Повелители Мечей

– Дзайна – метаешь ножи.

И Дзайна отправилась вслед за подругой.

– Глиерин… Что же мне с тобой делать?

– Регарда, мне нужно поберечь руки! – Глиерин демонстративно поднял их перед собой, и широкие рукава розовой рубахи сползли, обнажая тонкие бледные запястья и предплечья. Римма, смотря на него, почему-то подумала о сахарном зефире, хотя она не была голодна, ведь только позавтракала.

– Да, ты прав, – нахмурилась она. – Тогда поработаешь над маскировкой в гримёрной.

– Ура! Это моё любимое занятие!

– Стоп, – остановила его женщина властным жестом, – на этот раз это должна быть настоящая маскировка, а не радужный раскрас, привлекающий внимание. Ты понял?

Глиерин понимающе закивал и убежал вприпрыжку, придерживая мешковатые штаны не по размеру, грозящиеся вот-вот свалиться.

– А я…

– А ты пока слушай. Наш Орден – это не просто кучка любителей мечей. И дело не только в пророчестве. Меч выбрал тебя, да, но управляться ты с ним не умеешь. Но помимо боя на мечах тебе нужно владеть и другими техниками, другими видами оружия. От кортика до, возможно, энергетической винтовки.

– И камнями кидаться тоже нужно уметь! – рассмеялся издалека Тартаф. – Иногда это куда полезнее.

– Но для чего это всё нужно?

– Чтобы защитить себя в случае опасности.

– Какая может быть опасность?

– Ты не в курсе, где ты оказалась, малышка, – Тартаф не выдержал и, дав Драаксу знак остановиться, подошёл к женщинам. Вразвалку, словно его только все и ждали. По-собственнически приобнял ближайший тряпичный манекен в розовом платье с рюшами. – Ты в Адхеймгеле.

– И что?

– Темнота!

– Тар, она ведь неместная.

– И именно поэтому я считаю, что ей здесь не место. Неместной тут не место, йо! Где там Глиерин? Я подкину ему идейку для новой песни.

Римма проигнорировала язвительные слова парня и вопросительно уставилась на Регарду. Та терпеливо вздохнула и пояснила:

– Видишь ли, наш Орден призван защищать жителей города Эриндол. На текущий момент это единственный город нашего королевства Адхеймгель.

– Эриндол – город-государство? Полис.

– Всё верно, – Регарда кивнула. – Но так было не всегда. Когда-то городов было куда больше, но увы, жизнь куда сложнее наших желаний. В подземном мире, близ которого расположено наше королевство, обитает множество диких тварей, мутантов и иной опасной живности. Они и междуусобные войны уничтожили многие города. Вокруг королевского дворца возвели Бастион Мираглена – так звали тогдашнего короля. Это было почти сотню лет назад. – Ровный голос Регарды убаюкивал, казалось, рассказывал сказку, а не историю своей родины. – Бастион, и всё, что оказалось внутри него, всегда находились на вершине скалы. Крыша замка упирается в свод. Говорят, из него, можно даже увидеть свет вашего Верхнего мира, как мы его называем. Не потому что мы находимся под землёй, как тебе может показаться. Под землёй находится лишь часть, один из уровней. Но всё равно мы ближе расположены к Аду. Отсюда название государства Адхеймгель. И прозвище чужеземцев «Нижний» или «Подземный Мир». – Регарда печально улыбнулась и продолжила. – Когда-то я метила во фрейлины принцессы Тарцисии.

– Но что случилось?

– Тарцисию похитили, и в королевстве началась суматоха. Потребовались укрепления по границам города, в самых низах. Им нужны были разведчики, бойцы и смотрители. Пока кровожадные иннуриаки не пожрали простолюдин.

– И вы стали смотрительницей?

– Не сразу, но да. Кто-то же должен… На моих плечах лежит не только ночное патрулирование возведённых вокруг границы стен, но и подготовка новых бойцов, так как я была одной из первых, кто вызвался в добровольческий отряд на службу королю.

– Принцессу нашли?

– Ах, если бы, – Регарда вздохнула и потёрла виски, словно очень устала. Впрочем, после постоянных бессонных ночей всегда будешь уставшим. – Она исчезла во тьме. Скорее всего, если что найдут, то лишь останки и те – через несколько десятков лет, когда кто-то отважится отправиться за Стену с настоящей экспедицией. И вот почему ведаллы ценнее обычных людей, как я или ты, или любой из восьмёрки. Они могут быть полезны и в бою, в хозяйстве. Акватики и солеанцы вырастят любой урожай в самой непригодной для этого почве. Продукторы – возведут любую крепость и залатают любую брешь. Барды – не такие, как наш Глиерин, обладают чарующими голосами, способными принести спокойство и радость любой живой душе. Предметники – могут смастерить что угодно и как угодно это использовать. Способностей много. Есть целители, взывающие, иллюзионисты – школ ведалльства целое множество. А тем, у кого только руки, доступны два пути: быть крестьянином или воином.

– И вы отказываетесь мириться с таким раскладом, – догадалась Римма.

– Именно. Мы хотим свободы. Хотим, чтобы к нам относились как к равным, без презрения.

– Одним словом, своим Орденом вы готовите государственный переворот. Ещё и принца переманили на свою сторону?

– Как смеешь ты… – нахмурилась Регарда, но тут же смягчилась. – В общем-то, да. Только принц сам сбежал. Жажда приключений и пример своего кузена Юлиана заставили его покинуть отчий дом и скрываться у нас. Он надеется однажды прорваться сквозь Стену, победить кромешников и стать вольной птицей. – Помедлив, Регарда добавила совсем тихо: – И я тоже.

– Но ведь он… у него есть эта дверная ручка, он может открыть её, и оказаться по ту сторону.

– Не всё так просто. Во-первых, это запрещено. Ты не можешь войти в запретный канал и пройтись по запретному потоку магии. Я не разбираюсь в этом, но сам Рафаил тебе может довольно подробно описать это. Во-вторых, это может быть просто опасно.

– Из-за… как их? Иннуриаков?

– В том числе. Представь себе: дверь откроется прямо перед хелицерами этого муравья-переростка.

Римма поёжилась. Насекомых она никогда не жаловала. Не боялась, конечно, но старалась по возможности избежать. А уж столкнуться с увеличенной версией «муравья» ей точно не хотелось.

– Стало быть, основная задача Ордена Непокорённых – всё-таки подчиняться королю и защищать Адхеймгель от всяких опасных тварей.

– Орден Непокорённых – это неофициальное название, – улыбнулась Регарда. – В него входят только повелители мечей из пророчества. Именно мы планируем однажды сместить короля после того, как откроем Источник Истинной Мудрости, и организовать свои порядки в Адхеймгеле. Но в целом, ты права. Наш отряд, расположенный в этом штабе, охраняет северо-западный узел.

«Надеюсь, у тебя есть надёжный план», – Римма вздохнула про себя. Она совершенно не хотела быть соучастницей никаких дворцовых переворотов и революций. По правде говоря, ей всё это приключение начинало порядком надоедать. Не то, чтобы она хотела вернуться в офис к Петру Сергеевичу, но от обилия новшеств девушка утомилась. А тут ещё Регарда кинула ей какую-то тупую и искривлённую палку.

– Начнём первый урок. Подойди к манекену и ударь его изо всех сил этой палкой.

– Зачем?

– Делай, что велено.

Римма покачала головой, но тем не менее Регарду послушалась: несильно замахнувшись, она легко стукнула по манекену. От звука вялого хлопка, разнёсшегося эхом по залу, Тартаф и Драакс, продолжившие было тренировку, замерли, с любопытством уставившись на новенькую. На лице Тартафа играла насмешка. Драакс же не выказывал никаких эмоций. Его лицо почти всегда напоминало маску, слепленную по образу скандинавских викингов, и можно было лишь догадываться, какие эмоции мужчина проживает внутри.

– Очень слабо, – подытожила Регарда, да ещё так громко, что даже самой Римме стало немного стыдно, пусть она намеренно и не старалась. – Попробуй ещё раз. Смелее!

Римма ударила палкой ещё раз. Противная кукла из тряпок даже не покачнулась, хотя сейчас девушка приложила достаточно силы. Краем глаза она заметила, как Тартаф двинулся снова к ним. «Ещё этого не хватало», – думала она. На всякий случай Римма решила представлять, что лупит палкой самого Тартафа – так парень уже успел ей надоесть. Хотелось стереть его самодовольную улыбочку с лица. И вот, Римма как-то сама не заметила, но нанесла манекену целую череду ударов и даже не думала останавливаться. Пять, десять, пятнадцать… Она хлестала тренировочный реквизит, словно дети крапиву во дворе, как в далёком детстве. Впрочем, толку от этого практически никакого не было.

– Стоп! Стоп-стоп-стоп, – Регарда хлопнула несколько раз в ладоши. – Достаточно. Да остановись же ты, ша’арам.

Это было специфическое ругательство на древнем бе’эраго, которое весьма трудно воспроизвести в культурном варианте на любом из наших, привычных слуху языков. Но подействовало на Римму безотлагательно. Её будто саму хлестнули по лицу, заставив прекратить издевательства над куклой.

– Тартаф, расскажи-ка нам, в чём ошибка Риммы.

– В том, что она здесь? – парень изогнул бровь, такую же яркую, как его волосы, и отпрыгнул от «лезвия» деревяшки, которой Римма как бы невзначай замахнулась.

– Эй! Так нечестно, я безоружен, а у неё – палка.

– Но не меч, – произнесла Регарда рассудительным тоном. – Тебе нужно учиться полагаться на собственную изворотливость.

– Я и так достаточно изворотлив.

– А ещё невероятно самоуверен и туп, – не выдержала Римма.

– Эй!

– Словесные перепалки оставьте вне этого зала! Как покинете тренировку, так хоть переубивайте друг друга – мне всё равно.

– Не, если мы друг друга переубиваем, тебя лишат работы. Не усмотрела. Плохая смотрительница.

– Кажется, тебе задали вопрос, – стиснув зубы, Регарда невозмутимо перевела диалог в нужное русло, пока он не перешёл в конфликт.

– Ладно, блин. Остыньте, горячие женщины. В чём ошибки? Я могу сказать, в чём. Удар слабый. Стойка? Её просто нет! Тело при этом всё напряжено сильнее, чем у чурбанчика. Она держит одноручный меч – палку – двумя руками, и всё равно не может нормально ранить противника, потому что целится не туда. О, а ещё она стоит на одном месте и вообще не перемещается. Тебя уже пятьдесят раз могли убить.

Повисла тишина, нарушаемая лишь звуками ножей, которые метала в отдалении Дзайна, и шумного дыхания Драакса. Парень отжимался в горизонте и напряжённо пыхтел. Римма повернулась к смотрительнице, ожидая вердикта. Та лишь коротко кивнула.

– А плюсы какие-то будут?

– Плюсы? Плюс только в том, что ты красивая. Будем считать, что ты ещё жива только потому, что этот болван, – Тартаф похлопал манекен по плечу, – на тебя засмотрелся.

Римма почувствовала, как краснеет, и не могла понять – от стыда это или от смущения. Неожиданный комплимент Тартафа не вязался с его воинственным настроением против девушки. Да и в целом, этот комментарий продолжил все ранее сказанные унижения. Правда, судя по удовлетворённому выражению лица Регарды, к Тартафу не было никаких претензий.

– Покажи ей, как надо.

– Я? Ну вот ещё! Мне же ещё изворотливость отрабатывать. – Тартаф тут же развернулся и побрёл в другой конец зала. – Эй, Драакс, продолжим?

Тогда Регарда взяла эту роль на себя. Она показала девушке, как правильно держать «меч» одной рукой, как должна располагаться вторая. Ноги стоят широко, почти на ширине плеч. Правая нога выведена вперед и полусогнута, а левая отведена несколько назад так, что тело направлено в пол-оборота относительно противника. Меч держится чуть ниже головы, а окончание клинка направлено в живот оппонента.

– Твой меч из метеоритного железа – двуручный. Но начинаем мы тренировки с одноручным оружием, причём, меняем руки по очереди, чтобы иметь хорошую координацию и уверенное владение обеими руками. Кстати, ты уже придумала имя мечу?

– Ему надо придумывать имя? – удивилась девушка.

– Хорошему оружию всегда придумывают имя.

– Мне надо ещё подумать.

– Правильно. А сейчас тебе надо сосредоточиться на ударе. Ты бьешь плашмя, наотмашь. Но меч – это остроконечное оружие. И поэтому нужно, особенно если ты новичок, пытаться проткнуть противника именно остриём в незащищённое место. Проще всего это сделать таким образом.

Регарда обхватила кисть Риммы своей ладонью и направила меч в её руке прямиком в живот тряпичному чучелу. Нож вошёл мягко, под лезвием зашелестели расползающиеся нитки. Несмотря на то, что это была деревянная палка, манекен удалось по-настоящему «ранить». Римму внутри едва не скрутило от неожиданного ей самой восторга. Так радуются маленькие дети, когда удаётся разобраться со сложной игрушкой.

– Глиерину придётся опять зашивать, – присвистнул Тартаф, как бы невзначай пробегая мимо.

– Этим займёшься ты, – улыбнулась смотрительница. – За то, что ослушался меня и отказался помогать Римме.

Тартаф замедлил бег, запустил пятерню в рыже-белые вихры. От интенсивного бега и прыжков кожа на шее и щеках покрылась багрянцем, и теперь Тартаф выглядел как обычный потный мальчишка, а не бравый воин, которым мнил себя.

– Ладно, – махнул он рукой, – всяко лучше, чем возиться с этой пришелицей.

– Кажется, у тебя ещё будет много прозвищ, – задумчиво произнесла Регарда, провожая своего воспитанника взглядом.

Глава IV. Старуха Изухара

Тренировка продлилась ещё пару часов. Римма потеряла счёт времени. После нескольких более успешных ударов палкой по манекену все девушки, кроме самой Регарды вместе проводили урок «танцев». От Риммы требовалось повторять движения Эсме и Дзайны, которые по очереди выходили и ритмично делали выпады. Конечно, боевые, призванные сразить невидимого врага. Но Римме было проще думать, что она пришла на тренировку спортивных танцев. Девушке сложно было представить, зачем в большом, шумном городе ей может понадобиться делать восьмёрку кистевым замком над головой. Или делать перекаты с выходом в стойку борца. Такое вряд ли бы сгодилось даже в качестве самообороны при нападении в подворотне. И хотя Римма понимала, что любое искусство, в том и числе и бой, должны изучаться постепенно, она всё же втайне надеялась, что надолго не задержится в этом Ордене.

После тренировки они вернулись тем же путём, что и вошли, через Рафаила, который открыл им дверь своими способностями. Римма не преминула подколоть юношу в том, что он работает бесплатным швейцаром. Тот лишь ответил лаконично:

– Я лишь хочу быть чем-то полезен, милая леди.

«Интересно, – рассуждала девушка, – знает ли он, что выступает против собственного отца? Что именно замышляет Орден? Если знает, то почему так хладнокровно готов предать родную кровь, своего родителя? А если нет, то как смеет Регарда обманывать этого светлого человека?»

Конечно, вслух свои вопросы ей лучше было не задавать. Пока мечников не было, Рафаил приготовил им овощную похлёбку, которая распространяла изумительные запахи по всему дому. Девушка удивилась: аристократ, но умеет кашеварить. В её мире такого точно не встречалось. А как же слуги, кухарки? Римма почувствовала, как её рот моментально наполнился слюной, стоило ей пересечь портал, и тут же поняла, насколько она была голодна. И не она одна. Другие тоже быстро набросились на свои тарелки, вылизывая их дочиста, словно команда не ела больше суток.

– Физическая активность расходует много энергии, признаюсь, даже больше, чем мозговая, – деловито заметил Яркев. – Во время единоборств подобного рода в час сжигается от двухсот пятидесяти калорий, что эквивалентно целому килограмму помидоров!

– Ты когда последний раз помидоры ел? – усмехнулась Дзайна. – Я имею в виду нормальные помидоры, а не эту тухлятину, что до нас доходит. Без превращения овощей в рагу – спасибо Рафаилу – ты бы и в рот не взял помидор.

– О, а вот и наш прогульщик, – усмехнулся Тартаф. – Мы, значит, пашем, как проклятые, а он тут осуществляет мозговую де-еятельность!

Парень стукнул кулаком по столу и ближайшие ложки с тарелками слегка подпрыгнули. Яркев поправил очки: он всегда делал так, чтобы собраться с мыслями.

– Между прочим, кто-то должен заниматься учётом всех расходов и доходов, закупкой провизии, инвентаря и изучением карт. А также, – он поднял указательный палец кверху, – их составлением!

– Пф-ф, кому нужны твои дурацкие карты, если в них нельзя сыграть в покер! За это можно хоть деньги выручить. Пусть даже ты потом впишешь их в свою толстенную книжечку.

– Тетрадь сме-ерти, – зловеще прошептала Дзайна, поддерживая брата, и расхохоталась, – всей нашей валюты.

– Ой, ну полно вам, дурашки, – улыбнулся Глиерин. – Яркев у нас умница.

– Верно подмечено, коллега.

– Колле-ега, – передразнил Тартаф, кривляясь. – Скорее уж «калека». Причём вы оба. Ни один, ни другой не выстоят против меня на поле боя и минуты. Даже новенькая справится лучше вас, доходяг.

«Это что, опять комплимент через унижение других?» – нахмурилась Римма. Ей такое поведение не нравилось, и отчасти стало жаль ребят. Не каждому дано держать меч в руке. С другой стороны, мечи сами их выбрали. Как и её. Приходилось напоминать себе об этом периодически.

После обеда смотрительница Регарда подозвала девушку к себе.

– Сейчас мы выйдем с тобой в город. Возьми этот нож и спрячь внутри ботфорта. Мы отправимся к единственной ведалле, оставшейся в низах. Она должна прояснить твою ситуацию. И если случилась ошибка, мы вернём тебя домой в целости и сохранности.

– Я тут случайно совершенно подслушал, – елейно улыбнулся Тартаф, – а нам с Дзайной можно с вами?

К удивлению Риммы, смотрительница быстро согласилась.

– Яркев сообщил, что надо кое-что докупить. Можете выйти с нами и пройти через рынок. И на ваших плечах будут покупки.

– А что нужно? – спросила бронзовая мечница. – Краски, специи?

– Вот список, – Регарда протянула ей листок и мешочек монет. – Под твою ответственность. Сама будешь распоряжаться финансами.

– Ну и отвратный почерк у нашего зануды! – поспешил заметить Тартаф.

– Ах да, – Регарда остановилась у входной дверь и обернулась к ребятам, – начальник стражи передал мне, что вы двое сегодня заступаете на дежурство у северо-западных ворот.

Брат с сестрой тут же умолкли. На лице Регарды появился лёгкий намёк на улыбку.

– Пожалуй, я всё-таки не хочу выходить на улицу…

– Поддержу Дзайну, нафиг надо. Пойду лучше высплюсь.

– То есть, вы с нами не пойдёте? – Регарда с наигранным удивлением приняла обратно список и деньги. – Какая жалость! Ну, думаю, из нас с Риммой тоже получится хорошая команда.

Сама чёрная мечница, конечно, в этом сомневалась. Однако ей очень понравилось, как Регарда приструнила ребят, так чтобы они сами отказались от своей идеи и при этом не обиделись.

***

Снаружи всё оказалось мрачным и тусклым, как в подземной шахте. Конечно, вряд ли стоило рассчитывать на нечто иное при жизни в таких условиях. Немногочисленные жители подземных трущоб, которым, казалось, не было конца и края, сновали в темноте, словно кроты, быстро перемещаясь из одного конца кривой улочки до другого. Сами улицы больше напоминали вырытые средь камней извитые ходы, тёмные тоннели меж уродливых сырых домов горожан. Пока Римма и Регарда шли до рынка, им тут и там встречались калеки и прокажённые в лохмотьях, которые просили милостыню. Их недружелюбные, злые и голодные глаза провожали девушек и встречались – куда ни кинь взгляд, от чего вдоль хребта пробегали мурашки. Отовсюду слышались стоны, плач, мольбы и злые шепотки. Наверняка бродяги обсуждали, за сколько можно сбыть выданную Римме одежду и чем вообще можно разживиться. Здесь было неуютно и грязно, хотелось поскорее миновать этот район и выйти на свет, а заодно отмыться от грязи и вони, которые как будто летали в воздухе и оседали на коже.

Римма пыталась вспомнить, видела ли она нечто подобное у себя дома хотя бы в одном городе. Но припомнить не могла. Как будто «родные» бомжи выглядели куда менее маргинально, чем собравшийся вокруг них сброд.

– Они тоже люди, – услышала девушка реплику Регарды. Возможно, она смогла угадать настроение новенькой. – Тебе с ними некомфортно, это понятно. Но такова наша суровая реальность.

Римма шла за Регардой гуськом, но решила нагнать женщину, сократив дистанцию, и спросила тихо:

– Что же у вас за король такой, подданные которого живут в таком плачевном состоянии?

– Это не его подданные, – губы Регарды вытянулись в напряжённую линию. – Его Величество покровительствует только ведаллам.

– Но вы же не ведаллы, а живёте гораздо лучше этих несчастных.

– Хотелось бы сказать, что это мой выбор, а такая жизнь – исключительно их «заслуги». Но здесь, в низах так не работает. Выживает сильнейший, которому к тому же благоволила удача. Остальные обречены на муки, страдания и смерть. Мы не нужны Адхеймгелю. Нам приходится раз за разом доказывать, что мы можем быть чем-то полезны.

Римма не нашла, что сказать. Наверное, подошли бы слова поддержки и сочувствия, но ей пришлось сосредоточиться на том, как какой-то маленький мальчик потянул её за штанину. Пришлось остановиться.

– У меня ничего нет.

– Вы такая богатая тётя, отдайте мне вашу обувь.

– Но мне самой нужны ботинки. Прости. Я могла бы купить тебе что-то поесть, – добавила она тихо.

– Зачем тебе ботинки? Наверняка у тебя есть ещё дома.

– Не… не то, что бы…

К счастью для девушки, Регарда вовремя заметила, что та отстала, и вернулась назад. Встав возле Риммы, она достала небольшой кинжал и эффектно взмахнула им возле лица мальчика. Тот в ужасе отпрянул, едва не врезавшись в случайного прохожего.

– Передай своим, – неожиданно низким, устрашающим голосом произнесла женщина, – что если ты ещё рад подойдёшь к членам отряда гвардии Его Величества, я вырежу всю твою семью. По очереди. Я уже знаю имена. И вам не удастся никуда сбежать, кроме как за Стену. А там, поверь мне, очень страшно.

– Простите, м’леди.

Мальчик быстро убежал, только его голые грязные пятки сверкали.

– Вы так грубо с ним обошлись. Не проще ли было купить ему еды?

– Ему нужна не еда, а хорошая порка, – Регарда спрятала кинжал в ткани платья-плаща. – Если его родители не научились трудиться честным способом или сами – пропитые алкоголики и тунеядцы, это не моя проблема. И не твоя.

– Это очень жестоко! – возразила Римма. – Он ведь ребёнок! Может, он вообще сирота.

– Сироты у нас в приютах. И живут там более чем хорошо, им дают минимальное образование и обеспечивают трудоустройством. Многие гвардейцы Его Величества – выходцы из приютов. А он – не сирота, а обычный попрошайка, родители которого по каким-то причинам не работают.

– Но ведь ситуации жизненные могут быть разными.

– Да, ты права, – помедлив согласилась Регарда. – Но это не наша забота. И если не хочешь нарваться на нож и умереть в глупой дворовой схватке, лучше всего обойтись без добродетели в этом квартале.

– А этот квартал, – помедлив, спросила Римма, пока они шли дальше, приближаясь к рынку, – какой по протяжённости? У меня сложилось впечатление, что он бесконечен.

– Прослойка нищеты слишком велика. Нам приходится рыть туннели вглубь, ближе к Аду, чтобы все горожане оставались в пределах периметра стен, а не снаружи, где умрут жестокой и бесчестной смертью. Даже эти оборванцы королю могут вдруг стать полезными. Если им пообещать хорошее жалованье, они встанут горой за короля в случае атаки вражеской армии. А это, поверь мне, может случиться в любой момент. Мы в конфликтном состоянии с соседней империей. Королю не выгодно уничтожать «пушечное мясо», как бы жестоко это ни звучало. Но ему так же и невыгодно всех их кормить. Вот и приходится всем нищим ютиться в катакомбах пятого уровня, самого последнего. Да, ты права. Пятый уровень самый огромный за счёт своих этажей вниз. Но и он не бесконечен. Вряд ли сегодня ты увидишь свет. Однако он есть. Иначе фермеры-солеанцы не смогли бы выращивать для нас еду на четвёртом уровне.

На рынке они не задержались надолго. Регарда действительно купила немного специй, комментируя для Риммы названия. Но та даже не пыталась что-то запомнить, а всё думала о случившемся ранее. И о том, что ей сказала Регарда. Были ли все члены Ордена, кроме Рафаила сиротами? Они вынуждены вопреки своим желаниям служить родине, поскольку у них нет иного выхода. А в довесок ко всему на них свалилось ещё и пророчество с мечами и Источником. Римма вспомнила нежные музыкальные руки Глиерина, его почти детское тщедушное тельце. Парень выглядел не старше пятнадцати лет. Издевались ли над ним другие гвардейцы, хотел ли он всё бросить и убежать? А Яркев с его ясным умом, любовью к чтению и отсутствием всякой дисциплины. Каково было ему, когда его выбрал меч? Пытался ли он найти этому логическое объяснение, опровергнуть выбор меча?

После покупок они прошли рынок насквозь и оказались в тихом переулке, где не горело ни одного волшебного кристалла, источающего свет. Весь пятый уровень освещался только кристаллами, именуемыми люмериями, и изредка – масляными лампами. Сначала могло показаться, что здесь никто не живёт, однако девушки буквально упёрлись в ветхую лачугу с треугольной крышей. Римма часто видела такие в своём мире в отдалённых полузаброшенных деревнях: покосившиеся стены, наполовину утопшие в почве, сгнившее крыльцо, старые деревянные окна, грозящие вывалиться от любого дуновения ветра. В одном из таких окон неожиданно загорелся свет, подчеркнув застарелые разводы на стёклах. Переступив через разломы в досках у порога, Регарда постучала в дверь. Открылось маленькое окошко.