Молчание богов

В прошлую луну умерла их дочь, прожив всего три месяца, но Ханеб вынужден был сообщить ей то, что сказали ему боги: так должно было случиться и изменить ничего нельзя было. За эту жертву боги отвели смертельную опасность от Ньеле и она с трудом, но приняла эту новость.

Едва они успели кратко поговорить как затрубил рог, то был сигнал к общему собранию. Ханеб-Атон подошел к берегу возле подрастающей рощи когда все селение уж было там. Кратко рассказав суть дела он выдвинул свои предложения. Во-первых, община переселяется с Нила на его ближний приток на другом берегу, что несет свои воды с гор. Там много леса, хорошие земли и есть удобные места для поселения. Оттуда на малых лубяных лодках всего за день можно добраться до долины, где живет его община. Такое соседство всегда полезно, – с этим доводом все селение согласилось. Во-вторых, египетское войско движется по левому берегу и на правый перебраться не сможет, поскольку не располагает средствами для этого. В-третьих, переправу необходимо скрыть, для чего канат по всей длине утопить в реке, а конец его, отвязав от дерева, привязать к свае под водой. Это предложение также одобрили.

– Наконец, – заключил Ханеб-Атон свою речь, – я приказал своим людям по притоку пригнать сюда лодки. На них не все, но многие, вместе со скарбом смогут по той же реке отплыть подальше от Нила и найти там место для новой деревни. Скот же переправляйте на плотах и гоните вдоль берега притока.

– Когда придут твои лодки? – спросил кто-то.

– Утром, может этой ночью. На переезд у вас остается всего один день и лодки успеют прийти еще раз.

Собрание приняло все его предложения и в молчании разошлось по домам. На всякий случай старейшина на ночь выставил ниже по реке охрану из числа охотников. Ханеб переночевал в доме Ньеле чувствуя сожаления: может он видит его в последний раз! Сколько труда его пропадет даром! Однако, Ньеле сумела даже в эту ночь поднять его настроение, рядом с ним она всегда была счастлива и радостна.

Ранним утром, услыша крики в деревне Ханеб, похолодев от ужаса, выскочил из дома совершенно раздетый и огляделся. Но сразу почувствовал облегчение, в свете зари увидев стоявшие у берега общинные лодки. Туда устремились жители села один за другим и скоро все, без сомнения, окажутся на берегу. Ханеб вздохнул с облегчением: теперь все пойдет как он задумал. Между тем переправа работала еще прошлым вечером пока совсем не стемнело и с утра люди вновь взялись за дело – на этот раз грузили скот. Утлые рыбацкие лодчонки тоже шли в дело. Просто на них переправляли либо одного взрослого, либо двоих малых детей.

Теперь Ханеб-Атон был спокоен за береговых негров и ему оставалось предупредить тех "отверженных", которые в свое время не пожелали переселиться. Потому он полетел туда едва солнце поднялось над горизонтом. После полудня с высоты он увидел безлюдные полуразрушенные села и лишь возле города пасся скот и под ветром колыхались посевы. Все пожелавшие остаться жили теперь там, так безопаснее. Он знал, что с тысячей оставалось трое старейшин и вскоре он уже беседовал с двоими.

– Где же третий, – первым делом спросил он при встрече.

– Тумес ушел к предкам более луны назад. Муха це-це, – кратко сообщили ему. "Какая обычная для саванны смерть! – мысленно воскликнул Ханеб, – Уже одна эта маленькая муха была весомой причиной для исхода."

Изложив суть дела Ханеб предложил в одном дне пути на север выставить два-три дозора на мулах и в случае приближения войска всем сплавляться по реке до Нила, а потом на другой берег. Старейшины понимающе кивали и молчали, что не понравилось ему. Открыто возражать они уже не смели – Ханеба избрали своим вождем три четверти общины. Он так и не получил от них ответа что они собираются делать, однако, он сделал то, что должен был сделать. Он поел предложенного ему сыру и собрался идти к смотровой вышке, чтобы лететь обратно, но был окружен плотною толпой жителей города, в основном стариков, которые все хотели слышать вести об ушедших родственниках. И потому довольно долго и подробно Ханеб-Атон отвечал на все их вопросы, поскольку уж он-то знал всех в своей общине. Ему удалось вылететь задолго до начала вечера и когда он пролетал над Нилом солнце уже заходило. Он очень торопился, ему обязательно нужно было обнаружить на правом притоке Нила береговых негров. Поднявшись повыше он внимательно посмотрел на северо-восток, откуда текла река. Там, ближе к горизонту, рядом с рекою курился дым и скоро он прилетел туда позднее некуда – уже совсем стемнело. Приземлившись он заметил шалаши, самое простое, что можно было сделать в один день. Негритянки на кострах готовили пищу, а лодки общины качались на волнах возле берега.

Старейшина первым встретил его, едва он вошел а село.

– Воинов Египта видел, Ане?

– Видел, – ответил он и рассказал то, что показали ему боги. Негры, окружившие его, выслушав, молча разошлись. Ночью он вновь пожелал знать где движется войско, не повернуло ли назад. Нет, оно продолжало идти, но, продвигаясь вглубь саванны, оно постепенно уменьшалось, поскольку с толпами пленных по частям уходили на север отряды египтян. Такое не могло продолжаться долго, ибо достигнув критической массы где-то в полтысячи египтяне уже сами могли опасаться нападений. Но пока их оставалось не менее тысячи. Это значило, что до брошенной деревни на берегу Нила они могут не добраться, а если достигнут ее, то в худшем случае сожгут.

Успокоенный, он вернулся в долину, а через день послал на разведку двоих "летающих" воинов. Облетев окрестности деревни на день пути к северу они вернулись и заявили, что не видели ни войска, ни следов его прохождения. Но племена с севера, сильно пострадавшие от египтян, теперь вторглись во владения береговых негров, напуганные, голодные и недовольный Бутту принужден был снабдить их вяленой рыбой. Беженцам ничего не оставалось как отправляться назад – в саванне никто не любит когда чужие вторгаются на их земли, даже спасаясь от бедствия.

Береговые негры неторопясь возвращались в брошенную деревню. Однако, место, где они пережидали опасность так им понравилось, что около трети решили остаться там. В числе их оказалась и Ньеле. Жизнь потекла как встарь, только строилась отделившаяся от общины новая деревня. Около сотни мужчин валили деревья и обрабатывали стволы, заранее решив отказаться от непрочных тростниковых хижин – они брали пример с "отверженных". Женщины мотыгами рыхлили жирную землю. Спустя луну деревня была отстроена, тогда же Ньеле с радостью сообщила Ханеб-Атону, что беременна.