Повелители Мечей

Пострадавший ожил. Мужчина резко сел и схватил Регарду за плечо. Та вздрогнула, но уже менее, чем через секунду она была на ногах и отразила выпад противника, достав меч из ножен. Испуганные люди слегка расступились, завидев остриё клинка.

А взгляд Риммы оказался прикован к руке оборванца-мальчишки, которую она полоснула кинжалом. Тонкой струйкой стекала кровь, похожая на вишнёвый сок. Одновременно и завораживала, и страшила. Перед глазами девушки заплясали мушки. Регарда придержала заваливающуюся девушку свободной рукой, невольно выпуская оборванца. Тот успел воспользоваться случаем и затерялся в толпе.

– Чего ты так уставилась? Это сталь, и она режет.

Голос смотрительницы и сам напоминал сейчас сталь. Он отрезвил Римму, она быстро заморгала и вдохнула спёртый запах подземелья, перемешанный с кровью.

Тем временем пострадавший более не высказывал ровным счётом никаких страданий. Его взгляд был трезв, выражение лица казалось слишком уверенным и хладнокровным для того, у кого на затылке зияла кровоточащая рана. Вот только, как оказалось, никакой раны и в помине не было. Остриё платинового меча упёрлось мужчине в кадык.

– Гранатовый сок, – холодно произнесла она. – Перевод ценнейшего продукта из королевского сада. Где ты его достал?

– Не твоё сучье дело, – мужик смачно харкнул, целясь Регарде в лицо, однако та успела отвернуться. И всё же её это разозлило. Рука дрогнула, и на шее выступила красная капелька.

– Уж не думала я, что гильдия воров способна на такую низость как вербовка детей.

– Уж не думал я, – писклявым голосом передразнил вор, – что вооруженные силы Эриндола способны на такую низость как нанять хилую бабу, ха-ха-ха…

Смех перешёл в кашель, мужик застонал, когда меч полоснул его лицо.

– У этой хилой бабы есть меч. Поэтому ты пойдёшь со мной. Помогите мне его скрутить, – обратилась Регарда в толпу.

– А-а-а, так у нас правда стоит за тем, у кого есть оружие.

В следующий момент мужик приподнялся, как будто собирался встать, и уже через секунду прямо над самым ухом Риммы пролетело что-то острое и стремительное. Девушка отклонилась и, не удержавшись, завалилась на бок.

– Ещё одна сучка, – вор стоял на ногах, крепкий и высокий, в кулаке были зажаты маленькие металлические колечки, усеянные острыми зубьями. – Что, мужики в стражники не идут?

– Да уж, – Регарда обходила его сбоку, не опуская меча, – они все идут к тебе, Рибрехт. Настоящие мужчины не хотят заботиться о собственном народе.

– Настоящие мужчины заботятся о собственной свободе.

Рибрехт взмахнул рукой, и колечки разлетелись в разные стороны. Толпа ахнула и схлынула в панике. Но несколько раненых упали замертво прямо здесь, в проходе между торговыми лавками.

Регарда атаковала. Выпад справа, Рибрехт уклонился. Выпад прошёлся снизу, Рибрехт запрыгнул на прилавок, опрокидывая лотки с подгнившими помидорами и баклажанами. Достав из-за пояса искривлённый нож, он отразил следующий удар Регарды. Будучи сильнее, он отвёл клинок воительницы, и тот задел люмерий под крышей лавки. Кристалл разлетелся звенящим дождём мельчайших осколков. Римма едва успела зажмуриться, и уже после ещё долго вытаскивала совсем маленькие частички из своих волос.

– Платиновый меч – говно. Неужели ты не знала?

– Не твоего ума дело.

– Как раз-таки моего. Платина слишком мягкая, чтобы выстоять против настоящего оружия. Красивый клинок, но бесполезный.

Бесполезной сейчас ощущала себя Римма. Ей повезло: ни один из метательных снарядов не попал в девушку. Но наблюдая за дуэлью Регарды и бандита, она чувствовала, что должна что-то предпринять, однако не знала, что именно. У неё не было меча, хоть она и не вполне знала, как им пользоваться. Не было и идей, как прекратить потасовку и помочь смотрительнице.

Она вытащила снова нож и в безрассудстве кинулась к ним. Рибрехт, если и заметил этот выпад Риммы, то не обратил никакого внимания. Не посчитал угрозой, поэтому позволил подступить ближе. Римма размахнулась и всадила нож прямиком в ногу, балансирующую на прилавке на уровне её пояса. Рибрехт заорал, переключился на Римму и замахнулся. Шаткое положение не позволило ему попасть в цель: изогнутый клинок полоснул по одежде, разорвав рукав, и оставил небольшую царапину на коже. Сам Рибрехт при этом завалился вперёд, опрокидывая своим весом и многострадальный прилавок, зацепившись за край остриём драного ботинка. Его колени предательски хрустнули, и мужчина взвыл от нового приступа боли. Крыша лавки рухнула сверху, придавив Рибрехта со спины. Регарда успела отскочить в сторону и вытащила из котомки нечто, похожее на наручники. Впрочем, Рибрехт не мог убежать. Обе коленных чашечки оказались выбиты, а из раны, в которой всё ещё торчал нож Риммы, сочилась потоком вишнёвая кровь.

– Ты порезала ему сухожилие. Он уже никогда не сможет бегать. Если вообще поднимется на ноги после травмы.

Регарда застегнула на бандите наручники и ободряюще похлопала Римму по плечу. Девушке неожиданно стало холодно. Особенно, когда она поняла, сколько вокруг неё жертв, которые уже точно никогда не поднимутся на ноги. Этот Рибрехт определённо был подонком, хладнокровно выпустившим оружие против невинных. И всё же…

– Я порезала.

– Да, ты молодец.

– Я никогда раньше… оно такое мягкое.

– Человеческое тело? О да, а это нога. В жирное брюшко этого урода твой нож вообще вошёл бы как в масло. Что-то ты кислая для той, которая только что помогла поймать опаснейшего преступника Эриндола.

Римма вопросительно посмотрела на женщину.

– Это самопровозглашённый барон воровской гильдии Рибрехт фон Граттен. Он терроризирует весь Эриндол. По совместительству владелец игорного бизнеса. Но благодаря своей ушлости, за него всё всегда делают мелкие сошки. Вроде того мальчика. Хотя даже для Рибрехта это низко, – Регарда поморщилась. – Я его вначале не узнала. На нём был морок иллюзиониста. Возможно, именно поэтому его долго никто не мог поймать. Он застал нас врасплох, как и мы его.

– А по-моему, он очень глупо подставился.

Регарда тем временем вытерла лезвие куском ткани. Крови было немного, всего на кончике, но Римме стало дурно, когда ткань окрасилась багряным.

– Привыкай, – она протянула тряпку Римме. – Ещё не раз увидишь кровь. А может, что и похуже. Нож не хочешь вынуть?

Римма интенсивно помотала головой.

– Я не смогу.

– Ладно, для первого раза и впрямь хватит с тебя.

С чавкающим звуком нож был извлечён, Рибрехт издал сдавленный хриплый стон. Поднатужившись, Регарда откинула кусок крыши и наступила ему на спину. Хотя мужчина и не мог никуда убежать, ей, видимо, доставляло удовольствие просто унижать его.

– Жалкий червяк.

– Ты поплатишься. Вы все поплатитесь! У вас ничего не выйдет.

– Вместо того, чтобы враждовать с нами, мог бы союзничать, – Регарда наклонилась к нему ближе. – Когда начнётся восстание, если ты всё ещё будешь жив, то пожалеешь, что сегодня встал на моём пути. Но скорее всего тебя вздёрнут на виселице намного раньше.

Рибрехт расхохотался, насколько ему позволяло собственное согбенное положение сделать это.

– Зажала пару жалких склянок. Это тебя вздёрнут, малышка, когда узнают, с кем именно ты водишься. С нелегальными ведаллами. Ваше подразделение очень быстро закроют. А твоих щенков, скорее всего, запрут в Редгейте, где всем вам самое место.

– Поддерживать Его Величество и нарушать закон. Как много противоречий!

– Выступать против Его Величества и при этом служить мусорному делу – вот где противоречия, – Рибрехт сплюнул на землю, скорее от досады, чем потому что ему хотелось это сделать.

Тем временем к ним подошли городские стражники в полном обмундировании. Их тяжёлые доспехи гремели при каждом шаге и отражали тусклый свет разноцветных люмерий. На Римме, как и на Регарде тоже были доспехи поверх платьев. Но простые, кожаные, напоминавшие скорее плотный корсет на шнуровке и рукава. Вооружённые «рыцари» подняли Рибрехта под локти и выволокли с рынка. Регарда проводила бандита железным взглядом и убрала меч в ножны.

– Думаю, сегодня ты убедилась, что годишься на роль воина.

– Не уверена в этом, если честно.

– А что ты почувствовала, когда всадила нож в ногу этого негодяя?

Римма видела, как на долю секунды в серых, тусклых глазах Регарды блеснул огонёк. Ей и вправду было интересно через Римму вновь почувствовать свой первый раз с оружием в руках.

– Я не думала в этот момент, – призналась девушка, поразмыслив. – Просто пустота. Белый шум. Мне надо было что-то сделать, и я поступила интуитивно.

Смотрительница Регарда удовлетворённо кивнула.

– Так и должно быть. Когда ты протянула вчера руку к метеоритному мечу, ты тоже не думала, а действовала интуитивно. Задумайся об этом. И о том бремени воина, которое теперь возлегло на твои хрупкие плечи.

«Как будто у меня есть выбор», – мысленно вздохнула девушка.

В штаб они возвращались молча. По пути заглянули ещё в ателье или его подобие. Подобрали для Риммы несколько сменных комплектов одежды и отдали порванную блузку на починку.

– Скорее всего, ты её больше не увидишь, – усмехнулась Регарда.

– Но мы ведь даже не заплатили!

– Это неважно. Ты отдала ей вещь. Она может зашить и носить сама. Или даже вообще не зашивать. Подумаешь – рукав! Как царапина?

Регарда провела ладонью по коже подопечной, и Римма вздрогнула. Руки Регарды казались мертвецки холодными. Впрочем, чего ещё можно ожидать от той, кто полжизни провёл в подземных гротах, словно крот?

– Сильно он тебя?

– Нет, всего лишь порез.

– Эсме даст тебе мазь.

– Эсме? Мне сказали, она уже давно не занимается целительством.

– Как будто кто-то кроме неё будет заниматься в нашем отряде, – Регарда закатила глаза и слегка потрясла мешочек у неё на поясе. – Эти снадобья для неё. Как бы Эсме не сопротивлялась и не противилась, её тянет к прошлому ремеслу. Но пусть так, чем если её уличат в ведальстве. Пусть все вокруг думают, что она первоклассный механик.

***

– Выглядите так, будто вас поваляли иннуриаки.

– И тебе доброго дня, Тартаф, – улыбнулась Регарда. – Как ваши успехи? Готовы к дежурству?

– А когда не готовы?

Судя по кислой мине, с которой была произнесена эта фраза, Тартафа явно не радовала перспектива провести ночь, высматривая всяких недоброжелателей во тьме подземных пещер. Но, судя по всему, выбора у него не было. Несмотря на всю его дерзость, парень исправно выполнял все поручения смотрительницы – в этом можно было не сомневаться.

– Эсме у себя?

– Я видел её во дворе. Когда уже нам можно будет на вылазку в город? – Тартаф заканючил, словно маленький мальчик.

– Вам там делать нечего. Советую тебе ещё немного отдохнуть и собрать всё необходимое. Через пару часов – заступаете с сестрой.

Регарда удалилась, а Римме резко стало некуда себя деть. Всю первую половину дня она ходила гуськом за кем-то, внимательно прислушивалась к каждому слову. И вот теперь она просто не знала, чем можно занять себя в этой земляной дыре.

– Ну, и кто на вас напал? – усмехнулся парень, сверкнув зелёными глазами. – Сторожевой пёс? Хотя нет, наверное, всё куда проще. Ты споткнулась о собственные длинные ноги и растянулась на земле.

– А Регарда тоже упала по-твоему?

– Не исключено. Вы, женщины, крайне неаккуратны.

– А мужчины? – Римма сдерживалась изо всех сил.

– А что мужчины?

– Вы совершенны?

– Мы правим королевствами.

– Прям уж конкретно ты и правишь.

– Ну, не я, конечно, но династия Либериев.

– Настолько успешная династия, что вас нагнула какая-то дроу из Ра’ахсода. Между прочим, женщина.

Римма даже её не знала. И уверена, что не захотела бы знать воинственную, настроенную радикально против всех жителей Адхеймгеля, не желающую вступать в переговоры, тёмную эльфийку. С другой стороны, она питала уважение к той, которая смогла завоевать столько земель. Пусть до сегодняшнего дня Римма понятия не имела о существовании оных.

Тартаф молчал и как-то слишком уж пристально наблюдал за девушкой. И неожиданно вполне серьёзно спросил:

– Ты, наверное, голодна?

– А что, решил мне всё-таки прислуживать и приготовить?

– Счаз. Обойдёшься. Я думал, вы принесёте пожрать нормальных харчей. У нас оставались лепёхи где-то на кухне, там и найдёшь. Но сперва умойся. В таком виде нельзя садиться за стол. От тебя разит землёй и кровью.

– Так ли уж заметно?

– Заметно. Всегда заметно, когда пролилась не твоя кровь, а врага. Хотя от тебя воняет не триумфом, а страхом.

– И как же должен пахнуть триумф?

Тартаф замер, в непонимании уставившись на девушку.

– Что?

– Как пахнет триумф, мне интересно. Ты ведь нюхаешь. Всё вокруг. Я-то думала, что от меня вкусно пахнет.

– Вкусно, – согласился Тартаф, помедлив. Римма отметила лёгкий румянец, коснувшийся его веснушчатых впалых щёк. – Женщиной. Все женщины вкусно пахнут. Но триумф… он пахнет шоколадом и золотом.

– Да ты отменный нюхач, – усмехнулась Римма.

– Не веришь? Ну и не верь, пожалуйста. Я не обязан тебе ничего доказывать.

– Сегодня я обезвредила бандита, – сказала Римма. И уточнила, с удовольствием отмечая, как расширяются от удивления глаза парня: – Рибрехта. Вчера ты считал, что я ошибка в ваших землях.

– Да, ты ошибка. Я всё ещё так считаю. Все эти войны между государствами, подземный мир с его нечистью, оборванцы, ведалльство – не твоя стихия. В твоих же интересах убраться отсюда поскорее. Или я не прав? – усмехнулся парень.

– Прав, – вздохнула Римма. – Я уже скучаю по старой жизни, хотя здесь едва ли продержалась сутки.

Словно вырывая её из недр подземелья, зазвонил телефон. Римма настолько отвыкла от этого звука, что встрепенулась. Тартаф высоко поднял рыжие брови.

– Что это?

– Телефон… Мой телефон, я оставила его вчера в кофте, которая на мне была. Странно, я была уверена, что здесь не ловит связь. О, это звонит мама! Помолчи пока что.

Если бы Римма не отвернулась, то именно в этот момент она смогла бы увидеть, как лоб Тартафа прочертила напряжённая вертикальная морщинка. И как в глазах его появилась закономерная грусть. Тому, кто не знал своей матери, всегда было больно слушать рассказы других, чьи семьи были полными и счастливыми. Но парень не привык раскисать подолгу. Он быстро собрал себя в руки и уже в следующую минуту стал размышлять над новой шалостью.

– Алло, мамочка!

– Доча, где тебя носит? Совсем со своей работой про меня забыла, даже на СМС не отвечаешь!

– Э-э-э, мам, тут такое дело…

– И никакие отговорки не принимаются. Десять, нет, пять секунд, чтобы матери ответить, не нашла!

Римма оторвала телефон от уха, посмотрела на панель: тридцать девять процентов зарядки, одна полоска связи. Никаких сообщений в мессенджерах она, конечно же, получить не могла, так как уже больше суток находилась невесть где, куда не проникали волны интернета. Удивительно, как сюда добили обычные звонки! Но вот как объяснить это маме?

Девушка тщетно пыталась вклиниться в причитания матери, которая песочила дочь на чём свет стоит. Конечно, Тамара Астафьева очень переживала и волновалась за единственного ребёнка, живущего в другом городе, но, пожалуй, Римма никогда о себе столько «лестных» слов не слышала, особенно от родного человека.

– Мама, послушай! Я тут… у меня проблемы со связью. Прости, что не позвонила… я была вынуждена… м-м-м…

– О-о-о, давай заканчивай быстрее, – Римма вздрогнула от голоса Тартафа, который встал настолько близко к ней, насколько это было возможно. – Нам ещё три километра до привала чапать.

Мама моментально стихла. В трубке повисло такое напряжённое молчание, что девушка на всякий случай ещё раз взглянула на экран – вдруг телефон выключился или успел так быстро разрядиться, или связь всё-таки совсем пропала? Затем Римма услышала аккуратный вопрос:

– У тебя там что, мальчик?

– Ну, какой я вам мальчик! – усмехнулся Тартаф, наклоняясь к трубке. Его горячее дыхание щекотнуло щёку девушке. – Весьма даже солидный мужчина в полном расцвете сил.

Римма хотела то ли толкнуть, то ли стукнуть Тартафа, но затем увидела, как тот одними губами сказал ей: «Я тебя спасаю».

– Ой, доченька… доченька, как же это замечательно! Наконец-то, наконец-то у тебя появился мальчик. Я-то уж думала, что не дождусь внуков.

– Ну мам! – не выдержала Римма.

– Это случайно не Пётр Сергеевич?

– Что?! Нет!

– Ах, жаль-жаль, такой импозантный мужчина. Риммочка, ну ты присмотрись к нему, присмотрись, конечно. Твой, наверное, тоже хорош, я в этом не сомневаюсь, но я ведь его совсем не знаю! Когда ты нас познакомишь?

– Никогда, мам, он из этих…

– Из кого?!

– Из походников, – пробасил Тартаф, усмехаясь. – В подземные шахты спускаюсь для экспедиций. И ваша дочь со мной. Вы не беспокойтесь, нас тут целая команда, девять человек, все отлично экипированы. Мы совершаем вылазку в античные Римские катакомбы. Мы за ней приглядываем.

«Ты что, с ума сошёл?! – мысленно спросила Римма. – Она же нас убьёт. Из-под земли достанет и убьёт. Буквально!»

– Римма… доченька, – девушке показалось, что мама плачет. – Что я слышу? Не верю своим ушам, ты отправилась в экспедицию. Видимо, генетика даёт своё. Твой отец… А, впрочем, не столь важно. Я так счастлива, так счастлива! Кстати, твой дедушка Лёня тоже очень любил походы. И с твоей бабушкой Наташей они как раз познакомились во время подъёма на Эльбрус. Так что очень может быть, что ты и твой… э-э-э, ой, а я же даже не знаю его имени! Как вас зовут, молодой человек? Вы ещё здесь?

– Мам, тут очень плохая связь… я не понимаю, что ты говоришь.

Тартаф показал Римме большой палец – мол, всё правильно говоришь.

– Вы не переживайте, мадам, ваша дочь вернётся через пару недель. Клянусь.

Римма увидела, как возле головы Тартафа пробежал красный всполох. Как появился, так и исчез. Девушка оглянулась – может, с освещением что-то? Какой-то магический кристалл создал такой блик.

– Хорошо, хорошо. Надеюсь, ребята хорошие. Паспорт свой не потеряй! Ты мне пиши по возможности или звони, Риммочка, хорошо?

– Ладно, мама, я постараюсь. Но сама знаешь – роуминг!

– Я люблю тебя, девочка моя. И безмерно за тебя счастлива!

– Я тоже тебя люблю, мам.

Римма отключилась и выдохнула. Разговор, хоть и короткий, но очень напряжённый.

– А меня? – улыбнулся Тартаф.

– Что «тебя»?

– Меня любишь?

– Чего?

– Не, ну нет вот чтобы сказать: «Спасибо, дорогой Тартаф, что бы я без тебя делала». Эх, женщины, – он махнул рукой и уселся на диван, – неблагодарные вы всё-таки существа.

Римма тупо уставилась на парня. Несмотря на всё последнее сказанное, он действительно ей помог. Придумал корявую, но всё же легенду. И Римма искренне поблагодарила:

– Спасибо.

– Спасибо на хлеб не намажешь. Хотя от тебя мне ничего не нужно. И вообще, мама – это святое, – серьёзно сказал Тартаф. – Она у тебя такая заботливая, переживает сильно. Как её зовут?

– Тамара Леонидовна.

– Что за странное имя!

– Не более странное, чем у тебя.

– И то верно.

– Что это за Римские катакомбы ещё? Они вообще существуют или это первое, что в голову тебе пришло?

– Всё сразу. У тебя имя дурацкое, напомнило.

– Да что ж тебе имена наши не нравятся?

– Верхние потому что. Ну не суть, катакомбы существуют. Я там был когда-то. Жуткое место, по правде сказать.

– Это как же тебя в Рим занесло?

– Подземный мир связан между собой, если ты не знала. Мы хоть и в параллельной реальности находимся, и на картах ваших нас не найти, а вот если копнуть глубже, то можно попасть в любую точку вашего мира и без всяких паспортов.

У Риммы быстрее забилось сердце, когда она это услышала. Старуха Изухара была права. Вернуться домой можно не только через дверь Рафаила. Но и прорыв подземный тоннель.

– Правда, идти придётся долго. Техлекты придумали быстрые способы перемещения, но мы у них не закупаем этот транспорт.

– А почему?

– Правительство запрещает, – пожал плечами Тартаф.

– Вы же не конфликтуете с Техлектом.

– Откуда тебе знать?

– Мне Регарда рассказывала. Вкратце.

– Регарда. Она сама нихрена не знает. Как и я. Как и все мы. Мы просто исполняем чужие приказы. – Тартаф встал с дивана и подошёл к девушке вплотную. – И сейчас я подписался ещё на один. Поклялся твоей матери, что ты вернёшься живой в Верхний мир.

– Интересно, как ты это сделаешь?

– Помогу тебе сбежать. При удобной возможности. Потому что здесь тебе оставаться нельзя.

Глава VI. Вылазка

Эсме долго притворялась, что и знать не знала ни о какой мази.

– Ты просто боишься, – констатировал Яркев, который сидел вместе с ними на кухне. Вместо еды парня на столе окружали какие-то тетрадки, папки, потрёпанные листы. Он что-то старательно высчитывал и записывал перьевой ручкой с самым серьёзным видом. Но, судя по всему, перепалка девушек вытащила парня из своих мыслей.

– Я? Я ничего не боюсь! – фыркнула девушка. – Трус у нас тут ты.

– Трусость – это свойство характера, неспособность преодолеть страх перед личной опасностью, – Яркев отложил ручку и поднял палец вверх. Он совершал этот жест неосознанно, но Римма пока ещё к такому не привыкла, поэтому её это забавляло. – Что касается меня, насколько могу судить по своему опыту, в данной ситуации не имею никакой личной опасности и, соответственно, страха перед ней. А вот ты – напротив.

– Я не боюсь, что меня посадят в темницу за ведалльство, – спокойно сказала Эсме.

– Ну вот, сама и призналась в своём главном страхе. Я делаю такой вывод. Следовательно, моё суждение верно, – констатировал Яркев.

– Зачем мы вообще тебя в команду приняли?

– Потому что меня выбрал меч из зирданиума3. Я мечник, как и вы.

– Что такое зирданиум? – спросила Римма.

– Зирданиум – прочный, тугоплавкий, твёрдый тяжёлый металл тёмно-синего цвета. При соприкосновении с любым объектом, из него можно высечь светящиеся голубые искры.

– Звучит как что-то очень красивое.

– И является таким.

– Он просто гордится тем, что его меч сделан из самой редкой дряни, возможно, даже радиоактивной.

– Радиоактивность зирданиума не имеет научной доказанности. Никто не брался провести исследования, поэтому его априори считают нейтральным. Когда я занимался научной работой в Академии…

– Вот ты и возьмись! – прервала Эсме, не дав договорить. – Чем ерундой страдать, лучше бы исследовал свой собственный меч.

– Эсме, – неожиданно тёплым голосом обратился Яркев, – твой кридолит ничуть не хуже зирданиума.

– Да, он даже лучше. Он имеет защитную оболочку от ведалльских чар. Я из кридолита собираюсь выковать себе и щит, и доспехи, пока не началась война.

– Тебя не смущает его прозрачность?

– Тебя не должна волновать чья-либо прозрачность!

– Твоя – волнует.

Римма почти почувствовала кожей, как заискрился воздух между двумя мечниками. И невольно представила себе сцену, при которой они оба столкнутся клинками. Прозрачный кридолит и иссекающий искры зирданиум в её фантазии выглядели очень впечатляюще.

«Да ведь Яркеву нравится Эсме! Он не просто смотрит на неё по-другому. Он и говорит с ней немножечко иначе, чем с остальными. Менее высокомерно».

Римма не привыкла наблюдать за поведением людей, особенно её мало волновали чьи-то любовные интересы, и она никогда не лезла в чужие отношения. Но здесь ей отчего-то стало любопытно. Девушка невольно улыбнулась и решила для себя, что из Эсме и Яркева могла бы получиться интересная пара.

– Это звучит оскорбительно, – Эсме первая отвела взгляд. На щеках девушки проступил румянец. – Звучит, как будто ты без конца представляешь меня в прозрачных доспехах. Как унизительно!

– Осмелюсь утверждать, что никогда такого не замечал за собой.

«Врёт как дышит», – усмехнулась Римма. Эсме уже не слушала парня. Вместо этого протянула Римме небольшую баночку с комковатой зелёной пастой.

– Рассчитай вероятность собственных провалов в памяти, раз ты у нас такой умный. И потом поговорим.

– Без проблем, – Яркев снова уткнулся в тетрадь и заскрипел ручкой.

– Он что, серьёзно? – шепнула Римма.

– Конечно. Такой умный, но такой тупой. Настоящий болван туголобый. А ещё глухой, кстати. Повезло, что он нас не услышит. Сидит как в куполе, ничего, кроме циферок и книжек не видит. А когда придут враги, не книгами он будет отбиваться от стрел.

Римма одновременно была согласна с Эсме и нет. Она прекрасно понимала, что книги и тетради в буквальном смысле – плохой щит. Но внутри них находятся знания. И каждый может почерпнуть полезное из прочитанного, а потом применить это на практике. Однако она решила сменить тему, пока Эсме отвлеклась и смазывала царапину на плече девушки.