Полночь дракона

В голове возник образ пожилого джентльмена в белой накрахмаленной рубашке, аляповатом сюртуке и цветастых брюках. Пусть он будет комичным, как цирковой артист, станет улыбаться, достанет дорогой блокнот и начнет записывать нашу беседу с видом доктора, к которому пришел проблемные пациент.

Колдун спросит: «Как давно начались эти сны?»

Я отвечу: «Несколько недель назад».

Он нахмурится и покачает головой, достанет из шкафа склянку со своими чудодейственными микстурами, протянет мне и посоветует пить на ночь, чтобы магия подействовала.

Странно, но колдун из моих фантазий действительно походил на шарлатана. Видимо мне просто тяжело поверить в магию, тем более мысли то и дело перескакивали на Уилла и его предложение.

Я ведь так и не дала ответ, а он ждет, возможно, мучается, не спит по ночам, боится услышать отказ.

Постепенно солнце клонилось к закату, начались приготовления к поездке. Сопровождать в поездке меня будет Нэнси, которая останется ждать в экипаже.

По словам мамы колдун общается с клиентами наедине и не терпит присутствия посторонних.

Родители отнеслись к этому на удивление лояльно, хотя всегда боялись оставить свою Реми одну в обществе мужчины.

Наконец, после сотни наставлений родителей экипаж двинулся вперед, за ним ехали еще два. Отец решил усилить охрану от виталов, чтобы нам с Нэнни стало спокойней.

Мимо пролетали ветвистые секвойи, за ними – улицы города с редкими прохожими, закрытыми к вечеру лавками и старинными домами, в вечернем свете они приобретали странные полутона из серого и золотого, картина за окном выглядела красиво и, если бы не волнение, я бы с радостью наслаждалась провинциальным пейзажем.

Наконец коляска остановилась у двухэтажного дома, который можно было описать одним словом неприглядный. Не такой я представляла себе обитель прославленного мага. Фантазия рисовала строение, больше напоминавшее замок из сказок о феях и волшебниках. А я должна была войти в него, как маленькая Герда в ледяной дом снежной королевы.

Нэнси ободряющим жестом положила руку на мое плечо.

– Все будет хорошо, миледи. Вам нужно просто подняться на второй этаж.

– Да, – я вышла из кареты, удивляясь, что нас даже не встретил слуга, и позавидовала непоколебимому спокойствию Нэнси.

Не подобает леди идти в гости к мужчине одной, есть в этом нечто неправильное, пусть даже мужчина – чертов хваленый маг.

В груди поднималось раздражение, под ногами скрипели пыльные половицы обветшалой лестницы, словно насмехаясь надо мной.

На втором этаже меня ждал коридор с рядом обшарпанных дверей. Одна из них открылась, словно приглашая войти. Похоже, у колдуна небольшие доходы, раз он не может позволить себе место поприличней.

Мое раздражение постепенно превращалось в злость. Если бы не сны, мне не пришлось бы оказаться в этом сумрачном месте, следуя в лапы сомнительного господина, который может оказаться старым извращенцем.

Шаг, другой, и вот я уже в комнате, освещённой заходящим солнцем, с виду скромной и аккуратной, с непритязательной мебелью, из которой выделялся только большой книжный шкаф, наполненный фолиантами. У окна сидел человек, волосы которого еще не покрыла седина (значит, титул старого извращенца отпадает).

Он даже не смотрел на меня, так и сидел, разглядывая соседние дома, освещенные оранжевыми лучами.

– Добрый вечер, – я застыла, не зная, что мне делать, обескураженная подобной наглостью. Всю мою предыдущую жизнь люди, увидев леди Онелли, суетились, улыбались, старались казаться гостеприимными. А этот…

– Добрый вечер, – будто нехотя ответил он, – присаживайтесь.

Я села на стул, который угрожающе скрипнул, и оказалась напротив мага, чувствуя себя просителем, пришедшим к чиновнику.

Чертов маг не повернулся, все также продолжал пялиться в окно. Это даже не смешно, я вижу минимум десять нарушений правил этикета.

– Когда перед вами посетитель, неплохо бы смотреть ему в глаза, мистер Форс, – вроде так звали колдуна, если память мне не изменяет.

Он тяжело вздохнул и потер переносицу, словно перед ним был слишком назойливый комар, а не клиентка, готовая заплатить неплохие деньги.

– Вас устраивает образ жизни, который вы ведете? – Форс наконец-то повернулся и взглянул мне в лицо. Я растерялась от странного вопроса и частично от того, что не могу понять, как он выглядит: лицо колдуна постоянно расплывалось, меняло черты, походило на ускользающее воспоминание. Какого дьявола происходит?

– Мистер Форс, мы здесь для того, чтобы разобраться с моими снами, если вы не в курсе, – я схватила Форса за манжету рукава, пытаясь разглядеть его поближе. Наверное, это также нарушало правила хорошего тона, но к черту этикет, маг и сам не отличался светскими манерами.

Он отдернул руку, устало вздохнул и процедил:

– Со снами невозможно разобраться, мисс Онелли. Вам остается лишь смириться с ними и наслаждаться реальной жизнью. Подумайте, насколько безмятежно существование дочери богатого землевладельца, тем более, скоро состоится ваша свадьба с Уилом Райтбергом. Разве не об этом вы мечтали?

Я замахнулась, и неожиданно для самой себя залепила ему пощечину.

– Безмятежное? Вы из тех людей, что смотрят на всех свысока, да? Считаете себя самым умным? Откуда вам известно, каково мне? Или колдуны могут залезть человеку в голову и вытащить оттуда все мысли?

Я резко встала и направилась к выходу. После таких слов и пощечины нет пути назад. Встречу с Форсом можно считать провальной.

– Стойте, – его голос настиг меня у выхода из кабинета, – если сейчас уйдете, то никогда…

Он замолчал, и в этот миг я шестым чувством поняла, что колдун растерян. Наверняка ему по-другому представлялся ход нашей беседы, к тому же для Форса встреча со мной важна. Он со своей надменностью не стал бы останавливать взбалмошную клиентку, если бы не…Что?

Я развернулась на каблуках и подошла к нему, не собираясь садиться. Сейчас меня устраивало мое превосходство в росте. Сейчас бы меня устроило любое превосходство.

– Вы что-то скрываете, да? К чему недосказанность и этот флер таинственности?

И как ты на самом деле выглядишь? Твое лицо, почему его невозможно разглядеть? Дешевая магия?

Он сцепил руки, видимо, пытаясь скрыть растерянность, и продолжил знакомым спокойным голосом (где же я его слышала?):

– Вы молоды, красивы, богаты, в руках у вас карт-бланш, впереди светлое будущее. Я не могу понять причину вашего беспокойства. Сны – всего лишь сны, смиритесь с ними. Чем меньше будете копаться в сновидениях, тем меньше они будут вас расстраивать, просто радуйтесь моменту…

Моменту? Да что он вообще обо мне знает? Я снова схватила его за руку и, заглянув в глаза всего на миг, увидела в них удивление и собственное отражение. У его глаз оказалась серая радужка, в лучах заката она отливали серебром. Красиво. И лицо, наконец-то приобрело четкие очертания: молодое лицо с тонкими чертами, волосы черные, немного растрепанные.

Я видела тебя во сне…Да, видела, безусловно, и теперь у меня есть зацепка. Пейзаж за окном тоже на миг изменился: вместо скучных домов – кроваво-красный закат, черные башни на его фоне, почти осязаемая темнота. Нет, не темнота – спина чудовища, что прячется за башнями, монстра с желтыми глазами.

– Кто ты такой?

– Убери руки, – он сбросил мою ладонь с плеча, и наваждение исчезло, рассеялось, как еще один странный сон.

Колдун поднялся со стула и оказался выше меня, достаточно высоким, чтобы я потеряла чувство превосходства.

– У тебя никаких манер. Ни тогда, ни сейчас. Вечно ты лезешь не в свое дело. Запомни, Реми Онелли, я ничего не больше скажу, но могу дать совет: выкинь из головы лишнее и просто живи.

Солнце осветило половину лица Форса, другая половина оставалась в тени.

На миг показалось, что вязкая тьма стекает по белоснежной ткани его рубашки от локтя до запястья. Он словно нехотя перевел взгляд на руку и с безразличием в глазах тряхнул ладонью. Тьма исчезла.

Форс тоже ее видел. Тьма, похожая на густую смолу, стала не только моим кошмаром.

– Ты…Откуда ты знаешь о том, что Уилл сделал мне предложение?

Он отвернулся, снова взглянул в окно, словно я затронула запретную тему. Но это нечестно. Любая тема становится с ним запретной, одни общие фразы: живи и радуйся, не думай о снах. Если бы я не видела Форса лично, сказала бы, что передо мной обманщик.

Но я его видела и во сне, и наяву. Он как-то связан с этой чертовщиной.

– Это ты все затеял, да? Ты что-то натворил, и мир стал таким?

Форс вздрогнул: кажется, я попала в цель. Ну же, посмотри на меня еще раз, зачем ты постоянно скрываешься и отводишь взгляд?

Он сделал шаг в сторону окна, и я поймала его взгляд полный боли. Еще одна загадка.

Так смотрят на смертельно больных, или на тех, кто потерял в жизни все.

– Прости меня, – Форс протянул нож с серебристой рукоятью, – клинок отпугнет витала, если ты его встретишь.

В следующий миг он исчез, оставив меня в пустой комнате. Это было чересчур пафосно и дьявольски несправедливо.

Сначала, ты говоришь загадками, а потом растворяешься в воздухе.

Хотя среди странных событий последних дней встреча с Форсом не так уж выделяется.

– И никакой ты не Форс. – Я окинула взглядом потертый стол, а затем потолок, на котором играли лучи заходящего солнца, – во сне тебя звали Крис Фостер – тот самый парень в очках, что сидел в классе у окна и демонстративно меня игнорировал.

Да, точно, ты и Уилл – действующие лица моих ночных кошмаров. И если появление Уильяма Райтберга во сне можно списать на результат нашего тесного общения в реальности, то с тобой мы сегодня встретились впервые.

Значит, в моих сновидениях есть что-то мистическое, иррациональное, такое же, как загадочное исчезновение колдуна посреди нашей беседы.

Без него в комнате стало непривычно пусто, и я решила себя развлечь. В конце концов растворяться в воздухе, не договорив, так же бестактно, как рыться в чужих вещах.

От книг на полках пахло пылью и высохшей бумагой. Удивительно, но запах не отталкивал, наоборот, добавлял некий флер таинственности комнате.

Я начала читать названия на корешках: Стейнбек, Булгаков, Дюма, Кизи,

Удивительно: ни одной энциклопедии по колдовству или книги заклинаний, словно Форса абсолютно не интересовали чары. А вот читать он любил.

Мне скучные тексты давались с трудом, особенно когда Нэнси начинала читать вслух чопорные романы перед сном голосом приходского священника.

Я достала двухтомник Маргарет Митчелл, хмыкнула и поставила на место.

«Вы наверняка даже не читали Булгакова или Стейнбека!» – внезапно вспомнились слова старикашки из сна, одетого в черный костюм.

Хватит. Я вздохнула и закрыла шкаф, обнаружив объект поинтересней – письменный стол с выдвижными ящиками.

В первом из них оказались очки. Те самые очки, которые Фостер носил в моем сне. Помню, его еще дразнили Гарри Поттером.

Где-то внутри появился необъяснимый страх. Такой бывает, когда вещи и события, возникшие в снах, находят отражение в реальности.

Повертев очки в руках, я надела их на переносицу. Очертания предметов не изменились: все те же стены и старая мебель. Похоже, в них обычные стекла, и если никакого проку в очках нет, зачем их носить?

Может, он считает подобные приборы красивыми или стильными? С этого любителя старины станется.

В следующем ящике оказались пустые бумажные листы, за ними последовали пачка дешевого чая, кофе и шоколадные конфеты, тоже весьма посредственные.

Никто из семьи Онелли не стал бы такие есть. Я поморщилась и брезгливо отбросила бумажный фантик, а затем села за стол.

Ты сидишь здесь и о чем-то напряженно думаешь, так? Хмуришься, пьешь кофе, тебе даже безразличен вкус конфет.

Картина возникла прямо перед глазами: вот Форс достает лист бумаги, делает записи, комкает его, со злостью швыряет в мусорное ведро, полное такими же скомканными листами.

Я подошла и достала один из них, где синей пастой было написано: «Идти на север» и знак вопроса, на другом листе Форс вывел всего одно предложение: «Найти способ убить монстра, найти способ спасти ей жизнь».

Далее следовали многочисленные знаки вопроса.

– Миледи? – В комнату вошла испуганная Нэнси. – Вас не было слишком долго, я подумала, что разговор с колдуном затянулся и решила проверить, все ли в порядке, – говоря это, служанка испуганно озиралась.

Видимо, все что связно с магией, внушало ей иррациональный страх.

– Почему вы одна?

– Господин колдун уехал по делам. Мы уже поговорили, – я поняла, что нахально сижу за чужим столом в отсутствии хозяина. Но о каком этикете можно говорить, когда Нэнси и родители отпустили меня на встречу с Форсом одну, без сопровождения, хотя я еще не замужем!

Стоит ли спрашивать о причинах подобного поступка у служанки? Нет, тем более я слишком устала.

– Поехали домой, Нэнси.

Она только кивнула и перекрестилась, глядя на книжный шкаф.

Когда экипаж неспешно вез нас в поместье, солнце почти скрылось за горизонтом.

Нэнси молчала, видимо, ожидая, что я начну говорить первой.

И что же мне рассказать? Поведать о том, как колдун подобно проповеднику советовал радоваться жизни?

Единственная полезная вещь, которая появилась у меня благодаря встрече с Форсом, – нож с серебряной рукоятью. Если он действительно может убить витала, значит от колдуна есть хоть какой-то толк.

Интересно, смогу ли я увидеться с ним еще раз? Выпытать правду, заставить рассказать все мрачные секреты, которые он скрывает.

Незаметно мы доехали до поместья. У входа нас встретила матушка с горящими от волнения глазами:

– Милая, надеюсь, все прошло хорошо.

Я, только ступившая на ровную вымощенную кирпичом дорожку, хотела уже начать рассказ, но она неожиданно приложила палец к моим губам:

– Поговорим потом, у нас в гостях твои подруги Мэгги и Мэлани.

Только не это! Обычно я радовалась появлению двух словоохотливых дочерей наших соседей – местных землевладельцев. Они могли скрасить мое одиночество сплетнями, но сегодня их шумный смех будет крайне неуместным.

Ведь на душе скребут крошки.

Пухлое лицо Мэгг показалось из-под зарослей винограда, окутавших окно в летней веранде.

– О, Реми вернулась! А мы пьем чай, которым угостила гостеприимная мисс Онелли.

Рядом с ней появилось слегка вытянутое лицо Мэлли:

– И не только пьем чай, но еще и гадаем, раскладываем карты таро.

Я еле удержалась о того, чтобы состроить скорбную гримасу.

Гадания на женихов – главное и почти единственное развлечение подруг. Все их мысли сводятся к лишь одному событию, которое рано или поздно наступает в жизни юных дев: замужеству.

Внутри веранды была прохладная полутень. Стол, накрытый белой скатертью, фарфоровые чашки с тонкими ручками, вазы с фруктами и конфетами и, конечно же, карты таро, которые ловко тасовала Мэлли.

Я окинула придирчивым взглядом лица подруг. Нет, их мне не доводилось видеть во сне так же, как родителей и Нэнси. Чтобы это могло значить?

– Ты грустная, Реми. – Мэг склонила голову набок и прищурила глаза, отчего стала похожей на фигурку китайского мандарина, что стояла в папином кабинете.

– Наоборот, у меня прекрасное настроение, – я села напротив Мэлли и взяла в руки чашку с ароматным чаем, стараясь придать лицу расслабленное выражение.

– Прекрасное? И отчего же, Уилл сделал тебе предложение?

Теперь уже взгляды обеих подруг пытались прожечь во мне дыру.

Фарфоровая ручка скользнула между пальцев, и чашка упала на пол с громким звоном, превратившись в кучу осколков. Вот и моя жизнь сейчас похожа на эти осколки, из которых не удается собрать цельную картину.

– Уилл? Нет, все еще нет.

В лице Мэг проявилось плохо скрытое ликование. Все верно: каждая девица в округе мечтает выйти замуж как можно удачней и как можно раньше, утерев нос соперницам. Поэтому пусть довольствуются моей маленькой ложью, тем более, я еще не готова дать ответ Уильяму Райтбергу.

Все, чего я сейчас хочу, – разобраться в собственной жизни и нормально выспаться без мучительных снов.

Тем временем Мэлли перетасовала колоду. Причудливый браслет с зелеными камням на ее запястье блеснул в лучах заходящего солнца.

На моих губах невольно мелькнула улыбка. Подруги так свято верили в гадание! Неужели дурацкие карты могут дать верный ответ на их вопросы?

– Так-так, Реми, давай начнем с тебя, ты ведь у нас пришла последней. Кстати, куда это вы с Нэнси ездили?

Вопрос был раздражающе неуместным, и мне пришлось соврать. Не стоит им знать о ночных кошмарах и колдуне.

– В магазин модных шляпок мадам Батлер. Говорят, скоро поступит новая коллекция.

– О, – на губах Мэлл появилась мечтательная улыбка. Она всегда питала слабость к одежде и особенно – к головным уборам. – И что, ты мерила новые модели?

Я лишь скорбно покачала головой:

– Увы, похоже, их привезут только на следующей неделе. Поэтому мы с Нэнси прогулялись по главной площади, зашли в пекарню «Сладости мадам Дюпье» и наелись там до отвала булочек с шоколадом.

Кажется, сегодня я чемпион мира по вранью.

– М-м-м, – на губах Мэг появилась мечтательная улыбка, – я тоже хочу к мадам Дюпье, нам надо обязательно съездить туда вместе и выпить по чашке кофе.

Судя по упитанной фигуре подруги, к чашке кофе будет прилагаться добрый запас булок и пирожных.

Тем временем Мэлл, торжественно вздохнув, положила на стол три карты и начала их переворачивать.

– Сейчас тетушка Мэлли расскажет твою судьбу за пять минут.

Я перегнулась через стол, чтобы получше рассмотреть карты и замерла. Воздух словно выкачали из легких. С лощеной бумаги на меня смотрел черный дракон с золотыми глазами. Он видел мое лицо, я видела его и чувствовала, как по спине пробегают холодные липкие мурашки.

Дракон протянул крыло вперед, черные чешуйки превратились в сгустки вязкой темноты, которая растеклась по столу.

– Дьявол, – громко продекламировала Мэлли, – тебе выпал дьявол, весьма интересная карта.

Я растерянно моргнула и снова взглянула на карту. Никакого дракона. Только темная фигура с красными рогами.

Если так будет продолжаться, то рассудок действительно скоро меня покинет.

– Дьявол означает соблазн, встречу с таинственным незнакомцем.

Может, с моим подсознанием…

– Путешествие, искушение или испытание, – подруга цитировала книгу в черном переплете «Пособие для гадающего», подаренную ей несколько месяцев назад.

Действительно, что-то не так…

– Реми, ты слушаешь?

– Да-да, слушаю внимательно, – я перевела взгляд с обложки пособия на молодую служанку, которая ловко убирала осколки разбитой чашки.

Ее движения, быстрые, чуть хаотичные, напоминали мои собственные в снах, когда я мыла гору посуды при помощи странной губки и воды из-под крана.

В голове опять возникли разные диковинные слова: телевизор, водопровод мобильник, стерва Кэрри, таблетки, мама, баскетбол…

Может, у меня опасные галлюцинации? Такое бывает, помню, читала о подобных болезнях в медицинском справочнике, что хранится в папином кабинете.

Галлюцинации, кошмары, безумие, а что дальше? Городская больница Литтл-Рока, где меня привяжут к кровати и будут лечить кровопусканием?

Никто не должен узнать о моих симптомах. Никто. Иначе песенка Реми Онелли спета.

Нужно держать своих монстров при себе и встретиться с колдуном еще раз, если, конечно, он тоже не был видением, вызванным помутнением рассудка.

Я закусила губу, продолжая переводить взгляд с лиц подруг на карты, лежащие на столе.

Постепенно в моей голове рождался план. Завтра мы с Нэнси приедем к Форсу еще раз, и тогда я попытаюсь снова разговорить его, вытянуть правду, чего бы не стоило.

Мэлли разложила таро на Мэг, которую, судя по пажу чаш, ждала встреча с суженым в ближайшем будущем, а также покупка нового платья и путешествие.

Путешествие? Интересно, они тоже до сих пор не покидали Литтл-Рок?

– Мэгги, – я произнесла ее имя тихо, но взгляды подруг в тот же миг устремились на меня. – Хотела спросить, ты ведь не была в Нью-Йорке? Или в других городах за пределами нашего Литтл-Рока?

Вопрос прозвучал чертовски глупо, и подруги выглядели обескураженными.

На веранде повисла неловкая тишина, стало слышно, как шумит ветер в саду. Листья розовых кустов шелестели под его дуновением. Оказывается, безмолвие может быть и таким: пугающим, тяжелым, с обманчиво приятным запахом цветов и чая.

Наконец Мэг сделала глоток из фарфоровой чашки и пожала плечами:

– К чему нам это, Реми? В Литтл-Роке совсем неплохо, ты только взгляни, какая здесь природа. Можно ездить в гости в соседние имения к близнецам Уинсам или красавчику Чарли Принстону – одному из самых богатых женихов в нашей округе.

Я тяжело вздохнула:

– Вы странные, такие молодые, а говорите, как старухи. Обычно юные девицы мечтают о путешествиях, но, похоже, в Литтл-Роке – одни заядлые домоседы. К тому же, – на миг слова застыли на кончике языка, – к тому же, во время наших встреч мы обсуждаем только булки, шляпки и женихов, и мне сложно понять, есть в ваших милых разукрашенных головках мысли о чем-то другом.

Боже, что я несу! Наверное, сейчас мы рассоримся, они уедут домой, и на этом наша дружба закончится.

Я закрыла глаза и через секунду открыла их снова.

Мэгги и Мэлл сидели, застывшие в одной позе, с остекленевшими глазами. Больше всего сейчас они напоминала восковых кукол.

Мне стало тревожно.

– Эй, – я дернула Мэгги за розовый рукав платья, – подруга, с тобой все хорошо?

Она прерывисто вздохнула и взглянула меня с неестественной улыбкой:

– О, Реми, мы ведь гадаем на картах? Разложить тебе таро еще раз?

Стоп, ты что забыла, секунду назад мы говорили о ваших пустых жизнях, а не о гадании.

Мэлл со скукой смотрела в окно. Они никак не отреагировали на мои слова, словно ничего не слышали. Как такое возможно?

– Нет, спасибо, сегодня был слишком утомительный день. Пожалуй, нам всем надо готовиться ко сну.

Я поднялась со стула, и они последовали за мной. Мы распрощались у ограды, где Мэгги и Мэлл ждали экипажи с семейными гербами.

Напоследок Мэгги помахала рукой, обтянутой белой перчаткой.

Мне пришла на ум одна вещь: в памяти надолго сохранятся эти пустые, почти кукольные лица с безжизненными глазами, и каждый раз, увидев подруг, я буду вспоминать лишь это. И буду думать об этом, пока окончательно не свихнусь.

До дома я добралась чуть ли не бегом, огибая клены и секвойи, чувствуя, как ветки деревьев царапают щеки. К черту!

Ссадиной больше, ссадиной меньше – какая теперь разница.

В гостиной сидели родители, от их умиротворенного вида на душе стало немного спокойней. Папа держал в руках газету, мама вязала зеленый шарф крупными спицами.

– Реми, подойди к нам, – она с улыбкой указала на кресло, и я покорно села, чувствуя себя неловко, словно мое присутствие в этом гостеприимном доме было чем-то лишним.

В голове мелькнула странная мысль: «А вдруг повседневность, увиденная в снах, и есть моя настоящая жизнь? Но ведь это невозможно!»

– Как прошла встреча с мистером Форсом? – Папа отложил газету и окинул меня внимательным взглядом.

Сотни слов вертелись на языке, но в ответ я лишь натянуто улыбнулась, в который раз за этот безумный день:

– О, просто чудесно. Он сказал, что сны – результат насыщенной жизни и м-м-м…излишней впечатлительности. Такое бывает у юных девиц. Мы провели магический ритуал, и мне стало значительно лучше, думаю, сегодня ночью получится отлично выспаться.

– Магический ритуал? – В маминых глазах возник неподдельный интерес.

– Да, колдун водил руками у моей головы и шептал заклинания, со стороны мы, наверное, выглядели забавно, – не в силах смотреть на лица родителей, я перевела взгляд на огонь в камине: языки пламени танцевали, тени играли на каменных стенах, это немного успокаивало.

– Вот как, хм, надеюсь, он не шарлатан.

Папа и мама переглянулись.

– Кстати, как дела у Мэлли и Мэг? – Продолжила допрос мама, и мне пришлось снова соврать о том, что мы мило побеседовали, провели чудесный вечер, и все в полном порядке.

Странно, ложь выходила такой гладкой. И где я научилась вранью?

Наконец пришло время спать, и мы пожелали друг другу приятных сновидений (да-да, даже не сомневаюсь, что сны будут на редкость приятными).

Напоследок я взглянула на папину газету, которую он так увлеченно читал. Выпуск «Вестей Литтл-Рока» с огромным заголовком: «Урожай хлопка: что нас ждет?».

Странно, за завтраком отец читал газету с таким же заголовком, и вчера за ужином – тоже, просто я не привыкла обращать внимание на подобные мелочи.

«Если ты посмотришь внимательней, обнаружишь, что он смотрит каждый раз на одну и ту же страницу остекленевшими глазами, как твои подруги сегодня», – прошептал гнусный голос в моей голове.