар слегка усмехнулся.

Они поднялись из-за стола. Вальминт снова опоясался рапирой. Поискал что-то глазами:

– Кстати, а где моя старая одежда?

– У меня в сумке, где ж еще. Пошли.

Вальминт усмехнулся, тряхнул головой:

– Пойдем.

* * *

– Ну что же, Вальминт д’Анжи, пойдем прогуляемся по городу! – Зар первым вышел на крыльцо и отвязал от коновязи своего красавца-вороного, вокруг которого уже собрались восторженные ребятишки. Поблагодарив цирюльника и его хорошенькую служанку (Розанна печально вздохнула, поглядев вслед Вальминту), молодые люди не спеша пошли через городок, ведя коня Зара в поводу. Новые башмаки Вальминта лежали в дорожной сумке Зара: юноша предпочел остаться в своих сандалиях. Он размашисто шел рядом с Заром, с любопытством поглядывая по сторонам. В городке кипела активная жизнь: из переулков доносились стук молоточков сапожников и запах кож, по улицам сновали со своими тележками зеленщики, покрикивали зазывалы из лавочек, торгующих съестным и тканями… Прохожие спешили по своим делам, порой тоже бросая на двух путников любопытные взгляды. Зар заметил, что девушки засматриваются на Вальминта. И впрямь, в этом бродяге было что-то необычное, словно ветер дальних странствий наполнял его свободой и бесшабашной удалью. Даже походка Вальминта, размашистая и свободная, и его гордо вскинутая голова ничем не напоминали повадки обычного горожанина, погруженного в повседневные заботы. Легкая улыбка радости озаряла его лицо… Зару было приятно, что его друг чувствует себя таким вдохновленным и счастливым.

(Продолжение следует)

Глава VI. Сад белых роз, обещание и подарок

Пока молодые люди шли через городок, случилось еще одно удивительное происшествие. Впрочем, путешествуя с Вальминтом, надо было привыкать к неожиданностям: Зару еще предстояло в этом убедиться.

Они проходили мимо входа в крохотный переулок, когда Зар вдруг почувствовал необыкновенно приятный нежный аромат, перемешанный с запахом влажных глиняных стен. Так могли пахнуть только розы, причем много роз. Но возле домов, тянущихся вдоль темноватой улочки, не было палисадников; между редкими камнями мостовой ютилась только чахлая травка.

С наслаждением вдохнув дивный аромат, столь неожиданный в таком месте, Зар потянул за повод коня, собираясь идти дальше, но животное просто стояло на месте, невозмутимо помахивая шелковистым хвостом. Рыцарь тоже вынужден был остановиться. Он на минуту забыл о своем спутнике, который шел возле левого бока вороного, но теперь посмотрел на него: Вальминт стоял, положив ладонь на теплый бок коня, чуть закинув голову и полуприкрыв глаза, словно грезя наяву. Его губы едва заметно улыбались: юноша вдыхал аромат цветов. Удивительно было, что конь остановился, едва почувствовав прикосновение его руки, как будто уловив неслышное повеление.

Через мгновение Вальминт свернул в переулок, ведя за собой вороного и даже не оглянувшись, идет ли Зар за ним. Заинтригованный, тот последовал за французом. Шли они недолго: не более как в пяти шагах от улочки переулок поворачивал, и первый же дом за поворотом, скрытый от улицы глухими стенами других домов, имел тенистый сад, полный белых роз. Большинство белоснежных, с легкой зеленоватой тенью бутонов были только полураскрывшимися, но это делало их аромат еще пленительнее. В саду царили безветрие и тишина.

В глубине сада виднелся небольшой побеленный дом в два окна, крытый розовой черепицей и затенённый кружевными кронами старых лип. На траве и среди ветвей мерцали тени и солнечные полосы, и все это место казалось каким-то волшебным…

Вальминт наклонился над невысокой изгородью сада и понюхал одну из роз. Потом обернулся к Зару:

– Такие розы росли в саду у моей матушки.

Глаза у него мерцали, волосы золотились в свете полдня… Но голос прозвучал совсем тихо, словно в эти минуты Вальми д’Анжи говорил с кем-то далёким и прикасался к солнечным мгновениям счастья в своей памяти…

Зар улыбнулся ему и остановился, прислонясь к теплому боку вороного, в двух шагах позади, не решаясь нарушить чары, овладевшие его другом.

Вальминт снова склонился над цветами. Но Зар в эту минуту смотрел не на него. Он заметил то, чего еще не заметил Вальми: на кирпичной садовой дорожке, в тени лип, стояла и с любопытством смотрела на двух незнакомых красивых путников женщина, – немолодая, в светлом чепце и скромном коричневом платье, единственным украшением которого являлся белоснежный передник с тончайшими фламандскими кружевами. Ее мягкие полноватые руки были спокойно сложены поверх передника. Из-под чепца выбивалась пара золотых прядей, в которых проглядывала седина. Лицо незнакомки выражало приветливость и мягкость, а в ее голубых глазах светился ясный ум и для особы ее возраста они были удивительно яркими. Зару она напомнила фламандку или голландку, добрую мать семейства.

Встретившись взглядом с Заром, незнакомка едва заметно кивнула ему и медленно пошла по дорожке к Вальминту, который по-прежнему не замечал ее. Почти неслышно приблизившись, она остановилась подле юноши, спокойно улыбаясь. Вальминт вскинул на нее глаза и смутился.

– О, сударыня…

Она повела рукой в сторону цветов:

– Тебя привел сюда аромат моих роз?

Вальми немного пришел в себя:

– Они изумительны, сударыня.

Она наклонилась и сорвала полураспустившуюся розу на длинном стебле:

– Возьми, дитя. Это тебе.

Вальминт улыбнулся и приложил цветок к груди:

– Спасибо, сударыня.

– Подожди, дитя. – Она открыла маленькую боковую калитку и спустилась в переулок к Вальми.

Он вновь устремил на нее свои загадочные глаза, доверчивые и искрящиеся как напоенное солнцем летнее небо. Хозяйка сада с невольной лаской коснулась его волос:

– Как твое имя?

– Вальминт, сударыня.

Она вдруг слегка побледнела (или Зару так показалось?), но через мгновение её взгляд снова стал спокойным и задумчивым.

– Тебя зовут Вальминт… – её голубые глаза ласково изучали его лицо, – значит, твое уменьшительное имя Вальми?

– Да…

– У тебя красивые глаза, мальчик. – Она смотрела на него со странной нежностью, потом медленно протянула руку и погладила его по щеке. Вальминт не отрываясь смотрел на неё.

– Сударыня… Вы совсем как моя мать. Могу ли я спросить вас… Как ваше имя, сударыня?

Она мягко улыбнулась:

– Меня зовут Марианна. Я живу здесь одна, но у меня есть дочь и внучка. Их сейчас нет во Франции, они в Голландии, но я надеюсь, что они приедут ко мне справить это Рождество.

Она снова посмотрела в глаза Вальми, и Зару показалось, что вновь с какой-то затаенной печалью…

– Ты похож на ангела. Говорят, что не в красоте счастье, но счастлива будет та, которую ты полюбишь, потому что у тебя доброе и открытое сердце.

Вальминт немного смущенно оглянулся на Зара, который проворчал, посмеиваясь:

– Меня вот никто не называет ангелом…

Марианна слегка улыбнулась, но потом вновь повернулась к Вальми:

– Возьми это. Если я немного похожа на твою мать, то пусть это будет у тебя на память обо мне. – Она на мгновение опустила пальцы за корсаж и достала маленькое золотое колечко с рубином. Золотой ободок был довольно широким, так что кольцо вполне могло служить обручальным. Марианна одно мгновение рассматривала кольцо у себя на ладони.

– Это когда-то подарил мне мой муж, но теперь его уж много лет как нет. Когда придет пора, ты подаришь это своей невесте. – Она взяла руку юноши и, вложив в его ладонь кольцо, сомкнула на нем его пальцы.

– Не отказывайся от моего дара. Пусть он принесёт тебе счастье. И той, с которой ты еще встретишься и которая подарит тебе себя.

Вальминт молча взял свободную руку Марианны и почтительно поцеловал.

– Благодарю вас, сударыня. Это драгоценный подарок.

Она положила маленькую ладонь ему на грудь:

– Я сейчас прощаюсь с тобой. Но обещай, что ты не забудешь меня и еще приедешь повидать, пусть даже через много лет. – Она снова улыбнулась. – Дай мне такое обещание.

Вальми склонил голову:

– Я обещаю вам это, сударыня. – Он улыбнулся ей, и его глаза засияли. – Я обязательно приеду.

Марианна едва заметно вздохнула:

– Ты приедешь ко мне, когда станешь рыцарем и у тебя подрастут сыновья, чтобы рассказать мне о себе и о твоей прекрасной и желанной спутнице, которая ждет тебя где-то в дальней дали… – она посмотрела на горизонт за плечом юноши, словно видела его удивительное будущее. Потом она обняла Вальминта и нежно привлекла к себе, поцеловав в лоб:

– У меня никогда не было сына. Я буду думать о тебе как о сыне.

Все еще удерживая руку на плече Вальми, она повернулась к Зару:

– Как тебя зовут, рыцарь?

– Зар Райнбау, сударыня, – Зар поклонился. Вальминт взял у него повод вороного, и молодой рыцарь приблизился к их удивительной собеседнице. Марианна внимательно смотрела на него, но ее глаза по-прежнему таили ласковую улыбку.

– Это английское имя… Куда вы едете вместе?

– В Ирландию. – Зар рассматривал ее с не меньшим любопытством. – Я ирландец, сударыня.

– А что вы собираетесь делать в Ирландии?

– Мы надеемся, что сможем вместе с друзьями построить замок, который воплотит нашу мечту о братстве и справедливости. Я знаю, сударыня, что это может казаться вам сказкой… Но если мы не будем верить, что это возможно, то это и никогда не сможет быть осуществлено. Мы хотим, чтобы Земля преобразилась…

– Вся Земля? – задумчиво переспросила Марианна.

– Да, сударыня. Мы всей душой желаем этого. Замок, который мы построим на земле Ирландии, будет защитой для обездоленных и поможет тем, кто ищет Света в нашем мире и верит в высокое человеческое предназначение и в божественный смысл человеческой судьбы. Мы хотим, чтобы вся судьба человечества приобрела совершенно новый смысл, чтобы люди обрели полноту достойного бытия. Зло и несправедливость должны быть навсегда изгнаны с Земли.

– Я знаю, что это очень нелегко, – тихо добавил юный ирландец. – Человек не всемогущ и не знает своего будущего. Но я сделаю всё, что смогу.

Вальминт заметил, что Зар выглядит каким-то неприкаянным. Почувствовала это и Марианна. Она вдруг взяла своего собеседника за руку, глядя прямо в тёмные, светящиеся ожиданием, глаза:

– Верь, рыцарь. У вас всё получится. Ты станешь создателем замка, как мечтаешь об этом.

Лицо у Зара просветлело, щеки вспыхнули…

– Я буду верить, сударыня… Я верю.

– Следуй за своим другом. Помогайте друг другу во всём, – эти слова Марианны уже были обращены к Вальминту.

Она обняла Зара, как прежде Вальми, и погладила по темным каштановым, слегка вьющимся волосам:

– Береги своего друга. Он еще очень юн. – Это прозвучало едва слышно, как вздох.

Она отстранилась от Зара, и обоих путников, стоящих перед ней, омыло сияние ее голубых глаз:

– Поезжайте. Да будет с вами благословение Божье на земле и в море.

* * *

Выйдя на улицу из своего переулка, Марианна долго смотрела вслед уходящему белокурому юноше, и ее губы чему-то грустно улыбались. Потом, когда уходящих путников стало уже не видно против солнца, она начертила рукою в воздухе крестное знамение, благословляя обоих, и в задумчивости вернулась домой.

* * *Эта белая роза – залог красоты.В ней божественный сон нераскрытой мечты,В ней стремление к свету живёт.В дивный час сотворения из пустотыЭта роза раскрыться дерзнёт.

В городке. (Продолжение)

В знак прощания с городком выпив в маленьком кабачке по стакану молодого красного вина, друзья вышли за окраину и вновь спустились по тропке на песчаный берег. Решив, что момент подходящий, Зар поинтересовался:

– А чем ты занимался в Эфесе, Вальми? Ты сказал, что там работал…

– Я изучал там архитектуру. Мне всегда нравился греческий стиль. Но то, что я вижу в своем воображении, отличается и от обычных греческих, и от европейских построек.

– Так ты умеешь чертить? – Зар с любопытством посмотрел на своего товарища.

– Не так чтобы очень… Но у меня получается. Я умею строить. В Эфесе мне удалось поучаствовать в строительстве храма, да и во Франции я порой подрабатывал на разных постройках, и многому научился.

– Ты многое сумеешь, если будешь учиться дальше.

– Может, ты и прав, но архитектура не единственное что меня интересует.

Зар внимательно посмотрел на него:

– Я научу тебя, как творить мыслью и волей. Это волшебство, которое ты извлекаешь из собственной души. Но все, что ты делал прежде, важно для этого пути.

– Я знаю, мой друг. – Юный спутник Зара неожиданно рассмеялся:

– А хорошо я тогда остановил твоего коня?

– Так ты остановил его, пройдоха? – Зар усмехнулся. Нельзя сказать, что это было для него полной неожиданностью.

– Я очень сильно захотел, чтобы ты оглянулся и поговорил со мной. И ты все-таки оглянулся.

Зар улыбнулся:

– Тогда ты остановил меня, а не моего коня.

– А можно, я прокачусь на нем? – Вальминт ласково похлопал по крутому боку вороного. Конь дружелюбно заржал.

– Не знаю, справишься ли ты с ним…

– Справлюсь! Я умею ездить верхом.

– Тогда садись. – Зар подержал ему стремя. Вальминт легко вскочил в седло и, гикнув, помчался вдоль пляжа. Могучий конь легко покорялся ему. От стремительной скачки в стороны разлетались вода и песок. Вскоре француза стало почти не видно…

«Уж не ускакал ли он совсем?» – мелькнула у Зара шутливая мысль, которая заставила его самого улыбнуться. Через минуту он увидел, что Вальминт возвращается. Зар громко свистнул, и конь, повинуясь знакомому сигналу, ускорил галоп: француз, не ждавший этого, был вынужден распластаться у коня на шее и ухватиться за гриву.

Вороной остановился, лишь подбежав почти вплотную к Зару. Растрепанный, с сияющими глазами Вальминт смеялся и ничуть не выглядел испуганным.

– Как ты это делаешь? – он спрыгнул на землю и отдал Зару повод.

– Мой конь приучен отзываться на свист. Этому его обучили еще на Востоке. Мы с ним почти одно целое.

Француз легкомысленно фыркнул:

– Так ты прямо как старый мудрый кентавр Хирон?

Зар рассмеялся и хлопнул его по плечу:

– Не мели ерунды. Пойдем, бродяга. Лагерь нас ждет. И корабль к вечеру будет здесь – я чувствую…

Глаза у француза все еще сверкали от смеха:

– Ну вот, я и говорю – мудрый кентавр. Все чувствует…

Глава VII. На бреге морском: повесть Вальминта

Сидя на старом месте на берегу, двое друзей молчали. С лесной опушки доносился аромат разогретых солнцем трав и цветов, и негромко посвистывали птицы. Вальминт улыбался, подставив лицо солнечным лучам. Лазурное море переливалось бликами; молодой бродяга задумался…

Зар разглядывал рапиру Вальминта: было видно, что оружие новое и выковано не так давно, хотя закалка стали была превосходна. На голубоватом клинке вспыхивали яркие искры и на рукояти виднелся тонкий рисунок взлетающей морской волны. Такую гравировку мог сделать только настоящий мастер, но все же Зар был уверен, что рапира не перешла к Вальми от отца, как то утверждал сам молодой француз. Рыцарь с любопытством взглянул на него: в рассказе Вальминта явно не сходились концы с концами…

– Как тебе удалось сохранить отцовское оружие, Вальминт? Ты ведь побывал в плену у пиратов? – Зар повернулся к своему спутнику, сидевшему рядом с ним и смотревшему на море. Тот встрепенулся, словно пробудившись от грез:

– А, ты про это… Вчера я рассказывал тебе о своих похождениях во Франции…

– Расскажи мне, как тебе удалось уцелеть в Сирии.

– Уцелеть – это еще полдела, Зар. Главное, как мне удалось выбраться оттуда. Жизнь без свободы для меня не имела бы смысла. А в Дамаске я был обречен на вечный плен. Это запутанная и сложная история. Я был продан в рабство…

– Может быть, не нужно об этом вспоминать?

– Да как сказать… – юноша вздохнул. – Из песни слова не выкинешь. Сам виноват… – Он посмотрел на Зара с безграничным доверием:

– Хорошо, я расскажу тебе всё как было. Прежде я никому не рассказывал, потому что мне не хотелось вспоминать об этом. Когда я вернулся во Францию, то чувствовал такую радость… Все трудности перед этим казались ничем.

* * *

Вальминт начал свой рассказ; Зар слушал его, дополняя своим воображением те эпизоды, о которых его спутник умалчивал или затруднялся передать их смысл. Перед рыцарем постепенно раскрывалась картина удивительных событий, которые он, благодаря своему внутреннему видению, сумел восстановить до мельчайших подробностей. Сокровенное нельзя выразить словами; но можно чувствовать другого человека как самого себя, если твое сердце открыто. Итак, вот что произошло с Вальминтом…

Цикл III

Вальминт у пиратов

Глава I. Птица в силках: плен и отчаяние

«Судьба насмехается надо мной. Наверное, это возмездие. Восток не простил моих предков за то, что они прошлись по его землям огнем и мечом… Что теперь со мной будет?» – так размышлял молодой человек, белокурый и сероглазый, лежавший связанным у борта пиратского корабля, на жестких досках палубы. Никто не обращал на него особенного внимания: попался – так уж попался, ну и лежи. Земля Франции давно скрылась в тумане, унесенная от него – может быть, навсегда? – парусами быстрокрылого судна. Он не сопротивлялся: все попытки развязаться были уже исчерпаны, а путы остались все так же крепки. С каждой минутой надежда освободиться и, прыгнув за борт, достичь берега вплавь, становилась все меньше, пока не исчезла совсем. Теперь уже было слишком далеко…