Архитектон любви

– Но раз уж вы явились…

Дзинь! 78-й этаж. Двери открылись.

Он вышел первым, бросив через плечо, и в его тоне впервые за утро прозвучала знакомая, но не колкая, а скорее усталая практичность:

– …постарайтесь не развалиться до обеда. И найдите кофе. Вам он, судя по всему, нужнее, чем мне.

Он пошел к своему кабинету, не оглядываясь, но его осанка казалась… менее напряженной? Как будто тот факт, что я, полумертвая, но на месте, несмотря на его разрешение отдыхать, вызывал в нем странное одобрение. Солдат, явившийся в строй вопреки приказу об отдыхе – глупо, но по-своему достойно уважения.

[2] Я вышла из лифта – и попала в царство теней и стонов. 78-й этаж напоминал лазарет после эпидемии. Полумрак, жалюзи были опущены. Сёма, сидел, спрятав лицо в ладонях, у своего стола, приглушенный свет мониторов, и повсюду – страдальцы. Ольга, обычно безупречная, сидела, опершись лбом о холодный экран, ее идеальное каре напоминало воронье гнездо. Катя тихо стонала, попивая воду из-под крана. Кто-то из архитекторов пытался заварить чай, но промахнулся мимо кружки. Запах кофе, вчерашнего алкоголя и всеобщего страдания висел в воздухе.

И тут сквозь похмельный туман прорвался ураган. Бест. Ее рыжие кудри торчали во все стороны, как после удара током, на футболке красовалось кривое пятно от чего-то (соуса? краски?), но глаза горели с утроенной энергией.

– ЛЕЕЕНААА! – ее вопль заставил вздрогнуть даже Ольгу. Бест мчалась ко мне, размахивая огромным стаканом с мутной коричневой жидкостью, из которого торчало три соломинки. – ЖИВА! Я ТАК ПЕРЕЖИВАЛА! СЁМА ГОВОРИЛ, ТЕБЯ ЛЕДЯНОЙ МАГНАТ УВЁЗ, А Я ПРОСНУЛАСЬ НА ЕГО КОЛЕНЯХ! – Она кивнула на Сёму, который покраснел до корней волос и глубже нырнул в ладони. – ГДЕ ТЫ БЫЛА? ЧТО БЫЛО? ВЛАД СЕЙЧАС ХОДИТ КАК ГРОМОМ ПРИБИТЫЙ, А ДМИТРИЙ… – она понизила голос до драматического шепота, но так, что слышали все стервы, – …ОН ТЕБЯ В ЛИФТЕ НЕ УВОЛИЛ? Я ЖЕ ВИДЕЛА, КАК ВЫ ВМЕСТЕ ПОДЪЕЗЖАЛИ! ОН ТЕБЯ СПАС? ОТБИЛ У ВЛАДА? ЗАТАЩИЛ В СВОЙ ЧЁРНЫЙ МЕРСЕДЕС СЛУЖЕБНОГО РОМАНА? ГОВОРИ! А ТО Я УМРУ ОТ ЛЮБОПЫТСТВА, КАК ЭТОТ БЕДНЫЙ КОМАР ВЧЕРА ОТ МОЕГО СПРЕЯ! – Она сунула мне стакан в руки. – ДЕРЖИ! МОЙ ФИРМЕННЫЙ «АНТИПОХМЕЛИН-5000»! ТРИ ЭСПРЕССО, ШОКОЛАДНЫЙ СИРОП, КРАСНЫЙ БЫК И СЛЕЗА ЕДИНОРОГА! ВЫЖИВЕШЬ ТОЧНО!

Я взяла стакан, чувствуя, как на меня со всех сторон смотрят глаза – стервозные, похмельные, полные болезненного интереса. В воздухе висели невысказанные вопросы о вчерашнем костре, поцелуе и моем «спасении».

Дмитрий был прав. Этот день требовал кофеина. Очень много кофеина. И, возможно, бронежилета от сплетен Бест. Но он не уволил. Он был… удивлен. И, кажется, даже немного доволен, что я здесь. Логово Льва встретило новое утро. И оно обещало быть жарким, несмотря на всеобщее похмелье

Я отхлебнула из Бестиного стакана. Жидкость ударила в нёбо адской смесью горечи, сладости и чистого кофеинового безумия. Кашлянула, слезы выступили на глазах.

– Бест! Это же… это же чистый нитроглицерин для сердца! – прохрипела я, но странным образом голова прояснилась на миллиметр.

– Работает, да?! – Бест сияла, как ёлка. – Теперь рассказывай! Всё! По секундам! Что было в машине? Он что-нибудь сказал? Смотрел как на жертву? Или как на… ну, знаешь? – Она подмигнула так многозначительно, что Ольга, даже с похмелья, фыркнула через три стола.

– Бест, тише, – попыталась я шикнуть, но тут к нашему островку сумасшествия причалила еще одна фигура. Кристина из бухгалтерии. Милая, тихая девушка, которая обычно растворялась в цифрах, а сейчас горела желанием поделиться сплетней. Ее глаза блестели как у сытой совы.

– Лена! Ой, а я тебя искала! – начала она, присаживаясь на краешек стола Бест. – Ты в курсе, что вчера было, когда вы с Дмитрием Николаевичем уехали?

Мое сердце упало. «В курсе? Я в аду!» [3]

– Н-нет? – выдавила я, чувствуя, как Бест замерла в позе охотничьей собаки.

– Ой, девочки, это был цирк! – Кристина понизила голос, но так, чтобы слышали все, кому интересно (а интересно было всем, кто еще мог двигать ушами). – Влад! Ваш Влад! Он после вашего отъезда… ну, он же до этого уже немало принял, а тут его как прорвало!

Она сделала драматическую паузу, смакуя момент.

– Начал орать! Буквально! «Где Лена?! Бондарь её куда повёз?!» – Бест ахнула, схватив меня за руку. – Потом пошел искать тебя по всей базе! Заглядывал под столы, в палатки… Сёма, помнишь, он чуть твою палатку не снес?

Сёма, жующий гигантский сникерс (видимо, анти похмельная терапия), испуганно кивнул, крошки шоколада посыпались на клавиатуру.

– А потом… – Кристина сделала круглые глаза, – он начал материться! На Дмитрия Николаевича! Такое выкрикивал… Ой, даже повторять страшно! «Самовлюбленный сухарь!», «Ледяной урод!», «Кто он такой, чтобы её увозить?!». Ольга, ты же слышала?

Ольга, не поднимая головы от стола, слабо махнула рукой:

– Слышала. Неприлично. И громко.

– Потом, – Кристина продолжала с упоением, – он схватил бутылку чего-то крепкого и… ну, понеслось. Кричал, что Дмитрий специально всё подстроил, что он манипулятор, что он тебя… ну, знаешь, использует! – Она покраснела. – Потом плакать начал. Ну, или смеяться – непонятно было. В общем, его еле успокоили парни из маркетинга, чуть ли не силой в палатку затащили. Утром уехал раньше всех. Мрачный, как туча. И в черных очках. Огромных! Как у шпиона, или у вампира!

Я сидела, онемев. Во рту пересохло, несмотря на Бестин адский коктейль.

Влад… плакал?

Матерился на Дмитрия?

Бегал и орал мое имя?

Это был не просто идиотский поступок у костра. Это был полный, бесповоротный крах его тщательно выстроенного образа галантного, успешного парня. И теперь об этом знал ВЕСЬ офис.