Молчание богов

Воины "отверженных" и береговых негров встали едва небо начало светлеть и с первыми лучами солнца все собрались на той окраине села, за которой простиралась саванна. Негров набралось около полусотни и командовать ими вызвался старейшина. Ханеб-Атон подошел вместе со своим прирученным леопардом, которого уже второй год брал с собою в поездки, но вечером оставил в пустующем сарае старосты, чтобы не распугать коз Ньеле.

Без лишних слов и церемоний он коротко поприветствовал собравшихся и сказал старосте: Веди нас, Бутту.

Отряд двигался на запад от реки достаточно долго. Солнце успело подняться высоко и хотя до полудня еще было далеко люди выпили не менее половины запасенной воды. Но вскоре они заметили стадо пасшихся буйволов, по всем признакам домашних.

– Это наши буйволы! – убежденно сказал староста и его воины согласно загалдели. – Эти гиены даже не разводят скот, они очень, очень ленивы. – Бутту сердито потряс головою.

– Тогда отбейте свое стадо у гиен, – спокойно предложил Ханеб.

Его люди уже залегли по его команде и стали ждать сигнала в то время как негры, где ползком, а где перебежками и прячась, подбирались к стаду. Наконец, раздались крики с той стороны и Монту заурчал рядом с Ханебом, готовый броситься в бой. Все вскочили на ноги всматриваясь в даль. А там уже черные воины во главе с Бутту радостно плясали и потрясали копьями.

– Вперед, – скомандовал Ханеб-Атон и побежал. Рядом с ним, не отставая, грациозными прыжками бежал Монту. Немного запыхавшись не от долгого бега, но от жары отряд подбежал к стаду и первым вопросом Ханеба к старосте был следующий:

– Всех пастухов поймали?

– Нет, один убежал, – сокрушенно покачал головою Бутту и Ханеб досадливо от него отвернулся, в очередной раз удивляясь беспечности негров.

– Монту, – подозвал он своего леопарда, – ищи такого же. – он указал на связанного пастуха на траве. Найди и останови!

Леопард принялся бегать кругом, нюхая траву, и вдруг побежал по прямой.

– Оставь нескольких воинов со стадом, – Ханеб обращался к Бутту, который подобно остальным с громадным интересом наблюдал за леопардом. – и побежали к селению. Нужно появиться неожиданно.

Не пробежав и половины пути они встретили Монту, который сдержанно рыча стоял над лежавшим негром. Вытаращив от ужаса глаза подросток бормотал молитвы грозному духу своего племени. Ханеб отозвал Монту и через переводчика приказал мальчишке идти с ними. Приблизясь к селению они увидели даже не хижины, а кое-как сделанные шалаши, которые едва ли могли защитить от дождя. Отряд рассыпался в цепь, чтобы окружить село со всех сторон. Они были замечены в высокой траве когда бежать было поздно – их увидел мальчишка и закричал. Никакой охраны и наблюдения за окрестностями "гиены" не вели, что немного удивило Ханеб-Атона. При такой разбойничьей жизни просто необходимо постоянно быть настороже.

Воины беспрепятственно вошли в село и небольшие очаги сопротивления были погашены сразу. В отряде никто даже не был ранен, местных погибло пятеро. " Это и есть небольшая война, – радовался Ханеб тому, что все его люди невредимы. – Пора бы поворачивать назад." Однако, ему и его людям еще предстояло участвовать в главной, может быть, части операции. Они поневоле стали частью того спектакля, в который их вовлек хитрый Бутту. Сцена имела явно назидательный характер и главными актерами в ней были староста береговых негров и колдун побежденного племени, как главный зачинщик раздора. Ведь у дикарей ни одно опасное дело не обходится без него. Последнего вместе со старейшиной привели на площадку в центре селения и поставили на колени. Вначале Бутту принялся закидывать их навозом, который его люди нарочно для этой цели принесли ему на циновках. Затем, мстительно улыбаясь, старательно отстегал обоих веревкой из хвоста зебры и по окончании церемонии со всей доступной ему важностью произнес речь на местном смешанном диалекте, которым пользовались окрестные племена общаясь друг с другом.

Один из "умелых" негров обрывочно пересказывал речь Бутту для Ханеб-Атона, а уже потом Ханеб переводил его слова своим воинам. В начале своей речи Бутту напомнил побежденным о многочисленных обидах, которые те причинили своим речным соседям в течение многих лет и призвал их образумиться, покончить с разбоем, но разводить скот, ловить рыбу и выращивать урожай как это делает его племя. И тогда, подчеркнул старик, никто в саванне не затаит на них обиды. А иначе, – при этом Бутту возвысил голос, – к ним явится его большой друг Ане со своими воинами и всех их убьет!

Слушая речь Ханеб полностью одобрял ее – именно так и нужно говорить с дикарями. Лишь последняя фраза заставила его поморщиться. Но Бутту обошелся с побежденными более чем великодушно. Согласно обычаю саванны он мог бы устроить в захваченном селении кровавый ритуал, со вспарыванием животов живых пленных. Ритуал предусматривал даже возможность поедания сердца и печени врагов. Однако, "умелые" негры слишком далеко ушли от дикости и давно ничего подобного не делали: общаясь с "отверженными" сотни лет они многому у тех научились.

Тем временем Бутту закончил свою речь и подступил к стоявшим на коленях с вопросом: хотите мира или хотите войны?

– Мира, мира! – с готовностью закивали колдун и старейшина.

– Приведите собаку! – приказал Бутту, обращаясь к своим, и кто-то из его людей уже побежал искать среди шалашей. В то же время негры того и другого племени смотрели друг на друга, как заметил Ханеб-Атон, уже без прежней вражды. Все знали обычай и понимали, что после проведения обряда между племенами будет установлен мир. Но в таких случаях никак нельзя было обойтись без жертвенной крови, причем обычай саванны в худшем случае предполагал в качестве жертвы человека. Но уже вели собаку и кто-то на руках принес двухмесячного щенка. Жестом Бутту приказал отпустить взрослое животное и быстрым движением вспорол живот щенку прямо перед лицами стоявших на коленях. Пока кровь стекала двое у его ног по очереди подставляли ладони и затем размазывали кровь по своим лицам. Произведя это действо они встали с колен и поклонились Бутту, что означало повиновение, прощение и мир.

Видя окончание церемонии все присутствовавшие негры восторженно запрыгали и закричали.

Но теперь уже Бутту торжественно вымазал свое лицо кровью и почти дружелюбно спросил колдуна:

– Ты рассмотрел кишки?

Тот в ответ согласно и одобрительно зацокал языком: хорошие, нежного цвета.

– Значит между нами будет хороший мир! – уверенно провозгласил Бутту и широко заулыбался, отбросив всякую важность. Оба недавних пленника это подтвердили, негры опять загалдели, а Ханеб-Атон, считая представление оконченным, отпустил своих людей для полуденного отдыха. Дневной жар подступал и разумнее было бы полежать в тени прежде чем пускаться в обратный путь.

Пока "отверженные" отдыхали негры обоих племен тем временем пустили по кругу чашу с каким-то местным хмельным напитком и принялись неистово танцевать. Жара им была нипочем.

Обратно шли так: впереди в полном молчании шагали "отверженные", а за ними гурьбою, горланя и пританцовывая, береговые негры. На полпути к селу они обогнали стадо буйволов, которых сразу же после захвата погнали домой пятеро их соплеменников. В полном составе отряд вошел в село в начале вечера и поскольку победа была нарисована на лицах вернувшихся, то их никто не спрашивал о результатах похода, но сразу по возвращении начался стихийный праздник. Ханеб отпустил своих людей на отдых, предупредив, что утром они займутся вязкой плотов.

Когда к полудню следующего дня плоты были связаны негниющей волосяной веревкой, Ханеб-Атон приказал притащить поближе к берегу заранее нарезанные неграми ремни из шкур буйволов.

– Связывайте концы! – приказал он воинам и хотя никто из них пока ничего не понимал, но с десяток ремней они связали и растянули в одну веревку. Шкура буйвола толстая, жесткая и связывание узлов оказалось тяжелой работой. Ханеб просчитал длину веревки и ширину реки и понял, что им нужно еще не менее трех таких же веревок, причем из-за большого их веса каждую из них могли везти только два спаренных туземных челнока из коры. Других просто не было. Уже приготовили одну такую пару и погрузили первую веревку, в то время как все остальные люди продолжали связывать лианы. Двое самых сильных воинов, выведя челны берегом немного выше по течению, погнали свою загруженную пару через реку. Ханеб-Атон, оторвав людей от работы, вкратце объяснил им смысл того, что они делают и хотя никто их них прежде такого не видел, они подчинились ему из уважения. Тем временем двое на челноках уже достигли противоположного берега и, найдя поближе к воде толстое дерево, крепко привязали моток. Затем они срубили поблизости тонкое стройное дерево и, очистив его от ветвей и верхушки, получили шест длиною в два роста. После они погрузили на челноки оставшуюся часть веревки с шестом и как прежде, начав движение поперек немного выше избранного ими дерева, энергично погнали лодки. Когда веревка вся размоталась и протянулась над водою, один из них, подняв шест, острым концом что есть силы вонзил его в песчаное дно и держал пока другой забивал его топором. Шест заметно углубился и, покачиваясь, твердо стоял. Привязав к нему конец веревки, воины погнали челноки к тому берегу, где их ждали.

Тем временем оставшиеся на берегу связали все веревки, прикрепили полученную длинную к дереву и приготовили шест. Потому воины на челноках быстро повторили ту же операцию, соединив веревкой шест и дерево на берегу. Осталось протянуть последнюю связку через середину реки и привязать концы к двум другим веревкам. Для этого еще четверо воинов сели на обычные челноки по двое в каждом и поплыли на середину, а те двое на сдвоенных челнах опять повезли последнюю связку и сами присоединили ее к веревке, что протянулась от берега. Затем они поплыли к другому шесту, а связка разматываясь падала в воду за ними. Теперь, чтобы связать два оставшихся конца требовалось хорошенько потянуть намокшую веревку и общими усилиями они это сделали. Все лодки сгрудились в одном месте и половина людей работала шестами, а другая тянула. Наконец, они отвязали веревку от шестов и она провисла, утонув почти вся.

– Теперь, – объяснил Ханеб-Атон людям свой замысел, – нам нужно натянуть ее, чтобы она висела высоко над водою. – Он рукою показал высоту.

Для этого конец, привязанный к дереву у берега, отвязали и потянули сразу полторы сотни человек. И не смогли натянуть ее. Тогда Ханеб поспешил к неграм, пасшим невдалеке буйволов, и пока остальные просто держали веревку он пригнал одно молодое сильное животное и конец намотал ему на рога. Все взялись помогать, негр хлестнул хворостиной и веревка вытянулась. Ее тотчас хорошо привязали к дереву, да еще для прочности забили медный костыль в узел.

Лишь после этого Ханеб-Атон объявил отдых и обед. Пока люди подкрепляли силы жирной и густой простоквашей из молока буйволиц, похожей, скорее, на творог, он объяснял им для чего они проделали эту работу.

– Эта переправа, то есть веревка и плоты, пригодится нам множество раз. Поэтому всякий раз вы будете переправляться быстро и без весел.

– Как без весел? – удивились воины.

– Вместо них вам послужит веревка, – ответил Ханеб и кратко разъяснил им суть паромной переправы, однако по лицам слушателей увидел, что многие его не поняли.

Тем временем, пожалуй, все село высыпало на берег, чтобы посмотреть на "великую хитрость большого друга", как назвал это Бутту. Понимавшие речь отверженных переводили остальным слова Ханеба и все они с нетерпением ждали продолжения.

Чтобы всем все стало ясно Ханеб решил сам показать и приказал спихнуть один их плотов в воду. Изготовив из одного ремня петлю он обернул им натянутую веревку, а концы привязал к плоту. Теперь плот не могло снести. Все то же самое проделали воины на другом плоту.

– А теперь становимся четверо на каждый плот, но вначале загрузим их. Вы, – обратился он к стоявшим на другом плоту, – начнете движение, когда наш плот окажется на середине реки. Иначе веревка может не выдержать. Делайте как я, – приказал он троим, что были с ним и упираясь ногами начал тянуть веревку на себя. Остальные последовали его примеру и плот пошел уверенно и быстро. Видя такое все оставшиеся на берегу в тот же миг все поняли и закричали, запрыгали от восторга – и негры и "отверженные". От реки веяло сыростью и жара здесь почти не ощущалась, а к вечеру, как и днем раньше, ожидался ливень. Но до той поры было еще далеко, а уже переправили мулов с двуколками, всех людей, весь скарб и последние два рейса плоты доставляли дары "умелых" негров, которые брали с собою в дорогу: лесные фрукты и орехи, большое количество вяленой и копченой рыбы. Ведь соль, драгоценную в этих местах, отряд им доставил. Береговые негры быстро поняли все выгоды обладания переправой и были за это очень благодарны.

От берега отряд быстро двинулся к своей цели и без приключений добрался через саванну до предгорий на пятый день. Чем более они приближались к облюбованным землям тем больше менялся ландшафт. Саванна постепенно отступала под натиском лесов, а ее ровное прежде пространство прерывали вначале цепи холмов, а затем невысоких гор. Жара отступала, дышать становилось все легче, зато идти тяжелее и опаснее – ведь за каждым деревом или кустом могли скрываться враждебные дикари. Кругом текли ручьи, все кишело жизнью, почва под ногами идущих была пропитана влагой и все это вселяло радость в сердца воинов, привыкших считать воду драгоценностью. Впереди отряда постоянно крался леопард Монту, время от времени издавая мяукающие звуки, что означало: врагов нет. Но однажды, уже в предгорьях, он издал резкий вопль и Ханеб тут же отправил вперед бегом десяток воинов с луками.

Когда те подоспели, то увидели убегавших дикарей с копьями и выстрелили им вдогонку. Троих ранили, но двое улизнули. Однако, один никак не смог бы удрать – Монту стоял над ним и лакал кровь, вытекавшую из его разодранного горла. Подойдя к подстреленным Ханеб попытался поговорить с одним на языке "умелых" негров, но не добился успеха. Дикарей не стали убивать, но просто расположились рядом на ночлег. Так закончился шестой день перехода. Все были встревожены, но назавтра они никого не встретили.

На восьмой день отряд вышел в обширную долину, с трех сторон окруженную горными цепями, и тут Ханеб-Атон решил остановиться, чтобы обстоятельно исследовать местность. Уже то, что они увидели чрезвычайно всех обрадовало. Настроение у всех людей было приподнятое, но вместе с тем никто не хотел соседства с дикими племенами, возможно людоедами.

Исследователь

Едва окинув взглядом долины с высокого холма Ханеб тотчас почувствовал как из глубин его тысячелетней памяти в его сознание вливается нечто чрезвычайно важное. Но, не имея возможности немедленно заняться этим, он отложил это дело до вечера и вновь занял свое место во главе отряда. Он послал разведывательные группы по десятку человек на три стороны треугольной долины, в то время как остальные шли. держась середины. Двигались через сплошные заросли, медленно, пробивая тропу. Только полдня спустя "отверженные" достигли противоположного конца долины, где две горные цепи образовывали острый угол и точно по нему вниз стекал шумный полноводный ручей, наполнявший кристально чистое, прохладное озеро.

Пораженные открывшейся картиной они остановились на берегу озера в полном молчании и тут Ханеб-Атон почувствовал полную уверенность в том, что искать им больше ничего не надо.

– Здесь, у озера, мы построим город, – воскликнул он, посохом указывая на противоположный каменистый берег у подножия гор. Потрясенные и радостные, воины поддержали его дружными криками. Не сговариваясь, все как один, они быстро скинули набедренные повязки и бросились в воду.

Тем же вечером его люди устроили себе долгожданный праздник: те, кто умел плавали по озеру наперегонки, – ведь в саванне этому просто трудно научиться и потому все дикари плавать не умеют, – боролись, метали копья в цель, для чего уставшим от перехода людям просто не хватило бы сил. Из этого Ханеб-Атон сделал заключение о чудесных свойствах озера. Он и сам тотчас после купания почувствовал резкий прилив сил и энергию, которая тут била из земли. Забравшись на гору он попробовал попить воды из ручья и она оказалась восхитительной на вкус и также наполненной энергией. Окрыленный своими открытиями, он спустился в лагерь и обратившись к Тоту поблагодарил его за дар. С его разрешения Ханеб назвал долину Даром богов и тотчас сообщил о том воинам. Его сообщение все встретили восторженными криками.

Но следом Ханеб-Атон объявил, что утром они начнут строительство укреплений, а сам удалился в уединенное место, чтобы помедитировать. Это место он обнаружил еще на закате, то была маленькая сухая пещера, одна среди многих других, в которых им, вероятно, временно придется жить. Оставя Монту у входа он уселся и сосредоточился. Половину ночи он просматривал прежнее свое египетское "великое" воплощение, стараясь запомнить, усвоить те немалые познания, которыми когда-то обладал, пока, утомленный, не уснул там, где сидел.

Наутро он почувствовал себя другим человеком, ибо теперь отчасти был Тутэмнос и многое из того, что тот знал, теперь было доступно и ему. Всему тому дал толчок вид долины, где когда-то побывал совсем еще молодой жрец. Но когда, сопровождаемый леопардом, Ханеб-Атон спускался с горы вниз то увидел, что его воины бродят по берегу озера с совершенно потерянным видом. Завидя его они бросились к нему возбужденной толпою и с упреками. Оказалось, что его потеряли и с самого рассвета ищут. Он смущенно извинился, сказав, что залезал на гору, чтобы посмотреть что находится по другую сторону.

– И что там? – спросил кто-то.

– Там то же что здесь, – ответил он, а сам задумался. Он понял, что если вдруг погибнет или заболеет, то остановится дело, ради которого они оказались в этих местах. " Мне нужен толковый помощник из воинов" – решил он. Мысленно перебрав всех Ханеб остановился на одном, ум и воля которого внушали ему уважение. С того же дня он начал посвящать избранного им во все свои планы и обсуждал их с ним, будя в помощнике мысль и инициативу.

В тот первый день десяток лучших охотников Ханеб-Атон отправил в джунгли, девять человек пошли на гору благоустраивать пещеры, им обнаруженные. Пока им предстояло жить там хотя бы по той причине, что это место – самое безопасное в случае внезапного нападения дикарей. Для постройки крепости он нашел естественную котловину между скалами. Если использовать их почти отвесные стены, то останется достроить две стены. Ханеб рассчитывал . что вместимость крепости составит триста-четыреста воинов. Больше у общины просто не было. Указав людям место постройки и нарисовав на земле приблизительный план, он среди валунов и щебня начертил линии стен и приказал расчистить естественное углубление котловины, убрав щебень и почву, принесенную сверху дождями. Когда через несколько дней котловину расчистили и добрались до базальта, то люди оказались на глубине в два человеческих роста. "Вот и половина высоты", – невольно размышлял Ханеб-Атон и приказал стесывать и выравнивать естественные скальные стены будущей крепости изнутри. Этим занялись полсотни человек, остальные из валунов уже выкладывали две недостающие стены. Это продолжалось более луны и десять охотников все это время добывали рядом, в джунглях, дичь и сами же ее готовили, а в оставшееся время валили лес за озером, раскорчевывали участки и вскапывали землю, используя мулов. Бревна, годные для строительства они подтаскивали ближе к котловану. Люди спали в пещерах, вечерами группами бродили по лесу и ради развлечения ловили рыбу в озере. Один умелец из луба, целиком снятого со ствола толстого дерева, изготовил пару лодок, а Ханеб уже думал о будущем и решил, что пора позаботиться о молоке, на котором вскоре им придется разводить глиняный раствор. И он поехал к береговым неграм просить двух буйволиц.

Ханебу их дали без промедления, впрочем, он не торопился обратно, желая хоть половину дня побыть с Ньеле. Ее уже тошнило, но она тому была только рада. Бутту отправил с ним десяток воинов для охраны в пути и буйволицы на двуколках везли муку и зерно. Упрямых животных с трудом загнали на спаренные ради них плоты, которые по веревке гнали сразу десять негров. Веревка высохла и стала легче, прочнее, но Ханеб посоветовал старосте смазать ее жиром. Неторопливые животные вместе с охраной вошли в долину лишь на двенадцатый день, двигаясь по тропе, которую оставил после себя отряд "отверженных" почти две луны назад. Но двое из охраны все же пострадали от стрел дикарей и потому всем им пришлось на пять дней задержаться пока Ханеб лечил раненых. Он теперь часто извлекал из открывшейся ему памяти Тутэмноса сведения по медицине и магии и применяя их получал столь ошеломляющие результаты, что в глазах своих и черных воинов порою читал благоговение.

Еще, вспоминая как, будучи Тутэмносом, летал над этими горами, он задумал построить подобное устройство – ведь для полета на нем важно иметь хотя бы холм для разбега, а тут и холмы и горы. Задумав дело он вмиг загорелся и взялся за осуществление не откладывая. Найдя в лесу гибкие и крепкие побеги для каркаса, Ханеб связал их тонкими кожаными ремнями и натянул на полученный размашистый треугольник куски из шкур двух антилоп. Куски он скрепил между собою медными кольцами, припасенными для торговли с дикарями и ими же привязал шкуры к каркасу. Снизу Ханеб прикрепил к каркасу две широкие кожаные полосы крест-накрест, чтобы можно было лежать на них животом и грудью. В первый свой полет он едва не разбился и пришлось ремонтировать устройство. Выручило то, что он упал в озеро. Зато потом все пошло превосходно – он в несколько дней понял и усвоил принципы полета и на десятый день летал уже совершенно уверенно.

Его люди, разумеется, все видели, но одни отнеслись к его занятию со страхом, другие с восхищением. Чтобы развеять ненужные предрассудки Ханеб-Атон кратко объяснил им силы, несущие человека в небе, приведя в пример птиц, и заверил, что никакой магии в этом нет. А также для желающих учиться сказал, что им необходимы летающие воины. Первым он заставил своего ближайшего помощника преодолеть суеверный страх и начать обучение, указав на то, что если тот научится летать, то его авторитет необычайно вырастет. Только после этого аргумента Хесс дал свое согласие и спустя десять дней он уже хорошо летал. После чего Ханеб-Атон поставил перед ним задачу в ближайшую луну создать отряд из десяти летающих воинов, для чего двоих человек посадил за изготовление аппаратов.

Тем временем стены крепости, естественные, из скал и рукотворные, выровнялись, то есть первый этаж, как предполагал Ханеб, в целом был готов. Оставалось сложить внутренние стены и уложить на них концами заранее заготовленные бревна, которые служили бы и полом и потолком. Щели между плитами и глыбами обязательно забивались раствором из хорошей липкой глины и молока. Минула уже третья луна их пребывания в благословенной долине и никто из людей не роптал, не возмущался. Люди понимали, что строят себе новую, лучшую жизнь. Тем временем Ханеб на своем аппарате облетал и обследовал сверху ближние и дальние горы, попутно припоминая все то, что некогда случилось в этих местах с Тутэмносом. Космических маяков на вершинах он не нашел даже и следов – все стерло время. Но места оказались просто замечательные – леса, полные дичи, реки и озера с непуганой рыбой, пастбища с сочной травой. Одно его тревожило – везде он замечал следы дикарей, которые старались не показываться ему на глаза. Такое соседство сулило в будущем одни неприятности. Однако, он по следам разведал где расположены норы, в которых пряталась ближняя к долине их стая и нанес их на свою кожаную карту.

Минула еще одна луна и вырос второй этаж крепости, не считая подвала и уже ставили крышу. Но Ханеб приостановил работы, объявив, что пока и того достаточно и пора позаботиться о жилье для переселенцев. Он приказал заложить улицу у подножия горы, которая начиналась от крепости и позволил людям чаще и больше отдыхать, объяснив это тем, что теперь под защитой крепости им торопиться некуда. Ханеб регулярно обследовал состояние здоровья воинов и пришел к убеждению, что после прихода в долину оно улучшилось у всех без исключения, несмотря на тяжелый труд. Силу и благотворное действие этой земли уже признали все и никто из них не желал теперь отсюда возвращаться в саванну. Дожди закончились вовремя, когда они покончили с самыми тяжкими работами. Начинался сухой сезон и однажды, когда небо совершенно очистилось, Ханеб-Атон созвал общее собрание, где перед всеми поставил вопрос: готовы ли они принять и разместить свои семьи?

Люди горячо заверили его, что через луну дома будут достроены. В ответ Ханеб предложил пятидесяти из них отправляться назад, в общину, чтобы везти и сопровождать их семьи, скот и скарб.