Моя любовь в твоей мелодии

Так что она знала, что он не придёт. Но легче от этого не становилось, и Влада пошла искать утешение здесь. У Вити. Она даже скучала по его надоедливому коту. Раньше она представить не могла, что будет скучать по этому ходячему комку шерсти, всегда точещему когти о её обувь. У неё с огромным чёрным котярой по имени Тунец была нелёгкая история, но сейчас ей очень его не хватало. Витя обожал этого кота. Он нашёл его возле мусорки, совсем маленького, застрявшего в консерве из под тунца.

Как же Владе хотелось услышать топот пушистых лап и тихий голос брата полного восторга от своего питомца…

– Мне тебя не хватает, – тихим голосом призналась она пустоте. – Очень не хватает…

Она бы продолжила сидеть на кровати, подогнув под себя здоровую ногу, если бы не шум, раздавшийся со стороны кухни. Влада выпрямила спину и подорвалась с кровати, тут же осев обратно, от прострелившей боли колено. Немного погодя, она всё же встала. Влада медленными шагами направилась к кухне. Ей приходилось идти даже медленнее, чем хотелось, потому что из-за больного колена рисковала упасть на пол с таким грохотом, что грабители в соседнем доме услышали бы.

Влада остановилась возле прикрытой двери кухни, опираясь о стену. На улице гремел гром, поэтому она не могла даже прислушаться. Выждав несколько секунд, Влада всё же взялась за ручку и вошла на кухню. Было темно, но свет от уличного фонаря освещал достаточно, чтобы кого-то увидеть. Но кухня было пуста. Стулья задвинуты, холодильник выключен. Влада потянулась к выключателю, но света не было. Видимо перегорела лампочка, потому что в коридоре всё работало.

Влада ещё раз оглядела кухню и развернулась к выходу, не найдя ничего подозрительного. Только она собралась прикрыть дверь, как шум повторился. Она вздрогнула, выругавшись из-за занывшего с новой силой колена. На кухне по прежнему было пусто. Она подошла к столу и выглянула из окна на улицу. Вдруг птица по подоконнику бродит?.. Влада едва не упала на пол от повторившегося шума. На этот раз он был больше похож на звон, словно ложкой ударили по кастрюле, и исходил от плиты. Влада подошла ближе, внимательно глядя на металлическую крышку.

Неужели мышь?..

Она осторожно открыла плиту, но не увидела ничего, кроме четырёх пустых конфорок. С минуту она пристально разглядывала решётку и что-то, что могло быть под ней, но так и не увидела ничего необычного. Чтобы быть уверенной, Влада решила приподнять решётку. Она протянула руку, подцепила железо, и стоило ей только отодвинуть его, как перед глазами резко поплыло, а в голове словно раздался треск веток. Влада качнула головой, пытаясь прийти в себя, но от этого всё вокруг пошло рябью. Вместо прежней газовой плиты под её рукой появилось целых шесть незнакомых конфорок, словно сделанных из чугуна. Влада со звоном отпустила решётку и упёрлась рукой в раковину рядом, зажмурив глаза. В её голове словно включили радио с бесконечными помехами. Когда шум в ушах слегка утих, Влада открыла глаза, и испуганный крик застрял у неё в горле. Поверх своей руки она увидела чужую: большую и сильную, держащую какой-то железный ободок. Влада резко отскочила от плиты, навалившись на стол позади. Одновременно с этим раздался раскат грома, но уже на улице, а не у неё в голове. Яркая молния осветила кухню, и на мгновение Владе увидела мужской силуэт, стоящий возле плиты. Она отскочила в сторону, налетая на стул и с грохотом опрокидывая его. Её ноги дрожали, а правое колено и вовсе онемело от боли и страха. Влада дёрнула ручку двери с такой силой, что послышался треск. Она выскочила из кухни, сразу же падая на пол.

Влада перевернулась на спину и приподнялась на локтях. Когда она взглянула на кухню, там уже горел свет и никого не было. Дверь была широко распахнута, поэтому Влада могла видеть и стол, и холодильник, и злосчастную плиту.

Ей что, всё это привиделось? Другая плита, рука и мужской силуэт? Всё это было её воображением? Она сошла с ума?..

Влада попыталась встать, но нога не двигалась. Точнее, боль была настолько сильной, что она просто не могла ею пошевелить. Обессиленная она улеглась обратно на пол, и, глядя в потолок, старалась понять, что же это было. Наверное, она просто устала из-за концерта. Первое выступление после длительного перерыва, да к тому же с больной ногой. Она могла перенервничать и напредставлять себе лишнего. Или же ей было непривычно, что квартира настолько пустая, и её мозг сыграл с ней злую шутку.

Она просто устала. Ей нужно отдохнуть, поспать и станет лучше. Слишком много стресса и переживаний было за последние два месяца… Нет, за последние три года, и ей всего лишь требовался отдых. У себя в квартире. В своей кровати…

Она же не сошла с ума от потери близкого человека? Влада читала, такое случалось при сильном потрясении и горе. Люди просто не выдерживали и начинали жить в другом мире, где всё было как прежде. Вдруг и у Влады так же? Что если она создаёт другую реальность, где её брат был жив, стоял на кухне и заваривал чай? Но как тогда объяснить другую плиту? И была ли то вообще плита? А силуэт? Он был больше Вити. Выше и крупнее. Да у Влады даже знакомых не было, кто подходил бы под такое описание. Так кого-же нарисовало её воображение? В какую иную реальность она пыталась сбежать?..

Глава 5

Она определённо сошла с ума… Как иначе объяснить всё, что произошло за неделю? После того, что ей привиделось в квартире брата, Влада не спешила туда возвращаться. Первые два дня она обходила стороной тот дом. Она всё ещё слишком чётко помнила крупный мужской силуэт и ужас, сковавший тело.

И всё же, её мучал вопрос: даже если она всё это выдумала, откуда взялся этот образ? Это точно не мог быть Витя, потому что брат был ростом с Владу. А мужчина, которого она тогда увидела, был выше неё на целую голову.

И она бы смирилась с временным помутнением, если бы всё не повторилось. Через два дня после случившегося ей всё же пришлось вернуться, чтобы забрать забытые ноты.

Она обещала себе, что просто возьмёт папку с партитурами и всё. Не будет оглядываться и уж тем более заходить на кухню.

Влада осторожно зашла в квартиру, а затем, не разуваясь – в комнату Вити. Там, на заправленной кровати, лежала тёмно-синяя папка. Влада схватила её и сразу же направилась к выходу, но её вновь остановил шум. Она бы его проигнорировала, но звук на этот раз доносился не с кухни, а со стороны окна позади Влады. Настороженно замерев, она не хотела смотреть в ту сторону. Но когда глухой стук повторился, заставив её вздрогнуть, Влада всё же оглянулась. К её облегчению, никого не было. Ни незнакомого мужчины, ни странной чугунной плиты. Вот только кое-что всё-таки привлекло её внимание… Окно. Оно было слегка приоткрыто. Влада точно помнила, что не открывала его ни тогда, ни сейчас. А кроме неё в эту квартиру никто не ходит…

Недолго думая, Влада осторожно подошла ближе, чтобы закрыть окно. Как только она с нажимом повернула ручку, её взгляд метнулся к стеклу. Вместо собственного нечёткого отражения и детской площадки напротив Влада увидела размытое суровое лицо незнакомого мужчины. Ноты с хлопком упали на пол, но Влада этого даже не заметила. Она сразу же отошла от окна, в стекле которого карие глаза незнакомца распахнулись в удивлении. Долго не думая, Влада вновь подхватила ноты и ушла, как можно быстрее…

Она даже была рада, что могла отвлечься от всего… странного, что произошло. После их последнего разговора с Аней она хотела всё же отказаться приходить на день рождения брата подруги, ведь сама мысль быть среди стольких людей, когда Влада избегала всё и вся последние месяцы, ужасала её. Но позже она решила, что это помогло бы ей отвлечься, ведь из-за бардака в голове она стала рассеянной, невнимательной, и на работе это сказывалось больше всего. Она путалась в произведениях, спорила с дирижёром. Дошло до того, что даже Аня сделала ей замечание. Хотя то было скорее беспокойство, потому что она не отчитывала её, а просто старалась узнать, что же так выбило подругу из колеи. Влада была сама не своя с похорон брата, а за последнюю неделю, казалось, всё стало только хуже. Поэтому она оправдывала себя тем, что не хочет портить отношения с начальством или подводить весь оркестр, поэтому и решилась прийти на праздник, чтобы отвлечься. Хоть и получалось не очень, но она правда старалась. Она отказывалась верить, что с ней что-то было не так. Главное не расслабляться…

«Надо больше стараться…»

– Полагаю, то, что ты пришла, уже можно считать за поздравление, – раздался позади голос, отвлёкший Владу от размышлений.

Она обернулась, увидев широкую улыбку парня и кудрявые волосы, спадающие на глаза. Влада пробежалась взглядом по широкой футболке с принтом ярко-жёлтой панды и джинсам с рисунками чёрных молний на правой штанине. Влада узнала их сразу, потому что сама помогала их рисовать. Точнее, она передавала краски и внимательно наблюдала.

И хотя она поняла, кто стоял перед ней с широко раскинутыми руками, Влада всё же подняла взгляд к его шее, чтобы увидеть на левой стороне татуировку «Крик» Эдварда Мунка.

– С днём рождения, – сказала она с лёгкой улыбкой, обнимая Женю.

Несмотря на напряжение и неловкость после стольких месяцев молчания, Владу крепко сжали в объятиях, похлопывая по спине.

– Думал, ты не придёшь, – признался Женя, слегка отступая назад.

– Я и так пропустила прошлый раз, – ответила Влада, наблюдая за реакцией. Женя лишь спокойно, с пониманием кивнул. К сожалению, меньше виноватой Влада себя от этого не почувствовала. – Жень, мне очень жаль. Я была плохой подругой и мне правда так жаль.

Парень лишь пожал плечами, как бы говоря «ничего страшного». Она прекрасно знала этот жест: что Женя, что Аня – оба пожимали плечами, когда не хотели нагружать кого-то своими обидой или грустью.

– Всё в порядке, честно, – сказал он, запустив руку в волосы. – Я понимаю.

– Ты на меня не злишься? – с надеждой спросила Влада. Неважно, насколько отстранённой она стала, это не значило, что ей было плевать на чувства друзей.

– Я злился, сначала, – признался Женя, опираясь о стойку рядом. – Но потом понял, что это нечестно. Нечестно давить на тебя бессмысленными обидами.

– Они не бессмысленны, – Влада нахмурилась и тоже облокотилась на стойку, чтобы дать отдохнуть ноге. – У тебя было право злиться. Просто это всё… очень сложно. У меня был не самый лёгкий период…

– Не нужно объяснять, – он выставил руку, вынуждая её замолчать. – Ты не должна оправдываться, я всё понимаю. Главное, что сейчас ты здесь.

– Да, тебе ведь, как никак, двадцать три стукнуло, – с улыбкой напомнила она. – Через год заканчиваешь университет.

– Да, – протянул Женя, неловко почёсывая затылок. – Кажется Аня взволнованна этим больше меня. До начала учебного года ещё месяц, а она уже заваливает меня вопросами по поводу дипломной работы.

– Меня обсуждаете? – внезапно выглянула девушка из-за спины Жени. – Все уже садятся за стол, вам тоже советую, – поправив свои синие очки, она начала подталкивать их в сторону кухни.

– Самый лучший подарок то, что она так увлечена моим днём рождения, что совсем забыла про университет, – прошептал Женя Владе на ухо, и она не сдержала лёгкой улыбки.

– Я не забыла, просто дождись, когда будет мой тост, – Аня хитро сверкнула глазами, уворачиваясь от тычка под рёбра от брата.

Глядя на них, Влада почувствовала тоску, потому что избегала этих людей так долго. Она оправдывалась потерей брата, и все эти оправдания принимали. Она действительно верила, что вдали от всех ей будет легче справиться, что никому не нужно видеть её ещё более сломленной и разбитой. Но что если именно это ей и нужно было? Ведь сейчас, следуя позади и смотря на их перепалку, Влада осознавала, как же ей этого не хватало.

Может, ей наконец становится легче?

Единственный раз, когда Женя хотел отпраздновать свой день рождения так, чтобы это услышал весь мир – было его восемнадцатилетие. Влада знала об этом только из рассказов, и ей даже было слегка обидно, что тогда они не были знакомы. В тот день Женя взял самых близких друзей, родительскую банковскую карточку, фальшивые паспорта для несовершеннолетних из их компании и тайком отправился в ночной клуб. По словам самого Жени, было много алкоголя, веселья, шуток и шалостей, в то же время Аня описывала тот день полным пьяных подростков, ужасного запаха и полицейского участка. И с тех пор, видимо, Женя растерял желание устраивать попойки на днях своего рождения и стал просто проводить праздники дома.

Они с Аней снимали просторную студию, куда и позвали всех гостей. Разложенный стол стоял по середине комнаты, но за ним сидело от силы пять человек. Все остальные просто похватали с него еду и бокалы и уселись – кто на полу, кто на диване. Влада была среди тех пяти, что сидели за серым длинным столом. Она устроилась ближе к стене, чтобы не было видно её ног, и как она периодически сжимает колено.

Всего пришло где-то человек пятнадцать. Аня сказала, что их отец с дядей должны прийти, как только освободятся с работы. Некоторых из гостей Влада узнала, как, например, Машу из кафе, потому что на ней была надета та же зелёная рубашка с коричневыми пуговицами, что и в прошлый раз. Они даже немного поболтали, прежде чем та ушла, чтобы снова поздравить именинника и спросить, понравилась ли ему подаренная картина. Влада же просто сидела в стороне и наблюдала, как гости переговаривались и смеялись. Она бы тоже могла подойти, поддаться воспоминаниям, рассказать про нелепые ситуации, в которые они с Женей не раз попадали, но отчего-то она не могла подняться из-за стола. Ногу словно сковало цепями и боль разносилась по ней, стоило хоть немного шевельнуться. Видимо, всё же надо было выпить обезболивающее…

– Прошу всех внимания, – громко проговорила Аня, стуча ложкой по бокалу шампанского с такой силой, что Владе захотелось прикрыть уши. – Хочу напомнить, почему именно мы собрались здесь, несмотря на погоду за окном, – словно подтверждая её слова, на улице раздался гром. – Ведь сегодня моему самому младшему брату исполнилось двадцать три года!

– Я твой единственный брат, – возмутился Женя, сидя на диване.

– Это не отменяет того, что ты самый младший в семье и среди родственников, – шикнула на него Аня, на что тот лишь усмехнулся. – На чём я остановилась? Ах, точно, двадцать три года! Я тебя помню вот таким вот карапузом, – Аня наклонилась, почти что прижимая ладонь к полу, а другую руку с бокалом – задирая вверх.

– Ты старше всего на три года, сама ещё карапузом была…

– Мне казалось, что когда кто-то говорит тост, его нельзя перебивать, – нахмурилась она. – Хватит меня сбивать! Я лишь хочу сказать, как ты вырос и каким красавцем стал. И несмотря на то, что ты самый младший, – Аня лукаво глянула на закатившего глаза брата. – Я знаю, что всегда могу на тебя положиться. Хотя меня и раздражает, когда ты ведёшь себя, как старший брат.

– Может, если бы ты не вела себя, как младшая… – начал Женя, но был прерван словами «Помолчи и лучше иди сюда» и стиснут в крепких объятиях.

Гости заулюлюкали, начали чокаться бокалами. Влада тоже подняла свой, встретившись взглядами с Женей. Она тихо проговорила «поздравляю», на что парень также беззвучно ответил «спасибо». Да, ей определённо легче.

– Ну что, кто-нибудь ещё хочет сказать тост имениннику? – Аня подняла бокал, отпила шампанское, выпуская брата из объятий.

Женя, воспользовавшись этим, отошёл от неё и направился неторопливым шагом к столу. Он глядел на Владу, качая головой, будто говоря «какая же она невыносимая», хотя Влада прекрасно понимала, что ему было приятно слышать эти слова.

– Влада, вы же с Женей близкие друзья, – подала голос Маша. – Скажи пару слов.

Женя застыл, так и не дойдя до стола. Влада уже хотела покачать головой и вежливо отказаться, дав возможность поздравить его одногруппникам, но Женя опередил её.

– Не стоит, дайте ей отдохнуть, – он махнул ей рукой, приговаривая не напрягаться.

Влады огляделась, отмечая, что многие из гостей начали отводить взгляд, а по студии разнёсся шёпот. Аня тоже это заметила и обернулась к Владе. Она выглядела виноватой. В то же время до слуха доносились отрывки тихих фраз: «…её брат», «…скончался», «…нелегко», «…какой ужас»

Как Влада могла не подумать об этом? Её настолько страшила мысль о встрече с Женей, что она совсем позабыла о других людях. У неё и мысли не возникало, что знают не только её друзья и друзья Вити. Она боялась, что воспоминания нахлынут на неё, как только она окажется в переполненной весельем комнате. Она настолько боялась своей реакции, что совсем забыла о других. Забыла, что другие знают. Знают и жалеют. Для них она подруга их друга, незнакомый человек, у которого в жизни произошло горе. Они чувствуют жалость к её боли и необходимость выразить её.

Но ей же легче, и она не хочет, чтобы это забытое чувство, которое потухало в ней годами, вновь спряталось глубоко внутри. А именно это сейчас и происходило, когда неловкое молчание нарушилось бессмысленными попытками Ани разрядить обстановку и сказать ещё один тост.

Нет, ей легче. А значит, она может говорить. Она может веселиться и радоваться за близкого ей человека. Поэтому она встала со стула, не обращая внимания на ноющее колено, подняла свой бокал и решительно взглянула на Женю.

– Всё в порядке, как же я могу не рассказать о том, какой ты хороший человек и друг, – начала она громким голосом. – Я познакомилась с Женей благодаря Ане. Сначала он был для меня просто младшим братом моей подруги. Мы сторонились друг друга или просто не замечали. А потом, каким-то волшебным образом, он стал одним из самых близких мне людей. Твоя сестра права, ты вырос замечательным человеком и превосходным другом. Мне жаль, что я не всегда могла быть такой же подругой, но я искренне благодарна тебе, что чтобы ни произошло, ты всегда понимал меня.

Под новый поток визгов и звона бокалов Жена в миг оказался рядом с Владой, снова крепко обнимая. Влада смогла обнять его в ответ лишь одной рукой, так как другой вцепилась в спинку стула, чтобы не свалиться на парня. Отчего-то всё её тело дрожало.

– Спасибо, – произнёс он вслух в этот раз.

Первые капли дождя застучали по крышам. Небо затянулось тучами, и им пришлось включить свет, из-за чего атмосфера в студии стала расслабленнее. Женя сел рядом с Владой, накладывая себе креветок в кляре.

– Знаете, – заговорила Маша, сделав глоток шампанского. – Это действительно удивительно. Я слышала, что многие люди перестают общаться с друзьями и кем-либо после потери близкого человека. И это правда замечательно, что вы, ребята, поддерживаете связь.

– Необязательно об этом говорить, – возмутилась Аня с пола. – В конце концов, сегодня же день рождения Жени…

– Нет, я просто хотела сказать, что поражаюсь, какая ты сильная, – продолжала Маша, глядя на Владу. Она почувствовала, как Женя рядом заёрзал, но не отвела взгляда от блондинки. – Потерять близнеца это же гораздо тяжелее, чем брата или сестру.

– Терять любого близкого это тяжело, – заговорила Влада. Её голос был ровным, даже безэмоциональным.

– Да, но у вас же близнецов какая-то особая связь, разве нет?

– Маша, ты ведёшь себя бестактно, – сделала ей замечание девушка рядом. Влада её не узнала. Она вообще никого сейчас не замечала.

Она пыталась вспомнить то чувство, когда только пришла. То тепло и лёгкую радость снова оказаться среди близких людей. От этого ей становилось легче…

– Какая ещё связь? – раздался неразборчивый голос со стороны коридора. Крупный парень, явно выпивший что-то, кроме шампанского, грузно упал на диван, притеснив остальных. – Типа телепатия? Как магия? Вы что же, как эти… из «Гарри Поттера» – близнецы Уизли? Мэтт и Джордж.

– Вообще-то Фред и Джордж, – поправил его кто-то, кого Влада уже не видела.

– Да какая разница, там же тоже один из них умирает?

Дальше Влада не слушала. Она вообще не слышала ничего, кроме гула в ушах. Её голову словно сдавливали, намереваясь раскрошить череп. Она подскочила из-за стола, опрокинув при этом бутылку с шампанским. Никого не замечая, она направилась в коридор. Кажется, она наступила кому-то на ногу. Лучше бы это был тот напившийся гигант, тогда он бы мягко отделался. Если Влада когда-нибудь его увидит снова, вряд ли его нос останется целым.

Она обувала кроссовки, попутно отпирая дверь. Кто-то звал её, но Влада не оборачивалась. Ей нужно было уйти. Этот шум в голове сводил её сума, словно ножовкой распиливали кости.

– Влада! Постой! – раздавалось позади, даже когда она вышла на улицу. Волосы и одежда сразу же промокли, а перед глазами все поплыло. – Влада, да постой же ты!..

– Я не могу, – она обернулась и увидела перед собой Аню. Её очки были мокрыми, и ей пришлось их снять. – Я не могу двигаться дальше. Я хочу, но не могу, – сломленным голосом повторяла она. Аня открыла рот, намереваясь что-то сказать, но Влада не позволила. – Ты зала, что Джордж покрасил волосы в тёмный цвет после смерти Фреда? – Аня растерялась, думая, как ответить, на что Влада лишь тряхнула головой. – Он не мог смотреть на себя в зеркало, потому что каждый раз видел в своём отражении Фреда. Он желал избавиться от образа мёртвого брата, преследующего его. Я так сделать не могу! Каждый раз, глядя в зеркало, я гадаю: похожа ли я на него? Были ли у него такие же черты? Стоит мне посмотреть в зеркало и увидеть незнакомое лицо, я спрашиваю себя: так он выглядел? Я забываю его, Аня! Я смогу увидеть его молодого на фотографиях, но не смогу представить, как бы он выглядел, если бы вырос и состарился. Я не помню его улыбку, не помню его форму глаз или носа, не помню его лицо! Я теряю себя без него, Витя – всё о чём я думаю, – Влада перекрикивала шум дождя, чувствуя жжение в глазах. – Я не могу двигаться дальше. Я думала, что смогу. Я пришла к вам и правда поверила, что мне легче, но…

Нет, ей не было легче.

– Позволь мне хотя бы отвезти тебя домой, – после недолгого молчания отчаянно предложила Аня. Влада вновь покачала головой… Никто не слышал. Никто не понимал. Она лишь тяжко вздохнула, глянув в пасмурное небо, и пошла в сторону своего дома, хромая. – Рано или поздно тебе придётся найти, ради чего жить, Влада. Иначе ты будешь следующей, кого мы потеряем, – раздался ей в след дрожащий голос.

Но Влада её не слушала. Она шла по мокрому асфальту без единой мысли в голове. Она просто так устала… Устала пытаться вытащить себя из этого болота, куда её загнало горе. Каждый день просыпаться, уверять, что она держится и не раскисает. Всё это одна сплошная ложь. Она сама вся сделана из лжи. Вся её жизнь, успехи и радости – всё пропитано ложью. И единственный, кому она не боялась показать себя настоящую… Единственный, кто не осуждал и не боялся её тёмной, постыдной стороны, ушёл. Ушёл и оставил после себя пустую квартиру, наполненную воспоминаниями.

Сейчас Влада даже не вспоминала, что в квартире покойного брата творилось много странного. Сейчас она даже была этому рада. Может быть, именно там ей и место? В хаосе собственных мыслей, где ничто из реального мира не способно её побеспокоить?

Она погружалась всё больше в эту необъятную безнадёжность внутри, когда поднималась на второй этаж, крепко хватаясь за перилла. Она позволила шуму треска заполнить голову, когда открывала дверь. С каждым шагом шум всё нарастал, жаром расползаясь по телу. Сдавшись окончательно, она рухнула на заправленную постель. Одеяло тут же намокло от стекающей с волос и одежды воды, но Влада не думала об этом. Всё, о чём она думала, это грохот, словно что-то рушилось совсем рядом. Влада закрыла глаза, и разноцветные пятна закружились, подобно колесу на бешенной скорости.

Внезапно всё стихло. Мгновение назад в её голове был шум и гам, а теперь в комнате звенела тишина. Не было слышно ни машин, ни даже дождя, что странно, ведь Влада думала, что он прольёт всю ночь. Она открыла глаза, вглядываясь в темноту. В нос ударил запах одеколона и каких-то пряностей. Влада вынужденно приподняла голову, потому что запах был слишком резким. Она не припоминает, чтобы здесь когда-либо так пахло…

Она медленно села на кровати, попутно растирая колено. Мало того, что был дождь, так ещё и ноги замёрзли. Влада огляделась, но ничего не увидела. В комнате было непривычно темно, неужто фонари не включили на ночь? Влада потянулась в сторону прикроватной тумбочки, чтобы зажечь лампу, но вместо маленького выключателя рука наткнулась на что-то мягкое и тёплое…

Крик застыл в горле, когда её пальцев коснулись чужие. Влада, превозмогая боль, соскочила с кровати, сразу же с оглушительным грохотом упав на пол. Лицом она упёрлась во что-то шершавое, но долго разлёживаться она не могла, так как со стороны кровати послышалось копошение. Влада тут же ухватилась за подоконник, но тот отчего-то не выдержал напора и свалился вниз. Раздался мужской голос, в котором Влада расслышала не самые лестные слова. Она отползла в сторону, прихватив с собой кусок оторванного подоконника и замахнулась им, как только поднялась на ноги. Влада смотрела туда, откуда доносились ругательства и шуршание, уже сделав шаг вперёд. Только она собралась нанести удар, как небольшой кусочек света загорелся в комнате. Сначала Влада увидела мужские руки, державшие… масляную лампу?.. Затем Влада подняла взгляд и увидела перед собой мужчину, что глядел на неё в ответ с нескрываемым удивлением. На нём были надеты одни лишь штаны, а короткие тёмные волосы разлохмачены, как после сна. Влада перевела взгляд с него на кусок дерева в руке. Однако, вместо оторванного подоконника она держала старый… Неужели это телеграф? Точнее, его часть…