Детонатор

– Это ты нарочно? – спросил Игорь у вывески с коротким, но полностью подпадающим под последние события словом. – И после этого, разговаривая с ангелом и просыпаясь на “спасе”, я должен отбросить всякие мысли о противостоянии Добра и Зла?!

– Да не, это совпадение! – плаксиво протянул ребёнок лет семи, героически вырываясь из лап худощавой тётки в тёплой осенней шали, – Я же не знал, что там Ирка!

– Совпадение говоришь! А вот я тебя! Десять человек прошли, а он один задел! – не унималась тётка, – Вот не поверю! Тётка посмотрела в сторону Игоря и нахмурилась.

Игорю эта сцена показалась смутно знакомой. Что-то из прошлого, из недавнего прошлого… Рахлин тряхнул головой, стараясь отогнать от себя неясные ассоциации. Его взгляд упал на противоположную сторону дороги. Уличный рекламный стенд смотрелся в совершенно нецивилизованной обстановке Подмосковья несколько дико. Пара цветастых афиш анонсировала всякие неаппетитные события, типа сольного концерта Авраама Руссо или творческого вечера Евгения Петросяна. Впрочем, своё отношение к подобным мероприятиям ярко выразила чья-то талантливая рука, основательно ободравшая неестественно весёлые физиономии артистов и дополнившая образы народных кумиров всевозможными гипертрофированными частями тела. Однако центральная афиша, смотревшая прямо на Игоря, гордо светилась нетронутым глянцем печати:

“5’nizza”, CДК МАИ. Игорь спокойно развёл руками – подсказка его нового знакомого была более чем определённой. Человек, который живёт на крыше, хотел, чтобы Игорь посетил концерт группы «Пятница» – очередного новомодного коллектива. То ли рэперы, то ли джанки, Рахлин не помнил точно, что представляли собой те два симпатичных молодых человека с афишы. Зато он чётко запомнил слова Изначального. Двух мнений быть не может. Сегодня на концерте «Пятницы» произойдёт убийство, кого-то уберут, понятно, что неизвестно кого, зато ориентир был налицо, была определённая цель – попасть на концерт и ждать преопределённой свыше трагедии. Что делать после того как кого-то «уберут», Игорь представлял на уровне Остапа Бендера, проводящего свой знаменитый сеанс одновременной игры. Но, как и великий комбинатор, он чётко осознавал, что главное-начать, а уже потом – «когда будут бить, будем плакать», причём Рахлиновские e2-e4 – это поход на концерт. Игорь успокоился. Предстояло действовать, и судя по тому, что пресловутый СДК МАИ – на «Соколе», а до концерта – три часа, действовать быстро. И не сомневаться, что начало этой дурацкой партии должно быть иным. Была же ясная подсказка… Всё правильно.

– Пешка… – процедил Игорь, нащупывая в кармане деньги и галантно пропуская сухощавую тётю с ощутимо хлюпающим ребёнком в нутро видавшего виды «ЛАЗа».

Игорь задумчиво посмотрел на фантастически быстро опустевшую бутылку пива и по старой студенческой привычке заядлого концертника вклинился в разношёрстную толпу поклонников вышеуказанного коллектива. Разумно изменив ощутимой давке у сцены с относительной свободой под балконами, Игорь попытался охватить весь зал целиком. Вышло так себе.

На концерт он уже попал, что же дальше? Игорь с трудом представил, что здесь кого-то могут убить. Может, кого задавят? Игорь вперился в пространство возле стены, в пол-уха пропитываясь несущейся со сцены музыкой:

Иди ко мне

И холодно и смешно мне

Как будто снег

На дне и нет его

Вода ли слёзы ли

Не всё равно ли

Все нули равны нулю

Нам сказали минуту назад,

Что завтра не будет

Мы больные люди…

А ведь в этой толпе точно могут задавить. Они же там все пьяные», – подумал Игорь, рассеянно наблюдая за каким-то бравым парнем, влезшим по головам соратников на сцену и пьяно орущим в микрофон. Рахлин снова пожал плечами, когда парня скрутили охранники и поволокли вон из зала. «Сейчас по почкам…» – вздохнул Игорь, без особого уже рвения осматривая зал. Неожиданное чувство безысходности вновь посетило его с вполне официальным визитом. Что-то он упустил, только вот что?

Я с тобой

Мы ветра – двери пропасти

Я с тобой

Нас не спасти стой прости

Я с тобой

После нежной жестокости

Я с тобой

Улыбаются улицы…

Дёргающаяся рядом парочка подростков заржала так громко, что на секунду перебила музыку:

– А лихо они его убрали… Вот пьянота!

Игорь почувствовал, как быстро коченеет. «Идиот!» – заорала голова, – Вот кто, тебе нужен! Чего, так трудно догадаться?», «Интуиции не на грош!» – бушевало сердце. «Зачем ещё кислород потребляет!» – ныли лёгкие, «А, «уберут» – в этом смысле?! Ни за что бы не догадался! Смотри, какая краля!» – заурчало внизу живота. Игорь сорвался и побежал к выходу, ловко лавируя между танцующих людей.

– Мог бы и сам дойти, – тихо произнёс один из подростков и закурил.

IX

– То, что мать ничего не знает, это вполне понятно, – Эскарт засунул дымящийся револьвер в недра дорогого пиджака и сел на спинку кресла.

– Зачем тогда её нужно было убивать? – напарник посмотрел на лежащую на полу женщину.

– Надо, – коротко ответил Эскарт. – Я ещё не знаю, почему я это сделал, но точно понимаю, что надо. Пошли. Записную книжку взял?

Напарник помахал дискетой:

– Всё здесь. Электронные адреса, телефоны.

– Хорошо. Пошли, – коротко подытожил Эскарт.

Улица встретила их пронзительным июльским солнцем и буйством оттенков зелёного и жёлтого. Напарник шумно вздохнул.

– Хорошо жить, – заметил он.

– Я же сказал, что убийство его матери было необходимым, – поморщился Эскарт.

– Да нет, я так просто, – извиняющимся тоном ответил напарник. – Вам виднее.

– Вот именно, – согласился Эскарт, – если я считаю, что что-то необходимо, это правильно и нужно. Это я уже понял. Вот, например, если мне придёт в голову убить вон ту девочку с собачкой, это тоже будет правильно.

– Поехали, – совсем потускнел напарник.

Эскарт кивнул и сошёл с крыльца. Девочка с интересом посмотрела на уходящего дядю. Маленькая огненно-рыжая псина тонко гавкнула. Девочка, словно завороженная, смотрела на большую чёрную машину. Солнце светило всё сильнее.

Эскарт остановился у машины и обернулся.

Один из лучей, отразившись от стекла дома, упал точно на рыжую собачку, задержался на её голове и пошёл вниз, к задним лапам. Собака испуганно затявкала и задёргалась на поводке. Девочка не обращала на неё никакого внимания, поедая Эскарта глазами. Собачка взвыла и принялась кататься по земле, затем поднялась на задние ноги и фыркнула.

– Странная девочка, – заметил Эскарт, включая магнитолу.

– Собака её постраннее будет, – напарник выглянул из окна. – Мне сначала показалась, что он рыжая.

– Мне тоже, – едко заметил Эскарт, – А какая же она?

– Седая, – растерянно развёл руками напарник, – Я вообще никогда не видел седых собак…

На площади людей не было вовсе. Довольно странное состояние большого города, когда практически все его атрибуты на месте – гудки машин, птичьи крики, серое сумеречное небо, разнообразные огни – вообщем, всё, исключая людей. Этакий вариант мёртвого мегаполиса. Последствия бубонной чумы. Странная пустота.

Сидевший на ступеньках парень и был тем несостоявшимся вокалистом «Пятницы». Отрешённо блуждающий взгляд, пустые, неподвижно устремлённые в пустоту зрачки, фингал под глазом – парень вполне подходил своему пустому городу. Наверно именно так выглядели зараженные бубонной чумой. Игорь потоптался на месте и решительно зашагал к современному прокажённому, а попросту пьяному юноше. «Это ошибка» – два простых слова носились в голове Рахлина по кругу, словно бесконечное содержимое допотопной телетайпной ленты. Подойдя к объекту собственных надежд, он уже этих самых надежд давно лишился.

– Эй! – позвал Игорь. – Живой, брат?

Человек медленно поднял голову. Игорь в замешательстве отступил. На него смотрела совершенно трезвая физиономия без каких-либо признаков фингала.

– Тебя как зовут? – спросил недавний пьяница и провёл рукой по светлым волосам, – По описанию вроде похож, но сам понимаешь…

– Игорь Рахлин я, – справедливо заметил Игорь Рахлин.

Белобрысый потёр пальцем шрам на носу и неожиданно просиял:

– Точно ты. Хорошо, что мы встретились. Меня зовут Аркадий Петрович.

– И много хорошего в нашей встрече? – спросил Игорь.

– Хорошо уже то, что мне не придётся лезть на сцену ещё раз. Я уже собирался с мыслями и хотел идти обратно. Причём, заметь, все мысли были на одну тему: «А этот Рахлин – идиот!» Прости, конечно, но ты не представляешь, как эти гады-охранники дерутся!

– Ты – Изначальный?

– Да нет, Гарик. Я даже не Клирик.

– Не… кто?

– Ну… Я просто друг. Не твой конечно, а Игнатова.

Игорь вздрогнул.

– Ну… Не заморачивайся. Пошли лучше. Если Аркадий Петрович – длинно, можешь звать меня просто – Хозяин. Шучу. Насколько я понимаю, ты у нас – важная птица.

– Ага, – автоматически отметил Игорь, – Дятел.

– Да по мне хоть петух… – хмыкнул Аркадий. – Главное, чтобы твои шутки нравились тебе самому. От этого они становятся совершенно гениальными, ты не находишь?!

– И куда мы пойдём?

– Как куда? На конспиративную квартиру, товарищ Ленин. Наденьку, конечно, не обещаю, а вот чайку налью. Мы идём туда, где ты сможешь отдышаться. И без разговоров, плиз… времени…

– Вообще нет! – с готовностью подхватил Игорь. Ему почему-то показалось, что эту чёртову фразу про время он слышит в миллионный раз, – Ладно уж, пошли… хозяин.

Петрович хмыкнул и зашагал к ближайшей подворотне. Игорь поплёлся следом. Тут же накатила усталость. Ноги медленно и неотвратимо наполнялись ватой, голова принялась изображать из себя Царь-колокол, а мысли стремительно желтели и опадали со своего дерева сознания. Усталость определяла настроение. К тому же Игорь начал замерзать.

«Не всё сразу» – жалобно попросил Рахлин у своего тела. Что-то подсказывало ему, что отдохнуть ему удастся не скоро. Сейчас самым важным было идти вровень с идущим чуть впереди юношей.

Через пять минут неторопливого шага по сети подворотен и мимо сонма стандартных хрущёвок путь неожиданно преградила машина ДПС, также неторопливо едущая навстречу людям.

Аркадий, болтавший до этого всякую чепуху про свои впечатления на концерте, встал и жестом профессионального секьюрити задвинул Игоря за спину. Рахлин сразу же вспомнил железную хватку Игнатова, точнее обоих «Игнатовых»… Манеры обращения Аркадия с мягкими тканями Игоря были практически идентичны игнатовским.

– Так, – произнёс Петрович, – Это плохо. Тебя ищет милиция всей нашей необъятной страны, особенно московская. Так что…

– А почему это, собственно они меня ищут? – зло проговорил Игорь. – Мама, что ли, накапала?

– Ну, почти… – смутился Аркадий, – так или иначе, если тебя заберут, тогда кранты.

– Бежим?

Аркадий повернулся к Игорю:

– Это Сашка всё время бегал. Ну и добегался… А мы будем включать мозги, – он достал сотовый, шлёпнул по паре кнопок и набрал в лёгкие воздуха.

– Ты кому звонишь? – опасливо спросил Игорь, не отрывая взгляд от затормозившего неподалёку «ментовоза».

Аркадий многозначительно подмигнул Игорю и вдруг противно захрипел в трубку:

– Алло! Милиция! У нас тут… бандиты, с оружием, кажется кого-то уже убили! Адрес? Кафе «Невка», Волоколамское шоссе, пятнадцать! Ради Бога! Сделайте что-нибудь… – Петрович выключил телефон и улыбнулся подходящему патрулю.

– Ваши документы! – привычно приветствовал старший, с готовностью держа левую руку на цевье «Калаша».

– Пожалуйста, – ответ на традиционное милицейское приветствие был не менее традиционным.

– Ваш, – сержант поднял голову на Игоря. Рахлин полез в карман и краем глаза заметил, как Аркадий одобрительно кивает, реагируя на простуженное шипение рации:

– Вооружённое нападение с убийством. Волоколамское шоссе, пятнадцать.

– Это же за углом! – растерянно произнёс милиционер, бросая паспорт Аркадию и запрыгивая в машину.

– Спасибо! – проорал Петрович удаляющимся фарам патруля и протянул документ Игорю, – Сплошное мошенство! Никакой ловкости рук!

– Ты чего, точно знал, что он не успеет посмотреть мой паспорт? – пытаясь унять неизвестно откуда взявшуюся дрожь, спросил Игорь.

– Откуда я это мог знать? Для тех, кто в танке – я… почти обычный человек. Понимаешь?

– Ничего я не понимаю! – возмутился Игорь, сразу вспомнив невесть куда пропавший фингал на лице «спасителя» – Почти обычный… А вообще… давай, веди, куда вёл!

– Ах, ну да! А я думал, мы просто гуляем, – ухмыльнулся Аркадий.

Мир вокруг приобретал все черты того самого гипотетического места, где все иллюзии о возможном счастье разбиваются о мёртвый кирпич домов, убийственный линолеум асфальта и злой дерматин небес… Ветер, раскрыв свой бесцветный плащ, летал на нём над городом, заставляя подниматься в воздух измятые окурки сигарет и прижиматься к земле окоченевших людей. Вряд ли он не понимал, что путает предназначения…

Через десять минут Игорь уже заходил в подъезд обыкновенного девятиэтажного дома, а ещё через минуту стоял у двери на полуподвальном этаже и лицезрел, как очередной человек, взявший над ним смертельно опасное шефство, пытается попасть ключом в замок и тихо матерится.

– Ты чего, пьяный? – с удивлением догадался Игорь.

– Чисто случайно, – Аркадий икнул и вперился в Рахлина живописным фингалом, – Я же всё-таки на концерте был…

X

Послышался шелест штор. В комнату ворвался яркий утренний свет. Игорь открыл глаза и осторожно вытащил из-под одеяла онемевшую руку.

– Чаю налить? – Аркадий притворно застонал и поплёлся на кухню, на ходу втискивая руки в ощутимо старую бежевую рубашку.

– А покрепче ничего нет? – неожиданно для себя спросил Игорь, и, опустив ноги на пол, пискляво чихнул.

– С утра пораньше, что ли? – притворно-негодующе отозвался Петрович, демонстрируя жаждущему початую флягу коньяка, – “Закарпатский”, три звезды. То ещё пойло.

– А по-моему, один из лучших.

– Э, да ты нормальных напитков не употреблял, – протянул белобрысый.

– Ты, что ли, употреблял!? – неожиданно для себя окрысился Рахлин, опрокидывая содержимое рюмки в рот.

Аркадий отошёл к окну и закурил.

– Извини, что вчера так ничего тебе не объяснил. Ты всё выпытывал у меня что-то… плохо помню…

– Я хотел спросить у тебя, кто такие Клирики и почему ты то трезвый, то… Только ты просто свалился в коридоре и захрапел…

– Кстати, мог бы и до кровати донести, что ли? Знаешь, как неудобно просыпаться в коридоре?

– Я пытался, только… Сколько же ты весишь?

– С похмелья я гораздо легче! – протянул Аркадий голосом удава из советского мультика про торчащих тропических зверюшек.

– Ну а сегодня…

– Давай так, – Петрович присел на край стола, – Будем считать, что мне либо недоступна информация такого рода, либо я не уполномочен ей делиться и вообще ничего не знаю… В общем ты понял…

– Не понял, – признался Игорь, – Первый мне всё пытается объяснить, да ничего не выходит, второй не успевает, третий не уполномочен… И при этом все друг друга знают. Ну хорошо. Но хотя бы про этот балаган с концертом ты пояснить можешь?

– Про балаган – могу, – Аркадий сел за стол, мельком взглянул на часы, тяжело вздохнул и плеснул коньяка в рюмки, – Всё это сделано ради тебя. Только ради того, чтобы тебя не поймали. Сущие – они вообще очень логичны. Они способны просчитать множество логичных вероятностей развития того или иного события, в данном случае – наши с тобой передвижения. Под «нами» я имею в виду всех тех, кто помогает тебе, конечно. При таком элементарном расчёте нас бы уже давно поймали. Просто просчитали место и время нашей встречи. Это если мы будем настолько же логичны, как и они. Противопоставить всему этому логическому бардаку можно лишь случайность, искусственно созданный событийный логический хаос. В роли координаторов таких случайностей выступают Изначальные. Вот мне дали задание – полный, на первый взгляд, бред. Сам посуди – забраться на сцену, изображая пьяного, радостно получить трендюлей от охранников, а потом сидеть и ждать, пока объект догадается о завуалированной подсказке работодателя… Как тебе, а? Причём получение трендюлей в задание не входит, но легко прогнозируется логически. Они вообще предсказуемы – что Сущие, что охранники…

– А почему подсказки завуалированы?

– Потому что нелогичны, – хмыкнул Аркадий, – Всё сводится к одному и тому же. Хотя насчёт подсказок, вот честно, не знаю. Но обмануть Сущих можно только так

– Ладно… – Игорь поднялся из-за стола, – Я в душ схожу?

– Конечно, брат, сейчас соображу насчёт полотенца, – Петрович, отчего-то постоянно чертыхаясь, поплёлся в комнату.

Игорь вошёл в ванну и прикрыл за собой дверь. Постоял над раковиной, вглядываясь в чёрную дыру слива. Игорь Рахлин знал, что если долго вглядываться в слив раковины, непременно закружится голова. Он любил это ощущение неожиданного, и вроде бы, ничем необоснованного головокружения. Но теперь слив был лишь сливом в старательно отдраенной раковине. Голова Игоря действительно слегка кружилась, но скорее всего, от банальных двух рюмок коньяка натощак.

Струи еле тёплой воды бежали по уставшему телу Игоря и гулко бились о стенки ванны. Игорь почувствовал, что вполне может заснуть в этой ванной, под этим душем. Голова кружилась всё сильнее. Игорь попытался стряхнуть оцепенение, и поняв, что у него не получается проснуться, резко выпрыгнул из ванны на пол, больно ударившись при этом плечом об стену. Результатом этого манёвра стали мгновенное избавление от сонливости и изрядно залитый пол помещения.

Игорь приоткрыл дверь в коридор:

– Аркадий! У тебя тряпка есть?

– Я же тебе дал полотенце! – весело крикнул тот, – Или ты совсем мокрый?

– Я-то – сухой, пол мокрый!

– Пол Ньюмен или Пол Маккартни? – мгновенно отозвался белобрысый шутник.

– Смешно, – мрачно констатировал Игорь. – А мне, между прочим, по ногам дует!

Аркадий выпал из недр комнаты и заглянул в ванную. Улыбка на лице преобразилась в недовольную гримасу.

– Нда… Всемирный потоп. Ной отправил улитку за черепахой и теперь нервно курит в углу бамбук. Какая-то тварь из какой-то пары смиренно подносит спичку, а люди предаются последним любовным утехам. Хорошо, что всё это происходит в преисподней – заливать нам некого. Я всегда тупил над вопросом «На каком этаже ты живёшь?».

– Тряпку дай, – уже неуверенно попросил Игорь.

– Тряпку на, – не унимался Аркадий. – Вторую тряпку на, первая тряпка, на, очень уж маленькая, на…

Подобный монолог из репертуара горячего поклонника Регины Дубовицкой прервался противным, словно утро понедельника, звонком в дверь.

Петрович мгновенно подтянулся и извлёк откуда-то револьвер. Гримасы на его лице быстро сменяли одна другую, пока не остановились на варианте чрезвычайно настороженной.

– Вытирай, вытирай! Я не чувствую их, но… – шепнул он Игорю, мягко, но настойчиво заталкивая того в ванную комнату.

Через секунду Игорь услышал скрип открываемой двери и незнакомый, но очень развязный голос:

– Едрить тебя за качан! Здесь чё, чемпионат по водному полу среди детей имбициллов? А?

– А мы что, вас залили? – раздался донельзя удивлённый голос Аркадия.

– Ага, – в ванную комнату сунулась странная голова, принадлежащая огненно-рыжему молодому человеку с удивлёнными разноцветными глазами. Правый был сурового цвета серой стали, зато левый весело поблескивал желто-зеленой гаммой, -Здрасьте.

– Здрасьте, – медленно глупея, ответил Игорь.

– Затопили всё серверную, и ещё о чём-то спрашивают, – не унимался рыжий пришелец.

– А… вы собственно, на каком этаже живёте? – встрял Петрович.

– Знаешь, бро, – задумчиво ответил рыжий. – Всегда тупил над этим вопросом…

Эскарт медленно покачивался в кресле и курил сигару, не обращая никакого внимания на воду, настырно сочащуюся из трещины на потолке. Он был погружён в довольно невесёлые мысли о происходящем вокруг. Теперь, когда он добровольно лишился поддержки аналитической службы, то начал отставать за основными событиями на один-два шага. Энергетика крыши Рахлиновского дома ясно говорила о полномасштабном бое. Но, во-первых, он произошёл более трёх суток назад, а во-вторых, и это главное, присутствие Изначального было налицо, но тот Изначальный явно не принимал активного участия в бойне, где погибло, похоже, более пяти человек. Странная какая-то битва…

Эскарт вдохнул сигарный дым и поднял глаза на массивные настенные часы, висящие напротив. Часы показывали десять утра. Его напарник ушёл в семь и до сих пор не вернулся. Уже час опоздания… Очень плохо. Эскарт точно знал, что его помощник появится, но когда? Время утекает из-под его пальцев, пространство сужается, и эта текущая вода… кажется, что эта вода тоже замешана в этой истории. Только каким боком? Эскарту казалось, что если вода перестанет капать, порвётся какая-то очень важная нить, связывающая его с объектом. Но как вода может убить тарка? Кого? Откуда это название? Или имя? Он не придумал его, оно всегда было с ним. Эскарт хорошо знаком с ним. Но откуда же эта ассоциация?!

Эскарт вздрогнул, когда упавший пепел неприятно согрел его ладонь…

XI

– Так ты тоже Аркадий? – Петрович почесал шрам на носу.

– Ну, – подтвердил рыжий. Но можешь звать меня Аарон. Меня так все зовут.

– Почему Аарон? – спросил Аркадий.

– А чтоб с тобой не путать! – засмеялся рыжий.

«Так!», – невесело подумал Игорь. – «Ещё один шутник…»

– А это кто? – спросил Аарон, неприлично тыкая в Рахлина средним пальцем.

– Это? – неожиданно растерялся Петрович. – Да так, Водолей местный. Я-то вообще не моюсь…

Игорь опешил от такого неожиданного предательства и выпрямился.

– Вообще… – начал он и вдруг запнулся, увидев как лицо рыжего начинает приобретать выражение крайнего удивления.

Аарон провёл рукой по ёжику волос.

– Игорь Рахлин? – неожиданно спросил он.

– Да, – растерянно согласился Игорь, краем глаза замечая, как Аркадий начинает поднимать руку с пистолетом.

– Пойдём со мной, приносящий воду! – совсем уж официальным невпопадом произнёс Аарон и схватил Игоря за руку.

– Погодите, погодите! – оперативно влез Петрович, отдирая конечность Аарона от мокрого плеча подшефного. – Это что за цирк?!

– Это не цирк, – серьезно сообщил рыжий, послушно отступая от Игоря и впиваясь глазами в лицо Аркадия, – Это очередная причуда Изначальных…

– Никогда бы не подумал, – произнёс Петрович, входя в лифт и недоверчиво осматривая кнопки на стене кабины. – Всегда считал, что самая нижняя кнопка – это вызов лифтёра. Да я её и жал пару раз…

– Ничего! – утешил Аарон. – В мире много вещей, о которых ты не знаешь, и которых тебе не дано понять… Ты же не сотрудник, а всего лишь «яркий» …

Аркадий шумно вздохнул.

– Какой? – спросил Игорь.

Рыжий безразлично махнул рукой, поднял оранжевую ветровку и извлёк из-под неё очень знакомый Игорю ключ-цилиндр. Нагнулся к изуродованной кнопке и вставил “ключ” в одну из щелей. Лифт плавно закрылся и поехал вниз. Через секунду двери раздвинулись и открыли взору Игоря длинный коридор с рядом одноцветных металлических дверей. Коридор сразу напомнил Рахлину уменьшенную модель Китайгородского тоннеля, правда, ухоженного и светлого.

Аарон щёлкнул пальцами.

– Конспирация, бро, это не хрен кукушкин. Не мне тебя парить причудами Изначальных.

Подойдя к одной из дверей, Аарон снова щёлкнул пальцами:

– Добро пожаловать в мир электроники, бро!

– Прекрати щёлкать! – сварливо заметил Петрович, отчаянно хмурясь, – У меня голова болит.

Комната, в которой они оказались, более всего была похожа на склад среднстатической компьютерной фирмы. Эти самые компьютеры громоздились на множестве столов, стульев и просто были поставлены на пол. Всё это работало, жужжало и пищало. Мониторы переливались рядами непонятных символов, периферия выдавала всевозможные распечатки и факсы. Посреди всего этого великолепия восседал довольно объёмный тип с длиннющей белесой бородой и сосредоточено клацал по клавишам одного из компьютеров.

– Это Дед Мороз, – шепнул Аарон.

– Настоящий? – съязвил Аркадий.

– Конечно, настоящий, – совершенно серьезно ответил Аарон, открывая дверь в соседнюю комнату. – Кстати, смотрите ироды, что вы натворили…

Он кивнул на несколько компьютеров, обёрнутых целлофаном. С потолка на них действительно капала вода.

– Как прикажете теперь работать? – риторически спросил Аарон, пропуская гостей в следующую комнату.

Игорь вошёл в некое подобие лаборатории, по-крайней мере, несколько столов были заставлены всяческими приспособлениями типа микроскопов, классических химических пробирок и другими подобными вещами, о назначении которых Игорь мог лишь смутно догадываться. За самым большим столом сидел крепкий парень с внешностью слегка подгулявшего Кевина Костнера и просматривал негативы. Неожиданно парень резко развернулся на крутящемся стуле и воззрился на пришедших.