Архитектон любви

Ровно за пять минут до конца дня я зашла к Дмитрию. Он сидел за столом, как всегда. Положила перед ним распечатанные листы и флешку.

– Дмитрий Николаевич, проект коворкинга. С учётом ваших замечаний. Готов к согласованию с клиентом.

Он взял верхний лист – план зонирования. Пролистал его молча, быстро, методично. Перешёл к визуализациям. Его лицо оставалось непроницаемым. Ни одобрения, ни недовольства. Лишь короткий кивок, деловой и холодный:

– Достаточно. Отправляйте Арине Викторовне для финальной проверки и передачи клиенту. Можете идти.

Ни слова благодарности. Ни намёка на похвалу. Но и никаких новых замечаний. Это было высшее признание.

Я чуть не подпрыгнула от облегчения, но сдержалась, лишь кивнув: – Хорошо. Спасибо.

Вышла из кабинета, прислонилась к стене и закрыла глаза. Сделала! Выжила! Сдала!

– Ну как?

Знакомый голос раздался рядом. Я открыла глаза. Влад стоял, улыбаясь.

– По лицу вижу – лёд тронулся? Или хотя бы не раздавил?

– Кофе-2 звучит божественно. После сегодняшнего – мне нужно что-то очень сладкое и очень большое.

– Учту!

Он галантно указал рукой на лифт.

– Пошли, герой дня!

Мы шли по коридору. Я рассказывала Владу про битву с программой и спасительные пуфы, как вдруг почувствовала знакомое ледяное покалывание в спину. Обернулась.

Дмитрий Николаевич стоял в дверях своего кабинета. Только что вышел. Его взгляд был направлен прямо на нас. На Влада, идущего рядом, на мою ещё возбуждённую улыбку.

Лицо – абсолютно пустое. Но он смотрел. До тех пор, пока мы не свернули за угол.

И в этой секунде, пока его взгляд не скрылся из вида, воздух в роскошном коридоре «Архитектон» снова стал таким же густым и холодным, как в его кабинете.

[1] Radioactive» – Imagine Dragons

[2] «Can’t Help Falling in Love» – Elvis Presley

[3] The Blower's Daughter» – Damien Rice

[4] Jealous Labrinth

Глава 11

[1] Вечернее «Облако 40» было другим. Не рабочее кафе, а место с мягким светом, приглушённой джазовой музыкой и видом на ночной город, усыпанный огнями. Влад выбрал столик у самого окна.

– После такого дня ты заслужила не просто кофе, а полноценный ужин. Он улыбнулся, отодвигая мне стул. – И да, угощаю. Без вариантов. Вину-то заглаживаю, помнишь?

Ужин прошёл легко. Влад был прекрасным собеседником – смешным, внимательным, умеющим слушать. Он рассказывал о своём лабрадоре Рафе. Полное имя – Рафаэль.

– Переехал из Питера года полтора назад.

Он пил красное вино, расслабленный, уверенный.

– Москва… другая энергетика. Быстрее. Жестче. Но и возможностей больше. В «Архитектон» попал почти случайно, но зацепило. Хотя…

Его губы тронула загадочная улыбка.

– Основной доход пока приносит не зарплата. Есть небольшой бизнес на стороне. Инвестиции, стартапы… Скучно не бывает.

Он говорил об этом без хвастовства, просто как о факте. Но факт был весомым: дорогой костюм, та самая ручка, уверенность, с которой он заказывал блюда и вино, даже не глядя на цены… Да, он явно не из тех, кто считает копейки. Это вызывало странные чувства: восхищение и лёгкую настороженность. Слишком гладко. Слишком идеально.

Когда он подвёз меня домой на своём дорогом, и невероятно комфортном внедорожнике, в салоне пахло кожей и его парфюмом – что-то древесное, тёплое. У подъезда он вышел, открыл мне дверь.

– Спасибо за прекрасный вечер, Елена.

Его карие глаза в свете фонаря казались ещё темнее. Он мягко взял мою руку, наклонился… и поцеловал в щеку. Нежно. Ненадолго.

– Спокойной ночи. Пусть завтрашний день будет добрее сегодняшнего.

Его губы были тёплыми. Щека горела. Я пробормотала что-то невнятное и скрылась в подъезде, чувствуя себя странно взволнованной и… слегка виноватой. Перед кем? Перед собой? Его настойчивостью? Или перед тем ледяным взглядом, который видел нас вместе днём?

[2] Утро

Началось с решимости. После вчерашнего стресса и вечернего… смятения, мне захотелось почувствовать себя увереннее. Неуязвимее.

Я надела своё лучшее платье – элегантное, приталенное, цвета крепкого утреннего кофе. Короткие рукава, несмотря на осень. Туфли на каблуках добавили несколько сантиметров роста и чувство власти. Пальто – длинное, струящееся, темно-синее, как ночное небо. Секретный агент на задании. Готова ко всему. Даже к Дмитрию Николаевичу.

Вышла из подъезда, вдыхая прохладный воздух, готовая поймать такси или дойти до метро… и замерла.

У тротуара, будто материализовавшись из утреннего тумана, стоял тот самый внедорожник Влада. А в открытом окне водительской двери – он сам, улыбающийся во весь рот, как ребёнок, спрятавшийся и довольный своей шуткой.

– Мое такси к вашим услугам, мадам Самойлова!

Он прокричал это с такой радостью, что я инстинктивно огляделась – соседи, наверное, уже записали всё в переписку.

– Маршрут: дом – работа. Включён режим «Утренний кофе в дороге»! Он протянул мне огромный стакан с дымящимся напитком и знакомой наклейкой «Облако 40» .

– Влад! – я ахнула, оглядываясь. – Что ты… Как ты…? Сердце колотилось – то ли от неожиданности, то ли от паники.

– Адрес есть? Есть!

Он весело щёлкнул пальцами.

– Зачем героине общественный транспорт, когда есть персональный экипаж? Садись, простудишься в таком шикарном пальто!

Это было… слишком. Навязчиво? Галантно? Очаровательно? Я колебалась секунду, но вид его лица и запах кофе перевесили.

Я села, чувствуя себя одновременно принцессой и полной идиоткой. «Бест убьёт меня…» Промелькнуло в голове. «Или умрёт от смеха.»

Дорога прошла в легком трепете и смешных историях Влада о том, как Раф утром пытался стащить его ботинок вместо мяча. Кофе помогал, но нервозность не уходила. Что скажут? Особенно… он.

[3] Влад свернул на подземную парковку «Архитектона», ловко проскочив шлагбаум по пропуску. Он искал место, когда я увидела её – знакомую, низкую, стремительную фигуру, выходящую из лифта. Дмитрий Николаевич. Шёл к своему чёрному «Мерседесу», который стоял недалеко от места Влада. Мы подъехали как раз, когда он открывал водительскую дверь.

Влад, конечно, не мог упустить момент. Притормозил рядом, опустил окно и сияюще улыбнулся:

– Доброе утро, Дмитрий Николаевич! Отличный денёк, правда? Подбросить куда-нибудь?

Дмитрий медленно повернул голову. Его взгляд скользнул по Владу, потом – оценивающе, почти презрительно – перешёл ко мне. Он окинул меня с ног до головы: элегантное платье, каблуки, аккуратный макияж, дорогое пальто… и машина Влада, из которой я только что вылезла. Его лицо оставалось каменным, но в глазах – таких же карих, как у Влада, но абсолютно лишённых тепла – мелькнуло что-то острое. Колкое. Он даже не удостоил Влада ответом. Только я получила порцию льда.

– Доброе утро, Самойлова.

Голос резал утренний воздух парковки.

– Явно решили начать день с… прогресса. Внешнего.

Пауза была едва заметной, но острой.

– Надеюсь, внутренний ему соответствует. Не задерживайтесь.

Он сел в машину, захлопнул дверь и завёл двигатель. Чёрный «Мерседес» плавно тронулся с места, проехал мимо нас, даже не замедлившись, и исчез в выезде.

Воздух вокруг вдруг стал ледяным. Я стояла как вкопанная, чувствуя, как жар стыда заливал лицо и шею под воротником. Его слова… «Прогресс внешний.» Намёк? На платье? На каблуки? На то, что я приехала с Владом? И этот тон… унизительный.

– Вау, – тихо свистнул Влад, выходя из машины. – Вот это холодный душ с утра. Ты в порядке?

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Моя уверенность «секретного агента» растаяла, как дым от выхлопа «Мерседеса». Логово Льва встретило меня не рыком, а точным, ядовитым уколом клыка. И этот укол пришёлся прямо в цель.

[1] Love Story» – Taylor Swift

[2] Feeling Good» – Michael Bublé

[3] London Grammar – «Hey Now»

Глава 12

Влад проводил меня до самого лифта в холле «Архитектона», его рука легко касалась моей спины – галантно, но уже без утренней беззаботности. Его лицо было серьёзным после ледяного душа от Дмитрия.

– Не обращай внимания, Лена.

Это просто его стиль. Холодный душ для бодрости. Ты выглядишь потрясающе, и точка.

Я попыталась улыбнуться, но чувствовала себя как на подиуме под софитами, только вместо восхищения – унижение от утреннего «комплимента». «Внешний прогресс».

Слова горели на её щеке ярче вчерашнего поцелуя.

[1] Лифт открылся, мы вошли. И как только двери сомкнулись, началось. Офисный муравейник проснулся и загудел. Мы вышли на 78-м этаже и сразу же попали под перекрестный огонь взглядов.

Ольга и Катя, словно стервятники, сидевшие на корточках у своего отдела продаж, мгновенно подняли головы. Ольга окинула меня взглядом с ног до головы – платье, каблуки, слегка растрёпанные волосы – и сладко улыбнулась, приподнимая бокал с водой: – О, день начинается феерично! Самойлова, вы сегодня просто… сияете. Особенно после такого утреннего променада. Говорят, на парковке было очень… атмосферно.

Её взгляд скользнул по Владу, стоявшему рядом. Катя хихикнула, прикрыв рот рукой.

Влад хотел что-то сказать, но его опередил вихрь в рыжем парике и кедах.

– КОРОЛЕВА ПРИШЛА! – разнеслось по этажу голосом Бест, которая ворвалась к нам как торнадо. Она схватила меня за руки, оттащила от Влада и эффектно поклонилась.

– Ваше Величество! Позвольте доложить обстановку в муравейнике! Враги копошатся.

Кивнула на стерв.

– Воздух пропитан завистью и дешёвыми духами. А рабочие места…Бест окинула взглядом ряды сотрудников, застывших над клавиатурами. – …трещат по швам от твоего великолепия!

Она вздохнула и добавила уже тише:

– Господи, Лен, ты сегодня просто бомба! Дмитрий тебя видел? В этом? —

Голос понизился до шёпота. – Он, наверное, сгорел изнутри от… ну, от чего-то! От ослепительности! Или от злости, что ты приехала не на его машине? Хотя его мерседес… ммм… —Бест закатила глаза. – Это отдельная тема для сладких грёз. Но ты! Ты сегодня превзошла его по стилю!

[2] За спиной Бест появилась новая фигура. Невысокий пухлый парень в больших круглых очках, с нелепо торчащими вихрами и в клетчатой рубашке, которая явно пыталась скрыть его неспортивное брюшко. В руках он держал две кружки с дымящимся кофе и бумажный пакет, от которого пахло ванилью и жареным сахаром. Его щёки пылали, а взгляд, с обожанием скользнув по Бест, тут же уткнулся в пол.

– С-Семён Семёныч… – пробормотал он, протягивая одну кружку Бест. – В-ваш кофе, Ирина Петровна. С двойным ш-шотом. И… и п-пончики. Говорят, новые, с кленовой глазурью. В-вкусные…

Он покраснел ещё сильнее и чуть не уронил пакет.

Бест повернулась к нему, как фрегат к лодчонке:

– О, Сёма! Мой верный фанат-доставщик!

Она милостиво приняла кофе и заглянула в пакет.

– Пончики? Сёма, ты же знаешь, я на диете! Но раз уж ты так старался… один я приму как жертву.

Бест вытащила пончик и откусила с преувеличенным наслаждением. Семён Семёныч сиял, как новогодняя ёлка.

– А второй…

Она огляделась и сунула его мне в руку.

– Тебе, солнышко! Подкрепись после утренних битв и прогулок.

Последние слова она произнесла с многозначительным подмигиванием в сторону Влада. Он покачал головой, смеясь:

– Бест, ты неисправима. Сёма, держись. Эта женщина съест тебя с пончиками и не подавится.

– Сёма, – Бест повернулась к нему, прищурившись, – ты там с серверами разобрался? Чтобы к обеду всё летало, как ракета? Иначе никаких пончиков! И вообще, я отменяю твой доступ к списку фаворитов!

– Д-да, Ирина Петровна! С-справился!

Семён вытянулся по струнке.

– Все г-готово! Скорость – космос!

– Молодец!

Бест похлопала его по плечу, отчего он чуть не подпрыгнул от счастья. – А теперь иди, корми других фанатов. Или серверы. Не мешай королеве совещаться со своим двором!

Она махнула рукой, и Семён, пунцовый от радости, поспешил прочь, оглядываясь на Бест.

– Видела? – гордо прошептала она мне. – Мой личный технарь. Обожает меня до дрожи в коленках. За пончики и доступ к бета-версиям игр. Но он гений. Без него наш «Архитектон-Ад» давно бы рухнул.

Она вдруг прищурилась, глядя на нас с Владом: – Так, ладно. Шоу уродов, – кивок в сторону стерв, и обожателей, кивок в сторону исчезающего Сёмы, – закончено. Докладывайте! Что случилось на парковке? Я чуяла драму! Видела, как ты, Лен, вышла из тачки Влада – вся такая роскошная! А потом бац! – ледяной магнат! Он что-то сказал? Смотрел на тебя как на нарушительницу границ? Ходил вокруг с измерительной лентой для юбок? Говорите!

Я вздохнула, пока Влад с лёгкой усмешкой пересказывал утреннюю сцену: как Дмитрий заметил, что я вышла из машины, как холодно бросил «прогресс налицо» и молча ушёл, даже не кивнув.

Бест слушала, открыв рот, потом медленно выдохнула:

– Охренеть. Он ревнует. Точно ревнует. Или боится, что ты тратишь слишком много времени на каблуки, а не на чертежи. Но скорее – ревнует. К Владу.

Она вдруг хлопнула себя по лбу: – Блин! А вдруг он хотел тебя подвезти?! Увидел, что ты приехала с другим, – и разозлился! Как классический герой ромкома. Только наш – в ледяной броне и на чёрном мерседесе смерти! Бест откусила ещё кусочек пончика.

– Это жесть. Но офигенно интересно! Лен, ты должна…

[3] Не договорила. Шум на этаже резко стих.

Как по команде, все головы повернулись к лифтам.

Оттуда вышел Дмитрий Николаевич.

Шёл своим обычным, бесшумным, уверенным шагом. Тёмный костюм сидел идеально. Лицо – маска. Ни тени эмоций. Взгляд был устремлён прямо на кабинет Арины Викторовны.

Но когда он проходил мимо нашего маленького кружка, Бест застыла с пончиком у рта, я инстинктивно выпрямилась, а Влад едва заметно кивнул ему. Дмитрий не замедлил шаг, но его карие глаза, холодные и острые, как сканеры, всё же задержались:

по моему лицу – пытаюсь ли я сохранить достоинство;

по пончику в моей руке;

по кружке кофе – той самой утренней от Влада, с логотипом «Облака 40».

Ничего. Ни единой реакции.

Он прошёл мимо, не сказав ни слова. Но его молчание оставило после себя ледяную волну. Я невольно сглотнула и незаметно убрала пончик за спину. Бест медленно пережёвывала свой кусок, её глаза сверкали.

– Видела? – прошептала она. —Теперь ты у него… на карандаше. Или на клыке. —она покачала головой, но в её голосе звучала радость. – Ох, Лен… тебе крышка. Но какая захватывающая крышка! Муравейник ликует. У нас новый чемпион по привлечению внимания Льва.

Она схватила меня за руку и потащила к своему кабинету, крикнув Владу через плечо: – Маркетолог! Не отвлекай мою чемпионку! У нас сегодня подвиг в «Архитектон-Аду»! И следи за Сёмой. А то опять зависнет у моего порога с новыми пончиками!

Я шла, испытывая смесь стыда, возмущения и странного азарта. Муравейник снова загудел, но теперь его гул казался мне криками трибун.

А где-то впереди, в своём ледяном логове, сидел Лев.

И он явно не собирался отводить взгляд.

Игра продолжалась.

И ставки росли.

[1] Ariana Grande – «7 rings»

[2] Bruno Mars – «Treasure

[3] The Neighbourhood – «Sweater Weather

Глава 13

[1] Утро после «внешнего прогресса» началось с ледяного душа… без воды. Воздух в «Архитектоне» казался гуще и холоднее обычного. Каждый взгляд коллег – особенно стерв, лениво потягивающих кофе у своего отдела, – ощущался как микроскопическая игла. Я старалась держаться прямо в своём «боевом» платье, но внутренне сжалась в комок под тяжестью утренней колкости Дмитрия.

Спасение пришло неожиданно – в виде сухого вызова к Арине Викторовне. Кабинет заместителя был образцом стерильной эффективности, как операционная.

– Елена Сергеевна, – начала она без предисловий, отодвигая папку с моим чудом-коворкингом. – Клиент одобрил проект. С оговорками, но это нормально, – пауза. Её взгляд, острый, как скальпель, упёрся в меня. – Дмитрий Николаевич доволен оперативностью исправлений, – голос Арины Викторовны не дрогнул. – Поэтому вам новый проект.

Она положила на стол другую, значительно более объёмную папку. На обложке грозно красовался гриф:

«Бондаренко. Приоритет. СРОЧНО».

– Торгово-офисный центр в реконструируемом здании XIX века. Стиль – «исторический модерн». Клиент капризный, бюджет скудный, сроки – вчера, – продолжала она. – Дмитрий Николаевич лично курирует. Не подведите. Он… —Она едва заметно запнулась. – …пристально следит за этим проектом. Все вопросы – только к нему.

Последняя фраза прозвучала как приговор. Я взяла папку, ощущая её свинцовую тяжесть. «Он пристально следит». Это не было похвалой. Это было предупреждением. Испытание началось.

[2] Кабинет Бест стал моим полевым штабом. Сёма, узнав о новом «приоритете Бондаря», притащил целую коробку пончиков с шоколадом и надписью «Для мозговой активности!» и замер в углу, готовый прыгнуть по первому зову своей богини.

– Ого!

Бест разложила планы старого здания, как карты Таро. – Исторический модерн? Это когда лепнина плачет от соседства с хромированными трубами? Любимый садизм Дмитрия!

Она запустила «Архитектон-Ад», и экраны засветились сканами фасадов и архивными фотографиями.

– Сёма, мой рыцарь в очках! Дай нам всё, что есть по этому драному дворцу! Особенно про несущие стены и места, где водятся крысы!

– Д-данные скачиваются!

Сёма лихорадочно застучал по клавиатуре.

– И к-крыс в документах нет! Только «несанкционированные биологические агенты в подвале»…

– Одно и то же!

Бест махнула рукой.

– Лен, держись! Если справишься с этим проектом, Дмитрий растает! Как айсберг от глобального потепления! Только ты – его личное, очень нервное потепление!

Она сунула мне пончик.

– Ешь! Глюкоза для победы над ледяным магнатом!

Работа закипела. Я погрузилась в исторические справки, нормы реконструкции, капризы клиента. Мир сузился до линий на планах и образов в голове: как сохранить дух старины, не превращая здание в музей, и вписать современные офисы. Бест помогала с техническими кошмарами, Сёма добывал редкие архивные чертежи, бормоча что-то про «взлом городского архива… в благих целях!»

И тут появился он. Влад. Его лицо излучало галантную заботу, в руках он держал папку.

– Ходят слухи, что тебя бросили на амбразуру имени Бондаря, – он поставил передо мной очередной стакан кофе из «Облака 40». – Принёс подкрепление. Открыл папку. Внутри лежал аккуратный отчёт: «Анализ целевой аудитории и трендов для ТОЦ «Исторический квартал»«.

– Маркетинг в твоём распоряжении. Может, пригодится для понимания, кто там будет «модернизироваться».

Отчёт был действительно хорош: лаконичный, информативный, с чёткими выводами. Это облегчало задачу по зонированию и подбору материалов. Искренняя благодарность подступила к горлу.

– Влад, спасибо! Это очень вовремя и полезно!

– Все для героя… точнее, героини, – улыбнулся он. Его взгляд упал на толстую папку с грифом «Бондаренко. Срочно». В глазах мелькнула искорка любопытства и что-то ещё, более холодное. – Ого, тебя правда готовят к повышению? Или к расстрелу? Он пошутил, но шутка прозвучала плоско.

[3] Прежде чем я успела ответить, из-за соседней перегородки донёсся сладкий, как сироп, голос Ольги:

– Маркетинг так плотно курирует дизайн? Какая трогательная забота!

Она сделала паузу, наслаждаясь вниманием.

– Или это личная инициатива, Лебедев? А то у нас тут строгие правила насчёт… межведомственных связей.

Влад повернулся к ней. Его улыбка стала шире, но в глазах уже не было тепла.

– Ольга, ваша забота о корпоративной этике тронула меня до глубины души, – парировал он с подчеркнутой вежливостью. – Может, и вам кофе принести? Особый, без сахара – чтобы на душе не так кисло было?

Ольга скривила губы, фыркнула и отвернулась. Катя потупилась. Бест громко заржала:

– Браво, маркетолог! В десятку попал! Сёма, запиши: «Ольга – кислый агент без кофе и сахара!» Внести в базу данных!

Работа продолжилась, но атмосфера была испорчена. Влад вскоре ретировался, бросив мне на прощание:

– Удачи, Лена. Держись.

Его взгляд, брошенный на папку Бондаря, был многозначительным.

День превратился в марафон. К вечеру у меня были готовы первые, сырые, но жизнеспособные наброски концепции: как вписать стеклянные офисные кубы в кирпичные своды, сохранив аутентичные арки и лестницу. Сердце колотилось, когда я подходила к кабинету Дмитрия. Папка с грифом «Срочно» горела в моих руках.

– Войдите.

Голос был ровным, без интонаций.

[4] Он сидел за столом, погрузившись в другие документы. Равнодушный. Холодный. Я положила папку перед ним.

– Дмитрий Николаевич, предварительные наброски по «Историческому кварталу». Концепция зонирования и интеграции.

Он медленно отложил свою работу, открыл мою папку. Его взгляд скользил по эскизам, планам, выдержкам из отчёта Сёмы. Минуты тянулись, как часы. Воздух густел. Я стояла, стараясь дышать ровно, вспоминая его же слова, переданные Владом: «Не показывай страх.»

– Историческая лестница… сохранена верно, – наконец произнёс он, не поднимая глаз. Его палец ткнул в визуализацию главного атриума. – Но этот «стеклянный куб» над ней… слишком агрессивный. Сделайте его менее доминирующим. Матовое стекло? Перфорация? Ищите варианты, – он перевернул страницу. – Офисные блоки. Слишком стандартные. Клиент хочет «исторический модерн», а не типовую застройку. Добавьте индивидуальности. Без излишеств – ещё одна страница. – Электрика. Разводка по несущим стенам? Вы уверены? Семён предоставил точные данные по толщине и состоянию?

Замечания были точными, деловыми, без унизительной язвительности. Это была чистая работа. Я отвечала кратко, по существу, стараясь не лебезить, глядя ему в глаза, когда он поднимал голову. Он слушал, его лицо было непроницаемой маской. Ни одобрения, ни раздражения. Профессиональная оценка.

И вдруг его палец лег на приложение к моей папке – тот самый отчёт Влада по аудитории. Он даже не стал его листать. Просто прикрыл ладонью.

– Вы консультировались с Лебедевым? – спросил он ровным тоном. – Его отчёт… здесь.

Вопрос прозвучал нейтрально, но в воздухе повисло напряжение. Я почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

– Отчёт господина Лебедева был предоставлен как вспомогательный материал по маркетинговому позиционированию, – чётко ответила я, не опуская глаз. – Он был полезен для общего понимания целевой аудитории. Но окончательные решения по планировке и стилистике – за мной. На основе технического анализа, архивных данных и требований клиента, – подчеркнула я последнее.

Дмитрий долго и молча смотрел на меня. Карие глаза словно сканировали каждую мысль. Потом он медленно кивнул.

– Хм.

Он закрыл папку, поставил резкую, уверенную подпись. – Приступайте к детализации. Учитывайте замечания. Срок – три дня на проработку. Он пододвинул папку ко мне.

Облегчение хлынуло волной. Он принял! Без разгрома! Я протянула руку, чтобы взять папку.

– И… Самойлова, – его голос остановил меня.

Он не смотрел на меня. Взгляд был устремлен в окно – на вечернюю подсветку небоскрёбов и, возможно, на парковку внизу.

– Выбирайте транспорт с умом, – пауза. Она повисла ледяной глыбой. – Опоздания на проекты такого уровня… недопустимы. И дорого обходятся. Можете идти.

Его слова ударили с новой силой. «Выбирайте транспорт с умом». Это был не совет по логистике. Это был тот же укол, что и утром. Только теперь тоньше. Опаснее. Намёк на Влада. На его машину. На потенциальную «дорогую» ошибку. Ревность, замаскированная под деловую рекомендацию? Или просто напоминание о приоритетах?

– Поняла, – выдавила я, хватая папку. – Спасибо.

Я практически выбежала из кабинета, чувствуя, как внутри борются лёд и пламя. Триумф от принятых набросков смешивался с унижением от его последней фразы и леденящим страхом.

В коридоре, прислонившись к стене напротив, ждал Влад. Его лицо было напряжённым. Галантная маска дала трещину.

– Ну что? – тихо спросил он, отводя меня в сторону. – Жива? Прошла огонь, воду и медные трубы… или ледяные пещеры? [5]

Я кивнула, пытаясь унять дрожь в руках.

– Он… подписал. С замечаниями, но… принял концепцию.

Лицо Влада просветлело.

– Отлично! Я знал, что ты справишься!

Он хотел обнять меня, но я инстинктивно отстранилась, вспомнив его взгляд в окно. Влад заметил это. Его улыбка погасла.

– Что-то не так?

Я колебалась. Но честность казалась единственным щитом в этой игре. – Он… упомянул твой отчёт, – сказала я осторожно. – Сказал… что он поверхностный.