Детонатор

Игорь почему-то сразу вспомнил о Юрке, точнее, Юрии Анатольевиче Янкине, уже, как не странно, капитане, связисте из ФАПСИ. Почему именно он? Игорь сам не понимал этого, настойчиво пытаясь влезть в «мировую информационную сеть в виде паутины».

Через некоторое количество безрезультатных подходов к снаряду Игорь догадался поднять трубку и убедиться, что мать разговаривает по телефону. Интересно, это с кем, в час ночи-то? Игорь приложил трубку к уху, чтобы запечатлеть в памяти этот достойный упоминания момент. Мать разговаривала по телефону только с сослуживцами, два раза в месяц и только до восьми часов вечера. Она ни с кем не дружила, никого не любила и почти ни с кем не общалась.

– Пять минут, максимум семь…– весьма вкрадчивый голос в трубке должен был принадлежать мужчине, имеющему определённую власть над женщинами. – И откройте нам, пожалуйста, дверь, так не хочется, чтобы она сломалась…

– Конечно, я жду, – потерянным голосом без признаков каких-либо интонаций произнесла мать и грохнула трубкой об пол.

Спустя три коротких гудка онемевший Игорь вновь почувствовал себя плохо. На этот раз уже знакомый жар не стал утруждать себя разливанием по всему телу, а резко сконцентрировался в области груди. Стало трудно дышать. Игорь машинально схватился за грудь и незамедлительно обжёг себе пальцы о висевший на шее цилиндр… в голове замельтешили обрывки недавних фраз:

«В общем, если станет горячим – беги. И насчёт тех … ключик Сашкин у него на шее болтается, греет, значит…»

Игорь обхватил голову руками и сдавил её так сильно, насколько мог. Затем подскочил к двери и заперся. Бросился к окну. Тишина была абсолютной. Странная ночь, в которой не нашлось места ни выпивающим бездельникам на детской площадке, ни распутному девичьему смеху, ни истеричным вскрикам сирен ради смеха потревоженных автомобилей. Всё это выгнала в другие дворы масса непроглядной, страшной, живой тишины. Тишины, которая вполне ожидаемо нарушилась мягким трением о дорогу дорогих шин двух невидимых джипов.

Игорь, наконец, прекратил притворяться экспонатом музея Тюссо. Стук в дверь заставил его подпрыгнуть на месте и отчаянно заметаться по комнате.

– Сынок, открой, почему ты заперся? – с каким-то преувеличенным беспокойством спросила мать, настойчиво дёргая за ручку двери. – Что-нибудь случилось, сынок?

«Конечно, случилось, мама!» – зло подумал Игорь, прекращая метаться по комнате и пытаясь заставить себя успокоиться. Цилиндр на груди нагрелся дальше некуда, и теперь принялся вполне ощутимо колоть своего носителя.

В дверь ударили кулаком. Игорь выскочил на балкон, и стараясь не обращать внимания на силуэты людей, заходящих в его собственный подъезд, с равной долей затравленности и придирчивости осмотрел перегородку, разделяющую его балкон с соседским. Десятый этаж и никаких других намёков на спасение. Старательно зажмурившись и вытерев предательски мокрые ладони о джинсы, он лихо перемахнул перегородку, даже не сделав попытки сорваться. Та же порция адреналина сподвигла его на то, чтобы сразу, без раздумий, ударить локтем в окно соседской гостиной.

Невероятно потное и горячее тело Игоря Рахлина пало на настоящий персидский ковёр, заботливо расстеленный хозяевами на полу. Игорь как-то раз был у соседей, правда, давно, и уже видел этот рай сумасшедшего хакера. Молодая семья программистов, проживающая здесь, относилась к тому типу людей, которые возвращаются в реальный мир только для того, чтобы поддержать свой несовершенный организм в состоянии функционирования и иногда заработать денег на скорейшее продолжение банкета в дорогом ресторане мультимедийного обслуживания. Такие люди интересны только таким же, как они, это циничные и рассеянные индивидуумы, медленно теряющие всякую человеческую стать… Сам Игорь не мог понять, зачем его соседи вообще поженились? Для того, что объединить свои усилия в постоянном расширении компьютерных возможностей?

Игорь кинул взгляд на светящийся монитор, совершенно ясно отдавая себе отчёт в том, что хозяева уже давно в каком-то отпуске. «Скорее всего, сервер», – наконец решил он и тут же помчался к входной двери, выходившей в другой подъезд. Шанс в очередной раз избежать тесного знакомства с убийцами был бы ещё реальней, если бы не цифровой электронный замок на входной двери. Сдавленная матершина Игоря грозила превратиться в вой талантливого тенора, когда он начал понимать, что код совершенно реален, и распространённая шутка по поводу «наобума» здесь не прокатит. Со стороны собственной квартиры раздался треск уже почти не сопротивляющийся двери. Судя по всему, верный коридорный ковёр, изо всех сил старающийся опрокинуть вошедшего о свои складки, сдался ещё раньше.

Игорь был готов заплакать. Только теперь он понял, что жар в груди становится невыносимым. Тут же жаркая игла воткнулась Игорю в бедро. Вскрикнув от неожиданной боли, он схватился за ногу и нащупал нечто плоское и квадратное в собственном кармане.

– Гусары, молчать… – мрачно и совершенно неуместно отшутился Игорь, засовывая руку в карман и извлекая бежевую дискету с надписью «Дверь». Стараясь не думать о собственных действиях, как о бреде, Рахлин сунул дискету в пасть «флоппи».

Шум на собственном балконе ускорили процесс выуживания информации с допотопного носителя данных. Совершенно не понимая, какая тут может быть связь,

Игорь запомнил шестизначный номер, оказавшийся в единственном файле дискеты и перенёс его на кодовый дверной замок. Входная дверь щёлкнула, явно посылая к чёрту всякую житейскую логику и выпустила почти уже умершего от страха Рахлина на лестничную площадку. Ещё раз щёлкнув, она остановила первого из тех, кто бросился за Игорем. Тело преследователя ударилось о дверь с обратной стороны. Понимая, что он не успел даже закрыть файл, чтобы как-то замаскировать путь своего загадочного спасения, Игорь ударил по кнопке вызова лифта и, передумав, сразу же бросился на лестничную клетку. Затем вниз, перепрыгивая через ступеньки. Через два пролёта ошибочность выбора направления подтвердил выстрел, раздавшийся снизу. Игорь повернулся, и всё также игнорируя большинство ступенек, бросился в вверх, пролетел этаж, на котором уже щёлкала подвластная «коду на бежевой дискете» дверь и устремился к лестнице на крышу. На шестнадцатом этаже дом закончился окончательно. Люк поддался чересчур легко и вот уже, ограниченное лишь возможностями человеческого организма, пространство крыши встретило беглеца холодным ветром, без раздумий ударившим Игоря в грудь. Тот задохнулся, закашлялся и скакнул к двери, которая могла впустить его в нутро соседнего подъезда. На этом везение закончилось. Игорь, для приличия побившись в безвозвратно закупоренную дверь к свободе, рухнул на холодную поверхность крыши и заплакал.

Ветер не унимался, окутывая тело Игоря совершенно неуместным холодом и сбивая жар в груди пациента. Игорь опёрся на локти, медленно встал и подошёл к краю крыши. Ветер настойчиво подтолкнул загнанного зверя к невысокому ограждению. Ветер предлагал спрыгнуть вниз. Игорь уже согласился с его мудрым решением и закрыл глаза. Ещё шаг к краю…

– Что, уже сдался?! – за спиной раздался голос… «Александра Игнатова», – Ключ хотя бы отдай, дорогая вещь, жалко!

Игорь резко обернулся. Игнатов в длиннополом кожаном плаще, подтянутый и причесанный, мял в руках пулемёты-пистолеты неизвестной Рахлину фирмы и задорно улыбался.

Игорь улыбнулся в ответ. Страх вновь улетучился, не было даже элементарного удивления. Он взглянул в смеющиеся глаза Игнатова и тут же понял, что тот ждёт этого неоригинального вопроса.

– Тебя убили, – констатировал Рахлин.

– Ага, – неопределённо хмыкнул Саша, – Думаешь, что меня легко убить? Ты, вообще, за кого меня принимаешь?

– А за кого я должен тебя…

Игнатов приложил палец к губам и согнул в локтях руки.

– Кстати, это «Хеклеры», – пафосно заявил он, кивая на стволы. – Хочешь, покажу, как работают?

Дверь распахнулась, на крышу вывалился человек в спортивном костюме и немедленно упал, сражённый веером смертельной очереди. Игорь присел и обхватил голову руками, не слыша, не чувствуя свистопляски, происходившей у него перед носом. Он так и не понял, сколько длилось это дурацкое, словно показное сражение. Но когда он отлепил руки от головы, всё уже было кончено. Игнатов сидел, подперев кулаком щёку и обозревал импровизированное поля боя, на котором были щедро раскиданы трупы в разноцветных спортивных костюмах.

Игорь сел рядом и обхватил колени руками.

– Сейчас милиция приедет, – сказал он через секунду.

– Не приедет, – спокойно возразил Игнатов, – Никто ничего не слышал.

– Хорошо, что ты пришёл, – продолжил Игорь, пропуская мимо ушей предыдущую фразу.

– Конечно хорошо… Надеюсь, теперь-то ты мне поведаешь, что я должен сделать, чтобы решить твою маленькую проблему, – тихо сказал Игнатов, внимательно всматриваясь в донельзя удивлённые глаза Игоря.

VII

– И конечно же, это всё оправдано, ля-ля, хороший план, ура! – неожиданно для себя самого покривлялся Эскарт, зло вгоняя очередной патрон в барабан. – И эта стерва собирается указывать мне, что мне нужно делать, что мне не нужно делать! Мол, мальчик дебил, он ничего не понимает, а если чего будет понимать, то у него крыша съедет, и никто ничего не понимает, и всё будет хорошо. Но ведь это нелогично!

Эскарт задумчиво посмотрел на напарника. Тот в который уже раз поправил очки и приготовился слушать.

– Элементарно. Противодействие началось гораздо раньше нашей операции. Но при этом смахивало на простой контроль. Политика невмешательства или как там… не была ими соблюдена…

– Политика последовательного противодействия, – подсказал напарник.

– Да. Но контроль возможно осуществлять лишь в том случае, если знать, что, как и когда нужно контролировать! – Эскарт засмеялся. – Разве это им не очевидно? Если это утечка, предательство, ошибка – это одно, но если это – разводка наших планов, то…

– Это плохо, – подсказал напарник.

– Плохо, но не это, – Эскарт задумчиво прикурил и тут же смял сигарету в ладони. – Плохо то, что при втором варианте у нас нет времени вообще, поскольку мы априори опоздали…

– У нас нет времени вообще, – Игнатов встал и подал Игорю руку. Ты просто обязан рассказать мне всё, что знаешь. При всём нашем могуществе мы упустили момент, с чего началась эта история. Момент, согласен, был несколько растянут во времени, и это ещё хуже – получается, что мы не заметили целой тенденции. Теперь мирное урегулирование вопроса не катит. То есть в принципе. Теперь – бой. И яблоко раздора – ты. Заметь. Может быть, твои хозяева, если они у тебя есть, конечно, вне этой свары, но они, или ты – заинтересованы так же, как и моя организация. Заинтересованы в том, чтобы ты остался в живых. Это как минимум. Но я не смогу успевать везде и быть именно там, где нужно. Не смогу защитить тебя, если снова упущу. Средства, которыми мы обладаем…

– Извини, но я ничего не понимаю! – умоляюще промямлил Игорь, – Я ничего не знаю, и не представляю, что…

Игнатов покачал головой:

– Может быть, ты просто забыл?

– Забыл что? – совершенно расстроился Рахлин.

– Такое ощущение, что всё, – подытожил Игнатов и опустил плечи. Но через секунду встрепенулся:

– Но это не проблема. К счастью, мы умеем…

– Мы обладаем, мы умеем… Кто вы? – Игорь решил про себя, что знает ответ, но эту непостижимую теорию должен был подтвердить сам Александр.

– А ты не знаешь? – улыбнулся тот.

– Наверное, знаю, – согласился Игорь. – Наверное, я всё понял тогда, когда ты показал мне ангелов.

– Каких ангелов? – удивился Игнатов и тут же прикусил язык.

Игорь в секунду покрылся испариной. Затем похолодел.

Но Игнатов соорентировался быстрее. Он быстро шагнул к Игорю… и вцепился ему в горло.

– Колись, гавнюк! – проорал он, брызгая слюной. – Ты всё мне расскажешь, тварь! Если не помрёшь со страха!

– Кто ты? – в ответ заорал Игорь, понимая всю бесполезность попыток вырваться.

– Прекрати придуриваться! – не прекращал разоряться насильственный собеседник, – У тебя нет выхода, и ты прекрасно понял, кто я. Говори! – Последнее слово вылетело из стремительно меняющегося рта Игнатова свистящим хрипом. Лицо Александра преображалось на глазах – оно несколько располнело, на лбу и щеках начали расти волосы, глаза поменяли свой цвет на белый, одежда рвалась по швам.

Игорь беззвучно заорал. Из черепа Игнатова пробились разного размера и вида костяные наросты. Рот наполнился кровью.

– Говори! – завизжал-захрипел монстр, сжимая влажной лапой горло жертвы.

Колени Игоря, уставшие стучать в ставшим волосатым торс монстра, предательски подогнулись. Теперь Игорь завис в воздухе, будучи не в состоянии ни говорить, ни дышать, ни тем более бояться. Но уже закрывающиеся глаза ещё успели рассмотреть, как позади фигуры “Александра Игнатова” появляется удивительно яркая полоска света, набирающая силу и превращающаяся в тонкую вертикальную прорезь в самом звёздном небе. Игорь почему-то сразу понял назначение этого явления и приготовился. Тонкое, узкое, почти неосязаемое в ширину свечение оказалось именно тем, чем должно было быть. С мягким хрустом оно вошло в монстра, сверху вниз, будто иллюзорный меч потомственного самурая. Тело, всё ещё державшее Игоря за горло, стало разваливаться на две идеальные половинки. Рука, выполнявшая почётную роль виселицы для своей жертвы, конвульсивно дёрнулась, ослабила хватку, и, увлекаемая своей половиной тела, упала направо. Вторая половинка монстра повалилась налево. Игорь просто упал вниз и бессмысленно наблюдал за появлением обладателя смертоносного луча. Теперь он точно не мог ошибаться. Перед ним стоял ангел…

– Ты ошибаешься, – вместо прощания произнёс женский голос. Эскарт вдумчиво прислушался к коротким гудкам, медленно вдавил кнопку на двери, подождал, пока стекло “Мерседеса” опустится, а затем спокойно выбросил телефон на проезжую часть.

– Вы помните её номер? – понимающе спросил напарник.

– Нет, – просто ответил Эскарт и улыбнулся…

– Что это было? – Игорь попытался вырваться из неясного тумана поразительной удовлетворённости, окутавшей его сознание. Стремительно уходящее от него чувство опасности, судя по горькому опыту сегодняшнего вечера, должно было уступить место опасности реальной.

Мужчина, ещё недавно представший перед Игорем в образе самого настоящего, словно сошедшего с гравюр Гюстава Доре, ангела, теперь недовольно грел руки в карманах заношенной кожаной куртки и внимательно смотрел на Рахлина.

– Почему же сразу “что”? – почти весело произнёс он, придирчиво осматривая фигуру Игоря сверху вниз, – Очень даже “кто”!

Игорь замотал головой, пытаясь отогнать от себя дурацкое чувство невесть откуда взявшегося умиротворения и попытался придать своему лицу максимально злобное выражение. При этом он ясно представил себе лицеиста Виталика Шемякина, всегда доводившего его до тихой истерики. Скорее всего, подобный педагогический приём неожиданно произвёл должное впечатление на собеседника, потому-что тот спешно продолжил:

– Это был Сущий… Пока не перебивай. Я прекрасно осознаю, что в данный момент ты совершенно ничего не понимаешь. И если я буду объяснять тебе что-то на том уровне, на котором ты начнёшь хоть что-то понимать, ты действительно вообразишь, что оказался втянутым в борьбу… ну там… Добра и Зла, ангелов и демонов… А мне лично этого бы совершенно не хотелось. Не перебивай… Дело в том, что подобное объяснение всей этой катавасии было бы, как это не дико для тебя, самым разумным, я подчёркиваю, разумным объяснением. Грубо говоря, ты сам, не замечая этого, вполне утвердился в этой своей теории. Но какую цель перед собой ставим мы?

– Какую? – послушно поддакнул всё ещё плывущий по спокойной речке умиротворённости Игорь.

– Перед собой мы ставим цель соорентироваться в данной ситуации. Это первый шаг на пути решения двух твоих главных задач на ближайшее время. Первая – не погибнуть, и вторая, но не менее важная – не сойти с ума!

Последняя фраза была сказана тоном опытного конферансье, объявляющего смертельный номер с летающими крокодильчиками. Игорь уже в который раз за сегодня пожал плечами.

– Хорошо, – тихо сказал он, стараясь не смотреть вниз, – Если я до сих пор не сошёл с ума, значит, у меня всё меньше шансов сделать это в дальнейшем, так что…

– О, а это ты заблуждаешься, – также тихо ответствовал собеседник, – По сравнению с тем, что произойдёт с тобой дальше, это приключение…

– Я понял, – перебил Игорь, – Начинайте. Кстати, может представитесь?

– Я… один из Изначальных. Имя не так важно.

– А этот… Игнатов кем был? Как его там?

– Сущий. Имя…

– Главное не перепутать, – едко вставил Игорь.

– Мне нравится твой настрой, – “человек-в-куртке-ангел-Изначальный-имя-неважно” опустил голову, – У тебя действительно есть некоторые шансы выжить…

Игорь почувствовал, ещё секунда, и его терпение захватит с собой самообладание, вызвонит нервную систему, и они все вместе уйдут квасить водку совсем в другой организм, принадлежащий совсем другому молодому человеку двадцати пяти лет. Создалось впечатление, что Изначальный тоже почувствовал настроения Игоря, потому что поднял голову и спешно продолжил:

– Ты, наверное, понял, что один из Сущих просто надел личину Александра. На самом деле Игнатов мёртв.

Игорь сглотнул:

– Зачем… он, то есть Сущий это сделал?

– А ты не понимаешь? В сложившейся ситуации Игнатов был единственным человеком, которому ты мог бы довериться. Естественно, что они не могли упустить такую возможность.

– Я запутался. – Игорь прищурился и кивнул на трупы “спортсменов”, – Но он их убил. Или нет?!

– Убил. Ещё как убил, – прищурился в ответ Изначальный. – Эти трупы – трупы людей. Специальных людей, понимаешь? Людей, жизнь которых никогда ничего не значила. Их из-за этого даже называют – «пустыми».

– Почему?

– Или «импами», – добавил Изначальный, игнорируя или просто не слыша вопроса Игоря, – От обыкновенного человека ничего не зависит. Вообще. Конечно, люди с испокон века жили в заблуждении если не собственного могущества, то хотя бы относительной самостоятельности. Увы, это не так. И ты первый, кто должен это понимать… хотя бы после событий сегодняшнего вечера.

– Разменная монета… – сказал Игорь, непонятно зачем развивая странный диалог.

– Разменная монета, чёрная пешка, одноразовые колготки – можешь называть большинство людей любым из этих имён.

– Достаточно цинично, – даже в сложившийся ситуации Игорь, всё-таки будучи человеком, нашёл в себе силы несколько обидеться на последнее высказывание Изначального.

– Ну хорошо, – согласился тот, – Мелкая монета зачастую оказывается жизненно необходимой, пешка уходит в ферзи, а одноразовые колготки… что ж, их можно носить неоднократно. Но мы, похоже отвлеклись.

Рахлин медленно кивнул:

– Так что он от меня хотел?

– Того, что должен был от тебя узнать. Истину.

– Истину? – переспросил Игорь, – Я что, очень похож на человека, которому известно, что такое истина?

– Ну… говоря откровенно… по мне, так ты вообще не похож на человека.

Игорь немедленно покрылся испариной, чувствуя, что его ноги опять подумывают о всеобщей стачке на производстве.

“Приехали”, – отстранённо подумал Игорь и открыл рот.

– Понятия не имею, – заявил Изначальный, явно предупреждая следующий вопрос, готовый вырваться из многострадальной глотки Игоря Рахлина. – Я боюсь, что никто не сможет сказать, кто ты на самом деле, кроме Микаэля.

– Кого?

– Кажется, я некорректно объяснился. Забудь.

– Что значит забудь? – взорвался Игорь. – Вы так ничего не объяснили! Кто такой Микаэль? Что мне нужно делать? Я ничего не понимаю!

– Совершенно понятно! – вновь погрустнел Изначальный. – Мне кажется, тебе придётся до всего доходить самому. Мы, а я имею в виду Изначальных, втиснуты в совершенно определённые тесные моральные рамки. Мы не только не можем чётко рассказать тебе о чём-то, но и не можем действовать, пока Сущие не совершат какие-либо действия первыми. И о том, что тебе делать дальше, мы сказать не можем, хоть на этот счёт у нас имеется парочка задумок. Ко всему прочему мы примерно представляем, что может случиться с тобой дальше, но и помочь тебе можем только намёками, пророчествами, если угодно. Таково одно из основных правил нашего поведения, такова наша натура, и нас уже… хм… уже не переделать…

Игорь честно попытался выудить из этого запутанного потока информации что-нибудь полезное. Что-то подсказывало ему, что это в высшей степени неблагодарное занятие. Тем не менее он собрался с духом и произнёс:

– Сущие хотят убить меня, так?

– Да.

– А вы меня защищаете?

Утвердительный кивок головой.

– В будущем я возглавлю сопротивление человечества против киборгов-убийц, да?

– Что?! – удивлённо вскинулся Изначальный.

– Да так… – злорадно протянул Игорь. – Кстати, тот светящийся силуэт – это был ты? Ты ждал меня?

– Возможно, – непонятно ответил Изначальный непонятно на какой из вопросов, – И ещё одно. Если ты думаешь, что мы с тобой вот так запросто болтаем на крыше твоего дома, то это не так.

– А где мы? – ехидно спросил Игорь.

– Я понимаю и принимаю твой сарказм. Ты не понял. Мы действительно на крыше, но… ведь ты не замёрз, правда? А должен был… Пойми, я бы не смог с тобой общаться… вот так, запросто. Я ничего не буду объяснять тебе о временном континууме, сжатии материи и других дурацких вещах… Вообщем, сейчас несколько больше времени, чем ты можешь себе представить. Я направлю тебя. Запомни. Пятница. Тебе нужен тот, кого уберут. – Изначальный поднял руки и показал Игорю свои ладони. В середине каждой из них начала зарождаться очень яркая точка света. Через секунду из точек вырвались навстречу друг другу два луча, – Пятница!

Игорю показалось, что в глазах Изначального светится бессилие.

“Он явно хочет сказать больше. Он намекает мне”, – успел подумать Игорь перед тем, как лучи, струившиеся из рук его спасителя, встретились и переплелись. Это была его последняя мысль перед окутавшей голову тьмой…

VIII

Везение – качество врождённое. Его нельзя приобрести по ходу жизни. Оно либо есть, либо нет. Если человек родился везучим, он будет жить хорошо. Невезучий человек будет жить хуже и тяжелее везунчика. Это истина. И никакой талант, сила воли или ум не изменит этого соотношения, невезение бьёт и ум, и силу, и ещё целый сонм других ролевых характеристик человека, зато везение даёт своим протеже иллюзию и того и другого и третьего. Это не значит, что везучий человек обычно хуже невезучего. Просто первому не нужно напрягаться и использовать в повседневной жизни свои лучшие качества…

Едкое, будто приносящее на землю светящиеся потоки серной кислоты солнце нащупало бренное тело Игоря Рахлина, скакнуло от радости, подёргало лучами и занялось своим непосредственным занятием – принялось жарить тело своей нечаянной жертвы. Игорь разлепил веки, но сразу же отвернулся и закрылся рукой – лучи нестерпимо горячего света разбились о его зрачки всеми красками псилоцибинового передоза.

Впрочем, почти вовремя предпринятые меры по сопротивлению солнечному светилу не помогли нисколько. Было просто жарко. Свежий, лёгкий жар, без каких-либо признаков испарения, легко просачивался в поры кожного покрова тех людей, что только что сошли с автобуса и неторопливо продефилировали мимо Игоря. Рахлин всё же открыл глаза и сразу же удивился самому себе. Ещё секунду назад он имел довольно странный разговор с довольно странной личностью, и это было на крыше его собственного дома, ночью… Теперь же он сидел на автобусной остановке, в неизвестном ему месте, и пытался спрятаться от настойчиво светившего солнца. Игорь почему-то никак не мог вспомнить, какое время года случилось с городом секунду назад, зато сейчас сомнений не было – в мире властвовал июль или август со всеми вытекающими.

Игорь встал со скамейки и потянулся. Кости радостно хрустнули. Рахлин уже давно не чувствовал себя таким отдохнувшим. Произошедшее вчера… хотя вчера ли? Теперь вечерне -ночные события не казались бредом, теперь Игорь прекрасно понимал, что всё это происходит на самом деле, это не шутка, не пьяный сон и не затмение сознания. Это реальность. Непостижимая, неотвратимая, странная, но совершенно реальная реальность – и тавтология в определении сущности произошедшего была совершенно необходима. Игорь удивился тому, как быстро он понял и принял эту данность. Бред сумасшедшего, подтверждённый реальными фактами, переставал быть бредом и становился законом, доказанной теоремой бытия. Или небытия…

Игорь огляделся и понял, что находится за официальной чертой города. Деревенские домики опасливо выглядывали сквозь строй нарочито чахлых деревьев и намеренно роскошных кустарников, явно отдавая предпочтения последним. Автобусная остановка, по странной случайности, новая и ухоженная, сообщала местонахождение Рахлина. “Спас”.