Ночь на Лысой горе. Где забытые боги слышат

Он встал и повёл её к покоям. Они были почти у двери, когда она вспомнила о своей маленькой "утренней" проблеме.

– Ох, точно! Вияр! Это правда важно! – вскинула она примирительно руки в ответ на его раздражённый вид. – Мне бы что-то с одеждой сделать. Эта мне велика, – она неловко развела руки, обращая его внимание на висящее мешком платье. – И, если можно, из какой-то другой ткани. От этой у меня всё тело чешется!

Он окинул её цепким взглядом, а затем кивнул.

– Я найду тебе что-то по размеру на завтра. А после Чурило поможет тебе подобрать наряды. Здесь есть много платьев сестры, которые она ни разу не надевала. В кладовых есть вещи, привезённые мной из других земель, и есть ткани. Выбирай, что приглянется, а потом Чурочка, жена Чурилы, перешьёт их на тебя. Так устроит?

На её губах расцвела облегчённая улыбка:

– Конечно! Спасибо!

– Только, прошу тебя, в мерах разумного.

– Как прикажешь, владыка! – задорно пропела Ива, отвешивая шутливый поклон, и проскользнула в свою спальню, напоследок пожелав спокойной ночи.

Она так и не заметила, как после этих слов сильнее обычного потемнел взгляд князя, а пальцы с заострившимися когтями сжались в кулак.

На следующий день Ива обнаружила в своём шкафу шёлковое, явно восточное платье, нежное как на вид, так и на ощупь.

Было приятно, что Вияр так серьёзно отнёсся к её вчерашней жалобе. К тому же эта прекрасная вещица пробудила в ней желание по полной воспользоваться данным им вчера разрешением.

Одежды его сестры, платье которой ей по всей видимости дали вчера, и которая очевидно была не Ягиней, она решила не трогать. В бесконечных кладовых и без того отыскалась уйма прекрасных вещей, купленных непонятно кому, непонятно зачем.

Ни невесты, ни ещё одной сестры, по словам Чурилы, у Вияра не было, а все эти ткани и всевозможные элементы гардероба он покупал и привозил только потому, что они ему однажды приглянулись.

Таких вот спонтанных покупок в доме было много. Возможно, даже слишком.

Десятки десятков комнат, заваленных всяким хламом, от настоящих драгоценностей, до сущих безделушек, что заполняли кладовые иногда от пола до потолка.

Ива с грустью смотрела на сваленную грудой мебель и посуду, ковры и светильники. Ненужные, они лежали в этом огромном замке и медленно умирали.

Когда в одном из таких помещений она наткнулась на самый красивый в её жизни чайный сервиз, утончённый, выполненный из красной глины, на которую рукой мастера были помещены горы и реки, она не выдержала.

С грохотом она распахнула дверь в кабинет Вияра, впрочем, тут же беря себя в руки и строя самое невинное выражение лица.

– Княже, а вот скажи, почему у тебя столько всего прекрасного пылится в кладовках, а ты ничем не пользуешься?

– Потому что могу обойтись и без этого.

– То есть купить надо, а пользоваться нет? – девушка сдержала рвущийся наружу возмущённый крик, который в итоге превратился в нечто среднее между шипением и писком.

– Именно, – он всё ещё был невозмутим.

– А зачем тогда покупать?

– Потому что я люблю владеть красивыми, редкими и дорогими вещами. Если ты не забыла, я – дракон. Это часть меня.

– Но ты же не прав! – все-таки не выдержала она и хлопнула ладонями по столу, от чего Вияр только вздёрнул бровь. – Окажись эти вещи у кого-то другого, возможно он бы их ценил, любил, ухаживал за ними, с гордостью показывал другим!.. С ним бы эти вещи жили! Долго или нет, но жили! А у тебя они медленно умирают, гниют, тлеют, чахнут, покрываются пылью! Ты будто отнимаешь у них то немногое, что они имели – предназначение! На стульях сидят, из чашек пьют, одежду носят!

Он откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

– Носи. Я же разрешил тебе брать что хочешь. В чем проблема?

Иве казалось, что она спорит со стеной. Выдохнув и усилием воли расслабившись, она заговорила медленно и размеренно.

– В хранилищах много вещей, которые начали портиться. Они портят и другое, лежащее там. К тому же часть из них можно было бы использовать по назначению. Разреши мне перебрать твои завалы, выкинуть испорченное и отсортировать оставшееся.

– Я тебя едва знаю. С чего бы мне доверять тебе своё имущество?

– С того, что со мной будет Чурило… или ещё кто-то. Он предложил мне в помощь пару своих сыновей. Я буду под присмотром. Лишнее не выкину, обещаю! Можешь даже проверять мою работу в конце дня! Мне надо…

– Что? – тёмная бровь Вияра изогнулась.

Ива сглотнула и на мгновение с силой сжала ткань платья.

– Мне надо что-то, что отвлечёт меня от мыслей обо всем. Я… – её голос дрогнул. – Если ничем не займусь, то сойду с ума. Пожалуйста, Вияр! Можно?

Он потёр переносицу и устало вздохнул:

– Делай, что хочешь.

– Спасибо больше! Правда! Я буду очень стараться всё сделать аккуратно!

– Только…

– Да-да, я помню, в мерах разумного. Конечно, господин дракон!

Уже отойдя от кабинета, она с удивлением размышляла, действительно ли приближалась гроза, или всё же отдалённый рокот грома ей только послышался.

Глава 6. Кот учёный

Так и начали идти её дни в доме Вияра.

Ива постепенно привыкала к местному быту и исследовала необычный замок.

Вырастающий из скалы, снаружи он почти весь был каменным, но тут и там попадались то деревянные галереи, то целые башни, выложенные из сруба.

Романские своды и окна-бойницы спокойно соседствовали в нём с резными ставнями и вычурными коньками в форме драконов. Они же были на гобеленах и посуде, на диванных подушках и подсвечниках, да и вообще попадались в самых неожиданных местах.

Иве нравилась ходить по бесконечным коридорам и лестницам, изучать новые комнаты и находить удивительные сокровища, что были разбросаны повсюду.

В один из дней в замок пришла пара русалок. Девушек прислала Ягиня, и строго наказала им учить молодую гостью травничеству.

Под чутким руководством Чурочки две смышлёные, но порой слишком игривые навьи27 объясняли ей свойства растений: какая ягода снимет боль, плоды какого дерева успокоят.

Дни Ивы теперь были забиты уроками и исследованиями новых закутков крепости, а вот вечера её полнились тоской и одиночеством.

Вернувшись после изнурительного дня в спальню, она ела принесённый домовыми ужин, а затем придавалась хандре.

Иногда она часами лежала без сна, глядя в потолок, вспоминая любимые места, скучную, но привычную работу, свою старенькую квартирку… А в самые сложные дни, когда отчаяние захлёстывало её с головой, она доставала свой мобильный и пересматривала фото друзей и семьи.

Заряда батареи оставалось немного, поэтому подобные моменты были редкими и очень короткими. Слишком короткими. После них, наплакавшись и накричавшись, она обычно забывалась в тревожном сне, а утром, натянув на лицо улыбку и приняв максимально бодрый вид, шла учиться и находить новые кладовые, наполненные вещами, залы с огромными каминами и сады, благоухающие цветами.

С Вияром она почти не сталкивалась.

Иногда ей казалось, что он избегает её, хотя со слов домовиков он всегда был в делах и заботах.

Но то, как иногда они отводили взгляд, ясно давало понять, что дело было не только в занятости.

В конце концов, раздражённая таким очевидным игнорированием, Ива решила встретиться с ним лицом к лицу и поговорить. Хотел он того или нет. Ведь даже несмотря на то, что она была нежеланной гостьей, это было уже слишком.

Она заслуживала хотя бы объяснений!

Она ходила в места, где он чаще всего проводил время: уже знакомый ей кабинет-библиотека, малая столовая, в которой он обычно ужинал, и небольшая уютная гостиная неподалёку от его спальни. В саму почивальню зайти она всё же не решилась.

Но, несмотря ни на что, мужчина раз за разом избегал её общества.

В один из дней, когда в поисках навьего князя Ива в очередной раз зашла в библиотеку, она, к своему удивлению, нашла не его, но огромного пушистого кота.

Он спал на софе между стопок старых книг, подставляя спину ласковым солнечным лучам, что пробивались сквозь узкое окно.

Пылинки танцевали над его полосатой серо-коричневой шерстью, отчего казалось, что тот укутан серебристым сиянием.

Не залюбоваться им было просто невозможно.

Стараясь не потревожить его, она тихонько подошла к странному созданию, присела рядом и принялась осторожно гладить шелковистую шерсть.

Кот замурчал. Негромко, но убаюкивающе, так, что она едва пересиливала себя, чтобы не заснуть. Какое-то время ей это удавалось, но шли минуты, веки её тяжелели и, в конце концов, закрылись.

Так она и уснула, полусидя на полу, с рукой, зарывшейся в мягкую шёрстку, и головой, что упала аккурат перед кошачьей мордой.

Проснувшись, Ива почувствовала себя странно. Тело ломило и болело от долгого пребывания в неудобной позе, но в остальном она была полной сил и отдохнувшей как никогда раньше.

Она подняла голову, потирая затёкшую шею, и столкнулась взглядом с парой лимонно-жёлтых глаз.

Кот пристально наблюдал за ней, будто изучая, а его морда излучала воистину кошачий флегматизм с лёгкой примесью любопытства.

Немного взъерошенная после сна шерсть забавно топорщилась, и девушка, осматривая его расслабленную фигуру, заметила то, что до этого было скрыто от её взгляда.

На шее животного лежала массивная золотая цепь, на которой висел круглый медальон. В нём под невысоким хрустальным куполом переливалось ночное небо. Самое настоящее. Внутри золотого круга за оболочкой из прозрачного материала, похожего на стекло, на сине-фиолетовом фоне мерцали звезды, вспыхивали туманности…

Её снова потянуло в сон.

Она тряхнула головой, отгоняя дрёму, и перевела взгляд на кошачью морду.

– Ты – та самая незваная гостья Виямр-ра? – вдруг спросило пушистые создание мурчащим голосом. – Слышал, ты доставляешь ему неудобства.

– М-м-м, – согласно промычала сонная Ива. – А ты?

– Баюн28.

– А-а-а, это многое объясняет.

– Да? И что же?

– Почему рядом с тобой так хочется спать, – и шутливо продолжила. – Слышала, ты на цепи сидишь и сказки рассказываешь.

Кот лениво заворчал, но, осознав сказанное, раздражённо ощетинился и выпустил из горла утробный рык.

– Какую только чуш-шь не пр-ридумают глупые люди! Будто меня так легко на цепь посадить мож-шно?! Я – вольный звер-рь! И ты так не ответила на мой вопр-рос!

– Да-да, я тот самый источник неудобств, – немного устало выдохнула она, поудобнее умащиваясь на полу и опираясь о софу спиной. – Вот только не знаю, как можно доставлять неудобства тому, кого даже не видишь. Я живу здесь как какая-то княжна, но не могу даже поблагодарить его! Он избегает меня!

Это был не первый раз, когда она жаловалась на Вияра, но домовые явно не могли быть достаточно хорошими собеседниками, когда речь шла о хозяине их замка. А вот кот, к тому же говорящий, казался ей отличным компаньоном, чтобы излить душу.

– Я скучаю по дому, по друзьям, родным… Домовых и пары русалок явно недостаточно, чтобы заменить их. Но, несмотря на это, я правда хочу познакомиться поближе с Вияром! И не только с ним! Ягиня, Вольга, ты вот… Вы для меня как ожившая сказка! – Ива замолчала, переводя дыхание. – Будто положили передо мной новенькую интересную книгу, а прочитать не разрешили, а потом и вовсе забрали. Вольга с Ягой ушли, Вияр прячется…

Она зарылась пальцами в волосы и тоскливо вздохнула.

– Мои собеседники только Чурило и Чурочка, которые вечно заняты своими делами. Ну и пара навий, чьей главной заботой являются волосы и потенциальные любовники, самым желанным из которых оказался, кто бы мог подумать, наш знакомый князь!

Кот многозначительно фыркнул.

– Р-ревнуешь? – было неясно до конца, вопрос это или утверждение, но Ива постаралась ответить честно.

– Не знаю… Наверное, да, немного. Все-таки он красивый и, судя по книгам здесь, – она обвела взглядом библиотеку, – умный. К тому же он вроде как дракон. Дракон, понимаешь?! Как вообще можно им не заинтересоваться?! А с другой стороны, я его толком не знаю. Сколько я в общем провела с ним времени? Час? Два? А то, как упорно он избегает моей компании? Как от прокажённой бегает!

Ива повернула голову к Баюну, ожидая его реакции. Глаза животного загадочно блеснули. Он прищурился и ответил:

– Не стоит мр-раньше времени себя накручивать. Подожди. Что-то подсказывает мне, что недолго он от тебя ещё бегать будет, – он лениво потянулся. – Знаешь, а ты мне нр-равишься. Я составлю тебе компанию. Ну и помогу по возможности. Но моя помощь не бесплатная.

– И чего же ты хочешь?

– Погладь меня, человечка. У тебя это хор-рошо получается.

Вияр торопливо шёл по коридорам в сторону кабинета. Там его уже давно должен был ждать Баюн с докладом о делах по ту сторону грани.

Пусть он и не присягал никому на верность, но давно стал глазами и ушами потустороннего мира в мире явном. Кот, который ночью посылал детям сны, днём следил, чтобы живые не переступали границ навьего царства, а мёртвые спокойно ждали нужного часа уходить, не пытаясь вернуться в Явь раньше времени.

Это не было его обязанностью. Для подобной работы у владык Нави были отдельные слуги и дружина, но его острый взгляд иногда подмечал то, что другим было недоступно. Тонкие колебания магии, энергию смерти… И если он навещал его, то для этого было всего две причины: либо что-то случилось, либо ему просто стало скучно.

Вияр всегда надеялся на второе.

Благо жителей его земель для князя было на первом месте, но в последнее время у границ стало неспокойно, так что ожидать можно было чего угодно.

По словам Чурилы кот планировал задержаться на несколько дней. Это давало повод расслабиться, ведь в худшем случае тот не позволил бы себе здесь прохлаждаться.

Свой дом он не любил, называя его обителью тоски и сырости. Этот же замок он сравнивал с крышей дома безветренной летней ночью, умиротворяющей и дарящей прекрасный обзор на звёзды.

Чем ближе Вияр был к библиотеке, тем более отчётливо сквозь привычный для него неумолкающий шёпот замка слышался странный рокот, исходящий будто бы из самых недр земли. Но постепенно становилось ясно, что звук этот был ничем иным, как обычным мурлыканьем.

Всего пару раз слышал он урчание спящего Баюна, но тогда оно было приглушенным и хриплым. Сейчас же оно звучало громогласно, утробно и донельзя довольно.

Когда мужчина, наконец, переступил порог кабинета, то мгновенно застыл, поражённо глядя на открывшуюся ему картину.

В тени высоких стеллажей в большом кресле, которого там до сих пор не было, окружённая шёлковыми подушками сидела Ива. Она часто моргала, сгоняя сон, и гладила кота, что сейчас вальяжно раскинулся на девичьих коленях, занимая всё пространство между подлокотниками. Периодически он шевелился, подставляя под ловкие изящные пальцы то спину, то загривок.

Кот дремал так сладко, что это ставило князя в тупик. Ведь не смотря на всю любовь Баюна к детям, взрослых представителей рода человеческого он не жаловал, предпочитая либо избегать, либо убивать, если первый вариант оказывался невозможным.

Он беззвучно хмыкнул и привалился к косяку.

"Ничем хорошим это точно не кончится."

Она изо всех сил боролась с желанием опять провалиться в беспробудный сон. Урчание Баюна звучало настолько приятно, что сопротивляться ему было практически невозможно.

Чтобы хоть немного прийти в себя она часто заморгала и подняла голову, тут же замечая того, кого так долго искала.

Дрёму как рукой сняло.

Она во все глаза уставилась на Вияра, не в силах поверить, что он действительно перед ней, не прячется, не избегает, а стоит и смотрит на неё так, будто видит впервые, заинтересованно и удивлённо. Не чета тем взглядам, которые он дарил ей в первый день знакомства.

Может она уснула и ей это просто снится?

Нет. Вряд ли.

Она отчётливо ощущала, как затекли её ноги под тяжестью пушистого тела. Чувствовала, как щекочет нос невидимая кошачья шерстинка.

Радость вперемешку с обидой затопили её сердце.

Спустя пару секунд колебаний первое чувство всё же перевесило, и она улыбнулась, открыто и может быть даже немного по-детски. Ей вдруг искренне захотелось передать Вияру хоть капельку того светлого и тёплого, что вдруг зажглось в её душе при виде него.

Дело было в том, что несмотря на раздражение, которое порой вызывал у неё этот мужчина, он был первым, кто так сильно её будоражил.

А Вияр продолжал молчать.

Он просто не мог найти слов. Ни чтобы объяснить те чувства, что всколыхнула в нём её улыбка, ни чтобы попросить её прекратить, ведь эти самые чувства мешали, были лишними, мутили рассудок. Она пробуждала в нем нечто давно спящее, то, что досталось ему от отца, и что он так тщательно пытался подавить.

Внутри мужчины бушевал ураган. Множество эмоций слились во взрывоопасную смесь, но ни одна мышца не дрогнула на его лице, когда он медленно подошёл к Иве почти вплотную, присел перед ней на корточки и посмотрел прямо в глаза.

Он успел заметить тёмные точки созвездия Сварога на зелёной радужке, прежде чем зрачки её резко расширились, делая глаза почти чёрными.

Мысленно Вияр усмехнулся.

Он жил достаточно долго и повидал достаточно много женщин, чтобы понимать, что это значит. Единственное, чего он ещё не понимал, стоит ли ему поддаться влечению этих укрытых тиной омутов.

А Ива тем временем забыла, как дышать.

Она смотрела на мужчину перед собой и осознавала, что чем дольше она будет оставаться рядом с ним, тем больше шанс, что он разрушит её жизнь. Сломает все устои, заставит желать того, что не может быть её, сделает её неспособной жить той серой жизнью, которая у неё была.

Он мог выжечь эту серость своим драконьим пламенем. В этом она была уверена.

Нечто спрятанное в глубине его глаз манило её к себе как бабочку к огню. И ей явно стоило держаться от него подальше.

Но сейчас он был к ней так близко!

Глаза в тени стеллажей казались цвета дымного виски, а от его запаха тяжелела голова, настолько он был опьяняющий. Он пах костром и нагретыми на солнце камнями, лесом и чем-то по-настоящему мужским.

Ива сглотнула и неосознанно подалась вперёд.

"Видимо так и работает животный магнетизм," – рассеянно подумала она.

А Вияр тем временем, не разрывая зрительного контакта, положил руки на подлокотники в миллиметрах от её коленей, медленно опустил голову ниже, будто преклоняясь перед ней, и, лукаво усмехнувшись, произнёс:

– Просыпайся, ленивый комок шерсти! Я жду от тебя очень подробный доклад о делах в Яви и на границе, – прежде чем он опустил взгляд на кота, недовольно подёргивающего ушами, в глубине его зрачков вспыхнула насмешка. – А ты, Ива, можешь идти.

Она подавилась вздохом. Проснувшееся было возбуждение моментально схлынуло. Вдруг стало до одури обидно и стыдно.

К горлу подкатила злость, но она задушила порыв заорать на князя, а затем выскочить из комнаты оглушительно хлопнув дверью.

Не важно, чего она лишится: дома, мира, чего угодно ещё, но достоинство она терять не будет. Уж точно не перед ним.

Как только неразборчиво ворчащий Баюн спрыгнул с её коленей и вальяжно пошёл вслед за Вияром, она неторопливо встала, попрощалась с Баюном и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь, не давая никому заметить сжатые до следов от ногтей кулаки и прикушенную щёку.

Глава 7. Побег

– Ну и зачем? – поинтересовался кот, всё ещё смотря в сторону закрывшейся секунду назад двери.

– Что зачем?

– Не строй из себя дурака-скомороха, Вияр. Не в твоём характере устраивать подобные представления. И ты забываешь, кто я, и что я могу чувствовать.

Мужчина тяжело вздохнул.

– А ты забываешь кто я. Я – дракон и сын своего отца. Нам не стоит сближаться.

– Ты, кажется, забыл, как сильно Горын любил твою мать. Даже не смотря на обстоятельства их знакомства, – строго отчеканил Баюн. Ива бы явно удивилась, увидев, как метровый кот отчитывает почти двухметрового мужчину. – И как она любила его.

– Но до матери были и другие! Ты лучше меня знаешь, что стало с некоторыми из них. А я не хочу уподобляться ему!

– Раньше тебя это не особо останавливало. Будь то человеческая девушка, русалка или даже кто-то из ясуней, ты всегда получал, что хотел всего лишь парой слов и взглядов. И всё было в порядке.

– С ней всё будет по-другому! Не спрашивай, откуда я это знаю. Просто чувствую, что с ней одной ночью не ограничусь. И я понятия не имею, чем это может закончиться.

– Так в чем проблема? Просто выясни это. Не попробуешь, не узнаешь.

Ива тем временем неслась по коридорам замка, не зная, куда себя деть. Её комната казалась клеткой, а громада здания давила на неё многотонной тяжестью, поэтому она поспешила к выходу, прочь из крепости, которую не покидала с тех пор, как попала в неё. Сейчас же ей нужно было туда, где не будет стен и потолков.

Она так стремительно неслась, что никто даже не подумал её останавливать, и спустя считанные минуты она уже была за воротами. До этого они дарили ей чувство безопасности, но теперь казались капканом.

Перед ней темнел уже знакомый дремучий лес. Где-то вдалеке виднелся ельник, но у самого замка росли по большей части лиственные деревья. Слегка тусклое солнце Нави запутывалось в их кронах лучами и серебрило стволы и кроны, что так и манили под свою сень.

И хотя Ива отдавала себе отчёт, что за этой красотой скрывался мир, полный опасностей, сейчас пойти туда казалось необходимостью.

По-детски хотелось, чтобы её искали, чтобы о ней волновались и думали. Может быть, хоть на мгновение испугались её потерять.

Лес встретил её влажной прохладой и пока что казался вполне дружелюбным. По крайней мере переливы птичьего пения звучали нежно и успокаивающе.

Дорожка, по которой она шла, была широкой, отлично протоптанной и вела вперёд, почти не петляя между деревьями. Ива неспешно шла по ней пока не дошла до развилки, от которой расходились три тропы поменьше.

Одна вела направо, была совсем узкой и уводила в сторону хвойного леса. Вторая шла прямо, вглубь рощи и исчезала за могучими стволами вековых дубов и клёнов. А третья уходила налево и была изрисована солнечными лучами, что превращали укрытую травой землю в светящееся кружево.

Девушка даже хохотнула, насколько сейчас всё напоминало пародию на сказку. В этом месте так и хотелось поставить былинный камень с указанием:

"Направо пойдёшь – богатым будешь, налево пойдёшь – женатым будешь, а прямо пойдёшь – смерть свою сыщешь."

Ни смерти, ни богатства она не искала. Про жениха старалась не задумываться. Так что тропинку выбрала ту, что казалась самой светлой и безопасной.

Путь, что вёл налево, и правда оказался прекрасно подходящим для прогулки. Вокруг шелестели негусто растущие деревья, по которым сновали огненно-рыжие белки. Где-то стучал дятел и пели свои песни соловьи.

Ива наслаждалась погодой и музыкой леса, чувствуя себя свободно и легко. Как вдруг всё вокруг резко стихло. Ветер ещё шумел в ветвях, но ни одна птица больше не выводила свои трели. В полном безмолвии леса раздался глухой низкий рёв, который невозможно было не узнать.

Она не стала ждать, пока медведь окажется ещё ближе, и побежала. С тропы старалась не сворачивать, надеясь всё же вернуться обратно. Что, впрочем, казалось всё менее вероятным – судя по треску веток, зверь учуял её и быстро догонял.

А её силы иссякали ещё быстрее: лёгкие жгло огнём, во рту пересохло, голова кружилась. И если в прошлый раз с волками она ещё убеждала себя, что всё надумывает, то сейчас опасность была реальнее некуда.

Усталость и ужас наконец сделали своё дело, ноги её подкосились, и она рухнула в заросли папоротника, скатываясь в небольшой овраг. Очки слетели с лица куда-то в сторону, лишая её чёткой картинки.

В немом ужасе смотрела она, как пятно бурого меха становится всё больше и чётче, как на искривлённой яростью морде постепенно становятся различимы горящие глаза и сверкающие в свете солнца клыки.

Она неуклюже отползла назад и зажмурилась, ожидая удара мощной лапы. Но тот не последовал. Зверь ревел совсем рядом, но её так и не коснулся ни секунду спустя, ни через минуту.

Ива осторожно открыла один глаз, затем второй и не поверила своему счастью: медведь был прямо перед ней, их разделяло меньше метра. Он то метался из стороны в сторону, то вставал на задние лапы, скрежеща когтями о деревья и валуны. Но, несмотря на все потуги, приблизиться к ней не мог.

Колотящееся сердце постепенно успокаивалось. В груди было горячо, а кончики пальцев покалывало, но постепенно становилось легче.