Детонатор

Аарон заулыбался:

– Приколись – это – Игорь Рахлин.

Средний палец снова упёрся в грудь Игоря.

В ответ на героическом лице «Костнера» проявилась радушная улыбка:

– А, Буджейхим Хэфэкбай! Приносящий воду! Очень рад! – скороговоркой отчеканил Костнер, протягивая Игорю руку, – Меня Максом зовут. Слушай, что ты думаешь о том, что люди позволили идее прогресса затмить им рассудок, выпустили из рук поводья истории, утеряли бдительность и сноровку, и жизнь выскользнула из их рук и перестала им покоряться… И вот она бродит сейчас, свободная, не зная, по какой дороге пойти. Под маской благовидного провидца будущего сторонник прогресса не думает о будущем, он убеждён, что от будущего нельзя ожидать ни секретов, ни сюрпризов, ни существенно нового, ни каких-либо решающих поворотов судьбы…

– Какая идея? – растерянно переспросил Игорь.

– Не обращай внимания, – шепнул Аарон, – Он у нас местный философ. Всё время о чём-то бормочет. Наши ребята поговаривают, что Максим редкостный зануда, но думаю – преувеличивают.

– Аркадий, – представился Аркадий, – Можно просто – Петрович.

– А как он меня назвал? – спросил Игорь.

– Приносящий воду, – ответил Аарон.

– Да нет… имя какое-то индийское… Буджа…

– Буджейхим Хэфэкбай? Это твоё имя. Я имею в виду, что Изначальным зачем-то понадобился элементарнейший код для обозначения твоей личности. Именно так ты значился в факсе. А, кстати, сам почитай…

Аарон взял со стола лист бумаги и сунул его Игорю. Это был совершенно стандартный факс:

«Важнее всего bujhm HF [ kby. Он принесёт воду. Помочь во всём. Очистить. Доступ к информации без ограничений…»

– Дальше неинтересно, – встрял Макс, довольно грубым образом вырывая лист из рук Игоря, и словно извиняясь, добавил: – Тебе лучше не знать. Плохо, кстати, что ты пришёл сегодня. Завтра выходной, нас только двое здесь. Вроде дежурных. Я и Аарон.

– А Дед Мороз? – спросил Аркадий.

– А он разве не в Лапландии? – нахмурился Макс.

– Нет, уже вернулся, – ответил Аарон.

– Вы чего с утра курили, братцы? – осведомился Петрович.

– Много чего, – отмахнулся Аарон.

– А я вообще не курю, – вставил Макс.

Игорь почувствовал, что милая беседа затягивается. Происходящее вновь стало казаться Игорю бредом, но он чувствовал, что допустить проникновение подобных мыслей в его бедную голову никак нельзя, поэтому вставил:

– Насчёт этого факса. То, что вы должны меня встретить, это я понял. А очистить – это что? Что-то связанное с водой?

Оба «дежурных» одновременно стали серьезней некуда. Аркадий тоже приутих и активно заёрзал на стуле. Аарон кивнул Максу. Тот кивнул в ответ и молча вышел.

– Не совсем, бро, – прервал затянувшуюся паузу Аарон и ухмыльнулся.

Эскарт осторожно поднялся из кресла и нацелил «Стечкин» на дверной косяк.

– Это я, – раздалось из-за двери.

– Топаешь как слон, – заметил Эскарт, доставая из пачки длинную белую сигарету, – Почему опоздал?

Напарник вошёл в комнату и прикрыл за собой дверь.

– Я перепроверял информацию. Не поверил сначала. Результаты довольно неожиданные.

– Неужели? – спросил Эскарт, прикуривая.

– По своим каналам я проверил связи Рахлина. Множество молодых чиновников. Ни один из них не представляет для нас интереса, но… – напарник сел в кресло и закурил.

– Но что?

– Странно… Но среди телефонов в его компьютере есть и ваш.

– Что?!

Напарник покачал головой.

– Может быть это подстава, не знаю. Может, наши что-то замышляют? По мне, и Сущих для геморроя вполне достаточно. А тут ещё и это…

– Виктор, – начал Эскарт и поморщился – у них было не принято называть друг друга по именам, – Но так ещё интереснее…

– Вы же знаете, что я с вами, начальник, – Виктор улыбнулся, – У меня нет и мысли подозревать вас. В этом просто нужно разобраться.

– Именно. Поехали, – Эскарт подошёл к двери, – Хорошо, что ты сказал мне.

– А разве у меня был выбор? Если и был, то я его уже сделал.

– Вот именно. Ты всё понимаешь.

Их взгляды встретились. Эскарт увидел на лице напарника что-то, похожее на улыбку и улыбнулся в ответ.

XII

– Сейчас мы замутим интересную вещь, – многообещающе замигал Аарон, подводя Игоря к некоему подобию стоматологического кресла. Тон нынешнего благодетеля Игорю почему-то решительно не понравился. Как и любой нормальный, психически здоровый ребёнок, он с детства ненавидел стоматологов. И теперь, при виде очень знакомого кресла, к подголовнику которого был приделан металлический обруч с зажимами для головы и подлокотник с теми же зажимами для рук, Игоря инстинктивно передёрнуло.

Аарон кивнул на «пыточное кресло»:

– Садись, расслабься и попытайся получить удовольствие.

– Похоже на рекламный проспект секс-маньяка, – отреагировал Игорь.

Аарон улыбнулся. Именно с такой улыбкой он недавно говорил о «настоящем Деде Морозе в подпольной компьютерной комнате».

– Я требую официального суда, – нервно продолжил Игорь, недоверчиво косясь на копну проводов, хищно тянущихся к людям из разных деталей конструкции. – Что ты вообще задумал?

Подобный вопрос был в равной мере обращён и к Аарону, и к устрашающему металлическому обручу в изголовье. За двоих ответил человек:

– Садись, садись, бро. Сейчас над тобой будет произведена совершенно необходимая и в высшей степени полезная для тебя самого операция.

Игорь, которого очень напугали словосочетания типа «будет произведена» и «полезная операция», сделал последнюю попытку отвертеться, прекрасно осознавая, что операция действительно полезная и нужная, даже если о ней тебе категорически не хотят рассказывать:

– А позвольте всё-таки уточнить, что именно…

То ли от настойчивости Игоря, то ли от высокопарности последней фразы, но Аарон явственно поморщился:

– Сейчас сам всё увидишь. Претензия только одна – смотри не засни. Если заснёшь, всё будет плохо. Не заснёшь – всё будет хорошо.

– Тенденцию уловил, – проворчал Игорь, усаживаясь в заранее ненавистное ему ложе.

Аарон кивнул и направился к столу, на котором громоздилась разнообразная электроника. Включив пару мониторов, пару системных блоков и пару непонятных устройств поменьше, рыжий экспериментатор взял со стола колбу с бесцветной жидкостью, понюхал, удовлетворённо чихнул и передал её Рахлину.

– Анестезия? – догадался Игорь.

– Что-то вроде, – согласился Аарон. – Не нюхай, пей залпом.

Игорь схватил колбу и опрокинул её содержимое в рот, стараясь не думать, что пьёт. Результаты подобных манипуляций превзошли все его самые смелые ожидания. Игорь зашёлся в приступе совершенно животного кашля. Глаза с готовностью полезли из орбит, выливая в окружающее пространство изрядное количество непритворных слёз.

– Это же спирт! – прохрипел он, стараясь отдышаться. – Предупреждать надо!

– Не надо, – ответил Аарон. – Узнай ты, что это не соса-сола и не аспирин, ты бы задолбал меня очередной порцией вопросов. К тому же эффект неожиданности – именно то, что нам сейчас нужно.

Игорь полностью смирился с судьбой и бессмысленно наблюдал, как Аарон с грацией старого шулера разбирается с многочисленными проводами.

– Сиди и не рыпайся, – сурово заметил он, вставляя Игорю в рот резиновый валик.

«Хрен с ним, будь что будет» – неожиданно подумал Игорь, с ужасом понимая, что медленно и неотвратимо пьянеет. Это и в самом деле был спирт, но похоже, что не чистый, а с какими-то добавками, по крайней мере у этого спирта было странное солёное послевкусие. Игорь сглотнул и сразу же почувствовал неожиданную, резкую боль в голове. По виску полоснуло. Рахлин инстинктивно зажмурился и вскрикнул.

– Ага! – чему-то обрадовался Аарон, удивительно быстро клацая по клавиатуре. – Ты там, главное, не спи!

Игорь попытался сосредоточиться и подтянуться. Странная пелена буроватого оттенка мешала наблюдать за действиями Аарона.

– Ага! – снова воскликнул Аарон. – Я так и знал! Вот ты где! От меня, маза фака, не уйдёшь! Куда пошёл!

Игорь силился понять, кого ловит его новоиспечённый друг, но боль в голове и странная слабость активно мешали этой несложной задаче. К тому же в висок забили несильные удары тока.

– Эй, ты не спишь? – продолжал разоряться Аарон. – Так-так, детка, кам ту Батхед!

После «Батхеда» последовал новый удар тока, на этот раз посильнее. Игорь почувствовал, как неотвратимо проваливается в разноцветную яму небытия.

– Отключишься – с ума сойдёшь! – весело сообщил Аарон, – А может и коньки отбросишь!

Подобная поддержка оказала на Игоря весьма благотворное воздействие. Яма сна начала потихоньку отдаляться. Изо рта Рахлина послышалось неприличное мычание. Разноцветье сменилось душным красным туманом. Игорь почувствовал, как его тело выписывает в кресле истерические па. Краем заплывшего глаза Игорь увидел расплывчатое рыжее пятно, сжимавшее в размытой руке некое подобие пистолета. В ухе закопошилось нечто липко-резиновое. Раздался щелчок. Голова взорвалась скоротечным фонтаном боли. Навалилась тьма.

Он видел это своими глазами, впрочем это были не его глаза, а глаза какого-то другого существа. Существа необыкновенно умного и злого, против своей воли летящего по странному, дантевско-кровавому коридору с фиолетовыми проводами на стенах. Провода бурлили, жили своей жизнью, угрожали лопнуть и выпустить из себя внутренности. Он видел всё. Он не хотел этого. Он пропускал через себя боль, стыд и страх. Чувство несомненной опасности заполнило его естество. Это не было ожиданием смерти. Смерти не было вообще, как не было и бессмертия, но чувство опасности было, несомненно, сопряжено с неким подобием смерти, скорее духовной, чем физической. Он помнил это ощущение – ощущение младенца, извлекаемого из сладостного материнского нутра. Он знал это слово – и это было слово «симбиоз». Он знал множество слов, понятий, запахов и образов, ведь он был частью человека. Нет, это человек был частью его. Человек хранил информацию собственных воспоминаний. Единственно, что было недоступно злому и упрямому существу. Разрыв с действительностью, вопиющая бесполезность ожидало это существо впереди. Алкоголь сковал его, подчинил разум, расслабил мысли. Потеря контроля – потеря смысла жизни. Жизнь возможна без рождения в чреве матери. Эта жизнь бессмертна. Вечность, потерявшая смысл жизни. Ад сознания. Он не хотел…

– Просыпайся, бро! – влажная рука ударила Игоря по щеке. – Очнись, паря!

Игорь открыл глаза. Мир мгновенно влился в него многогранной палитрой звука и цвета. Затем появилось ощущение собственного тела. Затем Игорь перегнулся через кресло, изрыгая потоки желчи. Аарон схватил Рахлина за плечо и сунул под нос бумажный аэрофлотовский пакет.

– Сейчас пройдёт, – спокойно сказал рыжий. – Первое время воспринимать мир без тарка очень нелегко.

Тошнота отступила сразу же. Навалились разнообразные запахи. Рахлин чихнул.

– Без кого? – Игорь вытер пот со лба. Страшно хотелось пить.

Вместо ответа Аарон помахал перед носом Игоря стеклянным футляром.

– Без кого же? – тупо повторил Игорь.

– Чё, зрение пропил? – ухмыльнулся Аарон, тряся футляром. – Познакомьтесь. Алиса – это тарк, тарк – это Алиса.

Игорь попытался сфокусировать взгляд на порхающей в воздухе колбе. Наконец он увидел это. Овальное существо желтоватого оттенка сантиметра в три, щедро покрытое белесыми волосиками. Больше всего оно напоминало волосатого червяка, надувшегося от непомерной гордости. Напыщенный червяк ежесекундно целовался со стенками своего каземата ртом-присоской.

– Ядрёна вошь! – уважительно сказал Аарон, встряхивая червяка.

– Что это? – спросил Игорь.

– Xenoturbella bocki, – голос Макса за спиной заставил Игоря вздрогнуть. Ксенотурбелла – низший бескишечный плоский червь. Овальное существо желтовато-папирусного цвета, покрыто ресничками – сенсорами. Рот – на брюшной стороне, ведёт в объемистую кишку, занимающую почти всю полость тела. Само тело одето в кожно-мускулистый мешок, а между ним и кишкой – прослойка рыхлой ткани, так называемой паренхимы. Заднепроходного отверстия и пищеварительной железы нет, как нет ни кровеносной, ни нервной, ни дыхательной, ни выделительной, ни половой систем…